«МИНГРЕЛЬСКОЕ ДЕЛО»: ГРУЗИЯ И ПОПЫТКА СТАЛИНА «ИЗБАВИТЬСЯ» ОТ БЕРИИ

К началу 1950-х годов все большее влияние на решения высшего советского руководства оказывал Лаврентий Берия. После устранения А.А. Жданова, считавшегося преемником Сталина, и ликвидации большей части ленинградских горкома и обкома партии («Ленинградское дело») в 1948—1950-м годах, к чему был причастен Берия, он и фактически подконтрольный ему Г.М. Маленков стремились лишить Сталина возможности оказывать решающее влияние на партийно-государственные решения.

Эту ситуацию понимал Сталин и предпринял было попытку сместить Берию, а также его приближенных в руководстве ЦК компартии Грузии. Именно сместить, а уж потом — арестовать и, возможно, ликвидировать. Потому что сразу устранить Берию и бериевцев Сталин в начале 1950-х гг. уже не мог…

Из письма Василия Сталина в ЦК КПСС 19 января 1959 года: «…Маленков и Берия — одно целое. Примерно в этот же период времени (весна 1951 г. — Примеч. авт.) мною было передано письмо т. Сталину от группы коммунистов Грузии о неполадках в ее компартии (а вернее, о безобразиях). В письме был намек на роль Берии в той ситуации. Дошло до того, что т. Сталин решил сам поехать в Грузию, причем Берия напрашивался в качестве сопровождающего, но ему было категорически отказано. На этот раз Берию выручил Маленков: он прибыл в Боржоми в канун приезда туда т. Сталина и все свел не к тщательному разбору ситуации, а лишь к снятию Чарквиани с поста первого секретаря ЦК компартии Грузии. Чем и замял дело («Мингрельское дело». — Примеч. авт.), которое привело бы к разоблачению Берии… Сталин начал проверять как Берия, так и Маленкова. Смерть т. Сталина на время спасла Берию и Маленкова от разоблачения…» (см. Иосиф Сталин в объятиях семьи. М.: Родина, 1993 г.).

И.В. Сталин дал указание послать в Грузию работников МТБ и Прокуратуры СССР для проверки фактов, изложенных в письме. Они подтвердились. Но соответствующие решения, инициированные самим Сталиным, фактически игнорировались в Грузии благодаря вмешательству со стороны Берии и Маленкова. Поэтому два подписанных И.В. Сталиным постановления ЦК партии, от 9 ноября 1951 года и 27 марта 1952 года, по тому вопросу, что называется, были спущены на тормозах в Грузии. То есть предписания Сталина уже осенью 1951 года стали даже в его родной Грузии не обязательными для выполнения…

Из Постановления ЦК ВКП(б) от 9 ноября 1951 г. «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия»:

1. В последнее время в ЦК ВКП(б) поступили сведения о том, что в Грузии сильно развито взяточничество, что борьба со взяточничеством ведется там более чем неудовлетворительно. Ближайшее знакомство с делом показало, что взяточничество в Грузии действительно развито и, несмотря на некоторые меры борьбы, принимаемые ЦК КП(б) Грузии, взяточничество не убывает. При этом выяснилось, что борьба ЦК Грузии со взяточничеством не дает должного эффекта потому, что внутри ЦК компартии Грузии, так же как внутри аппарата ЦК и Правительства, имеется группа лиц, которая покровительствует взяточникам и старается выручать их всяческими средствами.

Факты говорят, что во главе этой группы стоит второй секретарь ЦК компартии Грузии т. М. Барамия. Эта группа состоит из мингрельских националистов. В ее состав входят министр юстиции т. Рапава, прокурор Грузии т. Шония, заведующий административным отделом ЦК компартии Грузии т. Кучава, заведующий отделом партийных кадров т. Чичинадзе и другие (все эти деятели были ставленниками мингрела Берии и, соответственно, подконтрольными ему. — Примеч. авт.). 2. Мингрельская националистическая группа т. Барамия преследует еще другую цель — захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев. 3. Несомненно, что, если антипартийный принцип мингрельского шефства, практикуемый т. Барамия, не получит должного отпора, компартия Грузии распадется на ряд партийных провинциальных княжеств, обладающих “реальной” властью, а от ЦК КП(б) Грузии и его руководства останется лишь пустое место… Грузинская эмиграция в Париже, как известно, обслуживает своей шпионской информацией о положении в Грузии американскую разведку. В последнее время американская разведка стала давать предпочтение шпионской информации от Гегечкори (политический деятель Российской империи, с 1920 г. — эмигрант. — Примеч. авт.). Но шпионско-разведывательная организация Гегечкори состоит исключительно из мингрельцев. ЦК ВКП(б) не сомневается, что шпионскую разведку Гегечкори обслуживает немалое количество мингрельских националистов, входящих в состав антипартийной и антигосударственной группы т. Барамия…»

Но политика Сталина в этом вопросе оказалась «блокированной» Берией и бериевцами. Об этом свидетельствует фрагмент нового постановления ЦК партии по тому же вопросу — «Положение дел в Компартии Грузии» от 27 марта 1952 г.: «…В ЦК поступили серьезные сигналы, показывающие, что дело с исправлением ошибок и недостатков в работе ЦК КП(б) Компартии Грузии по выполнению постановления ЦК ВКП(б) от 9 ноября 1951 г. идет неудовлетворительно».

Это («Мингрельское») дело было прекращено по распоряжению Берии и Президиума ЦК КПСС в середине марта 1953 г., то есть через неделю после похорон Сталина. С реабилитацией всех обвиненных в мингрельском национализме и в планах захватить руководство Грузией…

О том, что Сталину власти Грузии фактически устроили обструкцию уже в 1951 году, свидетельствует и фрагмент воспоминаний генерала-лейтенанта Н.С. Власика, начальника охраны И.В. Сталина с марта 1946 г. по май 1952 года включительно («Я охранял Сталина»):

«Поездка в Боржоми.

Обычно т. Сталин отдыхал в Сочи или Гаграх, но в 1951 году он решил поехать в Цхалтубо, чтобы принять лечебные ванны, у него болела левая рука.

Приехав в Цхалтубо в августе, мы попали в самое жаркое время. Там было невыносимо душно. Приняв несколько ванн, И.В. не выдержал жары и решил прервать лечение и уехать отдыхать в Боржоми, где было гораздо прохладнее.

Вызвав меня, он поручил мне узнать о состоянии дороги через Сурамский перевал (кратчайший путь между Цхалтубо и Боржоми. — Примеч. авт.), так как он хотел ехать на машинах, а также подготовить помещение, где бы мы могли остановиться. Я отправил в Боржоми шофера проверить дорогу и сотрудников привести в порядок помещение.

Первый секретарь ЦК компартии Грузии Чарквиани был лично предупрежден т. Сталиным, что он будет отдыхать в Цхалтубо и заедет в Боржоми, и, хотя Чарквиани заверил т. Сталина, что дача в Боржоми приведена в порядок, эта дача оказалась настолько запущенной, что жить в ней было невозможно (Чарквиани был снят с должности в середине марта 1952 года. — Примеч. авт.). На этой даче во всех комнатах была грязь, водоснабжение неисправно, ванны не работали, на дверях не было запоров, не было ключей, задвижек, на кухне был устроен склад. В Цхалтубо вождь тяжело перенес 2-суточную жару, а туг еще непорядок в Боржоми.

В течение двух дней мы привели все в относительный порядок и создали элементарные удобства. Дорога оказалась в приличном состоянии, и через Сурамский перевал мы благополучно прибыли в Боржоми.

Во время пребывания в Боржоми мы часто выезжали на машинах в окрестные города. Тов. Сталин любил побеседовать с местным населением. Выйдет из машины, поговорит со стариками, покатает на машине ребят и, довольный, возвращается домой.

Однажды во время прогулки мы заехали в чудесную дубовую рощу. Тов. Сталин любил отдохнуть и поесть на воздухе, мы всегда возили с собой несессер с посудой и продукты. Только мы вышли из машины и начали организовывать стол и закуску, как я увидел военного в чине полковника, который направлялся к нам. Подойдя ко мне, он доложил, что мы находимся на территории артсклада, где посторонним останавливаться воспрещается. Я объяснил ему, что мы приехали с т. Сталиным и если здесь нет опасности взрыва, то мы хотели бы здесь отдохнуть. Заверив нас, что опасности никакой нет, он снял пост, который находился поблизости.

Сталин пригласил его закусить с нами. Завязался теплый, непринужденный разговор. И.В. поделился своими воспоминаниями о подпольной работе, которую он вел на Кавказе, поговорили о литературе, о политике. Время прошло незаметно, начало темнеть. Мы распрощались с полковником и вернулись в Боржоми».

Итак, тогдашнее руководство Грузии, повторим, едва ли не проигнорировало приезд Сталина в республику. А соответствующее («Мингрельское») дело было прекращено по распоряжению мингрела Берии и Президиума ЦК КПСС уже через неделю после похорон Сталина, то есть в середине марта 1953 г. С реабилитацией всех обвиненных в национализме и в планах захватить руководство Грузией…