§ 2. Промышленное развитие России в 1890–1914 гг

Структура промышленности и формы собственности. Завершение промышленного переворота к середине 1880-х гг. значительно ускорило рост крупного производства и усилило его размежевание с мелким, кустарным производством. Из состава цензовой промышленности России, подлежащей государственному учету и статистическим обследованиям, исключаются мелкие предприятия кустарного типа. Уже в 1890-е гг. среди учтенных предприятий резко сократилось (с 23 до 8 тыс.) количество заведений, имеющих менее 16 рабочих, но увеличилось (с 4,5 до 6,6 тыс.) число предприятий с 16 и более рабочими. В 1900 г. вся промышленность империи, включая нецензовую, насчитывала свыше 38 тыс. заведений, а цензовая только в европейской части — около 21 тыс., или 54 %. Однако ее доля была очень высока в численности рабочих (91 %) и валовой продукции (94 %), что свидетельствует о безусловном господстве в индустрии России крупного производства.

Как и в других капиталистических странах, в России не только сохранялось, но и развивалось мелкотоварное производство. В городах действовали многочисленные пошивочные, шляпные, обувные, часовые мастерские, заведения по ремонту мелких металлических изделий. Практически во всех российских губерниях существовала кустарная промышленность, представленная крестьянскими промыслами. Общее число промыслов, имевших общероссийское значение, колебалось по разным подсчетам от 20 до 40. Одни из них существовали века (владимирский иконописный, павловский сталеслесарный, тульский металлический и пр.), другие формировались в последние десятилетия XIX в. Часто специализация промыслов была уникальна и связана только с определенным районом (красносельский ювелирный, вологодский кружевной, оренбургский пуховязальный, казанский сафьяновый, кимрский обувной). Промыслы (овчинно-шубный, столярный, сетевязальный), распространенные в нескольких губерниях, непременно имели местные отличия. Сохранявшаяся домашняя промышленность удовлетворяла внутренние потребности крестьянской и рабочей семьи: домашнее ткачество, шитье одежды, в том числе верхней, вязание чулок, носков, выделка обуви, зимней одежды и пр. Доля мелкой промышленности в стоимости общеимперской продукции составляла 25 % (около трети этого показателя приходилось на городских ремесленников и кустарей), а в численности занятых с учетом огромного количества кустарей-одиночек — 63 % (городских соответственно — 1/5). Стоимость произведенной продукции на одного занятого в крупной индустрии превышала 2 тыс. руб., а в мелкой — достигала только 500 руб.

В некоторых отраслях кустарное производство долго удерживало свои позиции. В 1913 г. его доля составляла: в пищевой — 51 %, швейной — 96 %, кожевенно-обувной — около 89 %, в металлообработке — 20 %. Особенно значительно число кустарей превышало число рабочих крупной промышленности в отдельных производствах. Помимо 129 тыс. рабочих цензовой шерстяной промышленности, в кустарном валяльно-войлочном производстве было занято 250 тыс. человек. На ремонте сельскохозяйственных машин, изготовлении мелкого сельскохозяйственного инвентаря в деревенских кузницах трудилось свыше 260 тыс. человек, что составляло 54 % рабочих крупной металлообрабатывающей промышленности. В пищевой промышленности, не облагавшейся акцизом, насчитывалось 620 тыс. кустарей, а цензовых рабочих — только 78 тыс. Существенно дополняли кустари число рабочих (около 49 тыс.) крупной промышленности по обработке смешанных волокнистых материалов. В кружевном промысле этой отрасли трудилось почти 130 тыс., в трикотажном — 91 тыс., а в швейном — свыше 400 тыс. кустарей.

В промышленности России наибольшее распространение имела частная индивидуальная и корпоративная (акционерная) собственность. Первая в большей степени была характерна для средних и мелких предприятий, в том числе ремесленных. Промежуточной ступенью являлись частные семейные предприятия, существовавшие нередко в виде торговых домов и товариществ. Условием перехода промышленности к акционерной форме собственности было укрупнение производства, развитие которого потребовало больших финансовых затрат, превосходящих личные капиталы. Первоначально акционерные общества в основном аккумулировали средства для учреждения новых предприятий. В дальнейшем общества создавались для объединения нескольких предприятий, каждое из которых представляло отдельные стадии производственного процесса или смежные производства. Примером служит Южнорусское Днепровское металлургическое общество. В Донецко-Криворожском индустриальном центре Обществу в 1917 г. принадлежали 5 заводов (Днепровский металлургический, Кадиевский доменный, Кадиевский химический рекуперационный, Часов-Ярский завод огнеупорных изделий и находящийся в постройке вагоностроительный), железные, марганцевые рудники, угольные копи. На заводах Общества было занято до 30 тыс. рабочих и производилось в год 82–87 млн пудов металла, более 1 млн пудов чугунных отливок, до 5 тыс. товарных вагонов, 32–35 млн пудов кокса. В России в начале века было немало таких объединений.

Основным этапом акционирования российской индустрии стали 1890-е гг. В начале десятилетия ежегодно открывалось от 50 до 100 компаний, а в 1899 г. этот показатель поднялся выше 300. Число акционерных обществ, возникших в 1894–1900 гг., достигло 1 тыс., а закрывшихся — около 120. Большая часть компаний в 1901 г. действовала в горнодобывающей, металлургической и металлообрабатывающей промышленности, а в текстильной и пищевой отраслях их было меньше. Невелико было число акционированных предприятий на транспорте, в торговле и городском хозяйстве. К 1914 г. в России действовало уже более 2 тыс. компаний (без железнодорожных обществ) с общей суммой капиталов свыше 4,5 млрд руб. При этом каждая пятая из них существовала не менее 20 лет. К этому времени акционирование значительно усилило свои позиции во всех сферах российской экономики. Число акционерных обществ почти удвоилось в горнодобыче, металлургии и металлообработке, в 2,6 раза увеличилось в системе городского благоустройства, в текстильной и пищевой промышленности. Акционерные компании утвердили свои позиции в химической, лесной и деревообрабатывающей, бумажно-полиграфической отраслях. Их число возросло в торговле, системе кредита и страхования, на транспорте. Акционирование горнозаводской промышленности Урала встретилось с серьезными правовыми ограничениями, не допускавшими раздела производственных комплексов заводов с горнозаводским землевладением, дробления горнозаводских округов при продаже или передаче их по наследству. Однако предприниматели обошли эти затруднения. К 1917 г. из 18 частных уральских округов середины XIX в. 14 были преобразованы в акционерные общества.

В кустарной промышленности индивидуальная собственность соседствовала с артельной и кооперативной. Муниципальная собственность, ранее представленная в основном земельными владениями городов, в начале XX в. расширяется в связи с сооружением электростанций, водопроводов, канализации, организацией трамвайного движения и т. д. Городские предприятия часто действовали в форме акционерных обществ.

На рубеже XIX–XX вв. существенные позиции в ряде отраслей промышленности сохраняла собственность государственной («государевой») казны. Особенно значительны они были в горнодобывающей, или горнозаводской, промышленности, где казне долгое время принадлежали рудники, шахты, прииски, горнообогатительные и металлургические предприятия, расположенные преимущественно на Урале и в Восточной Сибири. К началу XX в. их число заметно сократилось. В Европейской России в собственности казны остались Олонецкий и уральские Горноблагодатский (6 заводов), Екатеринбургский (7 заводов), Пермский округа. Казна владела рыбным, соляным, пушным промыслами, огромным массивом лесов, нефтеносными землями. Управление казенными предприятиями распределялось между различными ведомствами. В ведении Горного департамента Министерства государственных имуществ (затем — Министерства торговли и промышленности) находились горнозаводские округа с лесами, рудниками, шахтами, металлургическими и металлообрабатывающими заводами, в том числе Боткинским железоделательным и механическим, Златоустовским металлургическим, Александровским в Петрозаводске и др. В управлении Морского министерства сосредотачивалось значительное число судостроительных предприятий: Адмиралтейский, Николаевский (казенный до 1911 г.), Балтийский, верфи «Галерного островка», а также сыгравший большую роль в развитии отечественного производства броневой стали Ижорский завод. Военное министерство имело арсеналы, орудийные, ружейные, патронные, пороховые заводы, предприятия по изготовлению обозного имущества, шанцевого инструмента, обмундирования, военные хлебопекарни и сухарный завод. Многочисленные предприятия обрабатывающей промышленности, а также казенные винные склады, типографии, железнодорожные мастерские находились в управлении департаментов министерств финансов, торговли и промышленности, путей сообщения. Среди них были единичные предприятия-монополисты по изготовлению металлических и бумажных денег (Петербургский монетный двор, Экспедиция заготовления государственных бумаг), Императорский завод по производству игральных карт. Казенная собственность имела очень сильные позиции в судостроении, орудийном, снарядном, патронном производствах, а в пушечном и ружейном — монополию, так как в них запрещалось строительство частных предприятий.

В России существовала практика временной аренды частными лицами (иногда длительной, как, например, солеваренных предприятий) казенных заводов, а также сдача их в подряд, что было характерно для государственных промыслов. В XVIII–XIX вв. производилась передача в частную собственность созданных государством металлургических заводов, текстильных мануфактур, целых горных округов. Имел место и переход частных предприятий в казенную собственность обычно для поддержания созданного промышленного потенциала. Этим целям служил выкуп в казну в 1881–1895 гг. 28 частных железнодорожных компаний. Введение казенного управления практиковалось на отдельных частных предприятиях в периоды их критического состояния. Так поступали с Путиловским заводом (и не раз!) и Мальцовским промышленным округом. В состав последнего входили крупные чугунолитейные, машиностроительные, стекольные и хрустальные заводы, железнодорожные линии внутреннего пользования. Промышленный комплекс был создан не одним поколением этой семьи, но особенно приумножен С. И. Мальцовым, который после серьезной дорожной аварии в 1883 г. перестал заниматься делами. Чтобы не допустить развала промышленной империи (стоимость ее имущества оценивалась почти в 16 млн руб.), округ в 1885 г. передали в ведение казны. К казенной форме собственности была близка собственность уделов. В значительной своей части организованная капиталистически, она приносила немалые доходы, особенно возросшие после преобразований, проведенных в 1880-х гг. министром уделов И. И. Воронцовым-Дашковым. Существовала собственность всего дома Романовых и царствующей семьи.

В промышленности России имелась собственность Русской православной церкви (РПЦ). Помимо принадлежавших ей в 47 европейских губерниях 300 тыс. десятин земли, она владела промышленными предприятиями (свечными, мукомольными, типографскими, кирпичными, деревообрабатывающими и т. д.). Полностью ею было монополизировано производство восковых свечей.

Циклы промышленного производства и его динамика. С последних десятилетий XIX в. развитие российской промышленности во многом совпадало с общемировыми экономическими циклами, но действовали и внутренние факторы. Для рубежа веков условно можно выделить три этапа: 1 — подъем второй половины 1890-х гг.; 2 — кризис 1901–1903 гг. и затем депрессия; 3 — подъем 1909–1914 гг., прерванный мировой войной. В годы войны развитие промышленности происходило в чрезвычайных обстоятельствах, что требует выделения этих лет в особый период.

Основным фактором промышленного подъема 1890-х гг. стало развернувшееся железнодорожное строительство. Это было то звено, которое потянуло всю цепь. Только прокладка новых путей требовала металлических изделий в переводе на чугун больше 15 млн пудов в год. Вся потребность развития железнодорожного транспорта увеличивала эту норму до 50–65 млн пудов. Огромный рост потребности в металле и топливе вызвал строительство новых металлургических заводов, а также открытие новых шахт для добычи каменного угля, особенно антрацита, сооружение при копях коксовых печей. Меняла облик нефтепромышленность, становясь основой топливной отрасли. Железнодорожное строительство повлекло развитие мостостроения, рост паровозо- и вагоностроения, сопровождавшийся выработкой коксового чугуна и производством стали. Значительные перемены происходили и в других отраслях промышленности. Рост производства портландцемента достиг 583 %. Развитие деревообрабатывающей промышленности шло, в частности, за счет увеличения производства шпал для железнодорожных путей.

Промышленный подъем 1890-х гг. ознаменовался небывалым заводским строительством. Доля новых предприятий практически во всех отраслях, кроме металлургии, превысила количество дореформенных и составила 25–35 % всех заведений, действовавших к началу XX в. Для ряда отраслей (бумажно-полиграфическая, химическая, обработка дерева, минеральных веществ, животных продуктов) эти годы явились временем складывания их индустриальной основы. Вновь построенные заводы отличались лучшей энерговооруженностью и базировались на новых технологиях. Индустриальное преобразование было сопряжено с общими модернизационными процессами, протекавшими в обществе. Рост деревообрабатывающей промышленности, цементного, кирпичного, стекольного производств был вызван и городским строительством, происходившим в условиях увеличения фабрично-заводского населения. Изготовление кровельного железа в эти годы обогнало производство рельсов. Развитие информационных потребностей общества привело к увеличению в 1,6 раза числа бумажно-полиграфических предприятий. В 1890-х гг. сооружением 28 электростанций (против 5 в предшествующие 10 лет) закладывались первые основы отечественной электроэнергетики. Пик заводского строительства пришелся на конец десятилетия. В 1894–1900 гг. возвели 445 металлургических и металлообрабатывающих заводов, или 79 % всех новых в отрасли; в пищевой промышленности — более 1 тыс. предприятий, или около 80 % всех новых.

Хотя основной этап промышленного подъема приходится на вторую половину 1890-х гг., но в целом начиная с 1885 г. шло поступательное развитие отечественной индустрии. За 15 лет ее рост составил 133 %. Наиболее интенсивно развивались отрасли тяжелой промышленности. Добыча каменного угля увеличилась в 2,5 раза, нефти — в 3 раза, выплавка чугуна — в 3 раза, производство стали — в 6 раз. Основную долю прироста в металлургии (60 %) дали заводы нового Южнорусского промышленного района. За 15 лет производство металлообрабатывающей промышленности увеличилось в 3 раза, производство паровозов — в 4,5 раза, вагонов — в 7 раз. Стоимость всей машиностроительной продукции за 1891–1900 гг. поднялась более чем в 4 раза, в паровозостроении она возросла в 10 раз. Темпы роста в легкой промышленности оказались более умеренными. По этому поводу на рубеже веков предприниматели замечали: «Величайшим тормозом развития русской промышленности является крайняя бедность нашего населения. Не обеспеченное даже хлебом насущным, оно не может явиться широким потребителем фабрично-заводской промышленности». Наиболее низкий прирост (76 %) за 15 лет характерен для текстильной промышленности в целом. Отрасли легкой промышленности не могли рассчитывать на непосредственную или косвенную финансовую поддержку государства. Практически реконструкция не коснулась отечественной цветной металлургии. Ее единственная в России отрасль — медная промышленность — находилась в упадке, обеспечивая около 40 % потребностей отечественной индустрии. Несмотря на успехи транспортного машиностроения, не получили развития производства сложного машиностроения (оборудование для текстильных фабрик, производство дизелей и динамо-машин).

За последнее десятилетие XIX в. промышленное производство в стране удвоилось, а производство средств производства увеличилось втрое. В итоге доля тяжелой промышленности, достигнув почти 40 %, стала даже несколько чрезмерной, превосходя ее удельный вес в Германии и Франции (около 33 %). В 1890-х гг. Россия совершила гигантский индустриальный скачок, обеспечивший последующую положительную динамику ее развития в начале XX в. По абсолютным показателям фабрично-заводского производства Россия перешла на 5-е место в мире и 4-е в Европе.

Промышленный кризис 1900–1903 гг. (финансовые крахи, закрытие предприятий, резкое падение производства) продолжался сравнительно недолго и не остановил общее развитие промышленности. Он выразился в снижении темпов прироста, составивших в 1900–1903 гг. соответственно 5 %, 4 %, 0,1 %, 6,5 %. Начавшись в легкой промышленности еще в 1899 г… он в большей степени поразил тяжелую, в частности металлургию, металлообработку, машиностроение. Абсолютные показатели производства паровозов снизились почти вдвое, а вагонов — более чем вдвое. Производство черных металлов осталось на уровне 1900 г. В старых металлургических районах, на Урале и в ЦПР, из строя выбыло 88 домен. Происходила ликвидация части предприятий. Сильнее всего пострадала нефтяная отрасль. Валовая добыча нефти даже в 1908 г. не достигла уровня 1900 г. Это было следствием начавшегося падения производительности Апшеронских скважин в основном нефтедобывающем районе страны и учиненного в 1905 г., не без участия зарубежных конкурентов, пожара на Бакинских промыслах. Легкая промышленность, которая не столь успешно развивалась и в 1890-х гг., в начале века снизила среднегодовые темпы прироста с 6 % до 4 %. Отмеченные после начала Русско-японской войны некоторые признаки оживления промышленности не получили развития — депрессия продолжалась. Торгово-промышленная пресса писала: «Все отрасли отечественной промышленности и торговли к концу 1908 г. пришли в полное расстройство». Очевидно, это стало следствием разных причин, в том числе низких урожаев 1906 и 1908 гг., изменениями в торгово-промышленной политике правительства, исчерпанностью внутренних резервов промышленности, позволивших в предшествующие годы дать известный прирост. Неблагоприятная конъюнктура сохранялась всю первую половину 1909 г., но к концу года наметилось оживление.

Одной из особенностей этого кризисно-депрессивного периода промышленности, характеризовавшегося предпринимателями как «почти десятилетний застой», были сдвиги в техническом перевооружении предприятий. Увеличилось на 21 % число паровых двигателей, общая мощность всего энергетического оборудования выросла на 41 %, а суммарная мощность двигателей внутреннего сгорания — почти в 10 раз. Однако использование электромоторов оставалось ограниченным. В 1908 г. среди 165 производств обрабатывающей промышленности было всего 18, где доля электродвигателей составляла 10 % и более в мощности всех типов двигателей. Новое силовое оборудование завоевывало позиции не столько в новейших и ведущих производствах, сколько в производствах, базировавшихся ранее на ручном труде и системе мелких операций — канительное, белошвейное, брошюровочно-переплетное и пр. Электромоторы ускоряли их переход на индустриальную основу. В 1900–1908 гг. количество предприятий увеличилось минимально, выросла численность рабочих всего на 16 %, но за счет совершенствования оборудования и повышения производительности труда возрастание суммы производства составило почти 40 %. Прекратился многолетний застой в медной промышленности, где на ряде заводов налаживается производство электролитической меди. Более активно формируется новое электротехническое производство, выпустившее в 1908 г. электрических машин и приборов в 2,5 раза больше, чем в 1900. В условиях модернизации российского общества общий прирост продукции всей бумажно-полиграфической отрасли составил 56 %.

Среди факторов предвоенного промышленного подъема обычно называются перестройка промышленности в условиях кризиса, часто повторяющиеся в эти годы высокие урожаи (1909, 1910, 1912, 1913), «успокоение» политической ситуации, достигнутая финансовая стабилизация, увеличение казенных заказов в связи с перевооружением армии и флота, развитие городского строительства, рост массового потребительского спроса как результат революционных завоеваний, приведших к повышению заработной платы рабочих (примерно на 20 %) и отмене выкупных платежей крестьянства. Однако их суммарное воздействие на развитие промышленности пока не исследовано и требует обоснования.

Промышленный подъем, начавшийся со второй половины 1909 г. и прерванный в июле 1914 г., был схож с подъемом 1890-х гг. своей кратковременностью и интенсивностью. Он характеризовался значительным ростом промышленного производства в целом. В 1913 г. по сравнению с 1908 г. количество предприятий увеличилось на 31 %, численность рабочих — на 24 %, превысив уровень в 3 млн человек, а стоимость валовой продукции, оцениваемая на сумму свыше 7,4 млрд руб., — на 52 %. Среднегодовой прирост последнего показателя определялся в 10 %. Однако предвоенный подъем не имел такого всеобщего характера, как в 1890-х гг. Сохранился высокий прирост производства отраслей тяжелой промышленности (84 %), а товаров широкого потребления — только на 33 %. Это позволило восстановить к 1914 г. упавший во время кризиса и депрессии удельный вес производств средств производства опять на уровне 40 %. В ведущих отраслях отечественной индустрии высокий прирост (от 50 до 120 %) показали текстильная, металлообрабатывающая и химическая. А среднегодовой прирост в топливной промышленности составил всего 5 %. При этом увеличение добычи нефти шло за счет новых районов (Грозненский, Кубанский, Уральский и Закаспийский), значительно уступавших по уровню нефтедобычи Бакинскому, на который приходилось более 80 % добываемой в стране нефти. Хотя угледобыча в 1908–1913 гг. по сравнению с 1895–1900 гг. увеличилась с 7 до 10 млн т, темп прироста понизился. Отставала в общем объеме угледобычи доля коксующихся углей, необходимых для производства высокосортных металлов. Явный дефицит топлива сопровождался в предвоенные годы ростом цен на все его виды, даже дрова. В итоге в 1913 г. были отменены запретительные пошлины на ввоз иностранного угля. Производство электроэнергии в России оставалось ниже по объему в сравнении с более молодыми капиталистическими странами и на душу населения со всеми странами.

В годы предвоенного подъема не были преодолены кризисные явления в черной металлургии. Наиболее значительно возросла выплавка стали (72 %) и проката (67 %), а рост выплавки чугуна, составив около 63 %, не превысил показатель 1895–1900 гг. (110 %). В итоге правительство не только снижало ввозные тарифы, но в 1913 г. образовало Особое совещание по вопросу о недостатке железа. Одной из основных причин создавшейся ситуации была необходимость перевода крупнейших южнорусских металлургических заводов с выпуска продукции, используемой в железнодорожном строительстве, на выпуск продукции для машиностроения, металлообработки, домостроения. Однако такое перепрофилирование провести не удалось. Успешно продолжала развиваться медная промышленность, вдвое увеличив добычу руд и выплавку меди. Рост производства электролитической меди содействовал формированию меднопрокатного и кабельного производств, в чем нуждалась электроэнергетика страны. В итоге прирост машиностроения составил 73 % (в 1890-х гг. — 93 %). Большую часть этого прироста дали уже налаженные производства (судостроение, сельскохозяйственное машиностроение) и лишь частично новые (производственное машиностроение, электротехника). В составе продукции преобладали простые типы механизмов. В сельскохозяйственном машиностроении выпуск увеличивался в основном за счет плугов, сеялок, жаток-лобогреек, а сложные машины поступали из-за границы. Сходный процесс наблюдался в электротехнике, в производстве двигателей и станков. Наладили производство велосипедов, но не освоили выпуск автомобилей, начали строить самолеты, но не производили авиамоторы, занимаясь лишь их сборкой. Транспортное машиностроение только восстановило свой прежний уровень, несмотря на появление 4 новых заводов и увеличение энергетической мощности предприятий на 30 %. Особенно заметным было снижение натуральных показателей выпуска продукции. Падение производства паровозов продолжалось и в первые годы подъема, будучи к 1914 г. на 31 % ниже уровня 1900 г. Выпуск вагонов в 1914 г. достиг 32 тыс., приблизившись к показателю 1900 г. (33 тыс.).

Недостаточное развитие добычи топлива, производства металла и машиностроения увеличивало зависимость отечественной промышленности от заграничных поставок оборудования, станков, металлов, топлива. Серьезность ситуации показывают данные о приросте импорта в первую половину 1914 г.: по каменному углю, меди, свинцу, изделиям из меди и свинца он составил более 22 %, машинам, кроме земледельческих, — около 30 %, стали — свыше 75 %, железу сортовому и листовому — почти 190 %. Такие объемы ввоза вызывали большие траты частных фирм и государства, существенно осложняя обновление основных капиталов, что увеличивало расходы на ремонт оборудования, которые в 1900-х гг. росли быстрее, чем на новое имущество. Недостаток капиталов сказывался в предвоенные годы на относительном по сравнению с подъемом 1890 гг. сокращении заводского строительства.

В период промышленного подъема развивалось жилищное, коммунальное и общественное строительство, что привело к росту в 2 раза отрасли по обработке минеральных веществ и таких ее производств, как цементное (в 3 раза), кирпично-керамическое (в 2 раза) и стекольное (в 1,5 раза). Их суммарный прирост по общей стоимости производства составил 114 %. Однако в системе производств данной отрасли далеко не все имели такую положительную динамику. Значительными колебаниями отличалось развитие фарфоро-фаянсового производства, которое, увеличив в 1910 г. выпуск продукции в стоимостном выражении и в количестве изделий, затем демонстрирует их неуклонное снижение. В 1913 г. сокращение стоимости произведенной продукции и численности рабочих к уровню 1912 г. составило соответственно 18,5 % и 4 %; в 1914 г. — 36 % и 16 %; в 1915 г. — 47 % и 27 % и т. д. Такая неустойчивая динамика отражала низкий уровень благосостояния населения России, слабость развития новых отраслей (электроэнергетики, электротехники) и ограниченное строительство в российских городах многоэтажного комфортабельного жилья. Итогом стало отсутствие, помимо потребительского спроса, и производственного, в частности на технический фарфор и фаянс.

Итог развития промышленности с 1904 г., когда завершилась острая фаза кризиса, по 1913 г. выразился в увеличении стоимости произведенной продукции на 88 %, из которых более двух третей приходится на период промышленного подъема. Общий среднегодовой прирост составлял около 9 %. Эти цифры отражают увеличение промышленного производства в стране, но не динамику развития качественных показателей в условиях индустриализации.

Производственно-отраслевая структура промышленности является важным признаком модернизации индустриальной базы страны. Уже в последние десятилетия XIX в. в промышленности большинства развитых стран «пар и чугун» стремительно уступали место «электричеству и стали». В России этот процесс развивался крайне медленно и наиболее масштабно проявился только в эпоху подъема 1890 гг., а затем в период Первой мировой войны. В результате бурного развития в конце XIX в. новых производств и перехода многих традиционных сфер промышленного труда на индустриальную основу в российской промышленности сложилась ее отраслевая структура, которая оставалась неизменной до 1914 г. Обрабатывающая промышленность, включавшая 13 отраслей, занимала ведущее место в индустриальном потенциале страны, преобладая в показателях стоимости производства (свыше 90 %), в численности рабочих (свыше 82 %) и количестве предприятий (более 80 %). Ведущую роль в ней играли хлопчатобумажная, металлообрабатывающая и пищевая отрасли. Их доли в стоимости всей промышленной продукции страны находились на уровне 20 %, 16 % и 32 %. При этом для двух первых была характерна высокая концентрация рабочей силы — соответственно 20 % и 21 %. В 1913 г. усилились позиции металлообрабатывающей (около 20 %) и химической (7 %) отраслей. В горнодобывающей промышленности России ведущее место занимали каменноугольная и нефтяная отрасли. Их доли в начале XX в. составляли соответственно 29 % и 53 % в стоимости производства, 47 % и 15 % пролетариата горнозаводской промышленности. Каждая из отраслей промышленности подразделялась на подотрасли и производства, число которых в начале века достигало 300 наименований. Именно появление среди них новых производств обеспечивает динамизм эволюции отраслевой структуры индустрии страны.

Громадные территории России и ее континентальное положение в геополитическом пространстве требовали более активного развития и формирования новых отраслей, учитывая имевшиеся для этого природно-сырьевые ресурсы. Ощутимой лакуной производственно-отраслевой структуры российской промышленности было отсутствие развитой металлургии, особенно сталелитейного производства, специализированного машиностроения, включая станкостроение, производство сложных машин, агрегатов и прочего оборудования, а также электроэнергетики как основы топливно-энергетической базы индустрии XX в. В таких странах, как США, Германия, Англия, в это время существовала развитая сталелитейная промышленность, включавшая производство качественных сталей и ферросплавов, без которых невозможно наладить выпуск большинства видов машиностроительной продукции. В производственно-отраслевой структуре индустрии России отсутствовали электротехническая, автомобильная, авиационная промышленности, массовое фабричное производство одежды и обуви, индустриально оснащенная мясо-молочная промышленность и пр. В отличие от подъема 1890-х гг. предвоенный не принес радикальных изменений в отраслевую структуру российской промышленности, не показал значительного роста ни тяжелой индустрии, ни отраслей, обслуживающих массовый потребительский рынок. Он в целом не стал новым прорывом в индустриализации России. Основной причиной явилось отсутствие того импульса, которое государство дало промышленному развитию страны, начав в 1890-х гг. грандиозное казенное железнодорожное строительство. Использованные с этой целью государственные финансы обеспечили в конечном счете не только рост промышленного производства в стране, но радикальное преобразование его отраслевой структуры и технологическую реконструкцию. В годы предвоенного подъема средства, вырученные от возросшего хлебного экспорта и повышения хлебных цен, поступали в основном на текущие счета коммерческих банков и в государственные сберегательные кассы. Эти накопления не могли стать источником долгосрочных вложений в промышленность, так как подобное использование депозитов противоречило практике банковской деятельности. Сберкассы тратили средства в основном на приобретение облигаций государственных железнодорожных обществ. В предвоенные годы промышленность испытывала недостаток капиталовложений из-за сокращения внешних займов, что объяснялось увеличением государственного долга России к 1913 г. в 3 с лишним раза относительно приходной части бюджета. Скудные внутренние накопления в небольших количествах направлялись казной на финансирование столыпинской аграрной реформы и военных программ, а главное — на традиционную поддержку дворянства.

Инженерно-технические и рабочие кадры являются важным показателем степени индустриализации страны. Общая культурная отсталость России не способствовала решению этой проблемы. Грамотность рабочих, уже в конце XIX в. превосходя общий уровень по империи, оставалась низкой: 60 % среди рабочих-мужчин и 33 % среди женщин. Сохранялся существенный отраслевой и районный разброс значений этих показателей. Благодаря общим социокультурным процессам, протекавшим в российском обществе, технологическому усложнению производства в промышленности и на транспорте грамотность пролетариата постепенно росла. Этому способствовало развитие профессионально-технического образования, осуществлявшееся при содействии правительственных учреждений, и распространение внешкольного образования силами чаще всего общественных организаций. К 1918 г. грамотность среди рабочих-мужчин основных промышленных районов европейской части страны поднялась почти до 80 %, а среди женщин-работниц — до 44 %. Свидетельством недостаточности культуры индустриального труда в России оставалось широкое распространение «работы на глазок», т. е. на основе навыков мастерства, без использования чертежей, стандартов и других технических норм, которые обязательны в массовом индустриальном производстве. Решению этой проблемы мешало отсутствие достаточного количества инженерно-технических кадров, из-за чего множество руководителей низшего производственного звена были самоучками.

Концентрация производства и пролетариата была характерна для большинства отраслей российской промышленности. К 1908 г. в цензовой обрабатывающей промышленности исчезли отрасли, которые имели среднюю численность рабочих до 30 человек и годовую стоимость производства до 30 тыс. руб. на одно предприятие. Одновременно появились отрасли, где средняя численность на предприятиях превышала 500 рабочих (хлопчатобумажная промышленность). В ряде отраслей значительно увеличились показатели средней годовой выработки на одно предприятие. В обработке хлопка она была свыше 500 тыс. руб., а в обработке льна, металлообработке, химической промышленности колебалась в пределах 250–500 тыс. руб. В литературе существует преувеличение роли крупных предприятий в промышленности России, в частности по сравнению с Германией, как результата их поддержки правительством и «насаждения промышленности сверху». Однако сопоставление данных переписей обеих стран показывает, что в 1908–1912 гг. среднее число рабочих на одно предприятие по всей России составляло 112–137 человек, в отраслях по обработке хлопка — 520, а в металлообработке — 110 человек. В Германии эти показатели были следующими: 176 рабочих по всей промышленности, 204 — в обработке хлопка и 221 рабочий — в металлообработке.

Накануне предвоенного промышленного подъема в 165 производствах 12 основных отраслей цензовой обрабатывающей промышленности России доля мелкого производства, характерного для 23–29 производств (около 15 % от всех), была заметна только в общем числе предприятий, составляя 36,5 %. В общей структуре промышленности преобладали производства (всего 105–107), для которых были типичны средние предприятия. При незначительности числа производств (26–30), относящихся к разряду крупных, их доля в стоимости продукции (34 %) и числе рабочих (35,5 %) была значительна. Всего 5–6 производств, у которых средняя стоимость годового производства на предприятие превышала 3 млн руб, а число рабочих — 2 тыс., концентрировали более 17 % стоимости общеимперской продукции и свыше 20 % всех рабочих. Совокупная доля крупного и крупнейшего производства составляла 51 % в сумме производства и почти 56 % в числе рабочих.

Промышленные регионы. Важным показателем развития промышленности отдельного государства выступает характер ее размещения по территории страны и наличие индустриальных районов. Россию отличала высокая степень концентрации промышленности в европейской части, где находилось около 93 % всех предприятий и 96 % рабочих, вырабатывалось 92 % продукции обрабатывающей промышленности. В начале XX в. в Российской империи существовали Центрально-промышленный (ЦПР), Петербургский, Польский, Южнорусский и Уральский промышленные регионы. Заметным промышленным потенциалом обладали Юго-Западный и Прибалтийский районы.

ЦПР являлся крупнейшим индустриальным регионом России. Занимая 8 % территории европейской части страны и насчитывая 12 % населения, он сосредотачивал на своих заводах и фабриках более четверти всей промышленной продукции империи и треть ее пролетариата. Его ядро составляли Московская, Владимирская, Костромская, Нижегородская, Тверская, Ярославская губернии. Формирование ЦПР происходило на основе развития крестьянских промыслов, что обусловило распространение промышленности по всей территории района с одновременной ее концентрацией в ряде городов и фабричных сел. Особым сосредоточением промышленности (50 % регионального потенциала) выделялась Москва вместе с губернией. Первоначальный облик ЦПР определяли отрасли текстильной промышленности, но в начале XX в. значительные позиции занимают пищевая промышленность, металлургия и металлообработка. В дальнейшем доля металлообрабатывающих и машиностроительных, а также химических предприятий начинает возрастать, существенно меняя индустриальную структуру региона.

Петербургский район, сосредоточив почти 10 % общеимперского промышленного производства и 7 % всех рабочих страны, был уникален своими территориальными параметрами как район одного города, на который приходилось 80 % промышленности региона. Необычайно высокая концентрация производства сочеталась с многопрофильностью отраслевой структуры района, хотя своим развитием и ролью в общеимперской индустрии выделялись металлообрабатывающие и машиностроительные предприятия. Как «островной» промышленный центр, Петербург мало влиял на модернизацию окружающих его уездов и губерний.

Южнорусский район возник на базе горнозаводской промышленности, но в начале XX в. его облик существенно изменился за счет развития в нем судостроения, паровозо- и вагоностроения, сельхозмашиностроения, химических и цементного производств, ряда отраслей пищевой промышленности, что определило долю региона в общеимперском индустриальном производстве (11 %) и в численности рабочих (10 %). Для размещения его промышленности были характерны внегородские центры при шахтах, рудниках, железнодорожных станциях.

Урал, занимая существенные позиции в горнодобыче, имел и развитую структуру обрабатывающей промышленности. На его долю приходилось около 5 % стоимости производства и 8 % рабочих империи. Помимо множества заводов, производящих чугун и сталь, здесь находились основные медеплавильные и крупнейшие казенные военные предприятия — Мотовилихинский, Боткинский, Ижевский, Златоустовский и др. Каждый из них представлял сложную систему взаимосвязанных производств, сосредотачивая в своих стенах тысячи рабочих. Современники считали Урал одним из немногих районов страны, «где промышленное хозяйство наиболее крепко вросло и увязалось с сельским хозяйством».

Особенностью Прибалтийского региона, доля которого в общеимперском производстве составляла 5 %, а в численности рабочих — 4 %, было ограниченное распространение промышленности по его территории. Основными центрами являлись портовые города. Многоотраслевая промышленность Риги и уезда сложилась под влиянием продукции, которая ввозилась и вывозилась через Рижский порт. Почти половина пролетариата Эстляндии была сосредоточена на Кренгольмской бумагопрядильной мануфактуре в Нарве, где трудилось около 10 тыс. рабочих.

Юго-Западный район вырабатывал 7 % промышленной продукции и концентрировал более 6 % рабочих страны. Он был крупнейшим центром по переработке сельскохозяйственного сырья, что обусловило значительную долю в структуре его промышленности мелких предприятий, расположенных в городках, местечках, пристанционных поселках.

В начале XX в. значительные территории страны (западные и северо-западные губернии, Север европейской части, Закавказье) мало продвинулись в наращивании своего промышленного потенциала. Успехи можно отметить только в развитии Поволжского промышленного региона, включавшего в свой состав средне- и нижневолжские губернии. Факторами индустриального преобразования края выступали интенсивная перевозка по Волге бакинской нефти, а также рост торгового земледелия в губерниях региона и сопредельных с ним. Поволжье было крупным центром фабричного мукомолья, играло значительную роль в развивающейся химической промышленности, в производстве цемента и обработке животных продуктов. Астрахань в начале XX в. становилась крупнейшим центром промышленного рыболовства в Прикаспии.

Известные особенности в любой стране имеет размещение горнодобывающей промышленности. В России наиболее старым и многопрофильным был Урал.

К новым, отличающимся значительным уровнем развития в начале XX в., относился Юг России, где, помимо добычи угля, сосредоточилось свыше 70 % производства кокса и 71 % добычи железной руды.

В Закавказье, кроме крупнейшего Бакинского центра нефтедобычи (84 % общеимперского производства), велась активная добыча марганцевых и медных руд. Усиливал свои позиции в нефтедобыче и производстве кокса Северо-Кавказский регион. Большую роль в добывающей промышленности страны сохраняли торфяная (ЦПР) и соляная отрасли (Урал, Поволжье, Украина). В Восточной Сибири концентрировалась золото-платиновая промышленность.

Существование 7 крупных промышленных районов и формирование одного нового отражали значительное продвижение страны по пути индустриализации. Однако расположение всех регионов в Европейской России свидетельствует о недостаточности промышленного освоения большей части российской территории.