VII На Скадрскомъ Блат
VII
На Скадрскомъ Блат
Устье Р?ки разливается такъ широко, что уже съ трудомъ отличишь его отъ Скутарійскаго озера… Заросль мелкихъ тростниковъ одна только отд?ляетъ его сколько-нибудь зам?тно отъ водъ озера. Горы тутъ уже не сплошныя, а отд?льными острыми пирамидами, сквозь прорвы которыхъ видн?ется нал?во просторная и гладкая низина Зеты. На береговыхъ отмеляхъ у подошвы посл?днихъ обрывающихся горъ — оригинальные шалаши черногорскихъ рыбаковъ для зимняго лова рыбъ, огромныя плетушки въ форм? ульевъ… Зимою сюда собираются обыкновенно рыбаки изъ плодородной Цермничской нахіи, этой черногорской Италіи, обильной виноградомъ и фруктами, которая видна теперь намъ на правомъ берегу Скутарійскаго озера. Любимая далматинцами рыба скоранца, родъ нашего головля, по-черногорски «уклевъ», не выноситъ зимняго холода на глубин? озера и, начиная съ января, т?снятся безчисленными стаями поближе въ берегу, въ устью Р?ки, гд? ей больше корму и гд? ее поджидаютъ въ это время охотники. Громадные морскіе невода завозятся тогда въ озеро, множество лодокъ бороздятъ его поверхность, высматривая по разнымъ изв?стнымъ имъ признакамъ т? м?ста, гд? сбивается кучами рыба. Зимняя ловля рыбы — это своего рода веселый общій праздникъ для окрестныхъ жителей. Самъ князь съ своими сенаторами, воеводами, перяниками, часто со всею семьею и иностранными гостями своими пере?зжаетъ тогда въ свой домъ въ «Р?к?» и присутствуетъ на ловл?. Огромныя лодки нагружаются пойманною рыбою, князь получаетъ свою щедрую долю въ доходъ государства, начинается зд?сь же простодушный скромный пиръ, варятъ и жарятъ св?жую скоранцу, форелей, карпію, а по отъ?зд? высокихъ гостей начинается доморощенное соленіе, вяленье и копченье добытой рыбы въ каменныхъ чанахъ, въ плетеныхъ сарайчикахъ…
Это повторяется разъ до пята въ годъ. Въ старое время, при туркахъ, скоранцу ловили зд?сь не с?тями и неводами, а въ большія верши, которыя опускались въ воду около скалистыхъ островковъ, и въ которыя загоняли рыбу не люди, а особенныя птицы, в?роятно, породы чаекъ, водившіяся тогда во множеств? на островкахъ Скадрскаго блата. Какъ только собравшіеся на лодкахъ рыбаки поднимали всл?дъ за муллою отчаянный кривъ, птицы, словно по сигналу, срывались съ деревьевъ и скалъ, на которыхъ сид?ли, и ныряли въ воду за стаями рыбъ, которыя въ испуг? забивались въ разставленныя верши… Теперь эти птицы давно уже зд?сь не водятся, но своранца по старинному все-таки остается главною привлекательностью озера для его береговыхъ жителей.
Скутарійское озеро безпред?льною скатертью стелется на югъ, сливаясь съ далекимъ горизонтомъ… Но правый и л?вый берега въ этомъ м?ст? еще хорошо видны. Направо, гд? обрывается береговая ц?пь горъ, можно разсмотр?ть дома и башни Виръ-Базара, укр?пленнаго порта Черногоріи на берегу озера, а нал?во, выше макушки заслоняющихъ его холмовъ, стелется низменная равнина Зеты, наглядно прор?занная руслами н?сколькихъ р?къ и, какъ ея порубежный сторожъ, старая кр?пость Жаблякъ, когда-то м?стопребываніе Ивана Черноевича, поднимаетъ на своей пирамидальной столовой гор?, высоко надъ водами озера, свои боевыя ст?ны и башни. Жаблякъ былъ присоединенъ къ Черногоріи только въ посл?днюю русско-турецкую войну, а до того н?сколько в?ковъ сряду оставался въ рукахъ турокъ, какъ одинъ изъ порубежныхъ сторожевыхъ постовъ ислама, недавно еще т?сною ц?пью охватывавшихъ Черногорію и не дававшихъ ей свободно дохнуть. Жаблякъ связанъ съ однимъ изъ характерныхъ геройскихъ подвиговъ черногорскихъ юнаковъ… Въ 1836 г. подгорицкіе турки, утомленные в?чною пограничною войною съ сос?днимъ черногорскимъ племенемъ кучей, «хватили в?ру» съ ними, какъ выражаются черногорцы; миръ заключенъ, и вс?мъ, кто хочетъ, отворены ворота Подгорицы; кучане, не видавшіе отроду ничего кром? своихъ горныхъ деревень, съ любопытствомъ и дов?рчивостью двинулись смотр?ть турецкій городъ. Но турки остались в?рными себ?; 17 безоружныхъ кучанъ были в?роломно захвачены въ пл?нъ, зар?заны какъ бараны передъ мечетью, а окровавленныя головы ихъ вздернуты по обычаю на зубцы кр?пости. Конечно, вс? кучи всполошились; негодующіе юнаки спустились съ своихъ горныхъ трущобъ и не над?ясь взять такой большой и сильной кр?пости, какъ Подгорица, охватили кругомъ сос?дній Жаблякъ, хотя онъ былъ всего въ трехъ часахъ пути отъ Скутари, гд? сид?лъ съ большимъ войскомъ главный визирь, правившій Албаніей).
Жаблякъ, кром? своей отв?сной скалы, защищенъ еще р?кою Морачею, которая съ трехъ сторонъ опоясываетъ его ст?ны, какъ естественный кр?постной ровъ. Но черногорскихъ орловъ не остановила ни скала, ни р?ка. Тома Давидовичъ во глав? двадцати отчаянныхъ товарищей переплылъ темною ночью р?ку, вскарабкался по утесамъ на ст?ны кр?пости, и когда наступило утро; то испуганный турецкій гарнизонъ уже не въ силахъ былъ выбить забравшуюся въ нему кучку богатырей; въ то же время кучане ударяли на нижній городъ, ворвались въ него, и посл? страшной р?зни въ его т?сныхъ переулкахъ овлад?ли и городомъ, и кр?постью и ея четырьмя пушками. Пощады, разум?ется, не было никому; но черногорскій владыка не счелъ возможнымъ возбуждать изъ-за пустяковъ серьезный гн?въ султана и черезъ два дня вел?лъ своимъ молодцамъ очистить Жаблякъ, «какъ царскую собственность».
«Царская собственность» эта была выжжена насколько было возможно; пушки, оружіе, припасы увезены кучанами, но Жаблякъ все-таки остался по прежнему турецкимъ.
* * *
Озеро все ширится и ширится съ каждымъ ударомъ весла, а полдневная жара становится все томительн?е. Хорошо еще, что изъ ущелій, разд?ляющихъ причудливые пики береговыхъ горъ, потягиваетъ по временамъ в?терокъ, хотя немножко сдувающій съ васъ этотъ неподвижно застывшій солнечный зной, въ которомъ вы паритесь какъ въ русской бан?.
На вершинахъ горъ, чуть не на каждой, торчатъ сторожевыя башни черногорцевъ, словно среднев?ковые замки на берегахъ Рейна. Въ каждой изъ нихъ могли запереться и отчаянно отбиваться, пока выйдетъ посл?дній зарядъ, н?сколько десятковъ юнаковъ, и нуженъ бывалъ ц?лый добрый отрядъ турецкаго войска, чтобы одол?ть каждый такой черногорскій улей, сплошь полный отчаянно жалившими пчелами.
Разстоянія на вод? такъ же обманчивы, какъ и въ горахъ. Намъ уже давно казалось, что островокъ Лессендра, въ которому мы плывемъ, всего въ какой-нибудь верст? отъ насъ, а между т?мъ мы все еще никакъ не догребемся до него. Скалистый острововъ этотъ съ своею былою кр?постною ст?ною и торчащею изъ нея старою башнею придаетъ характерный видъ всему пейзажу озера. Эта кр?постца изстари замывала входъ въ устье р?ки Черноевича и часто переходила изъ рукъ въ руки, отъ албанскихъ туровъ въ черногорцамъ, отъ черногорцевъ въ туркамъ. Лессендра и Жаблякъ долго гляд?ли другъ на друга черезъ воды озера такъ же враждебно, какъ глядятъ издалека черезъ ихъ головы «проклятыя горы» малисоровъ, с?дыя отъ сн?га, на голые хребты Трновской Планины, что хмурятся вправо отъ насъ сейчасъ за береговыми горами Церничской нахіи. Это живые памятники в?чной порубежной войны, до сихъ поръ еще далеко не превратившейся въ этихъ среднев?ковыхъ трущобахъ, среди этихъ среднев?ковыхъ племенъ, въ сущности такъ близкихъ другъ другу по своимъ вкусамъ и понятіямъ.
Л?в?е Лессендры на гористомъ островк? Вранин?, едва отд?ленномъ узкимъ проливомъ отъ берега, ниже села, забравшагося на скалы, у самаго подножія ихъ виденъ бывшій турецкій блокгаузъ съ бойницами, сторожившій когда-то Лессендру. Тутъ же близко на островк? и старинный монастырекъ, куда ?здитъ на богомолье православное населеніе, и гд? покоится прахъ Божидаровича. Намъ на встр?чу ползутъ дв? тяжелов?сныя лодки подъ парусами, которые еле-еле надуваются слабымъ в?теркомъ, одна мимо Вранины, изъ самого Скутари, другая изъ Виръ-Базара. На об?ихъ разод?тый веселый народъ, отправляющійся на праздникъ въ Цетинье. Перекликаются, переговариваются съ нашими гребцами, шутки, громкій см?хъ на все озеро, во всемъ ихъ вид? какая-то беззаботная отвага, впечатл?ніе какихъ-то см?лыхъ и свободныхъ птицъ, съ веселымъ карканьемъ пролетающихъ мимо другъ друга.
Наконецъ и мы пристали къ Лессендр?. Этотъ живописный острововъ весь кругомъ обнесенъ кр?постною ст?ною съ башнями. Ст?на, впрочемъ, не больше 3, 4 аршинъ высоты. Въ середин? кр?пости старая неуклюжая и уже сильно обвалившаяся «кула», построенная еще владыкою Радо; у черногорцевъ эта куда одна только и составляла всю кр?пость; но турки взяли потомъ Лессендру и сожгли живьемъ 24 храбреца черногорца, которыхъ захватили въ ней. Они построили зд?сь ц?лое правильное укр?пленіе, и оно въ такомъ уже вид? было отнято у нихъ удалыми юнаками князя Николая въ посл?днюю русскотурецкую войну.
Мы высадились на пустынный, заросшій бурьяномъ, берегъ у кр?постной калитки. Внутри кр?постца также заросла, словно давно запущенный выгонъ… Маленькая кутка черногорскихъ воевъ, очевидно, усыпленныхъ полдневнымъ зноемъ, не безъ н?котораго изумленія повыл?зли изъ-подъ низенькихъ т?нистыхъ сарайчиковъ, гд? они лежали…
Налицо изъ всего гарнизона, котораго впрочемъ не больше 10–12 челов?къ, оказался старый сержантъ съ четырьмя дежурными рядовыми. Офицеръ же ихъ и свободные отъ дежурства воины отправились развлекать свою скуку, кто въ монастырь, кто въ Виръ-Базаръ…
Стоило только нашему кормчему заикнуться, что онъ привезъ русскихъ, какъ суровыя лица защитниковъ Лессендры разомъ просв?тл?ли и все кругомъ весело заговорило…
Старикъ сержантъ оказался истый юнакъ, сломавшій вс? походы посл?днихъ л?тъ, рубившійся во вс?хъ знаменитыхъ битвахъ этого времени. Онъ кстати и бралъ ту самую кр?пость Лессендру, въ которой теперь по праву хозяйничаетъ.
Сейчасъ же подъ его предводительствомъ черногорскіе воины повели насъ осматривать кр?постцу и живописные виды, открывавшіеся во вс? стороны съ высоты ея ст?нъ. Въ н?мецкихъ переводахъ нашего Божо почти не являлось надобности, потому что мы какъ-то приспособились уже къ сербской р?чи и приспособляли къ ней и свою русскую р?чь настолько удачно, что понимали довольно хорошо другъ друга безъ лишнихъ посредниковъ.
— Вонъ на той гор?, поправ?е Виръ-Базара, стояли наши черногорцы съ княземъ Николаемъ, — показывалъ намъ старый вояка:- пушки у насъ дв? были, русскій вашъ царь подарилъ, такъ мы изъ нихъ стр?ляли… Вотъ видите, куда ядра наши попадали! — подвелъ онъ насъ къ одной изъ угловыхъ башенъ, и съ торжествомъ показывая куски отбитой ст?ны ея. — Вонъ и въ другихъ м?стахъ тоже, мы имъ всю ст?ну ядрами разбили, больше они не могли держаться, сдались…
Д?йствительно, проломы и дырья въ ст?нахъ видны были кое-гд? и до сихъ поръ, и даже иныя ядра валялись на земл? среди мусора.
— Мы еще и раньше, въ 1858 году, взяли зд?сь подъ Виръ-Базаромъ два большихъ турецкихъ судна съ пушками; пушки перетащили на берегъ, а турокъ вс?хъ пор?зали! — хвастался расходившійся старикъ.
— А самъ ты бился когда съ турками въ рукопашную? — спросилъ я.
— Бога ми! кто se изъ насъ не бился съ турками? такого у насъ въ Черногоріи и не найдешь! — громко разсм?ялся моей наивности черногорецъ. — Я въ четырехъ большихъ битвахъ рубился, при Грахов?, при Вучьемъ Дол?, а маленькихъ и не сосчитаю… Еще Омеръ-пашу помню, какъ онъ съ большимъ войскомъ черезъ всю Черногорію, отъ Никшича къ Спужу прошелъ. Онъ по долин? шелъ, а черногорцы на горахъ стояли, все ждали, что въ Цетинье пойдетъ, думали тогда, что пропали совс?мъ!
— Молодцы вы, черногорцы! храбр?е васъ н?тъ народа… — похвалилъ я его.
— А безъ вашего царя все-таки ничего бы не могли сд?лать! — отв?тилъ мн?, можетъ быть, и комплиментомъ за комплиментъ, старый рубака. — Все у насъ отъ вашего царя, и ружья, и пушки… Вотъ теперь сколько кр?постей и городовъ стало въ Черногоріи — и Спужъ, и Жаблякъ, и Подгорица, и Никшичъ, и Ульцинъ, и Антивари… Хоть мы и кровью своею взяли вс? эти кр?пости, да намъ бы ихъ не отдали, если бы не русскій царь. Жалко только, что всего народа изъ этихъ городовъ не повыгнали, а то черногорцамъ жить уже негд? стало… Изъ своей земли въ чужія земли приходится уходить… Пускай бы вс? турки въ Азію убрались, намъ бы больше м?ста оставили…
— Этого нельзя. Европа не допуститъ, — зам?тилъ я.
— Нельзя, а все-таки будетъ же когда-нибудь! — съ ув?ренностью настаивалъ черногорецъ. — В?дь давно ли вс? христіане подъ турками были, а теперь вотъ греки свободны, сербы свободны, румыны свободны, болгары свободны, — «сви слободны!» Потомъ будетъ такъ, что и турка совс?мъ вонъ выгонятъ…
-
До Виръ-Базара отсюда рукою подать; онъ лежитъ какъ разъ противъ, на правомъ берегу; за нимъ начинается самая цв?тущая и роскошная область Черногоріи, обильная виноградомъ и южными фруктами, примыкающая теперь черезъ округъ Антивари въ водамъ Адріатики — Церничская нахія. Виръ-Базаръ — по-русски «Старый Рынокъ» — одна изъ главныхъ береговыхъ опоръ Черногоріи на Скутарійскомъ озер?; тамъ и кр?пость, и разные военные склады, и старинное м?сто торговаго обм?на между албанскими и черногорскими прибрежными жителями. Городъ Скутари нельзя было разгляд?ть за туманами дали, хотя ув?ряютъ, будто въ очень ясные дни можно вид?ть его минареты. Этотъ Скадръ, древняя резиденція сербскихъ князей, — еще бол?е древняя колонія римлянъ, — теперь обратился въ характерн?йшій центръ ислама, въ безусловно турецкій городъ. Народъ черногорскій, также какъ и сербы королевства, удивительно твердо знаетъ свою исторію и свой патріотическій эпосъ.
— Все Скадрско блато было прежде сербское. Въ Скадр?-град? Вукашинъ-царь жилъ, отецъ Марка-Кралевича… — сообщилъ мн? нашъ старый гребецъ, обходившій вм?ст? съ нами кр?постныя ст?ны.
И онъ, и вс? черногорцы пришли въ искренній восторгъ, когда оказалось, что мн? были изв?стны не только Вукашинъ и Марко-Кралевичъ, но даже отрывки старыхъ п?сенъ ихъ о воевод? Момчил?, о град? Пирлитор?, о гор? Дормитор?…
p ты кралицей-госпожой!
— писалъ, по словамъ старой п?сни, краль Вукашинъ Видосав?, жен? воеводы Момчила.
«Будешь шелкъ прясть на золотомъ веретен?,
Шелкъ будешь прясть, сид?ть на шелку,
А носить будешь атласы и бархаты,
Все расшитое чистымъ золотомъ.
А каковъ ли Скадеръ на Боан?!
Посмотришь вверхъ выше града —
Все поросло смоквой и маслиной,
Полны гроздьевъ виноградники,
Поглядишь ли внизъ подъ градомъ,
Поросла тамъ б?лая пшеница.
А вокругъ-то все зеленый лугъ,
Сквозь него течетъ Бояна зеленая,
Въ ней плещутся рыбы всякія.
— Бога ми! Бога ми! — въ радостномъ изумленіи переглядывались они другъ съ другомъ, слушая мое посильное коверканье ихъ поэтическихъ легендъ, которыя я передаю зд?сь въ русскомъ перевод?.
Д?йствительно, Скутарійское озеро полно для серба историческихъ воспоминаній всякаго рода. До самаго конца XIV в?жа, начиная съ VII, т.-е. ц?лыхъ семь стол?тій сряду, и градъ Скадръ, и Скадрско Блато принадлежали сербамъ, и Черногорія только получила бы свое старинное законное насл?діе и самую необходимую ей часть древняго сербскаго царства, если бы присоединила къ себ?, наконецъ, этотъ родной ей уголокъ, это внутреннее море своего рода, проливающее столько св?тлой поэзіи и мирнаго чувства въ суровый пейзажъ ея неприступныхъ воинственныхъ горъ…
Черногорскій сержантъ не забылъ показать намъ и свою кр?постную артиллерію; все это большею частью м?дныя и чугунныя пушки совс?мъ старыхъ образцовъ; на н?которыхъ зам?тны еще Наполеоновскіе орлы; это трофеи черногорцевъ, кровью добытые у разбитыхъ французовъ, когда т? завлад?ли Каттаро и Рагузою. Лежатъ тутъ и т? дв? м?дныя русскія пушки, съ помощью которыхъ князь Николай овлад?лъ Лессендрою. Они тутъ законные владыки взятой ими кр?пости по тому же праву, какъ и старый черногорецъ, показывавшій ихъ намъ. Остальныя орудія — все добыча турецкихъ войнъ.
Войну съ французами въ Поморь? черногорцы, къ удивленію моему, еще помнятъ отлично, по разсказамъ отцовъ и д?довъ; помнятъ й то, что они бились тогда рядомъ съ русскими, честно и храбро помогавшими имъ.
— Все тогда наше было, вся Бока и Дубровникъ! — со вздохомъ говорилъ старый гребецъ. — Нашъ владыка, святопочившій Петръ, уже и жить пере?халъ въ Которъ. Да политика проклятая все назадъ у насъ отняла, что мы себ? ружьями да ханджарами добыли.
Онъ произносилъ слово «политика» съ какою-то особенною ненавистью и презр?ньемъ, какъ что-то діаметрально противоположное всякой правд?, добытой ханджаромъ…
Бес?да наша особенно оживилась, когда Божо досталъ изъ нашихъ походныхъ куржинъ дв? бутылки добраго церничскаго вина съ кускомъ сыру, хл?бомъ и яйцами, и мы разс?лись на трав? подъ т?нью исторической кулы владыки Радо, куда пригласили съ собою и нашихъ черногорскихъ хозяевъ. Долго они отказывались отъ вина, — можетъ быть, этикета ради, — но я ихъ уб?дилъ, наконецъ, что войникамъ нисколько не предосудительно выпить чарочку винограднаго зелья, и съ легкой руки сержанта каждый юнакъ опрокинулъ по очереди за наше здоровье по стаканчику краснаго.
И черногорскіе войники, и черногорскіе гребцы оказались изрядно св?дущими въ политическихъ д?лахъ своей родины.
Русскаго деревенскаго мужика въ этомъ отношеніи и сравнивать нельзя съ сербомъ, черногорцемъ или грекомъ. Онъ обыкновенно знаетъ о политик? столько же, сколько и лошадь, на которой онъ пашетъ. Собес?дники же мои черногорцы ув?ренно судили и рядили и о «бугарахъ» (болгарахъ), такъ отблагодарившихъ русскихъ братьевъ за пролитую ими кровь, и о сербахъ королевства, у которыхъ все идетъ дурно потому, что они только политикуютъ да газеты читаютъ, и о ненавистныхъ вс?мъ швабахъ, пресл?дующихъ православную в?ру въ Герцеговин? и Босніи.
Вс? собес?дники наши единодушно жаловались на т?сноту своей маленькой гористой родины и разсказывали, сколько ихъ ежегодно уходитъ отсюда въ разные далекіе города и страны, чтобы найти какой-нибудь заработокъ.
«Нашихъ черногорцевъ теперь везд? найдешь, — ув?ряли они, — и въ Румыніи, и въ Стамбул?, и въ Александріи, и въ В?н?, и въ Берлин?, и въ Америк?, а ужъ въ Венеціи, въ Италіи — и говорить нечего! Въ Сербіи много нашихъ поселилось навсегда. И въ Россіи у васъ есть кое-кто изъ нашихъ. Вотъ Джуричи, напр., получили отъ русскаго царя около Бердянска по 10–15 десятинъ земли на душу, живутъ себ? ничего, хвалятъ землю вашу».
* * *
Жаръ уже н?сколько спалъ, когда мы отправились въ обратный путь; такъ какъ на озер? поигрывалъ легкій в?терокъ, то и на нашемъ ландрас? подняли парусъ. Черногорскіе паруса на Скадрскомъ Блат?, въ отличіе отъ турецкихъ и албанскихъ, вс? отм?чены большими крестами. Смотря на озеро отъ Лессендры и Вранины, ясно видишь, что тотъ маленькій уголокъ Скадрскаго Блата, что идетъ къ югу отъ нихъ — только расширеніе лимана р?ки Обода, залившаго мало-по-малу свои низменные берега и обратившаго въ ц?пь прибрежныхъ островковъ холмы и горы берега. Настоящее же Скутарійское озеро начинается только за Лессендрою и Враниною, гд? оно гораздо открыт?е и шире и гораздо мен?е похоже на «блато». Зам?чательно, что въ древности, при римлянахъ, Скутарійское озеро было гораздо уже, не считалось за озеро и составляло, собственно говоря, разливъ по низменной котловин? теченія многочисленныхъ р?къ, направляющихся сюда съ с?вера, востока и запада, Р?ки Черноевича, Цермничви, Морачи съ Цевною, Ситницею и проч. притоками своими, — такъ что р. Бонна, вытекающая теперь на юг? у г. Скутари изъ Скутарійскаго озера и впадающая въ Адріатическое море, въ сущности была прямымъ продолженіемъ и окончательнымъ исходомъ т?хъ же р?къ.
Недалеко отъ устья Р?ки мы нагнали н?сколько большихъ парусныхъ лодокъ, до краевъ переполненныхъ набившимся въ нихъ народомъ; это были албанцы изъ Скадра, мужчины, женщины, д?ти, гор?вшіе на солнц? яркою пестротою своихъ нарядовъ, позументами, шелками, ц?почками и нас?чками своего богатаго оружія. Вс?, конечно, ?хали на праздникъ въ Цетинье. Одна разбитная красивая албанка, съ бубнами въ рукахъ, вдругъ зап?ла, акомпанируя себ? звонкими бубнами и еще бол?е звонкимъ хохотомъ, какую-то подмывающую плясовую п?сню, и на вс?хъ лодкахъ, не исключая вашихъ суровыхъ черногорцевъ, все разомъ оживилось и зап?ло, подтягивая въ тактъ развеселой баб?…
* * *
Вотъ мы и опять на набережной Р?ки, подъ т?нью древняго града Обода, сидимъ у дверей «кафаны» за бутылкою пива и чашками чернаго кофе. Въ открытыя окна кафаны мы любуемся богатырскими фигурами и величественными позами юнаковъ, убивающихъ в?чно праздное время свое отчаянною игрою въ карты. За лодку пришлось заплатить десять серебряныхъ гульденовъ, и старый гребецъ, получившій отъ меня этотъ гонораръ, съ важностью, но и съ большимъ дружелюбіемъ потрясъ мою руку; остальные гребцы тоже подошли къ намъ, и нисколько не ст?сняясь, одинъ за однимъ пожимали на прощанье руки мн? и жен?, желая намъ всякаго благополучія.
Накупивши въ лавкахъ Р?ки разныхъ характерныхъ принадлежностей м?стныхъ нарядовъ, мы наконецъ двинулись въ обратный путь, торопясь посп?ть заcв?тлo въ Цетинье. По дорог? мы нагоняли еще больше народа, сп?шившаго на праздникъ, ч?мъ встр?чалось намъ утромъ. Многія женщины шли подъ зонтиками, разум?ется, австрійскими, что совс?мъ не мирилось въ нашей голов? съ представленіемъ о заваленныхъ женахъ черногорскихъ, выносящихъ на своихъ плечахъ изъ-подъ пуль и ядеръ раненыхъ мужей и братьевъ. Но очевидно, что австрійское цивилизующее вліяніе изъ Котора и Рагузы нечувствительно заражаетъ и глухія долины Черной-Горы; намъ попадаются не разъ даже раскрашенные н?мецкіе штульвагены на покойныхъ рессорахъ, въ которыхъ мирно возс?даютъ съ женами и д?тьми т? самые с?доусые черногорскіе богатыри, которые недавно еще не знали другого коня и экипажа, кром? собственныхъ рысаковъ въ буйволовыхъ опанкахъ.
То и д?ло обходятъ нашу коляску толпы рослыхъ, кр?пконогихъ и статныхъ юнаковъ и съ ними обыкновенно ц?лая куча подростковъ; проворные, ловкіе, сіяющіе безпечнымъ весельемъ, красавцы на подборъ, од?тые поверхъ б?лосн?жныхъ рубахъ и штановъ въ малиновыя, золотомъ расшитыя, куртки, обв?шанныя серебряными ц?почками съ бирюзой, перепоясанные яркими турецкими шалями съ засунутыми въ нихъ дорогими пистолетами, — они мелькали мимо насъ будто пролет?вшая стая веселыхъ птицъ, и съ громкими п?снями, съ шумомъ и болтовнею не сб?гали, а скор?е стекали, какъ воды горныхъ ручьевъ, безъ раздумья и остановки, будто по ступенямъ пологой л?стницы, внизъ по утесистымъ кручамъ и обрывамъ, минуя длинныя петли шоссейной дороги, напрямикъ, какъ летаетъ птица, какъ несется стр?ла…
Шутя и см?ясь взб?гаютъ они на такіе же кручи и обрывы по козьимъ тропамъ «старой дороги», пробуждая ружейными и пистолетными выстр?лами безмолвный воздухъ горныхъ пустынь, осушая въ придорожныхъ кабачкахъ стаканчики краснаго вина, постоянно обгоняя нашу тяжко ползущую вверхъ коляску. Догнать ихъ намъ н?тъ никакой возможности, и это, очевидно, забавляетъ ихъ, заставляя удвоивать быстроту ихъ б?га, вызывая въ нихъ новый приливъ молодого см?ха и п?сней.
Догадливая молодая д?вушка изъ сос?дняго села, спрятаннаго на дн? долины, разставила уже своего рода с?ти этой шумно проносящейся молодежи, разложивъ на краю дороги, надъ самымъ обрывомъ пропасти свой скромный столикъ съ кувшиномъ вина, десяткомъ красныхъ яицъ и кускомъ овечьяго сыра. Вонъ уже вся эта поющая и хохочущая юная ватага шумно опустилась кругомъ разставленной приманки прямо на камни и на пыль дороги, и уже звенитъ полными стаканчиками дешеваго м?стнаго вина, перекидываясь шуточками съ молодою продавщицею. Для этого юнаго народа, переполненнаго весенними совами жизни, самый походъ на праздникъ уже становится радостнымъ праздникомъ…
* * *
Мы, сидя покойно въ своей коляск?, отъ души наслаждались этими картинами удалой и могучей жизни, чудною горною природою, охватывавшею насъ, и такимъ же чуднымъ вечеромъ, въ розовомъ сіяніи котораго далекія сн?говыя вершины Албанскихъ горъ гор?ли словно зубчатыя ст?ны какого-то изъ отъ сотканнаго фантастическаго колоссальнаго замка…