Глава 43 Джордж Сорос в ряду героев российской науки и просвещения
В предыдущих главах я не раз говорил о гибели Советского Союза как следствия безумной репрессивной политики, следствия насилия и подавления свободы. Но наиболее четко эти следствия проявились в экономическом упадке. Непродуктивен подневольный труд. И мы дошли до позора. Имея огромные сельскохозяйственные площади, умеренный, достаточно в среднем влажный климат мы дожили — покупали зерно в Бразилии и Канаде!
Земли в основной части России истощены непродуктивным ведением хозяйства в колхозах, напрасной тратой удобрений, горючего, техники. Хрущев нашел выход — чтобы накормить страну, надо «поднять целину»!
Ты не плачь моя Маруся,
Чаще шли приветы!
Все равно к тебе вернуся,
Не весной, так летом…
(песня отправляемых на целину…)
Он увлекся посевами кукурузы — на всей территории от Черного моря до Ледовитого океана. Потом увлекся посевами гороха. Лысенко обещал вывести породу жирномолочных коров. Хрущев по радио произносил иногда многочасовые речи. Производил «реорганизацию» — создавал «совнархозы», площадными словами поносил «абстракционизм», искоренял в советской молодежи «пессимизм». (В характеристики студентам ввели специальную графу «чужд пессимизму» — в некоторых характеристиках эти слова, грамотеи! писали с буквой «и», вместо «е» = «чужд писсимизму»…). Концентрация безответственного идиотизма. Нужен Салтыков-Щедрин! «Подняли целину» — содрали мощными тракторами тонкий слой земли казахстанских степей, в три года истощили землю, уничтожили пастбища, и снова страна оказалась без хлеба.
В «застойные времена» Брежнева, Черненко, Андропова лучше не стало. По всей стране пища «в дефиците». Для профессора Ляпунова — ему было прописано — гречневую крупу добывали как драгоценность — это было лучшим подарком… Мясо, масло, колбаса (за 2 рубля 30 копеек…)… это только в Москве… Оттуда и возим своим семьям. Гтагол «достать» заменил глагол «купить»…
Трудно пришлось Горбачеву. Он думал обойтись «перестройкой» и борьбой с пьянством. Не вышло. Ввели талоны на основные продовольственные товары. Я сохраняю их на память. Талоны с надписью «яйцо», «масло», «колбасные изделия», «вино», «водка»… Почему-то исчезли и «промтовары» — носки, трусы, полотенца, простыни, одеяла и т. п., ввиду дефицита, выделяемые по учреждениям и разыгрываемые в «лотереях».
Магазины представляли странную картину. На пустых полках только лавровый лист, соль, иногда консервы «килька в томате». Скучающие продавцы.
Вот и рухнул Советский Союз. Мы не напрасно столько лет изучали марксизм — объективные экономические причины погубили «Союз Нерушимый Республик Свободных…». Роль «личностей» в этой гибели государства вполне второстепенна!
Реформа Гайдара вызвала шок. Казалось, все теперь совсем погибло… Но произошло чудо — откуда-то уже через полгода появилась гречневая крупа и сливочное масло и все остальное. Появились «челноки» и стали привозить носки, ботинки, полотенца… Понятие «дефицит» постепенно забылось…
Произошло чудо — все появилось, но на все нужны были деньги — а их у «бюджетников» почти не было. И, наверное, тяжелее всех пришлось интеллигентам, врачам, учителям, научным работникам, преподавателям вузов, инженерам. Началось небывалое расслоение общества: появились «новые русские», захватившие общенациональное имущество, среди них выделились «олигархи». И одновременно начал тускнеть свет знаний. Все меньшее значение в стране стало придаваться науке и культуре.
Е. Т. Гайдар вряд ли мог предвидеть последствия своих решений. Реформа его была слишком резкой. Стоявшему над ним Ельцину также «нехватило интеллигентности» — просчета следствий принимаемых решений. Лишенная поддержки страны, наша наука оказалась на грани гибели. Об этом сказано в моих письмах Б. Н. Ельцину и В. В. Путину.
Е. Т. Гайдар вместе с Б. Г. Салтыковым, молодым и самоуверенным выпускником ФизТеха, министром по Науке, Высшей школе и Технической политике, после ознакомления с наукой в США, заявили, что у нас слишком много научных работников, что 7 из 10-ти лишние! А в это время начался массовый отъезд лучших, относительно молодых научных работников за границу.
На самом деле под угрозой оказалось существование России, как цивилизованной страны. С наступившим изобилием гречневой крупы, многими сортами колбасы, масла и сыра в магазинах, оплачиваемых за счет необратимого расходования природных ресурсов — нефти, газа и с необратимым отставанием в науке и технологии.
Никто не поддерживал истинных героев тех, кто не поддался на соблазны и продолжал научные исследования в новых условиях — с нищенской и нерегулярной зарплатой, дефицитом приборов и реактивом, невозможностью посещения симпозиумов и конференций, ввиду дороговизны железнодорожных и авиационных билетов. Чтобы прокормить семью пришлось сажать картошку… Особенно трудно пришлось молодым, недавним выпускникам вузов — ни жилья, ни зарплаты… И они устремились за границу или на работу в банки и фирмы.
Зачем я рассказываю здесь общеизвестные вещи? Затем, что с годами все забывается. Это рассказ об обстановке, в которой произошло странное событие. В 1993 г. какой-то американец, миллиардер, по фамилии Сорос объявил о выделении грантов — «единовременных пособий» — по 500 долларов научным работникам. Признак научного работника — наличие (хотя бы 3-х) статей в научных журналах. Сейчас трудно себе представить, как существенны были эти 500 долларов! Наша средняя зарплата в то время составляла около 30 долларов в месяц. Эти гранты получили около 26 тысяч научных работников. На эти гранты было потрачено около 15 миллионов долларов.
Вместе с именем Джорджа Сороса зазвучали имена Валерия Сойфера и Александра Гольдфарба.
В. Н. Сойфер и Дж. Сорос
Я давно знаю Сойфера. Валерий — тот самый студент, который когда-то сумел перейти из Тимирязевской сельскохозяйственной академии на Физический факультет (вместе с Андреем Морозкиным) и учился потом вместе со студентами первого выпуска нашей кафедры: с Валерием Ивановым, Толей Ваниным, Джо Гурским и Андреем Маленковым… В. Сойфер всегда был вулканически активен. Его биография — могла бы стать предметом специального очерка, но он сам яркий писатель и можно сослаться на его воспоминания [1]. Он был вынужден уехать из СССР в 1988 г., но сохранил самые тесные связи с друзьями и деятелями науки. А тут его активность была направлена на спасение нашей науки.
В значительной мере в результате этой его активности, Сорос создал Международный научный фонд с неслыханно большим капиталом около 130 миллионов долларов. Кроме 500-долларовых «стипендий», 15 287 соискателям (после тщательного рецензирования) были выданы относительно большие гранты для поддержки научных исследований. Это была очень существенная поддержка нашей науки.
Однако совершенно грандиозной была придуманная В. Н. Сойфером «Международная Соросовская программа образования в области точных наук» для поддержки образования в России, Украине, Белоруссии и Грузии. В соответствии с этой программой были учреждены звания (и объявлены большие стипендии) для Соровских учителей, Соросовских профессоров, Соросовских доцентов, Соросовских студентов и аспирантов. Организованы регулярные конференции Соросовских учителей и Соровские олимпиады для школьников. Было организовано издание уникального Соросовского журнала и энциклопедии «Современное естествознание». Поразительно совершенным оказался принцип отбора удостоенных этих званий. Лучших учителей отбирали на основании отзывов студентов вузов. Студентов, вспоминавших своих лучших школьных учителей. Такого еще никогда не было. Аналогичным образом, мнение студентов было решающим при отборе кандидатов на звание Соросовских профессоров и доцентов. Отбор Соросовских студентов и аспирантов был основан на отзывах соросовских профессоров и доцентов и на учете научных достижений соискателей.
Вся эта работа потребовала неслыханной по объему и сложности работы. Успешное выполнение этой работы само по себе — чрезвычайное достижение. Я не буду подробнее говорить об этом. Есть множество публикаций. Их легко найти в Интернете. Полная драматизма история «Соросовского движения» представлена в книге В. Н. Сойфера «Интеллектуальная элита и филантропия. Десять лет Соросовской образовательной программы». Изд. ДЦФ Фаундейшен. М.: 2005. В книге есть итоговая таблица.
Таблица не нуждается в комментариях.
Я ограничусь лишь некоторыми личными впечатлениями.
Таблица 43.1. Общее количество грантов, присужденных Программой Образования за 10 лет ее существования
Одним из важнейших мероприятий «образовательной программы» — были лекции Соросовских профессоров на конференциях Соросовских учителей в разных городах страны. География этих конференций замечательна. Это видно на карте, взятой из той же книги.
Видна уникальная картина. Бригады лучших профессоров Москвы, С-Петер-бурга, Новосибирска, Казани… по 5–8 соросовских профессоров, читали лекции учителям (старшим школьникам) о достижениях науки. Обязательно по всем 5-ти дисциплинам — математике, физике, химии, биологии, наукам о Земле. Это были лекции тех, кто сам непосредственно занимается этими науками и имеет в этих науках собственные оригинальные достижения. Такого размаха наша страна не знала. В некоторых городах за эти годы конференции были неоднократно: В Магадане, Сыктывкаре, Мурманске, Пскове и т. д по 4 раза, Владивостоке, Петрозаводске, Тюмени, Казани, Тамбове и т. д по 5, в Уфе 7 раз., ну, а в С-Петербурге или Москве 17–18 раз.
На эти конференции приглашались не только Соросовские учителя, но и «просто учителя». При этом участников конференций кормили обедами без дискриминации.
Города России, в которых были проведены Соросовские конференции (их количество показано цифрами)
Такой интенсивности и такого качества «свет знаний» никогда не поступал к жаждущим знаний жителям отдаленных регионов нашей огромной страны. Сорос истратил на эти конференции около 4 миллионов долларов. Эти конференции были интеллектуальными и нравственными праздниками. Я говорю это на основании личных впечатлений: неоднократно был лектором на этих конференциях. Среди прочего, кроме очень положительных воспоминаний от реакции слушателей, мне чрезвычайно дороги дружеские чувства, возникшие от общений с коллегами — членами лекторских бригад. При этом нужно отметить невообразимо сложную, и, тем не менее, вполне успешную, работу организаторов этих конференций. И тут я совершенно согласен и подписываюсь под словами, сказанными В. Н. Сойфером:
«Научную сторону Соросовских конференций обеспечивала Подпрограмма Соросовских Профессоров и Доцентов, которой руководила Лидия Александровна Рябова. Вместе со своей заместительницей Мариной Леонидовной Черновой и сотрудницами подпрограммы Наталией Викторовной Кряжевой и Татьяной Федоровной Клименко они занялись трудной и ответственной работой. Число конференций каждый год исчислялось несколькими десятками, научная программа каждой должна была включать лекции по всем пяти направлениям наук, то есть по биологии, химии, физике, математике и наукам о Земле. Нужно было также учесть, кто из местных Соросовских лауреатов мог принять участие в каждой конкретной конференции. Важной стала проблема создания бригад лекторов, в которых каждый из профессоров чувствовал бы себя комфортно. Вот здесь и пригодились исключительные человеческие качества Лидии Александровны Рябовой и Марины Леонидовны Черновой, которые создали вокруг себя атмосферу дружелюбия и взаимоуважения. Высокий уровень профессионализма дополнялся исключительной интеллигентностью, широкими культурными интересами, разветвленными связями с научным и культурным истеблишментом страны. Можно сказать вполне определенно, что нигде не было таких радостных, искрящихся юмором и доверием отношений с нашими лауреатами, как в Подпрограмме Соросовских профессоров и Доцентов. Туда тянулись и тянутся до сих пор сотни профессоров, это подразделение Программы стало настоящим клубом для ведущих ученых страны» [… С.483].
Не меньшее значение для страны имели и Соросовские олимпиады. В их организации, в идеях и принципах их проведения было множество достижений.
Много лет назад, в 1970-е годы я был председателем жюри Биологической олимпиады Московского Университета. Я знаком с трудностями этого дела.
Соросовские олимпиады представляют особую ценность этими достижениями. Но главное — вовлечение в них множества любознательных школьников во всех, в том числе в самых удаленных от центра, местах страны. В трех турах Соросовских олимпиад участвовало более 877 тысяч школьников! Наряду с ними в проведение этих олимпиад были вовлечены многие тысячи учителей. Ясно, что осуществление этих грандиозных мероприятий потребовало также миллионы долларов.
В самих принципах организации олимпиад, как и в принципах организации других разделов программы, есть ценные творческие идеи.
Места проведения очных туров Соросовских олимпиад
Очень важно, что в этих олимпиадах главным было не столько конкурс, «борьба за существование», сколько привлечение к науке любознательных школьников. В задачах и вопросах олимпиад не было каверз, требующих особо изощренных методов решений. Задачи соответствовали школьным программам и требовали лишь активности и сообразительности. Само участие в олимпиаде было для детей праздником. И этот праздник был организован для самых отдаленных от центров городов и деревень. Первый тур олимпиад проводился заочно — по опубликованным в газетах вопросам и задачам. Организаторы не боялись, что учителя или родители помогут школьникам в решении этих задач — само это стремление принять участие в олимпиаде было ценным. И если даже таким путем дети попадали на второй тур — они получали бесценные впечатления на всю жизнь. Эта праздничность, праздник интеллекта и доброжелательства были главным достоинством Соросовских олимпиад. Но, кроме олимпиад и лекций Соросовских профессоров и учительских конференций, как уже упомянуто, был создан замечательный Соросовский журнал, Энциклопедия и были выделены деньги на издание школьных учебников.
Чтобы подробнее ознакомиться с этим ценнейшим опытом нужно обратиться к первоисточникам — все к той же книге Сойфера и другим книгам и статьям [1].
В целом нужно признать, что по масштабам, по гуманистическим достоинствам, по значению для сохранения науки и пробуждения интереса к ней у молодых граждан нашей страны эта программа не имеет аналогов в мире.
И вот я перехожу, наконец, к главному для меня вопросу в этой книге. В силу каких причин миллиардер Джордж Сорос тратил немыслимо огромные деньги в этой программе?
Кто он такой, Джордж Сорос?
На этот вопрос в нашей стране, после многих десятилетий господства «компетентных органов», наиболее распространен ответ — «акула империализма», «финансовый спекулянт»», «шпион, пытающийся таким путем узнать и присвоить достижения нашей науки, в том числе получить доступ к секретам, имеющим военное значение»». В те годы не было большего преступления, чем общение с иностранцами. Организация, созданная на деньги иностранца… А тут «американец, еврей, венгерского происхождения»». Он-то зачем, по каким причинам, тратит огромные деньги, что он от этого приобретает? Ну, не может же капиталист тратить деньги без выгоды для себя…
В газетах, потом и в Государственной думе появились обвинения и «разоблачения»» истинного смысла Соросовских программ. С опровержением этих обвинений выступили многие выдающиеся люди. Очень выдержанную, убедительную статью в Известиях опубликовал В. Н. Сойфер. В защиту программы выступили академики Д. С. Лихачев, Ж. И. Алферов, В. П. Скулачев, Ю. Б. Харитон, Б. В. Раушенбах, министр профессор Н. Н. Воронцов, многие другие деятели науки и культуры и учителя. Не буду я переизлагать ход этой дискуссии. Скажу только, что после обсуждения в Думе, депутаты признали несостоятельность этих обвинений и выразили Соросу благодарность.
Так в чем же причины этой деятельности?
А в том же, в чем причины стремления Великой княгини Елены Павловны создать Институт усовершенствования врачей и Общину сестер милосердия, Консерваторию, а принца Ольденбургского создать ИИЭМ, купца Леденцова отдать свое состояние для развития российской науки, генерала Шанявского основать Народный Университет, князя Трубецкого взять на себя груз ответственности по спасению Московского Университета, Н. И. Вавилова и Н. К. Кольцова (ценою жизни!) встать на защиту истинной науки, В. П. Эфроимсона, пошедшего на каторгу в борьбе против Т. Д. Лысенко, Н. А. Перцова, избравшего вместо научной карьеры создание Беломорской Биостанции МГУ. Что ими движет? Общий ответ — нравственное чувство… Что это такое?
Это Кант: «Всем людям свойственно нравственное чувство, категорический императив. Поскольку это чувство не всегда побуждает человека к поступкам, приносящим ему земную пользу, следовательно, должно существовать некоторое основание, некоторая мотивация нравственного поведения, лежащие вне этого мира. Все это с необходимостью требует существования бессмертия, высшего суда и Бога…»
Ну, далеко не всем людям свойственно это нравственное чувство. Меня интересует, почему лишь некоторым людям это чувство свойственно в столь яркой форме.
Кант: «Две вещи наполняют душу постоянно новым и возрастающим удивлением и благоговением и тем больше, чем чаще и внимательнее занимается ими размышление: звездное небо надо мной и нравственный закон во мне».
Кант продолжает: «То и другое, как бы покрытые мраком или бездною, находящиеся вне моего горизонта, я не должен исследовать, а только предполагать; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования».
Мне хотелось бы, однако, знать причины. Кант (1724–1804) не имел оснований для исследования «причин». Прошло 200 лет. Мы эти основания имеем. Нравственное чувство, наверное, есть следствие Естественного отбора — выработанное в эволюции условие победы вида Homo sapiens в борьбе с другими гоминидами. Условие, воплощенное в религиях разных народов, в формуле «любви к ближнему».
Не будем далее углубляться в истоки, согласимся с тем, что носители этих высоких чувств — «герои, украшение человечества».
И вот в этом ряду Дж. Сорос.
Трудно оценивать современников. Мы с Дж. Соросом ровесники — оба родились в 1930 г. У нас много сходных впечатлений. Мы были в одном возрасте, когда была война. Мы одновременно переживали послевоенные события, получали образование, искали работу. Но реальные биографии у нас, понятно, разные.
Отец Дж. Сороса добровольно (!) пошел в 1914 г. на войну. Попал к нам в плен. Был в лагерях в Сибири. Организовал группу — бежали, не зная географии, на плоту. Не знали, что реки в Сибири текут в Ледовитый океан. Спохватились и много месяцев выбирались из тайги. Россия, ее народ произвели на него сильное впечатление, и он много рассказывал об этом сыну. Сын — Джордж под впечатлением отцовских рассказов погрузился в великую русскую литературу. Отсюда, наверное, симпатия к нашей стране.
Во времена фашистских репрессий, благодаря фальшивым документам, изготовленным отцом, семья Сороса избежала преследования нацистами и в 1947 г. благополучно эмигрировала в Великобританию. В это время Соросу было уже 17 лет. Здесь же Сорос поступил в Лондонскую школу экономики и успешно ее окончил через три года. Ему читал лекции знаменитый австрийский философ Карл Поппер, ставший в дальнейшем его наставником. Целью жизни Джорджа стала реализация идеи Карла Поппера о создании на Земле так называемого открытого общества. В связи с этим им и были организованы многочисленные благотворительные организации по всему миру. Сколько могу судить — нет других примеров такого сочетания философской направленности и финансовой деятельности. Он автор многих книг и статей. Возможно, главная среди них «Кризис мирового капитализма» изданная и на русском языке [2]. Знакомство с этой книгой существенно для понимания личности этого человека. Вот заглавия ее разделов:
Введение.
Часть I. Структура концепции.
1. Ошибочность и рефлексивность. Мышление и реальность. Теория рефлексивности. Неопределенность. Рефлексивность в истории идей. Рефлексивная концепция истины. Интерактивное представление реальности. Два варианта ошибочности. Радикальная ошибочность. Личный постскриптум. Критический подход к экономической науке. Рефлексивность в общественных явлениях. Рефлексивность и ученые, занимающиеся общественными науками. Критический анализ экономической теории. Проблема ценностей.
2. Рефлексивность на финансовых рынках.
3. Рефлексивность в истории. Цикл подъем — спад деловой активности. Структура концепции. Режимы. Идеальные режимы. Открытое общество. Разграничительные линии. Вопрос ценностей. Общество, построенное на сделках. Два вида ценностей. Фундаментальные принципы. Практическая целесообразность. Ненадежное среднее состояние.
4. Открытое общество. Открытое общество как идеал. Относительность универсальных идей. Просвещение. Нравственная философия. «Обремененная личность». Принципы открытого общества.
Часть II. Настоящий момент в истории.
6. Система мирового капитализма. Абстрактная империя. Неполный режим. Капитализм versus демократии. Роль денег. Кредит как источник нестабильности. Асимметрия, нестабильность и сплоченность. Будущее мировой капиталистической системы. Цикл подъем — спад. Рыночный фундаментализм. Триумф капитализма.
7. Мировой финансовый кризис. Азиатский кризис. Конец «азиатской модели». Нестабильность международных финансов. Роль Международного валютного фонда. Краткий обзор. Россия. Эксперимент в режиме реального времени. Предвидя будущее.
8. Как предотвратить крах. Чрезвычайные меры. Долговременные реформы. Валютные режимы. Производные инструменты, свопы и спреды. Хеджевые фонды. Контроль за движением капитала.
9. Навстречу открытому обществу. Отличие рыночных ценностей от социальных. Представительная демократия. Возврат к подлинным ценностям.
10. Международный контекст. Геополитический реализм. Отсутствие мирового порядка. Предупреждение кризисов. Открытое общество как общая ценность.
11. Перспективы открытого общества. Европейский союз. США. ООН. Программы для США.
Я вовсе не в состоянии вникать во все построения этого автора. Однако «мелодию» я улавливаю. Автор — мыслитель, философ, поступки которого основаны на умственных построениях. Идеи Поппера «Открытое общество» и благотворительная деятельность Сороса оказываются тесно связанными и являются продолжением «кантианства». И это знаменательно, еще и потому, что философия Канта была очень популярна в России XIX века. Я думаю, что поступки моих героев: великой княгини Елены Павловны, Кесслера, принца Ольденбургского, генерала Шанявского, Лесгафта. Леденцова и других были также в значительной степени индуцированы распространенной философией Канта.
Сорос пишет: «Философы Просвещения, и, прежде всего, Эммануил Кант, стремились создать универсальные принципы морали, основанные на универсальных же доводах разума. Задача, которую поставил перед собой Кант, заключалась в том, чтобы показать, что разум предлагает лучшую основу для морали, чем традиционный внешний авторитет… Кант выводил свои категорические императивы из существования морального агента, который руководствуется велениями разума в такой степени, что исключает корысть и желание. Такой агент имеет трансцендентальную свободу и автономию воли в отличие от „гетеро-номии“ агента, воля которого зависит от внешних причин. Этот агент может признать безусловные моральные императивы, которые являются объективными в том смысле, что они универсально применимы ко всем рациональным существам. Одним из таких категорических императивов является „золотое правило“, заключающееся в том, что мы должны действовать так, как хотели бы, чтобы другие действовали по отношению к нам. Безусловный авторитет императивов исходит от идеи, состоящей в том, что люди являются рациональными агентами. Однако проблема в том, что рационального агента, описанного Кантом, не существует. Это — иллюзия, созданная путем абстракции. Философы Просвещения любили считать себя обособленными и не обремененными связями с обществом, но на самом деле они имели глубокие корни в своем обществе — с христианской моралью и чувством общественных обязанностей… Однако было бы ошибкой совсем отказаться от нравственной и политической философии эпохи Просвещения только потому, что она не смогла реализовать свои грандиозные амбиции. В духе ошибочности мы должны скорректировать крайности в нашем мышлении, а не впадать в другую крайность. Общество без общественных ценностей вообще не может выжить, а мировое сообщество нуждается в универсальных ценностях, которые поддерживали бы его единство».
Так что Сорос выступает в уникальной роли философа, пытающегося реализовать свои идеи. Когда-то на занятиях по марксизму мы слышали, что так поступал только Маркс…
Однако остается вопрос, почему именно в России Дж. Сорос осуществил свои намерения в таком беспрецедентном масштабе. Мне кажется, что это объясняется нашей, российской, специфичностью — наличием в нашей стране особого «класса», называемого «интеллигенцией», с ее необычными и для «Запада» и для «Востока» принципами жизни. Мы и «без Сороса» «шли в народ», работали в школах, проводили олимпиады, читали, где только можно, лекции, проводили олимпиады. И всегда — бескорыстно. Мы всегда считали просвещение и науку высшими ценностями. И у нас была и есть бесценная культурная и нравственная база, много раз упоминаемая в этой книге — от Пушкина и Глинки до Лихачева и Свиридова.
Вулканически активный В. Н. Сойфер возник не из вакуума — он сформировался в этой атмосфере, общаясь с замечательными представителями этого класса — И. Е. Таммом, Н. В. Тимофеевым-Ресовским. Н. Н. Воронцовым и своими друзьями по университету. Он замечательно включил в деятельность «Образовательной инициативы» тысячи российских интеллигентов. И Сорос, познакомившись с многими из них, «дрогнул» — он сначала вовсе не собирался вкладывать в Россию такие огромные средства. Он неоднократно признавался в этом.
Вот его собственные слова (Речь на торжественной церемонии по случаю 10-летия Фонда Сороса в России) [3]:
«Сначала мне хотелось бы объяснить, как случилось, что я оказался так глубоко вовлечен в российские дела. Потому что я и вправду вовлечен в них глубоко. За последние десять лет я много думал о России и отдал ей немало энергии и собственных средств. У меня, конечно, был интерес и ко многим другим странам, освобождавшимся от коммунизма, однако могу честно заявить, что Россия занимала огромное место в моих мыслях и деятельности. Кроме того, я питаю особые чувства к народу России.
Нет сомнений, что мой фонд, в частности его работа по сохранению естественных наук и образования в области точных наук, по распространению Интернета, изданию учебников и спасению „толстых“ журналов, сделал немалый вклад в российскую культуру. Люди знают о фонде, и даже противники моих политических взглядов относятся с уважением к его деятельности.
И фонд, и я лично часто подвергались весьма жестоким нападкам со стороны тех, кто не приемлет иностранное влияние, или отвергает идею открытого общества, либо подвергает сомнению мои мотивы. Несколько лет назад в Думе было предпринято недоброжелательное расследование деятельности Научного фонда, однако по итогам проведенных слушаний кончилось тем, что Дума приняла резолюцию с выражением благодарности фонду. В России лично я чувствую неподдельную признательность, может быть большую, чем в любой иной стране. Более того, я считаю эту признательность вполне заслуженной потому, что искренне пытался помочь в тяжелый период неурядиц и бед.
Я пытался смягчить боль и страдания, вызванные крушением советской системы, но еще в большей степени я хотел содействовать переходу к лучшему обществу. Степень моего участия довольно необычна.
Правы те, кто озадачен ею и подвергает сомнению мои мотивы. Я и сам несколько озадачен и попытаюсь проанализировать мои мотивы перед общественностью, и в не меньшей степени для того, чтобы самому в них разобраться.
В большинстве случаев, когда я оказываюсь глубоко вовлечен во что-либо, я различаю два уровня участия: один уровень абстрактный, а другой — личный.
На абстрактном уровне я вдохновлен концепцией открытого общества. Наилучший способ дать определение открытому обществу — указать на его антипод, то есть на коммунистическую систему в том виде, в котором она функционировала до своего конца. Советский Союз был закрыт не только внешнему миру, ограничивая передвижение и информацию, с чем вы знакомы, но он был закрыт и внутри себя.
На личном уровне я видел Россию глазами своего отца. Во время первой мировой войны он был офицером австро-венгерской армии, попал в плен на русском фронте и был отправлен в Сибирь в лагерь военнопленных. В лагере он был избран „представителем“ заключенных. Когда несколько заключенных из соседнего лагеря совершили побег, в отместку был расстрелян избранный „представитель“. Кто когда о такой практике в России слыхал? Отец не стал ждать подобного события в своем лагере и решился на побег. Он собрал небольшую группу заключенных, и вместе они бежали из лагеря. Они собирались построить плот и проплыть на нем вниз по реке до моря, но их подвело знание географии. Через несколько недель плавания они поняли, что их несет к Северному Ледовитому океану, и им потребовалось несколько месяцев, чтобы вернуться через тайгу назад. В это время произошла революция, и они оказались в охваченной гражданской войной стране. Мой отец прошел через многие ужасные события, но сумел остаться в живых. Через несколько лет ему удалось вернуться в Венгрию, где он и женился на моей матери. Он пересказывал мне свои приключения по частям, когда мне было от восьми до десяти лет. Он встречал меня каждый день после школы, мы шли купаться, и он рассказывал мне очередную историю из своей жизни. Позднее, когда Советская армия оккупировала Венгрию, освободив нас от германской оккупации, у меня были свои приключения с участием русских солдат, и я узнал русских людей, но не в самом лучшем свете. Более приятным стало знакомство с русской культурой. Во время и после войны я с большим удовольствием прочитал почти все классические произведения русской литературы. Я также имел возможность познакомиться с советской системой в Венгрии и перед своей эмиграцией в 1947 г., и после того, как я вернулся туда, чтобы открыть свой фонд в 1984 г. С историей Советского Союза я был тоже неплохо знаком, и, приехав в Москву в 1987 г., я, кажется, ориентировался там лучше, чем можно было ожидать от иностранца…
Я уверен, что есть нечто, что Россия способна открыть всему миру. Она может показать открытым обществам Запада смысл идеи открытого общества. Именно этим русская душа сумеет продемонстрировать свое величие».
Примечания
1. Сойфер В. Н. Интеллектуальная элита и филантропия. Десять лет Соросовской образовательной программы. Изд-во ДЦФ Фаундейшен.
2. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма, http://capitalizm.narod.ru
3. Сорос Дж. Почему я помогаю России. http://www.chg.ru/Newspaper/274/article6b.html