Глава 15. Принуждение к дружбе

Глава 15. Принуждение к дружбе

Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто представляет им перспективу истинной свободы и независимости

У. Черчилль

Как известно, война СССР с Германией фактически вылилась в схватку нашей страны с объединённой Европой. После того, как Гитлер оказался побеждён, об этом на Западе вспоминать не любят. Однако факты — вещь упрямая.

Давайте посмотрим на результаты участия польских вооружённых формирований во Второй мировой войне.

Согласно опубликованному в 1947 году в Варшаве «Отчёту о потерях и военном ущербе, причинённом Польше в 1939–1945 гг.», безвозвратные потери (т. е. убитые, умершие от ран и болезней и пропавшие без вести) воевавших вместе с Красной Армией польских частей составили 13,9 тыс. человек^[1]. Впрочем, в фундаментальном исследовании Г. Ф. Кривошеева приводится другая цифра безвозвратных потерь Войска Польского — 24 707 человека^[2]. Надо полагать, разница между этими цифрами связана с тем, что в польских формированиях служило множество советских граждан, в том числе и непольской национальности.

Воевавшие вместе с западными союзниками «андерсовцы» потеряли 10 тыс. человек, партизаны разной политической окраски — 20 тыс., во время Варшавского восстания 1944 года погибло 13 тыс. бойцов^[3].

Это на стороне антигитлеровской коалиции. А что на противоположной?

Среди попавших в лагеря НКВД для военнопленных военнослужащих вермахта и союзных ему армий оказалось 60 277 поляков. 57 149 из них было впоследствии освобождено и вернулось на родину, а 3128 умерло в плену^[4].

Впрочем, эти данные далеко не полные. Дело в том, что около 600 тыс. пленных из армий Германии и её союзников после соответствующей проверки были освобождены непосредственно на фронтах. «В основной массе это были лица негерманской национальности, насильственно призванные в вермахт и армии её союзников (поляки, чехи, словаки, румыны, словены, болгары, молдаване, фольксдойче и др.), а также нетранспортабельные инвалиды»^[5].

Как известно, составивший знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль никогда в НКВД не служил. Однако прочитав в его словаре фразу: «Всякий пленный поляк говорит: меня приневолили!», так и представляешь себе усталого майора из «органов», допрашивающего очередного незадачливого вояку гитлеровской армии.

Помимо боевых частей, многие поляки служили в полиции. Зачастую немецкие хозяева использовали их довольно далеко от «исторической родины». Как вспоминали ветераны, партизанившие в 1943 году на территории Ленинградской области, после поражений немцев на фронте «вместо немецких частей в деревнях появились австрийцы, подразделения польских националистов»^[6].

После прихода Красной Армии многие польские полицаи уходили в леса, сколачивая банды. Например, бывший комендант полиции Козловщинского района Барановичской области Василевский. После изгнания немцев из Белоруссии он установил связь с «АКовским» подпольем и сформировал банду в 200 человек. С августа 1944 по 30 января 1945 года бандиты убили около 20 советских и партийных работников, ограбили ряд населённых пунктов, забирая коров, свиней, муку, крупу, тёплые вещи и т. д. По соседству действовал коллега Василевского Герус, бывший полицейский города Дятлово. Его банда насчитывала 60–75 человек.

Оба бывших немецких холуя поддерживали между собой связь, координируя свои действия. Весной 1945 года они планировали поднять восстание местных поляков под лозунгом борьбы «за Польшу в границах до 1939 года». Однако 7–8 февраля 1945 года обе банды были уничтожены в ходе войсковой операции. Накануне их главари вместе со своими помощниками были взяты живьём на явочной квартире. В результате дезорганизованные «борцы за свободу» стали лёгкой добычей «большевистских карателей», при этом было убито 34 и захвачено 109 бандитов, изъят ручной пулемёт, 67 единиц стрелкового оружия, 26 ручных гранат^[7].

Не гнушалась сотрудничества с немцами и часть «героически боровшихся с гитлеровскими оккупантами» членов Армии Крайовой. Так, в июле 1943 года германской контрразведкой была создана крупная бандповстанческая организация во главе с поручиком польской армии Чеславом Зайнчковским (псевдоним «Рагнер»). Организация получала от германской контрразведки вооружение и боеприпасы и вела активную борьбу против советских партизан на территории Барановичской и Гродненской областей. После прихода Красной Армии отряд «Рагнера», насчитывавший к тому времени 120 человек, влился в Армию Крайову и продолжил вооружённую борьбу против советской власти. Им были совершены десятки террористических актов и налётов на государственные учреждения. При этом Чеслав Зайнчковский был непосредственно связан с польским эмигрантским правительством в Лондоне и получал от последнего по рации указания о подрывной деятельности^[8].

По соседству с «Рагнером» на территории Гродненской области и смежных с ней уездов Литовской ССР действовал отряд Армии Крайовой во главе с поручиком польской армии Яном Борисевичем, носившим весьма подходящую для его деятельности кличку «Крыся». Во время немецкой оккупации Борисевич работал начальником лесоохраны и имел тесную связь с германской разведкой. Подчинённые «Крыси» совершали вооружённые налёты на советские учреждения, мелкие воинские подразделения и осуществляли террористические акты над советско-партийным активом. Всего бандой «Крыси» было совершено более 59 подобных акций.

Однако благодаря усилиям органов НКВД Белоруссии обе крысиные стаи вскоре были ликвидированы. В разное время белорусские чекисты уничтожили или арестовали 242 участников банды «Рагнера». 3 декабря 1944 года штаб «Рагнера» был окружён. В завязавшейся перестрелке «Рагнер» и трое его подчинённых были убиты, ещё трое захвачены живыми. Затем настал черёд «Крыси». 193 участника его банды было убито или арестовано, а 21 января 1945 года советская пуля настигла и самого «Крысю»^[9].

Сегодня пропольски настроенные историки и публицисты пытаются представить дело так, будто «АКовцы» не делали Советской власти ничего плохого, а та их безвинно подвергала гонениям и репрессиям:

«С началом освобождения Польши Армия Крайова лояльно относилась к советским властям.

Однако, поскольку участники Армии Крайовой подчинялись польскому правительству, они автоматически стали врагами советского государства.

Началось подавление действующих отрядов Армии Крайовой. Участников Армии Крайовой расстреливали, а тех, кто им помогал, арестовывали»^[10].

Как выглядела эта «лояльность» на деле, мы только что убедились.

А ведь помимо Армии Крайовой существовали ещё и Народове силы збройне (НСЗ) — созданная осенью 1942 года военная организация националистического и антикоммунистического толка, насчитывавшая 35 тыс. человек и активно сотрудничавшая с гитлеровцами. В 1943 году в НСЗ были созданы специальные отряды для борьбы с коммунистами и их партизанскими отрядами^[11]. После прихода Красной Армии часть членов НСЗ ушла вместе с немцами, другие остались в Польше, ведя вооружённую борьбу против новой власти и советских войск.

Вполне естественно, что советское командование, отнюдь не разделявшее идей Льва Толстого насчёт непротивления злу насилием, не могло допустить существования в своём тылу вооружённых формирований, занимавшихся разведкой, диверсиями, нападениями на склады, уничтожением советских военнослужащих и должностных лиц.

По мере успехов Красной Армии бесперспективность дальнейшей борьбы становилась для сторонников эмигрантского правительства всё более ясной. Тем более, что Англия и США явно не желали ссориться из-за Польши с Советским Союзом. Как писал Черчилль 7 января 1944 года в записке, адресованной английскому МИД:

«…без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стёрта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не смогли бы этого сделать…

Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто представляет им перспективу истинной свободы и независимости»^[12].

В январе 1945 года главнокомандующий АК генерал Леопольд Окулицкий отдал формальный приказ о роспуске Армии Крайовой^[13]. Однако при этом часть её членов образовала подпольную организацию «Вольность и неподлеглость», боровшуюся против новой власти.

Тем временем Сталин обустраивал Польшу на свой лад. 21 апреля 1945 года Крайова Рада Народова заключила договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве с Советским Союзом. Выступая с речью при подписании этого договора, Сталин сказал:

«Старые правители Польши не хотели иметь союзных отношений с Советским Союзом. Они предпочитали вести политику игры между Германией и Советским Союзом. И, конечно, доигрались… Польша была оккупирована, её независимость — аннулирована, при этом немецкие войска получили возможность в результате всей этой пагубной политики оказаться у ворот Москвы.

Значение настоящего Договора состоит в том, что он ликвидирует старую и пагубную политику игры между Германией и Советским Союзом и заменяет её политикой союза и дружбы между Польшей и её восточным соседом»^[14].

28 июня Временное правительство Польской Республики было преобразовано в коалиционное Временное правительство национального единства, куда в качестве вице-премьера вошёл бывший глава лондонского эмигрантского правительства Станислав Миколайчик. 5 июля новое правительство было официально признано США и Великобританией.

«А как насчёт права польского народа самому решать свою судьбу?» — воскликнет какой-нибудь ревнитель общечеловеческих ценностей. Напомню, что западные союзники СССР в своей зоне влияния действовали точно так же. В случае «естественного хода событий» в Италии и Франции скорее всего пришли бы к власти коммунистические правительства. А уж о прямом вмешательстве Англии и США в гражданскую войну в Греции и говорить как-то неудобно.

Чувствуя, как почва уходит у них из под ног, в бессильной злобе польские националисты зачастую прибегали к прямому геноциду. Как например, банда НСЗ во главе с подпоручиком Цыбульским (псевдоним «Сокол»), действовавшая возле города Холм (ныне Хелм, Польша).

5 июня 1945 года он отдал приказ уничтожить всех украинцев в районе Холма, Красностава и Грубешова. На следующий день в 12 часов банда «Сокола» численностью более 200 человек, одетых в форму Войска Польского и вооружённых станковыми и ручными пулемётами, автоматами и винтовками, подошла к селу Вежховина. Украинские жители, приняв банду за возвращающиеся с фронта польские части, встретили её цветами. Неожиданно загремели выстрелы… Бандиты начали поголовное истребление украинцев. Мирных жителей убивали огнестрельным оружием, мотыгами, лопатами, топорами, ножами, женщинам рубили головы, мужчин пытали раскалёнными железными прутьями. Не щадили ни стариков, ни грудных детей. Всего было убито 196 человек.

Для ликвидации банды из города Холм была срочно направлена оперативная группа, состоявшая из сотрудников отдела общественной безопасности, милиции и курсантов школы подхорунжих Войска Польского. Однако после начала боя 30 человек перешли на сторону бандитов, остальные же в панике бежали, бросив две машины и бронетранспортёр с вооружением.

Тогда в дело вступил 2-й батальон 98-го пограничного полка войск НКВД СССР. Преследуемая им банда была окружена в селе Гута и 11 июня, после продолжительного боя, полностью разгромлена. При этом было убито 170 «борцов за независимую Польшу», в том числе главарь банды «Сокол» и его заместитель «Стрый». Ещё около 30 раненых бандитов сгорели во время боя в домах, а 7 человек попало в плен. Можно предположить, что зная о совершённых бандитами зверствах, советские бойцы не особенно стремились брать пленных. Было захвачено 5 крупнокалиберных пулемётов, 1 станковый пулемёт, 4 ручных пулемёта, 32 автомата, 62 винтовки, 8 пистолетов, 35 гранат, отбиты обратно бронетранспортёр и две машины. В свою очередь батальон НКВД потерял 5 убитых и 1 раненого^[15].

Вскоре с вооружённой борьбой в Польше было покончено. Советский Союз щедро оказывал польскому правительству всевозможную материальную помощь в восстановлении разрушенного хозяйства. Хотя восточная линия польской границы проходила теперь по «линии Керзона», в качестве компенсации Польша получила обширные территории на западе.

А ведь предупреждал зам. наркома иностранных дел Иван Михайлович Майский в записке В. М. Молотову от 11 января 1944 года, посвящённой вопросам послевоенного устройства мира:

«Целью СССР должно быть создание независимой и жизнеспособной Польши, однако мы не заинтересованы в нарождении слишком большой и слишком сильной Польши. В прошлом Польша почти всегда была врагом России, станет ли будущая Польша действительным другом СССР (по крайней мере, на протяжении жизни ближайшего поколения), никто с определённостью сказать не может. Многие в этом сомневаются, и справедливость требует сказать, что для таких сомнений имеются достаточные основания. Ввиду вышеизложенного, осторожнее формировать послевоенную Польшу в возможно минимальных размерах, строго проводя принцип этнографических границ»^[16].

Как показали дальнейшие события, старый дипломат оказался совершенно прав в своих опасениях. Но это уже другая история.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.