Возникновение Кокандской автономии
Возникновение Кокандской автономии
Разбитая в Ташкенте в дни Октябрьской революции как национальная, так и русская буржуазия все еще намеревалась продолжать упорную борьбу. Создавались всевозможные проекты контр-революционных выступлений. Руководителями всевозможных контр-революционных партий и группировок нащупывалась почва для всевозможных политических комбинаций, целью которых было свержение советской власти.
Рассчитывая в Фергане встретить наиболее сплоченную опору контр-революции, продседатель краевого мусульманского совета Мустафа Чокаев немедленно после того, как в Ташкенте установилась советская власть, бежал в Фергану. Около 10 ноября он был уже в Коканде, откуда чуть ли не на следующий день предпринял поездку в Скобелев или, вернее, в Маргелан с целью нащупать политическую почву, изучить настроение различных контр-революционных слоев с тем чтобы на основе добытых сведений составить план дальнейших действий.
Как и следовало ожидать, в Фергане Мустафа Чокаев нашел решительное стремление буржуазии всех национальностей начать борьбу с народившейся советской властью. Оставалось лишь организовать эту борьбу, выработать общеприемлемые лозунги, заручиться союзниками и т. д.
Для буржуазии и ее лидеров советская власть Туркестана своей ошибкой в национальном вопросе дала чрезвычайно выигрышный для контр-революции, способный замаскировать контр-революционную сущность подготовлявшегося выступления лозунг: «автономия Туркестана».
Следом за Мустафой Чокаевым из Ташкента в Коканд перебрался краевой совет мусульман — «Шура-и-исламия», который стал центром, объединявшем вокруг себя все контр-революционные силы не только Ферганы, но и всего Туркестана.
Из Коканда краевой совет мусульман поддерживал тесную связь со всеми городами Турксстана: Ташкентом, Самаркандом, Андижаном и т. д. Судя по некоторым данным, нужно думать, что уже в это время была установлена связь с контр-революционными группировками Закавказья и с Дутовым.
После того, как был найден подходящий лозунг, руководители контр-революционного движения приняли все меры в тому, чтобы в борьбе с советской властью буржуазия выступила не в одиночку. Нужно было каким-то образом перетащить на свою сторону городскую мелкую буржуазию и дехканство. Чтобы иметь в этих слоях наибольший успех, буржуазия решила пойти на союз с духовенством, которое в безграмотной, культурно-отсталой массе коренного населения играло значитёльную роль. Все же руководящую роль буржуазия оставила за собой.
9-11 декабря (по нов. стилю) 1917 г. в Коканде, по инициативе краевого совета мусульман был созван IV чрезвычайный краевой мусульманский съезд. Основными вопросами этого съезда были: 1) вопрос о вхождении Туркестана в «Юго-восточный союз» и 2) вопрос об автономий Туркестана.
Убедительным доказательством того, что Кокандская автономия подготовлялась не только национальной, но и русской буржуазией, служат выступления представителей русский буржуазии на этом съезде. Например, на утреннем заседании съезда 10 декабря выступавший с приветственным словом городской голова сказал следующее:
«От души приветствую IV краевой мусульманский съезд и желаю, чтобы работа съезда принесла Туркестану возможно большую пользу, оставив по себе глубокий след в истории. Затем, уже как частное лицо, я могу сказать вам, что Туркестану безусловно нужна свободная автономия». (Курсив наш. цитировано по переводу с узбекского из отчета о съезде в газоте «Вакт» П. А.)
В той же газете «Вакт» в отчете о съезде приводится краткая запись речи некоего Черняева, приветствовавшего съезд от имени служащих народных учреждений области:
«Мое приветствие, как представителя народных учреждений, говорит за то, что мы к вам относимся с большим вниманием и надеемся, что вопросы, стоящие на повестке дня, вами будут разрешены с успехом. Я считаю, что Туркестан должен быть объявлен автономной областью, что явится основным хребтом, на котором на правильных началах может быть построено российское государство. Отдельные области, отдельные мелкие нации должны взять свою судьбу в свои собственные руки, только при таком условии возможна решительная и энергичная борьба с большевиками… Приветствую вас и автономный Туркестан». (Курсив мой — П. А.).
Съезд был открыт утром 9 декабря (по новому стилю) при торжественной обстановке. Президиум съезда был избран в составе 12 человек, в числе которых были: Мустафа Чокаев, Шагиахметов, Агаев, Ходжаев, Акаева и Махмудов
Первым обсуждался вопрос о вхождении в «Юго-восточный союз». Этот вопрос был поставлен по предложению руководителя оренбургской казачьей контр-революции атамана Дутова, задавшегося эфемерной целью объединения под своим главенством всех областей и народностей к югу и востоку от Оренбурга: области оренбургского уральского, кубанского и семиреченского казачьего войска, казакские, киргизские, калмыцкие и башкирские земли, кавказских горцев и азербайджанских татар. Основная идея этого союза заключалась в том, чтобы укрепить контр-революцию в тех районах, которые являлись сырьевой и хлебной базой для промышленных губерний бывшей России, являвшихся центром революции.
Пытаясь втянуть в этот «дутый» союз хлопководческие районы, Дутов прислал руководителям туркестанской контрреволюции свой проект договора о вхождении Туркестана в «Юго-восточный союз».
Прения по этому вопросу происходили на заседаниях съезда вечером 9 и утром 10 декабря. Вопрос этот для руководителей Кокандской автономии был совершенно новым, и к тому же он заключал в себе некоторую опасность. Плюсом для Чокаевых было то, что он объединял силы всей контр-революции и, таким образом, облегчал борьбу с советской властью, но, с другой стороны, эта идея пугала националистически настроенных лидеров Кокандской автономии возможностью вторичного превращения Туркестана в колонию русского капитала.
Вопрос этот вызвал длительные и чрезвычайно бурные прения.
Сторонники вхождения в «Юго-восточный союз», кроме указанного выше довода, указывали на то обстоятельство, что Туркестан, уделяя главное внимание хлопководству, не имеет своего собственного хлеба, питается преимущественно привозным из Оренбурга и Северного Кавказа хлебом, что Туркестан, Оренбургский край и Северный Кавказ экономически друг друга дополняют и что для Туркестана выгодно оформить политический союз с теми районам, которые к Туркестану экономически тяготеют. Кроме того, особенно религиозно настроенные националисты указывали на то, что население Кавказа исповедует ислам, и что это обстоятельство также является доводом за объединения с кавказскими мусульманами.
Соглашаясь со всеми этими доводами, противники вступления в «Юго-восточный союз» указывали на другие обстоятельства, которые имели также чрезвычайно серьезное значение, главнейшим же из этих доводов являлось указание на угрозу возможности возврата старых порядков русского империализма, что явилось бы неизбежным последствием победы русской контр-революции, возглавлявшейся атаманом Дутовым.
По свидетельству газеты «Вакт» (№ 298 за 1917 г.) противники вхождения в «Юго-восточный союз» говорили:
«Казаки в давних пор признаны усмирителями, сторонниками самодержавия. Сколько насилия они совершили над народом… Казаки всегда стояли против революции, теперь также над донскими казаками стоят Корниловы, Красновы, Карауловы, Каледины и тому подобные монархисты, старающиеся восстановить самодержавие. Они хотят вести войну с Германией до победного конца, они хотят взять Стамбул, восстановить храм Софии (Ак-София). Они зовут нас к себе не с тем, чтобы помочь нам, их единственное желание — использовать нас в своих выгодах, поэтому мы не можем объединяться с ними».
Сторонниками вхождения в «Юго-восточный союз» были наиболее правые элементы: представители духовенства и крупного торгового капитала, а также лица, до революции близко стоящие к старому государственному аппарату. Противниками же вхождения в «Юго-восточный союз» были представители национального промышленного капитала и вместе с ними все слои мелкой буржуазии.
На съезде страсти разгорелись до крайних пределов. Газета «Вакт» говорит об этом следующее:
«На заседании теряется порядок. Председатель слабый, чувствуется неопытность. Выступления отдельных лиц и их крики с места говорят о том, что они всеми мерами стараются сорвать съезд, вследствие чего остальные горячатся. В зале поднимаются крики, шум».
В конце концов председатель вынужден был закрыть заседание съезда, и вопрос о вхождении в «Юго-восточный союз» не был решен ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Больше к этому вопросу съезд не возвращался и перешел к обсуждению второго вопроса «об автономии Туркестана».
Прения по этому вопросу происходили на вечернем заседании 10 и утром 11 декабря. С докладом выступал некто Ходжаев. В основном, доклад его сводился к тому, что в России, мол, нет настоящего правительства, что все нации, населяющие территорию бывшей России, выступили на борьбу с узурпаторами-большевиками, что нет, мол, никакой надежды на возможность созыва всероссийского учредительного собрания. Исходя из этого, докладчик указывал на необходимость выступить на борьбу с большевиками в Туркестане, для чего, мол, необходимо организовать свое правительство, которое будет автономно управлять Туркестаном.
В противоположность первому, этот вопрос особо страстных прений не вызывал. Все выступавшие ораторы указывали на необходимость борьбы с большевиками и объявления Туркестана автономный. Для иллюстрации приведем выступления некоторых ораторов, пользуясь отчетом, напечатанным в газете «Вакт».
Юсупов говорил о событиях в России, особенно о незаконных действиях большевиков. Он спрашивал себя, готов ли Туркестан к тому, чтобы взять себе автономию. И отвечал на этот вопрос, что, конечно, Туркестан не готов еще к этому, но что из этого вовсе не нужно делать вывода, что автономию объявлять не следует, раз хотим жить свободно, то автономию Туркестана объявить нужно.
Садык-Баев утверждал, что большевики сами не будут и не должны препятствовать объявлению автономии Туркестана. Объявление Туркестана автономным не должно, смущать европейцев, так как религия ислама не против демократического образа правления.
Амин-Хан-Тюря говорил, что Туркестан уже в течение 50 лет находится под властью России. В первый период завоевания русские не вмешивались в религиозные, национальные, судебные дела коренного населения, в дальнейшем они стали протягивать руки ко всему и вмешиваться во все стороны жизни страны. После Февральской революции население Туркестана радовалось тем свободам, которые она дала, но, что теперь, когда у власти стали большевики, необходимо объявить автономию, и в этом отношении не нужно останавливаться ни перед чем. Говорят, что большевики объявят войну; пусть они не забывают, что тюрки-мусульмане в защиту своих религиозных и национальных прав крови не побоятся.
По окончании прений была зачитана заранее приготовленная резолюция, которая при чрезвычайно торжественной обстановке была принята съездом. Так, 11 декабря в 12 часов ночи была провозглашена руководителями контр-революционной буржуазии автономия Туркестана. По случаю такого выдающегося события были произнесены восхваления аллаху, были прочитаны соответствующие суры корана.
На этом съезде был избран, так называемый, «народный совет», в котором одна треть всех мест была предоставлена русской буржуазии. Этот «народный совет» имел функции законодательного и контролирующего органа, был своего рода парламентом Кокандской автономии.
На этом же съезде было избрано временное правительство автономного Туркестана во главе с инженером Танышбаевым, бывшим членом Туркестанского Комитета временного правительства. Этим инициаторы и руководители Кокандской автономии хотели создать видимость преемственности своей власти от прежнего правительства, свергнутого большевиками.
Во главе правительства в дальнейшем инженера Танышбаева сменил Мустафа Чокаев. Министром финансов был Шаги-Ахмедов, юстиции — Махмудов, продовольствия — Потеляхов, военным министром — полковник Чанышев. Кроме того, в состав правительства входил доверенный фирмы Кноппа — Зигель и крупнейший капиталист Вадьяев. Мы не имеем точных указаний на то, входил ли в состав правительства Юсуф Давыдов, но о том, что во всей Кокандской автономии он играл очень крупную роль, мы имеем прямые указания.
Хлопковые фирмы Потеляхова, Вадьяева, Юсуфа Давыдова и Кноппа — вот кто входил в состав правительства Кокандской автономии, вот кто фактически руководил этим контр-революционным движением, вот чьи интересы фактически представляла Кокандская автономия.