КЕНИГСБЕРГ — ОПОРА НЕМЕЦКОГО РАЗБОЯ В ПРУССИИ И ЛИТВЕ. ЕГО ИСТОРИЯ ДО ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА
КЕНИГСБЕРГ — ОПОРА НЕМЕЦКОГО РАЗБОЯ В ПРУССИИ И ЛИТВЕ. ЕГО ИСТОРИЯ ДО ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА
Кенигсберг возник в половине XIII века как опорный пункт немецкого разбоя в северо-восточной Пруссии. Известно, что в 1230 году, по приглашению польских князей, в область, лежащую между нижними течениями Вислы и Немана, явился для ее завоевания Орден тевтонских рыцарей. В 30-х годах тевтоны захватили прусские земли до Фришгафа и Прегеля, в 40-х и начале 50-х годов они подавили восстание покоренных пруссов и к середине 50-х годов перенесли свои хищнические действия за Прегель, на полуостров Замланд и к Неману. Вот здесь как раз и построена была в 1255 году на одном из холмов у реки Прегель, в 8 километрах от впадения ее в море, крепость Кенигсберг — основная база господства немцев во вновь завоеванной области Пруссии.
Первоначально крепость была деревянной, но уже через несколько лет вместо нее рыцари построили каменную крепость, которую обнесли валами, рвами и палисадами.
Во время восстания пруссов в 60 и 70-х годах, вызванного кровавыми жестокостями завоевателей, Кенигсберг был одним из немногих опорных пунктов немцев в Пруссии, не попавших в руки восставших. Будучи непосредственно соединен с морем через Прегель, он непрерывно получал материальную помощь из Германии и оказался неприступным для пруссов. После подавления восстания вокруг Кенигсберга тевтонские рыцари воздвигли до самого владения Прегеля в море целую систему замков, окончательно закрепивших за ними территорию севе-восточной Пруссии. В XIV веке тевтонские рыцари возвели вокруг главного замка каменные стены в 5 футов ширины и 23 фута вышины и увенчали их массивными каменными башнями. Кенигсберг превратился в опорный пункт дальнейшего продвижения немецких хищников за Неман, в глубь Литвы.
Вторжения немцев в Литву начались с конца XIII века и в XIV веке приняли характер ежегодных разбойничьих набегов, участники которых действовали с холодной и зверской жестокостью. С 1312 года в Кенигсберге обосновался «великий маршал» Тевтонского ордена, на обязанности которого лежала организация грабежа и разбоя в прибалтийских землях. Широкое участие в этом принимали рыцари-авантюристы, приезжавшие из Германии и других стран Западной Европы специально для своего рода «охоты» на литовцев.
В обязанность «великого маршала» входили прием этих гостей и снабжение их всем необходимым для похода за Неман.
Так, перед набегом на Литву, предпринятым в 1377 году рыцарями, явившимися из Австрии, «великий маршал» угощал этих авантюристов в Кенигсберге роскошным парадным обедом, во время которого каждое новое блюдо возвещалось звуками труб, а в золотых кубках искрились французские и австрийские вина.
Постепенно под стенами крепости вырос и город Кенигсберг, заселенный выходцами из Германии и вошедший в XIV веке в состав Ганзейского союза. С самого своего основания Кенигсберг стал морским портом, хозяйственное значение которого усиливалось по мере роста могущества Тевтонского ордена. Через него вывозились на Запад продукты орденского хозяйства и грабежа в покоренной Пруссии, главным образом хлеб. Кенигсберг поддерживал сношения с Любеком, фландрским портом Брюгге и Лондоном.
Известно, что разбойничья агрессия Ордена против Польши и Литвы вызвала в конце XIV века объединение для борьбы против него сил польского, литовского и русского народов, наголову разгромивших рыцарей в битве при Грюнвальде в 1410 году и положившие конец их могуществу в Прибалтике. Однако потребовалось еще целых полстолетия кровавых войн, чтобы окончательно укротить немецкого хищника. С завоеванием в 1457 году поляками столицы Ордена Мариенбурга, где проживал до того времени «великий магистр», местопребыванием магистра и столицей Ордена стал Кенигсберг. С этого времени Кенигсберг никогда не переставал быть главным город.м Восточной Пруссии. По второму Торнскому миру 1466 года Орден стал вассалом Польши и удержал в своем владении лишь часть Пруссии. Западная Пруссия с Мариенбургом и Восточное Поморье (Помереллия) отошли к Польше, вследствие чего орденские земли оказались отрезанными от остальной Германии. С тех пор Кенигсберг сделался главным центром деятельности рыцарей, не перестававших мечтать о том, чтобы вновь вернуть себе прежнее, господствующее положение в Пруссии.
После неудачных попыток опереться на саксонских князей для ликвидации последствий Торнского мира тевтоны нашли себе естественного союзника и покровителя в лице княжеской фамилии Гогенцоллернов, правившей с XV века в другом немецком разбойничьем государстве, Бранденбурге, тоже возникшем на чужой, исконно славянской земле за Эльбой. В 1511 году один «из Гогенцоллернов — Альбрехт Бранденбургский — был избран «великим магистром» Ордена и, обосновавшись в Кенигсберге, сразу же затеял войну с Польшей, надеясь на помощь из Германии. Помощь, однако, была оказана в незначительных размерах, и Альбрехт потерпел поражение. В 1525 году Альбрехт принял вероучение Лютера с тем, чтобы секуляризировать Орден, то есть превратить его в светское прусское герцогство. Так земли Ордена стали наследственным достоянием Гогенцоллернов, а тевтонские рыцари превратились в крупных светских помещиков, от которых произошли тупоголовые и алчные прусские юнкеры, носители пруссачества, сосредоточившего в себе все темные стороны германской истории: насилие, обман и непомерное чванство. От прусских юнкеров страдали не только негерманские народности, но и германские, прусское крестьянство. Закабалив уже в XVII веке крестьян, помешики-юнкеры забивали и запарывали их до смерти и заставляли работать на себя по семи дней в неделю на барщине. Гогенцоллерны были типичными юнкерами на троне, защищавшими интересы некоронованных юнкеров.
Кенигсберг — столица и местопребывание прусских герцогов — вырос и украсился новыми зданиями. В 1544 году здесь был учрежден университет, особенно прославившийся впоследствии тем, что в нем учился и преподавал знаменитый философ Кант. Основание университета в Кенигсберге было чисто политическим мероприятием: по мысли основателей, он должен был служить оплотом лютеранства в Пруссии и призван был идейно укрепить позицию герцога как протестантского государя, который, прикрываясь лютеранским вероучением, присвоил себе земли Тевтонского ордена.
Гогенноллерны упорно стремились к тому, чтобы объединить свои бранденбургские и прусские земли в одно государство и освободить последние из под опеки Польши. Первое они осуществили в 1618 году, когда бранденбургский курфюрст сделался герцогом прусским, а второе — в 1657 году, когда польский король вынужден был заручиться нейтралитетом Гогенцоллернов в швведско-польскую войну ценою отказа от своих суверенных прав в Пруссии. Характерно, что горожане Кенигсберга и рядовое дворянство Восточной Пруссии, боявшиеся засилья юнкерства и полицейской опеки Гогенцпллернов, энергично протестовали против отторжения Восточной Пруссии от Польши. В 1661 году собравшийся в Кенигсберге прусский сейм провозгласил, что Восточная Пруссия «составляет одно целое с польской короной, и связи, соединяющие их в течение столетий, не могут быть расторгнуты». Оспаривая действия польского короля, который санкционировал отделение Восточной Пруссии от Польши, деятели сейма говорили, что он не имеет права «распределять жителей Пруссии, как какие-нибудь груши или яблоки». Тогда же организовалась в Кенигсберге Лига горожан и дворянства, решивших противиться соединению Пруссии с Бранденбургом силой оружия. Польша, однако, не смогла оказать помощь Лиге, и когда в октябре 1662 года войска Гогенцоллернов подошли к стенам Кенигсберга, город вынужден был капитулировать.
Утратив свое значение столичного города, Кенигсберг все же продолжал играть первенствующую роль в хозяйственной и политической жизни Восточной Пруссии. В XVII веке неизменно продолжала расти торговля Кенигсберга, и уже в 1623 году через его вспомогательный порт Пиллау было вывезено 500 тысяч шеффелей хлеба. Политическое значение Кенигсберга выражалось, между прочим, в том, что прусские курфюрсты, ставшие с 1701 года королями, короновались не в своей столице — Берлине, — а в Кенигсберге.
События 1661—1662 годов в Кенигсберге свидетельствуют о том, что горожане столицы (так же как и рядовое дворянство) были в то время еще чужды того немецкого национализма и той хищнической агрессии, которые проводились юнкерами и представителями их интересов — Гогенцоллернами. Политика Гогенцоллернов — это политика хищников без традиций, которые не признавали ничьих прав и никаких обязательств. Организовав большую армию, Гогенцоллерны участвовали во всех тогдашних войнах Европы и перебегали от одной стороны к другой, чтобы урвать возможно больше добычи. Восточная Пруссия, протянувшаяся далеко на восток и, по выражению немецкого националиста Трейчке, «смело врезавшаяся в грязь славянства», стала для них своего рода бастионом, откуда оружие разбойников направлялось в первую очередь в спину Польши. Последняя продолжала владеть частью когда-то захваченных Орденом земель по Нижней Висле и к западу от нее, и эти польские земли создавали чересполосицу в Бранденбургско-Прусском государстве, как бы рассекая его на две части. Польское влияние проникало и в Восточную Пруссию, и восстание в Кенигсберге свидетельствовало о том, насколько могло быть опасно для Гогснцоллернов это влияние. Немецкие хищники ненавидели Польшу и выжидали лишь удобного случая, чтобы снова отнять у нее утерянное наследие тевтонов. Это, однако, произошло лишь во второй половине XVIII века, при Фридрихе II, когда немцы захватили все бывшие владения Ордена и нанесли этим тяжелый удар Польше.