После Цицианова до Ермолова

После Цицианова до Ермолова

После подло убитого Цицианова главнокомандующим был назначен граф Гудович, заслуженный кавказский ветеран. По прибытии на Кавказ Гудович нашел дела в очень затруднительном положении. Все Закавказье, сдерживаемое твердой рукой Цицианова, готово было восстать. Имеретинский царь Соломон бунтовал открыто. Персия собирала значительные силы, рассчитывая возвратить Ганжу, Карабаг и другие провинции, подпавшие под власть русских. Закубанские народы и кабардинцы, пользуясь отсутствием войск на линии, совершали дерзкие набеги на наши города и станицы.

Против возмутившихся карабагцев и шедших к ним на помощь персов был выслан отряд под начальством генерал-майора Небольсина. Несмотря на малочисленность своего отряда, Небольсин на Аскарани при Ханашинском ущелье разбил 20-тысячный отряд персов. Затем Гудович отправил Небольсина против шекинского хана, войска которого и были разбиты наголову. После отчаянного сопротивления столица ханства — Нуха — была взята штурмом. Хан бежал и был объявлен лишенным своих владений навсегда.

После взятия Нухи Небольсин, с одной стороны, а генерал-майор князь Орбелиани — с другой стали угрожать лезгинским владениям. 8 ноября Орбелиани запер все лезгинское войско вместе с аварской конницей в тесном Джарском ущелье и принудил их к полной покорности. Покорив силою оружия восставшие ханства, Гудович не сумел упрочить над нами власть, введя там русское управление, как это сделал Цицианов с Ганжею. Он нашел более полезным оставить правителей туземцев, и таким образом благоприятный момент слить все Закавказье под одной общей русской властью был упущен.

Покорением лезгин закончились в Закавказском крае военные дела 1806 г. Наступила суровая зима, и Гудович поспешил заключить перемирие с Персией, так как Турция уже объявила России войну и сосредоточивала на границе значительные силы.

Положение главнокомандующего в крае было весьма затруднительно: в своем распоряжении он имел только одну 20-ю дивизию, а между тем государь настоятельно требовал наступательных действий, чтобы отвлечь часть турецких сил от главного театра войны на Дунае. Оставив небольшой отряд Небольсина на персидской границе и полагаясь на преданность вновь поставленных ханов, Гудович двинул остальные войска в турецкие пределы. Неудачная в начале кампания закончилась, однако, 18 июня 1807 г. полной победой над анатолийской турецкой армией на берегах Арпачая, невдалеке от селения Гумри.

Между тем переговоры о мире с Персией шли так медленно и неуспешно, что Гудович решил воздействовать на персов вновь оружием. С этой целью в начале сентября 1808 г. фельдмаршал вступил через Бамбакское ущелье в пределы эриванского ханства. Эчмиадзинский монастырь был занят без боя, и русские войска обложили Эривань. Одновременно с этими действиями Небольсин двинулся с 3-тысячным отрядом для покорения нахичеванского ханства. Несмотря на то что он там столкнулся с 25-тысячной армией Аббас-Мирзы, он нанес 28 октября персам решительное поражение. Разбитый Аббас-Мирза оставил Нахичевань без защиты, и Небольсин немедленно занял ее.

Эриванская крепость продолжала упорно защищаться. Между тем наступила ранняя суровая зима, глубокие снега завалили ущелья и совершенно прервали сообщения с Грузией. Эти обстоятельства, а также развитие болезней в лагере и недостаток боевых припасов, вынудили Гудовича решиться на штурм Эривани.

Штурм был неудачен. Несколько дней Гудович еще оставался под стенами Эриванской крепости, изыскивая средства к ее покорению, но многие полки приведены были в такое расстройство, что о повторении штурма нечего было и думать. Сознавая, что при таких условиях взять Эривань открытою силою невозможно, фельдмаршал начал отступление в Грузию при самых тяжелых условиях: по сугробам снега и под натиском 30 тысяч персов.

Войска переходили горы по пояс в снегу, при вьюгах и морозах, доходивших до минус 15 °C. Несмотря на принятые меры, до 1 тысячи человек из отряда погибло от стужи; Борисоглебский драгунский полк лишился всех своих лошадей.

Едва возвратившись в Тифлис, фельдмаршалу пришлось усмирять восстание Шейх-Али-хана в кубинском ханстве.

Вскоре после этого Гудович был назначен главнокомандующим в Москву, а на его место на Кавказ прислан генерал от кавалерии Тормасов. Вступив в управление краем, Тормасов прежде всего начал мирные переговоры с Персией. Но во время этих переговоров персы вторглись в Грузию, и 23 июня их главные силы, под начальством самого Баба-хана, вошли в Бамбакскую провинцию. Однако персидская конница в трехдневном бою под Амамлы, Боканом и Гумри понесла полное поражение и обратилась в бегство.

Отразив персов, Тормасов обратил внимание на Имеретию. Для упрочения нашего положения в Имеретии командовавший там русскими войсками князь Дмитрий Орбелиани считал необходимым овладеть турецкой крепостью Поти. После ряда попыток склонить коменданта Поти Кучум-бея сдать крепость добровольно, было решено овладеть ею силою. Получив категорический отказ Кучум-бея, Орбелиани на рассвете 13 августа 1809 г. взял штурмом крепостной форштадт и, заложив в нем батарею, приступил к осаде самой крепости. Предпринятые им осадные работы подвигались, однако, медленно, из-за незначительности отряда, состоявшего всего из 12 рот пехоты и полусотни казаков при 5 полевых орудиях.

30 октября прибыл трапезондский сераскир Шериф-паша с 9-тысячным отрядом и расположился укрепленным лагерем верстах в 20 от Поти. Положение русского отряда было затруднительно. Орбелиани решился атаковать сераскира, и 2 ноября, в то время когда союзные нам гурийцы напали на турок с тыла, стремительно атаковал турок и ворвался в лагерь. Кровопролитный бой, начавшийся утром, окончился только с наступлением ночи. Потеряв убитыми, ранеными и пленными более 2 тысяч, турки были отброшены к морю. Эта победа уничтожила дух турецкого гарнизона, и 15 ноября крепость с 34 орудиями сдалась.

После взятия Поти Орбелиани вернулся в Грузию, а командование войсками в Имеретии и Мингрелии было поручено полковнику Симоновичу, главной задачей которого было захватить мятежного царя Соломона, что и было исполнено недалеко от крепости Свири полковником Лисаневичем. Тем не менее позднее Соломон бежал из Тифлиса, и это послужило к новым серьезным волнениям в Имеретии, во время которых действия русских войск были не всегда удачны. Лишь с назначением в Имеретию генерал-лейтенанта Розена русские войска были приведены в порядок. Розен с боя овладел переправой через реку Чхерители и, опрокинув 5-тысячное скопище мятежников, штыками проложил себе путь к Кутаису. Последние поражения убедили имеретин в невозможности для них бороться с Россией, и мятеж стал утихать. Соломон вторично бежал в Ахалцых, семейство же его было отправлено в Россию.

Вслед за усмирением Имеретии владетель Гурии, князь Мамий Гуриели, 19 июня 1810 г. добровольно подписал договор о подданстве с тем условием, чтобы власть в стране осталась наследственной в роде Гуриелей.

За Гурией была присоединена к России и Абхазия. Но в восточной части Закавказья волнения продолжались. Изгнанный владетель Кубы, Шейх-Али-хан, не оставлял в покое страны и тревожил ее постоянными набегами. Летом же 1810 г. эти набеги приняли размеры настоящего военного нашествия. Шейх-Али-хан собрал огромное скопище, преимущественно из жителей горной Табасарани, и с ним обложил Кубу.

В Кубе в то время были сосредоточены два батальона Севастопольского полка, но они не решались выступить в поле.

Между тем генерал князь Репнин, полагая, что в Кубе остался малочисленный гарнизон, а батальоны действуют в поле, отправил к Кубе из Баку майора Левицкого с небольшим отрядом. 13 августа этот отряд был окружен неприятелем и отступил к Баку. Это ободрило мятежников, и восстание распространилось по всей Кубинской провинции. Тормасов, изумленный малодушием начальников, запершихся в крепости с двумя батальонами, поспешил отправить туда полковника Лисаневича, на боевую опытность которого вполне полагался.

Лисаневич взял из Карабага две роты егерей и, обойдя Кубу стороной, кинулся прямо на главное скопище Шейх-Али-хана. Мятежники защищались недолго и в страшном беспорядке бежали в Табасаранские горы. Освободив Кубу, Лисаневич двинулся вглубь Табасарани, где рассеял 5-тысячное скопище Шейх-Али-хана и возвратился обратно.

Во время описываемых событий приходилось вести также серьезную борьбу с Персией. Летом 1810 г. персы вторглись в карабагское ханство, но дважды разбитые полковником Котляревским при Мигри и на Араксе вынуждены были отступить. Также неудачна была их попытка проникнуть в Грузию через Бамбак, где стоял с войсками Портнягин. Убедившись в невозможности сломить наши войска на Араксе собственными силами, персы решили действовать совместно с турками. В августе месяце эриванский сардарь с 10-тысячным войском прошел в Ахалцых и, соединившись там с турками, двинулся через Ахалкалаки в Грузию.

Узнав об этом, Тормасов отдал такое краткое и категорическое приказание маркизу Паулуччи, генерал-квартирмейстеру Кавказской линии: «Приготовить к походу 2 егерских полка, 9 и 15 без артиллерии, дойти в три перехода до неприятельского лагеря, атаковать его ночью и кончить всю экспедицию не далее как в десять дней».

Паулуччи взял только 2 батальона егерей, но добавил 2 легкие полевые пушки и после 3-дневного марша по снежным горам в полночь с 4 на 5 сентября в глубокой тишине приблизился к занимаемой неприятелем позиции. Разделив отряд на две колонны, правую под начальством Лисаневича и левую — полковника Печерского, Паулуччи двинул их вперед. Колонны были замечены часовыми неприятеля тогда, когда они уже находились не более 100 шагов от лагеря. Нападение было так неожиданно, что неприятельские войска не успели даже схватиться за оружие. Многие бросились спасаться в Ахалкалак, но комендант при первой тревоге запер ворота, и беглецы, прижатые к крепости, завалили своими трупами ров. Резня и преследования в разные стороны продолжались более 2 часов, пока, наконец, канонада, открытая на рассвете из крепости, не заставила Паулуччи отвести войска из-под выстрелов. Трофеями этой славной победы были богатейший лагерь и 4 знамени, множество оружия, лошадей и драгоценностей.

Чтобы как-нибудь спасти остатки своих войск и дать им возможность пробраться к Эривани, Аббас-Мирза сам вторгся в Грузию, но в Шамшадыльской провинции был встречен преданными России конными татарами, поддержанными Небольсиным, и прогнан.

Поражение под Ахалкалаками поссорило между собою турок и персов, сваливавших причины неудачи один на другого. Тормасов решил воспользоваться недоразумениями и двинулся через Боржомское ущелье с большим отрядом к Ахалцыху, направив туда же из Грузии и Имеретии отряды Портнягина и Симоновича. 16 ноября 1810 г. войска обложили Ахалцых, но на 10-й день осады в войсках обнаружились чумные заболевания, занесенные из крепости, и Тормасов, опасаясь развития эпидемии, отступил в Грузию, устроив повсюду по границе карантины.

Это отступление снова породило надежды в мусульманском мире. Персы вторглись в Карабаг в феврале 1811 г., турки собирали значительные силы около Карса, Дагестан волновался, угрожая отторгнуть от нас Кубинскую провинцию. В самой Грузии шло сильное брожение. Между тем Россия, готовившаяся в это время к борьбе с Наполеоном, не только не могла усилить кавказские войска, но, напротив, часть их перебросила для борьбы на другом театре. Тормасов получил приказание отправить три полка с Кавказской линии и один из Грузии в Россию. Сам Тормасов по собственной просьбе был отозван с Кавказа и назначен главнокомандующим обсервационной[108] армией на Волыни.

В управление Грузией 22 сентября 1811 г. вступил маркиз Паулуччи в самый разгар военных действий с персами в Карабаге и с турками со стороны Карса. И первый удар он решил нанести Турции, завладев ахалкалакской крепостью. Это дело он поручил, известному своим боевым опытом, полковнику Котляревскому, который в ночь с 7 на 8 декабря 1811 г. штурмовал крепость двумя батальонами Грузинского гренадерского полка и овладел ею.

Покорение ахалкалакской крепости, закрывшее границы Грузии со стороны Ахалцыха, дало возможность Паулуччи сосредоточить свое внимание на Дагестане и Персии. Волнения, поднятые кубинским Шейх-Али-ханом среди казикумухцев, вскоре было подавлено энергичными действиями генерал-майора Хатунцева, овладевшего главным селением казикумухской провинции Кюри.

На персидской границе дела шли менее успешно. В январе 1812 г. персы нахлынули на карабагское ханство и в Султан-Бада-Керче окружили батальон Троицкого полка, который, потеряв старших начальников и оставшись под командою капитана Оловянишникова, сложил оружие. Вся кавказская армия была возмущена сдачей Оловянишникова, и главнокомандующий решил послать в Карабаг Котляревского, поручив ему «восстановить доверие жителей к русскому оружию и изгладить из их памяти позорное дело Оловянишникова». Бич персов, Котляревский, начал с того, что очистил весь Карабаг от разбойничьих шаек и двинулся против Аббас-Мирзы, но тот поспешно отошел за Аракс, уничтожив за собой переправы. В это самое время в Кахетии вспыхнуло народное восстание из-за сбора хлебных недоимок, и началось повсеместное избиение русских войск, расквартированных малыми командами по деревням и селам. Прибывший 21 февраля в Тифлис Паулуччи принял самые решительные меры, и восстание вскоре было подавлено.

Пользуясь затруднениями русских войск в Закавказье, ахалцыхский паша попытался отобрать от нас Ахалкалаки, но благодаря стойкости гарнизона попытка эта успеха не имела.

Среди деятельных усилий, направленных к умиротворению края, Паулуччи был отозван в Петербург и на его место назначен генерал-лейтенант Ртищев. Вступив в управление краем в чрезвычайно трудное и тревожное время, Ртищев не смог внести в него успокоения, а напротив, принял систему, которая еще ухудшила положение дел. Ртищев думал держать горцев в повиновении посредством подарков и денег. Собранные в Моздоке для мирных переговоров чеченские старшины были осыпаны подарками, но в ту же ночь, возвращаясь домой, напали за Тереком на обоз самого Ртищева и разграбили его почти на глазах генерала.

Будучи нерешительным, Ртищев вынужден был действовать в силу обстоятельств, так как опасность грозила отовсюду. С этою целью он поручил защищать Ахалкалакскую область генерал-майору князю Орбелиани. Котляревского оставил действовать против персов, причем для его поддержки были назначены небольшие отряды генералов Клодта и Лисаневича, стоявшие в Нухе и Бамбаке. Генералу Хатунцеву были поручены дела Дагестана, а Симонович был назначен управлять Грузией. К счастью, турки не тревожили кавказские границы, и вскоре был заключен Бухарестский мир, по которому туркам были возвращены Ахалкалаки, Поти и Анапа.

Против малочисленного отряда Котляревского стояла 30-тысячная персидская армия. Ртищев, старавшийся всеми силами избежать кровавых столкновений, предложил персам перемирие и для ускорения переговоров сам прибыл на границу. Но по мере того, как Ртищев делался уступчивее, персы становились надменнее и требовательнее и, наконец, потребовали перенесения русской границы на Терек. Дело могло окончиться плохо, но Котляревский, воспользовавшись временным отъездом Ртищева в Тифлис, перешел к наступательным действиям. 19 октября 1812 г. со своим 2-тысячным отрядом он перешел Аракс и при Асландузе в кровопролитном двухдневном сражении истребил главную персидскую армию, а затем, перейдя в талышинское ханство, взял штурмом Ленкорань. Персидская армия была рассеяна, а весною 30 апреля 1813 г. полковник Пестель с Тифлисским полком нанес поражение при Кара-Беюке эриванскому сардарю[109].

Все эти победы русского оружия вынудили персов к заключению Гюлистанского мира, по которому карабагское, ганжинское, шекинское, ширванское, дербентское, кубинское, бакинское ханства и часть талышинского с крепостью Ленкоранью признаны на вечные времена принадлежащими России, и Персия отказалась от всяких притязаний на Дагестан и Грузию.

Окончание войн с Персией и Турцией заставило присмиреть и лезгин. В Кахетии также наступило спокойствие, нарушаемое лишь изредка набегами небольших хищнических шаек, которые, однако, всегда терпели поражение.

В Дагестане не было всеобщего восстания, но там гнездились закоренелые подстрекатели: Шейх-Али-хан кубинский, Сурхай казикумыкский и, наконец, царевич Александр, бежавший сюда после неудач в Грузии. Эти лица волновали умы то в одной, то в другой части Дагестана. Генералу Хатунцеву было поручено подавить эти вспышки мятежа, и, несмотря на небольшие силы, находившиеся в его распоряжении, он в течение 5 лет энергичными действиями удерживал полное спокойствие в этой части Кавказа.

Долговременная служба, возраст и болезнь заставили Ртищева просить увольнения от должности, и 12 октября 1816 г. он был зачислен по армии.