4. Вторая слобода

4. Вторая слобода

В 1642 году в Москве решили, выбрав из московских стрельцов лучших, свести их в два новых солдатских полка, по способу формирования названных «выборными». В каждом полку было четыре десятка офицеров-иноземцев и больше тысячи солдат. Для постоя новому войску отвели Бутырскую слободу, даровав личному составу значительные льготы: кроме шедшего им казенного денежного жалованья и провианта солдатам разрешалось заниматься огородничеством, разными промыслами, открывать лавки и любые другие торговые заведения, не платя никаких пошлин. За это служивые обязаны были в мирное время учиться «иноземному строю», стрельбе из мушкетов, нести службу в городских караулах наравне со стрельцами, а во время войны беспрекословно идти, куда направят воеводы, исполняя роль ударной силы на поле боя. Конечно, этих двух полков было явно недостаточно, и их создание можно назвать еще одним экспериментом, но нельзя не признать, что теперь для этого имелась значительная материальная база. За десять лет, прошедших с той поры, когда голландскому купцу Виниусу были даны привилегии на основание железоделательных заводов, он в значительной степени расширил дело и вместе с другим голландским предпринимателем, Исааком Аменом, и его зятем, гамбургским купцом Петром Марселисом основал промышленную компанию. Эта компания получила привилегию на строительство железоделательных заводов и вдобавок к тульским основала новые — на Шексне, под Костромой, в Олонце. Для работы на этих заводах было приглашено более 600 мастеров из Голландии и Германии: литейщиков, кузнецов, шпажников, оружейников, слесарей и строителей плотин, необходимых для устройства водяных двигателей, которые обеспечивали работу заводских механических молотов и иных устройств.

По-настоящему формировать новую армию стали при Алексее Михайловиче, занявшем трон в 1645 году. Новому государю было только шестнадцать лет, но у него имелись очень дельные советники, которые, ни секунды не сомневаясь, продолжили политику прежнего правления — тем более что эксперимент с «выборными» полками, похоже, был признан удачным.

Царский тесть, боярин Илья Данилович Милославский, побывавший с посольством в Голландии, пригласил на русскую службу полковника Исаака ван Бокховена с сыновьями Корнелиусом и Филиппом. Вместе с ними в 1647 году приехали десятка два опытных голландских и немецких офицеров, которые совместно с «московскими старожилами» — полковником Александром Лесли, Александром Кроуфордом и Иоганном Бутлером — собрали еще два элитных полка. Руководившие новым войском Бокховены превратили новые части в подобие военного училища; поэтому через рядовой состав этих полков прошло немало отпрысков благородных фамилий. Офицеры-иностранцы обучали русских солдат сражаться в конном и пешем строю, действовать пикой, атаковать сомкнутым строем, стрелять залпами, чем достигалась большая плотность огня. Скорострельность зависела от слаженности действий при движении в плотном строю. Поэтому строевая муштра сделалась важнейшим элементом боевой подготовки. Офицеры с палками в руках нещадно гоняли солдат на плацу, уча их безукоризненно точно и быстро двигаться, делать повороты, смыкать и размыкать строй, рассыпаться в цепь, перестраиваться по сигналам. Необычайное значение приобрели военные музыканты: их игра не только поднимала дух воинов и давала ритм движениям, они еще и выступали в качестве сигнальщиков, когда в грохоте боя голос командира уже трудно было разобрать.

Все это было ново и непривычно для русских, но инструкторы-иностранцы, не без помощи суровых наказаний, так преуспели в боевой подготовке своих подчиненных, что многие из рядовых, прошедших эту школу, спустя пару лет уже сами могли командовать частями «иноземного строя». По крайней мере, именно так утверждал шведский резидент Родес, писавший из Москвы своему королю: «Бокховен уже 2–3 года обучает здесь упражнениями конного строя два русских полка, которые большей частью состоят из благородных людей. Думаю, что он теперь так сильно обучил, что среди них мало найдется таких, которые не были бы в состоянии заменить полковника». Если в послании шведского дипломата и имелось некоторое преувеличение, то весьма незначительное — из полков, которыми командовали Бокховены, действительно вышло немало дельных русских офицеров.

Личный состав частей «иноземного строя» подчинялся Иноземному и Пушкарскому приказам, а их командиры-иностранцы из тех, кто не перешел в русское подданство, еще и Посольскому приказу. Людское пополнение солдатских полков было возложено на крестьянские и посадские общины, которые обязаны были «выставлять даточных людей». От общин уходившим в солдаты «даточным» полагалось «кормовое и денежное жалование», а беглых «тягловых», которые сами являлись в Иноземный приказ или приказные избы по городам, изъявляя желание служить в солдатах, их помещикам и общинам не выдавали.