Заключение

Заключение

Авторы этой книги с осени 1991 года входят в состав городской топонимической комиссии. Начало 1990-х было временем политически бурным. Именно тогда по инициативе Малого совета Ленинградского горсовета был проведен общегородской референдум по поводу названия города: оставаться ему Ленинградом или быть Санкт-Петербургом.

Надо сказать, вопрос был чрезвычайно упрощен, ибо не включал название Петроград. Следует добавить, что в обиходе город практически сразу стал просто Петербургом, а полное имя Санкт-Петербург (причем, в разных написаниях – слитно, через дефис и пр.) использовалось главным образом в сугубо официальных документах. Не случайно же Радищев написал «Путешествие из Петербурга в Москву», а Гоголь – «Петербургские повести». Вы не найдете Санкт-Петербурга у Пушкина. Зато у него есть Петроград.

В общем, организаторы референдума не учли варианты названий, а город-то наш таков, что все три названия можно считать исторически ценными. Поэт Николай Асеев написал прекрасные строки:

Это имя – как гром и как град:

Петербург, Петроград, Ленинград!

Все три названия исторически ценны. Хотя, конечно, самое ценное из них – это Петербург!

В сентябре 1991 года Ленинград стал Санкт-Петербургом, а 4 октября на карту города на Неве вернулось много исторических названий. К сожалению, этот вопрос был излишне политизирован вмешательством руководства законодательной власти Петербурга. Новому составу комиссии потребовалось много выдержки и хладнокровия, чтобы сгладить политическую составляющую и не повторять ошибок прошлого. Хотя, оглядываясь назад, сейчас понимаешь, что те имена, которые были возвращены благодаря вмешательству депутатов – Рижский, Старо-Петергофский проспекты, Енотаевская, Елецкая, Кавалергардская, Полозова улицы, Графский и Почтамтский переулки – вернулись правильно и вовремя, и сейчас наш город без них уже трудно себе представить. Волна возвращений к концу 1990-х практически сошла на нет. Однако за это время удалось вернуть довольно большое количество ценных исторических топонимов.

Если говорить о новых названиях, которые присваиваются городским улицам, то не слукавим, если скажем: разные.

В начале 1990-х мы хотели уйти от родительного падежа и вообще меньше заниматься увековечиванием имен тех или иных деятелей, хоть и очень достойных. Но практика показала, что это невозможно. Поэтому наряду с Соломахинским проездом, названным в честь прославленного сапера Ивана Ивановича Соломахина, или Новожиловским проездом в Петергофе, названным в честь русского математика и механика, у нас появились площадь Академика Иоффе или улица Адмирала Черокова.

Не надо быть догматиками. И если форма родительного падежа прижилась, пусть это не всем нравится, нельзя совсем от нее отказываться, тем паче мы на практике столкнулись с тем, сколь нелепо могли бы звучать в Сестрорецке названия в честь наших спортсменов, имеющих отношение к этому городу. В новом коттеджном поселке нам предложили назвать три проезда в честь футбольного вратаря Николая Соколова, легендарного футболиста и хоккеиста Всеволода Боброва и конькобежца Александра Паншина. Представьте теперь на секунду разницу между Бобровской и Соколовской улицами или улицами Николая Соколова и Всеволода Боброва.

Поэтому в каждом случае надо смотреть отдельно: как будет звучать фамилия и каковы традиции местности. Например, в Пушкине мы стараемся придерживаться изначально заданной формы: Захаржевская улица, Леонтьевская улица. Вот и в Александровской одной из улиц дали несколько лет назад имя Героя Советского Союза Хаима (Ефима) Краснокутского в форме Краснокутская улица.

В новом районе Пушкина должны появиться Чаадаевская, Давыдовская, Каверинская улицы, напоминающие о знаменитых офицерах Царского Села пушкинской поры. В тех же краях, в Московской Славянке, возникли улицы, названные по древним русским городам: Ростовская, Изборская, Торопецкая, Полоцкая.

Возвращение исторических наименований остается самым больным вопросом, тревожащим многих. Одни обеспокоены уничтожением советской истории и нападками на великих русских писателей – за что, дескать, убрали Гоголя и Салтыкова-Щедрина?! Другие, наоборот, раздражены тем, что некоторые улицы носят имена людей, по их мнению, недостойных. В первую очередь, имеются в виду деятели революции, большевики.

Имена Гоголя и Герцена исчезли в 1993-м. В те годы по радио активно шла реклама некоторых фирм, числящих себя по Малой Морской и Большой Морской улицам. И когда встал вопрос, оставлять ли прежние имена или вернуть названия, существовавшие с начала 1730-х годов, небольшое – но все же большинство – проголосовало за старые названия. Повторюсь, что в начале 1990-х наблюдалась тенденция по возможности отказываться от именных названий, тем более в родительном падеже.

Кирочная же исторически ценней улицы Салтыкова-Щедрина, имя которого может носить любой другой проезд. А еще лучше – парк. Представляете, как этот парк могли бы украсить, например, персонажи города Глупова – Прыщ, Фердыщенко, Угрюм-Бурчеев… Я уверен, что имя Салтыкова-Щедрина обязательно вернется, а Гоголь, кстати, и не уходил из топонимики большого Петербурга. Есть улицы его имени в Стрель-не, Павловске, Петро-Славянке…

К слову, сквер перед домом № 35 по Кирочной улице сохранил прежнее название – сквер Салтыкова-Щедрина. Просто об этом мало кто знает.

Что касается народовольцев и деятелей революционной эпохи, то многих из них уже нет на карте города. Их заменили исторические наименования. Однако подчеркну, имена эти исчезли не по политическим причинам, а лишь потому, что улицы, поименованные в честь Желябова, Ракова, Толмачева, Дзержинского и прочих, имели старые, характерные петербургские названия.

Кирочная улица, 35, сквер Салтыкова-Щедрина

Все новые улицы, получившие имена в советское время, должны их носить и впредь. Это касается и деятелей культуры, и большевиков, и, естественно, героев Великой Отечественной войны. Это вообще святое.

Топонимическая комиссия не занимается переименованиями по политическим принципам. Иначе мы снова повторим ошибки, сделанные большевиками. И чем тогда мы будем отличаться от тех радикальных деятелей революции, которые хотели считать историю России с 1917 года?!

Отделить зерна от плевел, взять лучшее и навсегда оставить в прошлом худшее – вот задача, которую по мере сил решает городская топонимическая комиссия, возвращая по возможности исторические наименования и руководствуясь при этом отнюдь не политическими пристрастиями. Историческая ценность топонима и привязка его к местности – вот главные критерии, служащие побуждением к возвращению тех или иных дореволюционных названий. Не будем забывать слова известного писателя-фантаста Ивана Ефремова, к слову сказать, убежденного коммуниста: «Новое тогда имеет право на существование, когда оно лучше старого».

В отношении же новых проездов члены комиссии в первую очередь руководствуются историческими особенностями местности. Если в том или ином районе уже существует определенная топонимическая тема, ей находится продолжение. Таким образом, создавая новое, мы стараемся сохранять традиции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.