Коррупция и новый застой
Коррупция и новый застой
Российской коррупцией на Западе возмущались задолго до дефолта. В 1996–1997 годах вели кампанию на эту тему западные СМИ; наконец, отреагировал американский конгресс – и даже МВФ и Всемирный банк, никогда не гнушавшиеся подкупать политиков, решили провести независимый аудит. И обнаружили (в 1998-м) гигантскую систему разворовывания российскими чиновниками международной финансовой помощи. Экспертами Всемирного банка была даже составлена сравнительная таблица[21] видов коррупции и экономического ущерба от них в России:
Из российских же чиновников помалкивали даже те, кто по должности был обязан бороться с коррупцией. У нас тут украденным стабилизационным кредитом 1998 года никто всерьез не стал бы заниматься, если бы на том не настаивал новый премьер-министр, Е. М. Примаков. Впрочем, и при нем ничего серьезного против массовой коррупции сделано не было: Евгений Максимович только и успел, что дать санкцию на арест двух олигархов, Березовского и Смоленского, все равно недоступных для российского правосудия: в тот момент оба пребывали за границей. Один жил в вилле неподалеку от знаменитых Канн (по соседству с виллой дочери Ельцина Т. Дьяченко), а второй пребывал в замке близ Вены.
Но для элиты и этого оказалось достаточным: премьер склоняется к реальной, а не показной борьбе с коррупцией! Штаты и ЕС его поддержат! Как противодействовать такому «вредному», поступающему не «по понятиям» руководителю? Старым, проверенным способом через ложь и очернение.
Зацепились за резолюцию премьера на справке МВД, Генпрокуратуры и Счетной палаты о причинах дефолта 17 августа 1998 года: «Прошу проговорить вопрос с Генеральным прокурором. Следует, не откладывая, открывать уголовные дела. Ущерб, нанесенный государству, огромен. Что можно было бы вернуть? Примаков. 1. XII 98 г.».
А в самой справке – списочек тех, кто играл на ценных бумагах ГКО и «полакомился» затем кредитом МВФ на 4,8 млрд долларов, выделенным на покрытие ущерба от дефолта. К тому же в ней сообщалось, что органы налоговой полиции США и Франции активно помогают следователям из Москвы. Они уже наложили арест на ряд счетов российских граждан в Бостоне и Нью-Йорке на сумму в 14,8 млн долларов и «вычислили» французский счет одного из руководителей крупного российского коммерческого банка, на котором находится 10,4 млн криминальных долларов.[22]
Воры предприняли серию контрдемаршей. По одному из принадлежавших Березовскому телеканалов прозвучало сравнение: де, «список Примакова» аналогичен «спискам 1937 года» на расстрел или на тюремные нары. Для ненавистников истории собственной страны, страшащихся над собою любой твердой руки, этого было бы достаточно – и все же Примаков оставался на своем месте.
Видимо, Ельцин, сам себя считавший «твердой рукой», не сразу сообразил, в чем тут опасность.
Тогда была затеяна целая серия «разоблачительных публикаций» вокруг «семьи» (заграничные счета А. С. Волошина, дача Т. Б. Дьяченко и т. д.). Теперь даже Ельцин понял, к чему приведет официальное расследование хотя бы одной воровской аферы – она неминуемо вытянет всю цепочку, – и 12 мая 1999 года он отправил все правительство Примакова в отставку. Экс-премьер отказался подать личное об отставке прошение, и Ельцину пришлось увольнять его указом; при этом он заявил Примакову: «Давайте останемся друзьями»…
Отставка Е. М. Примакова была очень плохо встречена в обществе. В массах его воспринимали как реального кандидата на пост президента, взамен Ельцина. Вокруг его имени стали объединяться политические силы; наметился его союз с Лужковым и Шаймиевым. По существу, отставка Примакова стала стартом новой избирательной кампании с надеждой людей на положительные изменения в стране.
В конечном итоге, эти надежды не оправдались. Примаков не пошел на конфронтацию с Ельциным. В отличие от «масс» он знал, с чем ему придется столкнуться, а также знал, кого придется брать в союзники. Ведь система потому и система, что сама подбирает себе кадры. Тех, кто ей подходит, – поддерживает; тех, кто не подходит, – изгоняет тем или иным способом. А уж как это выглядит со стороны «масс» – благообразно или ужасно, – вопрос десятый.
1999, март-июнь. – Югославский кризис. 12 мая. – Отставка Е. М. Примакова с поста премьер-министра РФ, назначение на этот пост министра внутренних дел С. В. Степашина. Начало августа. – Возобновление военных действий на Северном Кавказе. 9 августа. – Отставка С. В. Степашина с поста премьер-министра РФ, назначение премьер-министром РФ председателя Федеральной службы безопасности В. В. Путина.
С уходом Примакова начавшееся было «умиротворение» внутри страны закончилось и началось быстрое обострение. Прежде всего это было связано с Чечней.
Прошло почти три года после подписания Хасавюртского соглашения, и Чечня их даром не теряла. Летом 1999 года события в этой республике опять вышли на первое место в сводках новостей. Стал реализоваться план переноса войны на территорию соседнего Дагестана. Основанием для этого считалось то, что когда-то, во времена имама Шамиля, Дагестан и Чечня составляли единое исламское государство и теперь настало время для его восстановления. На самом деле причина событий была экономической: выход к Каспийскому морю давал чеченцам возможность участия в нефтяных проектах по добыче и транспортировке нефти на Запад.
С августа 1999 года на территорию Дагестана начали просачиваться первые группы и отряды чеченских боевиков под командой Басаева и араба Хаттаба. Численность вторгшихся точно определить было нельзя, потому что к ним быстро примкнули ваххабиты из местных жителей и другие сторонники, но, по оценке дагестанских спецслужб, пришельцев из Чечни было не менее двух тысяч.
Уже 4 августа Госсовет Дагестана обратился к Москве с просьбой о срочной присылке воинских сил для предотвращения массированного вторжения боевиков. Ельцин велел премьер-министру Степашину лично выехать в Дагестан, чтобы разобраться в обстановке и принять неотложные меры. К сожалению, Степашин, как и большинство «выдвиженцев демократии», обладая более чем средними способностями, только создавал суету, а положение ухудшалось. Раздраженный Ельцин сместил его с поста премьер-министра и предложил завизировать проект указа о назначении вице-премьером В. В. Путина, что дало ему возможность через несколько дней назначить Путина премьером.
Новый премьер сразу начал формирование правительства как кабинета войны. Управление войсками было передано Генеральному штабу. Путин дал указание о должном материально-техническом оснащении войск, дислоцированных на Северном Кавказе, объявив, что не считает справедливым, когда российские миротворцы в Боснии получают по тысяче долларов в месяц, а военнослужащие, рискующие жизнью на Кавказе, не получают вовремя даже своей нищенской зарплаты. Местные дагестанские ополченцы получили оружие и выполняли боевые задачи наравне с военнослужащими. Их роль в отражении агрессии очень велика, они служили проводниками для армейских подразделений, мужественно обороняли родные селения до подхода подкреплений, несли караульную службу и прочее.
Такая позиция резко контрастировала с политикой предыдущих политиков, боявшихся решительных мер; она нравилась народу. Однако целый месяц тяжелых боев в горах, хоть и привел к определенному перевесу федеральных сил, начавших вытеснять боевиков с территории Дагестана, «притушил» народные восторги: затяжная война никак не могла бы быть популярной. Но 9 сентября в 5 часов утра был взорван жилой дом в Москве, на улице Гурьянова. Через четыре дня на Каширском шоссе был взорван еще один жилой дом; погибли 118 человек. Вскоре взрывы раздались в Волгодонске, Буйнакске, Каспийске. Это переменило настроение в стране по отношению и к Чечне, и к решительным действиям нового премьера. Появились сообщения социологов о стремительном росте рейтинга В. Путина.
Позже опальный олигарх Березовский намекал, что все это происходило не без его участия, что это он – автор многих сценариев, приведших к раздуванию авторитета ничем не примечательного человека, ординарного фээсбэшного полковника. А некоторые журналисты прямо говорили, что взрывы в Москве организовали сами сотрудники ФСБ. Мы очень сомневаемся, что это так. Но…
Путин возглавил Федеральную службу безопасности летом 1998 года, уйдя туда с должности заместителя начальника Администрации президента и сменив в должности директора ФСБ Н. Ковалева. Позже с Ковалевым разговривал известный политический обозреватель Леонид Млечин. Вот что он поведал в своей книге:
«Бывший директор ФСБ Николай Ковалев рассказывал мне, что спецслужбы получали информацию о происходящем в Чечне и докладывали ее руководству страны.
– Но почему в таком случае Федеральная служба безопасности не смогла предупредить проникновение боевиков в Дагестан и последовавшие затем взрывы в Москве и других городах? – спросил я.
– Я разработал систему предупреждения террористических актов, – ответил Ковалев. – Этим занималось управление по разработке преступных организаций. И нам удалось предотвратить несколько акций, которые привели бы к массовой гибели людей. К сожалению, после моего ухода это управление было упразднено, а с ним разрушилась и система получения информации о готовящихся терактах.
– А как именно вы узнавали, что готовится та или иная вылазка боевиков?
– Это достаточно специфическая тема. В двух словах скажу, что у боевиков существует известная нам технология подготовки такого рода акций. Знание определенных деталей позволяло нам понять, что именно назревает…
Но летом 1998 года Ковалева сменил Владимир Путин. Новый директор ФСБ распустил управление по разработке преступных организаций».
Скажем прямо: сотрудникам ФСБ не надо было самим проводить теракты вместо террористов-фанатиков. Достаточно им не мешать.
…К 1 октября 1999 года боевики, в основном, покинули территорию Дагестана, а на административных границах Чечни сконцентрировались российские войска численностью около 60 тыс. человек. Передовые отряды вошли в пределы Чечни и заняли господствующие высоты вдоль границы. Началась вторая чеченская война.
За первую неделю войны был установлен контроль над тремя районами: Шелковским, Наурским и Надтеречным, расположенными на левом берегу Терека. Основная группировка российских войск приступила к подавлению боевиков в горных районах Чечни. Война вполне могла быть закончена с ликвидацией последних крупных воинских формирований боевиков, но она будто бы сама собой перешла в «антитеррористическую операцию», а обещания справедливого вознаграждения участникам боев, как и следовало ожидать, оказались лишь словами.
Никого это не насторожило, любовь к Путину только росла.
1999, 8 декабря. – Подписание Договора об объединении РФ с Белоруссией. 19 декабря. – Выборы в Государственную думу. 31 декабря. – Отставка Б. Н. Ельцина с поста Президента РФ, назначение исполняющим обязанности президента В. В. Путина.
В разгар военных действий состоялись очередные выборы в Государственную думу, получившие у социологов особое название: «первые управляемые выборы в Думу». Коммунисты получили 24,4 % голосов, на втором месте оказалось «Единство» с 23,7 %, на третьем «Отечество – вся Россия» – 12 %, далее следовали «Союз правых сил», набравший около 9 %, блок Жириновского с чуть больше 6 % голосов и «Яблоко», тоже с 6 %.
Эти выборы в очередной раз продемонстрировали, что демократии надо учиться, а так – избиратели оказались безоружными против хорошо срежиссированных и хорошо проплаченных пиаровских акций. Кое-что из результатов этих выборов вообще потрясает! Блок «Единство», сформированный настолько наспех, что избиратели даже не знали, кто входит в его список – кроме трех первых лиц, двое из которых (А. Карелин и С. Шойгу) вообще не пошли в Думу, – занял второе место! Короче, избиратели проголосовали за чистый лист, и в каждый нужный момент в него вписывали тех, кто предан власти, а не избирателю. Мало того, люди не знали и программы этой новой «политической силы», да и не было у нее программы и сейчас нет ничего, кроме благих пожеланий и общих слов, вроде следующего:
«Мы за решительные преобразования, основанные на трезвом расчете и научном предвидении. Мы против бездумного экспериментаторства и неоправданного радикализма. Наш центризм состоит в готовности решать реальные, а не вымышленные проблемы – проблемы, волнующие всех и каждого независимо от идеологических пристрастий…»[23]
А потом избиратель удивлялся, почему эти, с позволения сказать, избранники решают свои проблемы, а не его, принимая антинародные решения. А чего удивляться? Произошло дальнейшее отдаление депутатов от их электората, и Дума из элемента представительной власти стала придатком власти исполнительной. Газеты прямо писали, что решения Думы покупаются.
Еще хуже была ситуация с Советом Федерации. Там оказались люди более чем случайные. Стал сенатором Г. Бурбулис. Известный приватизатор Кох, со скандалом уволенный из правительства и давший злобное интервью о нашей стране («Россия – потерянная страна, которая никому не нужна…»), тоже оказался сенатором. Правда, через некоторое время он вылетел и оттуда. Супруга знаменитого Собчака, Л. Нарусева, вдруг стала сенатором от Бурятии, и это тем более смешно, что ее покойный супруг на Первом Съезде Советов клеймил партийных деятелей, которые живут в Москве, а мандаты получают в далеких сибирских автономиях…
Самый большой подарок стране к Новому 2000 году сделал Б. Ельцин. В 24 часа по московскому времени 31 декабря 1999 года он объявил о своей отставке. Но на этом «подарок» и кончился: своим приемником (исполняющим обязанности) он назначил В. Путина.
Указ № 1, который подписал и. о. президента России В. Путин, дал Б. Ельцину исключительные привилегии на всю его последующую жизнь. Возможно, это было одним из условий передачи власти; можно даже предположить, что указ сочинял сам Ельцин в окружении домочадцев и, лишь получив под ним подпись будущего «и. о.», объявил о своей отставке. Уж очень беспрецедентен этот указ, он такой, наверное, единственный во всей мировой практике – не всякий даже беспринципный человек согласился бы его подписать!
Ельцин получил пожизненные гарантии неприкосновенности. Его нельзя привлечь к уголовной или административной ответственности, задержать, арестовать, подвергнуть обыску, допросу либо личному досмотру – причем неприкосновенность распространяется на занимаемые им жилые и служебные помещения, используемые им транспортные средства, средства связи, принадлежащие ему документы и багаж, на его переписку. За счет федерального бюджета он может содержать аппарат помощников, а их число не определено, и они ответственны только перед Ельциным. Для работы этих помощников он может иметь отдельное служебное помещение, оборудованное оргтехникой с правом подключения ко всем государственным информационным системам и оснащенное правительственной связью.
Денежное довольствие Б. Ельцина установлено на уровне 75 % от месячного денежного вознаграждения Президента Российской Федерации, что гарантирует постоянную индексацию. Для примера: пенсия, установленная Горбачеву в декабре 1991 года тем же Ельциным, за следующий год была полностью обесценена «шоковой терапией», поскольку не была предусмотрена ее индексация.
Указ Путина установил обеспечение государственной охраной не только самого Ельцина, но и членов его семьи, постоянно с ним проживающих или его сопровождающих. Семья Ельцина даже в случае его смерти, наделялась огромными льготами.
Отметим, что это – опять указ, а не закон. Опять идет управление через подзаконные акты. Вспомним оруэлловский «Скотный двор»: «Все животные равны, но есть более равные». Сколько раз «демократы» уверяли нас, что роман Оруэлла – это критика коммунистического строя. Нет, это он о них, о наших «демократах» писал. Таков дар предвиденья писателя! И, кстати, его знаменитый роман «1984» тоже вовсе не об СССР, как нас уверяли, а о современных США.
…На протяжении 1990-х годов шла планомерная сдача всех геополитических интересов России, ее исторических и нравственных позиций по всему миру, в том числе на Балканах. После бомбежек Югославии в 1999-м руководство НАТО решило, что теперь только они будут определять судьбу страны. Однако наши военные смогли договориться с американцами о выделении России специального сектора на севере края, где большинство населения – сербы. И тут на роль «главного миротворца» от России Ельцин направил В. С. Черномырдина. Тот быстро разъяснил сербам, что Россия не будет ссориться с Западом ради Югославии; Америке дал понять, что Россия (читай: ее элита) не будет противостоять планам НАТО, а наших генералов, участвовавших в переговорах, заставил вернуться к американскому проекту, в котором участие России не предусматривалось.
Закончилось наше присутствие на Балканах уже при президенте Путине: в 2003 году последний российский солдат-миротворец покинул край Косово и Метохию.