Как погиб рядовой Ситников

Как погиб рядовой Ситников

Кто же произвел этот первый выстрел?

Вот что пишет об этом Л. Г. Прошкин.

«Благодаря средствам массовой информации, уже утром 4 октября до сведения общественности была доведена и всеми воспринята как истинная версия, что первый выстрел в Останкино был сделан сторонниками Верховного Совета из гранатомета РПГ-7 В-1 тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ-7 ВР и именно от этого выстрела в результате осколочного ранения погиб рядовой Ситников»[2012].

«…только после того, как погиб рядовой Николай Юрьевич Ситников, – утверждает П. В. Голубец, – было принято решение открыть ответный огонь»[2013].

Получив отражение в книге «Москва, осень-93», эта версия приобрела официальный характер.

«Когда срок ультиматума истек, – читаем мы здесь, – нападавшие стали таранить вход и окна ТТЦ грузовиками. Один из боевиков Макашова произвел выстрел из гранатомета по ТТЦ, в ответ на который охрана телецентра открыла беглый огонь из автоматов и пулеметов»[2014].

Эта версия продолжает жить и сейчас[2015].

В свое время для ее обоснования использовалось «заключение экспертизы, проведенной в Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны РФ. В нем говорилось, что все телесные повреждения у Ситникова могли быть причинены одним выстрелом из оружия большой мощности, не исключено, что из гранатомета»[2016].

Рассматривая эту версию, Л. Г. Прошкин пишет: «Ни в исследовательской части заключения, ни в своих выводах эксперт не объяснил, почему в качестве оружия назвал гранатомет». Более того, «он не назвал, даже предположительно, системы гранатомета и использованной гранаты, которых имеется множество, разных по мощности и назначению»[2017].

К тому же, как выснилось на следствии, «при экспертизе не были учтены результаты осмотра места происшествия, не исследовались одежда Ситникова и средства индивидуальной защиты бойца спецназа МВД». А когда был допрошен сделавший приведенное заключение эксперт, он пояснил, что «по объективной картине ранений и, в частности, по диаметру раневого канала он определил боеприпас, который мог быть гранатой от подствольного гранатомета»[2018].

Между тем, следствие установило, что «у сторонников Верховного Совета, находившихся в тот момент в Останкино, не имелось ни одного «подствольника»[2019] и был один единственный «ручной противотанковый гранатомет РПГ-7В-1, заводской номер АД528»[2020].

Следствие установило также, что гранатомет привез в Останкино член группы “Север” Н. А. Абраменков[2021], который даже не знал, как с ним обращаться[2022].

Как же гранатомет оказался в его руках? Оказывается, он получил его после деблокирования «Белого дома» «у неизвестного полковника милиции, вылезшего с ним из милицейского автобуса»[2023]. М. М. Мусин утверждает, что данный грантомет находился на учете в Кремлевском полку[2024]. Если это действительно так, получается, что его специально подбросили сторонникам парламента перед их поездкой в Останкино.

В Останкино по приказанию «одного из охранников Макашова» Н. А. Абраменков «передал находившийся у него гранатомет РПГ-7 одному из приехавших с Макашовым людей, как выяснилось во время следствия – участковому инспектору 72 о/м г. Санкт-Петербурга М. А. Смирнову»[2025].

В материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной о нем сказано: «Смирнов М. А., 1959 г.р., уроженец города Ленинграда, участковый инспектор 72 о/м города Санкт-Петербурга. Ранее служил офицером во внутренних войсках»[2026].

«В связи с сомнениями в результатах первичной экспертизы, – пишет Л. Г. Прошкин, – была назначена повторная комиссионная комплексная медико-криминалистическая экспертиза, к проведению которой наряду с судебно-медицинскими экспертами привлечены специалисты взрывотехники, баллисты, разработчики и пользователи гранатометов и средств индивидуальной защиты – бронежилетов. Эксперты ознакомились с материалами уголовного дела, с видео – и фотоматериалами, побывали на месте происшествия. Тщательному исследованию были подвергнуты одежда погибшего и его бронежилет, собранный по частям из различных музеев. На полигоне внутренних войск был произведен следственный эксперимент с отстрелом из гранатомета РПГ-7 В-1 гранаты ПГ-7 ВР с имитацией условий места происшествия»[2027].

«Результаты следственного эксперимента показали, что тандемная граната кумулятивного действия ПГ-7 ВР обладает огромной проникающей (прожигающей) мощностью и при «работе» внутри здания должна была оставить серьезные повреждения, каких в АСК-3 не было. Это же подтвердил ведущий специалист по гранатометам Главного ракетно-артиллерийского управления Генштаба Вооруженных Сил РФ, который после изучения материалов дела, просмотра большого количества видео – и фотоматериалов, осмотра места происшествия категорически заявил, что граната ПГ-7 ВР в помещении, где погиб Ситников, не срабатывала»[2028].

К тому же было установлено, что «в момент гибели» Н. Ситников «находился в положении лежа за бетонным парапетом», в связи с чем «прямое попадание в него при выстреле со стороны нападавших исключалось». Генеральная прокуратура установила также, что «телесные повреждения, полученные им, являются следствием разрыва в непосредственной близости от него неустановленного устройства… Эксперты категорически отвергли возможность ранения Ситникова выстрелом из гранатомета РПГ-7 либо из подствольного гранатомета»[2029].

Более того, следствие пришло к заключению, что «выстрел внутрь здания через главный вход тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ-7 ВР из гранатомета, имевшегося у нападавших, не производился»[2030].

«С учетом результатов экспертизы и иных доказательств, собранных по делу, – пишет Л. Прошкин, – мы сделали вывод, что Ситников погиб не от выстрела из гранатомета со стороны стоявших перед входом в АСК-3 сторонников Верховного Совета, журналистов и зевак, а в результате взрыва какого-то устройства, находившегося внутри здания, то есть у оборонявшихся»[2031].

Кто же тогда произвел первый выстрел и какую роль он сыграл в останкинской трагедии?

Все участники тех событий, находившиеся тогда возле телецентра утверждают, что первый выстрел прогремел из телецентра и его жертвой стал один из стороников парламента.

«Раздался первый выстрел», пишет М. М. Мусин, и слева в метре от нас у центральной колонны с грохотом упал автомат, и без звука осел на асфальт знакомый киевлянин из Союза офицеров (армейский подполковник Николай Николаевич Крестинкин) (правильно – Крестинин – А.О.), одетый в гражданскую одежду. Пуля спецназовца попала ему в правую ногу, раздробив кость. Стреляли в спину из здания АСК-3. Николай стоял вплотную к гранатометчику у вывески «Государственная телерадиокомпания „Останкино“»[2032].

О том, что первым выстрелом был ранен один из телохранителей А. М. Макашова пишет Л. Г. Прошкин[2033]. Данный факт подтверждают воспоминания А. М. Макашова[2034] и самого Н. Н. Крестинина[2035].

«Все это, – отмечает М. М. Мусин, – происходило на глазах у многочисленных тележурналистов. Этот первый выстрел сняли на пленку и западные операторы. Но большинство из них были убиты и ранены буквально через пару минут, как британский телеоператор Рори Пэк, снимавший для немецкого телевидения АРД фильм об оппозиции и газете „День“. В крови тогда остались лежать пять камер»[2036].

Как явствует из воспоминаний, «ураганный огонь» начался не сразу после первого выстрела. Этому предшествовало несколько взрывов.

По свидетельству корреспондента «Комсомольской правды» А. Афанасьева, после того, как демонстранты начали таранить телецентр, прогремел выстрел, от которого «осел у подьезда один из нападающих», а «пока санитары относили человека на носилках, за спиной раздался оглушительный взрыв, затем частые выстрелы»[2037].

А вот свидетельство иностранца Себастьяна Джоуба: «Одиночный выстрел совсем рядом. Никто не двигается. Толстый человек, вооруженный, но не в форме, медленно падает напротив перегородки, отделяющей меня от входа… Санитар в белом халате бросился на помощь». И тут раздался «взрыв», «затем началась стрельба»[2038].

По другим сведениям, взрывов было «по крайней мере два» и были они «вызваны разрывами гранат, выпущенных из подствольных гранатометов кем-то из военнослужащих внутренних войск. Одним из этих выстрелов была разбита бетонная цветочная клумба перед входом в здание АСК-3. Осколками были ранены некоторые из находившихся здесь людей»[2039].

«Через 3–5 минут после того как вынесли раненого Н. Н. Крестинина, – показал на следствии Н. А. Абраменков, – у входа в АСК-3 раздалось несколько практически одновременных взрывов – от разрывов 2–3 гранат, выпущенных из подствольных гранатометов военнослужащими “Витязя”, находившимися в АСК-3, и взрыв в холле этого здания, сопровождавшийся ярким свечением. После чего был открыт шквальный огонь из зданий АСК-1 и АСК-3»[2040].

«Взрыв, сопровождавшийся ярким свечением, – говорится в материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной, – был вызван, по-видимому, разрывом свето-шумовой гранаты (так называемого “изделия “Пламя”), которая, по свидетельству бывших военнослужащих “Витязя”, находится у командира их отряда. Бросок этой гранаты является командным действием – сигналом к началу активных боевых операций. Разрыв свето-шумовой гранаты оставил обширное пятно копоти на каменном полу в холле первого этажа здания АСК-3[2041].

В. В. Шурыгину удалось встретиться с бойцом «Витязя», находившимся в тот момент в здании АСК-3. По его словам, возникшее в здании «яркое свечение» действительно было результатом взрыва «свето-шумовой гранаты «Пламя», которую бросил один из «витязей. А поскольку это было сделано якобы «без команды» произошедший взрыв оказался для его товарищей полной неожиданностью. В результате один из них непроизвольно нажал на спуской крючок и произвел выстрел из гранатомета, в результате чего и был убит рядовой Н. Ю. Ситников[2042].

В. Ф. Шумейко докладывал Б. Н. Ельцину, что стрельба началась в 18.45[2043]. П. В. Голубец относил ее начало к «19 час. 10 мин»[2044]. М. М. Мусин обращает внимание на разнобой в этих сведениях: от 19.10 до 19.28[2045]. Генеральная прокуратура установила, что стрельба началась около 19.30[2046].

Версия В. Ф. Шумейко не заслуживает внимания, так как начавшаяся в Останкино стрельба не попала в новостные теле – и радиовыпуски, вышедшие в эфир в 19.00. Что же касается других сведений, то разнобой между ними, по всей видимости, связан с тем, что в памяти многих участников тех событий штурм входа в АСК-3 грузовиками, выстрел, взрывы и ураганный огонь слились почти воедино, что не соответствует действительности.

Если верить Н. А. Абраменкову, первый выстрел прогремел «минут через 15 после ухода А. М. Макашова»[2047]. В любом случае между тем, как грузовики начали таранить вход в здание АСК-3, и раздался этот выстрел, прошло какое-время.

Сразу же после него, вспоминает М. М. Мусин, «к Макашову подбежали с сообщением, что уже знакомый нам майор милиции опять вышел сдаваться, но уже с правого торца техцентра (это была провокация генерала Голубца!). Макашов, видимо, тоже понадеялся, что стрельбы больше не будет. Он пошел вместе со мной и Крестоносцем принимать сдачу милиции… У ворот забора Макашов опять положил автомат на парапет и приказал нам остаться на месте. Со словами, что он без оружия, пошел один навстречу милиционерам»[2048]. Как только он «отошел на несколько шагов, на людей обрушился огненный шквал»[2049].

Однако прежде чем у телецентра началась стрельба, Н. Н. Крестинина успели положить на носилки и унести. По свидетельству Н. А. Абраменкова, «медики с носилками» появились не сразу, а «через 5–7 минут». Взрывы же, после которых начался шквальный огонь, прогремели «через 3–5 минут» после того, как унесли Н. Н. Крестинина[2050].

Следовательно, между тем как грузовики начали таранить вход в телецентр и на сторонников парламента обрушился ураганный огонь, прошло 20–30 минут.

К этому времени в Останкино было уже много народа. Как только первая группа сторонников парламента прибыла в Останкино, доставившие их машины развернулись и начали циркулировать между телецентром и первой колонной шедших в Останкино демонстрантов. К ним присоединились машины из второй колонны. Это значит, циркулировало более 10 машин, способных перевозить до 300–400 человек за один раз[2051].

Поэтому пока шел митинг и ожидалось появление В. И. Брагина, количество митингующих постепенно увеличивалось. М. М. Мусин утверждает, что через час-полтора их было уже около 4 тысяч[2052]. И хотя эта цифра кажется завышенной, удивляет, что на протяжении почти двух часов милиция не предпринимала никаких усилий, чтобы остановить накопление сторонников парламента у останкинского телецентра.

А когда буквально за одну-две минуты до стрельбы В. И. Анпилов посмотрел вдоль улицы Королева, он вдруг увидел, что к телецентру приближается колонна демонстрантов[2053].

Это были те самые демонстранты, которые около 15.15 от Калининского проспекта, не заходя к «Белому дому», сразу же направились в Останкино[2054].

По дороге, пишет Р. С. Мухамадиев, демонстрантов «догнала весть из Верховного Совета, что „блокада „Белого дома“ прорвана“, а затем пришло еще более радостное собщение, что „армия, оставаясь верной Конституции, перешла на сторону народных депутатов“. Да, да, до них была доведена именно эта информация. Она же означала, что одержана победа. Осталось только проникнуть в телестудию и прервать поток лживых сообщений, раскрыть перед всей страной истину»[2055].

Путь от «Белого дома» до Останикно неблизкий. 28 августа 2006 г. я прошел его примернот за три часа. Демонстрантам на это потребовалось почти четыре часа.

Однако милиция не чинила им никаких препятствий.

Их попытались задержать только «на перекрестке проспекта Мира и улицы Королева», но демонстранты без всякого труда прорвали заслон омонцев. «Толпу, двигавшуюся по всей ширине улицы, – пишет Р. Мухамадиев, – подпустили к Останкинскому телецентру. Не только не стреляли, но да же не вста ли на ее пу ти, не попыта лись предупредить людей»[2056].

В результате демонстранты подошли к телецентру в тот самый момент, когда началась стрельба.

Или, может быть, будет правильнее сказать, стрельба началась тогда, когда первая колонна демонстрантов подошла к телецентру.

Неужели П. В. Голубец специально ждал, когда в Останкино соберется побольше людей?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.