Король Людовик XV и его фаворитки

В XVIII веке, объявленном галантным, фаворитизм на фоне развития живописи, скульптуры, архитектуры, театрального искусства, музыки, литературы, философии, научных открытий и изысканий, новомодной мебели и одежды высших кругов общества, пудреных париков и утончённых манер продолжил своё процветание. Это был век авантюризма и Просвещения, стилей рококо и ампир, век великих реформаторов, художников, актёров, композиторов, писателей и поэтов, учёных и философов.

(В России в XVIII веке царствовали Пётр I, Екатерина I, Пётр II, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II и Павел I. При Петре I появились первые любовницы-фаворитки государя — Анна Монс, а затем Марта Самуиловна Скавронская, ставшая впоследствии его женой и императрицей Екатериной I Алексеевной.)

Во Франции после смерти Людовика XIV в 1715 году на трон взошёл герцог Анжуйский Людовик XV (1710–1774). Он был вторым сыном старшего внука Людовика XIV и среди наследников занимал четвёртое место после дофина Людовика, его сына герцога Бургундского и после герцога Бретанского, старшего брата короля, а потому ничто, казалось бы, не предвещало ему судьбы стать королём Франции. Но в 1711 и 1712 гг. династию Бурбонов посетило роковое несчастие: один за другим все три наследных принца умерли, и Людовик Анжуйский оказался наследником французского трона. В то время ему было всего лишь пять лет, и регентом при нём был назначен его двоюродный дед, герцог Орлеанский. Когда Людовику исполнилось шесть лет, он был отдан на воспитание и обучение аббату Флёри, которого маленький король полюбил, как отца Людовик был способным мальчиком, учился охотно и прилежно, особенно любил математику и географию, без особого труда освоил несколько иностранных языков. Уже в тринадцать лет (1723) молодого короля считали совершеннолетним, и регент, герцог Орлеанский, стал его приобщать к государственным делам: присутствовать на приёме иностранных послов, на важных государственных совещаниях, на занятиях по дипломатии, которые для него проводил сам регент. В 1725 году четырнадцатилетнего Людовика XV женили на принцессе польской Марии Лещинской.

(Следует, по нашему мнению, заметить, что в январе 1725 года в России скончался Петр I, на трон взошла его супруга Екатерина I Алексеевна Их дочери, Анна Петровна и Елизавета Петровна, вошли в возраст невест. Анна была сосватана за Карла-Фридриха герцога Голштейн-Готторпского, и Екатерина I, чтобы достойно выдать замуж свою вторую дочь Елизавету, обратилась к французскому послу относительно кандидатуры своей дочери в качестве невесты Людовика XV. Но проект этот, вынесенный послом на обсуждение при французском дворе, был отклонён.)

Все придворные королевского двора признавали, что их молодой король — чуть ли не самый красивый юноша во Французском королевстве, гордились им и восхищались его благородством, приятностью обхождения, образованностью, тонким вкусом, чистотой и непорочностью сердца. Но правительство, первым министром которого был аббат Флёри, детский наставник короля, замечало, что Людовик не склонен к государственным делам, даже тяготится ими, что в большей степени он любит охоту, игру, узкий круг утончённого общества за обильным столом с тулузскими винами. Король по своей натуре был робок и терялся при большом стечении людей, но в узком кругу приближённых бывал красноречив, остроумен, любезен и добр.

Более десяти лет король хранил верность своей королеве Марии и не обращал внимания на окружавших его при дворе красивых женщин. Но эту безоблачную идиллию нарушила сама королева. Родив за эти годы десять детей, она воспротивилась ночным посещениям короля, отказавшись исполнять свой супружеский долг, так как считала для себя унизительным всё время ходить беременной, испытывать родовые муки и фактически не иметь полноценной жизни. Она стала холодна к Людовику, прячась от него за набожностью. Людовик был оскорблён до глубины души и, когда в очередной раз Мария отказалась принять его вечером, поклялся никогда более не требовать от неё исполнения супружеских обязанностей. Ему было в то время всего 27 лет, и пылкая его натура потребовала замены возлюбленной.

Первой его фавориткой стала графиня де Мальи, очень красивая и образованная женщина, вполне подходившая к его маленькому утончённому обществу. Она была только любовницей и при дворе не играла никакой роли. Госпожа де Мальи тоже не любила шумного большого общества, а потому в королевскую компанию попасть не мог никто без её приглашения, а приглашала она только редких избранных, ценителей тонкого вкуса и изящества. Сначала избранное общество Людовика и его фаворитки, состоявшее из нескольких их друзей и красивых женщин, собиралось в малых апартаментах короля, но постепенно, когда впервые робкий луч непристойности стал проникать в их общество, Людовик пожелал большей свободы и закрытости и купил замок Шуази, который был расположен среди густого леса, полного дичи, возле реки с живописными берегами, — раздолье для охоты, которой Людовик увлекался страстно. По желанию короля замок Шуази был перестроен, роскошно украшен как в интерьерах, так и в окружавшем его парке, где были устроены сады, украшенные клумбами с цветами, мраморными бассейнами, фонтанами и статуями. Среди этой роскоши были расставлены пиршественные столы с экзотическими яствами и развешаны клетки с диковинными птицами, привезёнными из далёких стран и удивлявшими своим радужным оперением.

Интерьеры замка поражали своим убранством: стильной мебелью, обитой персидским бархатом, роскошными покоями и интимными уголками для любовных утех, украшенными причудливыми вазами и статуэтками, картинами и изваяниями — произведениями знаменитых художников. В Шуази всё было сделано в соответствии со вкусами короля и его друзей, с их представлением о роскоши и наслаждениях.

Чтобы любопытные и болтливые слуги не мешали пирующей компании и не нарушали устраиваемых оргий, в замке для каждого приглашённого был установлен столик, сервированный приборами из золота и хрусталя, который при помощи пружины и особого механизма опускался вниз, под пол, на нижний этаж, где слуги устанавливали на нём различные вина и яства, и поднимался обратно, к пирующим.

Почти всё своё время Людовик XV с мадам Мальи находился в роскошном замке Шуази, проводя время в выездах на охоту, в беседах и пирах, незаметно переходящих в оргии, в тесном кругу друзей. Графиня де Мальи умела развеселить короля, склонного к унынию, и рассмешить всю компанию друзей своими шутками и очаровательным заразительным смехом. В Версале, где находился королевский двор, Людовик бывал редко, только в торжественные дни, где он предъявлял себя внимательным супругом-семьянином, нежным и добрым отцом, верным христианином-католиком, прилежно посещающим церковные службы.

Однако вскоре жизнь в Шуази претерпела некоторые изменения: королю наскучила мадам Мальи, он пленился её старшей сестрой — герцогиней де Вантимиль, неосмотрительно приглашённой в интимный кружок короля его фавориткой. Герцогиня де Вантимиль стала новой фавориткой короля, и теперь уже она властвовала в тесном кружке избранных. Но и её власть над королём продолжалась недолго: мадам де Вантимиль забеременела и умерла от родов. Настал черёд увлечения короля младшей сестрой — маркизой де Латурнель, которую позже Людовик пожаловал титулом — герцогиня де Шатору.

Если предыдущие фаворитки царили лишь в замке Шуази и не демонстрировали себя при королевском дворе, а следовательно, не имели значимого влияния на государственные дела, то герцогиня де Шатору получила значение официальной фаворитки и вместе с аббатом Флери, первым министром и наиболее доверенным лицом короля, стала советчицей короля по государственным вопросам, иногда, к удовольствию Людовика, замещала его в делах государственной важности. Герцогиня окружила себя в поддержку короля высокородными людьми, занимающими весьма важные позиции в королевстве, особенно в армии, и создала воинственную партию, которая требовала перемен во внешнеполитическом положении Франции. Под влиянием герцогини де Шатору и её партии Людовик XV в 1740 году разорвал отношения с Австрией и примкнул к союзу Пруссии и Баварии в их войне за австрийское наследство в связи с кончиной императора Карла VI и непризнанием прав на престол его дочери Марии Терезии. Дело в том, что баварский курфюрст Карл был женат на дочери Иосифа I, старшего брата Карла VI, а потому считал, что его жена, несмотря на изданный еще в 1724 году акт о престолонаследии (Прагматическая санкция), в котором наследницей признаётся Мария Терезия, имеет больше прав на австрийское наследство. Было понятно, что курфюрст баварский будет утверждать свои права силой оружия. Для этого он заключил союз с Францией, Испанией и Саксонией о разделе австрийских владений. Все эти страны обещали покойному королю Карлу VI соблюдать правила Прагматической санкции, а стало быть, права на наследие Габсбурской державы его дочери, Марии Терезии, но сумели быстро об этом забыть. Признали тогда Прагматическую санкцию также Англия и Россия. Но Англия предпочла держать нейтралитет, а в России в ноябре 1740 года умерла императрица Анна Иоанновна, наследник империи Иоанн VI Антонович был младенцем, его регентшей стала племянница покойной императрицы Анна Леопольдовна, против которой Елизавета Петровна, дочь Петра I, совершила дворцовый переворот.

Так что Россия, занятая своими делами наследования престола, не могла принять участия в разгоревшемся европейском скандале.

В 1740 году двадцатитрёхлетняя эрцгерцогиня Мария Терезия вступила на австрийский престол, приняв также титулы королевы Венгрии и Чехии, и сразу же оказалась в самом затруднительном положении: без настоящих, дельных помощников, без денег, без войска она должна была отражать натиск почти всей Европы, потому что, кроме угрозы со стороны баварского курфюрста, неожиданно, без объявления войны, в декабре 1740 года прусский король Фридрих II с многотысячным войском вторгся в Силезию, имея претензию на некоторые её земли. Посланная против него 30-тысячная армия была полностью разбита в апреле 1741 года при Молвице.

Казалось бы, судьба Габсбургской державы и её наследницы, королевы Марии Терезии, предрешена. Но Мария Терезия была не из тех, кто сдаётся. Это была необыкновенная женщина: умная, живая, пылкая, с твёрдой волей, удивительной работоспособностью, природным даром слова, умением привлекать на свою сторону людей, готовых ей помочь. В первые годы её правления, её молодости, она была необычайно красива, грациозна, пластична и царственно величава. Спасение Габсбургской монархии всецело было обязано Марии Терезии. Она, попав в такое тяжёлое положение, не сдалась, а быстро нашла выход: она отправилась на Пресбургский сейм в Венгрию, обратилась к депутатам сейма с убедительной, но в то же время и трогательной речью о помощи. Венгры откликнулись на призыв их молодой и прекрасной королевы и собрали для неё 100-тысячную армию вместе с воодушевлявшими её добровольцами, составившими дополнительное войско. 

Это войско и спасло наследие Марии Терезии.

Но вернёмся во Францию, к Людовику XV, заключившему, по настоянию мадам Шатору и нажиму её воинственной партии, союз против Марии Терезии. Согласно этому союзу и решению баварского курфюрста, летом 1741 года две французские армии перешли Рейн, но пошли не на Вену, как должно было быть, а на Прагу, и вместе с баварцами взяли её. Баварский курфюрст Карл, упиваясь победой, возложил на себя титул императора Чехии и на некоторое время торжествовал своё мнимое величие. А за это время ситуация изменилась, Мария Терезия приобрела и армию, и деньги, и дельных советников, в августе 1742 года её армия блокировала Прагу и заставила французов отступить.

В 1743 году умер первый министр Французского королевства, бывший воспитатель короля месьё Флери, который, развивая лень своего воспитанника, всегда думал и всё делал за него. Людовик после его смерти словно очнулся от долгой спячки: он стал работать со своими госсекретарями, председательствовать в Государственном совете, на заседаниях которого стал выдвигать весьма дельные предложения, даже отважился возглавить армию и приступить к военным действиям.

Так, в мае 1744 года французская армия, воодушевлённая присутствием короля, вступила в Западную Фландрию и захватила Менэн, Куртрэ, Фюрн, Ипр и Диксмюйден. А в то же время армия Марии Терезии переправилась через Рейн и заняла Нижний Эльзас. Получив об этом известие, Людовик со своей армией бросился защищать свои восточные владения, но, прибыв в Мец 5 августа 1744 года, он заболел тяжелой формой лихорадки и вынужден был слечь в постель. Болезнь протекала так тяжело, что все боялись за его жизнь, а король действительно находился между жизнью и смертью. Герцогиня де Шатору неотлучно, как полагалось официальной фаворитке, пребывала возле короля в военном лагере и теперь прилагала все силы и средства, чтобы его спасти. Но вот пришла весть о том, что королева Мария с дофином Людовиком, обеспокоенные болезнью короля, едут навестить своего супруга и отца. В таком случае фаворитка должна была удалиться из лагеря, и мадам де Шатору покинула военный лагерь. Пребывание королевы возле больного мужа оказалось благотворным: король пошёл на поправку. А что касается мадам де Шатору, то неожиданно для всех пришло известие о её скоропостижной смерти. Причина её смерти осталась неизвестной. Можно предположить, что она заразилась опасной формой лихорадки (возможно, вирусным гриппом) от Людовика, но её организм оказался не таким прочным, как у её возлюбленного.

А король Людовик XV, оправившись от болезни, опять бросился в бой: он снова переправился через Рейн и в течение трёх месяцев осаждал Фрейбург.

У читателя не должно быть впечатления, будто военные действия в XVIII веке могли быть хоть немного похожи на события во время Второй мировой войны. Между битвами и осадами городов в XVIII столетии проходили как бы перемирия, во время которых короли и курфюрсты могли наслаждаться жизнью при своих дворах и в своих замках, со своими фаворитками и друзьями, предаваться любви и устраивать оргии. А затем снова возвращались в военный лагерь, к своей многотысячной армии, и снова одни брали города, а другие их осаждали. И снова на непродолжительный срок предавались удовольствиям мирной жизни.

Уставший от военной канители, Людовик XV почти полностью передоверил французские войска Морицу Саксонскому и снова предался своей лени. Он еще объявлял войну Голландии, но встретив упорное сопротивление, не вступил с ней в серьёзную борьбу, а в Италии вообще остановил продвижение своего войска.

К 1747 году все страны, устав от постоянных военных действий и истощив свои финансы, стали искать мира. И 30 октября 1748 года в Ахене союзники заключили мирный договор с императрицей австрийской Марией Терезией, признав её законные права на трон. Людовик XV вернул Марии Терезии все её владения в Бельгии. Таким образом, все военные усилия Франции с целью приобретения новых территорий оказались напрасными. Франция не получила ничего.

После смерти мадам де Шатору у Людовика XV довольно продолжительное время не было официальной фаворитки, а случались только мимолётные любовные связи. Среди своего окружения Людовик XV, с его завышенными требованиями к людям, с его тонким вкусом, образованностью, пониманием искусства и любовью к нему, не видел женщины, равной ему по всем его качествам а, следовательно, достойной стать его официальной фавориткой.

В аристократической среде Франции был крут людей, которые рассчитывали, что, благодаря выдвинутой ими кандидатуре новой фаворитки, они могут занять при короле самые высокие позиции, позволяющие влиять на политику королевства и на самого короля, открывающие путь к карьерному росту их самих и их родных и близких, а следовательно, к славе и обогащению.

Такая фаворитка, достойная короля: красивая, умная, обаятельная, образованная, обладающая художественным вкусом и хорошим воображением, веселая, способная развеять постоянное уныние короля, а главное — вместо него, ленивого, выполнять «королевскую работу», — была найдена одной из политических партий во главе с де Ришелье.

Это была мадам Жанна-Антуанетта д'Этуаль, в девичестве Жанна-Антуанетта Пуассон, впоследствии ставшая известной всему миру как маркиза де Помпадур (1721–1774).

Жанна-Антуанетта Пуассон родилась 29 декабря 1721 года в буржуазной семье из клана финансистов. (Отметим, что в России годы её жизни были последними годами правления Петра I (ум 1725), Екатерины I (ум. 1727), Петра II (ум. 1730), Анны Иоанновны (ум. 1730), Елизаветы Петровны (ум 1761) и Екатерины II, в 1762 году ставшей императрицей. Жанна-Антуанетта была моложе Елизаветы Петровны на 12 лет и старше Екатерины II — на 8.) Её родители, Франсуа Пуассон и Луиза-Мадлен де Ля Мотт, были достаточно обеспечены, чтобы дать хорошее начальное образование своей дочери в школе урсулинок в Пуасси, где одной из наставниц была её родная тётка Элизабет де Ля Мотт. В 1726 году, когда Жанне-Антуанетте было всего 5 лет, её отец был обвинён в финансовых махинациях при поставках зерна и в следующем году был вынужден бежать из страны.

В школе урсулинок Жанне нагадали, что её полюбит сам король и она станет самой главной дамой Франции. Это предсказание запало ей в душу, и она, всегда помня об этом, используя все повороты судьбы для реализации своей честолюбивой мечты, стала медленно, но неуклонно идти к цели, казавшейся абсолютно нереальной. (Отметим, что будущей Екатерине II в раннем возрасте так же нагадали, что она станет царицей трёх государств, и это тоже казалось совершенно нереальным, но она, ведомая судьбой и своим расчётом, стала императрицей, Самодержицей Великой, Малой и Белой России.)

В 1730 году Жанна закончила начальное образование и вернулась к матери. Она жила с матерью Луизой-Мадлен и в то время трёхлетним братом Абелем-Франсуа в доме её официального опекуна и покровителя их семейства Шарля-Франсуа-Поля Ле Норман де Турнеэма. Опекун заботился о детях и прежде всего об их образовании. Несмотря на то, что ходили разные слухи об отношениях Луизы-Мадлен де Ля Мотт с Шарлем-Франсуа-Полем Ле Норман де Турнеэмом (даже называли его отцом Жанны-Антуанетты), Луиза-Мадлен, по-видимому, любила своего мужа, потому что в течение нескольких лет усиленно хлопотала об его амнистии, чтобы вернуть его домой. В 1736 году, проведя пять лет в разлуке с семьёй, Франсуа Пуассон вернулся в Париж. За эти годы он сумел заработать столько денег, что в 1738 году семья Пуассон поселилась в купленном ими доме на улице Ришелье.

Через три года после этого события Жанна-Антуанетта вышла замуж за дворянина Шарля-Гийома Ле Норманн д'Эгуаль и получила имя мадам д'Эгуаль. Ей было тогда 20 лет, и она была молодой женщиной весьма привлекательной наружности благодаря живости мимики, грациозности жестов и пластичности движений. К сожалению, она не могла похвастаться крепким здоровьем, но её энергия, живое участие в жизни, сила воли не позволяли ей даже думать о плохом самочувствии или нездоровье. Ей нельзя было отказать в уме и наблюдательности, в утончённом вкусе и запросах на уровне светской аристократки.

Шарль-Гийом Ле Норманн д'Этуаль был для Пуассонов своим человеком: он приходился бывшему опекуну де Турнеэму родным племянником Молодая чета д'Этуаль обосновалась в Париже, на улице Сент-Оноре, неподалёку от места проживания родителей Жанны-Антуанетты. Мадам д'Этуаль часто встречалась со своей матерью, с которой была очень дружна, и они вдвоём, а иногда и вместе с мужьями, принимали активное участие в светских развлечениях. В те времена в Париже для культурной публики были весьма актуальны развлечения в духе Просвещения, например, вечера в литературно-музыкальных салонах, которые посещались самыми известными писателями, учёными, философами, композиторами, актёрами и художниками. В Париже наибольшей известностью пользовались салоны мадам де Тансен и мадам Жоффрен, отличавшиеся литературно-философским направлением.

Надо сказать, что эти салоны посещали многие русские аристократы, в том числе Иван Иванович Шувалов, когда после смерти Елизаветы Петровны проживал во Франции. Мадам Жоффрен была очень дружна со Станиславом По-нятовским, любовником Екатерины II, ставшим затем королём польским по воле русской императрицы; она была близко знакома с Гриммом, с которым Екатерина II более десятилетия вела обширную переписку и которому поверяла почти все свои дела, в том числе рассказывая и о своих фаворитах, представляя их своими «учениками».

В салонах мадам де Тансен и мадам Жоффрен можно было встретить знаменитейших людей того времени, имена которых стали достоянием всемирной истории, таких, например, как Рене Антуан Реомюр, аббат Антуан Прево, Клод Адриан Гельвеций, Жан-Франсуа Мармонтель, Виктор де Рикети маркиз де Мирабо, Бернар Фонтенель, Вольтер, Дени Дидро, Шарль Луи де Монтескье, Мариво, аббат де Сен-Пьер и другие (И.И. Шувалов со многими из них был лично знаком, а с некоторыми из них Екатерина II имела переписку и многих даже поддерживала материально, например Вольтера, Дидро.)

Но вернёмся к мадам д'Этуаль. Знакомство с такими людьми, их произведениями, направлением ума, новыми идеями века явилось первым шагом навстречу тайной мечте Жанны-Антуанетты д'Этуаль. Полученные в этих салонах образование и умения (там она овладела искусством красноречия, научившись говорить красивым голосом, легко, без пауз и замены слов какими-либо голосовыми звуками; облекать свои мысли в изящные формы, выработала особую манеру говорить), а также завязанные там связи с аристократической публикой позволили ей открыть свой салон, куда она стала приглашать знаменитых людей, с которыми познакомилась в салонах мадам де Тансен и мадам Жоффрен: Бернара Фонтенеля, Вольтера, аббата де Берни, Пьера Луи Мопертюи, — и аристократок, ставших её подругами.

Необходимо, на наш взгляд, отметить, что этот взлёт Жанны-Антуанетты в аристократический круг благодаря её занятиям по красноречию, философии, литературе, искусству был сделан в очень короткий срок, в основном после её замужества, а её посещения салонов и открытие своего салона происходили тогда, когда она вынашивала своего первенца Шарля-Гийома-Луи, родившегося в декабре 1741 года. И этот факт можно квалифицировать только как наличие у мадам д'Этуаль высочайшей способности к восприятию наук, креативного их усвоения, безусловной талантливости и огромной силы воли, способной преодолевать ежедневное недомогание в связи с беременностью и представлять себя вполне здоровой, успешной и красивой. (Заметим, что в это время, 25 ноября 1741 года, Елизавета Петровна при содействии Петра и Александра Ивановичей Шуваловых, Михаила Илларионовича Воронцова и врача-француза Лестока, опираясь на 300 гвардейцев Преображенского полка, совершила бескровный переворот и стала Всероссийской императрицей.)

К слову сказать, у мадам д'Эгуаль было двое детей: мальчик, о котором уже шла речь, и девочка, родившаяся в 1744 году, но оба они умерли в детстве. Больше у неё детей не было: беременности заканчивались выкидышами, что говорит о неблагополучном её здоровье со стороны гинекологии.

Вокруг хозяйки салона мадам д'Эгуаль сгруппировались представители влиятельных аристократических кругов, которые, как уже говорилось, имели свои политические интересы. Среди них кардинал де Тансен, братья де Пари, сестра кардинала маркиза де Тансен, Боне, барон де Марше, герцог де Ришелье и другие. Возглавлял эту группу герцог де Ришелье, который служил при королевском дворе. В их политические интересы входило влияние на короля со стороны его ближайшего окружения — фаворита или фаворитки.

В 1743–1744 годах при дворе короля Людовика XV создалась благоприятная обстановка для перемен: в небольшой промежуток времени скончались, как уже упоминалось выше, фаворит короля кардинал Флёри, который фактически управлял всеми государственными делами во Французском королевстве, и официальная фаворитка короля герцогиня де Шатору, которая, опираясь на свою воинственную партию, безусловно, влияла на короля, на дворцовые и придворные порядки и назначения на должности и даже инициировала летом 1741 года вступление Франции в войну за австрийское наследство.

С уходом из жизни этих важнейших для Людовика XV людей появились вакантные места, и политическая группа, возглавляемая де Ришелье, близкая к мадам д'Этуаль, выдвинула её кандидатуру для замещения должности официальной фаворитки короля. Однако безвестную супругу дворянина, по рождению буржуазку, представить королевскому двору и королю было задачей отнюдь не простой.

О том, как мадам д'Этуаль попала в королевский дворец, существует несколько версий. Одна из них, общедоступная, широко разглашаемая и представленная королю, была такова мадам д'Этуаль, развивая свои артистические способности, в имении мужа, замке Этуаль, создала театр, на сцене которого выступали не только её друзья, но и она сама Имение Шарля-Гийома Ле Норманна находилось в лесу неподалёку от Шуази, под Парижем, где часто охотился Людовик XV. Жанна создала из посетительниц её салона и театра группу женщин, страстно желавших попасть к королевскому двору. Они договорились как можно чаще прогуливаться по лесу, чтобы встретить короля и познакомиться с ним. И однажды, в феврале 1745 года, это им удалось. Король, встретив в лесу группу прелестных женщин, радостно его приветствовавших, пригласил их на королевский бал-маскарад по случаю свадьбы старшего его сына, дофина Людовика. В числе приглашённых была и мадам д'Этуаль. В то время ей было 23 года, и она отличалась от всех окружавших короля девушек и женщин живостью лица и поведения, грациозностью, пластичностью движений, метким остроумным словом, красотой и изысканностью речи. На королевском балу, несмотря на целую толпу претенденток на внимание короля, Жанна-Антуанетта выгодно выделялась среди них не только со вкусом выбранным туалетом, но каким-то особым светом умного и выразительного лица. Король был пленён, и в тот же вечер мадам д'Этуаль стала его любовницей.

Но есть и другая версия, в ту пору широко не разглашаемая, тайная для короля и, на наш взгляд, более правдоподобная и достойная внимания, потому что понятно, что даже такая обаятельная и привлекательная особа, как мадам д'Этуаль, при всём её желании не могла бы фактически в одиночку справиться с такой трудной задачей. Здесь должны были помогать более солидные силы. А они, как уже говорилось, были. Салон мадам д'Этуаль посещали знаменитые писатели, философы, люди искусства, а среди них — дамы-аристократки и, естественно, их мужья из влиятельных парижских кругов, заинтересованные в том, чтобы заполнить вакантные места при короле своими людьми, проводниками их политических и финансовых устремлений. Никто другой, с их точки зрения, не смог бы заинтересовать короля, образованного человека, любившего утончённость в культуре и искусствах, а особенно в женщинах, как только хозяйка салона, 23-летняя Жанна-Антуанетта, обладавшая целым спектром преимуществ перед другими дамами и вполне заслуживавшая титула официальной фаворитки короля, но главное для них — «титула» проводника их интересов и идей. Разумеется, несколько портило дело её буржуазное происхождение, но солидное аристократическое лицо, которое представило бы её королевской семье, могло исправить этот не такой уж большой недочёт. Партия заговорщиков, которая составилась вокруг мадам д'Этуаль, а среди них были и придворные короля (де Ришелье), сумела получить для Жанны-Антуанетты приглашение на королевский бал-маскарад. Как и ожидалось, король не только заметил её на балу, но и был пленён её неоспоримыми достоинствами и сделал её своей любовницей. Среди придворных были такие, которые приветствовали этот выбор короля, хотя основная часть королевского двора была шокирована тем, что любовницей короля стала буржуазка, выскочка, хоть и из богатого класса, но презираемого аристократами.

Однако в очень непростой обстановке двора это был только первый шаг мадам д'Этуаль, притом не обеспечивавший полностью победу, потому что необходимо было удержаться на занятой позиции. И с этой задачей Жанна-Антуанетта, при тайной поддержке её партии, справилась блестяще: вскоре король предложил ей поселиться в Версале, причём в апартаментах, которые некогда занимала мадам де Ментенон, официальная фаворитка Людовика XIV, а затем его тайная жена. В мае месяце 1745 года мадам д'Этуаль, чувствуя твёрдость своего положения в Версале, официально развелась со своим мужем, которому, храня тайну предсказания, как бы в шутку говорила, что она расстанется с ним только ради короля. И не прогадала; в июле того же года Людовик XV возвёл её в статус личного дворянства, подарил имение с замком Помпадур и присвоил титул маркизы де Помпадур.

Теперь мадам Помпадур должна была стать официальной фавориткой короля, а для этого быть представленной королевской семье. Нашли и влиятельное лицо, которое за хорошие деньги совершило обряд представления её королевской семье.

14 сентября 1745 года король Людовик XV представил двору официальную фаворитку — маркизу де Помпадур, которой была делегирована безусловная власть во всех областях жизни Французского королевства

Такое быстрое восхождение мадам д'Этуаль к положению маркизы де Помпадур, официальной фаворитки короля Людовика XV, может быть объяснено не только умом, обаянием и ловкостью Жанны-Антуанетты. Король знал, что вместе с прелестной любовницей он получает партийную группу верных людей, что с их помощью мадам Помпадур сможет заменить не только прежнюю официальную фаворитку, герцогиню де Шатору, но и кардинала Флёри, который лично управлял всеми важнейшими направлениями деятельности государства. Для Людовика XV, человека умного, но безынициативного, не обладавшего крепкой волей и характером, мадам Помпадур, умная, образованная, подготовленная и к любовным утехам, и к государственной деятельности, а главное — с её группой поддержки, состоявшей из государственных лиц, была поистине находкой, о которой можно было только мечтать. Вот почему Людовик XV даже после того, как в 1751 году любовные отношения с мадам Помпадур закончились, не отлучил её от двора, а позволил ей до конца её жизни влиять и на политику Франции во всех областях жизни страны, и на себя самого. Объясняется это и дружескими отношениями Помпадур с королевой Марией Лещинской, уступающей фаворитке и в уме, и в образованности, и в энергичности.

Итак, осенью 1745 года во Франции началось правление маркизы де Помпадур, вознесшейся на престол рядом с королём на плечах партии влиятельных государственных людей. (Заметим в скобках, что в эти годы в России правила страной императрица Елизавета Петровна, которая издала указ об отмене смертной казни; выиграв войну со шведами, подписала мирный договор в Або (ныне Турку) и занялась развитием искусства: учредила на основе разработок М.В. Ломоносова в Санкт-Петербурге первую в России Порцелиновую мануфактуру (ныне фарфоровый завод им. М.В. Ломоносова), содействовала открытию Фёдором Волковым первого русского национального театра, а в 1755 году под влиянием её фаворита И.И. Шувалова издала указ об открытии Московского университета).

А что же мадам Помпадур? Несмотря на зависть и даже ненависть придворных, она, как официальная фаворитка короля, проявила себя законодательницей мод: она первая надела шляпки а-ля пастушка, распашные платья с юбкой на обручах, пудреные парики, а за ней всё это стали надевать придворные дамы и девицы французского королевского двора Двор следовал за ней и в любви к супу из трюфелей, и в удовольствии пить горячий шоколад, и даже в курении трубки. Но главное было не в моде, которая, к слову сказать, распространилась далеко за пределы Франции и достигла даже далёкой России, где императрица Елизавета Петровна сотнями платьев французской моды наполняла свой гардероб. Главное было в политике как внутренней, так и внешней. Внутренняя политика осуществлялась в наделении высокими чинами и доходными должностями своих людей и в отлучении от должностей людей неугодных. К «своим» относились не только группа поддержки, но и близкие родственники, например, её родной брат Абель-Франсуа Пуассон, которому Помпадур обеспечила завидную карьеру. К чужим и гонимым относились все, кто плохо отзывался о мадам Помпадур и выражал недовольство её политикой и деятельностью. Она не прощала плохого к ней отношения никому, даже прусскому королю Фридриху II, который высказывался на её счёт с большим пренебрежением. Говорили, что он свою собаку назвал её именем. Результатом такого отношения к мадам Помпадур со стороны прусского короля стало расторжение франко-прусского союза

Поэтому все придворные королевского двора, ненавидя её и сплетничая о ней втихомолку, ей лично выказывали самую глубокую и чистосердечную верность и восхищение всеми её деяниями. Взяв в руки всю полноту власти, Помпадур не просто распоряжалась ею по своей прихоти. Она серьёзно вникала в проблемы, принимала у себя военачальников, министров, казначеев, послов иных государств и на основе бесед с ними, изучения проблем по документам и после советов близких ей людей из её партии принимала решения. Она вела переписку со многими политиками и философами, консультировалась с крупными военными и политическими деятелями, проявляя большие креативные способности и недюжинный талант.

Мадам Помпадур пыталась провести реформы во Франции, например, реформировать налоговую систему, способствовала развитию культуры, а в связи с этим поддерживала проект создания «Энциклопедии», а когда в 1751 году определённые силы «Энциклопедию» запретили, она с энтузиазмом её защитила. Она вела большое строительство и обустройство Парижа: в 1750 году была открыта Королевская военная школа, отреставрирован Лувр, заново оформлены площадь Людовика XV (ныне площадь Согласия) и Елисейские Поля (1754–1763); обустроены библиотеки; начато строительство Малого Трианона (1763–1768), закончившееся спустя 4 года после смерти маркизы; в Люксембургском дворце была открыта постоянная выставка шедевров из королевской коллекции. На всё это маркиза де Помпадур тратила огромные деньги, но разве можно считать это прихотью фаворитки, если всё, что ей за 19 лет её правления удалось сделать: в искусстве, особенно в области изящных искусств, в музыке, литературе, архитектуре, создании новых моделей мебели, фарфора, в интерьере дворцов, в одежде и в самом образе жизни и дворцового быта, — теперь является национальным достоянием Франции?

Да, официальная фаворитка Людовика XV тратила и на себя баснословные суммы: на одни только платья и аксессуары к ним было истрачено 1 300 000 ливров. Она приобретала недвижимую собственность: помимо поместья Помпадур, ей принадлежали: замок Креси, Шато де ла Селль; подарок Людовика XV — отель д'Эврё в Париже (ныне Елисейский дворец, резиденция президента Франции). Она собирала ренту с земель Креси, ла Селль, Олиэ, Сен-Реми; под её управлением были и королевские угодья Фонтенбло, Компа-ньень, Брамборион и другие. В 1748 году она начала строительство еще одного замка — Бельвю. И всё, чем она владела и управляла, находилось в цветущем состоянии. А замок Бельвю был отделан со всем блеском стиля рококо, который часто называют и стилем Помпадур. Имя маркизы осталось и в фарфоровых изделиях, украшавших сначала только её дворцы, а затем и дворцы других европейских правителей, в том числе и России, — её именем назван красивый розово-сиреневый фон фарфоровых ваз, достигнутый художниками по её заказу. К концу её жизни в моду вошёл ампир, и этот стиль нашёл своё отражение в отделке резиденций мадам Помпадур.

Над модернизацией имений маркизы работали известнейшие живописцы, скульпторы, архитекторы, резчики, создатели фарфоровых изделий, меблировщики. Среди них живописцы Франсуа Буше, Жозеф Берне, Жан Батист Удри, Карл Ванлоо; скульпторы Жан Батист Пигаль, Этьен Морис Фальконе, Адам Ламбер. Маркиза протежировала им — они создавали для неё шедевры.

Всё, что было сделано для мадам Помпадур лично, стало культурным достоянием Франции. Так что спустя и два с лишним столетия, в XXI веке, бывшая личная собственность маркизы Помпадур, благодаря толпам туристов, желающих это увидеть, приносит Франции неплохой доход

На пенсию, назначенную мадам Помпадур, жили и творили многие учёные, философы, писатели, художники. Выдающиеся умы того времени Вольтер, Дени Дидро, Шарль Дюкло, Жорж Бюффон, Кенэ, Бернар Фонтенель, среди них энциклопедисты (любимцы Екатерины II), посетители салона мадам Помпадур, были ею опекаемы, и многие из них получали от неё пенсии. А таким художникам, как Франсуа Буше, Жан-Марк Наттье, Жан-Этьен Лиотар, Морис Квентин де Латур, она не только выплачивала пенсии, но и, чтобы поддержать их, заказывала им свои портреты. Разумеется, здесь речь шла также и о создании образа красивой, благородной и образованной мадам Помпадур, официальной фаворитки короля, достойной этого великого титула. В наши дни эти портреты получили иное звучание — как лучшие образцы французского искусства XVIII столетия.

Разносторонне одарённая, Помпадур и сама выступала создателем то серии офортов, то гравировки по рисункам Франсуа Буше, а то и как актриса, музыкантша, певица. (Заметим, что Екатерина II, в те времена будучи великой княгиней Екатериной Алексеевной, может быть, подражая Помпадур, собственными руками выточила из дерева табакерку и подарила её Вольтеру, с которым вела активную переписку.)

В 1747 году Помпадур создала при дворе Камерный театр, который на своей сцене регулярно ставил пьесы известных драматургов, в частности, пьесу Руссо «Сельский чародей». Ставились пьесы и в театрах её поместий.

(В России придворный театр существовал еще в царствование Алексия Михаиловича (1645–1676). Пьесы для этого театра писали Симеон Полоцкий и царевна Софья. В 1750 году, в царствование Елизаветы Петровны, при содействовании фаворита Ивана Ивановича Шувалова в Ярославле был открыт созданный Ф.Г. Волковым первый русский национальный театр.)

1751 год в жизни мадам Помпадур был особенным: король охладел к ней как к женщине, да и её, страдавшую женскими заболеваниями, любовные отношения с королём должны были угнетать. Казалось бы, неизбежно расставание, но не такова была натура мадам Помпадур. Она сумела, обходя соперниц и расправляясь с ними, находить для короля красивых молоденьких девушек без амбиций, организовала специальное заведение для них, носившее название «Олений парк» (по названию улицы, где находился этот дом). В этом доме скучающий от безделья король находил любовные утехи и веселье, и Жанна-Антуанетта де Помпадур была ему просто неоходима не только в роли правительницы государством, но и как организатор его досуга Свидетельство тому — присвоение ей королём титула герцогини в 1752 году, а в 1756 году — возведение её в звание статс-дамы Её Величества Королевы, с которой у Жанны-Антуанетты были всегда самые прекрасные отношения. Так Помпадур и король правили вместе до самой её кончины: она во Франции, а он — в Оленьем парке. (Отметим, что в России на несколько лет позже, в 60-е годы, фаворит Екатерины II, Григорий Александрович Потёмкин, потеряв глаз, вышел в отставку как любовник, но до самой своей смерти оставался фаворитом императрицы как её соратник в государственных делах. Он так же, как мадам Помпадур, стал поставлять Екатерине II своих молодых красивых адъютантов, с той только разницей, что они, будучи его корреспондентами, пересылали ему информацию обо всём, что делалось при дворе.)

Деятельность маркизы, а затем герцогини де Помпадур, охватывала не только внутреннюю политику Франции во всех областях жизни страны, она проявлялась и на международной арене как в дипломатии, так и в военных действиях, например, во время Семилетней войны все трудности ведения войны легли на женские плечи мадам Помпадур. Ей пришлось пережить победу во Фландрской кампании, которая началась в 1744 году (когда мадам Помпадур еще не появлялась при дворе), а закончилась в 1747 году (когда Помпадур вошла в дела в полную силу). Она участвовала в 1748 году в подписании мира, состоявшемся в Экс-Ла-Шапель, а затем в 1761 году в заключении франко-испанского договора в Сан-Идельфонсо.

В 1756–1762 гг. шла Семилетняя война, в которой Франция в союзе с Россией и Австрией вела военные действия против Пруссии. В то время именно русские войска одерживали над прусскими войсками победу за победой. В июне 1757 года они взяли Мемель (Клайпеду, ныне Калининград), в августе того же года одержали победу у деревни Гросс-Егерсдорф, в январе 1758 года завоевали Кенигсберг, что повлекло за собой издание Елизаветой Петровной манифеста о присоединении Восточной Пруссии к России. Правда, 14 августа 1758 года под Цорндорфом русская армия в сражении с армией Фридриха II потеряла 20 000 человек и вынуждена была отступить, но в августе следующего года фельдмаршал Пётр Семёнович Салтыков разгромил прусские войска при Кунерсдорфе. А 28 сентября 1760 года русские войска заняли Берлин. В завершение войны граф Пётр Александрович Румянцев (впоследствии Румянцев-Задунайский) 5 сентября 1761 года осадил крепость Кольберг в Померании и 5 декабря того же года эту крепость взял.

Торжественно отпраздновать эти победы русским военачальникам не удалось: 25 декабря 1761 года скончалась императрица Елизавета Петровна, и вступивший на престол Пётр III, воспитанный в Голштинии и преклонявшийся перед прусским королём, 24 апреля 1762 года заключил с Фридрихом II мир и вернул ему земли Восточной Пруссии, завоёванные немалой кровью русских и французских солдат.

Франция заключила в Париже мирный договор, завершивший Семилетнюю войну, в 1763 году. В подписании этого договора участвовала герцогиня де Помпадур. Семилетняя война, в которой с 1756 года (в течение семи лет) принимала участие Россия на стороне Франции и Австрии против Пруссии, привела Россию к большим потерям, а Францию к экономическому и политическому кризису, причиной которого и всех последовавших бедствий была объявлена герцогиня де Помпадур, якобы не справившаяся с внешнеполитическими проблемами. Стало ясно, что царствование Помпадур подходит к концу.

В разгар Семилетней войны, в 1757 году, во Франции было совершено покушение на короля, и фаворитка мадам Помпадур ощутила сильный страх за свою жизнь и срочно удалилась в один из своих замков, тем более, что граф д'Аржансон начал кампанию по удалению её от двора Она помнила, что восемь лет тому назад стали распространяться, а теперь уже охватили всю Францию так называемые «пуассонады» (от её девичьей фамилии Пуассон). Это были едкие сатирические стихи и шансоны, выражавшие зависть и ненависть к фаворитке, тратившей народные деньги на роскошь. Все знали, что только один её замок Бельвю стоил казне 3 миллиона ливров. Тогда, в 1749 году, когда стали появляться пуассонады, она была любовницей короля, ощущала свою силу и ничего не боялась. Теперь же, испытав страх, Помпадур стала распродавать свои поместья. Огромная сила воли, которой она владела, несмотря на туберкулёз, лишавший её физических сил, помогла ей вернуться ко двору, снова утвердиться в своём звании официальной фаворитки и заставить короля удалить от двора графа д'Аржансона. Пока Помпадур занималась своими личными делами, русские войска в августе 1758 года продолжали сражение с армией Фридриха II и в конечном итоге одержали над Фридрихом окончательную победу. Однако (повторим это ещё раз) из-за безответственного, по сути единоличного решения императора Петра III выигранная, благодаря героизму русских солдат, Семилетняя война, которая унесла много жизней и серьёзно подорвала финансовое положение как Франции, так и России, закончилась для союзников бесславно.

В России против Петра III зрел заговор в пользу великой княгини, его супруги, Екатерины Алексеевны. В июне 1762 года был произведён переворот, Пётр III низложен, а затем убит, и благодаря стараниям фаворита-любовника великой княгини Екатерины Алексеевны — Григория Григорьевича Орлова с его братьями, а также близкого окружения великой княгини она была возведена на трон, а 22 сентября 1762 года коронована в Успенском соборе Московского Кремля как императрица Всероссийская Екатерина II Алексеевна

А во Франции после окончания Семилетней войны на маркизу де Помпадур со всех сторон посыпались обвинения и не только по поводу последствий войны, но и по другим вопросам, что побудило её отказаться от политической роли и отправиться в свою резиденцию в Шуази. Обострение туберкулёза резко сказалось на её внешности и общем жизненном тонусе. Наступил 1764 год, мадам де Помпадур исполнилось 43 года, силы её, подорванные нездоровьем, быстро таяли. Она приняла решение вернуться в Версаль, чтобы умереть там, как подобает королеве фавориток. Она скончалась 15 апреля 1764 года, тогда, когда в Санкт-Петербурге состоялось открытие Смольного института благородных девиц. Маркизу де Помпадур похоронили в часовне монастыря капуцинов на парижской площади, в ту пору называвшейся площадью Людовика Великого (ныне Вандомская), в великолепном мавзолее, который она построила как усыпальницу для её семьи и в котором были похоронены её мать и дочь. В 1804 году, в связи с реконструкцией площади, её прах был перенесён в катакомбы монастыря, где хоронили безвестных монахов.

После её смерти король Людовик XV прожил ещё 10 лет. После череды любовниц-однодневок, наложниц в Оленьем парке, в 1768 году он приобрёл ещё одну официальную фаворитку — мадам Дюбарри (дю Барри), женщину не из аристократических кругов, не обладавшую особыми талантами и ни в коей мере не сравнимую с мадам Помпадур. Однако мадам Дюбарри имела достаточно ума и воли, чтобы влиять на короля, который, как мы уже знаем, не любил выполнять королевских обязанностей и с удовольствием делегировал их своим фавориткам. Он был умён, имел своё мнение, но под влиянием мадам Дюбарри мог своё мнение и изменить. Двор, не любивший (большей частью из зависти) мадам Помпадур, но вынужденный признать её таланты и значение в государстве, считал, что мадам Дюбарри в качестве официальной фаворитки показывает падение вкусов короля и падение престижа Версаля, престижа французского королевского двора Великая княгиня Мария Антуанетта, супруга дофина, будущего Людовика XVI, настолько презирала мадам Дюбарри, что никогда с ней не здоровалась и не разговаривала. Будущая королева Франции считала позором пребывание мадам Дюбарри у престола великой страны. И этот взгляд — увы! — соответствовал действительности. Говорили, что пресытившийся король не гнушался посещать публичные дома и притоны. Где-то там он и познакомился с проституткой-простолюдинкой с тёмным прошлым и никому не известным именем. По слухам, она заставила ленивого и безвольного короля, ставшего её любовником, найти ей за деньги высокородного мужа. И такой муж был найден. Это был граф Дюбарри (дю Барри). После заключения брачного контракта граф получил деньги и исчез из поля зрения, а уличная девка обрела титул графини Дюбарри и свободный доступ в Версаль.

Все эти слухи с различными нелепыми добавлениями распространяли три старые девы, незамужние дочери Людовика XV, проживавшие вместе с отцом в Версале. Никому не нужные перезревшие девицы не имели никакого влияния ни на назначение на новые должности, ни на получение чинов, ни на определение льгот, пенсий и всех других благ. А потому ими никто не интересовался, и они озлобились, став источником всяких сплетен. Но особенно их бесила появившаяся в Версале особа без роду и племени, взявшая в свои руки все рычаги влияния на придворное общество, жаждущее обогащения. Шокировала обитателей Версаля и сама внешность мадам Дюбарри. Версаль привык видеть официальных фавориток — утончённых красавиц, женщин умных, воспитанных, образованных, одевающихся со вкусом. Мадам Дюбарри была пышногрудой, приземистой, отличалась широкими бёдрами и обширным тазом. Главным для неё украшением в её туалетах было чрезмерное количество бриллиантов на её теле. О воспитании женщины из самых низов не могло было быть и речи, а уж об образовании и вкусах в таких случаях разумнее всего молчать. А потому особым тоном при дворе стало несколько насмешливое и даже слегка презрительное отношение к ней. Дочери, которые ненавидели фаворитку, постоянно плели о ней всякую нелепицу и поддерживали презрительное отношение к ней дофины Марии Антуанетты. Совсем молоденькая Мария Антуанетта, ничего еще не знавшая в Версале и ничего не понимавшая, была взята ими под покровительство и по их наущению стала настолько презрительно, до неприличия, относиться к мадам Дюбарри, что, встречаясь с ней при дворе, как бы не замечала её и совершенно с ней не разговаривала. Сама Дюбарри по существовавшему при дворе протоколу не могла первой вступить в разговор с дофиной, которая даже в отсутствие королевы всё равно была рангом выше фаворитки. И это молчаливое презрение со стороны Марии Антуанетты было для Дюбарри невыносимым. Несмотря на советы матери, австрийской королевы Марии Терезии, соответствовать принятым уставам французского королевского двора, на увещевания посланника австрийского королевского двора Мерси, Мария Антуанетта не хотела проронить даже слова для графини Дюбарри. Прошло много времени, но дофина упорно, с брезгливой полуулыбкой проходила мимо Дюбарри, не удостаивая её ни одним словом. Пришлось вмешаться в это дело и Марии Терезии, и посланнику Мерси, и даже самому королю. После долгих уговоров и увещеваний Мария Антуанетта согласилась сказать одну фразу, что, по одной версии, и было сделано, а по другой — нет, потому что этому помешала одна из дочерей короля, которая в самый ответственный момент подбежала к дофине и увела её подальше от мадам Дюбарри.

Несмотря на недоброжелательную обстановку в Версале, мадам Дюбарри имела достаточно твёрдости и воли и сумела стать не просто фавориткой, а некоронованной королевой, получить власть и хорошо ею пользоваться. Людовик XV назначал министров, заполнял вакантные места у высоких постов, одних награждал, а других удалял от двора, но всё это он делал по совету и с помощью мадам Дюбарри, то есть по сути дела всем этим заправляла его официальная фаворитка. Вот почему у дверей покоев мадам Дюбарри постоянно толпились не только просители из высшего общества, угоднически подносившие фаворитке дорогие подарки, но и посланники из других стран, знавшие, что их дела скорее решатся через фаворитку короля.

Мадам Дюбарри, несмотря на крайне тяжёлое финансовое положение королевства и лично короля, не отказывала себе в покупке бриллиантов, в назначении пенсий, стипендий и льгот, оплаты долгов для своих родственников и близких друзей. Видя, что постаревший король перестал ездить в Олений парк, мадам Дюбарри перестроила эту альковную утеху Людовика XV, это Гнездо Любви, созданное для него маркизой де Помпадур. Изменив программу этого заведения, выбросив из неё прямое обучение искусству любви, добавив обучение иностранным языкам и усилив внимание к общеобразовательным дисциплинам, она преобразовала Олений парк в Пансион для благородных девиц, для девушек из аристократических семейств, готовящихся стать фрейлинами королевского двора. И тем самым обрела успех среди аристократов, просителей за своих дочерей, а следовательно, получила и дополнительный доход (Сдедует заметить, что в 1764 году, за четыре года до появления мадам Дюбарри у французского престола, Екатерина II учредила в Санкт-Петербурге Смольный институт благородных девиц, целью которого было воспитание и образование девиц из аристократических семейств, лучшие из которых получали право на служение фрейлинами, прежде всего при малых дворах. Возможно, этот факт послужил примером для мадам Дюбарри для учреждения ею на Оленьей улице Пансиона для благородных девиц).

Под влиянием мадам Дюбарри король Людовик XV стал менее галантным, но более послушным христианином, управлять которым стало ещё проще Он стал регулярно посещать церковные службы, внимательно слушать проповеди, соблюдать посты. Он стал более осмотрительным и долго тянул с ответом на предложение Марии Терезии о заключении тесного союза между Францией и Австрией, между Бурбонами и Габсбургами, через бракосочетание её дочери Марии Антуанетты с его внуком, дофином Людовиком. Всё же в апреле 1770 года при австрийском дворе была проведена церемония бракосочетания по доверенности, а затем в мае 1770 года в Париже Людовик XV организовал заключительную церемонию свадьбы своего мешковатого внука Людовика с красавицей Марией Антуанеттой. И на этой свадьбе король, по свидетельству многих, выглядел более женихом, чем его полусонный внук.

Французский король Людовик XV умер 10 мая 1774 года не от старости, а от оспы. Его погребли ночью, без особых почестей. Мадам Дюбарри вынуждена была, к великой радости многих особ королевского двора, а особенно трёх дочерей Людовика XV, оставить Версаль.

Королём Франции стал его внук Людовик XVI, а королевой — Мария Антуанетта. В наследство им Людовик XV оставил огромное количество государственных долгов, массу нерешённых проблем и финансовый кризис.

Так закончился фаворитизм при Версальском дворе в эпоху короля Людовика XV, подорвавшего престиж монархической власти, особенно в последние годы его жизни, которые были ознаменованы правлением его официальной фаворитки мадам Дюбарри.

Следует признать, что самой выдающейся официальной фавориткой Людовика XV была маркиза Помпадур. И хотя прах этой необыкновенной женщины затерялся среди останков неизвестных людей, историческая память о ней живёт до сих пор, не переставая нас удивлять силой воли этой необыкновенной женщины, разносторонними её талантами, работоспособностью, тонким художественным вкусом и предвидением, благодаря которому с её непосредственным участием была создана новая эпоха в искусстве, философии и литературе. Через сто с лишним лет после её смерти, в начале XX столетия, художники Амедео Модильяни и Анри Матисс, вдохновлённые образом маркизы де Помпадур, управлявшей Францией в течение 19 лет, запечатлели на своих полотнах её облик И теперь, в XXI веке, спустя два с половиной столетия, в Лувре, Версале и других музеях Франции ежедневно тысячи туристов и экскурсантов слушают рассказы гидов об удивительной фаворитке короля Людовика XV — маркизе и герцогине Жанне-Антуанетте де Помпадур.