ОРУЖИЕ И БРОНЯ

ОРУЖИЕ И БРОНЯ

Археологические данные полностью согласуются с утверждением Тацита, который говорит, что древние германские воины по большей части были вооружены копьем (тгатеа). Как правило, это был всего лишь ясеневый кол с заостренным и обожженным на огне концом, однако нередко на него насаживали наконечник из железа или кости различной длины. Некоторые германцы из тех, с которыми приходилось сталкиваться римским легионам, носили копья с необыкновенно длинными наконечниками, вид которых так пугал захватчиков, что командиру приходилось убеждать легионеров в том, что это страшное оружие есть только у первых рядов вражеского войска. Задолго до конца римского периода германцы отказались от таких копий. Каждый воин в битве мог носить несколько копий, чтобы по необходимости бросать или колоть. Очевидно, копье и щит были в то время основным боевым вооружением германцев. Именно этим оружием одаривал вождь или старший родич молодого воина, достигшего совершеннолетия: теперь он имел полное право носить оружие.

До конца позднего римского периода меч играл относительно небольшую роль в германском вооружении, и даже после этого времени он вряд ли стал оружием рядовых воинов. Прошли еще целые века, прежде чем викинги стали пользоваться франкскими клинками. Однако уже начиная с III и IV вв. в Скандинавии и северной Германии появляются великолепные мечи (см. с. 149). Односторонние рубящие мечи доримского железного века постепенно заменились обоюдоострыми мечами, однако введение этого более универсального оружия отнюдь не сопровождалось каким-либо значительным увеличением числа воинов, вооруженных мечами.

Многие мечи из Скандинавии и из областей, прилегавших к римским границам на Рейне и Дунае, достаточно близки к римскому типу короткого меча — «гладиусу» (gladius), и можно предположить, что они действительно восходят к этому оружию легионеров.

К IV в. н. э. большинство мечников, как римских, так и германских, сражались длинным рубящим клинком кельтского происхождения — «спатой» (spatha). Некоторые из мечей этого типа вышли из рук ремесленников, владевших сложной техникой ковки булатной (дамасской) стали. Принятие «спаты» на вооружение в римской армии было лишь одним аспектом длительного процесса «германизации» римского оружия и вооружения. Все больше и больше варваров поступали в имперские пограничные войска. Появление в римских военных металлических изделиях[7] излюбленных мотивов германского искусства — яркое тому свидетельство.

Еще один тип меча позднеримского периода — длинный меч типа рапиры с узким, гибким клинком, весьма напоминающий средневековое фехтовальное оружие. Как и «спата», этот тип меча использовался как германцами, так и римлянами, хотя его родиной была империя.

Основным оборонительным оружием был щит. Щит зачастую был плетеным, а по форме — прямоугольным или круглым. Его укрепляли кожаными накладками и железной оковкой по краю. Обычно на щите крепилась выпуклая деревянная или железная шишка (умбон). На римской триумфальной скульптуре часто фигурируют овальные, прямоугольные и шестиугольные германские щиты — типы, которые скульпторы изображают и в связи с варварами-галлами. Возможно, прямоугольные и шестиугольные щиты стали еще одним результатом контактов германцев с кельтскими землями Центральной Европы. Диаметр обычных круглых щитов, подлинные образцы которых были найдены в болотах в Торсбьерге и Вимосе, составлял около метра. Попытки связать такие щиты исключительно со всадниками, а более крупные прямоугольные — с пехотинцами успеха не имели. Внешнюю поверхность щита иногда расписывали, так что можно было легко различить воинов из разных подразделений или племен.

Изначально германскому щиту был присущ один недостаток: его нельзя было, как римский щит (scutum), использовать просто для того, чтобы прикрывать жизненно важные части тела. Германский щит нужно было выставлять как можно дальше от тела, отражая метательные снаряды и парируя удары противника, а не просто останавливая его натиск. Щит не только отражал удары: благодаря умбону его можно было иногда использовать и как колющее оружие. Умелый и опытный воин мог повернуть щит так, чтобы выбить меч или копье из рук атакующего противника.

Панцири в то время были редкостью; очевидно, средства на них могли быть только у вождей. Обычные воины сражались обнаженными или одетыми в один плащ или штаны. Некоторые вожди носили кожаную одежду на верхней части тела, но даже самые скромные панцири были исключением. Возможно, кольчуги встречались еще реже. До сих пор они были обнаружены лишь в северной Германии, причем лишь в отдельных районах, на нижней Эльбе и в Ютландии. Известны образцы из Эремоллы (Скане, северная Швеция) и из Гранбю в Уппланне. Самая замечательная группа кольчуг — из болота Йортспринг (Нjortspring): здесь был найден крупный "склад оружия", датируемый примерно 200 г. до н. э. В него входили не менее 20 полных кольчуг или их фрагментов. Неизвестно, откуда они попали сюда: может быть, из кельтских земель Центральной или Западной Европы, а может быть, и из Римской империи.

Шлемы римского периода также встречаются редко; возможно, они служили не только как защитное вооружение, но и как символ власти. Иногда ввозились римские шлемы. Кавалерийский шлем из болота в Торсбьерге (Шлезвиг) был переделан германским ремесленником, который ослабил его, оторвав несколько кусочков металла. Как и шлем вождя из Хагенова в Мекленбурге, торсбьергский шлем является предтечей тех княжеских шлемов, украшенных животными или птицами, о которых часто упоминается в позднейшей литературе (см. с. 142). Тацит отмечает существование головных уборов, которые он называет galеа (это была кожаная или меховая шапка), а также металлических шлемов — саssis. На теле "человека из Толлунда" была кожаная шапочка, однако она, конечно, не могла бы защитить воина от броска копья или удара мечом.

Интересно, что, несмотря на частые контакты с римской пограничной армией и постоянные межплеменные конфликты и частные распри, за несколько веков римского периода не было почти никакого прогресса в разработке доспехов и оружия, за исключением мечей. Даже в VI в. на вооружение германцев порой смотрели с презрением. Оружие германцев в некоторых сражениях с римскими армиями было настолько примитивно, что сами воины могли чинить его во время небольших передышек между стычками.

Почему же германцы были так плохо вооружены? Обычно бедность вооружения у столь воинственного народа, как германцы, объясняют недостатком железа. Может быть, это объяснение и годится для некоторых областей свободной Германии,[8] однако теперь у нас все больше и больше археологических данных, которые говорят о том, что во многих областях, и особенно в Богемии, разрабатывалось множество железных рудников и производство железных предметов, в том числе оружия и инструментов, не было уж настолько скудным. Более того, качество кованого металла оказалось выше, чем это считалось ранее. Особенно это очевидно в том, что касается мечей. В северной Германии пригодное для разработки железо было легко доступно: в болотах находились слои железа, перемещенного в результате действия воды. С улучшением техники ковки в этот период использование «болотного» железа для таких крупных предметов, как оружие, становилось все более и более обычным, а сами изделия — более эффективными. Народы, которым не хватало железа, возможно, получали его путем обмена или от подчиненных им племен. Так было, как мы знаем, с кельтским племенем котиков: запасы железа, которыми они владели, неизменно привлекали к ним внимание их соседей-германцев, которым железа постоянно не хватало.

Таким образом, презрение, которое питали римляне к скудному вооружению германцев, никак нельзя объяснить какой-то особенной нехваткой железа. По сравнению с римской армией большинство германских варваров действительно были плохо вооружены, однако в конце позднего римского периода произошли существенные изменения; умение ковать железо распространялось все более и более широко. Само железо отнюдь не было редкостью — редкими были навыки, позволявшие производить высококачественные инструменты и оружие.

Кроме вещей собственного производства, германцы пополняли запасы экипировки из двух источников — сначала из одного, а потом из другого. До того как римляне продвинулись в западную Германию, контакт с латенскими культурами центральных и западных кельтских земель привел к импорту прекрасных латенских мечей. Через этот канал торговли (и грабежа) германцы, видимо, познакомились с преимуществами, которыми обладал обоюдоострый меч перед их собственными односторонними, похожими на секачи, мечами; они поняли, что нужно перенять этот тип клинка. Уже с I в. до н. э. импорт римского оружия, особенно мечей, помог многим германцам адекватно вооружиться.

Как ни странно, огромное количество этого оружия, большая часть которого, несомненно, была трофеем успешных набегов и войн, а остальное — плодом контрабанды оружия через римские границы,[9] не использовалось в обычной жизни: его посвящали богам войны и топили в болотах, предварительно сломав или согнув. Некоторые из богатейших коллекций римского и германского оружия и доспехов, которые теперь украшают музеи северных стран, пришли из болот Вимос, Нюдам и Торсбьерг. В одном лишь Нюдаме было обнаружено около 100 мечей и более 500 наконечников копий, в том числе и много римских. Этого хватило бы, чтобы вооружить большую дружину, и, судя по всему, значительная часть этого оружия оказалась в болоте одновременно, а не скапливалась там на протяжении многих лет. К несчастью, мы не знаем, какой процент трофейного оружия не приносили в жертву богам, однако, видимо, этот процент был существенным, и оно могло оказывать большое влияние на качество вооружения германцев в некоторых областях.

В том, что касается постройки насыпных оборонительных сооружений, германцы ничем себя не проявили. Если читать Тацита, то можно подумать, что такая работа вообще превышала их возможности, однако недавние раскопки показали наличие множества укрепленных пунктов римского периода. Мощные крепости-оппидумы по галльскому и римскому образцу действительно были редки, однако несомненно, что они существовали. Например, у германцев была укрепленная столица к северу от Майна или крепость на Альтенбурге близ Ниденш-тайна (Маttium). В некоторых областях Скандинавии существуют дорийские оборонительные сооружения, обычно в виде небольших крепостей на холмах. Более того, крепости не всегда были только крепостями или убежищами на случай опасности. Во Фрисландии теперь известно множество древних укрепленных ферм или небольших деревень, и в то время как многие из них все еще не имеют параллелей в других областях свободной Германии, следует подчеркнуть, что голландские исследователи посвящали гораздо больше времени изучению поселений в целом, чем их коллеги в соседних странах. Разумеется, германские армии и близко не подходили к римлянам в том, что касается боевой подготовки, постройки лагерей, временных укреплений и постоянных крепостей, но они все-таки были не настолько беспомощны, как можно подумать, читая Тацита.

Раскопки укрепления на холме, известного как Эрденбург неподалеку от Бенсберга, представляют германцев как строителей крепостей совершенно в другом свете. Эрденбург ни в коей мере не является просто убежищем. Холм отнюдь не был расположен где-нибудь на отшибе: возвышенность, на которой находится крепость, господствует над долиной Рейна на самом краю "горной страны" (Веrgland) в 16 километрах к востоку от Кёльна. Само расположение крепости заставляет полагать, что ее строители руководствовались стратегическими мотивами. Защитные сооружения чрезвычайно сложны. Очевидно, что их строители многому научились у кельтских (если не у римских) инженеров. Рвы в виде буквы «V» с крутыми стенками и узким дном, где застревали ноги нападавших, встречаются и вокруг кельтских оппидумов. Фундамент стены на бревенчатой основе был глубоко врыт в глинозем. Спереди она была защищена двумя небольшими бревенчатыми палисадами. Главный вход был защищен мощными воротами. Некоторые сектора оборонительной линии, окружавшей вершину холма, дополнительно были защищены караульными башенками, расположенными через определенные интервалы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.