2.5. Информативное установление текста источника

2.5. Информативное установление текста источника

Задание направлено на тренинг умений информативного установления текста исторического источника – выявление основных содержательных линий, значимых структурных и стилистических особенностей текста, понятий и терминов, требующих пояснения и т. д. При выполнении задания рекомендуется использовать дополнительные источники информации (поисковые системы и ресурсы Интернета, справочную и учебную литературу). Отчет о выполнении задания выполняется в формате аннотации источника, в состав которой в качестве приложения входит глоссарий.

Документ 1

История Абди, 1730

И случилось это в городе Константинополе в четверг 15 дня месяца ребн-уль-эввель в три с половиной часа утра. Подстрекателями к гнусному решению, осмелившимися поднять бунт, были несколько низких тварей из албанцев, румелийцев и безбожников из числа горных анатолийских турок. За 8 месяцев до этого они постоянно сходились, сговаривались и даже вызвали драку с саадабадскими бостан-джи. <…> В той драке они погубили множество людей, но цели своей не достигли. После этого те, кто поклялись денно и нощно стремиться к исполнению своих гнусных замыслов – Патрон Халил из 17-й роты, родом албанец, Муслу из Никопольского санджака, Уста Али, Кара Йылан, Чинар Ахмед, дровосек Мехмед, Эмир Али, дервиш Мехмед, эрзерумец Мехмед, Кючюк Муслу, кутуджу из Джепхане Хусейн, зеленщик Исмаил и подобных им 30 безумцев, – выжидали удобного случая. А этот день был праздничным, и в Стамбуле, кроме каймакама паши и аги янычар Хаса-на никого не было. А премудрый садразам и его кетхуда, а также и другие должностные лица находились в ставке войск и по случаю праздничного дня развлекались и веселились. Каймакам же высаживал тюльпаны в своем саду. В Стамбуле никого не было. Подобного случая уже более и не сыскать. Упомянутые мятежники знали из разговоров на рынках и базарах, что народ недоволен премудрым садра-замом и его кетхудой Мехмедом. Считая, что подвернулся удобный момент, они тотчас же разбились на 3–4 группы, развернули знамена и со знаменами и обнаженными мечами в руках пошли прямо к бедестану. Один отряд пошел через ряды чатырджи, другой – через ряды яглыкчи, третий – через квартал, прилежащий к мечети Баязида. Идя так, тремя отрядами, они кричали: «Во имя аллаха, наше дело правое, закрывайте лавки, запирайте бедестан!» И в тот же час торговцы бедестана, закрыв лавки и торговые ряды, двинулись толпами к своим домам и заперлись в них. А на улицах остались одни бунтовщики. Когда узнал эту новость ага янычар Хасан-ага, то, собрав отряд в 300 керханели, он стал кричать: «Мусульмане, открывайте лавки, ничего не случилось. Было 6 мятежников, четырех задержали, двух сейчас поймаем!» Однако, сколько он ни кричал, никакой пользы от того не было, и справиться с бунтовщиками не было никакой возможности. В конце концов, он сам бежал и спрятался, сказав сам себе: «Будь, что будет, ничего с этим не поделаешь. Что пожелает аллах, то и будет!» А один отряд <бунтовщиков> в 25–30 человек на нескольких барках тайно был послан в Скутари. Высадившись у пристани Кавак, они надели знамя на шест, обнажили сабли и, крича «аллах, аллах», направились к расположению армии. Убив несколько человек, они заставили <всех остальных> присоединиться. А бывшие там должностные лица были застигнуты врасплох, они разбежались в разные стороны, оставив пустые палатки. Другой отряд пошел мимо эски ода к сарачхане и закрыл его. Оттуда мимо ески ода он направился на Эт-мейданы. Ворота площади были закрыты. Однако мятежники пригрозили сторожам, заставили их открыть и вошли внутрь. <…>

Документ 2

Интервью с Жозе Бове

В дни, когда в Бангкоке на саммите АТЭС мировые лидеры обсуждали глобальные проблемы, «Итоги» решили выяснить точку зрения на глобализацию из противоположного лагеря. Идейный центр антиглобализма разместился в горах Прованса – на тихой ферме, принадлежащей человеку с вислыми «казачьими» усами. В свободное время Жозе Бове занят крестьянским трудом – разводит коров и коз, варит сыр. В не свободное – борьбой. Именно его в мире считают главным международным хулиганом, идеологом и вдохновителем бесчинств, лишивших покоя не только крупнейшие мировые компании, но и организаторов самых престижных саммитов.

– Вы боретесь с «экономическими властями». Но ведь даже ваш личный бизнес функционирует в рамках именно этой самой власти…

– За последние 30–40 лет экономика стала независимой от государства и его граждан. С появлением транснациональных корпораций она превратилась в вещь в себе. Сделки между «монополиями без родины» составляют две трети от объема всей мировой коммерции! Мы наблюдаем невероятный рост мощи транснациональных корпораций. В основном она зиждется на спекулятивных операциях, на играх вокруг пенсионных и паевых фондов, на уводе денег в оффшоры. Целые страны могут быть разорены безо всякой объективной экономической причины – только в итоге финансовых спекуляций.

– А где логика: ведь международные организации, работу которых вы усердно блокируете, как раз и призваны с этими явлениями бороться?

– Нет, у них нет для этого ни денег, ни возможностей. Кроме того, эти структуры долго не понимали происходящего. ООН, казалось бы, должна быть центром принятия важных решений, но оказалась не в состоянии это делать. ООН необходима человечеству, но должна быть, как и другие международные организации, полностью перестроена. <…>

– Вас часто сравнивают с героем комиксов – Астериксом, маленьким галлом, в одиночку противостоявшим всей Римской империи…

– Я не ставлю перед собой задачу сломать Систему. Невозможно сейчас соблазнить людей проектом «Весь мир насилья мы разрушим». Правда, и сейчас борьба – наш единственный выход. За что мы должны бороться? За то, чтобы жить по-человечески и не уничтожать друг друга сандвичами с перемо-роженным мясом. <…>

– По-моему, ненасилие в толковых словарях трактуется как-то иначе!..

– Мои любимые персонажи – Махатма Ганди и Лев Толстой. Я убежденный сторонник ненасильственных действий. Не случайно я отказался от воинской службы по религиозно-этическим соображениям. Да, меня обвиняют в сопротивлении властям. А что вы хотите, когда идет война?! Мы ведем борьбу за изменение общества и не можем делать этого, не нападая на сложившийся политический и экономический порядок. <…>

– Когда вы почувствовали себя антиглобалистом?

– Первым этапом стал 1968 год, «жаркий май», перетряхнувший мозги французам. Конечно, я был тогда еще мальчишкой, но ощущение революции сохранил до сих пор. Для моего поколения важным моментом стали и события в Польше в 1980 году – Лех Валенса во главе «Солидарности». Нынешние профсоюзы осознали собственную силу благодаря ему. Я всегда боролся за независимость профдвижения от политиков.

– Валенса, конечно, герой, но зачем же стулья ломать?

– А это часть нашей борьбы. В 1998 году мы совершили первую акцию против транснациональной фирмы, ввозящей генетически модифицированные сельхозкультуры. Мы нейтрализовали зерновой склад и помешали тому, чтобы поля засеяли генетическим мутантом.

– Нейтрализовали – это как? Сожгли?

– Зачем же так, мы не вандалы. Просто перемешали на складе зерна-мутанты с обычной кукурузой. Потом меня, как водится, приговорили к тюремному заключению, правда, условно. <…>

– Около 25 процентов французов хотят, чтобы вы выставили свою кандидатуру на президентских выборах, а 20 процентов уже сейчас готовы проголосовать за вас. Вероятно, поддадитесь искушению?

– Я не вписываюсь в нынешнюю политическую систему. Что такое государство? Сегодня не политики служат ему, а оно – политикам. И при этом политики неспособны проводить собственные решения в жизнь из-за того, что полностью зависят от администраторов, бюрократов. Необязательно брать власть, чтобы изменить общество. Пример? Возьмите борьбу со СПИДом. Усилиями неправительственных организаций удалось вырвать здравоохранение из сферы компетенции ВТО и впервые заставить фармацевтические компании отдавать часть их прибыли для разработки дешевых медикаментов против СПИДа. Неожиданно для себя человечество осознало: его здоровье превыше коммерции. Разве не так же должно быть и в остальном?..

Документ 3

Бьюкенен П. Париж в огне: как умирают империи

Римляне покорили варваров – варвары покорили Рим. Такова судьба империй. То, что происходит сейчас, является последней главой в истории империй Запада. В ритуальном убийстве Тео Ван Гога в Голландии, во взрывах в лондонском метро, во взорванных поездах в Мадриде и в парижских бунтах, распространившихся по всей Франции, скрыто гораздо больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Преступники, совершившие эти деяния, – дети иммигрантов из стран, раньше являвшимися колониями европейских империй. В момент, когда пишутся эти строки, беспорядки идут уже 12 ночей подряд и дошли до Руана, Лилля, Марселя, Тулу-зы, Дижона, Бордо, Страсбурга, Канн и Ниццы. Тысячи машин и автобусов превратились в пылающие факелы, несколько школ было подожжено при помощи зажигательных бомб. Одну убегающую перепуганную женщину облили бензином и подожгли. Французская полиция стала открывать огонь и получать ранения. Бунтовщики – мусульмане арабского и африканского происхождения. Практически все они французские граждане, но они не часть французского народа. Они никогда не принадлежали к французской культуре и к французскому обществу. И многие из них и желают остаться тем, что они есть. Они живут во Франции. Но они не французы. Беспорядки начались 27 октября, когда два арабских подростка, ошибочно посчитав, что за ними гонится полиция, попали на провода высокого напряжения и погибли от тока. Эти две смерти и стали поводом для бунта. Есть мнение, что разжиганию конфликта поспособствовал и министр внутренних дел Николя Саркози, возможный преемник Жака Ширака на посту президента. Еще до волнений он пообещал беспощадную войну преступности в перенаселенных пригородах Парижа, где безработица достигает 20 процентов, а уровень доходов на 40 процентов ниже среднестатистического национального. Он охарактеризовал участников беспорядков как сброд подонков, и в случае продолжения волнений пообещал усиление репрессий.

Ответственность за городские бунты 1960-х в Америке комиссия Кернера возложила на «белый расизм», и точно так же за парижские беспорядки ответственность возлагается на провал французской политики в области интеграции исламских иммигрантов в экономическую и социальную жизнь страны. Предлагаемые решения проблемы варьируются от предоставления права голосовать негражданам до программ по увеличению занятости детей мигрантов из стран третьего мира.

Чтобы понять, почему подобные способы разрешения кризиса во Франции не увенчаются успехом, рассмотрим удачи и неудачи США в решении собственных расовых проблем. В период с конца 1950-х годов черные американцы не были полностью интегрированы в нашу экономику и общество, но были составной частью американской культуры. Они молились тому же Богу, говорили на том же языке, перенесли Депрессию и войну, слушали ту же музыку и радио, смотрели по телевизору те же шоу. Они смеялись над теми же комиками и ходили в те же кинотеатры, ели одну и ту же пищу и читали такие же книги, газеты и журналы. В школах, даже разделенных по расовому принципу, темнокожие американцы изучали ту же историю. Мы были разделены, но мы также были одним народом и одной нацией. Чернокожие являлись такой же частью Америки, как яблочные пироги, и жили в нашей общей стране куда дольше, чем какая-либо другая этническая группа, за исключением индейцев. И Америка имеет историю ассимиляции десятков миллионов иммигрантов из Европы. Но ни одна европейская нация не ассимилировала большого количества иммигрантов, даже одного цвета кожи. Более того, африканцы и представители исламских народов, которые заполняют Европу – там их сейчас двадцать миллионов – в отличие от чернокожих американцев, являются чужаками в новой для них стране, и эти миллионы желают остаться гордыми мусульманами, алжирцами и марокканцами. Эти пришельцы молятся другому Богу и исповедуют религию, исторически враждебную Христианству, традиционалистскую веру, находящуюся на подъеме и испытывающую отвращение к светской культуре, замешанной на сексе. Утратившая связь с цивилизацией и культурой своих родителей, эта арабская и мусульманская молодежь может иметь французское гражданство и паспорта, но эти молодые люди не большие французы, чем американцы, живущие в Париже. В поисках общины, к которой они могли бы принадлежать, они устремляются в мечети, где имамы, сами зачастую иммигранты, проповедуют и учат, что Запад не является их истинным домом, но цивилизацией, чужой их ценностям и исторически враждебной их нациям и Исламу.

В любой «войне цивилизаций» растущая мусульманская община – потенциальная пятая колонна в Европе. Несмотря на все это, ее численность обязательно должна возрасти. Не только потому, что процент рождаемости у иммигрантов выше, чем у урожденных европейцев (за исключением мусульман-албанцев), но и потому, что ни одна европейская нация не обеспечивает такой процент рождаемости, который гарантирует ее восполнение. Запад стареет, съеживается, и умирает. К тому же, чтобы обеспечить рост европейской экономики и поступление налогов для медицинских и пенсионных программ для растущего в Европе количества ушедших на покой и престарелых, Старому Свету нужны миллионы рабочих. И Европа может найти их только в странах третьего мира. <…> Колонизация метрополии выходцами из колоний – это последняя глава в истории империй, и следующая – в истории Запада, которая сейчас подходит к своему концу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.