«Домострой»

Из постановлений Стоглавого собора видно плачевное состояние церкви и народной нравственности. Другое произведение, составленное около этого же времени, показывает, какую жизнь лучшие люди того времени считали образцовою. Известный Сильвестр в поучение своему сыну собрал в одну книгу, под названием «Домострой», правила и наставления, которым предлагает следовать всякому желающему жить праведной жизнью. Правила эти он заимствовал из разных книг, поучительных сочинений отцов церкви, прибавил и свои замечания и наставления сыну. «Домострой» долгое время был в большом почете у наших предков: тут заключались все те мысли, до каких только могли додуматься лучшие русские люди XVI века; тут указывалось до мельчайших подробностей, как должен человек поступать по отношению к Богу, к царю, к людям, к домочадцам, как должен вести свое хозяйство. Сам Сильвестр высоко ценил правила «Домостроя»; в первой главе он говорит сыну и жене его между прочим: «Даю писание на память и вразумление вам и чадам вашим. Если наказания (наставления) нашего не послушаете и не станете следовать ему, и будете творить не так, как писано, то дадите за себя ответ в день Страшного суда, а я вашему греху не причастен».

Указав, во что должен верить всякий христианин (в Святую Троицу, Пречистую Богородицу, воскресение мертвых и прочее), Сильвестр тут же, наряду с этими основами христианской веры, дает наставления, как прикладываться к образам, как есть просфору, как христосоваться и прочее.

«Прикладываться ко кресту или к образу следует помолившись, перекрестяся, дух в себе удержав, а губами не плюскать… А просфору и все освященное вкушать бережно с верою и со страхом, крохи на пол не уронити, а зубами не откусывать, как прочие хлебы, а уламывая кусочками, класть в рот, а есть зубами… Если с кем о Христе целование сотворить, также — дух в себе удержав, поцеловаться, а губами не плюскать…»

Видно, предки наши нуждались в указаниях, как обращаться со святыней, если Сильвестр доходит в своих наставлениях до таких подробностей. Советует он также почаще обращаться за указаниями к отцу духовному: «Подобает чтить и повиноваться ему во всем, и каяться пред ним со слезами, и исповедать ему свои грехи, и заповеди его хранить, и епитимии исправлять. А призывать его к себе в дом часто, и к нему приходить, и извещаться ему всегда по совести, и наставление его с любовью принимать, и слушаться его во всем, и чтить его, бить челом ему низко, советоваться с ним часто о житейских делах, как учить и любить мужу жену свою, и чад, и раб и так далее».

С. Шухвостов В церкви. Жанровая сцена

Кто не живет благочестиво, того, по верованию предков наших, постигало Божье наказание, между прочим, разные несчастия и болезни. «Домострой» советует врачеваться от болезни молитвою и милостынею: «Если Бог пошлет на кого болезнь или какую скорбь, то врачеваться Божьей милостью, да слезами и молитвою, и постом, и милостынею к нищим, да истинным покаянием… Если кого чем обидел — отдать вдвое и впредь не обидеть, да отцов духовных, священников и монахов просить помолиться, и молебны петь, и воду святить честным животворящим крестом, и маслом святиться, да по святым местам обещаться…».

Так обыкновенно и поступали наши предки, но иногда прибегали к совсем другим средствам, которые сильно порицаются в «Домострое»: «Видя Божье наказание на себе и болезни тяжкие за премногие грехи наши и, оставя Бога, создавшего нас, и милости, и прощения грехов не требуя от Него, призываем к себе чародеев и кудесников, да волхвов, да зелейников с кореньями. От них чаем себе помощи временные и готовим себя дьяволу вовеки мучиться. О, безумные! Не рассуждаем о своих грехах, за что Бог нас наказывает, не каемся в них, не оставляем всяких неподобных дел, но желаем тленного и временного…».

Ф. Рисс Скоморохи в деревне

К числу грехов, за которые постигает людей Божье наказание, относятся в «Домострое», между прочим, и следующие: песни бесовские (языческие), плясание, скакание, гудение (музыка), трубы, бубны, сопели (род флейты).

Понятно, почему вооружается против этого Сильвестр: народные игрища и песни заключали в себе много языческого, да притом, по грубости нравов, ко всякому празднеству и веселию примешивалось много непристойного.

Восстает «Домострой» и против травли зверей, против псовых и птичьих охот, против гаданий и волхвований, которые были в те времена в большом ходу.

Даже смех — и тот подвергался осуждению сурового наставника: в те времена истинно благочестивою жизнью считалась жизнь иноческая, и все, что признавалось греховным в монастыре, осуждалось и в мирской жизни. Уподобить свое домашнее житье монастырскому насколько можно более — составляло верх желания благочестивых людей. В зажиточных домах отдельная «храмина», уставленная образами, служила главным местом, куда собиралась семья и домочадцы для молитвы, а у богатых бояр были даже свои домовые церкви.

Вот что говорится в «Домострое» о том, как украсить свой дом святыми образами: «В дому своем всякому христианину во всякой храмине святые и честные образа ставить на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильниками, на которых зажигаются свечи перед образами; после молитвы и пения погашаются и завесой закрываются от нечистоты и пыли. Всегда чистым крылышком или мягкою губкою вытирать их… На славословии Божьем и на святом пении, и на молитве свечи зажигать и кадить благовонным ладаном…». Пред иконами в «храмине», советует «Домострой», ежедневно мужу с женою, с детьми и домочадцами, кто грамоте умеет, отпеть вечерню, повечерницу, полунощницу, а утром — заутреню и часы, а в праздничные дни и молебен. Но домашней молитвой нельзя ограничиться: «Домострой» советует как можно чаще ходить в церковь и приносить с собою по возможности свечи, ладан, просфоры и прочие вещи, нужные для богослужения. Подробно говорится и о том, как надо стоять в церкви: «В церкви стоять со страхом и с молчанием молиться… при богослужении ни с кем не беседовать, со вниманием слушать божественное пение и чтение, не озираться, ни на стену не приклоняться, ни к столпу; ни с посохом не стоять, ни с ноги на ногу не переступать».

Чтение в крестьянской семье

Далее подробно указывается, о ком и о чем следует молиться, как творить крестное знамение, как складывать при этом персты, причем молящийся должен иметь «моление в устах, в сердце умиление и сокрушение о грехах, из очей испускать слезы, а из души воздыхание».

«Домострой» указывает и на важнейшие христианские обязанности: милосердие и милостыню.

«Больных и заключенных посещай, милостыню по мере возможности раздавай; всякого скорбного и нищего, и нуждающегося не презри, а введи в дом свой, напой, накорми, согрей, одень. Молитвами их очистишь душу свою от грехов и Бога умилостивишь. Родителей своих умерших поминай…»

Из всех указанных наставлений мы видим, как высоко ценились набожность и благочестие и как много внимания в то же время обращалось на внешнюю сторону.

К высшим, священным обязанностям человека относится и уважение к царской власти.

«Царя бойся, — говорит „Домострой“, — и служи ему верою, и всегда о нем Бога моли, отнюдь не криви перед ним душою, но покорно всегда истину отвечай ему, так научишься и Небесного Царя бояться… Также и князьям покоряйся и должную честь воздавай им. Апостол Павел говорит: „…все власти от Бога; кто власти противится, тот Божьему повелению противится“.

А царю, и князю, и всякому вельможе не тщися служить ложью, клеветою и лукавством. Погубит Бог всех говорящих ложь. Старейшим тебя честь воздавай; средних как братью почитай, маломощных и скорбных с любовью приветствуй, юнейших как детей люби и всякому созданию Божию не лих будь. Славы земной ни в чем не желай, вечных благ проси у Бога, всякую скорбь и притеснение терпи, за обиды не мсти, зла за зло не воздавай…».

Уменье всем угодить, со всеми ужиться, высоко ценится Сильвестром: со всеми должно вести себя, говорится в «Домострое», так, чтобы не только не возбудить ни в ком вражды к себе, не нажить себе каких-либо неприятностей, но заслужить у всех расположение и доброе мнение о себе. Ради этого «Домострой» позволяет даже кривить душой. «Если людям твоим, — говорится здесь, — случится с кем-либо поссориться, то ты брани своих, хотя бы они были и правы, — этим и ссору прекратишь, и вражды не будет». За столом в гостях «Домострой» предписывает хвалить все кушанья, хотя бы они были дурны: «Не подобает говорить: гнило, или кисло, или пресно, или солоно, или горько, но следует всякое кушанье хвалить и с благодарностью вкушать». Особенно советуется гостеприимство и хлебосольство: ласково принять гостя, хорошо угостить его считалось самою священною обязанностью. Во время пиров «Домострой» советует особенно бережно обращаться с гостями: надо было не только всячески ублажать их и угощать, но и заботиться, чтобы они вследствие обильного угощения не потерпели бы какого ущерба. Для этого «Домострой» советует всякому хозяину, устраивающему пир, назначать на это время особого бережного человека (который не должен был пить); он обязан был оберегать пьяного гостя, чтобы тот не потерпел бы чего, не избился, не побранился с кем-либо из других гостей, не подрался и прочее. Нравы наших предков были тогда еще очень грубы, и потому пиршества для невоздержанного человека часто кончались печально. Предостерегая от пьянства, «Домострой» говорит: «Если упьешься допьяна и тут же уснешь, где пил, и недоглядит за тобой хозяин, у которого на пиру не один ты, а много гостей, то можешь платье на себе изгрязнить, шапку изорвать и деньги из мошны у тебя вынут, и хозяину, у которого ты пил, кручина немалая, а тебе еще большая, а от людей срамота, — и скажут тебе: „Видишь ли, каков срам и ущерб твоему имению от большого пьянства…“. Если же ты поедешь с пира, а на дворе уснешь, то и того хуже: возьмут у тебя все, что имеешь, платье снимут с тебя и рубахи даже не оставят на тебе…».

С. Иванов Семья

Указывает «Домострой» и на правила приличия: гость не должен сам садиться без приглашения хозяина на почетное место, а, напротив, должен скромно сесть на последнем месте и только тогда пересесть на лучшее, когда хозяин попросит. «За обедом — не кашлять, не плевать, не сморкаться, а если уж понадобится, то, отошед в сторону, вычистить нос или откашляться вежливо, а придется плюнуть, то сделать это, отворотясь от людей, да ногой потереть…»

В семье, по «Домострою», все должно было вполне подчиняться главе дома, хозяину. Жена, дети и слуги должны были «все творить по его приказанию». Только с разрешения мужа жена могла ходить в церковь, в гости; во всем она должна была спрашивать его совета не только по хозяйству, но даже — о чем говорить с гостями.

Чувство страха считалось главным средством водворить семейное благочиние, и потому наказания были в большом ходу.

«Если жена или сын, или дочь не слушает приказаний и наставлений и не боится, то муж или отец должен учить их уму-разуму и плетью постегать, по вине смотря, и не перед людьми; а поучив, примолвить и пожаловать, и никак не гневаться друг на друга. А про всякую вину по уху и по лицу не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колоть… Кто с сердца или с кручины так бьет, многие притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку, и ногу вывихнет, и главоболие, и зубная болезнь… а плетью с наказанием бить — и разумно, и больно, и страшно, и здорово… А только если великая вина — за ослушание и небрежение, то плетью вежливенько бить, за руки держа, по вине смотря, да побив и примолвить, а гнев никак бы не был…»

Из этих слов видно, как были в обычае грубая расправа, побои, и Сильвестр, выхваляя плетку при наказании, имеет в виду устранить, по крайней мере, вредные последствия побоев чем попало.

Н. Неврев Пряха

В каждом зажиточном доме в Москве было множество слуг и домашнее хозяйство было большое и сложное: хозяйке тогда было чем заняться дома. «Домострой» представляет нам образец «порядливой хозяйки», которая обязана служить для всех слуг примером трудолюбия и усердия. Она не должна была допускать, чтобы ее будили слуги: напротив, она должна будить их. Проснувшись с рассветом, хозяйка обязана дать всем людям работу и указать порядок на весь день; причем не только смотреть за другими, но и сама знать, как всякое дело делается, как указать другим. Она не должна была и сама сидеть сложа руки. «Муж ли придет, гостья ли обычная, — всегда бы над рукоделием сидела», и с гостями беседовать ей следовало «о рукоделии и домашнем строении, как порядок вести и какое рукодельице сделать, и кто что укажет, на том низко челом бить».

Бережливость и скопидомство считаются необходимыми свойствами хорошей хозяйки. «Придется делать, — говорит „Домострой“, — рубахи или женские платья, то все самой (хозяйке) кроить или дать при себе кроить, и всякие остатки и обрезки — все было бы прибрано: мелкое в мешочках, а остатки сверчены и связаны, и все было бы припрятано. Понадобится починить старое платье — и есть куски, и не надо отыскивать материи на рынке; а если придется по рынку искать, то устанешь подбираючи; приберешь, то втрое заплатишь, а то и совсем не приберешь».

И. Пелевин Первенец

В другом месте «Домостроя» говорится: «Всякое платье верхнее и нижнее должно быть вымыто, а ветхое зашито и заплатано, — тогда и людям пригоже посмотреть, и себе мило и прибыльно, и сиротине можно дать во спасение души».

Такая же бережливость и предусмотрительность предписывается хозяйке и в других хозяйственных расходах: она должна знать, как муку сеять, как квашню поставить, как тесто месить, как печь хлебы, пироги, калачи и прочее; и сколько выйдет чего из четверти, из осьмины, и сколько высевок, должна знать «меру и счет во всем и беречь все: когда хлебы печь, тогда и платье мыть, — дровам неубыточно» и прочее.

Весь сложный хозяйственный обиход богатого дома до мельчайших подробностей указан Сильвестром. В некоторых списках «Домостроя» в конце прибавлена даже очень обстоятельная роспись, какие кушанья в какие дни должно подавать. Трудны были тогда обязанности хозяйки дома, жены; зато великая похвала той, которая управится с ними. «Если Бог дарует кому жену добрую — дороже она камня многоценного. Жена добрая, трудолюбивая и молчаливая — венец мужу своему. Блажен муж такой жены и прочее».

Кроме хозяйства, на обязанности жен должно было бы лежать и воспитание детей; но в те времена на него смотрели очень уж просто.

Мать вскармливала своих детей. Затем старались внушить им страх Божий и дух благочестия. Дочек мать приучала к разным рукоделиям и хозяйству. Мальчиков в зажиточных семьях учили грамоте, разным «промыслам» и «вежеству», умению обходиться с людьми.

Страх наказания считался главным средством при воспитании.

«Казни сына своего, — говорил „Домострой“, — от юности его, и он успокоит тебя на старость твою… И не ослабей, бия младенца. Если его жезлом бьешь, то не умрет, но здоровее будет: бия его по телу, ты душу его избавляешь от смерти. Если дочь имеешь, положи и на нее свою грозу…».

Образец благовоспитанного юноши взят в «Домострое» из поучения Василия Великого. «Юноша должен иметь душевную чистоту, походку скромную, голос умильный, речь пристойную, при старейших должен молчать, мудрейших слушать; к равным себе и меньшим любовь иметь нелицемерную, мало говорить, но много разуметь, не избыточествовать беседою, не дерзку быть на смех, стыдливостью украшаться, долу зрение иметь, горе же душу и прочее».

К. Лемох Родительская радость

Как только сын достигал совершеннолетия, родители старались женить его. Еще более хлопотали, чтоб выдать замуж дочерей. Предусмотрительный Сильвестр дает такой совет: у кого родится дочь, тому следует с первых же дней ее жизни думать о приданом — отчислять в ее пользу часть всякого прибытка, откладывать на долю дочери полотна, разные материи, дорогие украшения, утварь и прочее. Так понемногу, незаметно, без особенных лишений, «себе не в досаду» и составится приданое. «Растут дочери и страху Божьему и вежеству учатся, и приданое прибывает; как замуж сговорят — все и готово… А умрет дочь по воле Божией — приданое пойдет на помин ее души».

За слугами «Домострой» советует зорко следить и не доверять им, чтоб не крали, не обманывали, но вместе с тем предписывает заботиться о них, хорошо кормить и одевать их. Через слуг нередко возникали ссоры, и потому «Домострой» особенно настойчиво советует предупреждать сплетни слуг. «Слугам своим заповедуй о людях не переговаривать, и, если слуги были где и видели что недоброе, того не сказывали бы дома, и что дома делается, того у чужих людей не рассказывали бы… Если придется посылать куда-нибудь сына или слугу — сказать что-либо или сделать, то вороти его и выспроси, и только, когда он повторит все перед тобою, как ты ему сказывал, тогда пошли».

Слуга, придя к дому, куда послан, у ворот должен легонько постучать, а когда пойдет по двору и станут его спрашивать, с каким делом идет, то слуга не должен был говорить или мог ответить любопытному: «Не к тебе послан, а к кому послан, с тем мне и говорить».

«У сеней слуга должен ноги отереть, нос высморкать и молитву Иисусову сотворить; если „аминя“ не отдадут, то в другой раз сотворить молитву и в третий… Как впустят, святым иконам поклониться дважды, а третий поклон хозяину отдать и править то дело, с каким послан…

Умный слуга, если где и услышит что-либо враждебное своему господину, скажет обратное, где клянут и лают, — а он похвалу и благодарение поведает. От таких умных и вежливых, и благоразумных слуг промеж добрых людей любовь сводится, и таких умных слуг берегут и жалуют, как детей своих, и советуются с ними обо всем».

Мир и доброе согласие между людьми, как видно из приведенных слов, ценятся «Домостроем» так высоко, что позволяется ради добрых отношений поступиться даже правдой.

И. Прянишников Калики перехожие

В заключение Сильвестр уже от себя дает наставление сыну своему Анфиму; здесь вкратце повторено то, что говорилось раньше в «Домострое». Подобно Владимиру Мономаху, и Сильвестр в своем поучении не только дает указание, как благочестиво жить, но и ссылается на свой пример: «Видел ты, чадо мое, — говорит Сильвестр сыну; — как мы жили в благословении и страхе Божьем, в простоте сердца, в церковном прилежании, всегда со страхом пользуясь Божественным писанием. Видел ты, как Божьей милостью от всех я был почитаем и всеми любим, и всякому, в чем надо было, уноровил (угодил): и трудом, и услугою, и покорностью, а не гордынею, не прекословием; не осуждал никого, не пересмеивал, не укорял, не бранился ни с кем, а случалась от кого обида, и мы Бога ради терпели и на себя вину брали, и потому враги становились друзьями… Если случалось согрешить пред Богом или пред людьми, то скоро о грехе том плакался пред Богом и у отца духовного каялся… Не пропускал никогда от юности своей и до сего времени церковной службы, разве только по болезни пропускал. Ни нищего, ни странника, ни калеки, ни больного никогда не презирал; из темниц, из плена, из рабства выкупал и голодных по силе кормил. Своих рабов всех освободил и наделил имуществом, и все эти рабочие наши теперь свободны, хорошо живут, как сам видишь, молят Бога за нас и доброхотствуют нам всегда, а кто забыл нас — пусть Бог того простит. А ныне домочадцы наши все свободны, живут у нас по своей воле. Видел ты, чадо мое, как многих сирот, рабов и убогих мужеского пола и женского вскормил я и вспоил до совершенного возраста и в Новгороде, и в Москве, научил по способностям: многих — грамоте и писать, и петь, иных иконному письму, иных серебряному мастерству и другим всяким рукоделиям (ремеслам). А твоя мать многих девиц убогих воспитала, обучила рукоделию и всякому домашнему обиходу и, наделив приданым, замуж повыдала; а мужской пол поженили на дочерях добрых людей. Все они, по Божьей милости, своими домами живут: многие в священническом сане и в дьяконском, другие — в дьяках и в подьячих и в разных чинах, по своим природным способностям, „кто чего дородился“ и в чем кому Бог благословил быть: иные занимаются разными ремеслами и промыслами, многие торгуют и прочее».

Благочестив и умен был составитель «Домостроя». Много собрал он полезных правил и добрых советов в своей книге, как Богу угодить, царю служить, с людьми уживаться и свой дом строить, то есть хозяйство вести. Не одного внешнего благочестия и обрядности требует «Домострой», но и выполнения высших христианских обязанностей — любви к ближним, помощи убогим и сиротам и прочее. Сам Сильвестр, как видно из его наставления сыну, не только на словах, но и на деле старался исполнять христианские обязанности: многих сирот и бедных приютил у себя, воспитал и пристроил и рабов своих на волю отпустил…

П. Суходольский Крестьянский двор

Но нет в «Домострое» ни веры в ум, ни веры в нравственное достоинство человека. Всякий шаг, всякое движение пытается Сильвестр предусмотреть и дать подробное правило и мелочные указания, как поступать в разных житейских делах. Казалось, человеку оставалось только следовать во всем этим указаниям и жизнь его должна была течь спокойно, невозмутимо и благочестиво, — своим умом жить человеку не полагалось. Какое же побуждение должно было заставлять его идти по указанному пути? Страх наказания Божия должен был побуждать его жить благочестиво, страх наказания господствовал и в семье; на нем были основаны и повиновение жены мужу и детей отцу. Наказание, с одной стороны; награда — с другой, то есть чувство страха или чувство корысти — вот что должно было направлять, по взгляду даже лучших людей того времени, волю человека на путь истины и добра. Но ведь чтобы идти по этому пути, нужно безбоязненно, смело служить истине, нужно бескорыстно любить добро, творить его, не рассчитывая ни на какие награды; пример такого отношения к истине и добру и показал людям Иисус Христос.

Но этого не понимали даже и лучшие русские люди XVI века.

Образцом праведной жизни считалась жизнь монастырская. Подобие ее хотел, видимо, составитель «Домостроя» водворить и среди мирян.

«Домострой» с его подробными правилами, которыми определен каждый шаг в жизни, начиная с обязанностей к Богу и церкви и кончая мелочными замечаниями о хозяйственном обиходе, напоминает строгий монастырский устав, от которого не допускаются никакие отступления. Даже веселье, смех, игры, пение и другие мирские потехи и удовольствия, греховные, на взгляд монаха, «Домостроем» запрещаются. Но в то же время допускаются отступления от правды для того, чтобы угодить другим, ужиться со всеми в добром согласии; а излишняя угодливость и уживчивость легко вели к тому, что человек мирился со всяким злом в жизни, сживался с ним, и на деле выходило, что человек был благочестивым лишь по внешности.

Нравственная и разумная жизнь может процветать только в том обществе, где господствуют чистое нравственное чувство, влекущее само собою человека к добру и отвращающее от зла, и светлый ум, способный различать, что хорошо и что дурно, способный указывать и средства для борьбы со злом. К несчастью, вековое рабство в тяжкую пору татарщины сильно повредило нравственному чувству русского человека — приучило его унижаться, лукавить и обманывать. Нищета, вековое отчуждение от более образованного Запада, упадок образования даже среди духовенства — все это мешало русскому уму развернуться во всей его силе. Понятно, почему члены Стоглавного собора не могли ничего другого придумать, как восстановить «старину», а Сильвестр — собрать всевозможные старые правила праведного жития. Понятно, почему ни то, ни другое помочь горю не могло.

Вид Казани в XVII веке