§ 12. Латинская Америка в 60-е гг.

Победа кубинской революции заметно повлияла на освободительное движение Латинской Америки. Во многих странах возникло движение солидарности с Кубой. Росли антиамериканские настроения, крепло стремление к экономической самостоятельности, защите национального суверенитета. Рабочее движение и борьба крестьян против иностранных монополий и национальных олигархий стали более активными и массовыми. Некоторые колонии обрели политическую независимость (Ямайка в 1962 г., Барбадос и Гайана в 1966 г.). Другие страны значительно продвинулись в деле объединения демократических сил: в 1961–1962 гг. в Уругвае был создан Левый фронт освобождения, в Бразилии – Фронт национального освобождения, в Мексике – Движение за национальное освобождение, в Гватемале – Революционный патриотический фронт. Активизировалось массовое движение с требованием возвращения Панаме зоны Панамского канала. Убийство диктатора Р. Трухильо ускорило переход к конституционному правлению в Доминиканской Республике. Президенты Бразилии Жуселино Кубичек (1956–1961), Жанио Куадрос (январь – август 1961 г.) и Жоао Гуларт (1961–1964) проводили достаточно независимый националистический курс в интересах страны, в том числе в международной политике[21]. Президент Аргентины Артуро Ильиа (1963–1966) восстановил демократические права и свободы и развернул мероприятия в пользу национальной экономики. Учитывая требования мексиканской буржуазии и патриотические настроения трудящихся президент А. Лопес Матеос (1958–1964) укрепил госсектор, ввел ограничения для иностранного капитала, отстаивал независимый внешнеполитический курс Мексики.

В 60-е гг. в некоторых странах (Гватемала, Никарагуа, Эквадор, Колумбия, Перу) развернулось партизанское движение. Успешная повстанческая борьба кубинцев, завершившаяся победой революции, вдохновила латиноамериканских студентов и представителей интеллигенции, сторонников леворадикальных теорий, на создание «партизанских очагов» в сельских районах.

Повстанцев отличало стремление к конкретной деятельности, особенно к вооруженной борьбе, желание подтолкнуть вперед и ускорить медленный, с их точки зрения, ход событий. Гораздо меньшее внимание они уделяли разработке теории, созданию твердого теоретического фундамента своего движения. Абсолютизация действия – ключ к пониманию их практической деятельности. Стратегия действия, по их мнению, должна развиваться по следующей схеме: начать борьбу в сельской местности, завоевать поддержку крестьян и, создав сильный боевой авангард среди них, распространиться в город. Однако этим планам не суждено было сбыться. Для подавления партизанского движения использовались правительственные войска, хорошо вооруженные и экипированные новейшим американским снаряжением, в том числе «антипартизанскими» легкими танками, разведывательными самолетами, вертолетами и бомбардировщиками, которые безжалостно бомбили напалмом районы действия партизан. Численное превосходство правительственных войск делало сопротивление партизан бесполезным. Большая часть повстанцев погибла в боях, другие были схвачены в плен и расстреляны, оставшееся меньшинство подверглось суровым преследованиям. Имя одного их погибших в 1967 г. в Боливии – Эрнесто Че Гевары превратилось в героический символ и приобрело широкую популярность. Крестьяне, принимавшие участие в волнениях и присоединявшиеся к повстанцам, также были подвергнуты суровым репрессиям. Таким образом, партизанская борьба как стимул к развитию массовой вооруженной борьбы крестьян оказалась неэффективной и желаемых результатов не принесла. Основная теоретическая и тактическая ошибка повстанцев – это неправильная оценка положения и ошибочное мнение о готовности крестьян к борьбе. Серьезным промахом было искусственное, не учитывавшее национальной специфики использование тактики «партизанского очага», хорошо зарекомендовавшей себя в совершенно иных условиях. Повстанцы недооценили значения активной поддержки городского населения и необходимости координации действий с другими отрядами оппозиционных сил.

Таким образом, подъем демократического движения, начавшийся во второй половине 50-х гг., продолжался и в начале 60-х гг.

Чтобы сдержать этот размах борьбы (главным образом, антиамериканской) и не допустить «второй Кубы», были совершены превентивные государственные перевороты и установлены диктаторские режимы У. Кастело Бранко в Бразилии (1964), Э. Перальты Асурдии в Гватемале (1963), Д.Р. Кабраля в Доминиканской Республике (1963), Х.К. Онгания в Аргентине (1966) и др. В январе 1964 г. американские войска, находившиеся в зоне Панамского канала, расстреляли массовую демонстрацию панамских студентов.

Вместе с тем наряду с террористической практикой в 60-е гг. развивалась и другая – либерально-реформистская тенденция. Кризис традиционной, зависимой экономики Латинской Америки делал поиск оптимальных путей развития чрезвычайно актуальным. Достижения научно-технической революции, быстро внедрявшиеся в развитых странах, делали отставание периферийных стран все более ощутимым. Все острее давала о себе знать проблема экономической модернизации. Региону были нужны реформы. Воплощением национал-реформизма стал «Союз ради прогресса».

«Союз ради прогресса» представляет собой программу экономического, социального и политического развития Латинской Америки с целью модернизации. Предложенная президентом США Дж. Кеннеди в русле политики «новых рубежей, эта программа получила одобрение и была подписана 19 латиноамериканскими странами в августе 1961 г. в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте.

Идейным фундаментом «Союза ради прогресса» стала выдвинутая внешнеполитическими кругами США концепция «мирной регулируемой революции» в условиях свободы. Теория и практика «Союза ради прогресса» впитала в себя и положения «доктрины ЭКЛА», разработанной экспертами ЭКЛА[22], среди которых наибольшую известность приобрел выдающийся экономист Рауль Пребиш (Аргентина). Критика Пребишем зависимости сырьевой «периферии» развивающихся стран от «центра», его анализ факторов, определяющих отставание Латинской Америки, изучение проблем экономической интеграции, планирования, иностранных инвестиций легли в основу десаррольизма (от исп. desarrollo – развитие) – теории о преодолении отсталости и модернизации стран Латинской Америки при помощи индустриализации, интенсивного развития сельского хозяйства и экономической интеграции. Идеи Пребиша и десаррольистов органично вошли в «доктрину ЭКЛА».

Основная цель программы «Союз ради прогресса», рассчитанной на 10 лет, заключалась в ускоренном, «догоняющем» развитые страны мира социально-экономическом развитии Латинской Америки для того, чтобы сократить разрыв между уровнем жизни латиноамериканцев и народов развитых стран. Для такого ускорения необходимо было добиться прироста ВВП на душу населения не менее 2,5 % в год, создать диверсифицированную (многоотраслевую, а не монокультурную, как раньше) экономику путем реформ, в том числе аграрной, налоговой, жилищной, образовательной, необходимо также использовать планирование, развивать региональную экономическую интеграцию, внедрить достижения НТР. На выполнение программы «Союз ради прогресса» предполагалось в течение 10 лет выделить 100 млрд долл. Из них 20 млрд долл. предоставляли США (за счет своих и западноевропейских и японских капиталов) и 80 млрд долл. сами страны Латинской Америки из собственных ресурсов в порядке «самопомощи».

Предусматриваемая «Союзом ради прогресса» модернизация должна была сказаться на изменении социальной структуры латиноамериканских стран, усилив такой ее компонент, как средние слои. Именно средние слои были признаны наиболее надежными союзниками и участниками «мирной регулируемой революции». Интересы США, по мнению советников Кеннеди, требовали переориентации с олигархических кругов на национальную буржуазию, мелкобуржуазные слои, интеллигенцию, студенчество и даже частично на рабочих и крестьян Латинской Америки, т. е. на новую социальную опору. В вопросе о формах политического развития предполагался переход от поддержки Соединенными Штатами диктаторских режимов в Латинской Америке к поддержке представительной демократии.

Отношение к «Союзу ради прогресса» было неодинаковым. Одни приветствовали его как эффективное средство преодоления отсталости, другие воспринимали его критически. Это стало одной из причин медленного осуществления его программ. За время действия «Союза ради прогресса» в большинстве стран Латинской Америки были выработаны проекты и начаты реформистские эксперименты. Однако практические результаты «Союза ради прогресса» оказались не такими внушительными, как официально заявленные. Прирост ВНП на душу населения достиг намеченных 2,5 % лишь в середине 60-х гг., когда в результате благоприятной конъюнктуры на мировых рынках выросли цены на аграрно-сырьевую продукцию латиноамериканского экспорта и соответственно увеличилась валютная выручка многих латиноамериканских стран. В пяти странах этот показатель превысил 2,5 %, в других странах он был ниже, а в Уругвае, Сальвадоре и на Гаити – даже со знаком «минус». В целом за десятилетие средний прирост ВНП на душу населения не превысил 1,6 %.

Аграрные реформы, осуществленные в 15 странах, лишь незначительно затрагивали земельные владения латифундистов и не смогли обеспечить всех нуждавшихся крестьян землей. Аграрные преобразования по существу сводились к раздаче государственных пустующих земель и конфискации части помещичьих земель с выплатой компенсации их владельцам.

Налоговые реформы во многих странах заметно увеличили общую сумму налоговых поступлений, но резкого увеличения налогов на прибыли иностранных компаний не произошло. Более того, правительство США требовало от своих латиноамериканских партнеров создания благоприятных условий для деятельности частного американского капитала в Латинской Америке и требовало также лишать помощи те страны, которые не создают благоприятного инвестиционного климата или пытаются осуществлять национализацию. Конгресс США принял закон, по которому США могут прекратить помощь любой стране, где национализирована американская собственность (поправка Хикенлупера). Общая сумма ежегодных доходов монополий США, действовавших в Латинской Америке в тот период, превысила 3 млрд долл. Внешний долг латиноамериканских стран, составлявший в 1960 г. 10 млрд долл., вырос в 1970 г. до 17,6 млрд долл.

Наибольших успехов «Союзу ради прогресса» удалось достичь в строительстве школ и больниц, в развитии объектов инфраструктуры (шоссейных и железных дорог, портов, электростанций и т. п.), подготовке преподавательских кадров, увеличении инвестиций. За счет средств «Союза ради прогресса» в Латинской Америке было построено 326 тыс. жилых домов, 900 больниц и медпунктов, свыше 36 тыс. классных комнат, подготовлено 75 тыс. учителей (согласно более поздним данным 800 тыс.), издано почти 10 млн школьных учебников, обеспечено продовольствием 27 млн человек. Эти, безусловно, внушительные цифры свидетельствовали об определенном сдвиге в решении острых проблем социального и культурного развития. Вместе с тем, например, нуждавшихся в жилье насчитывалось от 15 до 19 млн. Число выпущенных учебников составляло всего 10–15 % от необходимого количества.

Таким образом, догнать развитые страны не удалось. Разрыв в экономическом благосостоянии между Латинской Америкой и развитыми странами продолжал углубляться.

В то же время в США произошла смена внешнеполитических ориентиров, коснувшаяся и Латинской Америки. Помощник госсекретаря по межамериканским делам Т. Манн призвал обратить главное внимание на защиту американских капиталовложений и на «противодействие коммунизму». В соответствии с доктриной Манна (1964) США отказывались от предусматривавшейся «Союзом ради прогресса» преимущественной поддержки «представительной демократии» и соглашались признать любой режим (в том числе военную диктатуру), который обеспечит благоприятные условия для американских инвестиций. Идеи доктрины Манна легли в основу доктрины Джонсона (1965). Джонсон заявлял, что «основная угроза исходит от коммунизма» и «вся мощь США будет брошена на помощь любой стране, свободе которой будут угрожать силы, находящиеся вне континента». Это означало, что Соединенным Штатам не следовало больше препятствовать реакционным военным переворотам. Более того, провозглашалось «законное право» США на вооруженное вмешательство в дела любой латиноамериканской страны, которой угрожает «установление коммунистического правительства». Придерживаясь этой линии, США способствовали замене правительств в Бразилии, Гватемале, Эквадоре, Доминиканской Республике и Гондурасе военными режимами.

Во второй половине 60-х гг. основным направлением деятельности «Союза ради прогресса» становится экономическая интеграция.

Интеграция

Развитию интеграционных процессов в различных частях мира способствовали такие факторы, как интернационализация экономики, политики и культуры, существование международных монополистических объединений, общность исторических традиций. Интеграция, предполагающая сближение национальных хозяйств и проведение согласованной межгосударственной политики, означает для стран Латинской Америки также стремление объединить усилия в сохранении независимого экономического развития. Организационное оформление интеграции началось в 50-е и продолжилось в 60-е гг. В конце XX в. в мире насчитывается полтора десятка различных региональных и межрегиональных интеграционных объединений, в том числе в Латинской Америке.

Особенность экономической интеграции в Латинской Америке – это существование нескольких торгово-экономических группировок, главнейшими из которых в 60-е гг. стали Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ) и Центральноамериканский общий рынок (ЦАОР), находившиеся на разной стадии интеграции и до сих пор экономически и политически слабо связанные между собой. Крупнейшим интеграционным объединением является ЛАСТ, основанная в 1960 г. семью странами (Аргентина, Бразилия, Мексика, Парагвай, Перу, Чили, Уругвай). В течение 60-х гг. к ним присоединились еще 4 страны – Колумбия, Эквадор, Венесуэла и Боливия. Тогда же, в 1960 г., Гватемала, Гондурас, Сальвадор, Никарагуа, а позже Коста-Рика создали ЦАОР[23].

Официальными целями ЛАСТ провозглашались содействие повышению уровня жизни населения, постепенная (в течение 12 лет) отмена таможенных пошлин и иных внешнеторговых тарифов для свободного обмена товарами и услугами, обеспечение равных конкурентных условий между участниками, согласование торговой политики в отношении третьих стран.

В ходе интеграции внутри ЛАСТ возникли субрегиональные группировки – Лаплатский блок (Аргентина, Бразилия, Уругвай, Боливия, Парагвай) и Андская группа (Перу, Чили, Колумбия, Боливия, Эквадор). Уже за первый год деятельности товарооборот ЛАСТ увеличился на 20 %, за второй – на 15–20 %. В дальнейшем этот рост резко сократился.

В Центральной Америке необходимость интеграции диктовалась особенно малыми рынками. Ухудшение условий реализации аграрной продукции на мировых рынках и конкуренция со стороны иностранных предприятий подталкивали национальные предпринимательские круги к расширению рынков сбыта за счет соседних государств. Договор о создании ЦАОР, подписанный на 20 лет, предусматривал немедленную отмену тарифных ограничений почти на 50 % всех товаров, разрешал свободное передвижение рабочей силы и капиталов в пределах стран-участниц, устанавливал высокие пошлины в отношении третьих стран. Практическая реализация этих положений обеспечила введение общей расчетной валюты (центральноамериканский песо), были созданы новые отрасли промышленности (стекольная, резиновая, цементная, производство удобрений). За несколько лет страны ЦАОР достигли самообеспечения по ряду второстепенных товаров (упаковочных материалов, пластмасс, мебели). Главную выгоду от создания ЦАОР получила промышленность, на сельское хозяйство интеграция не оказала существенного влияния. Хотя ЦАОР развивался более быстрыми темпами, чем ЛАСТ, тем не менее уже во второй половине 60-х гг. в нем появились кризисные явления.

В Карибском бассейне в 1968 г. возникло еще одно интеграционное объединение – Карибская ассоциация свободной торговли (КАСТ), объединившая как самостоятельные мелкие государства, так и владения Великобритании. КАСТ выдвинула задачи диверсификации и устранения всех ограничений в торговле между ее участниками, ускорение экономического роста и справедливую конкуренцию в зоне Карибского бассейна.

Таким образом, интеграция в Латинской Америке приняла характер торгово-таможенной либерализации, некоторой координации валютной политики и лишь в ограниченных масштабах – кооперирования промышленности. В конечном счете она не стала всеисцеляющим средством ликвидации кризиса внешней торговли.

Основными препятствиями в деятельности субрегиональных интеграционных объединений стало сходство экономической и внешнеторговой структур, различные уровни экономического развития, противодействие иностранных монополий и транснациональных корпораций.

Действительно, например, все страны ЦАОР являлись производителями однотипных сельскохозяйственных товаров и покупателями промышленной продукции в основном у США. 2/3 торгового оборота ЛАСТ составляли сельскохозяйственные товары, около 1/3 – минеральное сырье и лишь несколько процентов – готовые изделия. Латинская Америка производила только 1/5 часть необходимых ей машин и оборудования. Индустриальное развитие наталкивалось на проблему сбыта в условиях архаичных аграрных отношений и малой емкости внутренних рынков, оказавшихся относительно насыщенными вследствие низких доходов населения. С проблемой затоваривания сталкивались не только «старые» отрасли, но и сравнительно молодые (автомобилестроение, тракторостроение). Перенасыщение одних отраслей и нехватка средств для становления других стали двумя сторонами очень пагубного для стран региона явления – расхищения скудных денежных ресурсов. Оставалась острой проблема безработицы.

Все это ослабляло заинтересованность ряда стран в интеграции. Например, Боливии невыгодно покупать товары ЛАСТ, где издержки производства и, следовательно, цены выше, чем в Западной Европе; Колумбии неинтересно получать за свой экспорт неустойчивую валюту латиноамериканских стран. Каждая из стран стремилась выговорить для себя наибольшее число льгот и предоставить поменьше привилегий другим, стараясь продвинуться за счет партнера. Усиливалась неравномерность развития отдельных стран и отраслей, выигрывали – сильнейшие.

Наиболее заинтересованными в интеграции были крупные национальные предпринимательские круги, уже не нуждавшиеся в торгово-таможенной защите и рвавшиеся на оперативный простор. В более ущемленном положении оказывались средние и мелкие предприниматели, для которых быстрая ликвидация таможенного протекционизма представляла непосредственную угрозу.

Отношения между странами, входившими в ЦАОР, носили напряженный конкурентный характер, обострявшийся как из-за наличия военно-диктаторских режимов, так и из-за различий в уровне и темпах развития. Наибольшие противоречия возникали между более развитой Коста-Рикой и остальными странами. Панама вообще отказалась участвовать в интеграции.

2/5 всех экспортных операций осуществляли непосредственно иностранные компании, действовавшие в Латинской Америке. Наиболее важные предприятия размещались в ведущих странах региона и контролировались ТНК. Во всех странах ЛАСТ система налогообложения предусматривала равные условия как для национальных, так и для иностранных компаний; к иностранному вкладчику предъявлялись такие же требования, как к национальному; ни в одной стране (кроме Бразилии) не существовало контроля, ограничивающего перевод прибылей и дивидендов за границу.

Для координации вопросов сотрудничества и совместной защиты интересов в области экономики и внешней торговли в 1964 г. была создана Специальная латиноамериканская координационная комиссия (СЕКЛА), в которую вошли представители стран региона без участия США. СЕКЛА приняла ряд документов, содержавших предложения по ликвидации неравноправных отношений между Латинской Америкой и США. В середине 70-х функции СЕКЛА перешли к ЛАЭС (Латиноамериканской экономической системе), деятельность которой также была направлена на достижение экономической самостоятельности и ограничение позиций ТНК в регионе.

Интеграционные процессы 60-х гг. затронули не только экономику, но и военно-политическую сферу. Появление очагов партизанского движения в различных странах региона обусловило более тесное военное сотрудничество этих стран с военными ведомствами США. В 1963 г. для совместной борьбы против «подрывной деятельности» в странах Центральной Америки при содействии США был организован Центральноамериканский совет обороны. В 1964 г. из представителей всех стран региона был создан Латиноамериканский парламент, решения которого по социально-экономическим и политическим вопросам носили рекомендательный характер.

«Новая роль» военных

Еще одной важной и значительной тенденцией развития Латинской Америки в 60–70-е гг. стали прогрессивные военные режимы в Перу, Панаме, Боливии, Эквадоре, Гондурасе. Вооруженные силы в Латинской Америке традиционно играли большую роль в качестве гаранта порядка и своего рода политического арбитра. Частые государственные перевороты, совершаемые руками армии, приводили к власти то одну, то другую группировку господствующей элиты. Во всех странах, кроме Уругвая и Коста-Рики, существовала обязательная воинская повинность. Для латиноамериканских армий характерен непропорционально высокий процент офицеров. На нужды армии шло в среднем 25 % бюджета (в Парагвае до 50 %). По социальному составу основная масса солдат – выходцы из крестьян. В истории армий в Латинской Америке преобладали военные перевороты правого, консервативно-реставрационного содержания. Существует лишь несколько примеров левых патриотических выступлений военных. Это движение тенентистов и «колонна Престеса» в Бразилии (20-е гг.), восстание военных моряков в Чили (1931), свержение диктатуры (1944) и участие военных в революционном процессе в Гватемале, восстание военных конституционалистов в Доминиканской Республике (1965).

Появление «новой», по сравнению с традиционно консервативной, роли военных в Латинской Америке объясняется, во-первых, ростом численности пролетарских и средних городских слоев в послевоенные годы, что привело к пополнению офицерского корпуса выходцами из этих малообеспеченных слоев. Во-вторых, выросший под влиянием НТР образовательный уровень офицеров делал их способными понять причины отсталости своих стран и готовыми разработать новые военные доктрины, направленные на ограничение зависимости от иностранного капитала, отстранение олигархии, ликвидацию нищеты. В-третьих, на мировоззрение латиноамериканских военных повлияли так называемые гражданские действия (участие вооруженных сил в строительстве гражданских объектов в отсталых сельских районах) и привлечение военных к противопартизанской борьбе. Использование армии как полицейской силы для подавления народных волнений вызывало недовольство ее патриотических кругов, особенно средних и младших офицеров. В-четвертых, на рост гражданского патриотического самосознания латиноамериканских военных повлияли такие внешние факторы, как кубинская революция, националистические акции Г.А. Насера в Египте, процесс деколонизации.

Находившиеся у власти в 60–70-е гг. прогрессивные военные режимы[24] провели в пользу трудовых слоев населения своих стран такие значительные мероприятия, как аграрные реформы, национализацию иностранной собственности, социальную поддержку, независимый внешнеполитический курс.

«Революция военных» в Перу

3 октября 1968 г. вооруженные силы Перу совершили очередной государственный переворот, каких было немало в истории страны. Однако последующие события показали, что на этот раз военные выступили в новой для себя роли. Военная хунта в составе командующих всеми родами войск избрала президентом генерала Хуана Веласко Альварадо (1909–1977) и назначила правительство, названное Революционным правительством вооруженных сил (РПВС). Началась радикальная трансформация традиционной экономической структуры. Национальная доктрина и планы развития страны базировались на программном документе «План Инка» и исходили из «обеспечения интересов широких масс нации». Основные принципы экономической политики РПВС были изложены в так называемой «доктрине Веласко» и сводились к тому, что: 1) основные богатства и природные ресурсы должны принадлежать государству; 2) экономическое развитие направляется на удовлетворение интересов нации в целом, а не на стремление к наживе отдельных лиц и группировок; 3) иностранные капиталовложения должны содействовать росту национальной экономики; 4) необходимо укрепить независимость страны и улучшить условия жизни народа.

В соответствии с этой доктриной в экономике должны сосуществовать различные виды собственности – частной, кооперативной, государственной, смешанной. Иностранные предприятия должны постепенно превращаться в смешанные, а затем – в национальные.

В октябре 1968 г. правительство установило контроль над нефтепромыслами Бреа и Париньяс и над всем нефтеперерабатывающим комплексом в Таларе, где добычу и переработку нефти вела американская компания «Интернэшнл петролеум компани» (ИПК). На ее базе была создана государственная перуанская нефтяная компания ПЕТРОПЕРУ. Утвердилась ведущая роль государства в освоении и эксплуатации минеральных ресурсов: был экспроприирован крупнейший в стране горнорудный и металлургический комплекс, принадлежавший американской компани и «Серро де Паско», в ведение государства перешел экспорт всей продукции горнорудной промышленности и переработки меди, а также национализированы 14 крупных американских предприятий в тяжелой промышленности. Устанавливалась государственная монополия на рыбную промышленность и производство рыбной муки – важнейшие отрасли национальной экономики (в то время Перу занимало 1-е место в мире по улову рыбы). Таким образом, к 1974 г. из 79 крупнейших предприятий Перу 42 уже находились в государственной и коллективной собственности, на их долю приходилось более 50 % выпуска промышленной продукции.

Ограничивалась сфера деятельности иностранных банков, а все вновь создаваемые банки должны были принадлежать исключительно перуанцам. Устанавливался правительственный контроль над всеми валютными операциями, обмен иностранной валюты отныне производился только в государственном банке Перу. Согласно закону «О свободе печати» был введен государственный контроль над средствами массовой информации и связи, принадлежавшими частному, в том числе иностранному, капиталу; все органы печати республики переходили в руки перуанцев по рождению, постоянно живших в стране. Впервые в истории страны специалисты разработали пятилетний план экономического и социального развития на 1971–1975 гг.

Одна из главных проблем состояла в ликвидации социальной несправедливости, порождающей народные выступления. Считая капиталистический путь развития причиной отсталости и нищеты, военные выдвинули концепцию «нового общества», отличающегося как от капитализма, так и от коммунизма – построение «социальной демократии всеобщего участия». В соответствии с «Основным законом о промышленности» 1970 г. каждое промышленное предприятие обязывалось ежегодно выделять 10 % прибылей для распределения среди трудящихся. На предприятиях создавались «промышленные общины», представлявшие и защищавшие интересы трудящихся. Они были призваны обеспечить постепенный переход 50 % капитала под контроль рабочих. Представитель общины должен был входить в административный совет предприятия.

Для сельского хозяйства Перу, где было занято более половины самодеятельного населения, особое значение имел закон об аграрной реформе 1969 г., базировавшийся на принципе «земля тем, кто ее обрабатывает». Экспроприации подлежали владения латифундистов, площадь, которых превышала установленный законом максимум. В руки государства переходили также заброшенные и пустующие земли. Значительная часть экспроприированной земли передавалась крестьянам с условием выплаты ее стоимости в течение 20 лет. Закон предусматривал экспроприацию крупных агропромышленных комплексов, в том числе сахарных плантаций американских монополий. В отдельных случаях саботажа на территорию поместий вводились войска. Индейские общины получили землю из фонда аграрной реформы, кроме того, им возвращалась земля, прежде отобранная у них латифундистами. Поощрялось создание крестьянских кооперативов. С латифундизмом было покончено.

Для более широкого привлечения на сторону революции масс правительство создало так называемую Национальную систему поддержки социальной мобилизации (СИНАМОС) – управление по пропаганде и оргработе среди различных слоев населения. В обязанности СИНАМОС было вменено контролировать и направлять общественную деятельность промышленных общин, кооперативов, общественных организаций, объединений студенческой молодежи, интеллигенции, рабочих и крестьян.

Реформируя базовые структуры экономики, РПВС не могло не затронуть и сферу духовной жизни общества, систему образования и воспитания.

«Всеобщий закон об образовании» 1972 г. вводил трехступенчатую систему образования. Первая ступень – «начальная» – охватывала дошкольников. Вторая ступень – базовое образование – была рассчитана на 9 классов обязательного и бесплатного обучения в государственных школах для детей от 6 до 15 лет. Третья ступень – высшее образование – включало 3 цикла: высшие профессиональные школы, затем университеты (в том числе военные институты и духовные семинарии) и, наконец, высший цикл подготовки докторов наук. Как частные, так и государственные университеты получали права автономии. Солидным достижением реформы можно признать, во-первых, не только общеобразовательную, но и трудовую подготовку учащихся, ориентированную на нужды промышленности и сельского хозяйства, и, во-вторых, обучение на местных индейских языках параллельно с испанским. В 1975 г. язык крупнейшей индейской народности кечуа был признан в качестве официального языка Перу наряду с испанским, что способствовало интеграции многомиллионного индейского населения в процесс прогрессивных преобразований.

В основу внешней политики военных были положены принципы невмешательства во внутренние дела, уважение национального суверенитета и территориальной целостности государств, принцип идеологического и политического плюрализма. Восстанавливались дипломатические отношения с СССР и большинством стран социалистической системы, в том числе Кубой, дипломатические отношения были установлены более чем с 20 афро-азиатскими странами. Перу вступило в Движение неприсоединения с целью борьбы за разрядку, ограничение вооружений, за создание зон мира и ликвидацию военных баз на чужих территориях, за новый мировой экономический порядок. Наиболее энергичные инициативы Перу в Движении неприсоединения были направлены на укрепление позиций стран-экспортеров сырья.

Когда в 1969 г. был создан Андский пакт о субрегиональной экономической интеграции, то одним из его решений, принятых по инициативе Перу и правительства Народного единства в Чили, стало установление гораздо более жестких правил для иностранных инвестиций (прибыли, переводимые за границу иностранными компаниями, отныне не могли превышать 14 %). Это решение ущемляло позиции американских монополий в Перу и других странах Андского пакта и усилило конфронтацию с США.

Конфронтация Перу с Соединенными Штатами берет свое начало с национализации нефтепромыслов Бреа и Париньяс в октябре 1968 г. Тогда американское правительство угрожало лишить Перу экономической помощи и преференциальных тарифов на рынке США. Американская пресса развернула антиперуанскую кампанию, обвиняя военное правительство в «коммунизме» и «насеризме». США оказали давление на Международный валютный фонд, стремясь приостановить предоставление Перу новых кредитов. Вокруг Перу в тот период сосредоточилось внимание всех латиноамериканских стран. Большинство их них осудило угрозы США. В таких условиях США не решились на открытые экономические санкции против Перу и объявили об отсрочке их применения. Новое обострение перуано-американских отношений произошло в связи с захватом американских судов в 200-мильной морской зоне Перу. В качестве наказания США прекратили военную помощь Перу. В ответ перуанское правительство предложило американским военным миссиям покинуть страну. Правительство США, опасаясь того, что перуанские власти найдут новые источники получения военного оборудования, отступило и возобновило поставки американского оружия Перу. Резко отрицательной была реакция Вашингтона и на аграрную реформу: Перу пригрозили отменой перуанской сахарной квоты на рынке США.

В дальнейшем США сочетали прямой нажим на РПВС с более гибкой тактикой «осторожной финансовой блокады» по принципу «малозаметного присутствия». Однако для выполнения широкомасштабных программ, объявленных военными, резко возросла необходимость привлечения в Перу новых инвестиций. В 1971 г. РПВС объявило о «новых правилах игры» с США и создании в Перу «климата доверия» к иностранным инвесторам и международным монополиям, начавшим финансировать множество проектов. Перу получило ассигнования от Парижского клуба, МАБР, МБРР. Во вновь создаваемых с привлечением иностранного капитала предприятиях перуанское государство оставляло за собой контрольный пакет акций, а долг иностранному кредитору выплачивало на компенсационной основе.

Таким образом, в период 1968–1975 гг. в многоукладной экономике Перу основными стали четыре сектора собственности с упором на сектор общественной собственности, что способствовало формированию экономики переходного типа с чертами некапиталистического развития с учетом национальных индейских традиций Перу.

Однако политика РПВС воплощала в себе и глубокие внутренние противоречия. «Военная революция» осуществлялась как процесс преобразований «сверху» и шла при достаточно пассивном участии населения. Отсутствовало единство и постепенно обострялась борьба течений в РПВС. Все явственнее давала о себе знать группировка правых офицеров, установившая контроль над ключевыми постами в правительственных учреждениях.

Идеи «исключительности» и «оригинальности» перуанской революции, эклектичность взглядов и утопические представления военных о модернизации общества, затрудняли ход социально-экономических мероприятий РПВС. Порочный круг отсталости еще крепче сжимался тисками зависимости от внешних источников финансирования. Энергично действовала оппозиция. Ущемленная курсом Веласко Альварадо олигархия саботировала политику правительства. Большинство предпринимателей отвергло, например, создание промышленных общин. Саботаж частного сектора имел негативные последствия для перуанской экономики: сократились темпы роста промышленного сектора, экономическое давление ТНК затрудняло погашение внешних долгов. Из-за мирового топливно-энергетического и валютно-финансового кризисов 1974–1975 гг. внешний долг Перу вырос до 3 млрд долларов.

Названные обстоятельства послужили причиной кризиса правительства Веласко Альварадо и способствовали возникновению угрозы его преобразованиям. За спиной Веласко фактически складывался контрреволюционный альянс. В таких условиях правые добились смещения Веласко. 30 августа 1975 г. президентом был назначен представитель умеренных кругов генерал Ф. Моралес Бермудес. Начался процесс вытеснения из правительства прогрессивно настроенных военных. Смерть Веласко Альварадо в 1977 г. фактически обеспечила свободу действий правым.

Правительство Моралеса Бермудеса в сравнительно короткие сроки капитулировало перед международными финансовыми институтами и перуанской олигархией и приостановило претворение в жизнь начатых реформ. В октябре 1977 г. был обнародован новый правительственный план социально-экономического развития Перу на 1977–1980 гг. «Тупак Амару».

В него были включены положения, предусматривавшие передачу власти гражданским деятелям, обозначился упор на развитие частнопредпринимательской деятельности с участием местного и иностранного капитала при сохранении госсектора лишь в некоторых отраслях экономики. Промышленные общины были лишены своего первоначального содержания и все больше становились на путь «народного капитализма» и «мелкого акционирования». Предпринимателям предоставлялись широкие возможности увольнения неугодных рабочих и профсоюзных деятелей. Новый закон о печати свел на нет идею о передаче в руки общественных организаций средств информации. Прекратила свое существование СИНАМОС.

Оппозиционное движение подверглось преследованиям, была восстановлена практика депортаций общественных, политических и профсоюзных деятелей. Участились отмены конституционных гарантий.

Таким образом, правым группировкам и течениям, действовавшим как внутри, так и вне вооруженных сил и правительства, удалось повернуть вспять процесс революционных преобразований. Тем не менее в рамках национально-прогрессивного, революционно-демократического реформизма правительства вооруженных сил и президента Веласко Альварадо периода 1968–1975 гг. наиболее важные цели были достигнуты, что сделало отдельные результаты их деятельности практически необратимыми.

В общественно-политических процессах 60-х гг. в Латинской Америке особое место занимает так называемый обновленческий процесс в католицизме, «теология освобождения» и движение «мятежной церкви». В латиноамериканских странах проживает 1/3 католиков мира. Деятельностью католической церкви в регионе официально руководит Ватикан, где создана Папская комиссия по делам Латинской Америки. В 60-е гг. в клерикальной среде растет стремление к «обновлению», т. е. модернизации церкви и всей системы католических организаций, в том числе в социальном аспекте. Приспосабливая теологию к современным условиям, церковь начинает критиковать диктаторские режимы, нищету и угнетение, выступать за улучшение положения своей паствы, признавать справедливость социальной борьбы, осуждая вместе с тем революционное насилие. Вторая Генеральная ассамблея Латиноамериканского совета епископов, состоявшаяся в колумбийском городе Медельин в 1968 г., подтвердила в своих решениях необходимость глубоких перемен в Латинской Америке. Появление внутри католического духовенства радикальных течений характерно для многих стран региона. «Теология освобождения» распространяется среди части священников и рядовых верующих. Возникает более радикальное течение – движение «мятежной церкви», сторонники которой выступают за активное участие церкви в освободительной борьбе, включая ее насильственные формы. Сторонники «мятежной церкви» соединяли религиозные христианские ценности с леворадикальными и даже марксистскими идеями в своеобразный сплав «гуманного социализма», основанного на Евангелии. Некоторые молодые священники сблизились с леворадикальными организациями и участвовали в партизанском движении 60-х гг. Колумбийский священник Камило Торрес вступил в отряд повстанцев и был убит в перестрелке с правительственными войсками, но его призывы к решительной борьбе за социальное освобождение нашли немало последователей.

В 60-е гг. продолжало развиваться межамериканское сотрудничество. Большое международное значение имело заключение в 1967 г. договора о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке – договора Тлателолько (по месту подписания этого документа, Тлателолько – район в Мехико, где находится МИД Мексики). Договор Тлателолько, который подписали свыше 20 стран, предусматривает запрещение испытаний, использование, производство, приобретение, хранение и размещение ядерного оружия на территории этих стран. Допускаются лишь взрывы ядерных устройств в мирных целях. Объявление Латинской Америки безъядерной зоной стало столь значимым явлением в международной жизни, что его признали впоследствии ведущие ядерные государства.