Последние минуты

Последние минуты

«Общее руководство» обороной Останкино было возложено на заместителя командующего внутренними войсками генерал-майора П. В. Голубца[1956]. Сам П. В. Голубец утверждает, что прибыл в Останкино в 18.10[1957]. По другим даннным, он появился здесь в 18 часов 30 минут вместе с командиром Софринской бригады полковником В. А. Васильевым[1958].

«Минут через десять» после того, как В. И. Анпилов прекратил свою агитацию и вышел на улицу, то есть около 18.40, «оцепление вокруг телецентра сняли» и «солдат увели»[1959]. Если лидер «Трудовой России» не ошибается, получается, что В. И. Брагин «тянул со временем» до приезда П. В. Голубца.

По времени с его приездом совпадает еще один очень важный факт. Когда сторонники парламента прибыли в Останкино, они расположились у корпуса телецентра – АСК-1[1960]. Туда же по приезде направился и П. В. Голубец[1961].

Однако, как установила комисия Т. А. Астраханкиной, буквально через несколько минут он «поручил Васильеву В. А. возглавить оборону АСК-1, а сам с 35 военнослужащими “Витязя”, в том числе – с командиром отряда подполковником Лысюком С. И., перешел по подземному переходу в здание АСК-3, где военнослужащие заняли огневые позиции напротив входа в здание»[1962].

«…когда в телецентр прибыл генерал Павел Голубец, мой заместитель, – пишет А. С. Куликов, – стало ясно, что объектом штурма скорее всего станет другой студийный комплекс (АСК-3), откуда ведется прямое телевещание. Поэтому Павел с частью спецназовцев перешел по подземному переходу именно в эфирный корпус и подготовил круговую оборону»[1963].

Каким образом до этого мог додуматься П. В. Голубец, можно только предполагать, так как сторонники парламента не имели ни малейшего представления о том, откуда ведется телетрансляция. Поэтому им пришлось «помочь».

«Макашову, – пишет Л. Г. Прошкин, – сообщили, что вопрос о предоставлении эфира решен, но это будет сделано из другого здания, и предложили перейти туда. Поверив обещаниям, Макашов вместе с охраной и подчиненной ему группой «Север» перешел через дорогу к зданию АСК-3[1964].

В материалах Комисии Т. А. Астраханкиной этот эпизод получил несколько иное отражение. Когда А. М. Макашов со своей охраной вернулся «к 17-му поъезду здания АСК-1», «к ним подошли двое незнакомых мужчин». Один из подошедших, «представившись сотрудником телестудии, объяснил, что АСК-1 – административное здание, а в прямой эфир выходят из здания напротив – АСК-3, где находятся все передающие устройства». При этом он специально подчеркнул, что там «практически нет охраны»[1965].

Примерно так же описывает эту сцену М. М. Мусин. По его словам, к А. М. Макашову неожиданно «подошел с приятелем бывший сотрудник Останкино, и сказал, что здание телецентра не имеет для нас никакого значения, поскольку в нем только администрация, да три-четыре десятка студий. Реально все передачи идут из здания техцентра АСК-3 – напротив нас через улицу. Сообщил, что аппаратные техцентра охраняют всего несколько милиционеров, что они готовы перейти на сторону парламента и согласны хоть сейчас сдаться его официальным представителям»[1966].

«Макашов, – пишет М. М. Мусин, – приказал всем оставаться у телецентра и направился вместе с нашей группой… к техцентру»[1967]. Точное время, когда это произошло, установить пока не удалось, но, по всей видимости, эпицентр событий переместился к техноцентру АСК-3 не ранее 18.45.

Таким образом, кто-то сознательно направил сторонников парламента на техноцентр АСК-3 и пытался подтолкнуть их к активным наступательным действиям.

Когда А. М. Макашов в сопровождении своей охраны и группы «Север» подошел к металлическому ограждению перед зданием АСК-3, «из центрального входа в здание к ним вышел майор милиции из охраны телецентра»[1968]. Это был «начальник 2 отделения 4 отдела Управления охраны майор милиции Финогенов В. С.»[1969].

По воспоминаниям Н. Н. Крестинина, А. М. Макашов «предложил ему не оказывать сопротивления, открыть двери и дать возможность представителям законной власти выйти в прямой эфир». В. С. Финогенов «замялся и пошел поставить в известность свое руководство. После этого он вышел еще раз, но переговоры не дали результата»[1970]. Примерно также этот эпизод освещается в докладе Комиссии Т. А. Астраханкиной, в котором, правда отмечается, что «больше Финогенов В. С. на переговоры не выходил»[1971].

Между тем находившийся в то время в Останкино Н. А. Абраменков показал на следствии, что, когда они подошли к АСК-3, «оттуда выскочил офицер милиции из охраны телецентра», кажется в звании майора, и «сказал, что в здании придурки, готовые устроить бойню. Больше он ничего сказать не успел, потому что двое военнослужащих “Витязя” скрутили его и уволокли внутрь АСК-3»[1972].

По словам М. М. Мусина, около 19.00 к «ограждению» на улице Королева «перед зданием техноцентра» вышел майор милиции («не молод, невысокого роста и плотного сложения») и заявил А. М. Макашову, что «постоянная штатная милицейская охрана техцентра решила добровольно перейти под юрисдикцию парламента и они готовы сдаться его официальным представителям. Однако совсем недавно в здания телецентра введены чужаки – ОМОН ГУВД, спецназовцы-дзержинцы и неизвестные лица в гражданском и они, скорее всего, будут этому противиться». «В этот момент, – пишет М. М. Мусин, – из техцентра выс какивает низкорослый офицер спецназа в камуфляже и силой затаскивает милиционера в здание»[1973].

Несмотря на то, что А. М. Макашов предложил всем оставаться на прежнем месте, митингующие устремились за ним к АСК-3, убрали преградающее к нему путь металическое ограждение и столпились у входа[1974].

«Обратившись к демонстрантам, – пишет М. М. Мусин, – Макашов в мегафон приказал построиться всем вооруженным. По его правую руку чуть сзади стоит Константинов. Все, кто был с оружием, построились вдоль стены техцентра. Уже стемнело, но нас ярко освещали уличные фонари. При желании всех можно было снять одной очередью, что, к сожалению, вскоре и произошло. Генерал-полковник потребовал отодвинуть на безопасное расстояние от входа в техцентр безоружных демонстрантов и многочисленных журналистов»[1975].

После этого А. Макашов, говорится в «Анафеме», «подошел к закрытым дверям и приказал подойти командиру, схватившему начальника милицейской охраны», однако никто не отреагировал на его приказ[1976].

«…Попытки начать переговоры, – отмечает Н. А. Абраменков, – ни к чему не привели, так как через двойные закрытые стеклянные двери АСК-3 практически ничего не было слышно. Открыть двери для переговоров военнослужащие “Витязя” отказались, сказав, что у них нет ключей»[1977].

К этому времени, пишет Л. Г. Прошкин, среди демонстрантов начали действовать «экстремисты и откровенные прокаторы». «От митингующих отделились группы людей, которые, заблокировав движение, стали останавливать проходящие по улице троллейбусы и высаживать оттуда пассажиров»[1978].

«Не сомневаюсь, – утверждает А. С. Куликов, – что главный расчет Макашова строился на применении массы безоружных людей, прикрываясь которыми в здание телецентра должны были ворваться боевики-чистильщики… Казалось, власть дрогнула: гуляющая молодежь, опьяненная первыми победами в районе «Белого дома», ревела от восторга и лупила отнятыми дубинками по отнятым щитам»[1979].

По воспоминаниям очевидцев, через некоторое время после безуспешной попытки А. М. Макашова вступить в переговоры с бойцами «Витязя», к входу в АСК-3 двинулся грузовик, по одним сведениям, «типа «Урал»[1980], по другим – ЗИЛ-131[1981] и попытался «выдавить входные двери АСК-3». Но «выдавить удалось только наружные двери – дальше кабина грузовика не проходила»[1982], «высокий тент и кабина не дали возможность въехать под козырек главного входа»[1983].

«Грузовик, – пишет М. М. Мусин, – выдавил только наружные двери в техцентр. Предполагалось распахнуть и отстоящие от них на метр внутренние двери, пожертвовав крышей кабины грузовика, которая… начала застревать под нависающей полусферой козырька подъезда». Но сделать этого не удалось. «В результате внутренние двери техцентра остались закрытыми, из них только вылетели стекла. Эти двери образовали полутораметровый алюминиевый барьер, представлявший серьезное препятствие в случае штурма техцентра»[1984].

Тогда подогнали другой грузовик «типа “Газ”»[1985]. Н. А. Абраменков уточняет: ГАЗ-66[1986]. «Я, – вспоминает С. К. Григорьев, – видел как второй грузовик начал ломать слева от двери витраж, поперек которого идет лестница наверх. Может об нее грузовик повредился, так как он перестал двигаться»[1987]. О том, что «машиной ГАЗ-66» пробили витринное стекло слева от входа в АСК-3», – вспоминает и Н. А. Абраменков[1988].

Все это происходило «под вспышками фотоаппаратов и в свете многих юпитеров телекамер»[1989].

«Грузовик, – утверждает Н. А. Абраменков – был подведен к дверям АСК-3 неизвестным лицом, по собственной инициативе. Приказа о выдавливании дверей АСК-3 А. М. Макашов не отдавал…»[1990]. К такому же выводу пришла и Комиссия Т. А. Астраханкиной[1991]. По утверждению Л. Прошкина, вход в АСК-3 таранили неизвестные провокаторы[1992]. Между тем в печати того времении сообщалось, что «идея таранить дверь» исходила от В. И. Анпилова[1993].

28 августа 2006 г. в Москве у Мемориала защитникам Дома Советов я совершенно случайно познакомился с человеком, который назвал себя Виктором Михайловичем Бурхайло. Разговорились. И тут выяснилось, что он, кубанский казак, шофер по профессии, днем 3 октября оказался у «Белого дома» в момент прорыва его блокады. Когда потребовались водители, сел за руль ЗИЛа-131 и на нем добрался до Останкино. Здесь, по словам Виктора Михайловича, к нему подошел неизвестный ему человек и со ссылкой на А. М. Макашова предложил проломить машиной вход в телецентр, что он и сделал[1994].

Кто сидел за рулем второй машины, мы до сих пор не знаем. Известно лишь, что это был человек в бронежилете, с каской на голове[1995].

Когда первая машина пошла на таран, офицер «Витязя» А. Н. Никишин «запросил разрешения на открытие огня»[1996]. Однако С. И. Лысюк и П. В. Голубец не позволили это сделать, хотя достаточно было выстрела по колесам или по радиатору, чтобы остановить уже первую машину и с ее помощью заблокировать подъезд к входным дверям в АСК-3[1997].

Это означает, что руководителям обороны Останкино необходимо было, чтобы события развивались по-другому.

После того, как «грузовик проломил дверь», заявил А. М. Макашов в интервью А. Проханову, «я воспользовался этим, вошел в вестибюль технического здания, положил автомат у ног и тут увидел направленное на меня оружие. Мне казалось, там не один десяток стволов был, даже дыхание оттуда я слышал – люди были страшно перепуганы, и я начал говорить, так примерно: “Смотрите, это восстал русский народ, и вы обеспечите нам микрофон, экран, и мы скажем…”. Здесь у кого-то из молодых, а может, и старых, не выдержали нервы и прогремел первый выстрел»[1998].

Иначе вспоминает этот эпизод находившийся рядом с А. Макашовым М. М. Мусин.

«Как только грузовик, – пишет он, – со скрежетом стал застревать под козырьком подъезда, Макашов приказал отвести его назад и запретил кому-либо лезть в распахнутые внешние двери». Затем «он положил автомат и вышел с мегафоном в руках в этот недоделанный пролом прямо под прицелы спецназовцев. Сказал: „Я генерал-полковник Макашов. Я без оружия. Требую командира спуститься ко мне на переговоры!“ На этот раз быстрыми обезьяньими прыжками со второго этажа к Макашову по центральной лестнице сбежал низкорослый дзержинец в камуфляже и с портативной радиостанцией в руке. Он заметно нервничал»[1999].

«Макашов повторил то, что говорил раньше, и добавил, что дает три минуты на размышление. Эмвэдэшник выслушал и ответил, что ему нужно 10 минут, чтобы связаться со своим начальством»[2000].

Тут, по свидетельству М. М. Мусина, «кто-то сзади крикнул, что у нас есть гранатомет». «Макашов тут же использовал эту информацию и сурово предупредил, что если они посмеют сделать по демонстрантам хотя бы один выстрел, их подавят из гранатомета. Спецназовец Лысюка широкими прыжками ускакал обратно наверх»[2001].

В этот момент какой-то мужчина в камуфляжной форме[2002], встал перед грузовиком на колени и «направил ручной гранатомет в разбитое отверстие входа»[2003]. Свидетелем этого был находившийся за рулем грузовика В. М. Бурхайло[2004].

Тем временем (по утверждению М. М. Мусина, было 19.06) кто-то сообщил, что в здание техноцентра можно попасть через «правый от главного входа оконный проем», стекло в котором было выбито вторым грузовиком. «Под командой Макашова, – пишет М. М. Мусин, – мы впятером или вшестером влезли в этот проем… Согнувшись, пролезли… внутрь здания под лестницей и двинулись цепочкой вдоль какой-то высокой стены»[2005].

«Мы, – говорится далее в „Анафеме“, – оказались в холле центрального подъезда. Балкон, охватывающий дугой холл, надежно укрывал „космонавтов“ из спецназа дивизии МВД… безопасным мраморным парапетом. Слева, прямо над головой послышался топот бегущего по балкону в нашу сторону человека. Неожиданно в темноте по нашим головам несколько раз мазнул красный лазерный луч, тонкий и прямой, как шпага. Судорожно пометавшись по стене, вдоль которой мы стояли, дрожащий луч остановился на щеке Макашова. Метрах в 6–8 перед собой, прямо над головой я увидел торчащую из-за парапета голову шумно дышащего „космонавта“ из спецназа в сфере и в маске. Он изготовился для стрельбы по нам из автомата с лазерным прицелом и с трудом фиксировал красный луч на левой щеке Макашова, его руки заметно дрожали»[2006].

«Ставший прекрасной мишенью Альберт Михайлович чуть не принял роковое для всех нас решение, отдав приказ выдвинуться… в сторону автоматчика»[2007]. Но «витязи», угрожая открыть огонь на поражение, потребовали, чтобы А. М. Макашов и его спутники вышли из пролома на улицу[2008]. «К нашему счастью, – пишет М. М. Мусин, – начальник его охраны… – (морпех), – настоял, чтобы все вылезли обратно»[2009].

Оказавшись на улице, А. М. Макашов предложил «членам группы “Север”» оставаться «у входа в АСК-3», а сам решил в сопровождении Е. А. Штукатурова отойти в сторону, чтобы связаться с А. В. Руцким[2010].

«Как только последний из нас вылез из помещения техцентра на улицу, – пишет М. М. Мусин, – раздался первый выстрел», а затем по собравшимся у техцентра был открыт ураганный огонь[2011].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.