Глава II ОТ РИАЛЬТО ДО ТЕРРАФЕРМЫ
Глава II
ОТ РИАЛЬТО ДО ТЕРРАФЕРМЫ
В знак силы нашей
Мы Льва на постамент поставим,
А чтобы путь его вперед был легок,
Наш Лев крылатым будет Львом.
К. Гольдони. Основание Венеции
Только в Венеции возделывают море, вместо того чтобы пахать землю.
Канцлер Раффаино ди Карезини, XIV век[120]
Игра на двух сценах
Для путешественника XX в. Венеция ограничивается городом в лагуне; наиболее любопытный, возможно, включит в свой маршрут также окружающие ее острова: Кьоджу, Торчелло, Мурано, Бурано, Повельо, Маццорбо, Маламокко и другие крохотные острова, образующие владения дожей. Когда молодой Гольдони в 1725–1735 гг. живет с отцом в Удине, а затем в Фельтре, где исполняет должность коадъютора, когда он посещает Тревизанскую марку и Фриуль, останавливается в Брешии, Креме и Вероне и лишь потом обретает окончательное пристанище в городе дожей, он тем не менее все это время пребывает «в поле венецианского притяжения», то есть на землях, находящихся в зависимости от Венеции. Когда гонимый семейными неприятностями Карло Гоцци в 1737 г., находясь на Маламокко, садится на корабль «Ла Дженерале», отплывающий в Задар, где ему суждено провести три года, он по-прежнему пребывает «в венецианском пространстве». То же самое можно сказать и о Джакомо Казанове, который во время своих странствий в 1745 г. пересек Дарданеллы, прибыл на Корфу, добрался до венецианского квартала Пера в Константинополе и даже проник еще дальше — в сады наслаждений, окружавшие загородные дома знатных турок.
Соглашение об основании города, заключенное между рыбаками и новыми пришельцами с материка, носило двойственный характер: с одной стороны, пришельцы брали на себя обязательство построить чудесный город, а с другой стороны, выполнив обещание, они должны были отправиться на завоевание новых земель, чтобы исконные жители лагуны по-прежнему жили на своих островах свободно и счастливо. Лев сдержал свое слово и расправил крылья. Благодаря ему Венеция стала центром целого ряда территорий, оказавшихся у нее в подчинении, и из просто города превратилась в Повелительницу, Светлейшую, в столицу сразу двух государств. С одной стороны, Венеция являлась столицей государства морского, включающего в себя около 47 тысяч кв. км прибрежных территорий: это земли, последовательно вытянувшиеся вдоль побережья Адриатики и Эгейского моря, Далмации и Истрии, часть Албании, Эпира и Пелопоннес вместе с островами Модон и Корон, этими двумя «главными очами Республики», часть Аттики, Ионические острова, остров Корфу, Занте (Закиндо), Санта-Маура (Левкадия), Кефалония, Кандия (Крит), острова Эгейского моря, европейские берега Мраморного моря и Дарданелл, три восьмых города Константинополя, и истинная жемчужина владений дожей — Кипр. С другой стороны, Венеция являлась главным городом государства сухопутного, имеющего площадь в 33 тысячи кв. км, то есть территорию, значительно превосходящую границы нынешней Венеции. Это государство простиралось от «Ады до Изонцо»[121] и включало Верону, Виченцу, Брешию, Бергамо, Ровиго, Беллуно, Крему, Кремону, Фриуль, Полезине. Говоря языком «завоевателей», в 1462 г. бывшая коммуна стала синьорией, то есть власть в Венеции сосредоточилась в одних руках. Так город-государство Венеция выступает сразу на двух сценах — на суше и на море, и оценивать его выступление только на одной из сцен невозможно, ибо одна неотделима от другой.