4. АДЖАРЦЫ ПОМОГАЛИ БАЛКАНСКИМ СЛАВЯНАМ: Грузия и лозунги ее национальных движений на рубеже XIX-в начале XX в.

В конце XVIII — начале XIX в. в Западной Грузии создалась крайне тяжелая политическая обстановка. Безуспешно закончились борьба Соломона I и Соломона II за объединение Западной Грузии и формирование Имеретинского царства в единую политическую единицу. Мегрельское, Гурийское, Абхазское и Сванетское княжества стремились к независимости и упорно сопротивлялись имеретинскому царю. Помимо всего, западногрузинские княжества непрерывно боролись друг с другом из-за спорных территорий.

Во время присоединения Картли-Кахети к России (1783-1800 гг.) Соломон II воевал с мегрельским мтаваром (автономным князем). Российский императорский двор всячески подстрекал против него мегрельского мтавара Григола Дадиани. Последний же испытывал большие экономические трудности. Выход из создавшегося положения мегрельский мтавар видел в покровительстве со стороны России. Принимая Мегрелию под свое покровительство, Россия надеялась еще более ослабить имеретского царя Соломона II, с тем чтобы диктовать ему свои условия. В 1803 году мегрельский мтавар Григол Дадиани присягнул российскому императору. И, соответственно, Мегрельское княжество вошло в подданство России.

Приняв российское подданство, мегрельский князь обеспечил себе право наследственного владения княжеством. Однако после смерти мтавара титул мтавара его наследнику присваивал российский император. Внутреннее управление княжеством и судопроизводство оставались в ведении мтавара. Следует отметить, что мтавар лишался права наказания смертной казнью в своем княжестве. Мтавар обязан был беспрекословно подчиняться присланному из России чиновнику. В княжестве постоянно должно было стоять русское войско, обеспечиваемое мтаваром жильем и пропитанием. А российские чиновники имели право вмешательства во внутренние дела княжества. Подобная форма автономного самоуправления была переходной ступенью к полной ликвидации Мегрельского княжества.

Российский императорский двор достиг полного повиновения «князей-отступников» мтавару Мегрелии, тем самым создавая себе опорную силу в борьбе с имеретинским царем Соломоном II. Проведение подобною политической) курса способствовало расширению влияния России в Западной Грузии.

Имеретинский царь явно содействовал царевичу Юлону Ираклиевичу в борьбе за престол, что чрезвычайно раздражало Россию. Российские войска тщательно охраняли пути, ведущие из Имерети в Картли. Положение осложнялось еще и тем, что после вхождения Мегрельского княжества под покровительство России российское войско подступило к Имеретинскому царству и с западной стороны.

Тем временем генерал Павел Цицианов, назначенный главноуправляющим Грузией, получил от императора Павла I приказ о вводе русского войска в Имерети. Подкупом влиятельных имеретинских тавадов Павел Цицианов стремился оказать давление на Соломона II и склонить его к добровольному подчинению. В сложившейся обстановке Соломон II предпочел избегнуть войны. В 1804 году имеретинский царь Соломон II и главноуправляющий Грузией Павел Цицианов встретились для переговоров в селе Элазнаури (Харагоульский район). Переговоры не дали результатов. После провала переговоров русское войско стало занимать территорию Имерети, принуждая население присягнуть российскому императору. Соломон II был вынужден принять российское подданство. В 1804 году между Имеретинским царством и Россией был заключен Элазнаурский трактат.

Согласно трактату, Соломон II становился «вечным» подданным Российской империи. Ему сохранялось право наследственного владения царским престолом. Утверждение на царство закреплялось императорской грамотой. Административное управление страной и судопроизводство оставались в руках имеретинского царя, однако в деле уголовного права грузинский царь должен был руководствоваться российскими законами. В Имеретинское царство должны были ввести русские войска, содержание которых возлагалось на грузинского царя.

Принятие Имерети и Мегрелии под свое покровительство означало большой успех России. Завоевание Имерети и Мегрелии решило судьбу и соседнего, Гурийского княжества. Хотя гурийский мтавар Мамия Гуриели требовал заключения с Россией отдельного трактата, по настоянию Соломона II Россия признала Гурию составной частью Имеретинского царства и одновременно с принятием Имерети под свое покровительство в 1804 году объявила о принятии Гурии в свое подданство. Однако это не устраивало гурийского мтавара. Позднее, в 1810 году Мамия Гуриели оформил договор с Россией, согласно которому, Гурийское княжество вошло под покровительство России приблизительно на тех же условиях, что и Мегрельское княжество.

Российское правительство не собиралось долго терпеть антирусские намерения Соломона II. Главноуправляющий Тормасов всячески ограничивал Соломона, в результате чего отношения между ними крайне обострились. Между тем российский императорский двор принял решение о завоевании Имеретинского царства. В 1809 году российское войско вошло в Имсрети и заняло его столицу — Кутаиси. Соломон II покинул город и стал усиленно готовиться к борьбе. В 1810 году главноуправляющий Кавказа генерал Тормасов в Кутаиси публично объявил об упразднении царской власти в Имерети, а российские войсковые части направились в сторону Варцихе, где укрепился имеретинский царь.

Главноуправляющий призвал гурийских и мегрельских мтаваров к походу против Соломона, и те выступили против имеретинского царя. Борьба имеретинцев с российскими войсками длилась в течение месяца. Под конец русские чиновники обманом заманили к себе Соломона II и отвезли его в Тбилиси. Вскоре царю удалось бежать в Ахалцихе. В том же году царь вернулся в Имерети и возглавил борьбу против российских завоевателей. Но силы были неравными. Царь и его сторонники потерпели поражение и эмигрировали в Турцию. «Вопрос» Имеретинского царства был окончательно решен — оно перешло во владения России.

Главноуправляющий Тормасов отправил после этого послов к находящемуся в Ахалцихе Соломону II с предложением вернуться в Тбилиси, где якобы его ожидали императорская благосклонность и почести. Но имеретинский царь не вернулся в Грузию. Соломон II умер в Трапезунде в 1815 году. Только в 1990 году прах царя был перевезен в Грузию и захоронен в Гелатском монастыре.

А вот в Абхазии положение особенно осложнилось после начала русско-турецкой войны (1806 г.) В 1808 году подстрекаемый турками абхазский наследник Аслан-бег убил отца — мтавара Келеш-бега и объявил себя мтаваром Абхазии. А пророссийский князь Сафар-бег (Георгий) бежал в Мегрелию и попросил помощи у России. В 1810 году император России признал Сафар-бега мтаваром Абхазии и принял его в свое подданство. В том же 1810 году части российской армии заняли Сухуми, абхазским мтаваром был объявлен Сафар-бег (Георгий) Шервашидзе.

К XVIII в. Вольная Сванети достигла полной независимости. Иное положение было в Господской (Дадешкели-ановской) Сванети. К концу 20-х годов XIX в. в фамильном роде мтавара борьба за власть крайне обострилась. Друг другу противостояли Циох и Татархан Дадешкелиани. В то же время под влиянием Абхазии и соседней Кабарды некоторые представители рода Дадешкелиани приняли мусульманство. Мусульманами были также Циох и Татархан.

В 1832 году Татархан Дадешкелиани попросил подданства у России. Так же поступил и Циох Дадешкелиани. В 1833 году Татархан и Циох стали подданными России. Однако Россию устраивало существующее между братьями соперничество. Именно поэтому мтаварами Сванети были признаны оба брата вместе. Циох и Татархан крестились по христианскому обычаю, после чего Циох принял крестное имя — Николоз, а Татархан — Михаил. После принятия Сванетского княжества в подданство России (начало 1830-х гг.) до определенного времени власть Дадешкелианов не ограничивалась. Кроме того, Россия еще не ввела в Сванети свое войско.

По национально-политическим причинам российские власти не могли ввести в Грузии такое же управление, как и в самой России. Должна была быть выработана такая система управления, которая способствовала бы прочному российскому утверждению в Грузии и в то же время подготовила бы почву для введения в ней российского административного управления.

Напомним, что 28 декабря 1800 года скончался картли-кахетинский царь Георгий XII. Россия допустила венчание на царство наследника престола Давида Георгиевича, в январе 1801 года Давид был провозглашен правителем царства, но в действительности управление царством было вверено начальнику Кавказской линии генералу Кнорингу. Фактически же правил назначенный Кнорингом генерал Лазарев. В мае 1801 года Кноринг прибыл в Тбилиси и отстранил Давида Георгиевича от управления царством Картли-Кахети. Было создано Временное правление Картли-Кахети, во главе которого назначили генерала Лазарева.

12 сентября 1801 года российский император Александр I подписал манифест об упразднении Картли-Кахетского царства, однако в управлении страной никаких изменений не произошло. Манифест тщательно скрывали до весны 1802 года, поэтому Временное правление Картли-Кахети во главе с генералом Лазаревым просуществовало до мая 1802 года. А в 1802 году российский император утвердил положение «Об управлении Грузией», и в мае 1802 года в Тбилиси вошло в силу прямое российское правление. Во главе Верховного правительства Картли-Кахети, которое называлось «Управление Грузией», стоял главнокомандующий или главноуправляющий Грузией. Первым таким деятелем был генерал Кноринг.

Главнокомандующий Грузией являлся представителем верховной власти России первоначально в Картли-Кахети, а затем во всем Закавказье. Помощником главнокомандующего Грузией считался «управитель Грузии», ведающий, в основном, гражданскими делами. Правление Картли-Кахети состояло из четырех экспедиций: 1) исполнительной, 2) гражданской, 3) уголовной, 4) казенного имущества. Все внутреннее управление царства Картли-Кахети было сосредоточено в этих четырех экспедициях. Это было так называемое Верховное правительство Грузии, сменившее старую систему правления. Управителем Грузии и начальником исполнительной экспедиции был назначен русский чиновник Коваленский. Начальниками остальных экспедиций были также российские чиновники.

Все бывшее царство было поделено на 5 уездов: Горийский, Дорийский, Душетский, Телавский и Сигпахский. Уездными начальниками назначались российские военные чиновники, именуемые капитан-исправниками. В каждом уезде были уездная полиция и уездный суд, в этих органах работали также представители грузинского дворянства. Управление городами возлагалось на комендантов, эту должность занимали российские офицеры, в основном, из Санкт-Петербурга.

Традиционное грузинское административное деление и система управления были уничтожены. Грузинский суд сменился российским судом. По политическим соображениям российские власти до середины 1820-х гг. временно оставили в силе судебник Вахтанга VI, однако по грузинскому правопорядку решались лишь гражданские дела. Судопроизводство велось только на русском языке.

После упразднения Имеретипского царства российский императорский двор в 1810 году на территории Имерети установил временное правление Имерети. Во главе временного правления стоял управляющий — руководящее лицо по военным и гражданским делам. Управляющий Имерети одновременно считался командующим расположенных на территории Западной Грузии российских войск. Официально он назывался «управляющим Имерети, Мегрелии, Гурии и Абхазии». Несмотря на это, фактически российское управление не распространилось на княжества. Имеретский управитель подчинялся главнокомандующему (главноуправляющему) Кавказом. В 1810 году первым управителем Имерети был назначен генерал Симонович, а его заместителем (вице-управителем) — Зураб Церетели. Имеретское временное правление не было разделено на экспедиции.

Вначале территорию Имерети должны были поделить на четыре округа (Кутаисский, Чхерский, Рачинский и Багдадский), но затем с учетом географических условий Имерети разделили на шесть округов: Кутаисский, Бакинский, Рачинский, Чхорский, Сачхерский и Багдадский. К 1830-м годам вся эта территория была разделена па четыре округа (Кутаисский, Бакинский, Шорапанский и Рачинский). Как и в Картли-Кахети, в Имерети судопроизводство осуществлялось по российским законам, Гражданское судопроизводство в Имерети временно велось тоже на основе судебника Вахтанга VI. В Имеретинском правлении и в суде господствовал русский язык.

В течение ряда столетий борьбу грузинского народа против завоевателей возглавляла царская династия Багратионов. Против российского господства борьбу развернули представители этой династии — царица Дареджан, супруга бывшего Ираклия II, и царевичи Александр Ираклиевич, Юлон Ираклиевич, Парнаваз Ираклиевич, Давид Георгиевич, Теймураз Георгиевич. Хотя между многочисленными сыновьями и внуками царя не было согласия, но российскому правительству это не давало повода для успокоения. Царевич Александр находился в Иране и ждал подходящего случая для начала борьбы. Позднее в Иране скрывался и царевич Теймураз.

Преследование представителей царской династии Багратионов началось с 1801 года. В Россию были высланы сыновья Георгия XII — Давид, Иоанэ, Баграт и Михаил. В 1803 году главнокомандующий Грузией генерал Павел Цицианов вынудил царицу Дареджан переселиться в Россию, что и было насильственно осуществлено; в 1804 году та же участь постигла царевичей Юлона и Парнаваза, а также других представителей рода Багратионов. Наряду с членами царской семьи Багратионов преследовались и их сторонники, остававшиеся в России.

Схожие меры принимались в сфере конфессионального управления грузинской территорией. В 1811 году был упразднен до того независимый Мцхетский католикосат, а католикоса Антона II отозвали в Россию. Епархии Мцхетского католикосата, расположенные на территории Картли-Кахетского царства, вошли в прямое подчинение Синоду Русской православной церкви. В 1814 году был упразднен и Абхазский католикосах. Во главе грузинской церкви было поставлено назначенное Синодом духовное лицо — экзарх, который заведовал грузинской церковью с помощью Грузино-Имеретинской синодальной конторы. Первым экзархом Грузии был назначен представитель рода Ксанских Эриставов Варлам, но впоследствии (с 1816-го) Россия направляла русских экзархов.

Эта церковь стала правонаследники движимого и недвижимого имущества церкви Грузии, в результате чего грузинское духовенство экономически сильно пострадало. Грузинские духовные лица получали жалованье от российского Синода и поэтому полностью зависели от него. Экзарх Грузии сознательно притеснял неугодных российской церкви грузин священников, многие из них были вынуждены эмигрировать. Прилагались также усилия к тому, чтобы в грузинских церквях богослужение велось на русском языке. Первоначально в выходные дни и в дни церковных праздников, а позднее (с 1830-х гг.) и в будние дни в крупных городах богослужение происходило на русском языке. Из-за этого грузинские священнослужители, не владевшие русским языком, остались без работы.

Вдобавок в 1803 году главнокомандующий Грузии из Ереванского ханства переселил в Квемо-Картли и в Тбилиси 11 тысяч армян. В 1811 году после взятия русскими Ахалкалаки жившие в Джавахети две тысячи армян переселились в Тбилиси. В 1818 году в Грузию переселили 500 семей германских колонистов. Им бесплатно выделили лучшие участки земли, оказали финансовую помощь.

После победы в войне с Турцией в 1828-1829 годах в состав России вошло Самцхе-Джавахети (южный регион современной Грузии). Жившие там грузинские мусульмане, испытывая невыносимый гнет со стороны новых чиновников, вынуждены были переселиться в Турцию. Российские власти не разрешили грузинам из Западной Грузии переселиться в Самцхе-Джавахети, зато из Турции туда были переселены 30 тысяч армян. Переселение армян в различные регионы Грузии продолжалось и в последующие десятилетия. В частности, в 1829-1831 годах в Земо-Картли обосновались 14 тысяч греческих и армянских «дымов». Помимо армян, Россия в большом количестве заселяла в Грузию демобилизованных из армии российских солдат и офицеров. Так образовались в Грузии многочисленные поселения русских военных. Плюс к тому из российской «глубинки» в Грузию на постоянное жительство переселяли русских сектантов. Но благодаря природной, исторической толерантности грузин между коренным населением и новыми поселенцами серьезных столкновений не происходило.

После смерти Георгия XII (в декабре 1800 года) важным событием является оглашение Манифеста от 12 сентября 1801 года в Тбилиси, состоявшееся 12 апреля 1802 года. Генерал Кноринг имел указание после прочтения манифеста в Сионском храме заставил, собравшийся во дворе храма народ присягнуть императору. Кноринг понимал, что это могло вызвать осложнения, поэтому Сионский храм и прилегающие к храму улицы были окружены войсками. Часть князей не присягнула, прорвала окружение и покинула столицу.

В июле 1802 года в Кахетии (в окрестностях Келменчаури) собрались князья-«отказники» и солидарное с ними население, всего несколько тысяч человек. Активными участниками политического выступления были царевичи Вахтанг Ираклиевич и Теймураз Георгиевич. Из кахетинских князей участвовали: Андроникашвили, Вачнадзе, Джандиери, Кобулашвили, Чавчавадзе. Согласно плану, составленному находящейся в Иране царицей Дареджан, имеретинский царь Соломон II, гянджинский хан и ахалцихский паша, а также лезгины Чар-Белакани должны были устроить совместный поход против частей российских войск, расположенных в Картли-Кахеги, и в случае победы возвести на царский трон Юлона Ираклиевича.

Эти же деятели решили обратиться в августе 1802 г. к российскому императору с петицией, которую подписали 69 человек. Кахетинские князья выражали недовольство Манифестом от 12 сентября 1801 года и требовали восстановления условий Георгиевского трактата. Князья просили согласия на утверждение царем Картли-Кахети Юлона Ираклиевича. Но выполнение условий Георгиевского трактата означало восстановление Картли-Кахетинского царства. В результате военных и политических мер антироссийские волнения в Кахетии была подавлены, а большинство князей-«отказников» вынудили присягнуть России.

Но в 1804 году в горной Картли вспыхнуло большое восстание. Россия готовилась к войне с Ираном и Турцией. Дорога, по которой следовало перевезти войско, находилась в состоянии негодности. Работу по строительству дороги должны были выполнять местные крестьяне из Арагвского ущелья. Условия, в которых они работали, были невыносимыми, особенно тяжело им приходилось зимой. Холод, голод и обвалы унесли в могилу жизнь многих грузин. Помимо всего, население страдало от произвола и издевательств русских чиновников, офицеров и солдат, которые нещадно избивали и оскорбляли крестьян.

В мае 1804 года восстание в упомянутом ущелье (горная Каргли) охватило почти всю Картли. К восставшим присоединились жители ущелий Гудамакари, Чартли, Хандо, а также шпавы, хевсуры и осетины Трусского ущелья. Восставшие ставили целью восстановление царской династии Багратионов. Они отправили гонцов к Юлону и Парнавазу в Имерети, которые вскоре направились в Картли для воссоединения с восставшими. Август 1804 года был самым успешным периодом для восставших. Военно-Грузинская дорога оказалась в их руках. Между тем российскому войску, осаждавшему Ереванскую крепость под командованием Цицианова, угрожали иранцы. Но Цицианов сиял с Еревана осаду и поспешно вернул войска в Грузию, а с Северной, Кавказа российское войско через Дарьяльское ущелье спешно двинулось к Арагвскому ущелью. Таким образом, восставшие во главе с царевичем Парнавазом попали под двойной огонь и не выдержали натиска регулярной армии. Царевичей Юлона и Парнаваза выслали в Россию. Всего были арестованы более 300 участников восстания.

То же имело место на востоке Грузии (район Телави) в 1812-м. Здесь борьба была более длительной, поэтому в этом районе было временно восстановлена грузинская автономная администрация.

Тем временем царевич Давид Багратиони представил проект восстановления автономного грузинского государства Александру I в 1812 году. Но проект был отвергнут. В 1817-м Давид представил второй аналогичный проект, который постигла та же участь.

Затем династия Багратиони инициировала антироссийские волнения в ряде районов Грузии, прежде всего в ее западном регионе (Мегрелия, Гурия и Абхазия). Они были подавлены войсками.

Тем временем в конце 50-х — середине 60-х гг. XIX в. заканчивается период автономного существования двух крупных западногрузинских княжеств, пользовавшихся этим статусом - Мегрельского (фактически в 1857 г., формально — в 1867 г.) и Абхазского (1864 г.). А значит, сворачивается и система косвенного управления в Грузии как одна из моделей управления кавказскими владениями Российской империи. С этот времени все западногрузинские территории становятся составной частью российской губернской административно-политической системы. И параллельно в Грузии (как и в других районах Закавказья) развиваются капиталистические отношения, формируется национальная интеллигенция, активизируется общественная мысль и, как следствие, традиционные национальные институты утрачивают свое значение.

Но грузинская элита не была солидарна во мнении о том, что только союз с Россией даст грузинам возможность выйти из тупика. Конкуренция взглядов по этому вопросу — важная черта внутренней жизни грузинского общества в тот период. Поэтому и в данном случае у модели «лавирования» нашлось немало сторонников. Об обстановке, в которой делался этот исторический для Грузии выбор, красноречиво свидетельствует, например, поэма классика грузинского романтизма князя Николоза Бараташвили «Судьба Грузии».

При этом необходимо отметить, что попытки найти ответ на вопрос о дальнейшей судьбе Грузии предпринимались в первую очередь элитой Центральной и Восточной Грузии. Не случайно поэтому, что именно Картли-Кахетинское царство, после того как выбор в пользу России был все-таки сделан, первое вступило на этот путь, что во многом предопределило в дальнейшем пророссийскую ориентацию других грузинских земель.

Как отмечает кандидат исторических наук Антон Рыбаков, «активные трансграничные контакты с Османской империей в течение длительного периода времени способствовали тому, что для элит западногрузинских Гурии и Абхазии османский имперский проект был если не более привлекательным, чем российский, то по крайней мере вполне сопоставимым с ним. Что, в свою очередь, оказывало непосредственное влияние на отношения представителей этих элит с российскими властями и наоборот. Действие данного фактора в Гурии сказывалось почти всю первую половину XIX в., а в Абхазии ослабло только в 60-х — 70-х гг., когда практически вся местная мусульманская элита оказалась вытесненной российскими властями за пределы Абхазии и оказалась в Османской Турции.

В Имерети идея восстановления царской власти еще долго сплачивала значительную часть местной элиты и, соответственно, формировала ее отношение к российским властям. Им понадобилось немало времени и социально-экономических и пропагандистских усилий, чтобы сделать российский имперский проект более привлекательным для местной аристократии, чем ее собственный проект реставрации в этой области монархии во главе с Багратионами».

Отметим далее, что отмена крепостного права, можно сказать, подлила масла в огонь антироссийских настроений в данном районе. Александр II отменил крепостничество в Грузии только в 1865-м, ибо местные знать и помещики решительно возражали против этого решения. Вплоть до попыток покушений на российских чиновников, в том числе землемеров. Только 13 октября 1865 г. был подписан Указ об освобождении первых крепостных в Грузии, хотя полностью крепостное право сошло на нет в Грузии только в 1870-е годы. Хотя условия, созданные реформой для землевладельцев в том же регионе, были лучше, чем для помещиков в России (в частности, была возможность длительного осуществления процесса освобождения крестьян и получения прежними владельцами большего выкупа за землю и крепостных), грузинские помещики в большинстве своем остались недовольны реформой, так как потеряли значительную часть доходов. Естественно, такие настроения тоже не могли не подпитывать антироссийские настроения в Грузии.

Все упомянутые факторы привели к тому, что примерно с середины позапрошлого столетия не только в Грузии, но и среди грузин в других регионах России стало развиваться национальное движение. В наиболее целостном виде оно возникло в среде нового поколения грузинских студентов, получавших образование в Санкт-Петербургском университете. Их кружок назывался «Теркадеули»» (аналогия с рекой Терек, разделявшей Россию и Грузию). Ключевой фигурой этого движения-кружка являлся князь Илья Чавчавадзе (1837-1907 гг.). Целью группы Чавчавадзе было улучшить социальное и национальное положение грузин в России. С 1880-х гг. эта группа занимала консервативную позицию, считая своей задачей сохранение грузинских традиций и традиционного уклада. Для чего Грузия должна была оставаться сельскохозяйственной страной, а грузины — бесклассовой нацией с обособленной от других народов России национально-территориальной автономией.

Второе поколение грузинских националистов было менее консервативным, чем Чавчавадзе и его приверженцы. Лидер этого направления Нико Николадзе (1843-1928 гг.), экономист и публицист, видел будущее Грузии в составе Кавказской федерации, которая должна была также включать Армению и Азербайджан. Кстати, такая федерация существовала в 1918-1919 гг., а также в 1922-1935 гг. в составе СССР. Но почти все руководители этой федерации и большинство се чиновников были обвинены в 1935-1939 гг. в национализме, в связях с Турцией и с империалистами и потому были расстреляны к 1940 году.

В 1881 году, после убийства Александра II, его преемник Александр III стал проводить гораздо более жесткую национальную политику. Для усиления централизации он к концу 1880-х упразднил Кавказское наместничество, низведя Грузию до статуса обычной российской губернии. Изучение грузинского языка, мягко говоря, не приветствовалось, и даже название «Грузия» было запрещено употреблять в печати. Очевидно, что эти обстоятельства тоже стимулировали антироссийскую направленность национальных движений в Грузии.

Во всяком случае, нараставшие рабочие, крестьянские и националистические протесты к 1905-1906 гг. в Грузии трансформировались в жестокие бои с войсками и казаками. Однако власти не ограничивались запретительными или репрессивными действиями в Грузии: в 1876 году самоуправление получили гг. Гори и Ахалцихе, в 1882 году — Поти, а в 1888 году — Батуми.

Кроме того, в 80-90-е г. XIX в. в грузинской промышленности уже господствует крупное машинное производство. Мощный толчок развитию капитализма в Грузии дало железнодорожное строительство: в 1872 году закончилось строительство железной дороги Пота-Тбилиси, а в 1883 году — линии Тбилиси-Баку, одновременно закончилось строительство железнодорожной линии Самтредиа-Батуми. Чуть позже с главной Закавказской железнодорожной магистралью соединились марганцевые шахты Чиатуры и угольные Ткибули. Вдобавок быстрорастущий с конца XIX столетия экспорт бакинской нефти еще более повысил значение порта Батуми. В 1883 году открылось железнодорожное сообщение между Батуми и Баку, а в первом пятилетии XX в. вступили в действие первые в России нефтепровод и нефтепродуктопровод Баку-Тбилиси-Батуми, которые и поныне работают. Кроме топ,, территория Грузия к началу Первой мировой войны, можно сказать, покрылась сетью промышленных предприятий, а на ее Черноморском побережье были созданы современные по тому времени курорты. Однако свыше 60% промышленных предприятий в Грузии принадлежало иностранным капиталистам.

Между тем позиции России в Грузии и в Закавказье в целом существенно укрепились после воссоединения Аджарии с Грузией и, соответственно, с Россией в конце 1870-х годов.

Особую заинтересованность аджарским вопросом, или, как тогда называли Аджарию, Османской Грузией, общественность Грузии проявила уже в 60-х г. XIX в. Представители национальною движения, известные ученые и общественные деятели восстановили связи с «омусульманенными» грузинами, живущими на захватанной Турцией грузинской земле.

Россия, в том числе Грузия, оказала помощь антитурецкому восстанию в Аджарии в 1875 году. Турецкий султан приказал собрать из аджарцев войско для войны с восставшими славянами на Балканах. Но аджарцы не выполнили приказа и восстали. Это факт оказал существенное влияние на политические настроения в Грузии. А в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. российские войска и грузинские ополченцы вместе с аджарскими партизанами освободили от турецких войск почти всю Аджарию и соседние с ней грузинские территории.

Согласно Берлинскому трактату, подписанному в июле 1878 года, к России перешли исконные территории Грузии, в разные периоды захваченные Турцией: Аджария, Шавшети, Тао-Кларджети (Лазистан), Имерхеви, Кола-Артаани и Олтиси. Город Батуми был передан России под статусом порто-франко (опертый морской порт). А 25 августа 1878 года военные части России вошли в Батуми. Все эти территории Россия разделила на Батумскую, Карскую и Ардаганскую области.

Вслед за присоединением Аджарии к России последовало мухаджирство — переселение почти 26 тысяч мусульманских грузин (аджарцев) в Турцию. Россия всячески способствовала этому процессу, поскольку была заинтересована в освобождении приграничных районов от мусульманских грузин. После русско-турецкой войны 1877-1878 гг. мухаджирство началось и в Абхазии: в Турцию переселились около 30 тысяч мусульман-абхазов.

Воссоединение Аджарии с Грузией было стратегическим событием в истории грузинского народа и в укреплении его связей с Россией. Современная грузинская общественность с ликованием встретила освобождение Аджарии из-под турецкого ига. Якоб Гогебашвили, выдающийся грузинский публицист и историк, отмечал: «Берлинский договор принес нам одно величайшее благо. Наши братья, кровь от крови и плоть от плоти нашей, наша древняя Грузия, неизменно боровшаяся вместе с нами против “ударов нашей злой судьбы”, гнездо наших чудо-богатырей, колыбель нашего большого учения и просвещения -наша древняя Грузия наконец-то воссоединилась сегодня снами!»

По инициативе грузинских общественных деятелей в Тбилиси в 1879-м была приглашена депутация Аджарии, в составе которой были Хусейн-бег, Бежан-оглы (Бежанидзе), Хусейн Абашидзе, Шериф-бег Химшиашвили и другие. С патриотической речью выступил Григол Орбелиани, а с ответной речью на чистом грузинском языке выступили Хусейн-бег, Бежанидзе и Шериф-бег Химшиашвили.

Тем временем попечитель Кавказского учебного округа профессор Яновский, апеллируя к несоответствиям с грузинским литературным языком разговорного языка мегрелов и сванов, решил едва ли не изгнать грузинский язык из школ Мегрелии и Сванети. В конце 1870-х годов в тех школах Мегрелии, которые входили в ведомство Министерства просвещения России, грузинский язык не был допущен даже в качестве вспомогательного предмета. Лишь в церковно-приходских школах грузинский язык в этих районах Грузии оставили как дополнительный предмет. Были предприняты шаги но созданию школьного учебника мегрельского языка на основе русского алфавита. С этой целью под руководством Яновского на основе русского алфавита разработали мегрельский алфавит и начали было переводить на мегрельский язык церковные книги. Подготавливалась почва для введения богослужения на мегрельском языке. Схожие меры начали осуществляться с начала 1880-х в отношении Абхазии.

В 1880 году в условиях строжайшей цензуры газета «Дроэба» поместила-таки статью Сергея Месхи «Открытое письмо», адресованную попечителю Кавказского учебного округа Яновскому. Месхи отмечал: «У грузинского народа те же желания, что и у других пародов: защитить и сохранить свой родной язык, отечество, свою веру. Вы же хотите лишить грузин грузинского языка...» А Илья Чавчавадзс в статье «По поводу письма господина Яновского», помещенной в газете «Дроэба» в 1881 году, утверждал, что «без родной речи невозможно развивать мышление учащегося. В противном случае школа явится не средством раскрытия мышления, а наоборот, средством угнетения, отупения, помрачнения мышления». Другие общественные деятели Грузии выступили с аналогичными мнениями. В результате мегрельский и абхазский «проекты» были властями отозваны.

В 1882 году в ходе спектакля Давида Эристави «Родила», поставленного в грузинском театре в Тбилиси, на сцену вынесли грузинское национальное знамя. Оно было встречено столь бурными овациями и восторгом, что «Московские ведомости» в своей корреспонденции об этом спектакле отметили: «Это знамя советуем впредь не показывать вовсе на сцене. Советуем продать его цирку Годфруа для покрытия расходов, произведенных его театром». Подобное оскорбление вызвало волну гневных протестов со стороны грузинской интеллигенции как в Грузии, так и за ее пределами.

В результате в 1890-м году стали появляться прокламации нелегальной «Лиги свободы Грузии», созданной грузинскими студентами из университетов различных городов Российской империи. Можно сказать, «костяком» этой организации стали учащиеся университетов Санкт-Петербурга, Москвы, Одессы, Киева, Харькова и Варшавы: Ной Жордания (Президент Грузии в 1918-1921 годах, глава правительства Грузии в изгнании в 1921-1939 гг.), Георгий Деканозишвили, Андриа Деканозишвили, Михаил Хелтуплишвили, Георгий Гвазава, Шио Дедабришвили.

В 1892 году в Кутаиси состоялся учредительный съезд «Лиги свободы Грузии», а в 1893 году была выработана программа этой организации. Своей конечной целью организация ставила восстановление независимости Грузии. Для достижения поставленной цели главными необходимыми условиями Лига считала свержение самодержавия в России и благоприятные обстоятельства на международной политической арене. «Лига свободы Грузии» считала, что «плохо использованная свобода хуже, чем ее неимение», поэтому нацию следует готовить к независимой жизни. Но уже в 1893 году жандармерия выследила местонахождение организации «Лиги свободы Грузии» и арестовала всех ее участников.

В 1904 паду в Женеве состоялась «Первая конференция грузинских революционеров». В ее работе участвовали Ной Жордания, Арчил Джорджадзе, Георгий Деканозишвили, Варлам Черкезишвили, Михаил Церетели. Эта конференция приняла постановление «О требовании автономии Грузии в пределах демократической России».

В 1907 году национальными силами Грузии была предпринята попытка вынесения вопроса автономии Грузили па обсуждение политическими кругами Европы. С этой целью на Гаагскую мирную конференцию политических деятелей европейских стран, состоявшуюся в 1907 году, был представлен документ «Меморандум грузинского народа», в котором содержалась просьба о содействии в предоставлении Грузии национально-территориальной автономии в составе России. В документе отмечалось, в частности, попрание Россией юридических, политических и конфессиональных обязательств в отношении Грузии, отраженных в российско-грузинских соглашениях конца XVIII — начала XIX столетия. Кроме того, в «Меморандуме...» было сказано: «...выбранное (или назначенное) верховное правительство Грузии было постепенно уничтожено и вместо него установлено военное правление. И теперь в высшей администрации и в совете наместника царя только один-единственный чиновник-грузин — переводчик.

За последние 50 лет грузинский язык был изгнан из суда... Наша молодежь направляется па военную службу в Северную Россию и Сибирь, в результате чего, по данным военных врачей, среди 100 грузинских солдат 47 погибают или заболевают из-за сурового климата...

У нашей церкви, одной из древнейших и независимых христианских церквей, административно отняты независимость, финансовые средства (2 млн. 400 тыс. рублей) и имущество...

Кроме отмены крепостного права, ни одна реформа, проведенная Россией в XIX в., не коснулась Грузии; до сегодняшнего дня у нас нет ни суда присяжных, ни земства... нам постоянно отказывают в университете и высшей школе, хотя мы много раз просили об этом правительство... Тысячи рабочих и крестьян были переселены в Сибирь и в северные провинции... За последние 2 года наши города Кутаиси, Озургети, Квирила, Хони, Чиатура и 104 деревни были полностью или частично сожжены и превращены в руины».

Документ этот был зачитан на конференции, но никаких рекомендаций не было принято. Ибо портить отношения с Россией в тот период в Европе не решались...

Продолжением этих национальных тенденций стало выступление Михаила Церетели на III конгрессе наций, состоявшемся в г. Лозана (Швейцария) в 1916 году. В этом докладе — «Права грузинского народа» — содержался призыв «ко всему прогрессивному человечеству с просьбой о содействии Грузии в восстановлении нарушенных Россией условий Георгиевского трактата 1783 года».^{4}

Разумеется, что центробежные тенденции в Грузии усиливались по мере ослабления Российской империи. И через считаные месяцы после ее распада Грузия (и Армения, Азербайджан) провозгласила свою независимость.

Между тем, Россия с конца XIX в. проводила политику более активного привлечения местной элиты к управлению регионом. Там же стали создаваться льготные условия для развития экономики, бизнеса, образования и культуры (в том числе на национальном языке).