БРОНЯ И СТВОЛЫ СОРОК ПЕРВОГО (оружие защитников Брестской крепости)

БРОНЯ И СТВОЛЫ СОРОК ПЕРВОГО

(оружие защитников Брестской крепости)

Андрей ДЕСЯТОВ (Россия, Хабаровск)

Вряд ли их увидишь на киноэкранах: о встречающихся лишь на старых, сорок первого года фотографиях ДС–39 или СВТ–40 знают лишь любители «стрелковки», да помнят еще несколько девяностолетних малоразговорчивых стариков. Но хотя «максим» и «трехлинейка» и обосновались прочно «в эпосе сорок первого года», рассказ о них или показ «стволов Июня» в кинопродукции становится все более «эпически–мифическим» — часами «беспрерывно строчит» «максим» (к большинству «максимов» имелось не более 500 патронов — и сколько же часов можно вести беспрерывный огонь при скорострельности 250—300 выстрелов в минуту?). Уже за сутки боя защитники Крепости, надеясь на подход «основных сил», расстреляли все имевшиеся в расположении боеприпасы — и над крепостью воцарилась зловещая тишина, в которой лишь одиночные пули метких стрелков поджидали неосторожных…

Выглядящие же на немногих, их припомнивших, кинофильмах громоздкими корытами, советские бронеавтомобили были, напротив, грозным оружием — что вполне, при умелой организации боя, своими орудиями и пулеметами могли бы стать «последним доводом».

Этот рассказ — об оружии сорок первого года. Оружии полузабытом, но овеянном славой не меньшей, чем бесчисленные ППШ бесчисленных гипсовых солдат обелисков…

СВТ–40

«В руках винтовка СВТ, пять холостых патронов и три взрывпакета. И так у каждого». Кюнг Н.Ф., замполитрука полковой школы 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«Были и винтовки самозарядные, полученные перед войной, но эти винтовки, при таком положении, как у нас, когда столько пыли, летит штукатурка и кирпичи, заедали и выходили из строя. Наша старая винтовка тут была лучше, затвор повернул и стреляй». Бондарь И.Г., военфельдшер 84 сп (Бешанов В.В. «Брестская крепость», 2009).

7,62 мм самозарядная винтовка Токарева была принята на вооружение РККА в 1938 году под обозначением СВТ–38. По опыту эксплуатации в 1940 году на вооружение был принят несколько облегченный вариант винтовки под обозначением СВТ–40.

Винтовка СВТ, как следует из ее названия, является самозарядным (полуавтоматическим) оружием с магазинным питанием. Питание винтовки — из отъемных коробчатых магазинов на 10 патронов. Снаряжение магазинов возможно как при отделении их от винтовки, так и в примкнутом виде, при помощи штатных обойм от винтовки Мосина на 5 патронов. Винтовка комплектовалась съемным штыком клинковой формы, в походном положении переносившимся в ножнах на поясе. Этот штык был более удобен в штыковом, рукопашном бою, более универсален, чем игольчатый штык трехлинейки.

«Штыком от самозарядной винтовки вырыл под повозкой ямку, положил знамя вместе с комсомольским билетом, засыпал землей, закидал камнями». Лаенков Ф.И., старший сержант 455 сп («Героическая оборона», 1963).

СВТ–40 должна была полностью заменить на вооружении стрелковых отделений винтовки Мосина обр. 1891/30 г. Согласно штатному расписанию 4/400—416 от 5 апреля 1941 г., в стрелковом батальоне должно было быть 288 СВТ, в роте 96, в стрелковом отделении 8 СВТ (6 стрелков и по одной СВТ у командира отделения и помощника пулеметчика). Известно, что в апреле — мае 1941 г. наряду с развертыванием по штатам военного времени в стрелковые дивизии

ЗапВО, в т.ч. 6 и 42 сд поступило много оружия современных образцов (пистолеты–пулеметы ППД, пулеметы ДС–39, винтовки СВТ). Полного перевооружения по новым штатам провести не успели, но довольно значительное количество СВТ–40 на вооружении защитников Брестской крепости имелось и применялось в боях.

К 1941 году СВТ–40 по своим боевым качествам являлась одним из лучших образцов данного класса оружия, она существенно превосходила штатную винтовку Мосина по огневой мощи (считалось, что один стрелок с самозарядной винтовкой равен трем с магазинными однозарядными), была легче ее и имела меньшую длину, но по сравнению с последней требовала регулярного качественного обслуживания, была более чувствительна к запылению и загрязнению, что в условиях боев в Брестской крепости отрицательно сказалось на надежности оружия. Сыграла свою роль и неосвоенность нового оружия личным составом — некоторые подразделения в Брестской крепости получили эти винтовки в июне 1941 года.

Аналоги СВТ–38/40 в подразделениях 45 пд, штурмовавшей Брест и крепость? А их не было. Как не было вообще в описываемой период во всем вермахте. Именно поэтому советские самозарядные винтовки шли отдельной строкой в сводке трофеев и буквально с первых же дней войны охотно применялись солдатами вермахта, которым посчастливилось завладеть этим оружием, а в боеприпасах недостатка не было…

Позабытый «дягтярь»: ДС–39

«Когда мы соединились с нашими соседями по обороне, один из наших пулеметов был установлен у окна, если подниматься по ступенькам на второй этаж. Это был пулемет, недавно поступивший на вооружение, с воздушным охлаждением. Этому пулемету было много работы. Ствол иногда так накалялся, что стрелять было нельзя. Тогда приходилось менять ствол. Возле этого пулемета было ранено и убито несколько человек, но строгий пулемет не переставал работать, переходя в другие руки». Бондарь И.Г., военфельдшер 84 сп (Бешанов В.В. «Брестская крепость», 2009).

«Мы установили пулемет Дегтярева на лестнице и держали под контролем Восточный мост через реку Мухавец. Когда наши бойцы штурмом брали вражеские точки, мы поддерживали их огнем своего пулемета». Жигунов А.В., рядовой 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«Они доставили сюда несколько станковых пулеметов, один из которых установили на лестничной площадке у окна со стороны Мухавца». Долотов И.И., старший сержант 33 ип («Героическая оборона», 1963).

Пулеметом, упоминаемым в этих воспоминаниях, является 7,62–мм станковый пулемет ДС–39 (Дегтярев станковый обр. 1939 года). Данный пулемет создавался для замены устаревшего станкового пулемета «максим» обр. 1910/30 г. К июню 1941 года в РККА было поставлено около 10 000 пулеметов ДС–39.

Пулемет ДС–39 представлял собой автоматическое оружие с воздушным охлаждением массивного оребренного быстросменного ствола. Расчет пулемета состоял из 4 человек, в комплект каждого пулемета входило 2 ствола, 12 коробок с лентами, оптический прицел. Питание патронами осуществлялось из стандартных матерчатых лент пулемета «максим» или новых нерассыпных металлических (по 250 патронов). Основной установкой для ДС–39 была пехотная тренога системы Дегтярева. В конструкции треноги были предусмотрены механизмы точного наведения пулемета.

В частях (войсковое хранение) пулемет и тренога хранились под брезентом (в чехлах), для приведения в боевое положение достаточно было установить треногу, закрепить на ней пулемет, щит и зарядить пулемет.

По сравнению с пулеметом «максим» обр. 1910/30 г. новый пулемет обладал целым рядом преимуществ:

основное и наиболее важное для защитников крепости — пулемет имел воздушное охлаждение ствола, причем разогретый при интенсивной стрельбе ствол (после 500 выстрелов) быстро и легко (35 секунд) сменялся, что обеспечивало в реальных условиях боя в крепости гораздо большую мощность огня, чем могли дать пулеметы «максим»;

даже в боевом положении со щитом станковый пулемет Дегтярева был намного легче пулемета «максим» (33 кг), а это маневренность пулемета на поле боя и соответственно выживаемость оружия и расчета;

пехотная тренога–станок обеспечивала большую маневренность оружия и более широкие возможности по оборудованию огневых позиций, так как стрельба могла вестись из двух положений, с колена или лежа;

конструкция ДС–39, в общем, повторяла конструкцию широко освоенного в войсках ручного пулемета ДП–27, что упрощало освоение нового станкового пулемета и позволяло применять это оружие бойцам, знакомым с ручным пулеметом, сложный по конструкции «максим» этого не позволял:

«Я нашел станковый пулемет, втащил его на обломки и продолжал вести огонь по немцам, появлявшимся на мосту. Потом пулемет замолк (из–за перекоса патрона), этот дефект устранить я не мог, так как устройства пулемета «максим " не знал». Кувалин С.М., ст. сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«…а сам установил на окне пулемет «максим». Среди оставшихся бойцов пулеметчиков не оказалось, поэтому мне пришлось вести огонь самому». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Учитывая вышеизложенное, пулеметы ДС–39 во время боев в крепости проявили себя гораздо лучше, чем пулеметы «максим». А выявившиеся в ходе дальнейшей эксплуатации пулеметов конструктивные недостатки во время боев в крепости просто не успели проявиться.

Станковый пулемет Дегтярева практически ничем не уступал применявшимся солдатами 45–й дивизии станковым пулеметам MG–34, и приходится только сожалеть, что до начала войны в частях 42–й и 6–й сд не успели заменить материальную часть станковых пулеметов.

Пистолеты, револьверы

Индивидуальным оружием командиров Красной Армии сражавшихся в Брестской крепости являлись: пистолет ТТ (Тульский, Токарева) обр. 1933 г. и револьвер системы наган обр. 1895 г. Также есть свидетельство применения пистолета маузер (при описании последнего боя майора П.М. Гаврилова).

Пистолет ТТ был принят на вооружение в 1934 году под обозначением «7,62–мм самозарядный пистолет Токарева образца 1933 года».

Вместе с пистолетом на вооружение принимается и 7,62 мм пистолетный патрон типа «П» (7,62 х 25 мм), имелись также патроны с трассирующей и бронебойной пулями.

Для своего времени пистолет ТТ представлял достаточно совершенное оружие, мощное и надежное, простое в обслуживании и ремонте. Его главными недостатками являлись пониженная безопасность в обращении из–за отсутствия полноценных предохранительных устройств (нередко происходили самопроизвольные выстрелы при падении пистолета), проблемы с ненадежной фиксацией магазина, сравнительно невысокое останавливающее действие легкой

762 мм пули.

Учитывая недостатки пистолета ТТ, а также по ряду других причин на вооружении РККА остался и револьвер Нагана образца 1895 г. Данный револьвер был прост по устройству и в обращении, достаточно легок, мал по своим размерам и всегда готов к стрельбе. Основным его недостатком было то, что для снаряжения барабана патронами требовалось достаточно много времени и сама эта операция была достаточно трудоемка: нужно было шомполом вытолкнуть стреляные гильзы из гнезд барабана и по одному вставить в них новые патроны.

Пистолет ТТ и револьвер наган являлись штатным оружием командиров РККА, а вот откуда у некоторых из них оказались пистолеты маузер? Тут возможны варианты.

В 1926—1930 гг. для вооружения Красной Армии и войск ВЧК — ОПТУ в Германии было закуплено около 30 тыс. маузеров калибра

763 мм.

Но наиболее вероятно, что это был захваченный в бою трофейный маузер модели 712 калибра 7,63 мм, состоявший на вооружении вермахта и войск СС. Пистолет данной модели имел отъемный магазин на 10, 20 или 40 патронов, а также возможность ведения автоматического огня, с темпом 900—1000 выстрелов в минуту. И именно очередью из такого маузера встретил немцев майор П. Гаврилов в своем последнем бою.

Та самая «мосинка»

Несмотря на все оргштатные мероприятия и большие усилия по перевооружению современными образцами стрелкового оружия, проводимые в Красной Армии в предвоенный период, основным образцом индивидуального стрелкового оружия в РККА к июню 1941 года оставалась 7,62–мм винтовка Мосина образца 1891/30 гг. Именно этим оружием, а также его вариантами — карабинами обр. 1907 и 1938 гг. было вооружено большинство советских бойцов, сражавшихся в Брестской крепости. Имелись и снайперские варианты винтовки.

«Я быстро взял нашу единственную винтовку с оптическим прицелом, лег за камень, отыскал немецкого автоматчика, засевшего над проходными воротами, и одним выстрелом уничтожил его». Тарасов Н.А., сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

В условиях боев в Брестской крепости это оружие подтвердило свои несомненные достоинства: винтовка Мосина образца 1891/30 гг. была проста в обслуживании (например, затвор винтовки из семи деталей разбирался и собирался без применения инструментов), широко освоена в войсках, доступна даже мало обученным солдатам, в целом же — прочна и надежна, имела хорошие для своего времени баллистические качества.

«Помню, как один худой веснушчатый паренек–красноармеец с остроносым лицом лежал на груде матрацев у окна и время от времени прикладывался к прицелу самой обычной винтовки, даже не снабженной оптическим прицелом. Как–то я обнаружил фашиста, приспособившегося за толстым деревом на валу за Мухавцом. Враг был хорошо замаскирован. Он вырубил в стволе у самой земли треугольник и стрелял, не высовываясь из–за дерева. Я указал на него красноармейцу, хотя, откровенно говоря, сомневался, что боец без оптического прицела уничтожит этого фрица. Но он сказал, что на этом расстоянии можно и так попасть. И действительно, спустя некоторое время снайпер прицелился и выстрелил. Сейчас же за стволом дерева взметнулось и рухнуло тело врага. Мы все были поражены мастерством этого неказистого на вид паренька». Долотов И.И., ст. сержант; 33–й инж. полк («Героическая оборона», 1963).

Наряду с достоинствами, как и у всех образцов оружия, имелись и недостатки, как то: довольно значительная масса (4,5 кг со штыком без патронов) и длина оружия (166 см с примкнутым штыком), что является существенной характеристикой для боев в зданиях, помещениях, устаревшей конструкции штык, который, будучи примкнут к винтовке, еще более увеличивал и так не маленькую длину оружия, неудобная горизонтальная рукоятка затвора (что замедляло перезаряжание и способствовало сбиванию прицела при стрельбе). Неудобный предохранитель. Все вышесказанное касается и имевшихся на вооружении связистов, артиллеристов, шоферов, карабинов обр. 1907 и 1938 гг., которые, кроме меньшей длины, отличались от винтовки только отсутствием штыка, что нельзя признать плюсом в условиях рукопашного боя, когда расстреляны все патроны…

«Под прикрытием огня этого пулемета, с кавалерийскими клинками, карабинами без штыков, винтовками и автоматами почти без патронов наши ринулись на врага». Хидиров Т. Рядовой 125 сп («Героическая оборона», 1963).

А чем же были вооружены солдаты 45–й пехотной дивизии, штурмовавшие Брестскую крепость? Вопреки мемуарам и художественным фильмам, в которых «фрицы» поголовно с МП 38/40, германская пехота была вооружена карабином Маузер К98, либо винтовкой обр. 1898 г. Данное оружие появилось примерно в одно время с винтовкой Мосина—Нагана, однако еще в период создания этого оружия в него было заложено несколько инженерных решений, предопределивших его превосходство над конкурентами и обеспечивших этой системе оружия беспрецедентно долгую жизнь и рекорд по количеству произведенных экземпляров. Первое и наиболее важное отличие — это применение винтовочно–пулеметного патрона 7,92 х 57 мм с гильзой без закраины, что позволило сделать магазин большей емкости с шахматным расположением патронов, не выходящий за габариты ложа винтовки. Рукоятка затвора немецкого карабина была отогнута вниз, что существенно повышало скорострельность, и, наконец, немецкое оружие было существенно короче винтовки Мосина и имело более удобный короткий клинковый штык.

ппд

Пистолет–пулемет Дегтярева был разработан в первой половине 1930–х годов и принят на вооружение в 1935 году под обозначением ППД–34. К сожалению, командование РККА недооценивало роли пистолетов–пулеметов, а потому ППД–34 (как и его более поздняя модификация ППД–34/38) выпускались в малых количествах и использовались в основном в пограничных частях НКВД. По опыту Советско–финской войны, в 1940 году к ППД был разработан 73–зарядный дисковый магазин (в дополнение к коробчатому на 25 патронов), одновременно на вооружение принимается наиболее совершенная модификация этого оружия — ППД–40, которые оснащались только дисковыми магазинами на 73 патрона, аналогичными принятым позднее для ППШ. Боеприпасом являлся пистолетный патрон 7,62 х 25 мм, использовавшийся также в пистолете ТТ.

Накануне войны довольно значительное количество пистолетов–пулеметов поступило и в подразделения 6 и 42 сд. ППД имелись практически во всех стрелковых полках, размещавшихся в Брестской крепости. Причем пистолеты–пулеметы имелись как на казарменном хранении — боеготовые в оружейных комнатах подразделений, так и в складах в заводской смазке.

«Бросившись к опрокинутой пирамиде, схватил автомат и помчался к лестнице. Навстречу мне выбежал лейтенант связи и, махнув рукой, закричал: «Занимайте оборону у окон транспортной роты!» Я залег у ближайшего окна. Там уже лежали бойцы, большинство их было в нижнем белье. Передернув затвор ППД, я понял, что диск пуст; не раздумывая, кинулся наверх, к кладовой, где хранилось несколько десятков заряженных дисков». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«Очищаем от технической смазки ППД, которые принес со своими бойцами младший лейтенант Смагин. На рассвете 23 июня началась ружейно–пулеметная перестрелка. Я вылез на площадь и начал пристреливать новый ППД, взятый вечером бойцами Смагина из склада. Вдруг почувствовал, что словно электротоком пронзило мне левую ногу. Превозмогая сильную боль, оглянулся. За мной с пистолетам в руках лежал какой–то боец. Только я хотел спросить у него, кто мог со стороны наших казарм стрелять, как он опять открыл по мне огонь. Не целясь, я выпустил по нему целый диск». Махнач А.И., лейтенант 455 сп («Героическая оборона», 1963).

Несмотря на значительный вес (5,4 кг со снаряженным магазином), ППД был удобен в стрельбе благодаря эргономичной ложе и цевью, достаточно прост по устройству, легко разбирался и был прост в освоении бойцами.

«Когда я добрался туда, то увидел, что боеприпасы раздавал какой–то лейтенант, и тут же, в течение нескольких минут, учил многих, как обращаться с новым автоматом». Мельников И.П., рядовой 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Вопреки укоренившемуся мнению, как минимум первые 2—3 дня боев в крепости защитники имели ощутимое превосходство над немцами в количестве пистолетов–пулеметов. В большинстве вооруженные карабинами, немецкие пехотинцы полагались на высокую огневую мощь ручных и станковых пулеметов MG–34 и высокую скорострельность карабинов Mauser 98К.

«Проникнув туда, мы — двое сержантов, один по фамилии Якимов, незнакомый красноармеец с автоматом ППД и я — увидели у окна верстак и два котла для водяного отопления На верхних ступеньках лестницы расположились автоматчики и Якимов с гранатами и винтовкой, а я с другим сержантом, приподняв одну из железных дверей люка, установили пулемет в сторону валов… Где–то справа, за пекарней, слышались крики вперемежку с автоматной стрельбой и гранатными взрывами, доносились отдельные винтовочные выстрелы». Долотов И.И., ст. сержант, 33–й инж. полк («Героическая оборона», 1963).

«От автоматных выстрелов несколько лодок взорвалось, а другие просто потонули». Филь А.И., рядовой 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«Боеприпасы в первые дни обороны у нас были. Пулеметы и автоматы работали почти круглые сутки, отбивая вражеские атаки… но вся беда состояла в том, что боеприпасы расходовались быстро, а пополнять их было нечем. Патроны берегли, стреляли только при приближении немцев. К счастью, в одном подвале нам удалось найти целый склад гранат и пистолетных патронов, с помощью которых отбили много вражеских атак». Кочин Л.A., лейтенант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

ППД–40 являлся надежным мощным оружием, наряду с отмеченным выше значительным весом, еще одним его недостатком был, как ни странно, дисковый магазин. Обеспечивая высокую мощность огня, он требовал значительного времени для снаряжения патронами, а каждый ППД комплектовался только 2 дисками, подогнанными под конкретный пистолет–пулемет и невзаимозаменяемыми с другими.

Наш «Максимыч»

Несмотря на поступление накануне войны в части и подразделения 6–й и 42–й стрелковых дивизий новых пулеметов образца 1939 года (ДС–39), основным станковым пулеметом защитников Брестской крепости являлся пулемет системы «максим» обр. 1910/30 гг.

Пулемет «максим» М1910/30 гг. — это автоматическое оружие с водяным охлаждением ствола. Кожух ствола стальной, чаще всего гофрированный, емкостью около 4,5 литра. На пулеметах выпуска после 1940 года горловина для заливки кожуха водой выполнена увеличенной, что позволяло заполнять кожух не только водой, но и снегом или колотым льдом. Питание патронами осуществлялось из холщовой ленты на 250 патронов. Ленты укладывались в коробки, вес коробки с лентой, снаряженной патронами с пулями обр. 1908 г., 9,4 кг, с пулями обр. 1930 г. 10,3 кг. Дополнительно пулеметы могли комплектоваться оптическим прицелом образца 1932 года, а также угломером–квадрантом образца 1929 года, для стрельбы с закрытых позиций навесным огнем, при этом дальность полета пули достигала 5000 метров пулей обр. 1930 г. и до 3000 метров пулей обр. 1908 г. По групповым живым целям и огневым средствам огонь велся на расстоянии до 1000 метров. Станковые пулеметы в составе пулеметных подразделений применялись для стрельбы по тем же целям на расстоянии до 3000 метров.

В войсковых условиях пулеметы положено было хранить в закрытых помещениях на стеллажах в собранном виде, но с незакрепленным щитом. С разрешения командира части пулеметы могли храниться с налитым кожухом. Штатным станком для пулемета «максим» являлся колесный станок системы Соколова, комплектовавшийся стальным щитом (массой около 11 кг). В 1939 году к пулемету был дополнительно принят универсальный колесный станок Владимирова, допускавший ведение огня как по наземным, так и по воздушным целям.

В целом к 1941 году пулемет «максим» представлял собой морально устаревшее, но мощное, прочное и надежное (при грамотном уходе) оружие. Как сказано в Наставлении по стрелковому делу НСД–38, «станковый пулемет, обслуживаемый в открытом бою отважными бойцами, недоступен для пехоты противника до тех пор, пока есть патроны и жив хотя бы один пулеметчик». Присущие же этому пулемету недостатки в условиях боев в Брестской крепости проявились особенно остро.

Огромным недостатком пулемета стала такая конструктивная особенность, как водяное охлаждение ствола. Как упоминалось, для заливки в кожух пулемета требовалось 4,5 литра воды, которую защитникам крепости (особенно Цитадели) приходилось добывать с большим трудом и потерями, к тому же кожух пулемета был весьма уязвим для пуль и осколков, а при интенсивной стрельбе (после 500 выстрелов) вода в кожухе пулемета закипала и требовала замены, после чего ствол пулемета быстро перегревался и оружие выходило из строя.

«…установил на окне пулемет «максим». Среди оставшихся бойцов пулеметчиков не оказалось, поэтому мне пришлось вести огонь самому. От беспрерывной стрельбы вода в кожухе кипела. К счастью, в одном из углов мы обнаружили ведро, из которого и был залит пулемет. Через некоторое время имевшиеся в запасе ленты были расстреляны». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«Мы лежали за пулеметом на двух верхних койках; у пулемета «максим»распаялся кожух». Морозов Н.М., сержант 9–й погр. заставы («Героическая оборона», 1963).

«Вода нужна была нам не только для утоления собственной жажды, но и для охлаждения стволов пулеметов, которые при стрельбе сильно раскалялись». Хваталин И.Ф., рядовой 455 сп («Героическая оборона», 1963).

Еще одним крупным недостатком был чрезмерный вес пулемета в сборе со станком (20 кг тело пулемета, 4 кг вода, 43 кг станок со щитом, итого 67 кг), что значительно уменьшало маневренность оружия (особенно в условиях ближнего, городского боя) и затрудняло быструю смену позиции. Впрочем, наличие довольно тяжелого щита (11 кг), также увеличивавшего габариты и заметность оружия, не во всех случаях являлось недостатком, в ближнем бою он защищал пулеметчика от огня в упор.

«Я вел огонь из пулемета. Расстреляли почти две ленты — пол–ленты перед боем передали соседнему «максиму». Враг вел на ходу огонь из автоматов, и пули барабанили о щит пулемета. Мне обожгло руки и лицо брызгами расплавленного свинца». Махнач А.И., лейтенант 455 сп («Героическая оборона», 1963).

«Мина угодила как раз впереди пулемета, разорвав его ствол. Сережа Волков осколком был смертельно ранен и через несколько минут скончался. Меня, видимо, спас от осколков щит». Кувалин С.М., старший сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Немаловажным было и то, что пулемет был довольно сложен по конструкции и в обслуживании. Приведенный НСД–38 список характерных неисправностей, вызывающих задержки в стрельбе, состоял из 15 пунктов и занимал 13 страниц наставления. Все это выдвигало достаточно высокие требования к подготовке пулеметчиков.

«Я нашел станковый пулемет, втащил его на обломки и продолжал вести огонь по немцам, появлявшимся на мосту. Потом пулемет замолк (из–за перекоса патрона), этот дефект устранить я не мог, так как устройства пулемета «максим» не знал». Кувалин С.М., старший сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

ДШК

«В помещении батальона связи на столе стоит крупнокалиберный пулемет, к нему есть только семь патронов. Здесь уже возглавил бойцов лейтенант, то ли артиллерист, то ли связист, хорошо не помню, но только не пехотный. Начали стрелять одиночными выстрелами по вражеским машинам… Днем в направлении Брестских ворот показались два легких немецких танка. Крупнокалиберный пулемет, установленный в помещении связи, открыл по ним огонь». Махнач А.И., лейтенант 455 сп («Героическая оборона», 1963).

Крупнокалиберный пулемет, о котором вспоминает командир стрелкового взвода лейтенант Махнач, это «12,7 мм крупнокалиберный пулемет Дегтярева — Шпагина обр. 1938 года — ДШК», принятый на вооружение РККА в 1939 году. С 1940 года, после начала массового выпуска, это оружие поступало в стрелковые дивизии для вооружения рот ПВО стрелковых полков (по новому штату в дивизии должно было быть 9 крупнокалиберных пулеметов, по 3 пулемета в роте ПВО каждого стрелкового полка). Но, несмотря на все усилия, реорганизацию и перевооружение РККА новыми образцами оружия к июню 1941 г. завершить не успели. Так, по некоторым оценкам, зенитных пулеметов, в том числе и ДШК, в стрелковых дивизиях западных округов имелось всего 5—6 % от штата.

Один из имевшихся в 455 сп ДШК и был установлен утром 22.06.1941 г. в помещении кольцевой казармы, неподалеку от Трехарочных ворот с сектором обстрела на мост и противоположный берег Мухавца, и, вероятно, активно использовался при отражении атак пехоты в первой половине дня, так как к полудню, моменту атаки штурмовых орудий, называемых Махначем «легкими танками», к пулемету осталось только 7 патронов. Учитывая достаточно высокую бронепробиваемость пулемета и небольшую дальность стрельбы, вполне возможно, что выстрелы из ДШК все же повредили ходовую часть одного штурмового орудия, что и позволило подбить его связками гранат. Высокая мощность огня крупнокалиберного пулемета, а также характер ранений от попаданий 12,7 мм пуль, видимо, так деморализовали немецких пехотинцев, утром атаковавших в районе Трехарочных ворот и моста, что поддерживать атаку штурмовых орудий их отправилось всего пятеро (из них 2 офицера). Больше добровольцев еще раз испытать на себе действие огня этого оружия не нашлось.

Пулемет ДШК являлся надежным и эффективным оружием. Благодаря универсальной конструкции станка системы Колесникова, пулемет мог использоваться как зенитный на треноге или как пехотный на колесах. Наиболее существенным его недостатком был высокий вес универсального станка (на колесах, со щитом 157 кг + 34 кг тело пулемета). И хоть родиной крупнокалиберных пулеметов является Германия, на вооружении вермахта подобного оружия не было (не считая небольшого числа чехословацких ZB–60).

Минометы

Согласно штатам, накануне войны в подразделениях стрелковых дивизий РККА имелось 3 типа минометов:

50–мм ротные образца 1938 или 1940 г. (последний отличался несколько меньшим весом, 9 против 12 кг, меньшей минимальной дальностью стрельбы и был лучше приспособлен для массового производства). Оба миномета стреляли максимум на 800 м, осколочной 850 гр. миной, расчет 3 человека, переносился миномет 1 номером, укупорка с минами вторым номером расчета. В походе три миномета укладывались и перевозились в специальной минометной повозке обр. 1938 года (МП–38).

82–мм батальонный, образца 1936 или 1937 г. (БМ 36, БМ 37), вес в боевом положении 56 кг, расчет 3—6 чел., макс, дальность стрельбы 3040 м, для хранения и переноски разбирался на 3 части. Для перевозки применялась конская двуколка.

120–мм полковой образца 1938 г. (ПМ 38), вес в боевом положении 282 кг, в походном положении с передком 1150 кг (без передка 550 кг), расчет 5—6 чел., масса мины 15,6—15,9 кг, дальность стрельбы 5700 м, хранился и перевозился с передком на отделяемом колесном ходу, за парой лошадей, либо на прицепе или в кузове грузовика ГАЗ–АА.

Причем ротные и батальонные минометы хранились в разобранном виде в оружейных комнатах, складах, а полковые в открытых артиллерийских парках в походном положении на одноосном колесном ходу. Вместе с зарядными передками.

«…мы решили пробраться в артиллерийский парк чтобы взять минометы». Фурсов В.И., сержант 125 сп («Героическая оборона», 1963).

Известно, что минометы применялись защитниками крепости для обстрела немецкой переправы через Буг. Согласно версии Р. Алиева, для обстрела использовались 120–мм минометы, принесенные из уцелевшего склада, найденного П. Клыпой. Но в складе могли храниться только 50–мм ротные либо 82–мм батальонные. Расстояние до наведенного немцами моста было более 3 км (Р. Алиев. «Штурм Брестской крепости», с. 484), так что вряд ли смогли бы достать его даже из батальонного. Наиболее вероятно, что для обстрела моста использовали уцелевшие в артпарке 120–мм полковые минометы. При этом миномет, в транспортном положении хранящийся в парке на одноосном колесном ходу, можно было достаточно легко силами расчета перекатить на огневую позицию, где перевести в боевое положение, отделив колесный ход. Не совсем ясен вопрос, какая группа защитников обстреливала переправу. По версии Р. Алиева, это были бойцы, сражавшиеся на участке 333 сп. Но это могли быть и бойцы 44 сп:

«Бытко приказал под покровом ночи, когда утихли пожары, принести миномет и 120–мм мины. Приказ был выполнен». Демин С.Т., рядовой 44 сп («Героическая оборона», 1963).

Причем им стрелять по переправе было даже проще. Прикатив из парка миномет, его могли установить где–нибудь в районе Бригидских ворот, за стеной полубашни, и, наблюдая цель, открыть огонь (бойцам 333 сп для прицельной стрельбы по мосту из двора кольцевой казармы требовалась корректировка из помещений кольцевой казармы с окнами на переправу). А вот для ротного или батальонного миномета 22.06 хорошая цель появилась в секторе обороны 84 сп у Холмских ворот.

«Вскоре после этого мы заметили орудие, которое стояло по ту сторону речки, метрах в 200 за насыпью, и вело огонь по соседним подразделениям. Кто–то из защитников сказал, что нужно доложить об этом комиссару Фомину, может быть, у нас есть минометы, тогда навесным огнем мы уничтожим пушку. Я хорошо знал расположение места и мог дать правильный ориентир, поэтому охотно вызвался доложить. Когда я подбежал к штабу полка и спросил у ребят, где Фомин, они направили меня за ограду, которая находилась недалеко от штаба. Там лежали рядом комиссар Фомин и секретарь комсомольского бюро Матевосян. Матевосян был одет в гимнастерку полкового комиссара, у него была перевязана голова. Я обратился к Фомину, прося помочь нам минометами, но Фомин ответил, что минометов нет». Мельников И.П., рядовой 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Возможно, что минометные подразделения 84–го стрелкового полка находились вне крепости, либо склады, где хранились минометы, были уничтожены при обстреле. Ну а с утра 23 июня для защитников минометы превратились в бесполезное оружие. В силу своей специфичности это оружие защитниками более не применялось, да уже и не могло. Из подвала или из каземата из миномета стрелять нельзя — требуется открытая огневая позиция, желательно с корректировкой огня, подготовленный расчет, как минимум наводчик и заряжающий, но всего этого защитники с 23 июня были лишены. Зато все преимущества минометов в ближнем бою сполна использовали «штурмовики» 45–й пехотной дивизии.

Зенитная пулеметная установка

В 1931 году на вооружение РККА принимается комплексная зенитная пулеметная установка системы Токарева. Установка являлась универсальной и могла монтироваться в кузове грузового автомобиля, на железнодорожных платформах, кораблях, в качестве подвижного средства войсковой ПВО, также устанавливаться стационарно для защиты крупных объектов. Зенитная установка из четырех пулеметов «максим» обр. 1910/30 гг. обладала достаточно высокими характеристиками, помимо значительной боевой скорострельности (1200 выстр/мин) отличалась высокой плотностью огня, а также постоянной боеготовностью, что обеспечивалось системой интенсивного охлаждения с принудительной циркуляцией воды и большой емкостью пулеметных лент (4 по 500 патронов). Вес ЗПУ в боевом положении 460 кг. Время перевода из походного положения в боевое 30 сек. Боевой расчет три человека. Горизонтальная дальность стрельбы 1600 м. Досягаемость по высоте 1400 м.

ЗПУ образца 1931 года состояла из тумбового основания, вертлюга с патронными коробками (с лентами повышенной емкости до 500 патронов), рамы с противовесами, наплечниками, спусковой тягой, зенитного прицела и системы принудительного охлаждения. Вертлюг вращался на подшипниках. Четыре пулемета «максим» крепились горизонтально в ряд на трубчатой раме. Они объединялись общей системой охлаждения, едиными прицельными приспособлениями и спуском. Наводка на цель блока пулеметов (массой 80 кг) осуществлялась наводчиком с помощью наплечных дуг. ЗПУ оснащалась зенитными кольцевыми прицелами обр. 1929, 1936 и 1938 годов. Для стрельбы по наземным целям использовался обычный стоечный прицел второго слева пулемета, считавшегося основным.

Имевшиеся на вооружении рот ПВО частей 6 и 42 сд, счетверенные пулеметные установки активно и не без успеха применялись защитниками Брестской крепости. Так, во многом благодаря мощному огню зенитных пулеметных установок, установленных в кузовах грузовиков ГАЗ–AAA, смог прорваться из крепости батальон 125 сп под командованием капитана Ландышева. Причем, несмотря на обстрел и потери, некоторые установки пробились из крепости в г. Брест и вышли из города на восток.

«Зенитные установки должны были поддерживать огнем выход подразделений из крепости. Свою задачу они выполнили отлично». Ландышев Г.А., капитан 125 сп («Героическая оборона», 1963).

По всей видимости, главную роль в обороне Восточного форта сыграла 4–ствольная ЗПУ пулеметов «максим» обр. 1931 г., хранившаяся на складе 393 озад.

«Я доложил Коломийцу что на складе у нас есть зенитный пулемет. Мы вытащили его веревкой и установили в казарме внутреннего двора. Бойцы быстро набили ленты, зарядили, опробовали — хорошо работает». Семенюк Р.К., мл. сержант 393 озад («Героическая оборона», 1963).

«Взяли ручной пулемет, винтовки, а также один четырехствольный зенитный пулемет, который был немедленно установлен во втором этаже внутреннего двора Восточного форта. Стал привычным беспрерывный треск нашего зенитного и ручных пулеметов». Коломиец Я.И., лейтенант 125 сп («Героическая оборона», 1963).

«Эти бойцы установили четырехствольный зенитный пулемет и в течение нескольких дней вели уничтожающий огонь по врагу: пешему: на танках и бронемашинах. Последнее время пулемет что–то отказал, тогда эти ребята сняли один ствол, установили его на втором этаже и вновь продолжали вести огонь». Сухолуцкий С.М., 393 озад («Героическая оборона», 1963).

Позиция для ЗПУ была выбрана удачно, под мощным огнем он держал вход во внутренний двор форта, а также часть внутреннего вала, и после одной–двух неудачных атак немцы больше не рисковали атаковать пехотой с этого направления. Причем позиция была достаточно защищена от навесного артиллерийского и минометного огня и не доступна для обстрела прямой наводкой снаружи форта. В боеприпасах недостатка не было (в форту размещался склад боепитания 333 сп), вода для системы охлаждения имелась, плюс сама система охлаждения пулеметов ЗПУ с вместительным баком позволяла вести продолжительный огонь. И даже после выхода ЗПУ из строя немцы не рискнули штурмовать форт, исход дела решили пикировщики Ju–88 и 1800 кг авиабомба.

Зенитные орудия против орудий штурмовых

На территории Северного острова Брестской крепости в Восточном форте дислоцировался 393–й отдельный зенитно–артиллерийский дивизион 42–й стрелковой дивизии. Согласно штатного расписания, две батареи дивизиона должны были иметь на вооружении 37–мм зенитные орудия обр. 1939 г. 61К, а одна батарея 4 76,2–мм зенитных орудия образца 1931 г. ЗК или образца 1938 г. По другим данным, «в нашем дивизионе находилось 12 орудий 76–мм и один четырехствольный зенитный пулемет. С 20 на 21 июня 1941 года 2–я и 3–я батареи уехали на тактические занятия, а наша 1–я батарея осталась в карауле». Семенюк Р.К., младший сержант 393 ОЗАД («Героическая оборона», 1963).

Тем не менее к 22.06.1941 г. в крепости из состава 393 ОЗАД осталось только 2 76,2–мм орудия, которые находились в парке дивизиона с наружной стороны внешнего вала форта, в транспортном положении.

«…мы добрались к орудиям и стали вести огонь по вражеским самолетам». Семенюк Р.К., мл. сержант 393 озад («Героическая оборона», 1963).

Бойцы дежурной батареи по боевой тревоге, выскочив в артиллерийский парк, стали готовить орудия к открытию огня, другие в это время подносили из склада снаряды. Так как орудие обр. 1931 г. ЗК (как и 38 года) являлось полустационарным, то для того, чтобы открыть из него огонь, орудие необходимо было перевести из транспортного положения в боевое, что являлось довольно трудоемкой операцией, занимало более 5 мин (для модификации 38 г. — 1,5 мин), и требовало усилий нескольких человек подготовленного расчета. Все это время район расположения зенитных орудий находился под огнем мортир 34–й пехотной дивизии. Несмотря на это зенитчики открыли огонь по пролетавшим немецким самолетам, но, вскоре понеся потери, оставили орудия и укрылись в казематах. Однако позже эти орудия снова открыли огонь. При этом утверждается, что именно из них были подбиты немецкие танки, вошедшие на территорию Северного острова.

В книге «Брестская крепость на ветрах истории» (Брест, 2004) говорится, что немецкий танк был подбит из зенитного орудия неподалеку от Северных ворот. На мой взгляд, это маловероятно. Зенитные орудия располагались с противоположной стороны форта и вести огонь в сторону Северных ворот не могли, да и нет другой подтверждающей информации о действиях немецких танков в районе Северных ворот.

«Наши две 76–мм зенитные пушки стояли с внешней стороны подковы, обращенной в сторону Мухавца, на катках, стволами в сторону комсоставских домов, которые уже наняли немцы. Вот на эти дома без каких–либо приборов, под ураганным огнем врага Шрамко со своими людьми обрушил залпы. Дома загорелись, оттуда побежали немцы. Но эта дуэль была коротка, как весенняя гроза. Скоро наши орудия были выведены из строя». Сухолуцкий С.М., рядовой 393 озад («Героическая оборона», 1963).

Вероятно, дело происходило так: около 14.00 час., получив информацию от наблюдателей о том, что в районе домов командного состава появились немецкие танки (на самом деле это были штурмовые орудия 201–го дивизиона, поддерживавшие атаку пехоты на район обороны 98 опад — Восточные ворота), командир батареи старший лейтенант Шрамко С.Ф., собрав 6—7 бойцов (возможно, в их числе был и младший лейтенант Зильпуркаев Б.Г.), выскакивает из казематов форта и бежит к орудиям.

Следует заметить, что зенитные орудия имели раздельную наводку. В вертикальной плоскости орудие наводилось с помощью подъемного механизма секторного типа, расположенного слева от ствола, в горизонтальной плоскости — с помощью поворотного механизма, расположенного с его правой стороны. То есть для прицельной стрельбы из зенитного орудия требовался расчет минимум из 3 человек (а отнюдь не «герой–одиночка»).

Так как на орудиях отсутствуют (либо разбиты) прицелы для стрельбы прямой наводкой по наземным целям, орудия наводят «по стволу», все же надеясь поразить видневшиеся в дыму и гари 2 штурмовых орудия у Восточных ворот, ведущие бой с 98 опад. Снаряды на позиции остались с утра, когда пытались вести огонь по самолетам. Зенитчики успевают сделать несколько выстрелов, но с такого расстояния в приземистое штурмовое орудие без прицела попасть можно только случайно. Тут же позиция зенитчиков накрывается ответным огнем из расположенных напротив домов комсостава. Зенитчики пытаются поразить огневые точки в домах, делают по ним несколько выстрелов. Попадают — одна из огневых точек замолчала, из загоревшегося от попадания снаряда дома выскакивают немецкие солдаты, но больше находиться под плотным обстрелом на открытой позиции невозможно. Бойцы под огнем отходят в казематы. При этом Шрамко погибает.

БА–10

«Прорыв можно было осуществить только при помощи бронемашин. У нас в тот период на вооружении были трехосные бронемашины. На каждой из них находилось по два пулемета, одна 45–мм пушка и радиостанция». Матевосян С.М., заместитель политрука 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Согласно официальной версии, по приказу комиссара Фомина Матевосян на 3 БА–10 из состава 75 ОРБ, утром 22.06, предварительно загрузив в машины боезапас, предпринял попытку прорыва из крепости, в ходе которой совершил рейд по Северному острову, попутно расстреляв группу немецкой пехоты, обсудив обстановку с защитниками домов комсостава. После чего БА возвратились в Цитадель, ще и были подбиты.

Попробую предложить свой вариант развития событий[2]:

4.00. Солдаты первой волны штурмовых групп из состава 10, 11, 12–й рот входят на территорию Цитадели. Никакого сопротивления, лишь в дыму мелькают отдельные фигуры бегущих русских.

4.05. Занят костел, столовая комсостава, атакующие разделяются, часть продвигается к Трехарочным воротам, захватывая столовую 33–го инженерного полка и далее на Северный остров, часть продвигается к казарме 84 сп, зданию Инженерного Управления, где и нарываются на контратаку бойцов 84 сп.

4.30. После допроса захваченных во время контратаки пленных Матевосян занимает место в одном из БА–10 75 ОРБ, в который в спешке загружают снаряды. Бойцы торопятся, склад горит, а два первых бронеавтомобиля уже поехали к Трехарочным воротам, торопясь покинуть крепость и выйти в пункт сбора батальона по тревоге.

Вторая атакующая волна немцев (в составе которой ефрейтор Тойчлер) атакует от Тереспольских ворот и, пробегая мимо расположения 455 сп по направлению к Трехарочным воротам, сталкивается с двумя подъезжающими к этим воротам БА–10. После короткого боя БА–10, обстрелянные бронебойными пулями из пулеметов и карабинов, отходят назад к Белому дворцу, где, пытаясь избежать попаданий, двигаются по дороге вдоль Белого дворца.

Около 5.00. «Вдоль дороги, ведущей к 84–му полку, ходили три броневика из 75–го Отдельного разведывательного батальона. Следуя один за другим, они двигались то вперед, то задним ходом. Из башен торчали небольшие пушки». Долотов И.И., ст. сержант 33–го инж. полка («Героическая оборона», 1963).

Под прикрытием 3 БА–10 Долотов с несколькими бойцами перебегает в казарму 84 сп за боеприпасами. Возвращаясь назад, группа Долотова была обстреляна.

«Стреляли откуда–то сзади. Броневики уже покосились, два из них горели». Долотов И.И., ст. сержант 33–го инж. полка («Героическая оборона», 1963).

5.00—5.10. «Вдруг на площадку садика выскочил бронеавтомобиль и, развернувшись, остановился у линии обороны, занятой нами Из машины, шатаясь, спустился раненый водитель, а за ним показался комсорг 84–го стрелкового полка Матевосян в гимнастерке со знаками различия полкового комиссара». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

То есть в 5.10—5.15 час два БА–10 были подбиты, причем один у стены казармы 33–го инженерного полка. Вероятно, машины были поражены в результате обстрела бронебойными пулями из карабинов и пулеметов, винтовочных гранатометов «Schiessbecher» и огня противотанковых ружей PzB–39. Бронеавтомобиль, в котором находился Матевосян, также получил повреждения, броня была пробита, водитель машины ранен, а башенный стрелок Григорьев убит. Но БА–10 смог уйти за здание Белого дворца.

5.10—5.30. «Гитлеровцы подняли над крепостью, в стороне 333–го полка, аэростат для наблюдения и корректировки огня. Комиссар Фомин приказал любыми средствами убрать его. Но чем? Ведь в результате непрерывного артиллерийского огня и воздушных налетов врага техника нашего полка была полностью уничтожена за исключением двух 45–мм орудий, которые для зенитной стрельбы не годились. Посоветовавшись с артиллеристами, мы вырыли яму, опустили сошники орудий вниз, чтобы создать большой угол подъёма ствола. Но снаряды были только бронебойные. Мы взяли их, как мне помнится, с той бронемашины, на которой Матевосян ходил в разведку. Вот этими снарядами я и открыл беглый огонь по аэростату». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Еще несколько эпизодов боев в крепости, связанных с боевым применением бронеавтомобилей БА–10:

Попытка бойцов 33–го инженерного полка выбить немцев из помещений столовой и кухни, расположенных на первом этаже казармы и примыкавших к правому проему Трехарочных ворот. Так как атака на столовую не дала результатов, то: …