Монгольский Орден крестоносцев

Монгольский Орден крестоносцев

Интересно, что даже сами востоковеды не могут удержать своего изумления по поводу азиатского извода «монгольского ига». А. Ю. Якубовский, известный востоковед, специалист по истории Золотой Орды, пишет:

«Успех монгольского завоевания не мог быть, конечно, обусловлен ни уровнем их общественного развития, ни численностью их войска (армии их противников были многочисленнее), ни техникой вооружения…»

Чем же был обусловлен монгольский успех, если ни уровень общественного развития, ни численность, ни ремесло и промышленность дать этого успеха не могли? Ничем, кроме «гения Чингисхана» — почитайте исторические книги, и вы в этом убедитесь.

Заметим, что никакой кочевой народ не способен к массированным коллективным выступлениям, за исключением единственного случая: внезапной космической катастрофы, встряхнувшей и опустошившей всю страну, да и то лишь в том случае, если целая масса ее кочевого населения успела спастись. Но и тогда это человеческое наводнение только опустошило бы соседние страны (и не стало бы в них господствующим классом населения) вследствие своей малой культурности и неспособности к какой-либо государственности.

Представьте себе кочевую семью, не такую, которая существует еще и сейчас и которая только на сезон выходит на кочевье, а затем возвращается в оседлое жилище, а первоначальную: сегодня она здесь, а завтра — там. Как соберешь с нее налог для содержания общего властелина и его двора и войска? — ищи ветра в поле! Большими отрядами кочевники собираться не могут по тем же причинам, как и рогатый скот. Они быстро все съедят кругом и для собственного удобства должны будут разойтись в разные стороны по отдельным родам, никак не превышающим несколько сот человек. Чем меньше кочевой отряд, тем независимее он от общего коллектива, и увеличивать этот коллектив свыше того, сколько нужно для собственных удобств и для защиты от зверей, никому не придет в голову.

Суеверное чувство может, конечно, заставить и целую страну кочевников иметь какое-либо место общего собрания и нести туда посильные дары для жрецов, служителей проявляющегося там грозного бога. Это может привести даже к образованию там крупного и культурного поселка с возглавляющим его верховным священником вроде Далай-ламы в Тибете, но такой священник никогда не бросит своего спокойного алтаря для того, чтобы обратиться в полководца и вести войска в чужие страны. Да и принудит ли он одними уговорами идти за собою распыленное по степям и расплывчатое по природе своей кочевое население?.. Таких фактов нет даже у историков.

А. Ю. Якубовский пишет:

«К сожалению, история Востока еще столь молодая наука, и в ней так много невыясненного, что для некоторых эпох самые важные стороны общественной жизни остаются нетронутой почвой… Особенно не посчастливилось в этом отношении XII веку. В известном смысле это самая темная для нас область… Зная в больших подробностях организацию ремесленной промышленности в Западной Европе при феодализме, мы пока, на данной ступени развития нашей науки о Востоке, не можем дать не только подробной, но даже общей картины ее на среднеазиатском и переднеазиатском Востоке».

В конце XII века на Востоке появилась новая политическая сила — Хорезмское государство, расположенное в области нижнего течения реки Амударьи. При хорезмшахе Такеше (1172–1200) оно стало независимым государством. При его приемнике Мухаммеде (1200–1220, уже как раз в разгаре 4-й крестовый поход и генуэзско-венецианская колонизация Закавказья и Заазовья) почти все области Ирана и Средней Азии входят в новое и вместе с тем самое большое в то время государство Средней Азии со столицей в Ургенче.

Якубовский сообщает:

«Однако хорезмское государство не имело твердой социальной базы, на которую могло бы опереться (как же в таком случае оно могло даже возникнуть, без базы и опоры в каком-либо другом могучем и культурном государстве, как это было в то же самое время с крестоносными феодальными образованиями?). Монголы (не имевшие не только „твердой“, но и вообще никакой „социальной базы“), вступавшие со своими отрядами в культурные области Средней Азии, были хорошо осведомлены о наиболее слабых пунктах той или иной области (кто бы это мог их осведомить?), прекрасно ориентировались в дорогах (каким образом?) и т. д. Более того, благодаря постоянным торговым связям (которых, между прочим, даже и теперь нет между западом и востоком Азии через пустыню Гоби), эти кочевники оказались хорошо вооруженными и технически».

Далее А. Ю. Якубовский сообщает нам еще более поразительные вещи:

«Нам хорошо известно (??? — а только что писал, что мы ничего о той эпохе не знаем), что при осаде Самарканда, Бухары, Мерва и других городов они употребляли особый вид горючих снарядов, в состав которых входила нефть (не иначе, как из Баку!). Уже этот (так похожий на библейское чудо) факт технической снаряженности совершенно определенно говорит за то, что монголы-кочевники были достаточно увязаны с экономически сильными группами внутри тех стран, с которыми воевали, и с теми торговыми компаниями, которые держали в своих руках караванную торговлю»…

Судя по приведенному отрывку, автор полагает, что имевшие тут постоянные базы как раз в описываемое время купцы венецианских и генуэзских торговых компаний снабжали монголов горючими снарядами и прочим вооружением, чтобы скотоводам было сподручнее сжигать их товары в городах.

«Годы 1219–1221 ушли на завоевание Средней Азии, и в 1221 году оно было закончено. (За три года управились. Молодцы. Большевики со Средней Азией возились дольше, спустя ровно 700 лет.) После тяжелой осады Самарканд, Бухара, Мерв и Ургенч, эти главные ремесленно-торговые и политические центры страны, были взяты монголами. Монголы могли теперь чувствовать себя полными хозяевами».

Однако монголы, оказывается, воевали не ради простой страсти к убийствам. Дотла разрушив цветущий край, они тут же повелели его восстановить:

«Поразительна та быстрота, с которой стали оправляться разрушенные города и вновь оживать земледельческие районы. В ряде мест стали приводиться в порядок дороги, чиниться старые и строиться новые мосты. Вновь ожила ремесленная промышленность городов, и еще с большим подъемом стала развиваться караванная торговля», –

сообщает Якубовский.

Спрашивается, не проще ли предположить, что именно с этого момента ВПЕРВЫЕ и стала развиваться здесь торговля, строительство дорог, мостов и прочего. Эти россказни аналогичны сказке о том, как монголы «задержали» развитие экономики России; между тем именно при «иге» приезд итальянских, английских и французских специалистов привел к появлению на Руси мощного литейного, в том числе пушечного производства, развитию строительства, торговли и так далее.

Затем неудержимые монголы захватили и кипчакско-половецкие земли на северном Причерноморье. Мы показали уже, что половцы и кипчаки обслуживали Северный отрог Великого шелкового пути, ведущего в тот самый Хорезм, поскольку были прежде всего торговцами. Кипчаки-половцы — это генуэзские купцы, завладевшие беззащитными, по причине родового строя и отсутствия государственности, кочевьями и поселками скотоводов этих мест. Вот этих купцов и покорили монголы.

Дальше произошло еще одно чудо. Если абзацем выше мы видели, что после появления монголов требовалось восстанавливать разрушенное ими же хозяйство и торговлю, то теперь увидим, что монголы и сами весьма рачительные хозяева (учатся быстрее, чем воюют. В бой с книжкой в руках. Плох тот солдат, который не мечтает):

«Те же монголы превратили международную сухопутную торговлю буквально в культ. В нее вкладывали огромные средства не только монгольская знать, но и сами великие ханы», —

пишет А. М. Петров; А. Ю. Якубовский добавляет:

«Ряд фактов определенно говорит за то, что монгольская власть в первую очередь в своей политике считалась с интересами того торгового капитала, который почти с самого начала связан был с ходом монгольского завоевания. Стоит только посмотреть на состав крупных монгольских чиновников, чтобы убедиться, какую роль играли там купцы. Мы их увидим и в роли сборщиков податей, и на постах заведующих финансами, и в роли дипломатических представителей и т. д. Более того, тогда они фактически были почти полновластными правителями целых областей».

Кто же такие эти купцы? Неужели безграмотные монголы-скотоводы? Если так, то странно, почему же эти гении заодно не придумали банковской системы, векселей, кредита, фьючерсной торговли и, для завершения фантасмагории, пластиковых карточек? Может быть, потому, что для развития правил экономических взаимоотношений все же нужны время и опыт?..

Мы нарочно сделали столь много выписок из книги специалиста в данной области знаний А. Ю. Якубовского, дав только некоторые комментарии. А что же из всего этого следует, спросит читатель. Следует из этого очень интересный вывод.

Поскольку описанные события происходили одновременно с крестовыми походами, и из того факта, что само слово монголы есть лишь слегка измененное греческое Великие, как в старину называли только завоевателей, легко сделать вывод, что традиционная история не показывает нам крестовых походов в их полном объеме. Движение крестоносных рыцарских и миссионерских орденов по каким-то причинам укорочено, а на самом деле они доходили до Индии и Китая. В каких-то целях (вряд ли по ошибке) восточную часть крестовых завоеваний отнесли к деяниям призрачных азиатских армий, приписав им «встречное» движение.

Ведь это факт, что европейцы возили товары в Среднюю Азию, основывали там фактории, обменивали привезенное ими на товары Китая и Индии! Так неужели же на «штыках» монголов пришли они туда, обеспечивая свое торговое превосходство? Не разумнее ли предположить, что дорогу им расчищали рыцари Европы, и те же рыцари, основав государство, при отказе платить им за «крышу», налагали на купцов дань?

Когда после плаваний Васко да Гама и других океаноплавателей открыты были удобные и быстрые мореходные пути в Индию и Китай, прекратились сухопутные хождения европейских купцов в эти страны через Среднюю Азию, и немедленно исчезли местные «цивилизации». А в Монголии их и не было никогда. Как же можно утверждать, что монгольские пришельцы создавали здесь культуру, основанную на торговом капитале?

Подумайте же сами над той реальной историей XII–XIII веков, которая нам ДЕЙСТВИТЕЛЬНО известна.

Европа. Развитая промышленность и сельское хозяйство. Многовековая практика железоделания. Переизбыток населения. Религиозная экзальтация, имеющая общеевропейский центр — Ватикан. Сотни тысяч закованных в сталь рыцарей, сопровождаемых не менее, чем миллионным контингентом паломнических толп, предводительствуемые обученными во многих сражениях полководцами, год за годом, волнами вторгаются в Азию. В это время вовсю действует уже Великий шелковый путь.

Монголия. Разрозненные племена лесных и степных кочевников. Лесные в XI–XII веках еще не вышли из стадии первобытнообщинных отношений (собирают ради пропитания грибы и орешки), степные же только-только приобрели родовые черты. Численность населения минимальная. Никаких следов железоделания. Ремесленничество — только на семейном уровне. Безграмотность. Общенациональной идеологии нет (впрочем, как и самой нации, поскольку каждая семья обходится своими силами).

И что же? Традиционная история превращает реальную монгольскую действительность в какую-то сказку!

1204 год, Европа. 4-й Крестовый поход против православия. Победа над великой Византийской империей. Захват Царьграда.

1204 год, Монголия. Чингисхан (царь Ди) начинает завоевание «Восьмицарствия» (перевод с китайского Иакинфа Бичурина):

«Царь Ди сказал, что, идучи на войну с такими людьми, нельзя усомниться в успехе. И он пошел войною на Восемь (народов) и остановился с войском при Циньдахань-голе. Сначала он отправил в поход Хубири и Чжеба с передовым корпусом. Властелин Восьми (народов) Диан-Хан (Божий священник) пришел от Ань-Тхая и расположился лагерем при подошве Хан-гая. К нему присоединились:

1) Тохто, глава народа Не-ли-ци; 2) Алинь, глава народа Степей; 3) Хутук-беци, глава народа князя Ва-И-ла и еще народы: 4) Дурбош, 5) Татар, 6) Хатагинь и 7) Салчжут (сплошь иностранные слова, в китайском или монгольском языках таких нет; отметим, что это и есть царство Восьми народов, если прибавить сюда собственный народ Диан-Хана). Таким образом, Диан-Хан сделался довольно сильным. В это время одна хилая лошадь из Чингисханова войска от испуга забежала в лагерь Восьми (народов). Диан-Хан, увидя ее, сказал своим чиновникам, что монгольские лошади тощи и слабосильны. Надо бы заманить неприятелей подалее во внутренность страны, а после того, вступив в сражение, забрать их в плен. Но генерал „Твердая Палка“ (Хулус-бани по-монгольски, у китайцев Хо-Лу-су-бо-ци) сказал на это:

— При покойных государях в сражениях они мужественно шли вперед, не обращаясь взад, чтоб не показывать неприятелю ни хвоста лошадиного, ни спины солдатской. Предлагаемое тобою нам теперь отступление не означает ли внутреннего страха?.. —

и далее такой же, подобный рыцарскому роману текст на двух страницах.

…В тот день царь Ди (Чингисхан) вступил в главное сражение с войском Восьми (народов); после полудня взял он в плен Диан-Хана и убил его. Войска прочих народов все вдруг рассеялись: одни ночью убежали в горы, где их погибло великое множество, падая с утесов; остальные же в следующий день все покорились. Вслед за этим и народы: Дурбош, Татар, Хотагинь и Садчжут, также покорились. Вскоре царь Ди пошел на покорение Морхис, глава коего Тохто бежал к старшему брату Диан-Хана Боро-Хану, а подданный его Даирносунь, представив царю Ди свою дочь, сначала покорился, но опять отложился и ушел».

Итак, мы видим, что в 1204 году, когда крестоносцы «царя царей» папы Иннокентия III одержали решительную победу над византийцами, в состав которых действительно входило не менее восьми народов, Чингисхан одержал решительную победу над царством Восьми народов (Найманским царством). Правда, место действия указано здесь в китайском тексте у Ань-Тхая, который отождествляют с Алтайскими горами, но, каково мнение даже самого Бичурина, старые историки, не имея никакого понятия о географии, невообразимым образом путали местности.

1206 год. Европа — Малая Азия. На землях покоренной Византии основана Латинская империя.

1206 год. Монгольская империя.

«Первое лето Бинь-инь. Царь Ди, собрав всех князей и чиновников при вершинах Онони (считаемой за приток современной Шилки, притока Амура) выставил девять белых флагов (уже и до флагов додумались, как и европейское рыцарство), и вступил на императорский престол. Князья и чины поднесли ему название Чингисхана. Этот год был шестое лето династии Гинь, правления Тхай».

Забавно, как меняется социальное положение Чингиса от сочинения к сочинению. Одни сочинители сообщают, что собрались главы скотоводческих семей и избрали вождем самого деловитого скотовода (вариант: скотокрада). Другие пишут, что высшая знать монгольских племен избрала себе хана. Третьи наоборот: что сам царь Ди собрал под знаменами своими князей и ЧИНОВНИКОВ и взошел на ИМПЕРАТОРСКИЙ престол!

Полагаем, китайские сказания о Чингисхане и его преемниках есть лишь китаизирование героев и вдохновителей крестовых походов, с которыми они имеют не только хронологическую изомерию, но и следы качественного исторического параллелизма, являясь как бы искаженным отражением на Восток, через кривое зеркало, того, что в то время происходило на Западе.