§ 2. Рецепция норм иностранного права

а) Моисеевы законы и Талмуд

Другой источник армянского права составили Моисеевы законы, рецепция которых началась в IV – V вв., когда с греческого и сирийского языков были переведены на армянский язык Ветхий и Новый заветы. Армянская иерархия, заимствуя иностранное законодательство, отвергла развитую систему «языческого» римского права и обратила свое внимание на Моисеевы законы, считая их «божественными», потому что, они возникли на родине легендарного основателя христианства, и поэтому самыми авторитетными среди норм права. Применяя эти законы для регулирования общественных (светских) отношений, армянская церковь давала им свою религиозную санкцию, упрочивая, тем самым, свое политическое и социально-экономическое господство. Как известно, Моисеевы законы содержат нормы как брачно-семейного, так и гражданского и уголовного права. Эти нормы стали составной частью армянского канонического права.

Если Моисеевы законы (особенно книги «Исход» и «Второзаконие») были рецепированы путем перевода «Библии», то их переработанный вариант, который возник в IV – V вв. в еврейских «колониях» Передней Азии, и в том числе Аравии и стал известен как Талмуд, – проник в Армению через шариат приблизительно с VII в. здесь же отметим, что шариат-система мусульманского права-стал источником для армянских судебников лишь постольку, поскольку он содержал нормы Моисеевых законов, как на это указал еще Мхитар Гош[128].

б) Сирийско-ромейский судебник

Среди дошедших до нас правовых сборников иностранного происхождения, действовавших в Армении, следует отметить также так называемый «Сирийско-ромейский судебник». О времени перевода этого сборника на армянский язык нет единого мнения среди исследователей. Однако достаточно известно, что этот Судебник имел широкое применение не только в Армении, но и в других странах Передней Азии в средние века.

Он составлен в период упадка римского права, возможно в V в., и поэтому содержит ряд норм римско-византийского права[129]. Однако этот сборник назван «ромейским» (римским) ошибочно, ибо в его основе лежит сирийское право[130]. Его сирийский, арабский и армянский варианты были изданы в 1880 г. Сирийский текст этого кодекса находится в Лондонском музее и датирован 510-520 гг. н.э. Доктор К. Брунс считает, что оригинал его относится к 476 – 477 гг. до н.э.[131]По мнению проф. Карста, этот сирийский Судебник был переведен при Багратидах; высказывались мнения, что его перевел Гош, в последнее же время считают, что его перевел Нерсес Ламбронаци в 1197 г. Эта дата ещё твердо не установлена, но ясно одно, что он применялся в Армении во всяком случае до XII в., ибо некоторые из его статей нашли свое отражение в Судебнике Гоша.

Некоторые ученые, как, например, М. Ковалевский и С. В. Юшков ошибочно полагали, что нормы Сирийско-ромейского Судебника являются армянскими.

Отсюда они пришли к целому ряду ошибочных выводов относительно сущности Судебника Гоша и армянского права. Это произошло по печальному недоразумению, а именно потому, что переводчики Судебника Гоша на грузинский язык перевели также с армянского и Сирийско-ромейский Судебник и все это включили в сборник законов царя Вахтанга VI под ошибочную рубрику «армянские законы» (ст. ст. 1-430), между тем первые 150 законов являются сирийскими, а не армянскими. Но поскольку русский перевод сборника законов царя Вахтанга VI был сделан с грузинского, то указанная ошибка нашла место и в русском переводе и в дальнейшем в юридической литературе.

Разумеется, нормы Сирийско-ромейского Судебника применялись в Армении и в Киликии не полностью, а постольку, поскольку они соответствовали общественно-экономическим отношениям, сложившимся там.

в) Византийское право

Византийское право также до некоторой степени было рецепировано и стало одним из источников армянского права. Но прежде чем выяснить, что именно было заимствовано из византийского права, следует вкратце высказаться о применении и влиянии римского права в Армении. Римское право не было рецепировано армянами – оно было введено в Армению насильственным путем. Римская администрация и римское право были введены в Малую Армению еще в I в. до н.э., когда эта армянская область была превращена в римскую провинцию. В дальнейшем, начиная с IV в. н.э., оно распространилось и на те армянские территории, которые при разделе. Армении между Ираном и Римом отошли под власть последнего. В VI в. император Юстиниан II (527 – 565), с целью полной ассимиляции армян и ликвидации армянского права, издал ряд декретов («Новелл» и «Эдиктов») о распространении действия римского права («Корпус юрис цивилис») по Армении.

Однако древнеримское рабовладельческое право не привилось в армянском праве ни в Западной Армении, ни, тем более, в Восточной, находившейся под властью персов, а затем арабов. Это объясняется тем, что римское рабовладельческое право не соответствовало в полной мере общественно-экономическим отношениям Армении, где рабовладение имело свои коренные отличия и где рано стали складываться феодальные отношения. Об этом свидетельствует почти полное отсутствие древнеримских терминов в армянском языке, в котором, однако, изобилуют грековизантийские юридические понятия.

Что же касается греко-византийского феодального права, то оно, проникнув в Армению при Багратидах, было рецепировано и стало до некоторой степени источником армянского права. В частности, было заимствовано законодательство императоров Исаврийской династии (717 – 867). Византийское право этого и последующего периодов действовало особенно в Киликии, которая, до установления там армянского государства, в течение почти, полутораста лет была провинцией империи.

Византийское право в порядке рецепции сохранилось в Киликии также при господстве там Рубенидов. Именно в утилитарных целях архиепископ Тарса Нерсес Ламбронаци в 1196 году перевел с греческого среди других правовых памятников также «законы Льва и Константина», то есть «Эклогу» и «Военные законы» и подарил составленный им на этой основе сборник «тем, которые любят руководствоваться законами, подарил его правителям городов и областей»[132]. Кроме названных сборников, в армянском переводе до нас дошли «Новелла» императрицы Ирины (797 – 802) – «De testium juramento», о свидетелях и свидетельстве, ряд статей из «Прохирона» о ступенях родства и другие законы.

г) Ассизы Антиохийские

Среди сборников иностранного права, применявшихся в Киликии, важное место занимали «Ассизы Антиохийские», изданные в Антиохии, по мнению Алишана, при Боэмунде IV (1201 – 1235). Этот сборник законов состоит из двух частей. Первая часть, из 17 глав, содержит нормы, которые регулировали отношения между сеньором и его вассалами, – об их взаимных правах и обязанностях, о суде над вассалом, о порядке конфискации имущества последнего. Здесь же содержатся правила, регулирующие имущественные споры и уголовные дела, возникавшие между феодалами, а также имущественные отношения крупных феодалов и рыцарей при вступлении в брак. Вторая часть «Ассиз» содержит 21 главу и относится к взаимоотношениям горожан. Нормы этой части. регулировали брачносемейные, особенно имущественные отношения, устанавливали порядок составления завещания. Ряд норм регулировал куплю-продажу родового имущества, наем домов, заклад имущества, внутреннюю и внешнюю торговлю, торговые операции банкира, отношения между должником и кредитором; наконец, другие нормы были посвящены уголовному праву. В 1841 г. в Париже были изданы в двух томах все «ассизы» Иерусалима и Кипра[133], куда вошли «ассизы» Жана Ибелина, короля Кипра и зятя Смбата и других. Но в этом сборнике «Ассизы Антиохии» отсутствуют.

Заслуга Смбата и заключается в переводе этих «Ассизов» и создании возможности восстановления этого памятника, не существующего в старофранцузском оригинале. Это и сделал крупный ученый монах Гевонд Алишан, который в 1876 г. перевел армянский текст «Ассизов Антиохии» на французский язык, сделав, таким образом, этот потерянный документ достоянием науки.

По свидетельству Смбата Спарапета «...народ наш и суд армянский руководствовались этими ассизами». Это объясняется тем, что между Антиохией и Киликией существовали тесные политические, торговые и культурные сношения. Кроме того, между армянами и крестоносцами Антиохии на почве деловых сношений нередко возникали споры; для регулирования этих и Других отношений применялись «Ассизы Антиохийские»; Так как этот сборник был составлен на старофранцузском языке и при его применении возникали недоразумения, «проистекали ошибки для нас и пагуба для душ наших, – то, – говорит Смбат гундстабль, – «я с большим рвением и усердием» перевел его на армянский язык»[134]. Смбат перевел «Ассизы», возможно, в середине XIII в., во всяком случае до 1265 г., когда он же составил свой «Судебник».

Нет никакого сомнения, что Смбат сделал этот перевод не ради отвлеченного интереса, а по нужде, как он сам говорит в предисловии, потому что царский двор и феодалы Киликии, строя свою жизнь на тех же началах, что и западноевропейские феодалы, применяли ряд сходных институтов, особенно касательно отношений между феодалами и горожанами. Можно полагать, что «Ассизы Антиохии», наряду с другими кодексами, практически применялись до появления Судебника Смбата, который стал официальным кодексом армянского государства. Предположение Алишана о том, что «Ассизы Антиохии» применялись при рассмотрении дел высших слоев общества, а народ судился по армянским законам и обычному праву, можно считать правильным, однако с оговоркой, что после появления Судебника Смбата, все суды Киликии действовали согласно этому Судебнику.

д) Значение рецепции в истории армянского права

Вопрос об источниках Судебника Смбата тесно связан с вопросом об источниках армянского права вообще. До настоящего времени нет сколько-нибудь четкого разграничения, где кончается рецепция чужого права и где начинаются нормы чисто армянского права. Дело доходит до того, что некоторые историки права склонны признавать рецепированными если и не все нормы, то большинство из них. При этом часто не различают рецепцию формальную и рецепцию, по существу. Если, например, Мхитар Гош, излагая какую-нибудь норму армянского обычного права, подкрепляет ее аналогичной нормой Моисеева закона, историки права считают это явной рецепцией.

Если Гош или Смбат для данной нормы армянского права находят подходящую, хорошо сформулированную норму в чужом праве и вносят её дословно в свой Судебник, то это вовсе не значит, что данная правовая норма была рецепирована по её содержанию. О механической рецепции можно говорить лишь тогда, когда тот или иной правовой институт, не имеющий места в данном праве, целиком берется из других источников.

Отмеченный неправильный подход к оценке норм армянского права проявили почти все изучавшие его западноевропейские ученые-юристы (Колер, Карст и др.), которые, основываясь на неточных данных или исходя из ненаучных предпосылок по вопросу о заимствованиях правовых норм, считали, что большинство армянских правовых норм являются рецепированными. Проф. И. Карст делает в данном случае ошибочный вывод, что будто армянское право имеет очень мало общего с еврейским правом, но, наоборот, скорее напоминает византийское право времен Эклоги. Указывая на то, что между славянским и армянским правом есть много общего, автор объясняет это влиянием Византии и общеарийским происхождением народов. Это явно ненаучный подход к вопросу. Следует подчеркнуть, что не расовое происхождение, а одинаковые общественноэкономические отношения рождают у разных народов одинаковые институты права.

Не договорились по этому важному вопросу до конца и армянские историки права.

А. Клтчян считает судебники Гоша и Смбата национальными с существенными оговорками. Он говорит: «...в числе источников строго армянского права не имеется ни Судебника Гоша, ни Судебника Смбата гундстабля, и данные их, как национальный материал, нельзя ни принять, ни использовать без больших оговорок»[135]. А. М. Гарагашян, как сказано выше, тоже считает, что армяне не имели национальных кодексов, а Судебник Гоша «это не что иное, как в большинстве случаев выписка положений св. книг, апостольских и церковно-соборных канонов и даже не стоило бы называть его судебником»[136]. С. Тигранян писал: «Армянский народ может быть больше, чем другой народ, был объектом влияния других наций в процессе своей исторической жизни; правовая жизнь и творчество протекали под чужим влиянием более, чем у другого народа»[137].

Приведенные высказывания нельзя считать научно обоснованными. Неправильно делать подобного рода решительные, но голословные заявления, ибо до сих пор нет академических изданий армянских судебников; не изучены и не изданы полностью церковные каноны и переведенные на армянский язык византийские сборники.

Вопрос об источниках армянского права, в том числе и рецепированных нормах, должен быть рассмотрен на фоне исторического развития армянского народа. История свидетельствует, что чем сильнее проявлял себя нажим извне, тем тверже придерживалось население своих древних обычаев. Мимо Армении и через; нее проходило много друзей и врагов, каждый из которых кое-что оставлял после себя; но попытки силок насаждать чуждые армянскому народу нормы, какие, например, предпринимал Юстиниан в VI в., успеха не имели. Армения не была изолированным островом, но все же нельзя считать, что почти все армянское право- сплошная рецепция.