ОРДЕН ЧЕРНЫХ БРАТЬЕВ, ОРДЕН ГАРМОНИСТОВ, ИЛИ ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАРМОНИЯ

ОРДЕН ЧЕРНЫХ БРАТЬЕВ, ОРДЕН ГАРМОНИСТОВ, ИЛИ ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАРМОНИЯ

После подавления движения амицистов в Йене в 1781 г. остатки этой корпорации выступили там на свет Божий в виде организации, которая с некоторого времени образовалась внутри ордена. Ее члены хотели вести солидный образ жизни и при взаимной поддержке восстановить старый закон амицистов, «усердно учиться и фехтовать». Этих благородных людей в шутку называли «Черными братьями» — название, заимствованное у шотландского масонства.

Несмотря на их хорошие намерения, образ жизни Черных братьев мало отличался от образа жизни амицистов. Когда орден амицистов снова открылся, они не присоединились к нему, сохранили свою самостоятельность, приняли в 1785 г. шотландскую систему и стали называться с этого времени Орденом гармонистов, а их ложа — Christian zu den Sieben goldenen Sternen.

Замечательно, что такой человек, как Фихте, был тогда членом этого союза. Позже он сделался решительным врагом студенческого ордена, влиянию которого он приписывал возрастающее одичание в кругу студенчества. Его полемическое рвение было плохо вознаграждено. Летом 1795 г. несчастный профессор принужден был спастись бегством от еженощно повторявшихся «кошачьих концертов» и тому подобных неприятностей. Он переселился в Османнштадт у Веймара.

Долговременное существование не было суждено Ордену гармонистов, который, между прочим, уже в начале 90–х годов принял новое название — Орден литературной гармонии. Вероятно, он распался в 1796 г. К удивлению, немного времени спустя среди обитателей Иены в кругах, высоко ценивших научное и нравственное развитие, пробудилось желание возобновить «Орден Черных братьев, о котором сохранилась славная память». Ложа Jason zum silbernen Mond в Эрлангене, к которой обратились с этой целью, послала подходящее лицо с необходимыми бумагами. И во вместительном зале одной гостиницы близ Иены немедленно открыли ложу.

Но ее деятельность, как кажется, все же не была особенно успешной. В 1799 г. она была замешана в одном судебном деле, вследствие чего должна была приостановить свои работы до лучших времен. О дальнейших судьбах йенского ордена ничего не известно. Здесь, как и везде, он исчез в 1804 г.

Подобно амицистам, братьям, смело выступившим в Эрлангене, удалось присвоить себе руководящую роль среди тамошнего студенчества. Снова воскресли мрачные времена стригунов со всеми их безобразиями. Следствием было то, что 30 братьев заявили о своем выступлении из ордена и учредили еще и ныне процветающий Corps Onoldia. Другие гармонисты последовали примеру своих товарищей и основали берлинское землячество. С этого времени уже ничего более не было слышно об ордене.

В Гельдельберге с 1799 г. мы встречаем ложу гармонистов Aurora zu den sieben Rosen.

Гиссенские и марбургские студенты имели по одной ложе Черных братьев, которые находились между собой в постоянных оживленных сношениях. После короткого перерыва в 90–х годах орден был в 1799 г. возобновлен в Марбурге и затем в Гиссене.

С 1788 г. в Геттингене существует ложа гармонистов Albertine zur Freundschaft. Она существовала здесь до общего добровольного закрытия ордена в 1804 г.

Согласно инструкции мастеров, орден «поставил себе целью, путем мудрого и энергичного воздействия, постепенно приближать человечество к ступени совершенства, на которой человек в силу его предназначения, собственно говоря, и должен стоять». «Второстепенные задачи, ведущие к достижению главной цели, — это научное и нравственное просветление и, как необходимое следствие их, истинное благо человека».

Во главе каждой ложи стоял избранный братьями мастер. В помощь себе для ведения дел он выбирал нескольких членов, пользовавшихся любовью и доверием. Это были главный начальник, цензор, секретарь, казначей, оратор и церемониймейстер. Руководство делами ордена, занятия с братьями в различных разрядах, то есть разъяснение символических картин «с точки зрения чистой и занимательной морали», происходили в надлежащим образом обставленной комнате.

Комната была задрапирована красным и украшена семью стенными люстрами. Над алтарем висела черная доска с надписью серебряными буквами: «То, что здесь говорится и проповедуется, не должно выноситься за порог». С восточной стороны, позади мастера, на стене висели три ковра. На первом был изображен земной царь, плодовое дерево в цвету, рудник, плодородное поле, заросшее бурьяном. На втором — небо, покрытое облаками, с пробивающимися лучами солнца и надписью: «Post wbila Phoebus». На третьем — собака, рыба, рой пчел, пеликан, лев, мышь, обезьяна, убивающая своего детеныша змея, голубь, павлин и уж.

Перед коврами на двух высоких черных колоннах — подсвечниках горели 2 большие белые восковые свечи. Перед ними в кресле сидел мастер. Обнаженная Шпага лежала по его правую руку на алтаре, завешанном красным. На нем находились череп, лежащий на костях, книга законов и 7 свечей. Во время приемов перед черепом лежала раскрытая Библия (Нагорная проповедь). По обеим сторонам алтаря размещались братья, соответственно их положению в ложе. Все были украшены крестом своего ранга, со шпагой на боку, в белых перчатках, чулках и башмаках, в шляпах на голове. Шляпа была обвязана черно — красной лентой. Комната для подготовки была обита черным, пол ее покрыт черным ковром. На столе, покрытом черным, позади черепа и близ песочных часов, слабо горела маленькая лампочка. Около нее стоял стакан со свежей водой. Над столом на стене висела черная доска со следующей надписью, сделанной большими белыми буквами: «Жизнь — это ожерелье, снаружи покрытое блестящим золотом. Но внутри оно гнило и непрочно, а на конце этого золотого ожерелья, вместо драгоценного камня, висит ледяная смерть!»

В ложу братья входили из приемной, предварительно семь раз постучав во входную дверь; входя, они произносили установленные слова и делали установленные приветственные жесты. Как только все братья оказывались в сборе, мастер произносил краткую молитву, затем пелась вступительная песня и начинался «дневной труд».

При приеме ученика восприемник вводил его в комнату для подготовки, где тот должен был предварительно поразмыслить над шагом, который собирался сделать. Ученик заполнял вопросный лист сведениями о себе. Затем ему завязывали глаза красной повязкой, раздевали донага, оставляя на нем одну только рубашку, и в таком виде восприемник вводил его в ложу; дорогою суровые голоса спрашивали его о цели его стремлений. В ложе кандидата встречали два маршала и отводили его в глубь комнаты. Затем мастер произносил речь о значении акта и брал с ученика клятву в сохранении тайны. С этой целью последний опускался на правое колено, клал пальцы для присяги на протянутую ему мастером шпагу и приносил клятву; присутствующие при этом братья вставали и обнажали головы.

Затем читались основные законы союза, после чего восприемник снова уводил новичка в подготовительную комнату, где его снова предоставляли собственным мыслям. Реципиента во второй раз вводили в ложу, мастер снова читал ему наставительную речь и объяснял «особые законы и обязанности брата литературной гармонии»; новый брат приносил «нерушимую клятву верности и послушания», причем клал левую руку на человеческий череп, а правую на раскрытую Библию, а мастер и должностные лица приставляли к его груди острие своих шпаг. После присяги с него снимали повязку, мастер поздравлял нового «сына богини союза Гармонии» и, после того как последний надевал в первой комнате свою одежду, украшал его орденским знаком, сопровождая этот акт душеспасительными словами, вручал ему перчатки и шляпу, опоясывал шпагой и посвящал его в тайный язык знаков ордена. Сюда присоединяются особые шифры для обозначения должностных лиц ложи и шифрованный алфавит.

Чтобы возвести чужого человека в «сыны гармонистов первого разряда», брат прикладывал указательный палец ко рту, после чего «другой, заметивший это, небрежно прижимал к груди руку». При питье А., «опустив глаза, ударял нижней частью своего стакана, который он держал лишь тремя пальцами правой руки, о верхний край стакана В. Последний отвечал тем же, затем А. и В. одновременно опускали стаканы, снова брали их в руки и пили. За едой А. брал нож правой рукой, вилку — левой, одновременно опускал их к краям тарелки, склонял концы над тарелкой, еще раз ударял ими и опускал их. В. произносил: «Совершается!»

Главный знак братства состоял в том, что А. сгибал большой и средний пальцы левой руки у нижней части своего лица в букву V, а указательный палец той же руки прикладывал ко рту (это будто бы древний знак пифагорейской свободы!). В. прикладывал правую руку к сердцу. Затем они обнимались и целовались. Ради предосторожности все эти знаки часто менялись. Затем следовали таинственные вопросы.

A. На скольких столбах стоит храм?

B. На семи.

A. Принесли ли вы жертву?

B. Да, в передней, с завязанными глазами.

A. Как вас зовут?

B. Бембо.

По окончании проповеди мастера нового брата отводили на его место, а присутствующие подвергались экзамену относительно смысла символических картин, — церемония, ребяческие детали которой не лишены комического элемента. Затем брат Aumonier делал сбор в пользу бедных, секретарь прочитывал протокол, мастер сообщал пароль, давал сигнал к заключительной песне, семь раз ударял своей шпагой в пол и закрывал ложу со словами: «Посвящение завершено, думайте ежедневно об этом и любите друг друга вечно».

Так как орден старался достичь своей цели лишь постепенно, то он пользовался для этого известными разрядами, которые составляли вместе одно гармоническое целое и из которых каждый в свою очередь имел свои особые задачи.

Таких разрядов было три: разряд звезд, луны и солнца. Введение в разряд совершалось в более простых формах. Члены первых двух ступеней назывались «общими», иначе «тайными», братьями. Третий был разрядом мастеров. С каждым разрядом братья все ближе ознакомлялись с задачами ордена, в особенности с его стремлением к насаждению нравственности, дружбы, благотворительности и облагораживания членов путем совета и примера.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.