СТРАШНОЕ МЩЕНИЕ

СТРАШНОЕ МЩЕНИЕ

Осенью 1902 года присяжным заседателям пришлось ознакомиться с тяжелой житейской драмой.

Обвинялась в предумышленном убийстве своего любовника молодая замужняя женщина Анна Соколова.

Когда подсудимой не было еще 17 лет, родители выдали ее насильно замуж за крестьянина Соколова.

Молодая женщина не любила мужа и тяготилась семейной жизнью, тем более что детей у них не было. Муж оказался больным и не обращал на нее внимания как на женщину; женился же он исключительно только для того, чтобы иметь в доме хозяйку.

Конечно, такая жизнь не могла удовлетворить молодую женщину. Она стала искать забвения в работе, начала шить белье для магазинов Гостиного двора и все-таки забвения не нашла.

Однажды к Соколовой зашел кондуктор Невской пригородной железной дороги Алексей Свиридов и заказал для себя несколько рубашек.

Молодой, красивый человек сразу же понравился Соколовой. Мало-помалу между ними завязалось знакомство, и кондуктор стал бывать в гостях у Соколовых. Муж Анны в это время был без места, и Свиридов, приняв в нем участие, подыскал для него подходящую должность.

Постепенно Свиридов начал ухаживать за Соколовой. Добиться взаимности было нетрудно, и молодая женщина, полюбив, отдалась ему.

Прошло некоторое время.

Вечная боязнь, чтобы сам Соколов не заметил, наконец, преступной связи, стала надоедать легкомысленному кондуктору.

— Брось мужа, — советовал он, — и переходи жить ко мне.

Соколова послушалась этого совета и покинула мужа.

Однако через несколько месяцев Свиридов, видимо, начал охладевать к своей любовнице. Ему понадобилось вдруг съездить зачем-то на родину, и он выпросил у Соколовой ее скудные сбережения — около 150 рублей.

Между тем со стороны до Соколовой стали доходить слухи, что Свиридов — далеко не безупречный человек.

— Правда это? — спрашивала Соколова.

— Гнусная ложь, ничего подобного не было, — клялся ей любовник.

Молодой женщине приходилось верить ему.

И вдруг наступило начало конца.

Однажды, задумавшись, кондуктор стал говорить Соколовой:

— Знаешь что, Анюта, давай разъедемся по разным квартирам. Так неудобно.

Молодая женщина остолбенела от ужаса.

— Леша, милый, останься! — с плачем заговорила она.

— Нет, не хочу… Я съеду, — упорствовал он и действительно переселился на другую квартиру.

Соколова с горя начала пить. Ей казалось, что все уже потеряно.

Тем не менее, к ее безумной радости, Свиридов скоро опять пришел к ней.

— Анюта, я раздумал, — стал говорить он. — Можно снова к тебе переехать?

Конечно, она осыпала его поцелуями, и они снова стали жить вместе.

Однако жизнь уже была не та, что прежде. Соколова инстинктивно чувствовала, что любовник все более и более отдаляется от нее. Он начал исчезать куда-то и возвращаться домой только к 4 часам утра.

И, наконец, молодая женщина узнала страшную для нее новость: Свиридов присватался на стороне, тайком от нее.

— Что ты делаешь со мной?! — набросилась она на него с упреками. — Ты хочешь жениться?!

— Неправда! — божился кондуктор, смутившись.

Начались частые ссоры.

— Вот видишь, Леша… Пока у меня были деньги, ты меня любил, а теперь — другое, — жаловалась Соколова.

Кондуктор начинал ласкать ее и сбивчиво оправдывался.

— Если я и женюсь, Анюта, то только на деньгах, а с тобой все-таки останусь, — проговорился он как-то.

В последнее время он стал все чаще и чаще возвращаться домой пьяный, придирался к Соколовой и даже бил ее.

4 июля 1902 года он отправился с утра в баню и, возвратившись домой, лег на кровать.

— Анюта, поди-ка сюда! — позвал он Соколову.

Она приблизилась к нему.

— Мы должны разойтись! — решительно заявил ей Свиридов.

Соколова едва устояла на ногах.

— Что с тобой? Опомнись!

— Анюта, позволь мне жениться, — перебил ее Свиридов.

— Ты это правду говоришь? — глухо произнесла она.

— Да.

В глазах любовницы, бросившей ради него своего мужа, мгновенно помутилось.

Она задрожала и, как дикий, остервеневший зверь, набросилась на изменника.

В результате произошло ужасное преступление.

— Что со мной случилось тогда — сама не знаю, — говорила после Соколова. — Я схватила утюг и ударила его, а потом еще и еще… Не помню, как била и куда.

Покончив с любовником, молодая женщина отправилась к своему брату, проживавшему в селе Александровском, под Петербургом.

— Иди в полицию, я убила Свиридова, — взволнованно заявила она.

В квартиру ее немедленно сбежались соседи и прибыла полиция. Свиридов лежал на кровати мертвый, страшно обезображенный.

При медицинском освидетельствовании у него были найдены шесть ранений груди. Кости черепа оказались раздробленными, а грудная клетка была сломана, с разрывом легких.

По заключению врача-эксперта смерть Свиридова последовала от кровоизлияния в мозг и в грудную полость.

Привлеченная к уголовной ответственности, убийца предстала перед санкт-петербургским окружным судом. Защитниками с ее стороны выступали присяжный поверенный Адамов и помощник Чекеруль-Куш. Обвинял товарищ прокурора Воронов.

Подсудимая — молодая, невзрачная женщина, 30 лет, с обрюзгшим лицом. С покойным Свиридовым она познакомилась лет девять тому назад, еще в то время, когда была жива его жена. Последняя скоро умерла, и между Соколовой и кондуктором завязались любовные отношения.

Как выяснилось на следствии, Соколова говорила иногда знакомым, что убьет своего любовника, если он вздумает бросить ее.

Между прочим, в обвинительном акте указывалось также, что Свиридов дремал уже, когда любовница начала зверски расправляться с ним.

Весь избитый, он открыл глаза и слабым голосом попросил пить.

Соколова подала ему воду, но он в ту же минуту скончался.

— Признаете вы себя виновной? — спросил председательствующий Д. Ф. Гельшерт у подсудимой.

— Признаю, — последовал тихий ответ.

По словам Соколовой, она не хотела убивать своего любовника, так как любила его больше жизни.

— Я просто не знаю, что со мной сделалось тогда. До сих пор не могу опомниться… Точно страшный сон. Мне никогда не простится этот незамолимый грех.

Из свидетельских показаний обнаружилось, между прочим, что покойный кондуктор был незавидный человек в нравственном отношении. Он пользовался скудным заработком своей любовницы, пьянствовал и несколько раз бросал ее.

В то же время оказалось, что и сама Соколова — несколько странный субъект. В детстве она упала с крутой горы головой и с тех пор страдает сильными головными болями. Во время совместной жизни ее с Свиридовым у нее случались иногда припадки падучей болезни, и с пеной у рта она каталась по земле. Припадки эти по большей части происходили тогда, когда она бывала чем-либо сильно расстроена. Помимо того, в роду подсудимой замечались даже случаи психического заболевания, а отец ее был паралитик.

Невольно зарождалось сомнение в нормальности психического состояния Соколовой.

Находя, что в деле обнаружились новые обстоятельства, имеющие важное значение для обвиняемой, присяжный поверенный М. К. Адамов ходатайствовал о врачебной проверке этих обстоятельств. Перед присяжными заседателями возникал вопрос: была ли Соколова вменяема в момент преступления?

Окружной суд согласился с доводами защиты и постановил дело слушанием отложить и направить его, для доследования, в санкт-петербургскую судебную палату.