ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ РАЗВИТИЕ РУССКОГО ВОЕННОГО ИСКУССТВА В ВОЙНАХ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ И СЕРЕДИНЫ XVIII ВЕКА

РУССКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В СЕВЕРНОЙ ВОЙНЕ (1700–1721 гг.)

Экономическая, политическая и военная отсталость России конца XVII века была угрозой национальной независимости страны. Одной из причин этой отсталости являлась оторванность России от Балтийского и Черного морей. Швеция и Турция, захватив русские земли по берегам этих морей, значительно затруднили условия для развития производительных сил русского государства. К. Маркс по этому поводу писал: «Указывают, что ни одна великая нация никогда не существовала в таком отдаленном от моря положении, в каком первоначально находилось государство Петра Великого, что ни одна нация никогда не мирилась с тем, чтобы ее морские побережья и устья рек были от нее оторваны; что Россия не могла оставить устье Невы, этого естественного выхода для продукции Северной России в руках шведов, так же как устья Дона и Буга и Керченский пролив в руках кочевых татарских разбойников…»[575], ибо русские границы были открыты как на юге, так и на севере. Наибольшая опасность в это время выявилась на севере. Правителей Швеции больше не удовлетворяли ранее захваченные русские земли в Прибалтике и Финляндии, и они ставили своей целью овладеть всем русским севером и северо-западом, чтобы полностью отрезать Россию от морских путей. «С давних пор одной из излюбленных идей шведского правительства была мысль о захвате в свои руки всей внешней торговли России»[576]. Захват Архангельска, Новгорода и Пскова позволил бы тогда Швеции осуществить эту задачу.

Интересы экономического развития и обороны страны определили внешнеполитические задачи России в начале XVIII века. Опасность шведской агрессии заставила русское правительство уделить больше внимания балтийской проблеме и на время отложить создание антитурецкой коалиции, имеющей целью оградить страну от постоянных нашествий, хотя для этой цели в Вене даже был заключен наступательный союз с Австрией и Венецией и сделаны дальнейшие шаги, чтобы привлечь к этому союзу Англию, Голландию и Францию.

Новое направление русской политики в основном определилось уже в 1697 году, когда был заключен договор с Бранденбургом[577] и оказана поддержка саксонскому курфюрсту Августу II при избрании его на польский престол. После этого Август II и Петр I заключили между собой в 1698 г. соглашение в Раве-Русской о совместных действиях против Швеции. Окончательно политический курс страны определился в 1699 году, когда Россия заключила союз с Саксонией и Данией. В начале 1700 года Дания и Саксония заключили также договор с Бранденбургом (Пруссией). Союзники России так же, как и она, стремились возвратить свои владения, захваченные шведскими феодалами[578].

Для борьбы со Швецией был избран благоприятный момент. Западная Европа была всецело занята подготовкой к войне за Испанское наследство. Петр, писал Ф. Энгельс, «первый вполне оценил изумительно благоприятную для России ситуацию в Европе»[579].

Внешнеполитические условия благоприятствовали России: она не одна выступала против Швеции, являющейся в то время сильнейшим государством Европы. Но антишведская коалиция не имела единой цели. Дания, например, стремилась возвратить принадлежавшую ей ранее Сконию и не была заинтересована в усилении России. Такой же политики придерживалась и Саксония. Август II, ставший при помощи России польским королем, считал, что Россию нужно использовать лишь для утверждения Польши в Прибалтике. Подписывая союзный договор с Россией, Дания и Саксония чувствовали себя неуверенно. Им приходилось оглядываться на Францию и особенно на Англию и Голландию, которые не хотели развертывания войны на севере Европы, ибо рассчитывали на участие Швеции в предстоящей войне за Испанское наследство. В этих же целях Англия и Голландия препятствовали заключению мира России с Турцией.

Согласно договору Саксония и Дания должны были первыми открыть военные действия, а Россия обязывалась присоединиться к ним после заключения мира с Турцией[580]. Согласно принятому плану Дания должна была начать военные действия в шведских владениях в Европе, овладеть Голштинией, вести активную борьбу против шведского флота в Балтийском море. Саксония обязывалась начать активные действия в Лифляндии и Эстляндии с тем, чтобы овладеть Ригой. Россия обязалась открыть военные действия в Ингрии и Карелии. Этот план требовал одновременных согласованных действий трех держав, располагавших сравнительно небольшими силами. К началу войны Дания имела 15–20 тысяч войск, Саксония 20–25 тысяч, а Россия около 40 тысяч. Швеция же имела сильную 140-тысячную армию и второй по величине флот в Европе, в состав которого входили 42 линейных корабля и 12 фрегатов. Чтобы обеспечить свои позиции в Прибалтике, Швеция в развитие оборонительного договора 1698 г. заключила с Англией и Голландией так называемый «Союз морских держав», который увеличивал и без того сильный шведский флот[581].

Первый период войны (1700–1709 гг.)

Борьба в Прибалтике. В первый период войны Россия вела борьбу за овладение Ингрией и выходом к Балтийскому морю. В это время осуществляется общий план действий против Швеции. Первыми выступили Дания и Саксония. Датские войска овладели Шлезвигом и Гузумом и осадили Тоннинген. Взяв Тоннинген, они могли действовать в шведской Померании. Одновременно датский флот вышел в море с целью воспрепятствовать шведам высадить десант на территории Дании. Швеция потребовала от Англии и Голландии выполнения взятых обязательств. В июле 1700 года англо-голландский флот соединился со шведским и подверг столицу Дании — Копенгаген ожесточенной бомбардировке, а затем высадил 15-тысячную шведскую армию. 3-тысячный гарнизон Копенгагена не мог оказать противнику серьезного сопротивления, и Дания капитулировала. По Травендальскому миру она обязалась выйти из союза и уплатить крупную контрибуцию. Вмешательство Англии и Голландии сорвало замыслы союзников.

Влияние Англии и Голландии сказалось также и на действиях Саксонии. Август II, выступивший немного ранее датских войск, подошел к Риге, но взять ее с ходу не смог. Приступив к осаде города, саксонцы намеревались подвергнуть его бомбардировке. Но Англия и Голландия решительно потребовали отказаться от этого, так как они имели в Риге большое количество своих товаров. Возможность снабжения Риги с моря делала ее осаду бесполезной. Узнав о разгроме Дании, Август снял осаду и отвел свои войска.

Видя неудачи Северного союза, бранденбургский курфюрст Фридрих III отказался вступить в него. Немалую роль в этом сыграло дипломатическое давление на Бранденбург Англии и Голландии, стремившихся лишить Россию союзников и поставить ее один на один против Швеции. Сложившаяся обстановка благоприятствовала Карлу XII. Имея сильную армию, он мог сосредоточить все усилия против русских войск, расположенных на северо-западных границах.

После заключения мира с Турцией русское правительство начало войну[582], не имея точных сведений о действиях союзников. Стратегический замысел Петра предусматривал овладение Нарвой, выход русских войск к Финскому заливу и начало военных действий в Ингрии. Для обеспечения этого плана в Новгороде и Пскове были созданы тыловые базы. Русское командование в сравнительно короткий срок сосредоточило у Нарвы около 34 тыс. войск и 95 орудий тяжелой и 50 орудий полковой артиллерии[583]. Армия состояла из дворянской конницы, стрельцов и новоприборных полков. Она была слабо вооружена и плохо обучена. Командовал русской армией генерал австрийской службы де Кроа. Стремясь шире развернуть военные действия, сосредоточив свои войска у Нарвы, Петр выехал в Новгород для формирования резервов и обеспечения войск продовольствием и боеприпасами. Уезжая, Петр дал указание де Кроа «добывать немедленно Нарву и Ивангород всячески. Следить за подходом сикурса шведов, если сикурс подойдет, с началом добывания надо подождать, не пропускать сикурс на Нарву и по возможности над ним искать»[584]. Одновременно он просил Августа II ускорить вступление саксонских войск в Лифляндию и активизировать боевые действия под Ригой.

Русские войска осадили Нарву, одну из сильных крепостей того времени, которая имела гарнизон до 1900 человек и 400 орудий.

Осада осуществлялась по всем правилам западноевропейского военно-инженерного искусства. Генерал Алларт, на которого возлагалась инженерная подготовка штурма, приказал соорудить циркумвалационную и контрвалационную линии длиной в 6–7 км, фланги этих линий упирались в реку Нарову. Расстояние между линиями не превышало 1000 м. Здесь располагались войска, склады боеприпасов, бараки. Главную роль играла внутренняя линия, на которой была сосредоточена почти вся русская артиллерия, обстреливающая Нарву.

Ход боевых действий в 1700–1704 гг.

Войска располагались так: на правом фланге (по отношению к Нарве) стояли дворянская конница Шереметева и дивизия Вейде, в центре — дивизия Трубецкого, на левом фланге — дивизия Головина и гвардия. Сообщение с восточным берегом Наровы обеспечивалось только одним мостом, сооруженным ниже крепости. Главная квартира находилась на острове Хампергольм. Такое расположение войск обеспечивало осаду крепости, но в случае нападения извне, тонкая линия могла быть легко прорвана.

В течение полутора месяцев русская артиллерия обстреливала крепость. В ноябре предполагалось начать штурм. Чтобы успешно решить эту задачу, надо было овладеть передовыми укреплениями Иван-Города. Два стрелецких полка не могли справиться с этой задачей, хотя они и овладели палисадами. На следующий день шведы оттеснили стрельцов на исходные позиции.

Пока русские готовились к штурму, шведы высадились в Пернове, где получили сведения о начавшейся осаде Риги и Нарвы. Однако Карл XII счел русскую армию более опасным противником и приказал сосредоточить свои войска в районе Везенберга. Шведы готовились к походу против русских войск целый месяц и в ноябре выступили. Русское командование знало о высадке шведов в Пернове. Чтобы вести наблюдение за действиями противника, Петр приказал Шереметеву овладеть Везенбергом, но тот ограничился лишь тем, что разбил шведский разведывательный отряд Веллинга и отошел к Пагайоки, сообщив, что шведская армия насчитывает примерно 25–30 тыс. человек. В действительности шведы имели 21 батальон пехоты и 47 эскадронов конницы. Считая невозможным удержать такую сильную армию, Шереметев, не приняв боя, отошел к Нарве и занял свое место на правом фланге. Следовательно, русское командование накануне боя не имело точных данных о силах противника.

Шведская армия прибыла в Лагены и находилась в 10 км от Нарвы. На военном совете де Кроа принял решение обороняться на занимаемой позиции, а Шереметев предложил вывести войска из укреплений и дать бой противнику в поле. Но эта идея была отвергнута. Решение командующего армией было явно неразумным. Русские войска, растянутые в одну линию, не могли поддерживать друг друга. Артиллерии на внешней линии не хватало, резервы отсутствовали. Положение осложнилось еще тем, что в ночь на 19 ноября спустился густой туман, а с утра пошел снег, скрывший действительные силы противника.

Карл XII, получив через перебежчика Гумморта данные о расположении русской армии, решил использовать ненастную погоду для нанесения удара. Вначале он решил, что русские выйдут из укреплений, и построил свои войска в две линии. Но, убедившись, что войска остаются в своих укреплениях, решил атаковать русских, разорвать их боевой порядок, а затем разбить каждую часть в отдельности. Это решение объяснялось тем, что центр русской позиции был хорошо укреплен. Кроме того, удар по стыкам исключал возможность оказания помощи; атакованным участкам. Карл XII разделил свои войска на две группы (Веллинга и Реншильда), а на горе Германсберг установил 17 орудий. В результате атаки боевой строй русской армии был прорван в двух местах. Каждая дивизия оборонялась самостоятельно. Несмотря на это, русская армия оказала шведским войскам решительное сопротивление. Особенно упорно сражалась гвардия, укрепившаяся за повозками артиллерийского парка. Конница Шереметева отступила к Нарове и в беспорядке стала переправляться вплавь через реку. Дивизия Вейде была отброшена к центру, но продолжала сопротивляться. Дивизии Трубецкого и Головина начали отходить к переправе. На мосту образовалась давка, и он вскоре рухнул. Гвардия приняла на себя удар шведов и огнем артиллерии и ружейным огнем остановила их. В критический момент боя генерал де Кроа и большая часть высших иностранных офицеров, считая сражение проигранным, сдались в плен. Однако русские войска продолжали бой, и шведы не смогли сломить их сопротивление. Поэтому, когда в шведский лагерь прибыли представители русских войск с предложением о «почетной капитуляции», Карл с радостью согласился. Когда на другой день по восстановленному мосту на правый берег Наровы перешли гвардейские полки и дивизия Головина, он нарушил свое слово, окружил дивизии Трубецкого и Вейде. Потери русских войск составляли более 7 тыс. человек и 145 орудий. Шведы потеряли около 3 тыс. человек[585].

Сражение при Нарве в 1700 г.

Причины поражения состояли в том, что действия союзников не были согласованы, и поэтому шведам удалось вывести из войны Данию, а затем нанести поражение России.

Русская армия оказалась неподготовленной к войне. Дворянская конница не могла вести борьбу с регулярными войсками. Стрельцы также не знали основ линейной тактики. Войска не имели калиброванных ружей и пушек и достаточного количества боеприпасов. Все было старое и неисправленное, — писал Петр[586].

Наконец, армия не имела своего национального высшего командного состава. «Единым словом сказать, — писал Петр I, — все то дело, яко младенческое играние было, а искусства ниже вида; то какое удивление такому старому, обученному и практикованному войску над такими неискусными сыскать викторию»[587].

Донесение о поражении под Нарвой было получено Петром I в Новгороде. Сложившаяся обстановка требовала усилить оборону северо-западных границ и укрепить боеспособность армии. Петр приказал Репнину привести Новгород и Ладогу в состояние обороны, навести порядок в войсках, подходивших из Нарвы, занять ими рубеж по р. Луге, закрыть пути возможного наступления шведской армии из Эстляндии. Шереметеву было приказано усилить оборону Пскова и прикрыть дорогу в центр России. Сам Петр выехал в Москву, чтобы принять срочные меры по укреплению обороны страны. Здесь он получил предложение Англии начать переговоры о мире со Швецией. Русское правительство согласилось на ведение переговоров, но Карл XII решительно отказался от заключения мира, так как рассчитывал на полное поражение России.

Внешнеполитическое положение России значительно осложнилось. Многие правительства европейских государств радовались поражению русских войск и считали, что Карлу XII удалось вывести Россию из войны. А польская шляхта решила, что в сложившейся обстановке можно снова вернуть Украину под свою власть.

После победы под Нарвой Карл XII отвел свои войска к Дерпту, на зимние квартиры, рассчитывая в следующем году начать активные действия против Августа II.

Петр умело использовал эту передышку и развил кипучую деятельность.

В стране развернулось строительство новых заводов. Петр понимал, что без своей промышленной базы войну выиграть нельзя. Чтобы восполнить утраченную артиллерию, были использованы все внутренние ресурсы. Для орудий разработали единые калибры. За короткий срок армия получила новое первоклассное оружие. Была пересмотрена и организация войск. Численность пехоты и особенно кавалерии значительно увеличилась. Особое внимание было обращено на усвоение войсками основ линейной тактики. На офицерские должности Петр стал выдвигать русских командиров. Отмечая энергичную деятельность Петра I, Ф. Энгельс писал: «Нарва была первой большой неудачей подымающейся нации, умевшей даже поражения превращать в орудия победы»[588].

Петр сделал все необходимое для укрепления армии. К 1702–1704 гг. русская армия была полностью реорганизована и перевооружена.

Но деятельность Петра этим не ограничивалась. В феврале 1701 года он подписал в Биржах с Саксонией новый договор, по которому Август II обязался вести дальнейшую борьбу со Швецией, а Петр обещал оказывать Саксонии широкую финансовую и военную помощь. Успешному завершению переговоров в Биржах способствовала назревающая война в Европе за Испанское наследство.

Петр решил начать новое наступление в Лифляндии. Однако Карл XII, не ожидая выступления союзников, сам начал активные действия против Августа II, силы которого были разбросаны, и он не мог оказать шведам серьезного сопротивления. Неся крупные потери, Август не надеялся, что ему удастся овладеть Прибалтикой, и просил Петра развернуть боевые действия на этом театре, чтобы обеспечить свой правый фланг. Для оказания помощи Петр направил в распоряжение Августа 20-тысячный корпус Репнина[589]. Прибыв в Динабург, он по настоянию Августа перешел к Кокенгаузену. 15 июля 1701 года Репнин рассчитывал атаковать противника у Дерпта, но тот ушел в Польшу. Простояв у Кокенгаузена почти все лето, Репнин по приказанию Петра I отошел к Пскову.

В сентябре 1701 года Петр принял новый план действий. Он поставил перед собой задачу: овладеть Ингрией и развернуть боевые действия в Ливонии. Чтобы отвлечь внимание шведов, он приказал Шереметеву нанести удар по войскам Шлиппенбаха, расположенным южнее Дерпта у Эрестфера. Отряд Шереметева (13 тыс. человек при 20 орудиях) внезапно напал на корпус Шлиппенбаха (7 тыс. человек при 16 орудиях). Атака была успешной. Шведы потеряли более 3 тыс. убитыми и 366 человек пленными, оставили на поле боя 8 орудий. Потери русских — около тысячи убитых и раненых. После этого Шереметев возвратился в Псков[590].

Бой при Эрестфере

Эта победа имела большое значение, она значительно подняла моральный дух русских войск. Успеху русской армии способствовало и улучшение внешнеполитической обстановки: в это время началась война за Испанское наследство, в которой приняли участие Англия, Голландия и другие страны. Но Дания и Пруссия, втянутые в войну против Франции, долгое время не могли принимать участие в Северной войне. Поэтому новый договор, заключенный в январе 1701 года между Россией и Данией, не был реализован.

После победы в Ливонии Петр приказал по льду «Орешек достать»[591]. Но зимний поход 1701 года пришлось отменить, так как для него не хватало сил. Чтобы обеспечить успех под Нотебургом, а Апраксину было приказано действовать в ижорской земле, Шереметеву снова ударить по войскам Шлиппенбаха, Брюсу и Репнину — атаковать Нотебург. Действия Шереметева оказались успешными. Корпус Шлиппенбаха 17 июля 1702 года потерпел новое поражение; в бою у Гуммельсгофа он потерял только убитыми около 5590 человек и 23 орудия. Шведы в беспорядке отступили[592]. Одновременно от шведских судов были очищены Псковское и Чудское озера. Связь между ливонской и финской группировками шведов была прервана. Войска Апраксина отбросили противника от реки Ижоры к Канцам. Русские и карельские партизаны активно действовали в районе Олонца и в Поморье. Петр приказал вооружить население для защиты «от внезапного нападения неприятельского»[593]. Успехи русских войск позволили активизировать боевые действия против Нотебурга, гарнизон которого имел 450 человек и 137 орудий.

Бой у Гуммельсгофа

Шереметев сосредоточил у Нотебурга более 12 тыс. человек и 51 орудие. Для отражения возможного нападения противника на северном берегу Невы был сосредоточен отдельный отряд и сооружены две батареи на обоих берегах реки. К сентябрю силы русских войск были доведены до 30 тыс. человек. Началась осада. По крепости было сделано 10 тыс. выстрелов, брошено 4500 гранат. В городе возникли пожары. Воспользовавшись этим, русские войска в ночь на 11 октября 1702 года начали штурм крепости. В боевых действиях принимала участие и Ладожская военная флотилия. После 13-часового боя Нотебург капитулировал. «Зело жесток сей орех был, однако, слава богу, счастливо разгрызен», — писал Петр I. Потери русской армии составили 558 человек убитыми и 953 ранеными. Взяв Нотебург, Петр переименовал его в Шлиссельбург («Ключ — город»), «ибо сим ключом отворились ворота в неприятельскую землю»[594].

Весной 1703 года русская армия начала новое наступление. Выдвинув для обеспечения главных сил отряд Вердинга на р. Лугу, Петр приказал войскам овладеть левым берегом Невы. В начале апреля 16-тысячная русская армия под командованием Шереметева вышла к устью Невы и первого мая 1703 года овладела крепостью Ниеншанц.

Взятие Нотебурга в 1702 г.

Одержав победы у Нотебурга и Ниеншанца, русская армия отрезала шведов в Финляндии от их войск, действовавших в Эстляндии.

Спустя несколько дней в устье Невы были захвачены два шведских судна из эскадры Нумерса.

Петр стал энергично укреплять устье Невы. На Заячьем острове 16 мая 1703 года была заложена Петропавловская крепость, а в районе острова Котлин — крепость Кроншлот[595]. Одновременно на острове Янни-Сари началось строительство Петербурга, который вскоре стал столицей России[596].

Русские войска достигли больших успехов: они освободили от противника все течение Невы от Ладожского озера до Финского залива. В мае — июне 1703 г. были взяты Копорье и Ямбург.

Теперь Петр все внимание переключил на Прибалтику. В 1704 году 23-тысячная русская армия захватила город Дерпт (ныне Тарту). Осада крепости началась 9 июня, но направление атаки было выбрано неудачно. Прибыв из-под Нарвы, Петр изменил направление главного удара. Теперь артиллерия стала бить по северо-восточной части крепостной стены. В ночь на 13 июля русские войска «…прорубя палисады» пошли атаковать. Овладев валом, войска изготовились к бою на улицах города. Но шведы начали в барабаны бить «для аккорду», а затем сдались[597].

В том же году русские войска под командованием Апраксина подошли к Нарве и обложили крепость. Но осадные работы затянулись до августа. После взятия Дерпта сюда были переброшены войска, имеющие опыт в штурме крепостей. Осадный корпус, насчитывавший 45 тыс. человек и 153 орудия, открыл по крепости сильный огонь. 9 августа русские войска тремя колоннами начали штурм и овладели крепостью. В плен было захвачено 1836 человек из 4550 человек. Остальные были убиты. Шведы оставили 623 орудия. Русские войска потеряли 400 человек убитыми и 1400 ранеными[598].

Успехи у Нарвы и Дерпта имели стратегическое значение: они обеспечивали безопасность Петербурга с юго-запада.

После упорного боя на р. Сестре русские кавалеристы отбросили войска Кронгиорта к Выборгу[599]. В 1705 году Петр намеревался развить успех, достигнутый в Прибалтике, чтобы создать прочную оборонительную линию к северу от Невы. В связи с этим он поставил перед войсками задачу: овладеть Кексгольмом и Выборгом. Но в связи с осложнившейся обстановкой в Польше от этого замысла пришлось отказаться. Воспользовавшись тем, что Россия в это время вела тяжелую войну со Швецией, польская шляхта решила снова захватить всю Правобережную Украину. В ответ на это на Украине вспыхнуло восстание под руководством С. Палия. Украинская крестьянская армия овладела Немировым, Белой Церковью и наголову разбила войска гетмана Синявского. Палий обратился к русскому правительству с просьбой принять Правобережную Украину в состав русского государства. Но в тот момент Россия не могла этого сделать. Мазепе удалось оклеветать Палия, и он был арестован. Восстание было подавлено.

Взятие Нарвы (1704)

В 1703 году Карл XII овладел Торном, захватив в плен значительную часть саксонской пехоты. Однако частные успехи шведской армии не решали главной задачи. Август II, являясь королем Польши и курфюрстом Саксонии, при неудачах укрывался в Саксонии и приводил оттуда новые силы. Путь в Саксонию проходил через имперскую Силезию. Не желая нарушать границы Силезии и осложнять отношения с Австрией и Пруссией, Карл XII не мог нанести по Саксонии решающего удара. Вот почему возник план свержения Августа с польского престола и замены его шведским ставленником. Польская шляхта разделилась на два лагеря. После долгих переговоров с ней Карл создал так называемую варшавскую или великопольскую «конфедерацию», отказавшуюся подчиниться Августу II. Под ее давлением польский сейм в 1704 году низложил Августа с престола. Королем был избран представитель познанской знати Станислав Лещинский. «Теперь программа была выполнена, оставалось лишь формально заключить мир и союз с польским государством», — указывает шведский историк Андерссон[600]. Швеция и Польша заключили союз. Это обстоятельство ухудшило внешнеполитическое положение России. Однако договор не вступал в силу до тех пор, пока Августа II поддерживали его сторонники в Польше и правительство Петра I. Сторонники Августа подписали в Нарве договор между Россией и Речью Посполитой о совместной борьбе против шведов.

Большое значение имел также договор с Литвой, заключенный в 1703 году. В декабре был заключен русско-саксонско-литовский союз, предусматривавший совместные действия против шведов даже в том случае, если Польша откажется от борьбы[601]. Стремясь усилить свои позиции, Карл XII вел переговоры с Пруссией, которая колебалась и готовилась вступить в коалицию со Швецией, чтобы поживиться за счет польской территории, находящейся у берегов Балтийского моря. Но осложнившаяся обстановка в войне за Испанское наследство вынудила Пруссию отказаться от новой войны. Угроза коалиции против России отпала.

Чтобы оказать помощь Августу II, русские войска сосредоточились у Полоцка[602], а затем перешли в район Гродно, куда направлялись также и саксонские войска.

Закончив переговоры с представителями Польши, Петр I выехал в Москву. Общее командование войсками, сосредоточенными в районе Гродно, он возложил на Августа II. Русскими войсками командовал Огильви. Авангард Меншикова в составе 10 тыс. драгун и 2 тыс. пехотинцев располагался в районе Тыкоцин — Пултуск, главные же силы под командованием Огильви — 25 тыс. человек при 103 орудиях — находились на правом берегу Немана и в окрестностях Гродно[603]. Саксонские и литовско-польские войска, насчитывающие 10–12 тыс. человек, расположились южнее, в районе Нур-Брест. Кроме того, в район Львова предлагалось направить 15-тысячный корпус Мазепы, сосредоточенный на Волыни. Расположив свои войска по кордону, союзники вследствие этого потеряли превосходство в силах.

Карл XII, имея 20-тысячную армию (10 полков конницы и 8 полков пехоты), прорвал кордон польско-литовских войск, отбросил драгун Меншикова от Тыкоцина на северо-восток и в январе 1706 года перешел Неман, имея намерение атаковать войска Огильви. Получив сведения о наступлении шведов, Август с четырьмя полками драгун и частью саксонских войск вышел из Гродно, намереваясь собрать новые силы в Польше и Саксонии.

Карл XII попытался взять гродненский лагерь, но неудачно. После этого он приказал войскам блокировать русскую армию до подхода корпуса Лещинского. Блокируя русские войска, он хотел заставить Огильви капитулировать или вывести войска из лагеря в открытое поле. Недостаток продовольствия заставил Карла снять блокаду. Немалую роль в этом решении сыграли русская регулярная кавалерия и украинские казачьи полки: действуя в тылу шведских войск, они угрожали коммуникациям противника.

Узнав, что 30-тысячная армия Огильви отрезана в Гродно, Петр поспешил в Минск. В то время, когда Петр I собирал силы, чтобы деблокировать войска в Гродно, Август II пытался отвести армию Огильви к Варшаве, куда должна прийти новая 30-тысячная саксонская армия. Это лишило бы Петра главных сил. Говоря об опасности, грозившей русской армии, генерал Репнин указывал: «по отъезду короля с нашими драгунскими полками у фельдмаршала (то есть у Огильви) с ним беспрерывная корреспонденция, которой нам не открывает; также не сказывает, что говорят языки. Если пойдем к Варшаве, как слух носится, по удалении неприятеля, мало будет прибыли нашему государству…»[604]. Получив эти сведения, Петр приказал Огильви отвести армию к русским границам. Но последний не выполнил приказа и продолжал тайную переписку с Августом. Позже Петр приказал Репнину не допускать отхода русской армии к Варшаве для соединения с саксонской армией. Он предоставил Репнину свободу действий. В январе 1706 года Петр писал Репнину: «Аднакоже все сие покладаю на Ваше тамошнее рассуждение, ибо нам, так далеко будучим, невозможно указ давать, понеже, пока опишемся, уже время у Вас пройдет»[605].

Августу II не удалось соединиться со своими войсками. В феврале 1706 года идущая к нему навстречу саксонская армия в, бою при Фрауштадте была разбита войсками Реиншильда. Получив сведения о разгроме саксонских войск и поражении вместе с ними полков Голицына, Петр приказал Огильви и Репнину отходить в Россию, захватив с собой только полковые орудия и легкие обозы. «Ни на что не смотреть, токмо возможно стараться как бы людей спасти»[606]. Русская армия могла отступить к Минску или к Киеву, но Петр приказал отходить на Волынь, прикрывшись Полесьем. Давая Огильви свои указания, Петр писал, что при невыполнении их он будет считать его «не за доброго слугу, но за неприятеля»[607]. Но Огильви все еще задерживался в Гродно и не торопился отходить к русским границам.

Подозревая, что русские войска будут отходить на восток, Карл XII стал наводить мосты через Неман для переправы своих сил и обхода русских с востока. Но начавшийся ледоход снес мосты, и русская армия беспрепятственно отошла к Тыкоцину, а затем — на Брест и Киев. Главную роль в организации маневра играл не Огильви, а Меншиков. В начале мая русская армия была уже в Киеве. Шведы же, переправившись через Неман, пытались перерезать пути отхода русских через Полесье. Но, видя, что им не удастся догнать русскую армию, отошли в Западную Польшу и в Саксонию[608].

Вслед за войсками Карла XII на запад двинулась конница Меншикова. Оставив для прикрытия своего тыла 7-тысячный отряд Мардефельда и 20-тысячную армию Лещинского, Карл XII занял Саксонию и принудил Августа заключить мир. По Альтранштадтскому миру Август II отказался от польской короны, разорвал союз с Петром и обязался выплатить шведам крупную контрибуцию. Все это Август скрыл от Петра I.

18 октября под Калишем Меншиков нанес поражение корпусу Мардефельда. В плен было захвачено 2600 человек. Однако положение не было восстановлено, так как саксонская армия была разгромлена.

О сепаратном заключении мира Августа II с Карлом XII Петр узнал лишь в конце 1706 года. Перед русской дипломатией встала сложная задача: не допустить объединения военных сил Швеции, Польши и Турции. Эту задачу в основном удалось разрешить. В феврале 1707 года сандомирская конфедерация возобновила договор с Россией[609]. Турция же не решилась выступить против. Таким образом, угроза борьбы с коалицией отпала.

В Жолкве, под Львовом, был принят новый план, составленный Шереметевым. В соответствии с этим планом русское командование организовало оборону своих границ. Для наблюдения за шведскими войсками кавалерию выдвинули к р. Висле. Было решено, в случае наступления шведов сражения «в Польше не давать, понеже ежели б какое нещастие учинилось, то бы трудно иметь ретираду; и для того положено дать баталию при своих границах»[610]. При этом войска имели приказ уничтожать все запасы и истощать шведскую армию непрерывными ударами.

Приказывая Апраксину подготовить войска и западные границы к обороне, Петр писал: «…сия война под нами одними осталась: того для ничто так не надлежит хранить, яко границы, дабы неприятель или силою, а паче лукавым обманом не впал»[611].

Петр предложил соорудить на западной границе завалы, построить укрепления, жителям приказали усилить наблюдение за иностранцами и приготовиться к эвакуации в глубь страны. Решено также было подготовить к обороне Смоленск и Москву. Петр писал: «Фортецю московскую надлежит, где несомкнуто, сомкнуть, всем здешним жителям сказать, чтоб в нужном случае готовы были»[612]. Было решено прикрыть московское направление, для чего осенью 1707 года армия была переведена в район Полесья.

В этом же году в сентябре шведская армия перешла польскую границу, заняла Тыкоцин, затем Гродно. Русская армия отошла к р. Улле. Петр I ожидал, что шведская армия начнет вторжение в Лифляндию, соединится там с войсками Левенгаупта, а затем направит свои усилия в Ингрию, и поэтому сосредоточивал силы на этих направлениях, предоставляя Мазепе инициативу по обороне Украины.

Воспользовавшись отводом русских войск на западный театр, шведы активизировали свои действия в Финляндии. Еще зимой 1704 года они решили нанести удар по молодой столице — Петербургу, располагавшему гарнизоном в 13 тыс. человек и сравнительно слабым флотом (8 фрегатов, 5 шняв, 4 галеры и 2 брандера). Но к этому времени уже были сооружены укрепления, защищавшие город с суши, усилена оборона острова Котлин. Балтийский флот сосредоточился у Кроншлота. Для отражения возможного десанта на Котлин сюда были переброшены два полка с артиллерией.

Первая попытка шведов захватить Котлин, крепость Кроншлот и нанести удар по Петербургу была сделана в июне 1705 года. Шведы направили к Петербургу 8-тысячный корпус Майделя, а для атаки Кроншлота — эскадру Анкерштерна. 4 июня крупная шведская эскадра (7 линейных кораблей, 6 фрегатов и 9 судов других классов) появилась у Котлина, фрегаты произвели нападение на Кронштадт, однако огнем крепостной артиллерии были отбиты. На другой день также была отбита попытка шведов высадить десант.

6 июня огнем крепостной и корабельной артиллерии была отбита новая атака шведов.

Так же неудачны были попытки шведов высадить десант 10 и 15 июня. Потерпел неудачу и корпус Майделя. Все его попытки захватить укрепления Петербурга были отбиты корабельной артиллерией и батареями Петропавловской крепости. Шведы отступили за реку Сестру.

14 июля шведский флот под командованием адмирала Анкерштерна сделал новую попытку овладеть Петербургом с моря и высадить десант на остров Котлин. Но и на этот раз шведы были отбиты с тяжелыми для них потерями. После этих неудач «гораздо смирнее господа шведы стали»[613], — писал Брюс Меншикову. Русское командование усилило гарнизон крепости, довело его до 13 680 человек.

Борьба за Петербург явилась примером успешной обороны, основанной на взаимодействии армии и флота.

В разгар этих событий на Россию и Швецию оказали давление Франция и Англия. Посол Людовика XIV де Балюз получил указание: привлечь Россию на сторону. Франции с тем, чтобы она объявила войну Австрии[614]. А предварительно Россия должна была заключить мир со Швецией'. Однако переговоры де Балюза не увенчались успехом. Обеспокоенная Англия, узнав о попытках Франции заключить союз с Россией, направила в Москву опытного дипломата Витворта и предложила ему укрепить отношения Англии с Россией и собрать необходимые данные о русской армии и флоте. Прибыв в Россию, Витворт особенно усердно стал собирать сведения о вооруженных силах. Многие секретные данные он получил непосредственно у Огильви. Донося в Лондон о состоянии русской армии, Витворт писал, что пехота не уступает пехоте любой другой нации, а артиллерия русской армии «в настоящее время замечательно хорошо устроена». Витворт указывал, что Петр I «…положил широкое основание развитию своих морских и сухопутных сил»[615].

Русское правительство считало возможным при посредничестве Англии начать переговоры со Швецией. Претензии России были очень скромны: она лишь хотела сохранить выход к Балтийскому морю. Англия же стремилась к тому, чтобы затянуть войну России со Швецией и не допустить включения России в войну за Испанское наследство. Поэтому Витворт делал все необходимое, чтобы помешать России укрепить свои позиции на Балтике. «Если интересы Англии требуют удаления русских от Балтийского моря, необходимо обдумать, каким путем удобнее и благовиднее достигнуть такого результата»[616], — доносил он.

Посылая Витворта в Россию, Англия одновременно направила герцога Мальборо к Карлу XII с целью привлечения Швеции на сторону Англии для борьбы за Испанское наследство. Но Карл XII, видимо, считал, что в данное время разгром России является главной задачей, и поэтому отклонил предложения Англии.

В результате первых пяти лет борьбы Петр I успешно решил стратегическую задачу. Русские войска нанесли противнику решающий удар, который обеспечил успешный исход войны на данном этапе. Русские войска овладели всей Ингрией и прочно закрепились на берегах Финского залива, В устье Невы Петр I основал новую столицу — Петербург. За этот период русская армия приобрела опыт ведения военных действий, линейная тактика получила дальнейшее развитие. Пехота научилась вести рукопашный бой, а конница— действовать в развернутом строю. Более активной стала артиллерия. Боевой опыт русских войск этого периода обобщен в «Учреждении к бою по настоящему времени».

От Гродно до Полтавы. Успех шведских войск в Польше и Саксонии в корне менял стратегическую обстановку. В начале 1708 года Карл XII снова держал в своих руках стратегическую инициативу. В его распоряжении находилось около 120 тыс. войск, которые могли быть использованы против России. В Литве и Польше были сосредоточены главные силы шведов, в Прибалтике стоял 16-тысячный корпус Левенгаупта, а в Финляндии — 14-тысячный корпус Либекера. Остальные войска располагались в Померании и в самой Швеции. Кроме того, Карл XII мог рассчитывать на польские войска Лещинского (около 20 тыс. человек) и в известной мере на войска Мазепы, с которым велись тайные переговоры, а так же с Турцией и Крымом. Для нанесения удара Карл XII располагал главными силами в 55 тыс. человек, к которым должен был присоединиться корпус Левенгаупта. Опираясь на эти силы, Карл решил нанести главный удар по Москве и окончить войну. Он отверг план, предусматривавший нанесение удара по Петербургу через Прибалтику, а затем по Москве, и наметил свой собственный план, согласно которому главные силы должны были наносить удар на Москву через Смоленск. Одновременно корпус Либекера получил задачу наступать на Петербург. Шведский историк И. Андерссон писал, что Карл XII «отправился на восток к центру необъятной русской державы в соответствии с планом, аналогичным плану, которым руководствовался более чем сто лет спустя Наполеон»[617]. Это был такой же авантюристический план, как и план Наполеона.

Угроза вторжения шведской армии в центр России заставила русское командование действовать осторожно. На совете в Чашниках было решено: при появлении противника отходить в глубь страны, изматывать его силы, а затем перейти в наступление и разгромить врага. При этом предусматривалось, что в случае движения шведской армии на Петербург наносить удары во фланг и тыл, а если войска Карла будут двигаться на Москву, уничтожить их по частям, не допуская соединения главных сил с войсками Левенгаупта.

Главные силы русской армии, насчитывающие 57,5 тыс. человек, развернулись на широком фронте за рекой Уллой. Пехота сосредоточилась в Чашниках, а конница в районе Бешенковичей. Основные тыловые базы находились в Полоцке, Смоленске и Копысе. Дополнительные базы — в Орше, Вильно, Себеже и Опочке[618]. Такое расположение главных сил русских войск прикрывало петербургское и московское направления. Кроме того, у Пскова стоял корпус Боура, насчитывающий 16 тыс. человек, а под Петербургом — войска Апраксина — 50 тыс. человек. Эти войска прикрывали Эстляндию, Ингрию и Петербург. Украину защищали 12-тысячный корпус Голицына и украинские войска, расположенные в Киеве, Нежине и Переяславле.

В начале июня 55-тысячная шведская армия начала движение на Минск — Могилев. Чтобы ввести в заблуждение русское командование, к Борисову направился шведский отряд генерала Шпарра. Главные же силы шведов вышли к местечку Березино, где и начали переправу через р. Березину. Корпус Левенгаупта двигался к Могилеву на соединение с главными силами: он должен был доставить для армии необходимые запасы продовольствия и боеприпасов. Как только шведы вышли к Березине, стало ясно, что Карл XII стремится обойти русскую армию с юга и намерен действовать в направлении Смоленск — Москва. Русские войска отошли к реке Бабич и заняли позицию у Головчина, растянутую по фронту более чем на 10 верст. Позиция оказалась неудачной. Болотистая местность отделяла центр русской армии от ее фланговых групп. Карл XII учел это и 3-го июля внезапно атаковал центр русской армии и нанес поражение дивизии Репнина. После упорного сопротивления дивизия отошла за Днепр, потеряв 10 орудий. Вслед за ней отошли дивизии Меншикова, Шереметева и Гольца на Шклов[619].

8 июля шведы заняли Могилев и в ожидании корпуса Левенгаупта простояли здесь до 5 августа. 9 августа 28 тыс. русских войск сосредоточились западнее Горки, прикрыв смоленское направление. На военном совете в Шклове было решено двигаться к Горкам и там «смотреть на неприятельские обороты и куда обратиться — к Смоленску или к Украине — трудиться его упреждать»[620]. В Могилеве у шведов кончились запасы продовольствия. Русская кавалерия непрестанно тревожила шведов и угрожала их коммуникациям. Большую помощь русской армии оказывали белорусские и литовские партизаны. Все это заставило Карла XII выступить из Могилева навстречу Левенгаупту, который в это время медленно продвигался от Долинова к Черее.

Между 5 и 8 августа шведская армия у Могилева переправилась через Днепр и к 21 августа подошла к Черикову. Русская армия в это время вышла к р. Сож и преградила путь шведам. Карл XII решил уклониться от боя и приказал передвинуть свои войска в район Молятичи, но и здесь им русские преградили путь. Шведский авангард под командованием Росса неосторожно выдвинулся за Молятичи. В ночь на 30 августа авангард Голицына внезапно атаковал войска Росса и разбил их у с. Доброе. Сообщая об этом бое, Петр I писал: «как почал служить, такова огня и порядочного действа от наших солдат не слыхал и не видал (дай боже и впредь так)»[621]. Этот бой показал возросшее мастерство русских войск, проявивших инициативу и высокую активность. Шведы потеряли здесь 3 тыс. убитыми. Но поражение шведского авангарда не остановило Карла XII. Он приказал продолжать движение к Смоленску. 10 сентября шведы перешли русскую границу в районе Стариши и здесь остановились. Карл, видимо, полагал, что идет навстречу Левенгаупту, который в это время подходил еще только к Толочину. Войска противника расходились в разных направлениях. Не имея продовольствия, противник начал грабить население, которое стало уходить на восток, забирая с собой хлеб и скот. Грабежи и насилия шведов вызвали со стороны населения вооруженный отпор. Партизанская война белорусского и литовского народов нанесла противнику большой ущерб.

После боя авангардов шведы подошли к Татарску и в районе Стариши вошли в соприкосновение с русской армией, занявшей выгодные позиции за рекой Городня. Русские войска снова преградили путь шведам на восток. Передовые части русских войск оказывали противнику упорное сопротивление. Например, в бою у дер. Раевка шведский авангард потерял только убитыми более 2 тыс. человек и столько же раненых. Карл XII, отказавшись от попытки прорваться к Смоленску, решил продвигаться на юг и там соединиться с Мазепой, который имел на Украине продовольственные базы и склады боеприпасов. В сложившейся обстановке Карл XII хотел иметь у себя в тылу не враждебно настроенное население Белоруссии, а союзника Мазепу. Кроме того, он рассчитывал на выступление крымского хана, с которым велись переговоры, и Турции. Успешные действия русских войск вынудили шведов отказаться от наступления на Москву через Смоленск[622].

Бои у д. Лесная. Отказ шведов от наступления на Москву и их движение на Украину скоро стало известно Петру I. Разгадав замысел Карла XII, он немедленно отправил отряд генерала Инфлянда и несколько драгунских полков, чтобы упредить шведов: испортить мосты и дороги, задержать движение противника, занять Стародуб и другие важные укрепленные пункты. На военном совете было принято решение: главные силы русской армии под командованием Шереметева передвинуть к Стародубу и не допустить выход шведских войск в Северскую Украину. Корпусу Боура приказали действовать в тылу противника. Войска Меншикова должны выступить против корпуса Левенгаупта и не допустить его соединения с войсками Карла XII.

Петр, еще не зная об измене Мазепы, предложил ему отправить отряд казаков для усиления польских войск гетмана Синявского, вести борьбу против Лещинского и шведского генерала Красова, Самому Мазепе было приказано сосредоточить главные силы у Киева. Отдельный казачий отряд получил приказ выступить к Пропойску «чтобы неприятеля сим предварить (ибо в том много состоит)»[623]. Командиру отряда генерал-поручику Соловьеву предлагалось «как возможно неприятеля обеспокоивать»[624].

Было решено укрепить все украинские города. Населению было предложено прятать хлеб и угонять скот, чтобы противник «ничего не мог себе к пропитанию получить»[625].

Получив приказ Карла XII двигаться на соединение с главными силами шведской армии, Левенгаупт вышел из Толочина по направлению Шклов — Пропойск. О том, что Карл XII изменил план действий, Левенгаупт ничего не знал и продолжал двигаться к переправе через Днепр у Шклова… 21 сентября 16-тысячный корпус шведов с 17 орудиями и огромным обозом переправился через Днепр и продолжал движение к Пропойску.

Главные силы русских войск в это время находились в Стариши. Предполагая встретить Левенгаупта еще на правом берегу Днепра, Петр приказал своему корпусу двигаться на Оршу, куда, по уверению проводников, подосланных шведами, якобы двигались войска Левенгаупта. На пути к Днепру Петр получил более точные сведения, после чего он повернул к Пропойску. Высланная разведка установила направление движения шведов. Одновременно было установлено, что корпус противника насчитывает не 8 тыс., как предполагалось раньше, а 16 тыс. человек. Петр, располагая летучим корпусом (11 625 человек), усиленным 30 орудиями полковой артиллерии, решил нанести удар по войскам Левенгаупта. Одновременно он приказал отряду Боура (4–5 тыс. человек) идти из Кричева к Пропойску на соединение с корпусом Меншикова. Из Кричева вышли два драгунских полка для уничтожения мостов на р. Сож, «дабы неприятелю переход через оную запретить»[626]. Не ожидая подхода корпуса Боура, Петр настиг Левенгаупта и вынудил его принять бой у дер. Лесная.

Не зная о разрушении мостов на р. Сож, Левенгаупт приказал обозу ускорить движение к Пропойску, а для его прикрытия отправил 3-тысячный отряд, чем ослабил свои силы. 26 и 27 сентября шведы занимали позицию у дер. Долгий Мох и удерживали движение русских войск. Огнем артиллерии шведские войска были сбиты с этой позиции. 28 сентября Левенгаупт отошел, надеясь оторваться от войск Петра I и переправиться через р. Сож. Но, получив сведения о разрушении мостов, остановился у дер. Лесная.

Бой при Лесной (1708 г.)

Позиция, избранная Левенгауптом для боя, представляла собой поляну, окруженную лесом. Здесь и расположились шведские войска, устроив позади себя укрепленный лагерь, прикрывающий дорогу на Пропойск. Севернее этой поляны находилась другая поляна, которую Левенгаупт решил занять шестью батальонами пехоты. Эта передовая позиция была удобна тем, что с левого фланга она прикрывалась р. Леснянкой, а с правого — густым лесом, что затрудняло выход русских войск из леса.

Переправившись через р. Реста, русские войска приблизились к шведам. Петр разделил летучий корпус на две колонны. Во главе левой колонны (один пехотный и 7 драгунских полков) стал Меншиков, правой колонной (2 пехотных, 3 драгунских полка и один батальон) командовал сам Петр. В каждой колонне насчитывалось 5–6 тыс. человек. Пехота передвигалась на лошадях. В полдень левофланговая колонна, выйдя из леса, стала быстро развертываться для построения в боевой порядок. Однако шведы, стремясь использовать свое выгодное положение, атаковали русскую пехоту, в результате чего создалась тяжелая обстановка. Петр ускорил выход на поляну правой колонны, атаковал и затем отбросил шведов. Вот что говорится об этой атаке. «Преображенский и Семеновский полки да батальон Астраханский, которые уже гораздо вправо было отошли (для атаки на левое неприятельское крыло), тотчас поворотились и прежде Семеновский полк во фронт, а Преображенский с флангу на неприятеля нападение учинили»[627]. После этого, не дожидаясь отряда Боура, Петр решил своими силами атаковать войска Левенгаупта. Он построил свои войска для атаки. В первой линии находилась пехота с кавалерией на флангах, а во второй кавалерия и несколько батальонов пехоты. Для усиления боевого порядка между линиями были поставлены гренадерские роты[628].

В час дня русские войска атаковали шведов, а к трем часам «неприятеля с поля паки сбили». Шведы были отброшены к вагенбургу[629], потеряв при этом 8 орудий. К 5 часам из-под Кричева подошла кавалерия Боура. Петр поставил на правый фланг еще два полка драгун, усилив таким образом боевой порядок. Было решено атаковать вагенбург, направляя главный удар на левый фланг, с тем, чтобы занять мост и дорогу на Пропойск и закрыть шведским войскам пути к отступлению. Бой шел успешно, мост через Леснянку был захвачен. Но в это время на помощь шведам подошел 3-тысячный авангард, в результате контратаки мост был ими отбит.

Бой продолжался до вечера. На ночь шведы укрылись в вагенбурге. Ночью поднялась сильная метель. Воспользовавшись этим, Левенгаупт решил отступить через р. Сож, куда раньше направился весь обоз. Но русские кавалеристы упредили шведов и уничтожили мост. Утром Петр направил конницу для преследования противника. Русские кавалеристы нанесли еще одно поражение шведскому арьергарду. С остатками деморализованных войск (5 тыс. человек) Левенгаупт бежал вниз по р. Сож. «Оного неприятеля сломив, побили наголову, так что трупом с восем тысячь на месте осталось…»[630] В плен было взято 45 офицеров, 730 солдат и захвачено 17 орудий. Спустя несколько дней русские взяли в плен еще 385 шведов, бежавших во время боя. В этих боях русские потеряли 1111 человек убитыми и 2856 ранеными[631].

Петр высоко оценил действия летучего корпуса (корволанта). Бой был хорошо подготовлен. Пехота и конница, действуя совместно, умело использовали огонь и штыковой удар. В бою применялся линейный порядок, усиленный гренадерами, находящимися между линиями.

Следует подчеркнуть, что бой происходил на пересеченной местности в лесу. В таких условиях не могла действовать наемная армия, так как солдаты, выйдя из повиновения, разбежались бы. Но русские полководцы были уверены в своем войске. Они больше думали о том, как лучше использовать местность для нанесения противнику сильного и внезапного удара. И этот удар был нанесен. Однако Петр не ограничился поражением противника, а организовал его преследование. Лишь слабость русской разведки позволила противнику скрытно уйти из лагеря. Но эта ошибка была исправлена энергичным преследованием. «Сия… победа, — писал Петр, — может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало, к тому ж еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и по истине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, и людей, конечно, ободрила, и мать полтавской баталии как ободрением людей, так и временем, ибо девятимесячном времени оноя младенца счастье принесла»[632].

Победа под Лесной изменила соотношение сил в пользу русской армии. Известие о победе русских произвело сильное впечатление в Европе.

Начиная наступление с запада, Карл XII приказал нанести удар по Петербургу из Эстляндии и Финляндии. Попытка генерала Штромберга была успешно отражена Апраксиным. Шведы потерпели полное поражение. Не лучше были действия Любекера, поддержанные эскадрой Анкерштерна. 13-тыс. армия Любекера, перейдя р. Сестру, вышла к Неве выше Тосны. Одновременно к Кронштадту подошла шведская эскадра из 22 кораблей и обстреляла крепость. Шведские войска перейдя Неву заняли берег (Ораниенбаумский) и остановились, так как они не в состоянии были овладеть Петербургом. Трудности в снабжении войск вынудили Любекера потребовать от Анкерштерна посадить войска на суда в Копорском заливе. Во время посадки войск Апраксин внезапно напал на них, уничтожил около 900 человек и взял в плен более 200 человек. Таким образом, идея охвата Петербурга с двух направлений провалилась. Этот провал шведского наступления сильно подорвал престиж шведской армии и флота.

Полтавское сражение. В середине сентября Карл XII начал движение на Украину. Чтобы упредить русские войска, он выслал вперед отряд Лагеркрона с задачей занять Мглин, Почеп и Стародуб. Лагеркрону было предложено взять с собой проводников из местных крестьян. Но украинские проводники повели шведов обходными дорогами. И пока шведы шли окольными путями, в Стародуб прибыли русские войска и приняли необходимые меры для укрепления обороны. Вскоре к Стародубу подошли главные силы шведов, но атаковать его не решились и остановились в районе Костеничи, между Стародубом и Мглином. Атака Мглина оказалась неудачной — гарнизон города и вооружившееся население отбили врага. У Костеничей шведская армия простояла до 10 октября. Карл XII ожидал здесь Левенгаупта.

Не получая продовольствия от местного населения, шведы стали грабить и убивать украинских крестьян. Карл XII приказал своим генералам беспощадно расправляться с местными жителями: «Жители, которые хоть сколько-нибудь находятся в подозрении, что оказались нам неверны, должны быть повешены тот же час, хотя улики были бы и неполны, чтобы все убедились со страхом и ужасом, что мы не щадим даже ребенка в колыбели…»[633]. В ответ на репрессии шведов крестьяне начали вооружаться и уничтожать мелкие отряды противника. «По лесам, собираясь компаниями, ходят и шведов зело много бьют и в лесах дороги зарубают»[634], — докладывал Бартенев Меншикову. Вместе с русской конницей против шведов действовали и украинские казачьи полки. Все это сильно задерживало продвижение Карла XII.

В начале октября Шереметев получил приказ Петра: «Всеми силами береги, чтоб неприятель не вышел в глубь в Черкасские города, а в Великороссийские не так, (понеже хотя б и вошел, там нечего делать)»[635]. Получив сведения о движении Карла на Украину, Шереметев двинул главные силы к Стародубу. Карл XII сделал попытку захватить Стародуб, Мглин и Новгород-Северский. Русские войска и население мужественно отразили атаки шведов.

Вскоре на Украину прибыла конница Меншикова, которую Петр направил для совместных действий с казаками против шведов. Мазепа, боясь разоблачения, открыто перешел на сторону шведов. Находясь в районе р. Десны, Мазепа обратился к казакам с призывом поддержать Карла. Летописец сообщает, что «многие бывшие с ним казаки, с немалым ропотом, под разными видами отставши, разбежались»[636]. С Мазепой осталось только 2 тыс. казаков.

Ожидая подхода шведских войск, Мазепа сосредоточил в Батурине, Гадяче и Ромнах крупные запасы продовольствия. Особенно много продовольствия и боеприпасов находилось в Батурине. После потери подвижного магазина Левенгаупта Карлу было очень важно вовремя захватить эти запасы, а также находящиеся там 70 орудий. Но он промедлил, ожидая подхода войск Мазепы, которые подошли только 28 октября. Для Карла было неожиданным то, что Мазепа привел всего 2 тыс. человек, вместо обещанных 50 тыс. Такое соотношение сил поставило под сомнение возможность похода шведов на Москву. После некоторых колебаний Карл все же решил продолжать движение на Украину, надеясь на то, что в течение зимы обстановка может измениться и ему удастся привлечь на свою сторону крымского хана и Турцию.

Петр I, узнав об измене Мазепы, приказал Меншикову уничтожить батуринские запасы. 2 ноября Батурин был взят. Этот удар имел серьезные последствия. Карл XII не получил на Украине ни боеприпасов, ни продовольствия. В связи с этим он сделал попытку выйти на большую дорогу к Москве с юга, которая шла через Белгород, Курск и Тулу[637]. Однако русские войска преградили путь шведам. При первой же попытке двинуться на северо-восток противник убедился, что в зимних условиях ему не удастся добиться успеха. Особенно упорное сопротивление оказал шведам гарнизон города Веприк. 1500 солдат и несколько сот казаков под командованием полковника Орлова проявили образцы стойкости и самоотверженности. Карл XII приказал взять Веприк, но мужественные воины дали врагу решительный отпор. Авангард противника был отбит. Карл ввел в бой главные силы, и только после этого ему удалось овладеть городом. При этом шведы потеряли убитыми свыше 2 тыс. солдат и офицеров и прекратили дальнейшее продвижение[638].

На зимовку Карл XII расположил войска между реками Ворскла и Псел. Этот район был немедленно блокирован русскими войсками, сосредоточенными в окрестностях Ромны, Гадяч, Лубны и Полтавы. Пехота действовала восточнее шведских войск, а конница — западнее. Находясь в стратегическом окружении, Карл XII решил нанести удар по Полтаве, овладев которой, он рассчитывал начать наступление на Москву через Харьков.

Зимой 1708/09 г. международная обстановка изменилась. Петру I удалось укрепить положение Августа II в Польше. Сандомирская конфедерация, возобновив союз с Россией, начала активные действия против Лещинского, который не мог своими войсками прийти на помощь Карлу. Рухнули надежды шведов и на Турцию. Демонстративными действиями Азовского флота Петр сорвал попытки Карла XII втянуть Турцию в войну против России.

Продолжавшаяся борьба за Испанское наследство не позволила другим европейским странам включиться в Северную войну. Единственным успехом Карла XII было то, что ему удалось склонить на свою сторону часть войск Запорожской Сечи. Но в начале мая Сечь была взята русскими войсками и разрушена.

В общем обстановка в этот период была более благоприятна для России, чем для Швеции. Правда, в это время в связи с народным восстанием на Дону осложнилось внутреннее положение страны. Восстание, возглавленное Кондратием Булавиным, к 1708 году достигло большого размаха. Правительство направило против восставших 30-тысячную армию под командованием В. Долгорукова, и восстание было подавлено.

Весной 1709 года Карл XII начал активные действия за овладение Полтавой, которую обороняли 4-тысячный гарнизон под командованием полковника Келина и 2500 вооруженных жителей города. Гарнизон отбил около 20 штурмов и на три месяца задержал здесь шведов. Но Карл продолжал штурмы. «Я атакую и возьму город», — хвастливо заявлял он своим генералам. Истребление живой силы противника имело не меньшее значение, чем потеря времени. Петр I писал коменданту крепости полковнику Келину: «держитесь, как возможно…»[639]

Сражение под Полтавой в 1709 г.

Петр умело использовал время, затраченное Карлом на осаду Полтавы. Он направил в Польшу корпус под командованием Гольца. Русские войска успешно действовали против шведов и поляков, поэтому Карл XII не получил помощи от Лещинского. Меншиков и гетман Скоропадский получили приказ: активизировать боевые действия против шведских войск. А сам Петр в это время начал сосредоточивать силы у Полтавы, намереваясь дать здесь генеральное сражение. 16 июня на военном совете решено было дать «генеральную баталию». 20 июня Петр I перевел войска на правый берег Ворсклы и расположил их лагерем, сначала у дер. Семеновки, а затем у дер. Яковцы в пяти верстах севернее Полтавы. Место было выбрано удачно. Перед лагерем находилась равнина, окаймленная лесом, а неширокий проход от лагеря к югу был сильно укреплен. Русские войска возвели 6 редутов поперек прохода и 4 — перпендикулярно. Редуты располагались друг от друга на дистанцию ружейного огня (200 шагов). С помощью этих укреплений предполагалось расстроить боевой порядок противника во время наступления, парализовать его маневренность и интенсивным огнем обеспечить переход в наступление. В истории военного искусства такая инженерная подготовка поля боя была осуществлена впервые.

В сражении, развернувшемся 27 июня, шведы имели 24 тыс. человек и 4 орудия. Остальные силы — около 6 тыс. человек и большая часть артиллерии находились под Полтавой. Русские располагали здесь более крупными силами — 42 тыс. человек, 72 орудиями. Кроме того, ожидалось прибытие 30 тыс. калмыков. Петр обеспечил превосходство в силах, и это решило успех сражения. В ночь на 27 июня русские войска находились в укрепленном лагере. Редуты, имевшие по одному орудию, занимали два батальона Белгородского полка. Конница Меншикова располагалась у поперечных редутов. Замысел Петра состоял в том, чтобы измотать противника у редутов, а затем разбить его в полевом сражении.

Петр принял необходимые меры, обеспечивающие поражение противника. К Малым Будищам и Решетиловке он выдвинул отряд казаков Скоропадского и поставил перед ним задачу — отрезать пути отхода шведской армии на Правобережную Украину. На случай неудачного исхода сражения были сооружены переправы через Ворсклу, которые прикрывались укреплениями.

Петр решил дать сражение 29 июня. Об этом стало известно Карлу XII, и он, чтобы упредить русскую армию, приказал своим войскам выступить в ночь на 27 июня. В два часа ночи шведы выступили против русской армии. Конная разведка Меншикова обнаружила движение противника. Шведская пехота шла четырьмя походными колоннами, за нею в шести колоннах двигалась конница. Конные полки Меншикова встретили кавалерию противника перед редутами и вступили с нею в бой. Петр приказал главнокомандующему Шереметеву построить армию в боевой порядок. Придавая большое значение моральному фактору, Петр обратился к войскам с призывом: «Ведало бо российское воинство, что оной час пришел, который всего отечества состояние положил на руках их: или пропасть весьма или в лучший вид отродитися России. И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский, который доселе их же оружием стоял… А о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние»[640].

Шведские войска, подойдя к русским редутам и не имея приказа на развертывание в боевой порядок, завязали бой. Их попытки захватить редуты были отбиты огнем. Ценою больших потерь им удалось овладеть лишь двумя передними редутами. Карл XII приказал обойти русские редуты вдоль опушки Будищенского леса. Но этому мешали успешные действия Меншикова. Кавалерия с неприятельской на палашах рубились и, въехав в неприятельскую линию, «14 штандартов и знаков взяла»[641].

Стремясь сохранить свою конницу, Петр приказал Меншикову отвести ее за редуты. Но тот, увлеченный успехом, не выполнил приказа Петра и продолжал вести бой. В это время часть шведской армии (колонны Росса и Шлиппенбаха), действующая правее продольных редутов, оказалась отделенной от остальной части своих войск. Петр, внимательно наблюдавший за ходом сражения, приказал Меншикову взять 5 драгунских полков и 5 батальонов пехоты и уничтожить эту часть шведских войск. Командовать оставшейся конницей поручили Боуру, которому Петр приказал отойти с линии редутов и расположиться на правом фланге, у лагеря. Боур превосходно выполнил этот маневр: контратакуя шведскую конницу, он отбросил ее, а затем внезапно повернул свою конницу и галопом провел ее на правый фланг. Позже 6 полков были проведены позади пехоты и поставлены на левом фланге. После отхода русских драгун шведские войска снова неудачно атаковали поперечные редуты, после чего Карл приказал войскам пройти между ними. Под огнем из редутов шведы вышли на поляну перед лагерем. Правый фланг наступающей армии противника оказался в районе действия русской артиллерии, открывшей массированный огонь. Не выдержав огня артиллерии, шведы побежали к Будищенскому лесу. У Малых Будищ их с трудом привели в порядок.

В это время Петр решил атаковать противника, вывел свои войска из лагеря и построил их сначала на флангах лагеря, а затем впереди него в две линии. Кавалерия находилась на флангах, артиллерия распределена по фронту. В лагере был оставлен резерв из 9 батальонов пехоты. Особенность боевого порядка русских войск заключалась в том, что во второй линии стояли вторые батальоны полков и имели задачу поддерживать свои войска. Карл XII построил боевой порядок в одну линию, а во второй линии поставил только три батальона, а конницу — на флангах. В это время шведы обнаружили отсутствие колонны Росса и Шлиппенбаха, сосредоточившихся на опушке Яковецкого леса. Карл приказал отправить конницу и отыскать войска Росса и Шлиппенбаха. Пока шведы обходным путем двигались к Яковецкому лесу, Меншиков атаковал колонны противника. Конница Шлиппенбаха была уничтожена, а разбитая пехота Росса бежала к Полтаве, где она была взята в плен. Отряд, посланный Карлом, поспешно отошел к главным силам.

В девятом часу русские войска завершили перестроения и начали наступление. Карл XII, видя, что русские войска наступают, приказал своим войскам двинуться навстречу. В этих боевых действиях со стороны русских войск принимали участив 42 батальона пехоты, 24 полка конницы и 72 орудия, а со стороны шведов — 18 батальонов пехоты, 29 эскадронов конницы и 4 орудия. Если к началу сражения Петр смог сосредоточить почти 80 процентов своих сил, то Карл XII собрал не более 60 процентов.

Узнав, что в составе русских войск есть молодые полки, Карл решил нанести по ним удар. Солдаты одного из таких полков, еще не получив обмундирования, заметно выделялись в боевых порядках. Петр, учитывая возможность удара шведов по этой части, приказал старому Новгородскому полку поменяться верхней одеждой и стать в центре. Как и ожидал Петр, Карл XII приказал направить удар в центр русских войск. Прорыв центра мог обеспечить успех всего сражения. Неся огромные потери от огня полевой артиллерии, шведские войска стремительно атаковали русскую армию. Удар по центру был настолько сильным, что шведы смяли Новгородский полк. Петр лично стал во главе 2-го батальона новгородцев, находившегося во второй линии, и они «вскоре с примкнутыми штыками на неприятеля наступили, поколов всех, в линию паки стали». Опасность прорыва центра и расстройства боевого порядка была ликвидирована.

После этого русская пехота перешла в решительную контратаку. Конница стала охватывать фланги противника. Шведы дрогнули, их боевой порядок расстроился, и сильная шведская армия, превратившись в беспорядочную массу, бежала. В 11 часов сражение окончилось. Бегущих шведов сначала преследовала резервная конница, а затем специальный отряд, составленный из десяти конных полков Боура и четырех полков пехоты. На другой день вслед за бегущей армией шведов к Переволочне была направлена конница Меншикова и часть пехоты. Остатки шведской армии капитулировали[642].

За Днепр с Карлом XII и изменником Мазепой смогло уйти не более 2 тыс. человек. На поле боя шведы потеряли убитыми 9234 человека. В плен было взято (под Полтавой и у Переволочны) 18 746 человек, в том числе все генералы и около 1 тыс. офицеров. Потери русских составили 1345 убитыми и 3290 ранеными[643].

Преследование шведов продолжалось и после Переволочны. Отряд из четырех драгунских и пяти украинских полков под командованием Волконского преследовал противника до турецких границ. На р. Буг отряд догнал шведов и нанес им новое поражение. Здесь было убито до 200 человек и 260 взято в плен. Однако Карлу XII и Мазепе удалось бежать в Турцию.

Полтавская победа оказала огромное влияние на весь ход Северной войны. Об этом хорошо сказал В. Г. Белинский: «Полтавская битва была не просто сражение, замечательное по огромности военных сил, по упорству сражающихся и количеству пролитой крови; нет, это была битва за существование целого народа, за будущность целого государства»[644]. Рухнул весь стратегический план Карла XII. Ф. Энгельс писал, что «Карл XII сделал попытку проникнуть внутрь России; этим он погубил Швецию и показал всем неуязвимость России»[645].

Победа под Полтавой имела большое международное значение. Весть о катастрофе, постигшей шведскую армию, распространилась по всей Европе.

После поражения Карла XII под Полтавой была восстановлена коалиция против Швеции. Станислав Лещинский бежал из Польши в Померанию, а Август II был восстановлен на польском престоле и подписал в Торне новый договор с Россией[646]. Северный союз был восстановлен; также был подписан союзный договор с Пруссией и конвенция с Ганновером.

Турецкий султан, хотя и принял Карла XII, но подписал договор о продлении мирного трактата. Франция тоже стала искать соглашения с Россией. Она предложила свое посредничество для заключения мира между Швецией и Россией. Но Англия и Голландия, боясь выступления России на стороне Франции в войне за Испанское наследство, сорвали переговоры. Продолжавшаяся война за Испанское наследство не позволила Англии прийти на помощь Швеции[647].

Заговорил о мире и Карл XII. После Полтавской битвы он прислал генерала Мейерфельда для переговоров и готов был согласиться с предложениями Петра I, сделанными еще до сражения. Но после поражения шведской армии обстановка изменилась. Петр сообщил Карлу, что готов вести переговоры, если правительство Швеции уступит России Ингрию, часть Карелии с Выборгом, а также Нарву и Ревель. Ознакомившись с предложением Петра I, Карл XII ответил отказом.

Основное значение Полтавской победы состояло в том, что она изменила соотношение сил. Швеция потеряла большую часть своей регулярной армии и не могла уже активно вести борьбу против России. Победа доказала важность концентрации сил на решающем участке в решающий момент, а также наглядно показала, что в период развития линейной тактики генеральное сражение имеет решающее значение.

Оценивая стратегическое значение победы под Полтавой, Петр I писал: «Ныне же уже совершенно камень во основание Петербурга положен…»[648]

Полтавская битва оказала огромное влияние и на развитие тактики. Русские полководцы превосходно подготовили этот бой, удачно выбрали местность, усилили ее в инженерном отношении, использовали все особенности местности для построения боевого порядка.

Организация передовой позиции, проведение боя на ней, разгром войск противника по частям, поражение резервного отряда — все это явилось предпосылкой, обеспечившей успешный исход сражения. Эти новые формы ведения военных действий свидетельствовали о глубоком понимании русскими сущности боя, основанного на принципах линейной тактики.

Новым явилось и построение боевого порядка. Русское командование считало, что вторая линия должна поддерживать, а не сменять первую. Кроме того, предусматривался также общий резерв. Таким образом, впервые в линейной тактике бой стали питать из глубины.

В Полтавском сражении огромное значение имело правильное применение огня и удара. Артиллерия действовала массированно на коротких дистанциях, используя главным образом картечь, а ружейный огонь предшествовал мощному штыковому удару. Практически штыковой удар первой линии обеспечил победу, вторая же линия, за исключением нескольких батальонов, не участвовала в бою.

В ходе подготовки войск Петр придавал большое значение моральному фактору. Победу обеспечивала всесторонняя подготовка войск.

Опыт русской армии в применении полевой фортификации изучался в Западной Европе. Последователем Петра I был маршал Мориц Саксонский, который «постиг всю важность этого изобретения и употребил его при Фонтенау и под Мастерихом»[649].

Второй период войны (1710–1721 гг.)

Борьба в Прибалтике и в Финляндии. Разгромив шведские войска на Украине, Россия могла добиться прочного успеха в Прибалтике и Финляндии. Русский план предусматривал развитие военных действий против Риги, Выборга и Кексгольма, где находились шведские войска. Без овладения этими крепостями нельзя было решать новые, более широкие задачи. Одновременно нужно было решать и такую важную задачу, как строительство военного флота и развертывание боевых действий на море.

Петр сосредоточил к концу 1709 г. в районе Риги крупные силы под командованием Шереметева и осадил город с суши. Чтобы изолировать город с моря, на Двине, в двух километрах ниже Риги, построили укрепление, а гарнизон снабдили лодками и пушками.

Активные действия начались в мае 1710 г. Шереметев овладел предместьями Риги и подготовил войска к общему штурму. 15 июня началась бомбардировка города и крепости. По Риге было выпущено 3389 снарядов. Большие разрушения, нанесенные русской артиллерией, и полная бесперспективность в получении помощи извне вынудили шведов капитулировать. В плен было взято 5176 человек и захвачено 640 орудий[650]. Вскоре были заняты Пернов и Ревель. Русские войска прочно утвердились в Прибалтике.

Одновременно велись бои против шведов и в Ижорской земле (Ингрии), где располагались шведские войска под командованием Либекера, операционной базой которого были Кексгольм и Выборг.

Действия против Выборга начались еще в 1706 году. Но первый поход оказался неудачным. Задача второго похода заключалась в том, чтобы обезопасить Петербург. Сюда направили 12-тысячный корпус Апраксина. Он обложил крепость с суши. Гарнизон Выборга насчитывал свыше 4 тыс. человек и 151 орудие. Осадный корпус был усилен до 18 тыс. человек и 298 орудий, однако недоставало орудий крупного калибра.

В Финском заливе крейсировал сильный шведский флот. Хотя из-за льдов он не мог подойти к Выборгу, но в то же время мешал русским развертывать боевые действия на море. Учитывая это, Петр решил пробиться к крепости через льды и, действуя с суши и с моря, захватить Выборг. Как только вскрылась Нева, русская эскадра направилась к Выборгу. С трудом продвигаясь среди льдов, 9 мая корабли прибыли к крепости и доставили сюда осадную артиллерию. 14 мая Выборг был подвергнут обстрелу из 23 мортир и 98 пушек. В крепостной стене артиллеристы пробили брешь шириною в несколько десятков метров. На военном совете было решено: «Оную крепость доставать штурмом, к чему были два плавные мосты новым манером… приуготовлены». Начальник гарнизона сообщил Апраксину, что он готов сдать крепость на условиях почетной капитуляции: с распущенными знаменами и музыкой. Но в этом ему было отказано[651]. Видя безнадежность положения, 13 июня шведы капитулировали. «И тако через взятие сего города Санкт-Петербургу конечное безопасение получено»[652], писал Петр I. Вскоре капитулировал и Кексгольм. Были заняты также Моонзундские острова.

Победы под Ригой, Выборгом и Кексгольмом показали полное преимущество ускоренной атаки, которую применили русские войска.

Прутский поход. Победы, одержанные русскими вооруженными силами, встревожили не только Швецию, но также Австрию, Францию и особенно Англию.

После поражения под Полтавой Карл XII находился в Бендерах. Он пытался вовлечь Австрию, Францию и Англию в войну против России. Но эти страны вели борьбу за Испанское наследство и не могли принять участие в Северной войне. Они в свою очередь пытались склонить Турцию к борьбе против России. Немалую роль в этом деле сыграл крымский хан, который обещал выставить против России свою армию. Об этом сообщил Петру русский посол в Константинополе. Петр потребовал от Ахмета III подтвердить условия мира, заключенного в 1699 году[653]. Ахмет продолжал вести переговоры с Карлом XII о предстоящей войне с Россией. В ноябре 1710 года русский посол П. Толстой был заключен в замок. Это означало, что султан решил объявить войну России.

Угроза турецкого нашествия на Украину вынудила Петра временно закрепиться в Прибалтике и перенести свое внимание на юг. В феврале 1711 г. Турция официально объявила войну России[654].

До подхода главных сил на новый театр войны Петр приказал Апраксину выехать в Азов и «тот край оборонительно от турецкого наступления охранять». На донских казаков и калмыков возложили задачу: весной 1711 года выйти «сухим путем и водою» к Перекопу, чтобы сковать движение татар, а Скоропадскому было приказано так сосредоточить силы запорожцев, чтобы предотвратить возможное наступление турок и татар на Украину[655]. Главные же действия должны были развернуться на Балканах, где русские войска имели бы союзников в лице болгар, сербов и албанцев. Славянские народы, а также Молдавия и Валахия надеялись на поддержку русских войск. Стратегический план Петра предусматривал выход русской армии к Дунаю, где к ней должны были присоединиться войска дунайских княжеств. Молдавия и Валахия по собственной инициативе обязались заготовить продовольствие для русской армии. Кроме того, они обещали выставить 40-тысячную армию.

Для связи с Албанией и Далмацией Петр послал в Венецию своего представителя. Одновременно в Сербию и Черногорию русское правительство направило воззвание, призывавшее активизировать борьбу против турок. Петр рассчитывал на восстание этих народов против турецкого ига. Задача состоит в том, говорил Петр, чтобы подняться на борьбу «за честь и славу вашу, за свободу и вольность наследников ваших». Основной удар по Турции предполагалось нанести через Балканы. Чтобы обеспечить успех в предстоящих сражениях, Петр добился объявления войны Турции и со стороны Польши, хотя она реальной помощи России не оказала.

Русская армия сосредоточилась у Днестра и в начале июня начала переправу через реку[656]. Впереди главных сил шел конный корпус Голицына в составе десяти драгунских полков. Он имел задачу — отбросить передовые отряды турок и прикрыть движение главных сил. Русские войска насчитывали 44 тыс. человек (32 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии при 186 орудиях), турецкая армия имела 97 619 человек. К ней должна была присоединиться 30-тысячная татарская конница[657].

Соотношение сил было не в пользу русской армии. Стремясь задержать турок на Дунае, Петр приказал Шереметеву выдвинуться к реке и захватить переправу противника у Исакчи. Но Шереметев действовал медленно и вовремя не выполнил приказа. Больше того, получив ложные сведения о переправе турок через Дунай, он повернул к Яссам. Этим был сорван план Петра I.

В середине июня русская армия сосредоточилась у Ясс, здесь выявилось, что продовольствие не было подготовлено. На военном совете некоторые офицеры и генералы предлагали отвести русские войска за Днестр, Однако Петр, получив данные о том, что турки еще не переправились через Дунай, решил действовать по первоначальному плану: он направил через Бакеу, Фокшаны к Браилову 7-тысячный отряд генерала Ренне и поставил перед ним задачу — захватить крепость, находящиеся там склады продовольствия и создать, таким образом, базу впереди армии. Главные же силы должны выйти к реке Прут и овладеть Исакчей.

Армию прикрывал отряд генерала Януса, который не выполнил поставленную задачу и доставил ложные сведения об обстановке.

Турецкая армия к началу движения русских войск из Ясс уже переправилась через Дунай и двигалась навстречу им, а татарская конница вышла в тыл. Военный совет решил: отходить на север вдоль реки Прут. Но время было упущено, и Петр приказал остановиться, построить у урочища Новое Станилешти укрепленный лагерь и принять бой.

Сражение произошло 9 июля. Русские войска образовали фронт в виде исходящего угла, отразили все атаки турецкой пехоты и конницы. Пехота противника наступала в боевом порядке, имеющем форму треугольника, обращенного вершиной в сторону русских. Часть турецких войск переправилась через Прут и расположилась на высотах в тылу русской армии. Но понеся большие потери от огня русской артиллерии (более 7 тыс. человек убитыми), турецкие войска отошли. На следующий день визирь пытался продолжить сражение, но янычары наступать не хотели «понеже вчерашним огнем довольно остращены были, но токмо жестокую продолжали пальбу пушечную»[658]. Днем 10 июля визирь прекратил военные действия.

Не добившись победы над главными силами русских войск и получив сведения о захвате отрядом генерала Ренне крепости и складов в Браилове, турки склонны были начать переговоры о мире, к которому при сложившихся обстоятельствах стремился и Петр I[659]. В результате переговоров 12 июля был подписан мир, по которому Россия возвратила Турции Азов и его побережье[660].

Россия, таким образом, была лишена возможности иметь морской флот в Азовском море.

Прутский поход 1711 г.

Вместе с армией в Россию ушло несколько тысяч жителей Молдавии, которым была предоставлена земля для поселения.

Несмотря на неудачу, Прутский поход внес много нового в военное искусство. В области стратегии характерным было то, что Петр стремился нанести главный удар по Турции через Балканы. Выбирая это направление, он справедливо рассчитывал на то, что русская армия будет иметь на Балканах спокойный тыл и окажет реальную помощь болгарам, сербам и румынам в их борьбе за национальную независимость. Выбор направления главного удара определил операционную линию и создание на ней баз снабжения. Безусловно интересной являлась попытка вынести вперед свою базу и организовать стратегическое прикрытие ее.

Главные причины неудачи похода лежали в области тактики. Линейные боевые порядки не могли быть активно использованы в бою против численно превосходящего противника и вынуждали армию переходить к обороне. Такой боевой порядок, как дивизионные каре, в то время еще не был разработан в русской армии.

Не меньшее значение имела и система связи. Опоздание донесений с театра войны приводило к неверной оценке обстановки.

Наконец, нужно сказать и об отрицательной роли в этом походе многих иностранных военных специалистов, которые мешали выполнять планы Петра I. После этого похода Петр уволил из армии 50 иностранных генералов и штаб-офицеров.

Но главная цель была достигнута: Петру I удалось вывести Турцию из войны и создать необходимые условия для дальнейшей борьбы на западном театре. «Ныне мы со всею армией праздны, и будем как возможно скоро, часть добрую войск посылать в Померанию»[661].

Заключение мира Турции с Россией вызвало недовольство в Лондоне. Англия требовала от своего посла в Константинополе добиться, чтобы турки разорвали отношения с Россией и возобновили войну. В то время Куракин сообщал в Петербург: «Англия указ дала министру своему при Порте трудиться в интерес швецкой и учиненный мир разрушить»[662].

В 1712 году Турция действительно возобновила войну, но, встретившись с твердой позицией России, в 1713 году снова подтвердила мир.

Действия в Померании. Поражение шведских войск в 1709–1710 гг. и выход России из войны с Турцией заставили Англию поспешить с окончанием войны с Францией за Испанское наследство. Не желая низведения Швеции в ранг второстепенной державы и упрочения России в Прибалтике, Англия усиленно помогала Швеции.

Петр I, стремясь быстрее завершить борьбу со Швецией, решил перенести удары в шведскую Померанию, где русская армия могла действовать вместе с датскими и саксонскими войсками. Против этого решительно выступили Англия, Голландия и Австрия, которые еще в 1710 году подписали конвенцию о сохранении нейтралитета в шведской Померании. Эта конвенция косвенно помогала Швеции. Своим острием она направлялась против России. С этой конвенцией согласились также Россия, Саксония и Дания, но при условии, что шведы не будут нападать из этой провинции. Однако Карл XII отверг конвенцию и этим разрядил сложившуюся обстановку. Тогда Англия предложила Дании выйти из войны и заключить сепаратный мир со Швецией, однако все попытки Англии расколоть Северный союз окончились неудачно. Союзники решили овладеть шведской Померанией. Но отсутствие единства в достижении политической цели привело к разнобою и в стратегии. План союзников заключался в том, чтобы овладеть Штральзундом и Штеттином, лишить Швецию базы в северной части Германии. Предложения Петра I об ускорении действий не были выполнены. Осада Штральзунда затянулась. Датский король снял своя войска и отвел их на свою территорию.

Затяжка военных действий была чревата неприятными последствиями. К концу 1712 года война за Испанское наследство пошла на убыль. Окончание ее грозило тем, что в северный конфликт могли вмешаться Англия, Голландия и Франция. Это заставило Петра I действовать решительнее.

В 1713 году война за Испанское наследство закончилась. Англия и Франция попытались заставить Голландию и Австрию выступить против России на стороне Швеции. Однако сделать это им не удалось. Между тем в результате активных действий русских войск в январе 1713 года был выигран бой при Фридрихштадте. «Неприятель ретировался в угол моря, — писал Петр, — теперь никуда уйти не может»[663]. В мае капитулировала армия Стенбока, зажатая русскими войсками в Тонингене. Вскоре шведы капитулировали у Штральзунда. Сдался также и Штеттин. В октябре 1713 года Меншиков передал Штеттин пруссакам. Этот акт объективно вынуждал Пруссию выступить на стороне России. В 1714 году между Россией и Пруссией был заключен договор, по которому Штеттин закреплялся за Пруссией, которая признавала все завоевания России в Прибалтике[664]. После этого Петр I отвел свои главные силы в Прибалтику.

Война на Финляндском театре. Одновременно с военными действиями на западном театре развертывались бои и в Финляндии, Оба эти стратегические направления обеспечивали удар по Швеции: первое — с юга, а второе — с востока и севера. Для действий в Финляндии были оставлены войска, численностью в 35 тыс. человек, базировавшиеся на Петербург, Выборг и Кексгольм. Командовал войсками и флотом Апраксин, помощниками его были Голицын и Крюйс. Главный удар предполагалось нанести на Або одновременно с суши и с моря. Движение армии намечалось вдоль морского берега. На флот возлагалась задача — обеспечить армию с моря. После взятия Або предполагалось нанести удар по самой Швеции через Аландские острова. Для осуществления этого плана был сформирован Ингерманландский корпус в составе 55 500 человек пехоты и 11 500 человек кавалерии. Для непосредственных действий был выделен специальный отряд — 12 760 пехотинцев и 5383 кавалериста, который должен был вести наступление от Выборга к Гельсингфорсу[665].

В июле 1712 года русские войска сосредоточились у Выборга. Сюда же направился и галерный флот (11 бригантин и 15 скампавей). Корпус Апраксина имел 15 тыс. человек при 22 орудиях. Но появление в Финском заливе шведского флота не позволило Апраксину развернуть боевые действия. Однако это не смутило командующего русским флотом Боциса. Он смело прорвал линию блокады и направился вдоль шхер к Гельсингфорсу. Затем выступил и Апраксин. Шведский корпус Либекера не принял боя и отошел за р. Кюмень.

Изменившаяся обстановка заставила Петра главное внимание обратить на Финляндский театр. Здесь основная задача заключалась в том, чтобы овладеть Гельсингфорсом, превратить его в базу русских войск и флота, а потом перенести боевые действия в район Або. Шхерный флот, состоявший из 200 судов, должен был прикрывать действия армии с моря.

Весной 1713 года русская армия и галерный флот подошли к Гельсингфорсу, шведская эскадра покинула рейд. Русские высадили 16-тысячный десант. Но шведы не приняли боя, зажгли город и отступили к Борго. Петр I решил захватить Борго, что и было осуществлено 14 мая[666]. В августе русские войска взяли Або. Шведы отошли в глубь страны. Либекер был отозван, а вместо него назначен генерал Армфельд, получивший приказ активизировать военные действия.

Трудности в снабжении войск заставили Апраксина оставить в Або гарнизон, а главные силы отвести к Гельсингфорсу, где была создана крупная база продовольствия и боеприпасов[667]. Военный совет решил начать наступление в центре Финляндии с тем, чтобы зимой 1713/14 г. очистить от шведских войск всю страну[668].

Бой при р. Пелкиной (1714 г.)

В ходе наступления русских войск в районе Тавастехуса произошел бой на р. Пелкиной, решивший участь Южной Финляндии. Русские войска численностью в 14 тыс. человек при 22 орудиях, наступающие под командованием Апраксина, продвинулись к дороге, проходившей вдоль озера Маллас-Веси. Эта дорога была занята шведским отрядом генерала Армфельда численностью в 11 тыс. человек при 28 орудиях. Получив сведения о наступлении русских, Армфельд занял оборону на р. Пелкина. Шведы создали здесь сильную позицию.

Апраксин решил нанести удар по шведской позиции с фронта и высадить десант в тыл противника. Бой начался на рассвете. Пока главные силы русской армии наступали с фронта, отряд Голицына, воспользовавшись густым туманом, совершил на плотах переправу через озеро в районе дер. Мялькиле. Разгадав этот маневр, Армфельд выслал к месту высадки русских конницу Лабора, но она не могла атаковать русскую пехоту и начала перестрелку. Подошедшая пехота оттеснила было русских на плоты, но в это время высадились главные силы отряда Голицына и атаковали шведов во фланг. «И хотя неприятель жестоко оборонялся… — писал Петр, — однако ж, видя войск наших сильное наступление, пришел в конфузию»[669]. Шведы потеряли здесь более 800 человек убитыми, ранеными и пленными и 8 орудий[670].

Бой на р. Пелкиной еще раз показал, что русские войска не придерживались шаблонов линейной тактики, а действовали в зависимости от обстановки. Чтобы успешно осуществить маневр, Апраксин и Голицын разделили свои силы. В условиях сильно пересеченной местности русские войска действовали активно и одержали победу.

Бой у Лаппола. Успехи, достигнутые при р. Пелкиной, позволили продолжать наступление в Северной Финляндии и подготовить войска для нанесения удара по Швеции. Перед отрядом Голицына, насчитывавшим 8495 человек при 11 орудиях, была поставлена задача — овладеть северной частью Финляндии[671].

В начале февраля Голицын начал движение к г. Васа, где базировался корпус Армфельда (8 тыс. шведов и до 6 тыс. финнов при 8 орудиях). 18 февраля русские войска встретились со шведским авангардом у дер. Квивила в четырех верстах от дер. Лаппола, Главные силы шведов прикрывали дорогу на г. Васу у дер. Лаппола, проходящую через дефиле.

Голицын лично произвел разведку и принял решение: обойти боевой порядок шведских войск и нанести им удары во фланг и тыл. В обход была направлена пехота, три драгунских полка и один эскадрон. В ночь на 14 февраля русские войска пошли в обход позиции противника и вышли на фланг шведских войск. Появление русских с востока оказалось неожиданным для Армфельда, но он успел повернуть свои войска. Голицын построил войска в четыре линии. В первых двух поставил пехоту, а в третьей и четвертой — конницу. Артиллерия сосредоточилась в двух группах на флангах. Создавая такой боевой порядок, Голицын рассчитывал на его большую ударную силу. Построение в глубину обеспечивало пополнение первой линии резервами. Одновременно Голицын направил три драгунских полка в обход шведов по левому берегу р. Стор-Кюро. Армфельд, как и ожидал Голицын, принял решение построить свои войска в две линии с намерением охватить фланги русских войск. Вначале он охватил фланги русской армии, но был отброшен огнем артиллерии. Несмотря на это, шведы снова пошли в атаку и оттеснили первую линию назад, но пехотинцы второй линии восстановили положение. После этого в центре в атаку перешла русская пехота, а с флангов кавалерия. В это время в тылу противника появились три драгунских полка. Шведы дрогнули, их боевой порядок расстроился, и они побежки. Обоз и артиллерия были захвачены русскими войсками. Шведы потеряли только убитыми 5133 человека и 535 человек пленными. Остатки шведских войск бежали на север Финляндии к Якобштадту[672].

Бой при Лаппола (1714 г.)

В этом бою по существу уже не было линейного боевого порядка, предназначенного для создания огневого превосходства. Бой велся в глубоком боевом построении войск, осуществлялось разделение сил для обходного маневра на поле боя. Огневой бой служил лишь средством для перехода к штыковой атаке и прорыву линии противника.

Победа у Лаппола имела большое стратегическое значение. Почти вся Финляндия оказалась занятой русскими войсками.

Гангутское сражение. После сражения у Лаппола можно было развивать действия на море. К 1714 году русский флот представлял большую силу и мог вступить в единоборство со шведским флотом. Обстановка в Западной Европе благоприятствовала России. Между державами победительницами — Англией, Голландией и Австрией — после Утрехтского мира начались серьезные трения. В этих условиях Англия не решалась выступить на стороне Швеции.

9 мая 1714 года для обеспечения наступательных действий сухопутных войск в районе Васы и Умео из Петербурга в Або вышел галерный флот, состоящий из 99 судов с 13,5 тысячным десантом[673], который должен был взаимодействовать с войсками Голицына. На корабельный флот (16 линейных кораблей, 8 фрегатов и шняв) возложили задачу: прикрыть галерный флот до входа в шхеры, а затем отойти в Ревель, где стояла вторая эскадра. Кроме того, корабельный флот должен обеспечить дальнейшие действия галерного флота против Аландских островов, откуда намечалась высадка десантов в Швецию. Командующий шведским флотом решил разделить свой флот на две эскадры. Одна из них направлялась к берегам Дании с задачей не допустить выступления датского флота, а другая — к выходу из Финского залива, чтобы не дать возможности русскому флоту развернуть активные действия. Когда галерный флот подошел к мысу Гангут, то выяснилось, что дальнейшему движению его препятствует шведская эскадра под командованием адмирала Ватранга (16 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 бомбардирских корабля и 9 гребных судов). Галерный флот остановился в бухте Тверминне, куда прибыл Петр I. Учтя сложившуюся обстановку, он решил совершить прорыв в Абасские шхеры. Чтобы заставить шведов рассредоточить свой флот, Петр I приказал устроить переволоку[674] и начать переброску скампавей для обхода шведского флота и «тем бы неприятеля привесть в конфузию»[675]. Учтя опасность обхода, Ватранг выделил 1 фрегат, 6 галер и 3 шхербота и под командованием Эреншильда направил их к переволоке, а 14 судов под командованием адмирала Лилье послал в обход русского флота. Создалась благоприятная обстановка для прорыва. Установившийся штиль на море полностью парализовал шведский флот. Воспользовавшись штилем, а также оплошностью Ватранга, авангард русского шхерного флота (2 отряда из 35 галер) начал обходить вокруг мыса Гангут с целью прорыва. Все попытки Ватранга помешать прорыву русских галер и скампавей не дали результата. «И хотя неприятель более трудился, — корабли свои буксировал, к тому же начался бысть малой ветер, что более неприятелю дало способ, а шли к нашим скампавеям лавирами, и из пушек довольно стреляли»[676]. Несмотря на это, русский авангард прошел беспрепятственно, обошел мыс Гангут и блокировал эскадру Эреншильда. Командующему авангардом Змаевичу приказали: «чинить воинский промысел»[677].

Адмирал Ватранг, стремясь спасти суда Эреншильда, приказал главным силами отойти от берега. Это была вторая ошибка Ватранга. К главным силам шведов присоединились и суда Лилье. 27 июля на море снова установился штиль. На военном совете было решено провести в шхеры все остальные русские суда и атаковать эскадру Эреншильда. На виду у шведов шхерная флотилия прошла мимо эскадры Ватранга. Шведские корабли сделали 250 выстрелов, но безрезультатно. К полудню русская эскадра соединилась и атаковала корабли Эреншильда.

Авангард из 23 скампавей построился в одну линию. Главные силы русских кораблей оставались в резерве. Сражение началось 27 июля в 2 часа дня. Первая и вторая фронтальные атаки русских галер были отражены огнем шведских кораблей. Третья же, фланговая атака завершилась захватом всех шведских кораблей. Противник потерял убитыми 336 человек и 590 ранеными. Остальные были взяты в плен. В числе пленных оказался и сам Эреншильд. Русские войска потеряли убитыми и ранеными 465 человек. «Воистину, — писал Петр I, — нельзя описать искусство российских войск как начальных, так и рядовых»[678].

Петр называл победу при Гангуте, как «николи у нас бывшую викторию». Молодой русский флот действовал весьма успешно. Высокие моральные качества русских моряков, их мужество и стойкость имели большое значение в достижении победы. Гангутская победа имела стратегическое значение.

Поражение шведского флота вызвало тревогу в Стокгольме. Эскадра Ватранга была отозвана. Когда русские корабли подошли к Аландским островам, то там уже не оставалось шведских войск. Апраксин писал, что на них «неприятеля не видели ни одного солдата».

Вслед за этим шхерный флот получил задачу содействовать войскам, двигавшимся на север Финляндии. Отряд в 9 скампавей с десантом в 1000 человек под командованием Головина вышел из Васы и высадился в Умео, где действовал около месяца. В начале сентября весь шхерный флот возвратился в столицу. За победу при Гангуте Петр I получил звание вице-адмирала. Победа при Гангуте сильно подняла престиж России.

В 1715 году шла борьба главным образом с каперскими судами Швеции. В этом году Петр I заключил с Данией конвенцию о высадке русских войск на южное побережье Швеции через Данию. В этом же году между Россией и Пруссией был заключен союзный договор, и последняя объявила войну Швеции. Пруссия обязалась содержать русскую армию во время ее пребывания в Померании, а Дания на время высадки десанта. К договору примкнули Польша и Ганновер, надеявшиеся при помощи России поживиться за счет Швеции. Даже Англия заключила в Грейфсвальде союзный договор с Россией, которым она гарантировала все приобретения России в Прибалтике. Георг I направил флот для участия в готовящемся десанте.

Однако высадка десанта вследствие разногласий между союзниками не состоялась. Союзники предлагали для высадки десанта использовать главным образом русские силы. Но русское командование считало возможным в создавшихся условиях предоставить в распоряжение Дании 15 тыс. человек, а высадку десанта предлагало перенести на весну 1716 года.

Дания и Пруссия в действиях русских усматривали тайные намерения захватить Висмар и другие важные пункты и начали переговоры. Эти переговоры ни к чему не привели, и потому Петр I, отказавшись от десанта, отвел войска в Мекленбург, а затем в Прибалтику.

Действия союзников в 1717 году были нерешительны. Английская дипломатия делала все для того, чтобы не допустить разгрома Швеции. Интриги английской дипломатии привели к тому, что между союзниками не только отсутствовало единство действий, но между ними зародились подозрения и даже вражда к России, которую стали обвинять в стремлении утвердиться в Европе.

Вот почему Петр I стал искать возможности расширения базы. В 1717 году Россия заключила в Амстердаме договор с Францией и Пруссией. Этот договор и критическое внутреннее положение Швеции вынудило Карла XII согласиться на ведение мирных переговоров с Россией.

Сражение при Гангуте в 1714 г.

Переговоры были начаты в 1718 году на Аландском конгрессе. В ходе переговоров выявилась возможность не только заключения мира между Россией и Швецией, но и установления союза между ними в целях возвращения последней потерянных земель в центре Европы. Это встревожило Англию. Следствием действий английской дипломатии было заключение в Вене в начале 1719 года Венского договора между Австрией, Саксонией и Ганновером. Этот договор был направлен против России, Мекленбурга и частично против Швеции.

Во время переговоров при осаде норвежской крепости Фридрихсгалль был убит Карл XII. К власти в Швеции пришли настроенные проанглийски круги. Новое шведское правительство при прямой помощи Англии заключило мир с Саксонией, Польшей и другими державами. Переговоры с Россией были прерваны. Швеция решила продолжать борьбу.

Заключительный этап войны (1719–1721 гг.)

На этом этапе войны главными противниками России становятся Швеция и Англия. Англия не только поддерживала Швецию, но и враждебно выступала против России. План Англии состоял в том, чтобы заставить Россию отдать балтийское побережье Швеции.

В 1719 году Петр сделал новую попытку заключить мир со Швецией. Для этой цели в Стокгольм с конкретными предложениями был направлен Остерман. В это время еще шире развернулись боевые действия на море и на суше для «получения чрез действия воинские пожеланного миру». Однако Швеция, надеясь на помощь Англии, отказалась от ведения переговоров. В 1719 году английская эскадра появилась в Балтийском море. Правда, англичане послали всего лишь 12 кораблей; с такими силами рискованно было вступать в бой с русским флотом, который имел в своем составе 22 линейных корабля. Английский адмирал Норрис потребовал подкреплений, и для усиления его эскадры из Англии вышло еще восемь кораблей. Англичане хотели внезапно напасть на русскую эскадру и уничтожить ее, а после этого официально объявить войну. Получив известие от русского посла в Лондоне о намерениях англичан, Апраксин запросил Норриса о целях пребывания английской эскадры в Балтийском море и предупредил, что в случае приближения английских судов к русским кораблям или крепостям их встретят «по воинскому резону»[679].

Направив флот в Балтику, Англия начала переговоры с Пруссией о совместном выступлении против России. Пруссия же вела двуличную политику и лавировала между Россией и Англией. Король Фридрих Вильгельм колебался и искал способа, как бы обмануть обе стороны. Но затем он решил поддерживать Россию. Между Россией, Пруссией и Францией был заключен договор, имевший целью гарантировать Утрехтский и Баденский трактаты, а также будущий договор России со Швецией.

В середине августа Норрис получил приказ: после заключения союзного договора соединиться со шведским флотом и «предпринять все, что в ваших силах, чтобы уничтожить русский флот»[680]. Как только Англия заключила наступательный договор со Швецией, 6 сентября английская и шведская эскадры соединились. Теперь нужен был повод для нападения на русский флот.

Пока Норрис собирался начать войну, русский флот продолжал активные действия. В мае 1719 года эскадра Н. Сенявина захватила три шведских корабля у острова Эзель. В этом бою Сенявин отбросил устаревшие каноны линейной тактики: он поставил шведские суда под удар в два огня и имел при этом полный успех.

В конце июля русский шхерный флот (132 галеры и 100 лодок) под прикрытием корабельного флота произвел высадку 26-тысячного десанта в нескольких пунктах шведского берега. Русские войска разрушили железоделательные заводы между Стокгольмом и Норчепингом. Однако новую десантную операцию, намеченную на конец августа, пришлось отложить, так как этому препятствовал английский флот. Не найдя повода для нападения на русский флот, Норрис отбыл в Англию.

К концу 1719 года международное положение России осложнилось. Венские союзники решили выступить против России, если она двинет свои войска в Германию. План действий союзников состоял в том, чтобы вынудить Россию заключить мир, оставив за ней Петербург, Кронштадт и Нарву. В случае отказа России, заставить ее силой заключить мир, но тогда отобрать все приобретения Швеции, а Польше отдать Смоленск и Киев. Но этим планам не суждено было осуществиться.

Весной следующего года англо-шведская эскадра снова появилась у Ревеля, но военных действий не открывала.

Петр I приказал укрепить Кронштадтскую крепость. «Оборону флота и сего места, — писал он коменданту крепости Матюшкину, — держать до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело»[681].

В середине 1720 года русский флот одержал новую победу. 27 июля шведская эскадра адмирала Шеблата, состоящая из 14 судов, напала на русские корабли, находившиеся в Гренгамской бухте на Аландских островах. Голицын заманил шведов в шхеры и в проливе Флисзунд разбил их эскадру. Два шведских корабля сели на мель и были захвачены, а два — взяты на свободной воде. Шведский флагман едва смог уйти в открытое море[682].

Разбив шведов у Гренгама, русский флот занял господствующее положение на Балтике. Эта победа произвела сильное впечатление на Западную Европу. Она показала, что Россия не будет считаться с вмешательством Англии. Шведский флот был разбит «при очах английских, которые равно шведов обороняли как их землю, так и флот»[683]. Не оказал влияния на Россию и разрыв дипломатических отношений с Англией, а также выход из войны Дании и Пруссии. В ноябре 1720 года русские успешно высадили десанты и активно действовали на шведской территории.

Зимой 1720/21 г. Петр энергично строит новые корабли. К весне 1721 года русская эскадра имела уже 29 линейных кораблей и много кораблей других классов. Она не боялась даже соединенного англо-шведского флота. Убедившись в том, что Россию нельзя сломить, Швеция согласилась вести переговоры, но с прибытием английской эскадры шведы заколебались. Но когда русские высадили новые десанты у Питео, Умео и Сундвалле и разбили там шведов, представители Швеции приняли все русские условия и 10 сентября 1721 года подписали мир в Ништадте.

«Петр, — писал Маркс, — завладел всем тем, что было абсолютно необходимо для естественного развития его страны»[684].

Далее он указывал, что в результате этого мира: «России было обеспечено превосходство над соседними северными государствами; благодаря ему же Россия была втянута в непосредственный и постоянный контакт с любым пунктом Европы. Наконец, благодаря ему были заложены основания для установления материальных связей с морскими державами»[685].

Основная задача, заключавшаяся в возвращении русских земель в Прибалтике, была разрешена. Россия возвратила Ингрию и Карельский перешеек с Выборгом и Кексгольмом и получила «в совершенное непрекословное вечное владение» Эстляндию, Лифляндию и Моонзундские острова.

Россия возвращала Швеции занятую русскими войсками Финляндию. Кроме того, Россия обязалась уплатить Швеции 2 млн. ефимков за уступленные земли.

В 1724 году Россия заключила со Швецией оборонительный союз на 12 лет. Этот союз усиливал международные позиции России и позволял обратить главное внимание на черноморскую проблему, которую не удалось разрешить в начале XVIII века. «Северная война, — писал Маркс, — имела огромное значение. В результате ее Россия сразу приобрела неограниченное и мировое значение, благодаря неустойчивого положения и всеобщности связей в Западной Европе»[686].

Северная война 1700–1721 гг. имела огромное значение для развития русского военного искусства. В ходе ее сложились передовые способы ведения войны.

В области стратегии был дан образец связи войны с политикой. Русская стратегия исходила из учета конкретной международной обстановки. Прогрессивный характер этой войны делал русскую стратегию целеустремленной. Характерной чертой русской стратегии была ее решительность.

В тот период на Западе господствовала кордонная стратегия, цель которой — прикрывать жизненные центры страны. Русское командование разработало и практически осуществило новую для того времени концепцию сосредоточения сил и маневрирования ими на всем театре войны. Кордонная система в условиях России была совершенно неприемлемой. Русское командование самостоятельно разработало новые, наиболее активные формы ведения войны. Главным средством решения стратегических задач русские полководцы считали сражение, осуществляя которое они обеспечивали превосходство в силах (Полтава).

В русской стратегии правильно определились те способы ведения военных действий, которые диктовались условиями борьбы. Эти способы всегда были различны. В одном случае на первом плане выступала оборона, в другом — стратегическое окружение противника, в третьем — ставилась задача «искать недруга в его земле» и т. д.

Русское командование хорошо понимало соотношение обороны и наступления. В России оборона рассматривалась как средство для создания условий, обеспечивающих переход в наступление. Вот почему русское командование не переоценивало тактических успехов и неудач, а извлекало из них уроки.

Русское командование в основном правильно выбирало направление главного удара как в целом, так и на отдельных этапах войны (Нарва, Лесная, Полтава, Финляндия). Петр I являлся передовым представителем стратегии, широкого маневра на театре войны, которую так неудачно пытался осуществить Карл XII.

Стремление с помощью активных действий переходить к успешному окончанию войны выражалось в нанесении частых и сильных ударов (бить противника по частям), добиваясь решающих результатов. Правильность выводов Петра I подтверждена боевой практикой. Так, в бою под Гуммельсгофом шведы потеряли убитыми и ранеными 5590 человек, под Лесной — 8 тыс. убитыми и более 1 тыс. пленными, под Полтавой — 9324 человека убитыми и почти 20 тыс. пленными. В этих сражениях были перемолоты основные силы шведской регулярной армии. Петр действовал смело, решительно и добивался успехов, строго учитывал силы, средства и возможности. Трезвый расчет и разумный риск приносили победу.

Петр I прекрасно понимал роль и значение решительного столкновения с противником. И если в 1704 году он заявлял, что опасно искать генерального сражения, то нужно учесть, что в это время он считал свою армию еще не вполне подготовленной, а международную обстановку недостаточно благоприятной для себя. А несколько лет спустя он с меньшими силами смело нападал на противника (Лесная) и сам искал генерального сражения под Полтавой. После Полтавской победы Петр I настойчиво искал сражений и подчеркивал: «хотя мы зело искали видеть онаго в лице, но оный никогда показать себя не хотел»[687].

Овладение территорией врага рассматривалось Петром лишь как средство принуждения его к заключению мира: «Того ради лучше его (шведа) на том берегу посетить и к желаемому миру принудить»[688].

Крупный вклад внесли русские и в тактику. В это время главная задача состояла в разработке и внедрении в боевую практику основ линейной тактики. Однако ни Петр, ни его сподвижники не смотрели на линейную тактику как на что-то неизменное. Они стремились извлечь из нее все то положительное, что она могла дать.

В то время как на Западе первенствующее значение придавалось огню и меньшая роль отводилась штыку, что приводило к усилению оборонительных стремлений, в России на огонь смотрели лишь как на средство, обеспечивающее решительный штыковой удар, причем штык рассматривался как оружие наступательного боя. Сам боевой порядок видоизменялся. В зависимости от конкретных условий боя войска строились то в линию с поддержками (Лесная), то в две, причем вторая линия являлась резервом, позади которого сосредоточивался общий резерв (Полтава), то, наконец, в четыре линии, при этом вторая и четвертая линии служили резервом (Лаппола). Линия боевого порядка нередко расчленялась по фронту и в глубину, что обеспечивало маневр на поле боя. Применялся также и фланговый маневр.

Глубокое понимание сущности боя выражалось в правильном сочетании огня и удара. На бой смотрели, как на главную цель, а на маневр, как на средство, обеспечивающее решение поставленной задачи. Отсюда и стремление к новому решению военных задач. Это новое проявлялось в том, что пехоте придавалась активная роль в наступательном бою.

Новое было также и в разработке идеи резерва. Петр рассматривал вторую линию как резерв первой, для чего, например, при Полтаве он располагал батальоны каждого полка в обеих линиях и ставил задачу вторым батальонам активно содействовать первым. Наряду с этим он располагал войска также и в одну линию, за которой на флангах находились резервы, предназначавшиеся для усиления удара. Учитывая характер местности, Петр ставил батальоны «позади один другого во столько линий, сколько ширина позволит». Так именно и поступил Голицын, расположив пехоту в несколько линий (Лаппола).

В своей основе идея использования резерва сводилась к взаимодействию частей во время боя. Они должны были поддерживать друг друга, а «когда неприятель пойдет на одно крыло, то другому крылу неприятелю с тыла во фланг атаковать»[689].

В русской армии по-новому решался вопрос о роли местности в бою. Если на западе для боя искали ровную местность, то Петр не раз подчеркивал, чтобы действовать «не гораздо на чистом поле, но при лесах, в чем превеликая есть польза», В России впервые стали приспосабливать местность для ведения боя. Система редутов, разработанная под Полтавой, прочно вошла в военную практику и стала применяться во всех передовых армиях Европы.

Являясь противником шаблона в военном деле, Петр I неоднократно говорил, что в бою все зависит от осторожности, искусства и храбрости генерала, которому «положение земли, силу неприятеля и обыкновения оной знать и по тому свое дело управлять надлежит»[690]. Указания Петра преследовали цель: повысить активность в бою пехоты, артиллерии и кавалерии. Он требовал отказаться от традиционного расположения артиллерии в боевом порядке, а исходить из учета местности и замысла полководца.

В ходе Северной войны была увеличена маневренность и подвижность артиллерии за счет облегчения веса артиллерии и использования конной тяги. Это позволило осуществлять передвижение артиллерии на большие расстояния, а также увеличить ее эффективность в ходе боя. Сведение однотипной артиллерии на огневых позициях в батареи позволило осуществлять массирование огня и маневрирование его по целям. Маневр колесами обеспечивал огневую поддержку пехоте. Создание же артиллерийского резерва обеспечивало возможность питать бой из глубины. Действенность огня достигалась увеличением числа зарядов картечи. Ф. Энгельс, исследуя вопрос о действии артиллерии, указывал, что в Западной Европе в лучших армиях XVIII века приходилась на каждую пушку одна четвертая часть картечных зарядов. В русской же армии число картечных выстрелов доходило до одной трети. Так, в сражении под Полтавой из 1471 выстрела 572 произведены картечью. Такое соотношение говорит о выдержке и стойкости солдат.

На кавалерию Петр смотрел как на активную силу в бою. Он отказался от традиционного расположения кавалерии в колоннах на флангах и строил ее также в развернутых линиях, чтобы она могла быстро «искать неприятельскую инфантерию», или располагал ее за пехотными линиями (в данном случае в колоннах) так, чтобы она была. готова для развертывания при переходе в наступление.

Передовые способы ведения военных действий способствовали развитию отдельных родов войск. В период войны окончательно оформились основные рода войск: пехота, кавалерия и артиллерия. Русская армия стала регулярной.

В ходе войны складывалась и передовая русская военная теория. Она обобщала боевой опыт и излагала его в многочисленных уставах и инструкциях. Воинские уставы первой четверти XVIII века показывают, что русское военное искусство достигло больших успехов. В уставах и инструкциях определены организация и формы боевой подготовки войск, обязанности обучаемых и обучающихся, дан перечень навыков, которыми должен владеть каждый солдат и офицер. В уставе закреплены формы организации войск, отвечающие способам ведения войны. Правительство Петра I вложило в эти формы свое национальное, русское содержание, что означало развитие военного искусства на новой основе, в новой исторической обстановке.

Огромное значение в Северной войне сыграл флот. Петр I понимал, что без регулярного флота нельзя было выиграть войну против Швеции, и строил как корабельный, так и гребной флот.

В ходе войны русское командование хорошо организовывало стратегическое взаимодействие войск и флота. Петр I стремился использовать флот прежде всего для непосредственного обеспечения войск и добился решительного успеха в этом (Выборг, Гельсингфорс, Аланд, берега Швеции). В отношении морской тактики нужно сказать, что в ходе войны были разработаны высокие образцы наступательных действий, которые отличались смелостью замысла, маневренностью и решительностью (Гангут, Эзель, Гренгам).

РУССКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В ПЕРСИДСКОМ ПОХОДЕ (1722–1723 гг.)

Персидский поход 1722–1723 гг. был вызван рядом причин. Одной из них была заинтересованность России в развитии торговли с Востоком, откуда поступали колониальные товары. Главная цель русской торговой политики состояла в том, чтобы превратить Россию в посредницу между Востоком и Западом. Именно в этих целях старались упорядочить водный режим Волги, создавались торговые базы в Шемахе и Реште[691]. Эти меры способствовали усилению торгового обмена между Россией и странами Востока — Персией и Индией. Однако начавшаяся в Персии внутриполитическая борьба осложнила торговые отношения. Русские торговые базы были разграблены, а многие купцы убиты. Русское правительство обратилось с протестом, в котором заявило о том, что оно будет отстаивать экономические интересы России.

Персидское государство разваливалось. Этим хотела воспользоваться султанская Турция. Ее правители пытались не только захватить находившееся в подчинении Персии Закавказье, но овладеть Дагестаном и Кабардой. Одновременно турецкие агенты собирали сведения о казанских татарах. Угроза захвата Турцией побережья Каспийского моря создавала серьезную опасность русским южным границам. Россия не могла допустить утверждения Турции в Кабарде и в Западном Прикаспии.

Вступление русских войск в прикаспийские провинции Персии и защита их от захвата турками рассматривалось как укрепление безопасности русских границ. И это было главной задачей Персидского похода. Большое значение в сложившейся обстановке имело стремление народов Грузии, Армении и Азербайджана перейти в подданство России. Присоединение к России — это был единственный путь защиты от порабощения и истребления этих народов шахской Персией и султанской Турцией, начавших в это время борьбу между собой за обладание Закавказьем. Это также было одной из причин развязывания войны на Кавказе.

Россия стала готовиться к Персидскому Походу только после заключения Ништадтского мира, и подготовка к нему шла медленно. Но как только в Петербурге были получены данные о намерениях Турции вторгнуться на Северный Кавказ, правительство решило спешно готовиться к походу.

Этот театр военных действий резко отличался от Прибалтийского и Финляндского. Русским войскам предстояло преодолеть большие расстояния, действовать вдали от своих баз. Нужно было в самый короткий срок построить новый флот, создать тыловые базы для снабжения войск продовольствием и боеприпасами, построить необходимые укрепления.

В течение зимы 1721/22 г. была сформирована отдельная армия, так называемый «Низовой корпус», в состав которого входили все рода войск. Пехота «Низового корпуса» имела в своем составе четыре полка и 20 батальонов. Для ведения войны на Приморском театре было решено взять половину личного состава от всех 20 полков, возвратившихся из Финляндии, часть от гвардейских полков и только два полка — Астраханский и Ингерманландский — целиком отправились в поход. Пехота насчитывала 21 093 человека. Конница состояла из восьми драгунских полков украинских и донских казаков. Общее количество конницы достигало 25 тыс. человек. Артиллерия состояла из полковых пушек и 196 орудий главной полевой артиллерии. К этим силам должны были присоединиться около 4 тыс. калмыков и несколько тысяч кабардинцев. В общей сложности русская армия насчитывала около 46 тыс. регулярных войск и казаков и до 10 тыс. калмыцкой и горской конницы. Пехота была сосредоточена в Москве, Ярославле и других городах, расположенных по Оке и Волге, с таким расчетом, чтобы ее можно было по рекам переправить к Астрахани. Коннице же надо было следовать из районов Курска, Киева и с Дона.

Большое внимание уделялось строительству специальных кораблей, приспособленных для плавания в Каспийском море. Суда строились на Москве-реке и Волге. За февраль — май 1722 года было построено 47 парусных и более 400 гребных судов[692].

Продовольствие и боеприпасы заготавливались в городах Поволжья. Для похода было заготовлено 2874 бомбы, 29 820 гранат, 10 080 картечных зарядов, 59 472 ядра, 12 579 пудов пороха и большое количество продовольствия. Подготовка похода в такой короткий срок была успешно осуществлена только потому, что Россия имела мощную военно-промышленную базу. 15 июня 1722 года Петр I опубликовал манифест о начале похода.

Кампания 1722 года. План военных действий на 1722 год предусматривал овладение городами Дербентом и Баку. Чтобы обеспечить высадку десанта в Аграханском заливе, из Астрахани вышел конный корпус. Петр I приказал этому корпусу овладеть Андреевой деревней, выйти к Аграханскому заливу и оборудовать там пристани для Каспийской флотилии, вышедшей из Астрахани. Но флотилия прибыла к Аграханскому полуострову раньше конного корпуса. Высаженный десант построил здесь укрепленный лагерь[693].

Соединившись с подошедшей к лагерю конницей, десантный отряд начал движение к Дербенту вдоль побережья Каспийского моря. Население Дагестана благожелательно встретило русские войска. Впереди армии шел отряд подполковника Наумова. Он осматривал дороги, ведущие к Дербенту, и строил мосты. Туда же была направлена и флотилия с запасами продовольствия. Отряд Наумова успешно выполнил задачу и 19 августа вышел к Дербенту, где уже на рейде стояли корабли Каспийской флотилии.

Главные силы русских войск были атакованы 10-тысячным конным отрядом утемышского султана Махмута на р. Инчке-Аус. Отразив атаку, русская армия вышла к Дербенту, намереваясь начать движение в направлении на Баку. Однако от дальнейшего наступления пришлось отказаться. Причиной этого были серьезные затруднения с продовольствием вследствие гибели во время шторма 29 ластовых судов[694]. Из-за недостатка продовольствия, фуража и воды русские приостановили наступление. Кроме того, нельзя было недооценивать опасность внезапного удара турок по коммуникациям со стороны кубанских степей. Петр I не имел сведений о сосредоточении грузинских и армянских войск, на которые он рассчитывал.

Сложившаяся обстановка требовала отвода главных сил к Астрахани. Оставив крупные гарнизоны в Дербенте, Аграханском ретраншементе и в крепости Св. Креста, сооруженной на р. Сулак, Петр отвел свои войска в низовья Волги.

Кампания 1723 года. Вначале было решено закончить кампанию 1722 года отводом русских войск в Астрахань, но вскоре из Закавказья и северных провинций Персии прибыли тревожные известия о том, что этим районам угрожают турки и афганцы. Русских с нетерпением ждали не только грузины и армяне, но и жители северных провинций Ирана. Рештский визирь писал: жители Гиляна «ничего так не желают, как чтобы пришло российское войско и приняло их в защищение»[695].

Чтобы не допустить турок на южный берег Каспийского моря, решили спешно направить экспедицию в Гилян. Русскому отряду под командованием полковника Шипова приказали высадиться в Энзелийской бухте и овладеть Рештом. 4 ноября русская эскадра в составе 14 кораблей под командованием капитан-поручика Соймонова вышла из Астрахани и 5 декабря достигла бухты Энзели и высадила два батальона русской пехоты[696]. Успешно действуя против местных феодалов, пытавшихся преградить путь русским войскам, Шипов ввел свой отряд в Решт и организовал надежную оборону города; население оказывало помощь[697]. Русских сил было вполне достаточно для действий против небольших отрядов персидских феодалов, стремившихся отколоться от Персии, но их не хватало для борьбы с афганской армией, овладевшей столицей Персии — Исфаганом и угрожавшей походом на север страны.

Петр отложил на время экспедицию в Баку и направил в Гилян отряд Левашова в составе 4 батальонов с 24 орудиями. Отряд прибыл на место 28 мая 1723 года. Отряды Шипова и Левашова соединились и образовали Гилянский корпус, который непрерывно пополнялся прибывающими из России частями, а также грузинскими и армянскими отрядами. Этот корпус успешно действовал против отрядов протурецки настроенных феодалов[698].

Без выхода на западное побережье Каспийского моря нельзя было удержаться в Гиляне. Русские войска стояли в Дербенте. От Гиляна их отделял Баку, укрепиться в котором стало совершенно необходимо. Выход русских войск к Баку облегчал помощь Грузии и Армении, боровшихся за свою независимость.

Готовясь к Бакинской экспедиции, Петр пытался дипломатическим путем предотвратить военное столкновение с Турцией. В инструкции своему резиденту в Константинополе он указывал, чтобы тот добивался отказа Турции от притязаний на Грузию и Азербайджан и особенно на Каспийское побережье, «а чтоб берег отдать, того учинить весьма невозможно»[699]. Но Петр I понимал, что столкновение с Турцией произойдет, и стал готовиться к этому: срочно укреплялась Астрахань, на Волге было построено 96 новых морских судов, к Астрахани и Св. Кресту были подтянуты новые силы.

Как только в Москве получили сведения о захвате турками Грузии и что они намереваются овладеть Азербайджаном и, в частности, Баку, Петр приказал командующему войсками в Астрахани генерал-майору Матюшкину ускорить экспедицию в Баку, чтобы не отдать город туркам. «Поспешай как возможно», писал ему Петр. В июне русская эскадра вышла из Астрахани и 17 июля прибыла в Баку. Матюшкин предъявил ультиматум: сдать крепость без боя. На этом настаивало и население города. Бакинский султан, ожидавший подхода турок, ответил отказом. Матюшкин решил атаковать крепость с суши и с моря. Атака с суши возлагалась на десант в составе 4 батальонов пехоты, а с моря было решено бомбардировать крепость с кораблей. 21 июля десант высадился вместе с артиллерией. На берегу были установлены две сильные батареи, отразившие вылазку противника. Одновременно с моря к крепости подошло 7 гекботов, вооруженных тяжелыми орудиями. 22 июля началась бомбардировка города, продолжавшаяся семь дней. Все попытки противника контратаковать русские батареи были отражены. Перед штурмом, назначенным на 28 июля, Матюшкин вновь повторил свой ультиматум, который на этот раз был принят. Русские войска вступили в Баку «с распущенными знаменами и барабанным боем, и с музыкою»[700].

Взятие Баку было обеспечено хорошей подготовкой, совместными действиями сухопутных войск с флотом.

Вслед за этим русские войска высадились в устье Куры и овладели Сальянами, получив приказание построить крепость. Но осенью в связи с начавшимися переговорами с Турцией Петр отменил это приказание. Русское правительство, стремясь избежать войны, предложило Турции «в Персидских землях учинить армистию или унятие оружия и более прогрессов в тех краях ни под каким протекстом не чинить»[701].

В то же время русские войска получили приказание: сосредоточить у турецкой границы 70-тысячную армию и подготовить к обороне всю южную границу. Турция не была готова вести войну с Россией и в договоре, подписанном 12 июня 1724 года, признала все приобретения России на Кавказе и в Прикаспии. Положение России укрепилось, хотя основная задача не была решена: Грузия и Армения остались под владычеством Турции. Несколько раньше, 12 сентября 1723 года, персидский посол заключил Петербургский трактат, по которому Россия обязалась помочь Персии изгнать афганцев, за что ей предлагалось западное и южное побережье Каспийского моря. Персидский шах Тахмасп не утвердил трактат. Это обстоятельство вынудило Россию начать подготовку к новой войне. План 1724 года предусматривал нанесение главного удара по Мазандерану и Астрабаду, куда и направились русские войска под командованием Матюшкина. Смерть Петра I прервала выполнение принятого плана.

Правительство Екатерины I приняло решение: в восточном вопросе вести прежний политический курс. Матюшкин снова получил приказ открыть военные действия. В 1725 году русские войска вновь заняли Астрабад и Торка. Но дальнейшие военные действия были прекращены. Персия заявила о готовности выполнить договор 1723 года. В 1729 году между Россией и Персией был заключен новый договор, по которому Россия уступала Персии Астрабад, Мазандеран и некоторые прикаспийские районы. Договор давал право России вести свободную торговлю с Бухарой и Индией.

Главные цели Персидского похода были осуществлены: Россия укрепила свои южные границы и не допустила захвата турками Каспийского побережья. Русская армия освободила народы Дагестана и Азербайджана.

В области военного искусства Персидский поход был шагом вперед. Он обогатил русскую армию новым опытом. Стратегия русских войск отвечала условиям ведения войны, она исходила из интересов России и народов Кавказа, порабощенных Персией и султанской Турцией. Тактика русской армии обогатилась опытом борьбы на горном и приморском театрах. Особое значение приобрело взаимодействие флота и войск.

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОИНЕ (1735–1739 гг.)

Русско-турецкая война 1735–1739 гг. явилась результатом обострения противоречий между Россией и Турцией. Договор 1724 года о разделе сфер влияния на Кавказе не сгладил противоречий, имевших место во время Персидского похода. Турция не отказалась от своих агрессивных устремлений. Видя неизбежность столкновения с Турцией, русское правительство в 1726 году заключило с Австрией оборонительный договор, по которому обе страны обязывались в случае войны действовать совместно[702]. Договор встревожил Англию и Францию, стремившихся отбросить Россию от морей и возвратить ее к границам XVII века. Французские дипломаты хотели решить эту задачу руками Турции, Польши и Швеции, на них же они возлагали создание «восточного барьера».

Стремясь спровоцировать войну Турции против России, Франция добилась прекращения военных действий между Турцией и Ираном. После этого турецкая армия начала готовиться к походу на Россию. Об этом сообщал русский резидент Неплюев.

В 1728 году турецкое правительство заявило о своей готовности выступить против России, но при условии, если вместе с ней начнет военные действия и Швеция. Но выступление Турции не состоялось, так как Швеция, занятая своими внутренними делами, не хотела нарушать договор с Россией. Своих же сил для борьбы против России и Австрии у Турции не хватало. Угроза войны временно отпала. Умело используя передышку, Россия в короткий срок значительно укрепила свое положение. В 1732 году она заключила в городе Реште договор, согласно которому передала Ирану Гилян, Мазандеран и Астрабад, а затем и все побережье Каспийского моря до р. Терек[703].

В начале 30-х годов XVIII века вновь возникла опасность турецкой агрессии. Объектом Турции на этот раз оказалась Кабарда, перешедшая в подданство России. Нападение на нее русское правительство рассматривало как нарушение суверенитета. Кроме того, Кабарда имела важное стратегическое значение. Овладев ею, турки могли захватить Дагестан и прикаспийские провинции, уступленные Персии, а также отрезать Россию от Грузии и Персии.

Не объявляя войны, Турция неоднократно провоцировала «самостоятельные» походы крымского хана на Кабарду. Эти выступления вызывали резкий протест со стороны России. Угроза войны с Турцией заставила русское правительство начать переговоры с Австрией и заключить новый договор о взаимной помощи[704].

В середине тридцатых годов положение обострилось. В 1733 году 30-тысячная крымская орда прошла через Кабарду и Дагестан в Закавказье. Особенно опустошительным было нападение в 1735 году, что и явилось поводом для начала войны.

В прямой связи с турецкой агрессией велась война России с Польшей, развязанная по инициативе Франции. Французская дипломатия лелеяла мечту о создании «восточного барьера» против России и пыталась использовать в этих целях сложившуюся тогда обстановку в Польше.

В 1733 году умер польский король Август II. Наследовать должен был его сын саксонский курфюрст Август, которого поддерживали Россия и Австрия. Но Францию эта кандидатура явно не устраивала, и она вновь выдвинула на сцену Станислава Лещинского в качестве кандидата на польский престол.

В случае победы кандидатуры Лещинского между Россией и Австрией вырастал тот самый кордон, который настойчиво возводили французские дипломаты. Эту угрозу понимали не только в России, но также в Австрии и Саксонии. Создавшаяся обстановка вынудила Россию и Австрию заключить договор о совместной борьбе против французской агрессии. Правда, этот договор не был санкционирован, так как в переговоры вступила Саксония. Эти три державы решили действовать совместно против попытки Франции поставить в Польше своего ставленника. Вскоре к этому соглашению примкнула и Пруссия. Швеция же под давлением Англии заявила о своем невмешательстве.

В Варшаве после бурных разногласий и широких подкупов на польский престол удалось провести кандидатуру Станислава Лещинского. Это обстоятельство взбудоражило широкие круги шляхетства. Не согласившись с выборами, они решили силой добиться отмены избрания Лещинского польским королем. Не добившись успеха, шляхетство после боя отошло в Прагу (предместье Варшавы) — и обратилось к русскому правительству с просьбой оказать военную помощь. Когда русская армия подошла к Варшаве, то шляхетство провозгласило польским королем курфюрста саксонского Августа. Лещинский со своими сторонниками бежал в Гданьск, куда к этому времени прибыл флот с десантом для защиты «французских интересов». Высадка французского десанта и военные приготовления на восточной границе привели к войне Франции с Австрией. 20-тысячная русская армия под командованием Миниха и подошедший флот осадили и взяли Гданьск. Десант противника капитулировал, а французский флот отошел к своим берегам. Лещинский бежал из Польши и отказался от своих притязаний на польскую корону.

В соответствии с договорами 1726 и 1732 гг. Россия оказала помощь Австрии[705]: в район Рейна был отправлен корпус фельдмаршала Ласси. Узнав об этом, французское правительство спешно заключило мир с Австрией и в то же время усилило нажим на Турцию, пытаясь заставить ее выступить против России.

В 1735 году Россия получила данные о движении войск крымского хана к Дербенту. В связи с этим было решено находящиеся в Польше войска направить к турецким границам и, не объявляя войны, начать боевые действия против крымского хана, так как тот действовал сепаратно[706].

Кампания 1735 года. План военных действий, разработанный в Петербурге, предусматривал нанесение главного удара по Азову и вспомогательного — по Крыму. Для действий под Азовом предназначалась 44-тысячная армия фельдмаршала Миниха, находившаяся в это время в Польше, а против Крыма — 10-тысячная армия фон Вейсбаха, расположенная на Волыни.

Русским войскам предстояло не только преодолеть большие расстояния, но и создать базы, обеспечивающие их продовольствием и боеприпасами. Все это надо было сделать в течение одного месяца. План этот не был выполнен. Армия, предназначенная для действий под Азовом, в конце августа не смогла сосредоточиться в крепости Св. Анны. Не прибыла сюда и осадная артиллерия, не были созданы и необходимые запасы продовольствия и боеприпасов. В связи с этим от похода на Азов в 1735 году пришлось отказаться.

Не лучше обстояло дело и с действиями на вспомогательном направлении. Армия фон Вейсбаха общей численностью в 37 500 человек в начале сентября прибыла к украинской укрепленной линии. Так как действовать в это время на азовском направлении было нецелесообразно, то часть сил Миних решил перебросить от крепости Св. Анны в распоряжение Вейсбаха. На разработку нового плана боевых действий и переброску войск ушло около месяца. После смерти Вейсбаха командование возложили на генерала Леонтьева, получившего от Миниха подробную инструкцию, регламентирующую все его действия.

К концу сентября в армии Леонтьева находилось 42 тыс. человек и 46 орудий. Чтобы бесперебойно снабжать свои войска продовольствием и боеприпасами, Леонтьев создал две базы: одну в Запорожье, а другую — в Кизикермене.

Русская армия, продвигаясь вдоль Днепра, в середине октября вышла в район Конских Вод. Здесь ее передовой отряд был атакован татарской конницей. В ходе боя русские уничтожили более тысячи татар и открыли дорогу на перешеек. Но с наступлением холодов от дальнейшего наступления пришлось отказаться. Армия возвратилась на Украину на зимние квартиры. «Сия экспедиция стоила русским войскам до 9 тысяч человек и столько же лошадей»[707].

Кампания 1736 года. В 1736 году Россия объявила войну Турции. Императрица Анна предоставила Миниху полную свободу действий. Свои честолюбивые замыслы Миних изложил в письме к Бирону. Он хотел окончить войну в четыре года и водрузить свои «знамена и штандарты» в Константинополе в 1739 г.[708]

План действий на 1736 год предусматривал нанесение удара по Азову и Крыму с тем, чтобы в следующем году русская армия могла перенести свои действия к Очакову. Русским войскам предстояло действовать в тяжелых условиях. Петербургский кабинет хотя и выражал сомнение в успешности одновременного удара по двум направлениям, но и не запрещал Миниху выполнять разработанный план. От него лишь потребовали, чтобы после экспедиции в Крым русская армия возвратилась к своим базам, на укрепленную украинскую линию.

Чтобы успешно выполнить поставленную задачу, Миних начал формировать две армии: Днепровскую, которую предполагалось довести до 85 тыс. человек, и Донскую — 45 тыс. человек.

Крымская экспедиция была возложена на Миниха, а осада Азова — на Ласси, который должен был возвратиться из Богемии. Кроме того, было решено послать к Очакову «знатный корпус» для сковывания турецких сил, а на Кубань выслать крупный отряд иррегулярной конницы.

Прибыв к Азову, Миних получил сведения о турецком гарнизоне и дал приказ приступить к осаде. В конце марта русские войска взяли Каланчи и крепость Лютик. После этого русские войска обложили Азов. До приезда фельдмаршала Ласси Миних направился в Царичанку для организации Крымской экспедиции. Здесь он дал новое расписание войск, по которому предполагал довести Днепровскую армию до 100 тыс. человек, придав ей 119 орудий, а Донскую — уменьшить до 38 тыс. 3 мая на р. Белозерке, где был назначен сборный пункт Днепровской армии и создана вторая база, сосредоточилось только 58 078 человек[709]. 15 тысяч запорожцев и украинских казаков в это время прикрывали Белозерский лагерь. 4 мая Днепровская армия начала движение и через три дня достигла Кизикермена и заложила здесь третью базу. Оставив у Кизикермена 5-тысячный отряд генерала Гейна и возложив на него задачу обеспечения своих коммуникаций, Миних приказал войскам продолжать движение в трех колоннах, а затем в связи с угрозой нападения татарской конницы в одном большом каре.

17 мая русская армия подошла к Перекопу и построила здесь укрепленный лагерь[710]. По тому времени перекопская линия являлась мощным инженерным сооружением, Весь перешеек преграждался валом и укрепленными башнями. Здесь было установлено. 184 орудия. Единственные ворота, ведущие в Крым, прикрывались укреплением Ор-Капи. После этого была проведена тщательная разведка. Наиболее слабым местом перекопской линии противника оказался ее левый фланг. На военном совете приняли решение: пятнадцатЪю пехотными и одиннадцатью конными палками атаковать левый фланг турецких укреплений, а на правом — произвести демонстрацию.

19 мая русская пехота скрытно построилась для атаки в три колонны, а драгуны спешились. Атаке предшествовала бомбардировка Ор-Капи, а демонстрация, проведенная в этом районе, отвлекла внимание татар. Утром 20 мая русские атаковали левый фланг перекопских укреплений, втащили на канатах пушки и после короткого боя овладели валом, всеми башнями и крепостью. Татарская конница поспешно отошла к крепости Перекоп[711].

22 мая русская армия достигла крепости Перекоп и без особого труда овладела ею. Здесь была заложена 4-я база. Миних оставил в крепости сильный гарнизон и одновременно направил 12-тысячный отряд Леонтьева для захвата Кинбурна. 8 июня Кинбурн был взят. Было решено продолжать наступление, несмотря на ограниченные запасы продовольствия. Русская армия, продолжая движение, достигла города Козлова (Евпатория) и заняла его без боя, захватив 16 пушек и большие запасы продовольствия.

16 июня русские войска подошли к Бахчисараю. Здесь на подготовленных позициях находились главные силы противника. Миних решил обойти и атаковать их с тыла. Ночью русская армия, совершив обходный маневр, зашла противнику в тыл. Противник не принял боя и отошел в горы. Разрушив укрепления в Бахчисарае и Султан-Сарае, русская армия приостановила движение. Дальнейшие действия сильно затруднялись условиями гористой местности. Миних, вопреки настойчивым требованиям Кабинета продолжать боевые действия в Крыму, решил возвратиться к Перекопу. 6 сентября русская армия вышла к Перекопу, а затем, по, решению военного совета, отошла к своим границам. Во время похода в Крым русская армия от разных болезней потеряла почти половину личного состава.

В апреле — мае осада Азова продолжалась. Генерал Левашов, не располагая достаточными силами, не решался штурмовать город, а ограничивался лишь отражением вылазок противника и продолжал строить параллели и редуты[712].

В конце мая к Азову стали подходить подкрепления, сюда была подтянута осадная артиллерия. К прибытию фельдмаршала Ласси здесь сосредоточилось до 20 тыс. человек[713]. Ласси решил нанести главный удар по южному и юго-запад-ному бастионам крепости. С этой целью проводились необходимые инженерные работы: устраивались редуты и подкопы. Для бомбардировки крепости было установлено 46 орудий. Вооруженные боты вели с Дона сильный артиллерийский огонь. Подступ со стороны моря прикрывался двумя редутами. Бомбардировкой были разрушены городские укрепления, уничтожены основные запасы пороха. Прежде чем начать штурм крепости, Ласси решил овладеть палисадом. В ночь на 18 июня отряд полковника Ломана овладел палисадом и предместьем. Теперь можно было вести подкоп под стены крепости. Не получая помощи извне, турецкий гарнизон капитулировал. Главная задача была выполнена: Азов возвращен России[714].

Оставив в Азове под командованием Левашова пять полков, Ласси решил соединиться с войсками, действовавшими в Крыму. Его армия уже дошла до реки Миус. Но в это время из Крыма пришло сообщение об отходе русских на Украину. Ласси решил расположить свои войска на зимних квартирах у Бахмута вдоль берегов Северного Донца.

В конце лета была отражена внезапная попытка турецких войск захватить Киев.

На Кубани против турецких войск и татарских орд успешно действовала русская иррегулярная конница. В кровопролитных боях было уничтожено около 15 тыс. человек и около 30 тыс. взято в плен. Остатки кочующих орд кубанских татар присоединились к России.

В целом же кампания 1736 года не дала нужных результатов. Взятие Азова не имело серьезных стратегических последствий, ибо Крымская экспедиция оказалась безрезультатной.

Стратегический план Миниха не отличался ни глубиной, ни оригинальностью. Главная ошибка состояла в отказе от боевых действий на балканском направлении, где русская армия имела союзников в лице балканских народов. Здесь можно было создать хорошо обеспеченную операционную линию.

Тактика Миниха не соответствовала современным требованиям. Правда, он уже отошел от линейного построения войск и строил свои войска в каре. Но это было одно огромное каре, которое лишало армию маневренности и обрекало ее на пассивное ожидание противника.

В пехоте в это время господствовали оборонительные тенденции. Огонь считался единственным средством борьбы. Конница использовалась только для разведывательных целей, и лишь изредка — для преследования. Совместных действий отдельных родов войск почти не было. Противник не уничтожался, а лишь отбрасывался.

Кампания 1737 года. Разрабатывая план действий на 1737 год, Россия потребовала, чтобы Австрия выступила против Турции. Это вытекало из ее обязательств по соглашению 1726 года. Однако Австрия не желала усиления России и особенно выхода ее к берегам Черного моря. В связи с этим Россия предложила созвать мирный конгресс, на котором надеялась добиться уступок со стороны Турции. Австрия вынуждена была согласиться с требованиями России, и в Вене было подписано соглашение о совместных действиях против Турции[715]. Чтобы ослабить силы противника, союзники решили начать военные действия на двух театрах.

План, разработанный Минихом, предусматривал нанесение главного удара по Очакову и вспомогательного — по Крыму. Если же турецкие войска начнут наступление, послать специальный корпус в Австрию. Австрийское правительство предложило свой план: главный удар нанести на Хотин с дальнейшим развитием его в Буковине и Валахии. Но этот план был отвергнут. Петербургский кабинет усмотрел в нем подчинение русской армии австрийским интересам и оставил план Миниха в силе.

Для действий против Очакова сформировали 70-тысячную армию с 62 орудиями под командованием Миниха, а для экспедиции в Крым — армию Ласси в 40 тыс. человек.

24 мая войска Миниха сосредоточились у Южного Буга, а 18 июня переправились через Буг, построились в три каре и двинулись к Очакову. Осадная артиллерия и инженерные средства перебрасывались к Очакову по Днепру. 30 июня русская армия подошла к Очакову и расположилась лагерем. Гарнизон крепости насчитывал 20 тыс. человек. Было решено атаковать Очаков, не ожидая прибытия осадных орудий[716]. Не имея необходимых данных о характере крепостных сооружений, русские войска приступили к осадным работам. 1 июля, как только в предместье Очакова началась перестрелка между передовыми частями и гарнизоном, половину своих войск Миних бросил в атаку. Турецкий гарнизон был оттеснен за палисад. В это время несколько орудий вело огонь по крепости. В городе начались пожары. На рассвете 2 июля Миних приказал взять Очаков штурмом. Без фашин и лестниц войска пошли на штурм, но дойдя до крепостного рва, остановились, а затем отошли. Со стороны моря крепость атаковали казаки и гусары. Они вышли к крепостным стенам в то время, когда взорвался пороховой погреб. От взрыва погибло до 6 тыс. турецких солдат и офицеров. Крепость оставалась без боеприпасов. Воспользовавшись смятением, казаки ворвались в город, а вслед за ними вошли и гусары. Турецкий гарнизон, потеряв убитыми около 16 тыс. человек, капитулировал. В плен сдалось около 4500 человек. Победители захватили 93 орудия, 18 галер и большие запасы продовольствия. Русские войска потеряли убитыми и ранеными около 4 тыс. человек[717].

Оставив в Очакове гарнизон из двух тыс. человек и приказав ему восстановить разрушенные сооружения, Миних пошел с войсками вверх по р. Буг, в направлении Бендер. Но плохое снабжение войск вынудило его отойти на Украину.

В октябре 1737 года турки попытались вернуть Очаков, но потерпели неудачу.

Одновременно с действиями против Очакова начался поход русской армии в Крым. В районе устья реки Берды Ласси сосредоточил 20 пехотных и 13 конных полков. Сюда же прибыла и Донская флотилия Бредаля, в состав которой входило 500 лодок и мелких судов[718].

Русские войска продвигались к Крымскому полуострову параллельно с флотом. 19 июня флотилия Бредаля подошла к проливу, соединяющему Сиваш с Азовским морем. Армия в это время двигалась от реки Молочные Воды к Генчи, где по приказанию Ласси на бочках был наведен мост через Сиваш на Арабатскую косу. В течение двух дней происходила переправа русских войск и пополнение их продовольствием и боеприпасами.

Русские генералы считали, что движение по Арабатской косе в тыл противника, укрепившегося на Перекопском перешейке, будет весьма затруднено. Но Ласси продолжал наступление. 60-тысячная армия крымского хана охраняла Перекопский перешеек. Надо сказать, что хан исключал возможность перехода русских войск через Сиваш. Но получив сообщение о том, что появились русские войска, хан отправил часть сил к Генчи и приказал им уничтожить мост через Сиваш, а главные силы двинул к Арабату, где и занял укрепленную позицию. Не желая атаковать противника, занявшего сильную позицию, Ласси переправил свои войска через Сиваш по мосту, наведенному у устья р. Салгир. Чтобы ввести противника в заблуждение, к Арабату направили 2-тысячный отряд с четырьмя орудиями. Цель была достигнута. Ожидая выхода русских войск к Арабату, хан пропустил момент сосредоточения русской армии.

Переправив свои войска, Ласси начал движение к Карасу-Базар. Вслед за ним двинулась армия крымского хана. 12 июля татарские войска атаковали авангард русской армии. Упорный бой шел несколько часов до прихода главных сил русской армии. Потеряв убитыми около 600 человек, войска хана отошли. 14 июля русская армия продолжала наступление и, заняв Карасу-Базар, отошла к своему лагерю.

На следующий день произошло новое крупное столкновение у р. Карасу. Имея 70-тысячную армию, хан намеревался отрезать русские войска от обоза. Но Ласси, удачно маневрируя, переправился через Карасу и атаковал противника. Татары были разбиты и, преследуемые калмыцкой конницей, поспешно отошли к Бахчисараю.

Наступившая жара, недостаток воды и корма для лошадей заставили оставить Крым и отойти от р. Салгир к урочищу Шунгуры, к самому узкому месту Сиваша. Отход русской армии прикрывала иррегулярная конница.

22 июля началась переправа русских войск. Противник сделал попытку атаковать русских, но был отбит артиллерийским огнем. 24 июля русские войска сосредоточились у Генчи, а затем отошли к р. Молочные Воды, где простояли около месяца. В сентябре Ласси отвел свои войска на Украину. В это время шлюпочный флот Бредаля, отходя к Азову, был атакован у Федотовой Косы турецкими кораблями. Бредаль отвел свой флот к берегу и соорудил там крупную батарею. Все попытки турок овладеть русскими судами оказались безуспешными. 9 августа корабли противника, не добившись успеха, ушли, а русский флот вернулся в Азов[719].

В кампании 1737 года главные и отвлекающие удары наносились двумя армиями. Совершенствовалась и тактика: на марше войска двигались уже не в одном неуклюжем каре, а в трех, находящихся на близком расстоянии друг от друга, каре. Такое построение войск ускоряло движение и позволяло активнее вести бой. Однако, как и в 1736 году, главным средством поражения противника был огонь и использование рогаток как защитного средства от нападения кавалерии. Резерв использовался только против крепостей. Каждый род войск по-прежнему действовал самостоятельно.

В то время как русская армия успешно действовала у Очакова, в Крыму и на Кубани, австрийские войска терпели серьезные неудачи в Боснии. В Немирове по инициативе Турции был созван конгресс, на котором Австрия и Россия стремились дипломатическим путем добиться осуществления своих планов. Но между союзниками не было единства. Австрия хотела ограничить требования России и присоединить к себе Боснию, Молдавию и Валахию. Россия же добивалась присоединения Крыма и установления западных границ по Днестру, а на Северном Кавказе — по Кубани. В то же время Россия возражала против присоединения Молдавии и Валахии к Австрии и настаивала на образовании из них самостоятельного государства.

Конгресс открылся в начале августа, после того как русские войска овладели Очаковом и нанесли поражение туркам в Крыму. Но отказ Миниха от дальнейшего движения на Бендеры и отход Ласси от Крыма и особенно крупные неудачи австрийских войск имели отрицательные последствия. Турецкая делегация решительно отказалась принять требования России и Австрии и стала играть на противоречиях союзников, стремясь столкнуть их между собой. Она вела сепаратные переговоры то с одной стороной, то с другой. Впрочем, и эти переговоры окончились безрезультатно. Турция под давлением Франции отказалась вести дальнейшие переговоры. 7 октября конгресс закрылся.

Кампания 1738 года. План боевых действий на 1738 год предусматривал движение в направлении Бендер, где у турок находились крупные силы. Вспомогательные войска противника были сосредоточены в Крыму.

108-тысячная армия Миниха расположилась на реке Омельник и отсюда начала движение к Бендерам. Переправившись через Буг, войска двигались в трех больших каре. В пути русская армия неоднократно подвергалась нападениям, но все попытки турок остановить русских оказались безуспешными. Во время похода Миних получил сообщение, что в Бессарабии свирепствует эпидемия. Чтобы не подвергать опасности свои войска, он приказал двигаться через Польшу, хотя этим и нарушался ее нейтралитет. 27 июля русские войска подошли к Днестру между его притоками — рекам Молочицей и Белочицей. Разведка донесла, что переправа в этом районе через Днестр неудобна и что все течение реки здесь прикрывается 60-тысячной турецкой армией и большим количеством татарских войск.

В русской армии, ослабленной длительными переходами, а также в связи с неудовлетворительным питанием и тяжелой жарой начались болезни. Это заставило Миниха отойти к русской границе[720].

Действия русской армии на Днестре должна была поддерживать 65-тысячная армия Ласси и отвлекать на себя войска крымского хана, сосредоточенные на Перекопском перешейке.

Как и в 1737 году, Ласси решил обойти перекопские укрепления и выйти в тыл войскам крымского хана. 19 мая русская армия подошла к Берде, где уже находилась флотилия Бредаля. Получив данные о расположении татарских войск, Ласси решил переправиться через реку Молочные Воды и двигаться к урочищу Одип, где находилась переправа через Сиваш. Вместе с армией к м. Генчи продвигалась и флотилия Бредаля. Сильный турецкий флот, охранявший подступы к Сивашу, обнаружил движение русской флотилии и атаковал ее у Федотовой косы. Бредаль приказал соорудить на косе 28-орудийную батарею и под прикрытием ее огня вырыть канал, через который перевести свои лодки к Генчи. Эта задача была выполнена. 11 июня под огнем противника лодки перетащили на другой берег косы. Тогда турки направили свой флот к Генчи, куда уже успела прибыть русская флотилия. Бредаль приказал снять с лодок людей, вооружение и продовольствие и соорудить береговые батареи, а затем сжечь все лодки. Турки несколько раз атаковали русский лагерь, но безуспешно. Заняв Генчи, Бредаль установил связь с Ласси, но тот, не имея переправочных средств, приказал форсировать Сиваш вброд, Чтобы облегчить войска, было решено часть амуниции, боеприпасов и продовольствия оставить в укрепленном лагере. Для отвлечения внимания турок к Перекопу были направлены казаки и калмыки. Став лагерем у урочища Чепрак, они начали боевые действия. Переправа русских войск облегчалась тем, что 26 июня сильный западный ветер согнал воду из Сиваша. Ласси построил свои войска в одну линию и приказал перейти Сиваш до возвращения воды. Войска успешно справились с этой задачей.

Крымский хан, узнав о переправе русских, немедленно отвел свои войска с перешейка, а для охраны укреплений крепости Ор-Капи и нового форта Чиваскула были оставлены отдельные отряды численностью до 2500 человек.

Русские войска, выйдя на перешеек, овладели фортом Чиваскула и крепостью Ор-Капи, захватили здесь 82 пушки, 10 мортир и пленили весь гарнизон. Овладев Перекопом, Ласси начал очищать от противника северную часть Крыма. Русские войска продвинулись вглубь на 110 верст. Дальнейшее продвижение русских войск было признано нецелесообразным, так как лошади оставались без подножного корма, а пехота сильно страдала от жары. Русская армия отошла на Перекоп, где и оставалась до конца августа. В сентябре Ласси приказал взорвать все укрепления и отойти на Украину, на зимние квартиры.

Было ясно, что слабые гарнизоны не смогут удержать крепости. Это заставило Миниха взорвать крепости Очаков и Кинбурн, а гарнизоны отвести к Днепровским порогам.

Таким образом, в кампании 1738 года были потеряны такие важные опорные пункты, как Кинбурн и Очаков. В руках русских войск остался лишь Азов. Все это явилось результатом пассивной тактики. Русские войска, которыми командовал Миних, вели главным образом оборонительные бои, не уничтожали противника, а лишь вытесняли его. Правда, большой интерес представляли форсирование русскими войсками Сиваша и обходный маневр их в тыл противника.

Кампания 1739 года. План этой кампании был разработан Кабинетом, хотя в его составлении принимали участие Миних и Ласси. С предложением Миниха продолжать действия в Крыму и на Кубани Ласси не соглашался. Он справедливо указывал на то, что без флота нельзя успешно завершить войну. Представитель Австрии предложил сосредоточить главные силы русских войск у Хотина. Требование австрийцев поддержал Остерман. В результате переговоров была принята новая конвенция и Кабинет утвердил план, по которому русская армия должна развернуть боевые действия в хотинском направлении. Миниху было указано, что войну можно выиграть только решительными действиями.

Теперь Миних должен оыл развернуть боевые действия против турецкой армии у Хотина. В связи с этим действия против Крыма и Кубани имели вспомогательный характер. Миних предлагал собрать армию в 90 тыс. человек и придать ей 227 полевых орудий. Но ему удалось сосредоточить в предместьях Киева всего лишь 60 тыс. человек и 174 орудия полевой и осадной артиллерии и понтонный парк из 36 понтонов[721]. Не рассчитывая на постоянные базы снабжения, Миних решил переправлять все запасы в одном обозе, дав ему сильное прикрытие.

Основные силы русской армии переправились через Днепр в районе Киева, а колонна А. Румянцева — у местечка Триполье. 25 мая русские войска подошли к Василькову, расположенному на границе с Польшей. Вследствие разбросанности войск на зимних квартирах движение шло медленно. Сильно задержал армию и транспорт. Из Василькова армия выступила 27 мая, а к Днестру подошла только 18 июля — на месяц позднее срока, предусмотренного планом. За это время турки собрали в районе Хотина крупные силы. Чтобы ввести противника в заблуждение о действительном намерении русских войск, Миних разделил свою армию на две части. Одна — под командованием Румянцева должна была продвигаться к Хотину, а другая — под командованием Миниха имела задачу обойти горы и выйти к Хотину с юга. Форсировать Днестр пришлось на виду у противника.

Действуя против Хотина, русские войска должны были обойти крепость с юга и пройти через южную часть Хотинских гор по дефиле, по так называемым «Перекопским узинам». Сосредоточив армию и обоз у Синковиц, Миних приказал снять понтонный мост и начать движение через Черновцы. На марше русские войска несколько раз были атакованы татарской конницей. Оставив у «Перекопских узин» свой обоз под прикрытием 20-тысячного отряда, Миних форсировал узкие проходы и 9 августа вышел на равнину. Здесь армия перестроилась в три равносторонние каре и окружила себя рогатками. Турки не препятствовали переходу русских через Хотинские горы, надеясь окружить и уничтожить их в выгодных для себя условиях.

Вслед за пехотой и конницей через узины прошел и обоз. 16 августа 58-тысячная русская армия, имея 150 орудий, подошла к Ставучанам, где располагалась 80-тысячная турецкая армия под командованием Вели-паши[722].

Командующий турецкими войсками приказал занять позицию между Недобаевцами и Ставучанами, а конницу направить в обход русских войск. Рассредоточивая свои войска, Вели-паша ослаблял свои силы.

Миних решил пробиваться в Хотин. 17 августа он направил на правый фланг 8-тысячный авангард Г. Бирона с 34 орудиями, стремясь демонстративными действиями отвлечь внимание Вели-паши. Г. Бирон выполнил задачу. Переправившись через р. Шуланец, он направился к главным силам турок, а потом повернул назад и стал снова переправляться через реку. Отход отряда Бирона турецкое командование расценило, как отступление всей русской армии, и Вели-паша даже послал в Хотин известие о поражении русских. В то время как отряд Г. Бирона производил демонстративные действия, главные силы русской армии начали переправляться через р. Шуланец по 27 мостам. Переправу прикрывали две бригады полевой артиллерии, расположенные на одной из высот. Вслед за главными силами на левый берег реки переправился и отряд Г. Бирона. На это потребовалось более четырех часов. За это время турки стянули свои силы к лагерю и вырыли окопы чтобы преградить путь русской армии.

К 5 часам русские войска построились в боевой порядок и двинулись в обход Ставучанского лагеря противника. Миних не ставил перед собой задачу уничтожить турецкую армию, но Вели-паша думал иначе. Так как русские войска продвигались вперед, то он приказал коннице Генч-Али-Паши атаковать русские войска. Русская пехота остановилась и закинула рогатки. Огнем пехоты и артиллерии атака противника была отражена.

Поражение конницы подорвало дух турецких войск, и они в беспорядке отступили. Русские войска без боя заняли укрепленные высоты, захватили обоз и всю артиллерию. Турки в этом бою потеряли только убитыми 1000 человек. Потери русских составили 13 убитых и 53 раненых[723]. На следующий день русские войска вышли к Хотину, гарнизон которого бежал к Бендерам. 19 августа Хотин был взят.

28 августа русская армия подошла к Яссам, где ее восторженно встречало молдавское население. Молдавия перешла в подданство России и обязалась содержать 20-тысячную русскую армию[724]. Миних приостановил движение русских войск, хотя турки в это время бежали за Дунай.

Действия под Ставучанами не предусматривались планом. Миних избегал активных действий. Стойкость и упорство пехотинцев и мастерство артиллеристов принесли в этом бою победу русской армии. Хотя русская армия и добилась большого успеха, но результаты кампании в целом оказались ничтожными; союзная австрийская армия потерпела поражение.

Мир, заключенный 18 сентября в Белграде[725], почти не изменил положения страны. Правда, России возвращался Азов, но при условии, что его укрепления будут уничтожены. При этом России разрешалось построить свою крепость на Дону, на о. Черкасе, а Турции — на Кубани. Южная граница была передвинута к реке Самаре. Турция отказалась от притязаний на Кабарду, которая получила независимость и стала нейтральным барьером. России не разрешалось иметь флот на Азовском море. Белградский мирный договор был ратифицирован, а в октябре 1739 года подкреплен специальной конвенцией о границах[726].

В области военного искусства русско-турецкая война не внесла почти ничего нового. Миних не учитывал конкретную историческую обстановку, свои стратегические замыслы он строил в отрыве от политической обстановки. Миних упорно отказывался от ведения войны на балканском направлении и понял целесообразность этого только в 1739 году, когда война была уже на исходе. Стратегические планы не выполнялись; неудачи объяснялись плохим руководством военными действиями, применением западноевропейских шаблонов, неудовлетворительным снабжением войск, стремлением выиграть войну демонстративными маневрами. В действиях русских войск не было активности, хотя они имели необходимую боевую выучку. В ходе этой войны начал складываться новый боевой порядок, состоявший из линии каре. Но и в этом боевом порядке Миних искал лишь средства ведения обороны, а не наступления. Огонь рассматривался как решающее средство боя, вследствие чего войска отказывались от маневра и, ограждая себя рогатками, вели главным образом оборонительные действия. Тактические успехи весьма слабо использовались для решения стратегических задач.

РУССКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В ВОЙНЕ СО ШВЕЦИЕЙ (1741–1743 гг.)

После Ништадтского мира 1721 года русско-шведские отношения стабилизировались. Об укреплении связей между Россией и Швецией свидетельствует Стокгольмский трактат 1724 года, к которому в 1725 году в ответ на сложившийся в 1725 году так называемый Ганноверский союз присоединилась Австрия. Но вскоре Стокгольмский трактат потерял свое значение, так как Швеция в 1727 году присоединилась к враждебному России и Австрии Ганноверскому союзу.

В 1731 году между Австрией, Голландией и Англией был заключен Венский договор, а Ганноверский союз распался. В результате новой расстановки сил в Европе Швеция, как и Турция, оказалась в орбите французского влияния. Дипломатия Франции настойчиво сколачивала союз Швеции, Польши и Турции, направленный против России и Австрии.

Русско-шведская война 1741 — 1743 гг.

Поражение Франции в войне за Польское наследство, крушение французской дипломатии в русско-турецкой войне не остановили французских политиков, добивавшихся выступления Швеции против России. Французская дипломатия хотела ослабить влияние России в Европе. Это было особенно необходимо ей в связи с решением вопроса об Австрийском наследстве. Франция и Пруссия решили разделить Австрию и заключили между собой союз. Этот союз, направленный против Австрии и России, возбудил реваншистские стремления Швеции. Впрочем, правящие круги Швеции еще раньше решили начать войну против России под лозунгом захвата русских прибалтийских провинций[727]. Эти стремления Швеции всемерно поддерживали Франция и Пруссия. Франция, например, в 1738 году заключила со Швецией субсидный договор, предоставив ей средства для ведения войны, а Пруссия дала согласие не препятствовать военным действиям Швеции в Прибалтике. Большое значение имели и заверения Турции, которая обещала продолжать войну против России, как только шведские войска откроют военные действия. Чтобы подкрепить свои обещания, Турция в 1739 году заключила со Швецией оборонительный союз.

28 июля 1741 года Швеция объявила войну России. Русское правительство опубликовало манифест, в котором заявило, что оно приступает к оборонительным действиям[728].

Россия не была готова к войне, и ей пришлось спешно формировать войска и сосредоточивать их на северо-западном театре. В Петербурге было сосредоточено 7378 человек, в Кронштадт и на Красную горку направили 8996 человек, в Прибалтику — 24 245 человек и в Выборгский корпус — 34 594 человека[729]. Таким образом, были прикрыты возможные направления наступления шведских сил. Для снабжения войск и флота были срочно пополнены склады боеприпасов и продовольствия.

Кампания 1741 года. Закончив мобилизацию, обе стороны начали подтягивать войска к границе. В середине августа две группы шведских и финских войск сосредоточились в Кварнеби, у Фридрихсгама (5 тыс. человек под командованием Буденброка) и в Мартиле, у Вильманстранда (3 тыс. человек под командованием Врангеля). Русская армия, насчитывающая до 26 тыс. человек, которой командовал фельдмаршал Ласси, сосредоточилась на границе, в районе Выборга. Ласси решил выступить и разбить шведские войска[730].

Балтийский флот в составе 14 линейных кораблей, трех фрегатов и 10 судов других классов находился около Кронштадта и прикрывал Петербург с моря.

21 августа 10-тысячный отряд русских войск начал движение к Вильманстранду. Врангель, узнав о подходе русских, решил приблизиться к укреплениям Вильманстранда и принять бой. 22 августа шведские войска сосредоточились на широкой поляне южнее крепости. Чтобы исключить опасность удара во фланг, Врангель приказал примкнуть оба фланга к бухтам Сайминского озера. Ввиду того что шведы не имели полевой артиллерии, они решили установить крепостные орудия на высоте Кваренбакен.

23 августа русские войска подошли к Вильманстранду. Построившись в боевой порядок, они атаковали шведов. Сильный удар был нанесен по левому флангу. Шведы в беспорядке отошли в крепость. На плечах отступавших в крепость ворвались русские войска. Большая часть войск противника была уничтожена, а крепость сожжена. Нанеся поражение отряду Врангеля, русские войска отошли к Выборгу.

В этом сражении шведы потеряли 3300 человек убитыми и 1300 пленными. Потери русских составили 525 человек убитыми и 1837 человек ранеными[731].

Генерал Буденброк, получив сообщение от Врангеля о, наступлении русских войск, не торопился к нему на помощь. Узнав о поражении под Вильманстрандом, он возвратился в свой лагерь в Кварнеби. В сентябре из Швеции прибыла 10-тысячная армия под командованием Левенгаупта.

Генерал Левенгаупт разработал план наступательных действий, но от выступления его сдержало численное превосходство русских войск под Выборгом. В конце октября Левенгаупт провел демонстрацию силами 6,5-тысячного отряда, а в ноябре отошел на зимние квартиры к Фридрихсгаму.

Кампания 1742 года. Зимой 1741/42 г. Швеция и Россия вели переговоры о заключении мира, которые не привели к положительному результату. 28 февраля 1742 года перемирие было прекращено. Ласси получил приказ: «Начать воинские действия противу неприятеля, дабы оными неприятель к прямому желаемого мира склонению принужден быть мог»[732].

Начиная военные действия, русское правительство предложило финнам выйти из войны и объявить о своей независимости. При этом Россия обещала оказать помощь Финляндии.

Для ведения военных действий Ласси располагал 36-тысячной армией. Военный совет принял решение нанести главный удар по Фридрихсгаму, где находились главные силы шведов.

Русская армия выступила 7 июня из-под Выборга. Наступление велось вдоль берега Финского залива с тем, чтобы войска могли получать продовольствие и боеприпасы морским путем, который прикрывался эскадрой Мишукова, состоявшей из 14 линейных кораблей, трех фрегатов и нескольких мелких судов.

13 июня Ласси получил сведения о сосредоточении войск противника (19 пехотных и 7 конных полков) на сильно укрепленной позиции в районе Мендолакса. 20 июня русская армия вышла к рубежу р. Вираоки. Здесь были оставлены обозы и лишние тяжести. Взяв с собой продовольствие на десять дней и боеприпасы, русские войска продолжали наступление. К 25 июня они, преодолев труднопроходимую местность, приблизились к Мендолаксу. С фронта позиция шведских войск была недоступна, а с флангов к ней вела только узкая дорога. Несмотря на это, Ласси решил атаковать противника. Но как только русские войска перешли в наступление, шведы оставили свои позиции и отошли в Фридрихсгам. Главные же силы шведов сосредоточились в лагере при Сумме. Вслед за отступающим противником к Фридрихсгаму подошли русские войска. Как только шведам стали известны намерения Ласси, Левенгаупт поспешно отошел к Гельсингфорсу. Русские без боя овладели Фридрихсгамом[733].

2 июля Ласси получил из Петербурга приказ: если шведы отойдут за р. Кюмень, не двигаться дальше и остаться здесь, а главные силы отвести на зимние квартиры, к Фридрихсгаму. Но военный совет решил продолжать движение к Гельсингфорсу. Это решение Ласси мотивировал тем, что противнику надо нанести решительное поражение и заставить финские полки прекратить сопротивление и оставить шведскую армию при подходе русских войск.

Противник отошел к Гельсингфорсу. Здесь шведский главнокомандующий решил обороняться и защищать дорогу на Або.

Быстро продвигаясь вперед, русские войска заняли Борго, а затем по обходной дороге, сооруженной русскими еще в период Северной войны, зашли в тыл шведским войскам и отрезали их от Або. Теперь шведская армия могла получать подкрепления только морем. Но и эта связь скоро прекратилась, так как шведский флот, вследствие начавшейся эпидемии, ушел из Гельсингфорса в Карлскрону, а эскадра Мишукова заперла шведскую армию с моря. 24 августа Гельсингфорс капитулировал. Условия были таковы: все шведские полки с оружием отходят в Швецию, а финские — расформировываются и расходятся по домам. Вся артиллерия (90 орудий) остается в крепости[734].

Вскоре русские заняли Або, Нейшлот и другие города. Почти вся Финляндия была завоевана русской армией.

Действия флота в кампанию 1742 года были малоактивными. Получив из Петербурга приказ действовать осторожно и вступать в бой «ежели неприятельский флот будет состоять в такой силе, что против здешнего флота третьей частью меньше»[735], Мишуков не решался на активные действия и предпочитал крейсировать между Кронштадтом и Гельсингфорсом.

Так же действовал русский флот и в Белом море. Эскадра Бредаля 19 июня вышла из Архангельска в море и у Нордкапа попала в шторм. Эскадра вернулась в Колу и осталась там на зимовку.

Не лучше действовал и шведский флот. Командующий флотом, имея 12 линейных кораблей, пять фрегатов и несколько мелких судов, не решался выйти в море из-за плохого состояния кораблей и эпидемий среди личного состава.

Кампания 1743 года. В 1742–1743 гг. вновь начались переговоры о мире, которые также закончились безрезультатно. Весной 1743 года военные действия возобновились. По плану русского командования они должны были развернуться на берегах Швеции. Сюда предполагалось высадить армию Ласси.

Военные действия начал отряд русских войск генерала Кейта. Под прикрытием ревельской эскадры он прошел на галерах Абоские шхеры и нанес поражение отряду Фальгенрейна, состоявшему из 18 галер и одного прама. Выполнив задачу по прикрытию отряда Кейта, командующий эскадрой счел свою миссию оконченной и ушел от мыса Гангэ. Этой ошибкой немедленно воспользовались шведы и сосредоточили здесь большие силы — 13 линейных кораблей, три фрегата и мелкие суда.

Вслед за Кейтом из Кронштадта должен был выйти отряд Ласси на 36 галерах и 70 кончебасах с задачей соединиться с Кейтом, а затем действовать против Швеции. Адмиралу Головину приказали прикрывать экспедицию Ласси, но он, имея 15 линейных кораблей и в резерве два фрегата и семь мелких судов, построил эскадру в линию и стал выжидать. 7 июня шведский флот снялся с якоря и направился в море. Вслед за ним вышла в море и эскадра Головина. Убедившись в том, что шведы уклоняются от боя, Головин возвратился в Рогервик. Уход шведской — эскадры дал возможность Ласси соединиться с Кейтом у Сотунги[736].

Отсюда галерный флот должен был направиться через Аландские шхеры к берегу. Но сильный шторм задержал высадку десанта.

18 июня Ласси получил сообщение о ведущихся переговорах о мире. Шведское правительство, убедившись в том, что Пруссия и Франция не окажут ей помощи, и не дождавшись выступления Турции, занятой персидскими делами, поспешила заключить мир[737]. Швеция признала условия Ништадтского мира, а также уступила России часть Восточной Финляндии с крепостями Фридрихсгам, Вильманстранд и Нейшлот. Русская граница проходила теперь по р. Кюмень.

Минувшая война внесла новое в русское военное искусство. В области стратегии определились формы борьбы сосредоточенными силами на главных (центральном и приморском направлениях). В связи с этим сложилась отрядная система, обеспечивавшая войскам большую самостоятельность и подвижность. Это подтверждается маневром Ласси в районе Гельсингфорса. Умелыми действиями Ласси заставил армию Левенгаупта капитулировать.

Развиваются формы совместных действий армии и флота.

В области тактики дальнейшее развитие получили формы борьбы в линейных боевых порядках.

РУССКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ (1756–1763 гг.)

В середине XVIII века Россия принимала участие в Семилетней войне. Эта война явилась результатом обострившихся противоречий между Англией и Францией, с одной стороны, Австрией и Пруссией — с другой. «…Англия и Франция, — указывает В. И. Ленин, — воевали в семилетнюю войну из-за колоний, т. е. вели империалистскую войну…»[738]. Австрия и Пруссия вели борьбу за гегемонию в Германии. Россия вступила в эту войну с целью устранить опасность установления прусской гегемонии в Центральной Европе. Прусская агрессия угрожала не только Австрии, но также Саксонии и России.

Накануне войны сложились две коалиции, с одной стороны, Англия и Пруссия, с другой — Франция, Саксония, Австрия и Россия. В ходе войны против Англии и Пруссии выступили Швеция, отдельные германские государства и Испания. Но среди участников коалиции не было единства. Англия, добиваясь господства на море и расширения своих колоний, стремилась вовлечь Пруссию в активную борьбу с Францией на континенте. Агрессивная Пруссия пыталась в свою очередь использовать англо-французский конфликт для осуществления своих захватнических целей в Центральной Европе. К. Маркс указывал, что «всемирная история не знает второго короля, цели которого были бы так ничтожны! Да и что могло быть «великого» в планах бранденбургского курфюрста, величаемого королем, действующего не во имя нации, а во имя своей вотчины и стремящегося к тому, чтобы на территории этой нации закруглить и расширить свои владения!..»[739]

Австрия добивалась поражения Пруссии и возвращения ранее захваченной пруссаками Силезии и Глаца, присоединения Кроссена и части Лузании. Саксония рассчитывала на присоединение Магдебургского и Гельберштадтского герцогств. Франция стремилась овладеть Меноркой и частью Нидерландов. Швеция и Испания, присоединившиеся к коалиции, также надеялись на территориальные приобретения[740].

Австрия и Франция не желали усиления России. Уже в ходе войны Людовик XV писал: «Надо опасаться слишком больших успехов России в этой войне».

Главная задача, которую преследовало русское правительство, состояла в том, чтобы «ослабя короля прусского, сделать его для здешней стороны нестрашным и незаботным. Венской двор, возвращением ему Шлезии усиля сделать союз его противу турок более важным и действительным; одолжа Польшу доставлением ей королевской Пруссии, во взаимство получить не токмо Курляндию, но и такое с польской стороны границ округление, которыми бы не только нынешние непрестанные от них хлопоты и беспокойства пресеклись, но может быть и способ достался бы коммерцию Балтийского моря с Черным соединить, и чрез то почти всю левантскую коммерцию в здешних руках иметь»[741]. Надо было оградить Прибалтику от возможного захвата ее Пруссией и укрепить свою границу на западе.

Еще в 1746 году Россия подписала оборонительный договор с Австрией, считая, что этим она укрепляет ее позиции в борьбе против прусской агрессии[742]. В 1755 году была подписана конвенция между Россией и Англией[743]. Но как только Англия подписала в Уайтхолле союзный договор с Пруссией, конвенция была расторгнута. В 1756 году Россия объявила, что она присоединяется к франко-австрийскому договору[744] и в январе 1757 года подписала конвенцию с Австрией[745]. По условиям этой конвенции обе державы выставляли 80-тысячные армии. Кроме того, Россия обязалась держать в боевой готовности Балтийский флот и в случае войны предоставлять Австрии ежегодную субсидию в один миллион рублей.

Заключение этих союзов определило расстановку сил в начале войны. Обе коалиции располагали следующими силами. Пруссия — 155 тыс. человек; Англия — 91 179 человек; Австрия — 139 тыс. человек (без гарнизонных войск); Франция — 211 753 человека и Россия — 331 422 человека (полевых и гарнизонных) войск[746].

Значительно хуже обстояло дело с морскими силами. Англия имела сильный флот, насчитывающий 169 кораблей, Франция — 63 корабля, а Россия имела на Балтийском море только 32 боевых корабля и 42 галеры.

Соотношение сил было не в пользу Пруссии. Несмотря на это, Фридрих II решил начать войну, рассчитывая на то, что ему удастся разбить своих противников поодиночке, Надо сказать, что в то время союзники не были подготовлены к войне. Прусская же армия была полностью отмобилизована и хорошо вооружена.

Фридрих II рассчитывал также и на то, что союзники, не имея общего плана войны, не могут оказать серьезного сопротивления.

Для начала войны был выбран такой момент, когда союзники не могли выступить одновременно.

Фридрих потребовал от Австрии объяснить причины военных приготовлений в Бельгии и Моравии. Полученный ответ не удовлетворил его, и он вторично потребовал от Австрии дать гарантию о ненападении, а сам стал сосредоточивать войска к Саксонии. Положение стало угрожающим.

Русское правительство в мае 1756 года предложило Австрии ввести в Саксонию свою армию, но австрийское правительство, боясь подозрений Пруссии, отказалось от этого. Оно хотело разрядить напряженную политическую обстановку в Европе. Фридрих, стремившийся развязать войну, потребовал дать гарантии о сохранении существующего положения, но Австрия не дала положительного ответа. Фридрих предъявил Саксонии ультиматум о свободном пропуске прусской армии в Богемию.

В середине августа прусские войска вступили на территорию Саксонии и захватили ее, хотя саксонское правительство дало согласие на проход прусских войск. Окруженная под Пирной, саксонская армия капитулировала, Август III выехал в Варшаву. В начале октября прусские войска перешли границу Богемии, но после поражения австрийскими войсками под Колиным отошли на территорию Саксонии, где и расположились на зимних квартирах.

В ответ на захват прусской армией Саксонии союзники решили снова начать переговоры. Франция возобновила Версальский договор и взяла на себя обязательство выставить 105 тыс. человек и содержать 6 тыс. баварцев и, кроме того, давать Австрии ежегодную субсидию в 12 млн. талеров.

Австрия требовала от России направить войска против Пруссии. Однако русское правительство ответило, что в данный момент русская армия не готова, так как Австрия в мае 1756 года отказалась от военной помощи и потребовала прекратить мобилизацию. В то же время русское правительство считало, что Россия, связанная союзническими обязательствами с Австрией и Саксонией, должна выступить против агрессора.

Объявляя войну, русское правительство в своем манифесте указало на то, что «король прусский… захватил наследные е. в. короля польского области, и со всей суровостию войны напал на земли ее величества римской императрицы-королевы. При таком состоянии дел, не токмо целость верных наших союзников, святость нашего слова и сопряженная с тем честь и достоинство, но и безопасность собственной нашей империи требовали, не отлагать действительную нашу противу сего нападателя помощь»[747].

Кампания 1757 г. Для руководства предстоящей войной при дворе была образована так называемая. Конференция (Военный совет), в состав которой вошли Бестужев-Рюмин, Воронцов, Бутурлин, П. Шувалов, И. Шувалов и Трубецкой. Конференция решила создать армию из шести корпусов общей численностью 129 966 человек. Командующим армией был назначен Апраксин[748].

Формирование армии затянулось до весны 1757 года. Апраксин вначале получил указание сосредоточить главные силы в Курляндии и Лифляндии и подготовить их к боевым действиям в Восточной Пруссии или в Силезии[749]. Но уже в феврале ему был дан новый план, согласованный с командованием австрийской армии. Русские войска должны были развернуть боевые действия в Восточной Пруссии и на Нижней Висле. Но Апраксин признал нецелесообразным распылять и без того небольшие силы и предложил сосредоточить главные силы в Ковно, а отдельный корпус в Либаве, чтобы можно было начать наступление на Восточную Пруссию. После взятия Мемеля обе армии должны были действовать в направлении Кенигсберга, овладение которым обеспечивало русские войска морским путем. Этот план формально не был утвержден Конференцией, но она и не отвергла его, а лишь требовала быстрее начать военные действия в Восточной Пруссии. Но Апраксин не согласился с этим и заявил, что начнет боевые действия только после окончательного укомплектования войск и заполнения тыловых баз продовольственными запасами[750].

В июне 1757 года Апраксин донес, что в его армии состоит здоровых людей 65 187 человек и 19 325 лошадей[751]. Кроме того, при полках и в госпиталях — 12 796 человек и 15 726 человек находилось в командировках. В связи с большим некомплектом Апраксин требовал направить ему 17 173 человека. В состав действующей армии входил особый корпус генерала Фермора, насчитывающий около 16 тыс. человек и 18 осадных орудий. Корпус был сосредоточен восточнее Мемеля. Основные тыловые базы находились в Либаве, Риге, Режице, Динабурге, Минске, Великих Луках и Смоленске. Кроме них, были созданы промежуточные магазины в Кейданах, Вилькамире, Вильно и Гродно и ряд проходных магазинов[752].

Русским силам противостояла 36-тысячная армия при 64 орудиях фельдмаршала Левальдта, сосредоточенная в Восточной Пруссии[753].

Военные действия начал корпус Фермора. Русские войска осадили Мемель, который защищался прусским гарнизоном, насчитывающим всего лишь 800 человек. 24 июня после бомбардировки с суши и с моря противник капитулировал. Фермор решил выпустить весь гарнизон с оружием, хотя условия капитуляции этого не предусматривали. Апраксин расценил такое решение как ошибку. Фактически это было воинское преступление. Войска противника стали отходить к Кенигсбергу; без боя сдались гарнизоны Тильзита, Инстербурга и Гумбиннен[754].

Балтийский флот в это время блокировал прусские берега.

После взятия Мемеля русская армия двумя колоннами от Ковно и Мемеля начала наступление на Кенигсберг, Левальдт оттянул свои войска из района Тильзит — Инстербург к Велау и решил отступить внутрь Восточной Пруссии к Кенигсбергу. Он считал, что вступать в бой следует только при выгодной обстановке. Но получив сведения о медленном продвижении русских войск, Левальдт решил не допустить их соединения и разбить по частям. Однако этот замысел не был осуществлен. Русские войска соединились у Инстербурга и продолжали движение. Левальдт занял сильно укрепленную позицию в предместьях Велау.

Сражение у дер. Гросс-Егерсдорф (1757 г.)

Апраксин отказался от атаки прусских войск и, пытаясь заставить Левальдта покинуть занятую позицию, повернул на Алленбург. 17 августа он вышел к Норкитену и здесь, на неудобной позиции, остановился. Этим маневром Апраксин угрожал прусской армии обходом.

Получив сведения о движении русской армии к Алленбургу, Левальдт переправил свои войска через р. Прегель и 18 августа вышел к Пушдорфу, заняв фланговое положение в отношении русской армии. Апраксин хотя и не знал об этом маневре, однако, считая возможным нападение пруссаков, подготовил позицию. Так как противник не предпринимал никаких действий, то было решено начать наступление на Алленбург двумя колоннами. 19 августа русские готовились к выступлению на Алленбург. Определен был авангард, состав колонн и арьергард. Часть войск находилась уже на марше. Левальдт, построив свои войска на восточной опушке Норкитенского леса у дер. Гросс-Егерсдорф, решил атаковать левый фланг, а для нанесения удара авангарду русских войск направил конницу. Главные силы пруссаков были сосредоточены против 2-й дивизии, составлявшей центр русской армии. Левальдт предполагал, что внезапная атака расстроит русские войска и они не смогут оказать серьезного сопротивления. Но этого не произошло. Русские войска не удалось опрокинуть внезапным ударом у Зитерфельде. Авангард под командованием Сибильского огнем артиллерии отбил атаку прусской конницы, а затем вынудил ее отойти к Норкитенскому лесу.

Удар войск принца Голштинского был отбит огнем полевой артиллерии и 2-м Московским полком. Не добившись успеха на этом направлении, Левальдт перенес атаки на 3-ю дивизию, находившуюся на правом фланге. Атака прусской конницы была отбита огнем артиллерии. Затем русская кавалерия вынудила пруссаков отойти. Тогда Левальдт решил нанести удар в стык между 1-й и 2-й дивизиями русских. Атака правого фланга 2-й дивизии имела успех. Создалась угроза прорыва фронта и выхода в тыл. Но положение было восстановлено внезапным ударом четырех полков бригады Румянцева. По инициативе Румянцева эти полки пробились через лес, вышли на фланг прусской пехоты и нанесли ей такой сильный удар, что она «тотчас помешалась и по жестоком и кровавом сражении с достальным числом своих войск в наивящем беспорядке свое спасение бегством искать стала…»[755] Не имела успеха и повторная атака пруссаков, направленная на авангард Сибильского. Казачья конница навела прусскую кавалерию на свою пехоту и артиллерию. Прусская конница отступала в полном расстройстве. Потеряв около 2500 человек убитыми и 5 тыс. ранеными и оставив на поле боя 29 орудий, прусские войска в беспорядке отошли к Велау, а затем к Кенигсбергу. Потери русских составили 1411 человек убитыми и 4930 человек ранеными[756].

Сражение у Гросс-Егерсдорфа хотя и развернулось в неблагоприятных условиях для русской армии, однако оно завершилось победой. Этому способствовали успешные действия пехоты, которая проявила упорство и стойкость. Действия кавалерии отличались высокой маневренностью. Большую роль в сражении сыграла артиллерия, которая своим огнем отражала атаки пехоты и конницы противника. Особенно нужно отметить роль инициативы частных начальников. Удар бригады Румянцева имел решающее значение. Теперь русская армия получила полную возможность овладеть Кенигсбергом. Но Апраксин не стал продолжать наступление, а приказал войскам отходить к Тильзиту для пополнения своих продовольственных запасов. После этого было решено наступать на Кенигсберг. Военный совет поддержал это решение[757]. Однако ссылка на недостаток продовольствия была несостоятельна. Все объяснялось плохим состоянием медицинской части. Но когда армия прибыла в Тильзит, русский главнокомандующий вообще отказался от наступления и приказал войскам отойти к Мемелю, а потом расположиться на зимних квартирах в Курляндии и Лифляндии. Это решение Апраксин объяснял массовыми заболеваниями в войсках, расстройством материальной части и трудностями снабжения армии продовольствием. Но действительной причиной, определившей это решение, были успехи Фридриха II на Западе и болезнь Елизаветы. Опасаясь, что на русском престоле окажется Петр III, Апраксин лавировал. Это хорошо понимали в Петербурге. Апраксин был смещен и отдан под суд, а на его место назначен В. Фермор.

Новый главнокомандующий предполагал начать военные действия весной 1758 года после того, как поступит новое пополнение и наладится снабжение. Но Конференция предложила Фермору перейти в наступление по первому зимнему пути. Это решение обусловливалось ухудшившейся обстановкой на западе. Прусская армия после разгрома французов под Росбахом нанесла крупное поражение австрийцам в сражении у Лейтена. Фридрих II, не считая русскую армию серьезным противником, отозвал войска Левальдта в Померанию. 31 декабря 1757 года русская армия начала наступление и к середине января 1758 года овладела Кенигсбергом и всей Восточной Пруссией, население которой перешло в подданство России.

Русский флот в 1757 году также добился значительных успехов. В Балтийском море успешно действовали две эскадры: Ревельская под командованием Люиса и Кронштадтская под командованием Мишукова. Соединившись в Пиллау, они выделили из своего состава отряд под командованием Вальронда. Этот отряд овладел Мемелем и превратил его в базу крейсерской службы. Русские корабли блокировали берега Восточной Пруссии и обеспечивали морские перевозки. Активные действия русского флота вынудили Англию отказаться от выступления против России.

Стратегическая задача, поставленная в начале войны, была выполнена. Россия овладела форпостом немецкой агрессии на востоке — Восточной Пруссией, которая с этого времени стала русской провинцией. Взятие Кенигсберга имело большое стратегическое значение: русская армия получила возможность пополнять свои запасы морским путем.

Русские пехотинцы показали образцы стойкости и мужества в бою в самых сложных условиях. Офицеры проявляли инициативу и действовали самостоятельно в зависимости от обстановки.

Большую роль сыграла русская артиллерия. Особенно большое значение имели «секретные гаубицы» Шувалова, которые превосходили прусские пушки по меткости огня, эффективности и дальности стрельбы.

Однако выявились и крупные недочеты в снабжении русских войск. Главным недостатком было то, что русские магазины заполнялись за счет подрядов. «Провиантские регулы» 1758 года предусматривали подряды и закупку продовольствия и фуража в своих и союзных странах и реквизицию в неприятельской стране[758].

Серьезные недостатки обнаружились и на флоте, где было много обветшалых кораблей. Это обстоятельство снижало их маневренность.

Кампания 1758 года. Заняв Восточную Пруссию, русские войска начали готовиться к военным действиям в Германии. По плану Конференции русская армия должна была наступать из района Познани, где главным силам надлежало соединиться с войсками Обсервационного корпуса, насчитывающего 30 тыс. человек. В то время русская армия имела в своем составе 50 590 человек[759]. Чтобы обеспечить свой левый фланг, предлагалось установить связь с австрийскими войсками.

В апреле русская армия перешла Вислу. Для прикрытия главных сил, двигавшихся через Торн на Познань и далее на Кюстрин, Фермор направил к Одеру конницу под командованием Румянцева. Действия русских войск с моря прикрывал флот, имевший задачу — не допустить английскую эскадру в Балтийское море и вместе с флотом Швеции действовать против Пруссии. Русский флот соединился со шведским 9 июня между Карлсгамом и островом Борнхольм. Затем корабли подошли к Зунду и крейсировали там до конца августа.

Отношения с Англией стали улучшаться, и это позволило русскому командованию отвести флот на свои базы.

В то время как русская армия готовилась к наступлению на Кюстрин, Австрия, обеспокоенная успехами России в Восточной Пруссии, просила направить главные силы русской армии в Моравию для оказания помощи своим войскам. Вначале Конференция согласилась с требованием австрийцев и приказала корпусам Броуна и Голицына, а также резерву направиться в Моравию, но Военный совет армии решительно запротестовал, и Конференция отказалась от помощи Австрии.

Сражение при Цорндорфе в 1758 г.

Успех наступления в центр Германии в значительной степени зависел от овладения Данцигом, который мог стать морской базой снабжения. Боевые действия развивались так. Вначале Фермор приказал обложить Данциг. В ответ на это Фридрих II заявил польскому правительству, что он будет рассматривать Польшу как своего противника, если оно сдаст Данциг русским. Польское правительство, поддержанное Францией, не желавшей усиления России, выразило протест против намерений Фермора, и Конференция решила отказаться от захвата Данцига. Сложившаяся обстановка поставила русскую армию в трудное положение, так как продовольствие и боеприпасы приходилось доставлять из магазинов, расположенных на Висле. В связи с этим русское командование решило овладеть Кольбергом, чтобы получить таким образом морскую базу снабжения.

Для действий против Кольберга был выделен корпус Румянцева, а отдельный отряд направили к Штеттину. Главные силы русской армии осадили крепость Кюстрин. Но обстановка к этому времени изменилась. Когда русская армия находилась у Кюстрина, а корпус Румянцева выдвинулся к Шведту, было получено сообщение о движении прусской армии к Кюстрину. Воспользовавшись передышкой, в ночь на 23 августа прусская армия переправилась через Одер и создала угрозу русским войскам. Обстановка несколько разрядилась только после того, как Фермор отвел свои войска к Цорндорфу, куда подошел в это время Обсервационный корпус Броуна. Фермор имел 42 500 человек и 134 орудия против 33 тысяч пруссаков. Корпус Румянцева (около 12 тысяч человек) оказался отрезанным от главных сил. Обходный маневр Фридриха II поставил русскую армию в невыгодное положение, изолировал ее от своих баз. Несмотря на численное превосходство русских войск, Фридрих начал атаку.

14 августа у Цорндорфа произошло крупное сражение, в котором русские воины проявили стойкость и храбрость, «являя зрелице, какого доселе не видывали»[760]. Фридрих решил нанести главный удар по правому флангу русских войск. Но косая атака, успешно примененная прусским главнокомандующим при Росбахе и Лейтене, на этот раз потерпела неудачу, разбилась о стойкость русских войск. Не принесла успеха прусским войскам и кавалерийская атака, а также новый удар по центру русской армии. Все атаки были отбиты огнем русской пехоты и артиллерии. Сражение продолжалось до 7 часов вечера. Успех решило «левое наше крыло, напав на правое неприятельское с примкнутыми штыками, и оное тотчас рассыпало и ужасное в нем кровопролитие сделало»[761]. Ночью обе стороны привели свои войска в порядок. Но Фридрих больше не решился продолжать сражение. Весь день шла артиллерийская перестрелка. Вскоре поступили сведения об успехах союзников в Саксонии, и Фридрих с главными силами поспешил туда, оставив для наблюдения за русскими 20-тысячный корпус под командованием Дона.

Русская армия потеряла 12 364 человека убитыми и 11 696 ранеными, а прусская — 12 тыс. убитыми, 26 орудий и 10 знамен[762].

Сражение у Цорндорфа показало, что русская армия превосходила прусские войска своей выдержкой и стойкостью. Особенно хорошо проявили себя гренадеры. Русская артиллерия вновь подтвердила свои высокие боевые качества. Вследствие бездеятельности командующего Фермора (который в критический момент бежал с поля боя) сражение у Цорндорфа не завершилось победой русской армии. Румянцев не решился со своими силами выйти в тыл войск Фридриха II, хотя своевременное появление этих войск могло бы оказать серьезное влияние на ход сражения. Румянцев ограничился небольшими стычками с отдельными отрядами прусских войск.

В сентябре 1758 года Фермор решил отойти к Ландсбергу, где русская армия простояла до начала октября. В это время вновь возник вопрос об овладении Кольбергом, куда был направлен отряд Пальменбаха. Но из-за плохой организации экспедиции, которую Фермор решил провести только силами сухопутных войск, задача не была выполнена.

Флоту было приказано доставить боеприпасы для осадного корпуса и высадить десант. Однако плохое состояние кораблей не позволило это сделать. Во время шторма 11 транспортов из 27 пошли ко дну, а остальные вернулись на свои базы. Простояв у Кольберга до 22 октября, Пальменбах отошел к Кеслину. Единственным успехом этого периода был бой, проведенный Румянцевым в районе Пас-Круга[763].

Вскоре Фермор получил приказание отойти на зимние квартиры, что он и сделал. Здесь русская армия получила новые подкрепления, пополнила артиллерийский парк шуваловскими гаубицами.

Кампания 1758 года полностью не решила стратегических задач. Австрия стремилась защищать свои интересы, что нередко шло вразрез с боевой обстановкой.

Русская армия в весьма сложных условиях еще раз продемонстрировала свою стойкость и непоколебимость. Сражение у Цорндорфа, хотя и не имело решающего значения, но здесь была уничтожена лучшая часть прусских войск. Только бездействие Фермора, оставившего в опасный момент поле сражения, спасло прусскую армию от полного разгрома.

Действия союзников отличались нерешительностью. Французская армия имела переменный успех. Вначале она овладела территорией некоторых немецких княжеств, но затем отошла за Рейн.

Австрийские войска очистили часть Саксонии от прусских войск и угрожали Силезии, но затем они были оттеснены в Богемию. Действия союзных войск не были связаны между собой. Каждая армия действовала самостоятельно, и это хорошо использовал Фридрих II.

Кампания 1759 года. Согласно плану, принятому Конференцией, русская армия должна была действовать в Померании и Бранденбурге. Овладение Кольбергом и Штеттином полностью обеспечило бы снабжение русской армии. В этом случае и Данциг оказывался изолированным и мог быть использован как транзитный путь для русской армии. Но Кольберг пока не был взят, и русская армия испытывала серьезные затруднения в продовольствии и боеприпасах[764].

Получив секретный план, Фермор счел возможным ознакомить с ним австрийского генерала Тиллие, прибывшего в русскую армию в качестве постоянного представителя. Русский план не отвечал задачам австрийской стратегии, и австрийское правительство потребовало от Конференции изменить его, перенести действия русской армии на Одер и выступить совместно с австрийскими войсками в направлении на Берлин. Конференция отказалась от первоначального плана и приняла требования австрийцев[765]. Но это шло в ущерб русской стратегии, так как из войны по существу выключался флот, который к началу 1759 года значительно обновился. Его задачи не изменились: блокировать прусские берега и снабжать войска морем.

Принимая новый план, Конференция назначила генерала П. Салтыкова командующим русскими войсками. Фермор был отстранен за оставление поля боя у Цорндорфа и злоупотребления в снабжении. Вместе с Фермором от занимаемых должностей были освобождены и некоторые другие генералы. Салтыков принял русскую армию, когда она подходила к Познани. В то время вместе с иррегулярными войсками она насчитывала 63 516 человек[766].

Главные силы русской армии должны были переправиться через Одер и соединиться с австрийскими войсками Дауна. Русские войска обошли прусскую армию, укрепившуюся у Цюллихау, и продолжали движение. 11 июля они подошли к Пальцигу. В это время русская армия имела 40 500 человек и 284 орудия[767].

Прусские войска (27 380 человек) под командованием Веделя также подошли к Пальцигу и 12 июля атаковали русскую армию. Две фронтальные атаки пруссаков были отбиты. Неудачно для противника закончился и фланговый обход. Русская кавалерия контратаковала противника и обратила его в бегство. Пруссаки потеряли убитыми 4220 человек, пленными 605 человек и 14 орудий. Потери русских составили 911 человек убитыми и 3644 ранеными[768].

Прибыв в Кроссен, Салтыков узнал, что на соединение с русскими войсками идет не армия Дауна, а только 20-тысячный корпус Лаудона. Салтыков приказал последнему продвигаться к Франкфурту (который был занят 20 июля) и там присоединиться к русским войскам. Лаудон прибыл во Франкфурт 21 июля. Союзная армия насчитывала теперь около 58 тыс. человек при 269 орудиях. Русский главнокомандующий поставил перед войсками задачу: овладеть Берлином и оттуда продиктовать противнику условия мира.

Сражение при Пальциге

Салтыков решил направить к Берлину передовой отряд Румянцева, а вслед за ним двинуть главные силы. Однако Даун предложил сначала отойти к нему на соединение, а после этого обещал перейти в наступление. Салтыков согласился с этим предложением, отменил поход Румянцева на Берлин и приказал войскам подготовиться к отходу на Кроссен, но в ночь на 30 июля разведка сообщила о появлении прусских войск на правом берегу Одера. Обстоятельства сложились так, что Салтыков был вынужден принять бой у Франкфурта. Для этого он выбрал позицию на высотах между Франкфуртом и Кунерсдорфом. Расположив свои войска фронтом на север, Салтыков приказал укрепить позицию в инженерном отношении. Фридрих располагал армией в 48 тыс. человек при 240 орудиях, однако не решился атаковать русскую армию с фронта и повел свои войска в обход. Это заставило Салтыкова повернуть армию фронтом на юг и усилить свою позицию в артиллерийском отношении. Укрепляя фронт, Салтыков одновременно обеспечил свой тыл. Расположение русских войск на Кунерсдорфской позиции было таково: на правом фланге, на горе Юденберг, сосредоточились войска Фермора, в центре, на горе Б. Шпиц, — части Румянцева, насчитывающие 17 полков, а на левом фланге, на горе Мюльберг, — 5 полков Обсервационного корпуса Голицына. Австрийские войска располагались за правым флангом и центром русской армии, составляя общий резерв[769].

1 августа прусская армия, построившись в две линии, начала движение на левый фланг русских войск. На левом фланге двигалась конница под командованием Зейдлица. Войска противника поддерживала артиллерийская батарея, установленная на Третинских высотах и на горе М. Шпиц. Чтобы затруднить действия противника, Салтыков приказал уничтожить мост между озерами у Кунерсдорфа и зажечь дер. Кунерсдорф. Он хотел заставить противника развернуть свои силы и затем измотать их на Мюльберге.

Фридрих II, сосредоточив подавляющие силы против левого фланга русских войск, приказал атаковать Мюльбергскую позицию с фронта и с флангов. После упорного боя прусские войска захватили позицию. Полки Обсервационного корпуса в беспорядке отступили. Перегруппировав свои войска в центре, Салтыков приказал Бороздину сосредоточить огонь на Мюльберге, а сам силами пехоты контратаковал противника, пытаясь вернуть позицию на г. Мюльберг, но сбить пруссаков не удалось. Противник установил здесь батареи и продольным огнем обстреливал русские позиции. Но дальнейшее наступление прусских войск было приостановлено.

В то время, когда полки Обсервационного корпуса упорно защищались, Салтыков усиливал позицию на Б. Шпице, в центре которой были устроены поперечные укрепления. Здесь в шесть линий расположились войска Румянцева, усиленные гренадерами и пехотой Лаудона. Конницу передвинули к высотам у Кугрунда, в Лаудонов овраг и к горе Юденберг. На Б. Шпице находилась центральная батарея, державшая под обстрелом подступы со стороны дер. Кунерсдорф, и вторая батарея, которая могла вести огонь по оврагу Кугрунд. Все это создало большую глубину и упругость боевых порядков русских войск.

Сражение при Кунерсдорфе в 1759 г.

Фридрих II начал сосредоточивать свои войска на Мюльберге. Русские артиллеристы с большим успехом вели огонь по войскам противника и наносили им крупные потери. Наблюдая отход русских войск с Мюльберга, Фридрих решил атаковать позиции русских не только с фронта и левого фланга, но и с правого фланга. Чтобы оказать атакующим частям огневую поддержку, он приказал соорудить батарею на правом берегу р. Гюнер.

Фридрих решил через овраг Кугрунд и с флангов атаковать русские позиции на Б. Шпице. В упорном бою русские войска проявили стойкость и выдержку. Прусская пехота, пройдя Кугрунд, была контратакована и отброшена в направлении. Мюльберга. Атаку прусской конницы со стороны Одера отбили войска Румянцева. Конница Зейдлица, наступавшая через озерное дефиле, также потерпела поражение главным образом от огня русской артиллерии.

Отбив атаки прусских войск в центре, русская пехота под командованием Румянцева выбила противника из Кугрунда, вновь овладела г. Мюльберг и возвратила ранее захваченные противником орудия. Прусские войска в панике бежали. Стремясь восстановить положение, Фридрих еще раз бросил в атаку конницу Зейдлица, считавшуюся лучшей в Европе. Но ударом во фланг русская резервная кавалерия смяла пруссаков. Противник потерпел полное поражение, потеряв 18 тыс. человек убитыми и ранеными и 172 орудия. Русские войска потеряли 2614 человек убитыми и 10 863 ранеными; 2 тыс. человек потеряли австрийцы[770].

Сражение под Кунерсдорфом показало полное превосходство русских войск над прусской армией. Было еще раз доказано, что русская тактика свободна от западноевропейских шаблонов. Русские пехотинцы, обладающие высокими боевыми качествами, могли успешно вести бой в самых сложных условиях. При этом главным достоинством русских воинов являлось то, что они доводили сражение до штыковой атаки.

Русская кавалерия также показала свои достоинства. Особенно успешно действовала средняя и легкая конница.

Превосходно показала себя новая русская артиллерия. «Наша артиллерия, — писал Салтыков, — особливо же большая посредине армии из новоинвентованных орудиев и шуваловских гаубиц устроенная батарея, великой неприятельской кавалерии и супротивным их батареям вред причиняла…»[771].

Следует отметить также, что русские военные инженеры умело использовали пересеченную местность, чем в значительной мере способствовали достижению победы.

Иначе действовало прусское командование. Сражение под Кунерсдорфом показало, что «косая атака» Фридриха, превращенная им в шаблон после побед над французскими и австрийскими войсками, оказалась несостоятельной. Этот тактический прием был пригоден лишь в особо благоприятных условиях и только против наемных войск.

Потеряв лучшие силы своей армии, Фридрих оказался в тяжелом положении. «Из армии в 48 тысяч человек у меня не остается и трех тысяч, — писал он своему министру Финкенштейну. Последствия дела будут хуже, чем оно само. У меня больше нет никаких средств, и, сказать по правде, я считаю все потерянным».

Фридрих приказал начать эвакуацию Берлина, полагая, что союзники сразу же пойдут к столице. Однако этого не случилось. Но после крупных потерь, понесенных русской армией в сражениях при Пальциге и Кунерсдорфе, Салтыков не мог сразу начать активные действия. Готовясь к походу на Берлин, он потребовал от Ласси и Дауна помощи, но получил отказ. Австрийское правительство сорвало замысел Салтыкова. Вместо похода на Берлин, Даун предложил совершить «диверсию» легким отрядом, а главные силы русских войск направить в Силезию.

В то время русские обвиняли австрийцев в предательстве, Несмотря на это, Салтыков, выполняя приказ Конференции, пошел на соединение с Дауном, который, однако, ничего не сделал, чтобы облегчить решение этой задачи. Русская армия вышла к крепости Глогау, но австрийцы не доставили туда обещанную осадную артиллерию и продовольствие. Испытывая серьезные затруднения в снабжении войск, Салтыков отвел армию на зимние квартиры в район Торн-Кульм и в Восточную Пруссию.

Таким образом, блестяще проведенная кампания 1759 года оказалась безрезультатной. Вина за это лежит на Конференции, которая во имя союзнических обязательств жертвовала интересами России.

Кампания 1760 года. Успехи русской армии в кампании 1759 года серьезно встревожили союзников России — Францию и Австрию, которые не хотели дальнейшего укрепления России в Европе. Между союзниками возникли разногласия. Франция уже готовилась выйти из войны.

Зимой союзники подписали соглашение о продолжении войны при условии, что русская и австрийская армии будут совместно действовать в Силезии и решать стратегические задачи в интересах Австрии. Поэтому Конференция не приняла план, по которому русская армия должна была овладеть Данцигом и Кольбергом, затем нанести удар по Берлину.

31 марта Конференция приняла новый план, согласно которому 70-тысячной русской армии надлежало выйти к Одеру и соединиться с австрийскими войсками у Франкфурта или Глогау, а затем энергично действовать, чтобы закончить войну[772]. Недостаток этого плана состоял в том, что он ставил ограниченные задачи флоту.

Пока разрабатывали меры по организации движения к Кроссену, из Петербурга пришел еще один план, который предлагал всю русскую армию двинуть на Бреславль. Этот план требовал коренного пересмотра вопроса о снабжении войск. К середине июля удалось переместить старые магазины и заложить новые. 13 июля русские, войска начали движение к Бреславлю. Но когда русская армия прибыла к крепости, австрийцев там не оказалось. Между русскими и австрийцами снова начались переговоры о месте встречи обеих армий. Австрийское правительство все время изменяло планы. Это привело к тому, что русская армия делала бесполезные передвижения и в конце концов могла потерпеть поражение. После этого Салтыков заявил, что он болен, сдал командование Фермору и отправился в Петербург[773].

Только теперь Конференция поняла, что отказ от плана, предложенного Салтыковым, имел пагубные последствия. Было решено овладеть Кольбергом и начать военные действия в Померании. Но для осуществления этой задачи Конференция выделила незначительные силы.

Убедившись в бесполезности действий русских войск в Силезии, Конференция предложила Фермору организовать набег на Берлин, а Даун и Ласси должны были сковать прусские войска в Силезии и Саксонии.

Для проведения экспедиции выделили отряд генерал-майора Тотлебена в составе трех гусарских, двух конно-гренадерских, пяти казачьих полков, четырех батальонов гренадер и 15 орудий. Отряд прикрывали семь пехотных полков, находившихся в распоряжении Чернышева.

В середине сентября Чернышев прошел Губен и Бесков, а 21 сентября русские войска овладели Вюстерхаузеном и Фюрстенвальде. В это время дивизия Румянцева вышла к Франкфурту, а главные силы — к Губену.

Внезапное появление русских войск под Берлином вызвало панику. Комендант города генерал фон Рохов был готов оставить столицу без боя. Но Тотлебен действовал нерешительно, что было на руку противнику. Чернышев вышел к Берлину только 24 сентября и принял командование войсками. Нерешительные действия Тотлебена позволили противнику усилить гарнизон города. В течение 26–27 сентября войска Чернышева очистили предместье города. В ночь на 28 сентября был назначен штурм Берлина[774].

Взятие Берлина (1760 г.)

Немцы получили сведения о готовящемся штурме и ночью оставили город. Генерал фон Рохов начал переговоры с Тотлебеном. В 4 часа утра были подписаны условия капитуляции, а в 5 часов русская армия стала занимать город.

О подписании капитуляции Чернышев узнал перед самым началом атаки и немедленно организовал преследование противника. У Шпандау русская конница разгромила прусский арьергард, насчитывавший 3300 человек[775].

28 сентября русская армия торжественно вступила в прусскую столицу. Вслед за ней в город вошел австрийский корпус Ласси. В городе были захвачены крупные трофеи и большое количество пленных. Русское командование приказало взорвать все военные объекты, особенно военные заводы и склады с вооружением.

Взятие Берлина произвело огромное впечатление на Европу. Русская армия еще раз продемонстрировала высокую боеспособность и маневренность. Пруссия понесла огромный моральный и политический урон.

1 октября было получено известие, что 70-тысячная армия Фридриха спешит из Саксонии на выручку Берлина. Русские войска оставили город и, соединившись с главными силами, 13 октября отошли к Франкфурту, а затем на зимние квартиры.

В августе снова возник вопрос об овладении Кольбергом. Эту задачу возложили на эскадру Мишукова. 15 августа 27 линейных кораблей и фрегатов и 17 вспомогательных судов подошли к Кольбергу. На следующий день сюда прибыло 9 шведских кораблей. Русская эскадра высадила 3-тысячный десант и несколько орудий. В ответ на это прусское командование подтянуло к Кольбергу крупные силы. Мишуков снял осаду и отвел корабли в Ревель[776].

Кампания 1761 года. План кампании предусматривал расквартирование русских войск не только на Висле, но и в Восточной Померании с тем, чтобы весной приступить к осаде Кольберга. Было решено перейти р. Одер, очистить путь шведской армии, а затем двинуться на Берлин, чтобы завершить войну.

А. Бутурлин, сменивший Салтыкова, обследовал гавани в Рюгенвальде, Любе и других портах и убедился, что зимой ими пользоваться нельзя. Зимние квартиры было решено устроить в районе Данцига и на Висле.

В связи с требованиями Австрии оказать ей помощь в Силезии и в районе Кюстрина в план пришлось внести поправки.

Конференция решила действовать самостоятельно, особенно после получения сведений о секретных переговорах между Австрией и Францией, намеревавшихся заключить сепаратный мир. Конференция уведомила Вену, что ей известно об этих переговорах, и если союзники не откажутся от такой политики, то Россия будет вести войну одна. Австрия принесла России извинения и сообщила, что она намерена продолжать войну.

Конференция предложила Бутурлину начать боевые действия, сосредоточить усиленный корпус для осады Кольберга, а главные силы направить в Силезию. Руководство Кольбергской экспедицией возлагалось на генерал-поручика П. А. Румянцева.

Как и следовало ожидать, из совместных действий русских и австрийских войск ничего не получилось. Австрийцы продолжали маневрировать. Русское командование пыталось объединить союзные войска, но добиться этого не удалось. В сентябре Бутурлин отвел свои войска к Познани, а затем на Вислу.

Более удачно действовал Румянцев. Его войска обложили Кольберг с суши, а эскадра Полянского блокировала крепость с моря. «Радуюсь, — писал из Данцига Полянский Румянцеву, — что с общего согласия имею отправлять службу е. в. с таким искусным генералом, всякими достоинствами и высокими талантами наполненным»[777].

Осада Кольберга осложнилась тем, что крепость была сильно укреплена. Русские корабли с начала августа вели непрерывные бомбардировки, подавив большую часть кольбергских укреплений, мешавших поддерживать связь флота с корпусом Румянцева, а затем высадили 2-тысячный десант[778].

В это время войска Румянцева осадили крепость с суши и в упорной борьбе выбивали пруссаков из многочисленных укреплений. При этом следует отметить, что Румянцев применял новые формы и методы борьбы. Так, например, для сильно пересеченной местности линейная тактика была непригодна, и Румянцев применял рассыпные строи и колонны. «За благо и полезно нашел, собрав охотников два батальона для употребления легкими войсками… облегчить их во всем…», а для их действий места «избирать наиудобнейшие и авантажнейшие, а именно: в лесах, деревнях и на пасах»[779].

Это были элементы новой тактики, которая окончательно сложилась в русско-турецких войнах второй половины XVIII века.

Путем рекогносцировки противник не мог установить силы русского корпуса и решил произвести разведку боем. Для этой цели из крепости вышел 3-тысячный отряд генерала Вернера с 6 орудиями. Отряд достиг города Трептова, где был атакован драгунами, казаками и пехотинцами под командованием Бибикова. Русские войска окружили пруссаков и полностью разгромили их, а Вернера взяли в плен.

В сентябре Румянцев приказал войскам овладеть высотами, господствующими над Кольбергским лагерем. Но атака не принесла успеха. Оказалось, что одновременный удар по всем укреплениям не может дать должного эффекта. Было решено атаковать противника только на главных направлениях. Румянцев предложил овладеть наиболее сильными фортами, прикрывающими подступы к лагерю. Но вскоре положение осложнилось: в тылу русских войск появился 12-тысячный прусский отряд генерала Платена.

В то время как Платен продвигался к Кольбергу через Познань и Ландсберг, от Бутурлина на помощь Румянцеву шел крупный отряд кавалерии под командованием генерала Берга. Встретившись с войсками Платена, Берг атаковал их и отбросил тыловые части пруссаков. Продолжая наступление, Берг настиг противника у Ландсберга. Завязался жестокий бой, в котором отличился кавалерийский отряд подполковника А. В. Суворова. Но войска Берга не могли задержать продвижение Платена к Кольбергу.

По просьбе Румянцева Бутурлин направил в его распоряжение 3-ю дивизию Долгорукова, которая форсированным маршем пыталась отрезать путь противнику. Однако Платен опередил Берга и Долгорукова, соединился с войсками принца Вюртембергского и вошел в лагерь. С приходом отряда Платена силы гарнизона противника почти удвоились, и теперь взять крепость было трудно. Эскадра Полянского в связи с ненастьем возвратилась на свою базу. Военный совет рекомендовал командующему армией снять осаду. Однако Румянцев решил продолжать осаду. Конференция поддержала это решение.

Румянцев усилил блокаду крепости. Противник начал испытывать серьезные затруднения с продовольствием. Принц Вюртембергский решил прорваться из укрепленного лагеря. У Румянцева не хватало сил, чтобы задержать противника. Воспользовавшись туманом, прусский гарнизон прорвался. Теперь у Румянцева снова оказалось превосходство в силах. Перерезав оставшемуся гарнизону пути отхода, он стал готовить штурм. Румянцев предъявил коменданту крепости ультиматум. 5 декабря гарнизон Кольберга капитулировал. Русские взяли в плен 2903 солдата, 88 офицеров и захватили 146 орудий[780].

Взятие Кольберга имело огромное значение. Теперь были созданы условия для овладения Померанией и Бранденбургом. Пруссия снова стояла на краю гибели. Поэтому победа под Кольбергом в стратегическом отношении была равна победе под Кунерсдорфом.

Истощение сил заставило противников стремиться к заключению мира. Франция, потеряв свои лучшие колонии, больше не могла бороться против Англии и Пруссии. Но особенно в тяжелом положении находилась Пруссия. Она оказалась совершенно разоренной. Англия, добившись успеха в войне против Франции, почти перестала давать субсидии Фридриху II. После падения Кольберга вести войну было невозможно, и Фридрих II стал думать о том, как спасти свою монархию. Он предложил начать переговоры с Россией о мире. Сам же решил отречься от престола, передать правление своему сыну, а затем покончить с собой. От самоубийства Фридриха спасла смерть Елизаветы Петровны. На русском престоле оказался голштинский принц, горячий поклонник Фридриха II — Петр III.

Взятие Кольберга (1761 г.)

Новый русский царь. не только прекратил войну с Пруссией, но даже заключил с ней союз[781]. Правда, вступившая потом на престол Екатерина II расторгла этот союз, но войну не возобновила. Вслед за Россией из войны вышли Швеция, Австрия и Франция.

Практически для континентальных держав война оказалась безрезультатной. Россия отказалась от всех своих завоеваний. Австрия, Франция и Швеция также не добились своих целей. В выигрыше оказалась только Англия: за счет Франции и Испании она приобрела крупные колонии.

Однако соотношение сил в Европе после Семилетней войны серьезно изменилось. Франция, Австрия и Пруссия были разорены войной, их вооруженные силы пришли в упадок. Несмотря на то что Россия понесла крупные потери, ее армия, прошедшая хорошую боевую школу, выросла и окрепла.

Война внесла много нового в военное искусство. Была доказана бесплодность так называемой кордонной стратегии, имевшей целью не поражение живой силы противника, а выход на коммуникации и вытеснение его с занимаемой территории путем маневрирования. Русская стратегия правильно решала вопросы о соотношении сил, направлении главного удара и выборе средств борьбы, однако она не была свободна от влияния союзников.

Для ведения войны Россия могла выставить большую полевую армию и флот. Организация русской армии отвечала тем формам и способам военных действий, которые сложились в ходе войны. Армия росла в численном отношении и приобретала необходимый опыт борьбы.

Наиболее слабым местом была система снабжения войск, которая не отвечала стратегическим целям.

В области тактики русская армия достигла крупных успехов. Войска, обученные на уставах Петра I, имели более высокие боевые качества, чем армия Фридриха II. Русская линейная тактика была свободна от шаблонов.

Русские пехотинцы умело вели огневой бой, смело вступали в штыковую атаку. Большое значение имело то, что русская армия комплектовалась национальным составом, обладавшим более высокими моральными качествами, чем армия наемная. Стойкость, мужество и храбрость русских пехотинцев проявлялись в многочисленных сражениях. Прусская армия ни в одном сражении не могла добиться победы. Русская пехота, ведя бой в линейных боевых порядках, обычно строилась в две линии (Пальциг, Цорндорф), но когда требовалось создать большую глубину, — в шесть — семь линий (Кунерсдорф). А под Кольбергом, например, применялись рассыпные строи и колонны. Боевой порядок русской армии определялся не только тем, какими силами и средствами располагал противник, но и местностью, на которой происходили боевые действия.

Русская кавалерия значительно выросла и окрепла. Еще в начале войны П. Румянцев указывал на слабую выучку конницы и требовал обратить особое внимание на этот род войск, игравший в то время большую роль.

Русской армии приходилось действовать на обширном театре и передвигаться на большие расстояния. Ее маневренность в значительной степени зависела от конницы, которая обеспечивала войска разведывательными данными. Поэтому легкая регулярная и казачья конница играла важную роль. Большое значение имели и конно-гренадерские полки, которые вели бой в конном и пешем строю. Эта конница не вела стрельбу с коня, а добивалась успеха главным образом в атаке.

Тяжелая конница не оправдала себя, она не могла преследовать противника.

Больших успехов в Семилетней войне добилась русская артиллерия. За этот период она пополнилась новыми конструкциями, разработанными русскими специалистами. Если «секретные гаубицы» Шувалова полностью не оправдали себя, то единороги показали превосходные качества и доказали свое явное превосходство над прусской артиллерией. Русские войска умело использовали свою артиллерию. Кроме обычного, равномерного распределения ее по фронту, для нанесения массированных артиллерийских ударов десятки орудий сводились в мощные батареи (Цорндорф, Кунерсдорф). Артиллерия вела огонь по противнику «через головы войск» («Кунерсдорф). Следует отметить, что русские артиллеристы вели огонь главным образом на коротких дистанциях, что свидетельствовало о их выдержке и стойкости.

В ходе войны в русской тактике преобладал активный оборонительный бой, после которого русская армия обычно переходила в наступление. Согласованно действовали все рода войск — пехота, кавалерия и артиллерия (Цорндорф, Пальциг, Кунерсдорф).

Говоря об управлении войсками, следует отметить, что опыт Конференции (Военного совета) не оправдал себя. Разработка планов производилась в отрыве от конкретной обстановки. Приказы Конференции почти всегда запаздывали, что ставило командующих войсками в тяжелое положение. Полевое управление в общем отвечало требованиям времени, но уже назревала необходимость иметь полевой штаб.

В ходе войны было доказано, что военно-морской флот имеет огромное значение. Без его активной поддержки многие успехи были бы немыслимы. За время войны русский флот значительно вырос и обновился, было построено много линейных кораблей и галер. В России выросло много способных адмиралов, умелые действия которых способствовали успешному окончанию войны (братья Сенявины, Полянский и др.).

Семилетняя война наглядно показала, что морские крепости нужно брать одновременно с суши и с моря.

Таким образом, в первой половине XVIII века происходит процесс развития маневренной стратегии и линейной тактики.

В стратегии утверждается активная наступательная форма, имевшая своей целью разгром живой силы противника. Поражение главных сил противника предвещает исход борьбы, ибо состояние производства не позволяет быстро восстановить армию, обеспечить ее всем необходимым (вооружением, боеприпасами, снаряжением и т. д.). Поэтому русские полководцы стремились добиться успеха, обеспечивая решающие силы на решающем направлении (Лесная, Полтава, Кунерсдорф).

В это время происходит дальнейшее развитие линейной тактики, начало которой было заложено еще в конце XVI начале XVII века. Линейная тактика позволяет полностью использовать боевую силу гладкоствольного оружия. Этой задаче отвечают и боевые порядки, применяемые в ходе военных действий. В рассматриваемый период линейный боевой порядок изменяется — от одной линии (Лесная) до двух (Полтава) и нескольких линий (Лаппола, Кунерсдорф). Появляются первые расчлененные боевые порядки в виде каре (Ставучаны), которые используются пока в оборонительных целях. Появляются такие построения, как рассыпной строй и колонны (Кольберг) — прообраз тактики колонны и рассыпного строя.

Аналогичные процессы происходят и на море. Русские флотоводцы (Петр I, Апраксин и Спиридов) не принимают западноевропейских канонов, а создают свои передовые формы и методы ведения морского боя.

Развитие военного искусства проходит в острой борьбе старого и нового; в ходе этой борьбы складываются два направления — прогрессивное и реакционное.

Прогрессивное направление составляет существо русской военной школы, которую называют еще петровской. Она обобщала все то лучшее, что создавалось армией и флотом в ходе войны. Результатом этих обобщений явились уставы, наставления, инструкции, трактаты и другие документы. Все они осуждали косность и шаблон, учили полководцев и флотоводцев искать новые, наиболее передовые способы ведения войны.

Сторонники реакционного направления пытались перенести в русскую национальную армию опыт наемных войск, который был чужд русским полководцам. Это направление сложилось во второй четверти и в середине XVIII века (Миних и Петр III), и находило поддержку в реакционных кругах дворянства; иногда оно побеждало и становилось официальным направлением.

Борьба этих направлений отражала идейную борьбу, которая происходила в то время в России. «Идейное движение, — говорит Маркс, — …свидетельствует о том, что глубоко в низах происходит брожение. Умы всегда связаны невидимыми нитями с телом народа…»[782]