Военный коммунизм

Военный коммунизм

Высшими органами советской власти с ноября 1917 года стали Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК; первый председатель – Л. Б. Каменев, затем Я. М. Свердлов), избираемый Всероссийским съездом Советов, а также Совет народных комиссаров (председатель В. И. Ленин). Среди их первых декретов – декреты о земле, об отмене сословий и гражданских чинов, о 8-часовом рабочем дне.

Советское государство было первым в мире, законодательно установившим 8-часовой рабочий день для всех лиц, занятых работой по найму. Продолжительность рабочей недели не должна была превышать 46 часов. Был запрещен ночной труд женщин и подростков до 16 лет; женщины и подростки до 18 лет не допускались к подземным и сверхурочным работам. Рабочий день подростков до 18 лет был ограничен 6 часами. Сверхурочные работы оплачивались в двойном размере, и т. д. С Февраля по Октябрь именно этого ждал народ и не смог получить от Временного правительства.

Впереди были четыре долгих года внутренних войн, но и позади тоже были четыре года мировой войны и смута 1917 года. Страна, выкатившаяся, усилиями сановников царских времен, из стабильного состояния, проходила пик нестабильности. Общество, экономика, мораль были в ужасающем состоянии. Перечисленные выше декреты советской власти давали «точку роста» новой стабильности. Никто другой такой точки не предложил!

Восстановление общества и экономики требовали борьбы с разрухой, а она, в свою очередь, – создания специальных органов управления. Поэтому для руководства экономикой большевики создали, помимо хозяйственных наркоматов (финансов, земледелия, продовольствия), еще и Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ) с очень широкими функциями и полномочиями. Он должен был вырабатывать общие нормы регулирования экономической жизни страны, согласовывать и объединять деятельность центральных и местных учреждений. ВСНХ участвовал в организации строительства, транспорта, торговли и финансов, но главными для него всегда были проблемы промышленности. Таким образом, Советы с самого начала взялись за то, что в свое время проигнорировал Столыпин.

Когда полномасштабная Гражданская война стала фактом, 2 сентября 1918 года ВЦИК объявил страну военным лагерем. Декретом от 30 ноября создался Совет рабочей и крестьянской обороны (в 1920-м преобразован в Совет труда и обороны, СТО), которому была дана вся полнота власти в области обороны. Возглавил его председатель Совнаркома Ленин. СТО осуществлял руководство военными операциями, ведал вопросами комплектования и снабжения вооруженных сил, посылал на места чрезвычайных уполномоченных. Его постановления были обязательны для всех организаций, учреждений и граждан.

На момент октябрьского восстания и в первое время после него у большевиков не было четкого и детального плана преобразований, в том числе в экономической сфере. Они рассчитывали, что после победы революции в Германии немецкий пролетариат как более передовой возьмет на себя задачу выработки социалистического курса, а российскому останется только поддерживать этот курс. Но всемирная революция не состоялась, и в основу хозяйственной политики большевики взяли модель экономического устройства, описанную в трудах классиков марксизма. По этой модели, государство диктатуры пролетариата есть монополист всей собственности, все граждане – наемные служащие у государства.

И в этом вопросе оказалось множество вариантов мнений.

Ленин представлял социалистическое хозяйство как единую фабрику, на которой инженеры будут работать за плату не выше, чем у хорошего рабочего. Троцкий считал наилучшим способом воспитания человека новой культуры милитаризацию труда, создание чего-то вроде военных поселений при Аракчееве. Для Бухарина методом формирования коммунистического человечества из материала капиталистической эпохи было внеэкономическое принуждение во всех его формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью.

В реальности было создано то, что назвали военным коммунизмом. Прежде всего, брался курс на замену товарно-денежных отношений централизованным распределением продукции и административным управлением народным хозяйством – то есть центр тяжести экономической политики с производства был перенесен на распределение. И это было логично, ибо главным для выживания общества стало нерыночное уравнительное распределение того, что имелось в наличии. Во весь предыдущий год жизненные ресурсы пополнялись лишь в малой степени, возникла их резкая нехватка и при распределении через свободный рынок цены росли так быстро, что самые необходимые для жизни продукты становились недоступными для большей части населения.

Кроме того, политика военного коммунизма была вызвана необходимостью мобилизации ресурсов в условиях Гражданской войны и интервенции. Ведь армия, по сути, это обширная потребительская коммуна; в условиях большой войны принципы снабжения армии переносятся на все общество. Риск здесь в том, что стабилизация общества на столь низком уровне – уровне распределения, в перспективе неизбежно ведет к деградации и вымиранию (как мы знаем, самое стабильное состояние – в могиле) и для перехода на более высокий уровень предстояло пройти еще через один этап нестабильности. Короче, войти в состояние военного коммунизма легко, выйти – трудно. Это отдельная и сложная задача.

При полном распаде и саботаже госаппарата советскому правительству пришлось взвалить на себя функцию управления всей промышленностью. Но в это время основной капитал главных ее отраслей принадлежал иностранным банкам. В горной, горнозаводской и металлообрабатывающей промышленности 52 % капитала было иностранным, в паровозостроении – 100 %, в электрических и электротехнических компаниях – 90 %. Все имеющиеся в России 20 трамвайных компаний принадлежали немцам и бельгийцам и т. д.

Саботаж крупных предприятий и спекуляция продукцией, заготовленной для обороны, начались даже до Февральской революции. Царское правительство справиться с этим не могло; «теневые» тресты организовали систему сбыта в масштабах страны, внедрили своих агентов на заводы и в госучреждения. В докладе Временного правительства в мае 1917 года о работе металлургической монополии «Продамет» было показано, как, уверенные в полнейшей безнаказанности, жулики спекулировали металлом, предназначенным для обороны страны. Но и Временное правительство не смогло решить эту проблему.

ВСНХ с весны 1918-го в случаях, если не удавалось договориться с предпринимателями о продолжении производства и поставках продукции, ставил вопрос о национализации. Невыплата зарплаты рабочим за один месяц уже была основанием для национализации, а случаи невыплаты за два месяца считались чрезвычайными.

Конечно, в собственность нового государства автоматически перешли все казенные предприятия и железные дороги. В январе 1918 года был национализирован морской и речной флот. В апреле – внешняя торговля. Это были сравнительно простые меры, для управления и контроля имелись ведомства и традиции.

1918, 6–8 марта. – VII съезд РСДРП(б). Переименование РСДРП(б) в Российскую Коммунистическую партию – РКП (б). 9 марта. – Высадка английских войск в Мурманске, начало военной интервенции. 11 марта. – Возвращение столицы из Петрограда в Москву. 9 мая. – Декрет «О предоставлении Наркомпроду чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». 27 мая. – Декрет, запрещающий торговать продовольственными продуктами без разрешения органов Наркомпрода и разрешающий создание продовольственных отрядов для осуществления хлебной монополии.

В мае национализировали сахарную промышленность и в июне – нефтяную. Это было связано с почти полной остановкой нефтепромыслов и бурения, брошенных предпринимателями, а также с катастрофическим состоянием сахарной промышленности из-за оккупации Украины немецкими войсками.

После заключения Брестского мира положение неожиданно и кардинально изменилось. В Берлине шли переговоры с германским правительством о компенсации за утраченную в России германскую собственность, а немецкие компании начали массовую скупку акций главных промышленных предприятий России. У них стали скапливаться акции ключевых предприятий, и в Москву поступили сообщения, что посол Мирбах уже получил инструкции выразить советскому правительству протест против национализации «германских» предприятий. Возникла угроза утраты всей базы российской промышленности. В таких условиях на совещании Совнаркома, которое продолжалось всю ночь 28 июня 1918 года, было решено национализировать все важные отрасли промышленности, о чем и был издан декрет.

Также были национализированы все частные банки; финансовая система была полностью централизована.

Аннулировались все внешние и внутренние займы, которые заключили как царское, так и Временное правительство. А ведь за годы войны только внешние займы составили 6 млрд рублей; чтобы понять величину этой суммы, скажем, что в лучшие годы весь хлебный экспорт России составлял около 0,5 млрд рублей в год.

Еще в декабре 1917 года декретом ВЦИК было введено страхование по болезни, а в июне 1918 года Совнарком ввел оплачиваемые двухнедельные отпуска рабочим и служащим. Ленин и в этом проявил себя гибким экономистом: не будучи догматиком, он скорректировал свое мнение, что оплата труда технической интеллигенции должна быть «не выше зарплаты хорошего рабочего», и признал необходимость более высокой оплаты спецам.

В декабре 1918 года был принят Кодекс законов о труде (КЗоТ).

Когда государство взяло на себя функции управления хозяйством, возник небывалый по масштабам и сложности госаппарат. Он сразу проявил тенденцию к бюрократизации и волоките, присущим всякому иерархически построенному чиновничьему аппарату. Проблема контроля за госаппаратом всегда и везде достаточно сложна, а в Советской России она осложнялась острой нехваткой подготовленных кадров. Как решать такую проблему?… Никто не знал.

В январе 1918 года появилась Центральная контрольная комиссия, организующая ревизии в разных ведомствах, но работа шла плохо. Надежды на стихийный контроль «снизу», через Центральное бюро жалоб и заявлений, также не оправдались. 8 февраля 1920 года возник Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (РКИ). Выборы в его члены происходили по заводам, а в деревне – на сельских и волостных сходах, на местах организовывались ячейки для содействия РКИ. Предполагалось через этот орган пресекать попытки хозяев предприятий свернуть производство, продать предприятие, перевести деньги за границу, уклониться от выполнения нового КЗоТа. Участвуя в работе рабочего контроля, трудящиеся приобщались к управлению.

Все это, правда, не оказало заметного влияния на реальную жизнь: рабочий контроль, введенный вместо экономического и политического, ожидаемого эффекта не дал, вот тогда и провели форсированную национализацию всей промышленности, транспорта, торгового флота и даже всей торговли – вплоть до мелких лавок и мастерских.

1917, 28 июня. – Декрет о национализации крупной и средней промышленности. 4 июля. – Открытие V Всероссийского съезда Советов. 6 июля. – Покушение на германского послаМирбаха, мятеж левых эсеров. 10 июля. – Принятие V Всероссийским съездом Советов первой Конституции РСФСР. 17 июля. – Расстрел царской семьи в Екатеринбурге. 22 июля. – Декрет СНК РСФСР «О спекуляции», запретивший частную торговлю. 23 августа. – Начало наступления Красной Армии на юге против армии генерала П. Н. Краснова.

Объявлялось требование военной дисциплины на производстве, вводилась всеобщая трудовая повинность для лиц от 16 до 50 лет. За уклонение от обязательного труда предусматривались строгие санкции. Торговля заменялась карточным распределением продуктов; не занятые общественно полезным трудом карточек не получали. Конечно, тот, кто привык жить на ренту или от иного способа эксплуатации чужого труда, мог счесть это страшной несправедливостью. Но кормить любителей сладко жить, не работая, было нечем. Под это же определение попала и часть интеллигенции, чей труд в тех условиях мог быть признан не общественно полезным.

Право частной собственности на землю отменялось навсегда, землю нельзя было продавать, покупать, сдавать в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждать. Вся земля обращалась во всенародное достояние и переходила в пользование всех трудящихся на ней. Все недра, руда, нефть, уголь, соль и т. д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, переходили в исключительное пользование государства. Все мелкие реки, озера, леса и прочее перешли в пользование общин. Земельные участки с высококультурными хозяйствами: сады, плантации, питомники, оранжереи и т. д., не подлежали разделу и передавались в исключительное пользование государства или общин, в зависимости от их размера и значения.

Право пользования землей получили все граждане без различия пола, желающие обрабатывать ее своим трудом, – наемный труд не допускался. Устанавливалось уравнительное землепользование; земля подлежала распределению между трудящимися по трудовой или потребительской норме.

В результате крестьянство получило более 150 млн га земли, освободилось от огромных арендных платежей и от расходов на приобретение земли в дальнейшем, а также от большого долга Крестьянскому поземельному банку. Крестьянам был передан помещичий сельскохозяйственный инвентарь.

1918, 27 августа. – Подписание дополнительного соглашения к Брестскому мирному договору. 30 августа. – Покушение на В. И. Ленина. 2 сентября. – Объявление ВЦИК Советской республики военным лагерем. 5 сентября. – Объявление «красного террора». Начало наступления Красной Армии против белочехов. 29 октября. – Создание Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ).

11 января 1919 года Совнарком принял декрет о продовольственной разверстке, согласно которому, все количество хлеба и фуража, необходимого для удовлетворения государственных потребностей, разверстывалось между производящими хлеб губерниями и дальше – между уездами, волостями, деревнями и дворами (использовался принцип круговой поруки). Крестьянам установили нормы душевого потребления: 12 пудов зерна, 1 пуд крупы на год и т. д., фураж для скота и зерно для посева, а все остальное зерно подлежало изъятию за деньги. Так как деньги потеряли в то время свое значение, фактически у крестьян отбирали излишки хлеба бесплатно.

Эти чрезвычайные меры дали хорошие результаты. Если от урожая 1917–1918 было заготовлено только 30 млн пудов хлеба, то в 1918–1919 году – 110 млн пудов, а в 1919-1920-м даже 260 млн пудов. Пайками были обеспечены практически все городское население и часть сельских кустарей (всего 34 млн человек).

Напомним, что продразверстку вводило еще Временное правительство, но она вполне соответствовала и теоретическим представлениям большевиков: отмене в деревне товарно-денежных отношений. Большевики пытались создать в деревне совхозы и сельхозкоммуны, перевести сельское хозяйство на рельсы централизованного производства и управления, и чаще всего эти попытки терпели откровенные неудачи. Среди городских рабочих велась агитация, призывавшая к «походу против кулачества». Продотрядам разрешалось применение оружия. Кроме натуральной хлебной повинности, от крестьян требовалось участие в системе трудовых повинностей, в мобилизации лошадей и подвод. Национализировались все зернохранилища, ускоренно ликвидировались все частновладельческие хозяйства.

На самом деле и здесь большевики не были пионерами. Попытки централизовать экономику, вводить нормирование производства, сбыта и потребления делались еще в годы мировой войны. Жестко централизованная хозяйственная система, созданная большевиками, фактически и была ориентирована на мобилизацию ресурсов для обеспечения армии и в условиях военного времени оказалась достаточно дееспособной. Правда, большевики внесли сюда элементы коммунистической идеологии: бесплатными стали продовольственные пайки, коммунальные услуги, производственная одежда для рабочих, городской транспорт, некоторая печать и т. п.

Скажем прямо, в тех трудных экономических условиях гораздо б?льшим злом были бы свободно-рыночные цены.

В годы Гражданской войны на территориях, где к власти приходили «учредиловцы» (сторонники Учредительного собрания) или белые, происходила денационализация промышленности, банков, разрешалась частная торговля. И приходилось для поддержания нормального потребления в городах регулировать торговые отношения между городом и деревней, что в условиях военного времени давало мало пользы, а в экономическом плане этим деятелям не оставалось ничего другого, как уповать на помощь из-за границы. Вот и проиграли красным. Также и в районах крестьянского движения, как правило, осуществлялся переход к свободному землепользованию в соответствии с крестьянскими представлениями, господствовала почти полная децентрализация хозяйственных связей. И любые повстанцы мигом лишались всякого экономического преимущества перед большевиками!

Но и на советской территории в годы Гражданской войны экономика быстро деградировала. Дореволюционные производственные фонды проедались, нового строительства и расширения предприятий не было. Жизнь людей становилась все тяжелее. Кроме не прекращавшегося крестьянского брожения, ширилось недовольство в городах; в 1920 году начались забастовки на крупнейших предприятиях, являвшихся до этого оплотом новой власти. Волновалась армия. К 1921 году оказались практически полностью исчерпанными запасы металла, мануфактуры, топлива, оставшиеся с 1917 года.

В общем и целом последствия мировой и Гражданской войн для страны были катастрофическими. Промышленное производство к 1920 году сократилось сравнительно с 1913-м в семь раз, сельскохозяйственное – на 40 %; погибли в боях, от белого и красного террора, голода и эпидемий 8 млн человек. Голод весной и летом 1921 года в Поволжье унес жизнь еще 5 млн человек.

И наряду с этим уже в 1918 году была заложена основа советской системы организации науки! Да, научная политика Советского государства в первые, тяжелейшие годы очень показательна. В самый трудный момент оно выделило ей крупные средства. Было организовано большое число экспедиций – самая значительная из них, в районе Курской магнитной аномалии, не прекращала работы даже в зоне боевых действий. В 1919–1923 годах Комиссия по улучшению быта ученых организовала снабжение ученых особыми пайками, что предотвратило возможный сбой непрерывности развития русской науки.

К науке же обращались, обсуждая злободневные проблемы страны. Сельское хозяйство оставалось основой экономики и главным источником ресурсов для развития страны в целом, но оно явно требовало реорганизации. В июне 1920 года на комиссии ГОЭЛРО обсуждалось два подхода к его дальнейшему развитию. Первый – создание фермерства с крупными земельными участками и наемным трудом и второй – развитие трудовых крестьянских хозяйств без наемного труда с их постепенной кооперацией. В основу государственной политики был взят второй подход, автором которого был А. В. Чаянов.

Продолжилась работа КЕПС – Комиссии Академии наук по изучению естественных производительных сил России, созданная в середине 1917 года. Изложенная ее председателем академиком Вернадским программа создания в России по единому плану сети государственных НИИ целиком вписывалась в программу строительства социалистического научно планируемого общества. Это показывает, что изначально большевики ставили цели достаточно высокого уровня. За 1918–1920 годы было учреждено двадцать специализированных отделов КЕПС, на их основе возникли НИИ во главе с крупными, мирового уровня учеными: Прикладной химии (акад. Курнаков), Радиевый (акад. Вернадский), Платиновый (акад. Чугаев), Географический (акад. Ферсман), Оптический (проф. Рождественский).

Научно-технические кадры понесли ощутимые потери за время войны и революции, но ученые сочли целесообразным не бороться с большевиками, а помогать им, чтобы уменьшить отрицательные результаты их деятельности и увеличить положительные. А среди этих положительных были – внимание к освоению минеральных ресурсов (Курская магнитная аномалия, Кольский полуостров), создание технических кафедр в Академии наук и таких институтов, как ЦАГИ, ФИАН и другие.

Школа – главный государственный институт, который создает гражданина и воспроизводит общество. Школу можно назвать консервативным «генетическим аппаратом» культуры. Главная задача буржуазной школы – воспроизведение классового общества; такая школа состоит из двух частей. В одной формируется элита, в другой – человек массы. Школа для элиты общеобразовательная, она основана на университетской культуре и дает целостное знание в виде дисциплин. Школа для массы основана на «мозаичной» культуре и дает так называемые полезные знания. Резко различаются методики преподавания и уклад обеих «школ».

Советская школа сразу стала формироваться как единая общеобразовательная, вся основанная на университетской культуре и ставящая своей целью воспроизводство народа, а не классов. Это была невиданная социальная роскошь, которая, с трудностями и некоторыми частными неудачами, была предоставлена всему населению страны. Экзаменом этой школы стали индустриализация и война 1941–1945 годов; советская школа этот экзамен выдержала.

На базе ленинской концепции двух культур (буржуазной и пролетарской) стало развиваться движение Пролеткульта, тотально отрицавшего всю прежнюю культуру, весь опыт прежних поколений. Его участники представляли, что при социализме все должно быть по-новому – не похоже на старое. Появился механический критерий: раз что-либо имело место до 1917 года, значит, враждебно социализму. Насаждалось представление, что подлинная история человечества началась лишь в октябре 1917 года, а до этого была лишь некая предыстория. Абсолютизировался классовый подход в оценке любых явлений русской истории, а само понятие «русская история» объявлялось реакционно-монархическим.

Стремление оторвать русский народ от исторической традиции, связанной с православием, а также «воинствующий материализм» большевиков стали причинами жесточайшего давления на Русскую православную церковь. Запрещались крестные ходы, было отменено исполнение колокольного звона во всех церквах. Изымались церковные средства. Это вызывало повсеместные столкновения между властями и верующими.

5 ноября 1917 в храме Христа Спасителя патриархом был выбран (из трех кандидатур) митрополит Тихон (В. И. Белавин). В своих первых выступлениях перед верующими он обратил внимание паствы на то, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесет вред народу. За такие речи за 1918–1920 годы патриарх дважды привлекался к судам ревтрибунала, носившим пропагандистский характер. Осенью 1918 года патриарх отказался благословить Белое движение, запретил священникам поддерживать как белых, так и красных, осуждая братоубийство, однако органы советской власти и такую позицию посчитали «потворством белому террору» и объявили Тихона «главой контрреволюционеров».

Параллельно разгрому церкви шло тотальное разрушение традиционной народной морали. Насаждая новый быт, часто «резали по живому», не считаясь с привычными взглядами людей. Возникло общество «Долой стыд», пропагандировалась свободная любовь. Повсеместно проводились дискуссии об отмирании семьи, которая наиболее радикально настроенными «новаторами» объявлялась пережитком капитализма. Преследовались церковные обряды – венчание, крещение новорожденных и т. п. Взамен этому придумывались новые, «революционные» обряды.

Уже в 1918 году прошло массовое переименование улиц в Питере, Москве и других городах.

Все это было проявлением идей «мировой революции» в культуре.

Но по мере отхода верхушки власти от этих идей стали «выправлять» положение и в культуре. Ленин выступил с критикой пролеткультовского движения и отказался от него. Он предложил новую формулу: «Надо овладеть всем богатством мировой культуры». Однако под мировой культурой у Ленина подразумевались прежде всего европейские, западные образцы, он призывал учиться у Германии, США, Англии. О собственном историческом опыте России речи не велось, что и понятно: В. И. Ленин, как и многие «старые большевики», не любил Россию и не знал ее.

В этот период большевики поставили задачу придать культуре светский, массовый, не элитный характер. Возникла система культурно-просветительской работы, появились сети библиотек, клубов, читален. Проводились лекции, беседы, ставились агитпьесы, агитконцерты. Поднимался вопрос о ликвидации неграмотности населения.

Советская власть ввела цензуру, закрыла антибольшевистские газеты, вся выпускаемая литература контролировалась с точки зрения соответствия содержания «политическому моменту».

Перестраивалось театральное дело. Хотя были запрещены к постановке балет и оперетта, театр не умер, а многие театральные режиссеры и актеры признали советскую власть. Театр был сферой, которой особо коснулись пролеткультовские веяния: на сцене преобладал импрессионизм декораций, шло увлечение революционной символикой. Обычным делом была вольная интерпретация классиков. В общем, культурная жизнь не затухала, что отражало уверенность людей в том, что трудности так или иначе будут преодолены.

На первый взгляд осуществление сразу всего этого: поддержка науки и пролеткультовского движения; разрушение традиционной культуры и открытие библиотек – кажется хаотичным. Но любая динамическая система, переходя от одного вида стабильности к другому, «тычется» в поисках лучших вариантов в разные стороны. Никто ведь не знает, что нужно делать, нет никаких лекал. Жизнь, через деятельность разных людей и групп, сама предлагает разные варианты и сама же отбрасывает негодные, оставляя годные!