Власть государя

Наблюдательному Герберштейну приходилось нередко видеть и слышать, как обращался великий князь с боярами и другими близкими людьми и как они относились к нему. «Властью над своими подданными, — говорит Герберштейн, — московский государь превосходит едва ли не всех самодержцев в целом мире»; и личность подданных, и их имущество совершенно во власти его. Все должны беспрекословно исполнять его желания. Богатые люди обязаны были служить безвозмездно при дворе его, в посольстве или на войне; только беднейшим из своих приближенных он платит небольшое жалованье по своему усмотрению. Знатнейшим, которые отправляют посольства или другие важные должности по приказу государя, даются в управление области или села и земли; причем, однако, им приходится уплачивать ему ежегодную подать с этих земель, так что в пользу управляющих идут лишь судебные пошлины и другие доходы. Великий князь позволяет пользоваться такими владениями по большей части в продолжение полутора лет; если же хочет оказать кому-либо особенную милость и расположение, то прибавляет еще несколько месяцев. Но по прошествии этого времени всякое жалованье прекращается, и целых шесть лет такой человек должен служить даром.

При княжеском дворе, рассказывает Герберштейн, был дьяк Василий Третьяк Далматов. Он пользовался особенной милостью великого князя. Но вот был он раз назначен в посольство в Германию. Издержки предстояли немалые. Стал Далматов жаловаться, что у него нет денег на дорогу и другие расходы. За это по приказу Василия Ивановича он был схвачен и отвезен в Белоозеро в заключение. Именье его движимое и недвижимое было отобрано в великокняжескую казну; братьям и наследникам не досталось и четвертой части.

Если послы, отправленные к иноземным государям, привозят какие-нибудь драгоценные подарки, то князь отбирает их в свою казну, говоря, что даст боярам за то другую награду. Так, когда послы, ездившие к императору германскому, привезли с собой золотые ожерелья, цепи, испанские дукаты, серебряные чаши и прочее, то почти все более ценное отобрано было в государеву казну. «Когда я спрашивал у русских послов, правда ли это, — говорит Герберштейн, — то один из них отрицал, боясь унизить своего князя в глазах иноземца; другой же говорил, что князь приказал принести к себе подарки, чтобы посмотреть их». Но придворные не отвергали того, что более ценные вещи отбираются у бояр великим князем.

— Так что же? — говорили они при этом. — Государь вознаградит их другою милостью.

Простой русский воин XVI столетия в тегиляе Лист из сочинения С. Герберштейна «Записки о Московии»

Он имеет власть как над светскими, так и над духовными особами и беспрепятственно, по своему желанию, распоряжается жизнью и имуществом всех. Из советников его никто не пользуется таким значением, чтобы осмелиться в чем-либо противоречить ему или быть другого мнения. Они открыто признают, что воля князя есть воля Бога и что князь делает, то делает по воле Божией. Они даже называют своего государя «Божьим ключником» и верят, что он является исполнителем воли Божией. Сам князь, когда его умоляют о каком-нибудь заключенном, обыкновенно отвечает.

— Будет освобожден, когда Бог велит.

Если кто-либо спрашивает о неизвестном или сомнительном деле, то обыкновенно говорят:

— Про то ведает Бог да великий государь!

Личность Василия Ивановича сильно занимала Герберштейна; к своим запискам он приложил даже рисунок, изображающий великого князя в домашней одежде.