VI Рѣчка Черноевича и градъ Ободъ

VI

Р?чка Черноевича и градъ Ободъ

Мы еще съ вечера, по сов?ту хозяина гостинницы, — онъ же и городской голова Цетинья, — послали телеграмму въ Р?ку, чтобы намъ приготовили тамъ лодку для прогулки по Скутарійскому озеру или «Скадрскому блату».

Пишу «телеграмму» и самъ не в?рю себ?. Черная-Гора, Цетинье, «башня головъ», — и вдругъ телеграфъ! Что-то такое совс?мъ не подходящее одно къ другому, но т?мъ не мен?е, — увы! — и телеграфъ, и шоссе, и театръ, и гимназія, и женскій институтъ, все уже теперь къ услугамъ юнаковъ Берды и Кривошіи, можно сказать, на-дняхъ еще не в?давшихъ никакихъ другихъ учрежденій, кром? ятагана и пистолетовъ.

Туриста съ романтическими вкусами, разсчитывавшаго на одн? козьи тропы да верхового вони, это немного разочаровываетъ, но зато сильно облегчаетъ и д?лаетъ гораздо покойн?е его путешествіе, а особенно съ дамою.

Въ Р?ку тоже ведетъ шоссе, по которому и покатила наша коляска. Отъ Цетинья приходится сб?гать все внизъ, поэтому и коньки наши, и нашъ извозчикъ въ особенно игривомъ настроеніи духа. А тутъ еще ясный голубой день, прохлада подъ т?нью скалъ, на душ? невольно д?лается беззаботно и весело. Горы зд?сь все-таки н?сколько зелен?е, ч?мъ въ Н?гошахъ. Молодой березнякъ, дубнякъ, грабъ, букъ, кусты «держи-дерева» од?ваютъ курчавою темнозеленою шерстью скалистые черепа этихъ известковыхъ горъ. По словамъ П. А. Ровинскаго, Черногорія была прежде вся покрыта густыми сплошными л?сами, по которымъ собственно и прозвали ее «Черною-Горою». Есть надежда, что л?са эти опять поднимутся по старому при строгомъ вниманіи къ нимъ княжескаго правительства. Молодые л?ски между Цетиньемь и Н?гошами выросли уже на глазахъ Ровинскаго, который засталъ на м?ст? ихъ только голый камень. Мы ?демъ все время въ горахъ и скалахъ; среди нихъ то-и-д?ло попадаются такія же круглыя провалья, напоминающія кратеры, какъ и на дорог? изъ Н?гошей. На дв? одной такой котловинки, обращенной въ поле, мелкими разноцв?тными голышами выложены буквами громаднаго разм?ра имена какого-то Душана Станковича и другихъ хозяевъ этой крошечной землицы. Черногорцы, черногорки встр?чаются поминутно, и вс? п?шіе, и вс? почти, къ удивленію моему, подъ зонтиками, даже мужчины, а зонтики, конечно, австрійско-жидовскаго изд?лія; это совс?мъ неожиданная для меня подробность въ домашнемъ быт? народа-героя. Идутъ они, конечно, не по шоссе, описывающему безконечные многоверстные зигзаги вокругъ всякаго выступа горы, а напрямикъ, черезъ пропасти и скалы, по издревле пробитымъ п?шимъ тропкамъ и вырубленнымъ въ скалахъ ступенькамъ, легко, проворно, весело, не зам?чая ни подъема, ни спусковъ, словно слетая и взлетая на какихъ-то невидимыхъ крыльяхъ; такъ привыкли они съ д?тства къ этимъ горнымъ странствованіямъ, такъ сильны и неутомимы ихъ стальные мускулы. Мужчины большею частью въ длинныхъ тяжелыхъ струнахъ, перекинутыхъ чрезъ плечо подобно шотландскимъ плэдамъ, въ цв?тныхъ курткахъ, расшитыхъ снурами и золотомъ, въ неизм?нныхъ своихъ плоскихъ и круглыхъ «Капицахъ» на голов?, вс? рослые, ловкіе, красивые, старики и молодежь. Черногорскія женщины, напротивъ того, приземисты, некрасивы и какъ-то скучны и староваты на видъ; у каждой непрем?нно на голов? какая-нибудь ноша; удалые воины Черной-Горы въ этомъ отношеніи не далеко ушли отъ лезгина и чеченца; у нихъ женщина исполняетъ самыя тяжелыя полевыя и домашнія работы и играетъ подчасъ роль вьючнаго животнаго; въ военное время этотъ двуногій обозъ служилъ до посл?днихъ л?тъ единственнымъ средствомъ продовольствія воюющихъ и единственнымъ ихъ госпиталемъ и перевязочнымъ пунктомъ. Сл?ды хроническаго утомленія отъ непосильной работы зам?тны поэтому чуть не на каждой пожилой черногорк?. Кром? того, он? од?ваются въ дорогу довольно грязно, сберегая хорошія платья въ своихъ узлахъ для праздника, на который они сп?шатъ, а этотъ темный заношенный нарядъ ихъ д?лаетъ ихъ фигуры еще бол?е неказистыми рядомъ съ всегда разод?тыми, всегда веселыми и праздными не только черноволосыми, но и с?доусыми юнаками. Даже д?вушки кажутся слишкомъ бл?дными и плоскими, мало подходящими къ типу горныхъ красавицъ, всегда живущихъ на вольномъ воздух? и б?гающихъ по скаламъ какъ дикія козы. Не понимаешь, какъ же родятся отъ такихъ матерей эти рослые красавцы-богатыри. Зато женщины Черной-Горы ц?ломудренны, какъ сама Веста; вы увидите это даже по лицамъ ихъ, скромнымъ, покорнымъ, безъ всякаго лукавства и кокетства. Правда, трудно и не быть зд?сь ц?ломудренной, когда за мал?йшій проступокъ противъ запов?ди ц?ломудрія, за мал?йшую попытку любовнаго романа, — б?дняг? грозитъ скорая и р?шительная расправа тутъ же на м?ст? пистолетомъ или ятаганомъ ея благов?рнаго.

Черногорцы очень прив?тливы и общительны съ чужестранцами. Кто ни встр?тится, вс? в?жливо кланяются, вс? провожаютъ васъ радушнымъ: «добра ни ср?тя!» и вс? непрем?нно заговариваютъ если не съ вами, то съ вашимъ кучеромъ. Появленіе посторонняго челов?ка, европейца въ штатскомъ плать?, а ужъ особенно дамы въ шляпк?, въ этой глухой пастушечьей пустын?, населенной среднев?ковыми воинами, бросается въ глаза какъ огонь въ темную ночь и возбуждаетъ въ простодушныхъ обитателяхъ горъ самое живое и вполн? понятное любопытство. Слово «руссъ» производило на этихъ добрыхъ людей впечатл?ніе какого-то радостнаго удивленія, они сочувственно улыбались и кланялись намъ, бормотали неизм?нное «бога ми!» и долго потомъ оглядывались на насъ недоум?вающимъ взглядомъ.

* * *

Добрско-сёло смотритъ маленькимъ городкомъ на дн? своей глубокой котловины, обставленной кругомъ горами, а мы смотримъ на его краснокрышіе двухъэтажные домики съ высоты своего шоссе, что л?пится по скалистымъ выступамъ этихъ каменныхъ громадъ, словно съ крыльевъ птицы. Круглая плодородная долина вся въ кукурузникахъ, въ поляхъ ржи и картофеля; красиво выстроенная церковь святой «Петки» поднимается среди довольно большихъ каменныхъ домовъ селенія, а въ н?сколькихъ саженяхъ отъ нея, у самаго подножія горы, ц?лый живописный монастырь, во имя Успенія Богородицы, — «Добрска келья», какъ его зовутъ черногорцы; въ монастыр? этомъ раньше было постоянное пребываніе цетинскихъ митрополитовъ. Тамъ между прочимъ и погребенъ владыка Савва Очиничъ.

Гора Доброштакъ охватываетъ сл?ва котловину Добрска-сёла, Вертличка — справа. Отв?сные обрывы скалъ нависаютъ надъ дорогою при каждомъ ея поворот?. На той сторон? отъ насъ черезъ ущелья горы Вертлички спускается по страшнымъ кручамъ дерзкими головоломными зигзагами старая цетинская дорога въ Р?ку. Въ 1690 году на этой гор? сложилъ свою удалую голову вм?ст? съ тридцатью своими товарищами дружинниками восп?ваемый до сихъ поръ въ народныхъ п?сняхъ Черногоріи герой Байо Пивлянинъ, защищавшій отъ грознаго скадрскаго паши Сулеймана дорогу въ Цетинье.

Горы скоро задвинули отъ насъ Добрскую котловину, но, объ?хавъ ихъ, мы очутились опять надъ новою котловиною, также т?сно обставленною горами, и также глубоко провалившеюся у нашихъ ногъ вправо отъ дороги. По подошв? горы, по дну долины, разбросаны въ зеленыхъ садахъ, среди сплошныхъ зеленыхъ полей, большіе каменные дома селенія Цеклинъ, ярко и весело сверкающіе на солнц? своими красными черепичными крышами. Село это богатое и людное, тоже смахивающее на городокъ; а плодоносная Цеклинская долинка, какъ и ея сос?дка Добрская, и другія, что спускаются ниже къ Р?к?,- слывутъ житницею Черногоріи. Опять заслонъ изъ горныхъ громадъ, опять мы крутимся вокругъ нихъ и объ?зжаемъ ихъ. На гор?, какъ бы посредин? новой котловины, стоитъ старинная церковь Іоанна Крестителя, куда на 29-е августа стекается все Цеклинье. Теперь мы на гор? Коштелъ, съ которой открывается намъ чудный видъ на долину Р?ки; гора Коштелъ отд?ляетъ эту нижнюю долину отъ верхнихъ; названа она такъ по имени дерева коштела, напоминающаго намъ дикій каштанъ. На гор? и кафана, въ которой можно немножко отдохнуть и полюбоваться красивымъ видомъ. «Р?ка» извивается глубоко внизу, пока не загораживаетъ ей пути и не поворачиваетъ ея теченіе Зеленая гора «града Обода» съ его б?лыми домиками и высокою колокольнею наверху; на первомъ план? нашемъ голая какъ кость обрывистая гора Костодина. Далеко б?л?ются внизу, среди кукурузныхъ полей, итальянскихъ тополей и виноградниковъ, зм?истыя кол?на шоссе; за широкимъ разливомъ р?ки опять загораживаютъ ее громоздкіе выступы горъ, и выше ихъ, надъ ихъ головами, видна ярко осв?щенная приподнятая въ самому горизонту, низина плодоносной Зеты, бл?дно голубая гладь Скутарійскаго озера и за нимъ, словно въ воздух? нарисованные, далекіе хребты Хотскихъ и Костенскихъ «Проклятыхъ» горъ, — обиталище в?ков?чныхъ враговъ Черногоріи, албанцевъ-мадисоровъ. Въ ясные дни, какъ ув?ряли меня черногорцы, отсюда можно вид?ть даже и самый городъ Скутари. Скутарійское же озеро, албанскія горы и знаменитую въ черногорской исторіи кр?пость Жаблякъ на ея пирамидальной скал? мы вид?ли, хотя и не такъ хорошо, какъ отсюда, чуть не отъ самаго Цетинья, по крайней м?р? отъ того домод?льнаго павильона, который устроенъ надъ первымъ крутымъ спускомъ шоссе, какъ разъ на старинной грани, гд? кончается Катунская нахія и начинается Р?чьская. Это м?сто такъ и зовется у черногорцевъ «граница», и жители Цетинья по вечерамъ обыкновенно ходятъ туда п?шкомъ, чтобы полюбоваться издали на Скадрское блато и Р?ку.

Старая черногорская дорога отъ Цетинья въ Р?ку видна намъ и зд?сь. Она сползаетъ красножелтою зм?ею черезъ л?са и утесы горы Коштела, словно опасная л?стница съ поднебесья; а давно ли по ней беззаботно ходилъ и ?здилъ въ свои л?тнія резиденціи самъ черногорскій князь, съ дочерьми, женою и вс?мъ домашнимъ скарбомъ.

* * *

Въ боковомъ ущель? «Р?ки», подъ горами, б?л?етъ длинное одноэтажное зданіе единственнаго оружейнаго завода Черногоріи.

Тамъ сейчасъ же и истокъ «Р?ки». Она вытекаетъ изъ безконечно длинной и обширной сталактитовой пещеры, красоту которой н?которые путешественники ставятъ выше самыхъ изв?стныхъ сталактитовыхъ пещеръ Европы. Но намъ было неудобно терять на ея осмотръ н?сколько часовъ, такъ какъ необходимо было вернуться въ тотъ же день въ Цетинье, гд? съ утра долженъ былъ начаться великій народный праздникъ — Петровъ день.

Кіи же къ шоссе, у самыхъ ногъ нашихъ, большія каменныя зданія водяной мельницы покойнаго Мирно Петровича, отца князя Николая, кажется, первая построенная въ Черногоріи. За нею шоссе сб?гаетъ почти совс?мъ на дно узкой долины. Тутъ уже настоящій югъ: итальянскіе тополи, виноградники, сады гранатника, фигъ, черешенъ… Тепло и влажно какъ въ паровой бан?. Зеленое ущелье все время л?пится по берегу «Р?ки», испареніямъ которой некуда д?ться изъ каменнаго корридора окружающихъ ее горъ. Вотъ стали появляться по об? стороны дороги и домики селенія Р?ки, кафаны, лавочки… Штукъ 40 или 50 ободранныхъ бараньихъ тушекъ, завяленныхъ на солнц?, висятъ рядкомъ на жердочкахъ въ придорожной лавочк? мясника, будто пов?шенные преступники. Это пресловутая «кострадина», — чуть ли не главный предметъ вывозной торговли скудной Черногоріи. Толпы народа идутъ намъ на встр?чу, т?снятся въ узкой улочк?. Черногорки въ своихъ траурныхъ будничныхъ костюмахъ, од?тыя въ черныя юбки, въ черныя куртки, повязанныя чернымъ, странно выд?ляются среди щеголеватыхъ и яркихъ одеждъ мужчинъ. Вотъ дорога р?зко поворачиваетъ вм?ст? съ р?кою направо, я мы останавливаемся на широкой деревенской набережной, вдоль которой у подножія горы вытянулись вольнымъ строемъ домики Р?ки, съ своими грошевыми лавчонками и кафанами. Прямо передъ нами и передъ селеніемъ, за р?кою, на обрывистой л?систой гор?, охваченной съ двухъ сторонъ водами р?ки, бывшая кр?пость, «градъ Ободъ» знаменитаго родоначальника князей черногорскихъ, Ивана Вега Черноевича. Древній градъ Черноевича, и теперь смотритъ какимъ-то среднев?ковымъ замкомъ своею т?сно сбившеюся наверху кучкою б?лыхъ каменныхъ домовъ, съ массивными ст?нами и р?дкими окнами. Въ немъ съ конца XV в?ка существовала славная во всемъ славянств? первая славянская «штампарія», на четырехъ-сотл?тнюю годовщину которой съ?зжались недавно ученые слависты изо вс?хъ странъ Европы и политическіе люди балканскаго славянства. «Штампарня» эта много послужила въ свое время д?лу славянства и православія. Православный храмъ съ высокою колокольнею очень кстати и очень живописно в?нчаетъ этотъ старый градъ, ц?лые в?ка стоявшій на своей горной вершин?, на самомъ рубеж? славянства и туречины, словно передовой стягъ сербскаго народа. Нал?во отъ насъ, на самомъ берегу р?ки, на этой сторон? ея спускается по скату горы небольшой садикъ и въ немъ простенькій л?тній домъ князя Николая. Другой чей-то домикъ, весь окруженный ульями пчелъ, стоитъ чуть не на голов? этой непритязательной сельской резиденціи черногорскаго владыки.

Телеграмма городского головы возъим?ла свое д?йствіе, и насъ сейчасъ же встр?тилъ хозяинъ кафаны, уже приготовившій намъ лодку по порученію любезнаго цетинскаго мэра.

Немного отдохнувъ подъ деревомъ у порога кафаны, напившись кофе и закусивъ ч?мъ было можно въ этой буколической гостинниц?, мы посп?шили ус?сться въ лодку, чтобы усп?ть не торопясь сд?лать предположенную прогулку и засв?тло вернуться въ Цетинье.

Большая грузная лодка оказалась не особенно ходка; четверо здоровенныхъ гребцовъ-черногорцевъ «утерли не мало поту» надъ нею. Трое изъ нихъ все время гребли стоя, какъ венеціанскіе гондольеры, а четвертый сид?лъ на носу, направляя лодку. Считая насъ съ женою и нашимъ толмачемъ Божо, всего народу въ лодк? набралось, стало быть, ц?лыхъ семь челов?къ. Р?ка «Р?ка», давшая имя и селенью, и всей этой долин?, и даже ц?лой нахіи, — очень своеобразная р?ка. Она совс?мъ не течетъ, за отсутствіемъ какого бы то ни было уклона, а скор?е стоитъ въ своихъ берегахъ. Въ ущель? между горъ она довольно узка и не показна, но по м?р? того, какъ горы раздвигаются и отступаютъ въ стороны, она д?лается все шире и грандіозн?е, такъ что гораздо бол?е похожа на заливъ Скутарійскаго озера, ч?мъ на обыкновенную р?ку. Это сходство усиливается еще неподвижностью ея водъ и сплошными зарослями камыша и кувшинки, покрывающими почти всю поверхность ея. Только по средин?, на такъ-называемомъ стремени, по которому постоянно двигаются лодки, видна еще узкая полоса чистой воды. Но и она въ иныхъ м?стахъ съуживается въ такую тоненькую ленточку, что, сидя въ лодк?, вамъ кажется, что вы плывете по какому-то сказочному зеленому дугу, ус?янному б?лыми чашами махровыхъ нимфей. Этотъ болотный характеръ «Р?ки» очень вредно вліяетъ на климатъ ея низменныхъ прибрежій, на которыхъ въ туманные и холодные дни болотистыя испаренія, ст?сненныя горами, стоятъ съ утра до ночи. Даже и теперь, въ знойный солнечный день, по середин? л?та воздухъ надъ р?кою насквозь пропитанъ болотными міазмами. Лихорадки и всякія гнилостныя бол?зни свир?пствуютъ въ этомъ роскошномъ на видъ уголк?.

На мой вопросъ: е-ли добра вода?

Старый лодочникъ, нахмурившись, отв?тилъ:

— Въ Р?к? вода не здрава. Пить не здрава, купаться не здрава.

А между т?мъ, будь у черногорцевъ больше средствъ и знаній, эта прекрасная водная артерія могла бы быть обращена въ настоящій судоходный каналъ; н?мцы, разум?ется, скоро съум?ли бы и увеличить паденье воды и расчистить отъ зарослей русло Р?ки. Лодочникъ ув?рялъ насъ, будто черезъ м?сяцъ вся эта широкая скатерть р?ки, заросшая камышами и кувшинкой, высохнетъ до-суха, и останется для про?зда только одно серединное стремя, въ которомъ, по его словамъ, въ иныхъ м?стахъ глубина достигаетъ до десяти нашихъ саженей.

Понятно, почему старинные люди, им?вшіе въ своихъ рукахъ еще мен?е способовъ борьбы съ природою, ч?мъ нын?шніе черногорцы, старались селиться зд?сь, какъ Иванъ-Бегъ Черноевичъ въ своемъ град? Обод?, на вершинахъ горъ, куда не достигали болотные туманы. Мы долго любовались этимъ древнимъ градомъ, провожавшимъ насъ съ высоты своей зеленой пирамиды, у подножія которой тяжело плыла наша лодка.

Геройскимъ именемъ Ивана-Бега Черноевича полна Р?ка, полна вся Черногорія. До него р?ка называлась просто Ободомъ, также какъ и городъ на ней; посл? него черногорцы не называютъ ее иначе какъ «Р?ка Иванъ-Бегова-Черноевича», до того свята и кр?пка среди жителей память этого основателя черногорской независимости. Посл? Коссовскаго побоища, разгромившаго славное и могущественное сербское царство, Черногорія съ Зетою, тоже входившія въ его составъ какъ области, населенныя сербами, хотя и управлявшіяся полу-самостоятельными жупанами, оторвались отъ поб?жденнаго царства и остались въ рукахъ зятя злополучнаго царя Лазаря, князя Баоши, женатаго на его дочери. Баоша не посп?лъ на помощь тестю на Коссово поле и, узнавъ объ изм?н? Бука Бранковича и о смерти Лазаря, повернулъ домой свои полки, чтобы по крайней м?р? въ своихъ неприступныхъ горахъ отбиваться отъ страшнаго турчина, сокрушавшаго одного за однимъ славянскіе народы Балканъ.

И Баоша, и его сынъ-богатырь Стратиміръ Черный, прототипъ нын?шняго черногорца, своимъ исполинскимъ ростомъ и силою, прозвище котораго унасл?довало все потомство его, и внукъ Баоши, Стефанъ, — вс? отказывались признавать власть султана и защищали независимость своей маленькой землицы. Стефанъ жилъ въ половин? XV-го в?ка, и былъ современникомъ и самымъ в?рнымъ союзникомъ знаменитаго Георгія Кастріота, больше изв?стнаго, въ исторіи подъ именемъ Скандербега, посл?дняго геройскаго борца за свободу Балканскаго полуострова противъ непоб?димыхъ еще тогда полчищъ османлисовъ, только-что завоевавшихъ, византійскую имперію. А Иванъ-Бегъ Черноевичъ былъ его старшимъ сыномъ и насл?дникомъ не только земель его, но и неумолимой ненависти къ нему туровъ. Все кругомъ было тогда уже раздавлено. въ конецъ, даже сос?днія Албанія и Герцеговина были въ рукахъ туровъ, и Ивану Черноевичу не на кого было опереться въ своей отчаянной борьб? съ непоб?димымъ исламомъ во вс?хъ окрестныхъ греческихъ и славянскихъ земляхъ, порабощенныхъ азіатскими варварами. Его борьба была поистин? борьбою Давида съ Голіа?омъ, босоногаго пастушенка съ исполиномъ, закованнымъ въ м?дь. Напрасно Иванъ бросался къ западнымъ державамъ, умоляя ихъ придти на помощь погибающему балканскому христіанству. Никто не трогался на его призывы, и онъ одинъ съ ничтожною горстью своего храбраго народа долженъ былъ выдерживать весь напоръ варваровъ. Иванъ жилъ сначала въ Жаблин?, старомъ гн?зд? зетскихъ жупановъ, да берегу св?тлаго Скадрскаго блата, не вынужденъ былъ уйти. изъ него подальше отъ сос?дства туровъ въ недоступную глубь горъ, гд? основалъ теперешнее Цетинье и поселилъ тамъ митрополита Зеты. Тогда же онъ укр?пилъ и этотъ свой «градъ Ободъ», защищавшій доступъ къ Цетинью и въ устью плодородной долины, кормившей его народъ. Кром? того, онъ обсыпалъ маленькими укр?пленіями вс? порубежныя горы, а своими горячими воззваніями до того одушевилъ свой маленькій геройскій народъ, что онъ поклялся воевать на жизнь и смерть съ врагами христіанства. Народная скупщина въ Цетинь? объявила преступникомъ и изм?нникомъ всякаго, кто будетъ уклоняться отъ войны съ турками; а кто б?житъ съ поля битвы, того постановлено од?вать въ бабье платье и съ прялкою въ рукахъ водить по вс?мъ селамъ Черной-Горы на позоръ народа. И геройскій вождь черногорцевъ не только отстоялъ свою землю отъ страшнаго врага, но еще широко раздвинулъ границы Черногоріи и умеръ среди своего народа въ любви и слав?… Сильно укр?пленный «градъ Ободъ» сталъ въ то время оплотомъ Черногоріи и вм?ст? торговою пристанью ея на Скадрскомъ озер?, изъ котораго нагруженныя товаромъ р?чныя суда могли свободно проходить по широкому руслу «Р?ки». Ободъ, или Р?ка сд?лалась главнымъ торжищемъ черногорцевъ, куда горцы сгоняли свои стада, везли л?съ и покупали привозимые береговыми жителями Адріатики необходимые имъ товары. Это значеніе важн?йшаго, если не единственнаго, черногорскаго рынка Р?ка сохраняла до посл?дняго времени, и отчасти сохраняетъ и теперь, хотя присоединеніе къ Черногоріи, усиліями Россіи, приморскихъ портовъ Антивари и Дульциньо естественно перенесло на берегъ моря центръ ея привозной и вывозной торговли.

И Иванъ Черноевичъ, и сынъ его Георгій жили по долгу въ Обод?, въ его укр?пленномъ вышгород?, на который мы теперь любуемся. Георгій Черноевичъ обезсмертилъ свое имя и прославилъ Ободъ, устроивъ въ немъ первую славянскую типографію. Въ его время торжествующій исламъ соблазнялъ малодушныхъ, и многіе сербы, потурчившись изъ корыстныхъ видовъ, приносили большой вредъ народу. Чтобы поддержать православіе, Георгій купилъ въ Венеціи вс? принадлежности типографіи и въ собственномъ дом?, на вершин? Ободской горы, сталъ печатать и распространять въ народ? церковныя книги. Въ 1495 г. вышла отпечатана имъ первая книга — Октоихъ. Георгій сд?лалъ и другое очень важное нововведеніе въ жизни своего народа, невидимому, съ тою же ц?лью поддержки православія, которое онъ справедливо считалъ основою независимости Черногоріи, историческимъ знаменемъ, собиравшимъ вокругъ себя народъ и одушевлявшимъ его на отчаянную борьбу съ поработителями-магометанами. Утомленный трудами, Георгій р?шился отказаться отъ власти и у?хать на покой въ Венецію, на родину своей жены итальянки; но передъ отъ?здомъ онъ собралъ народъ и передалъ свою власть надъ нимъ митрополиту Герману, ув?щевая своихъ подданныхъ, что они не могутъ найти лучшихъ вождей, какъ духовные отцы ихъ.

«Приб?гайте въ нему въ гор? и радости, внимайте сов?тамъ его. Вручаю ему гербъ, который употребляли въ Боз? почившіе цари сербскіе, предки мои, и я самъ!»

Народъ съ рыданіями проводилъ до Котора своего любимаго князя, и съ т?хъ поръ ц?лый рядъ владыкъ сталъ во глав? Черногоріи; въ одномъ и томъ же лиц? соединилась духовная и мірская власть, архипастыри стали полководцами и законодателями.

* * *

Сейчасъ же за горою, на которой высится «градъ Ободъ», также направо отъ насъ, другая гора, густо обросшая молодыми л?сами и охваченная кругомъ всей вершины своеобразною оградою изъ наваленныхъ другъ на друга камней; это запов?дный л?съ для охотъ князя, полный фазановъ, какъ и разной другой четвероногой и пернатой дичи.

Теченіе Р?ки необыкновенно извилисто; то справа, то сл?ва выступающія горы постоянно загораживаютъ ей путь и ломаютъ ея русло. Оттого кажется, что васъ везд? окружаетъ какой-то стоячій, горами обставленный прудъ, а не ложе широкой р?ки. Намъ уже не одинъ разъ встр?чались большіе, длинноносые «ландрасы», еще просторн?е и грузн?е той лодки, на которой мы ?демъ, биткомъ набитые мужчинами, женщинами и д?тьми. Черногорокъ тутъ постоянно видишь за веслами; видно имъ ни по чемъ всякій мускульный трудъ, на которомъ ихъ въ д?тств? воспитываетъ суровая школа жизни. Въ ландрасахъ этихъ можетъ пом?ститься н?сколько десятковъ челов?къ, и на нихъ обыкновенно возятъ по субботамъ товары на базаръ Р?ки изъ разныхъ прибрежныхъ м?стечекъ Скутарійскаго озера, и даже изъ Дульциньо и Антивари.

Гребцы наши громко перекликаются и переговариваются съ встр?чными земляками, и устремленные на насъ любопытные взгляды краснор?чиво поясняютъ намъ, что мы именно служимъ главною темою этихъ б?глыхъ переговоровъ.

— Это все народъ въ Цетинье ?детъ, на завтрашній праздникъ! Изъ самаго Скутари ?дутъ, изъ Виръ-Базара, изо вс?хъ м?стъ! — не безъ хвастовства сообщилъ мн? старикъ-кормчій. — Не только черногорцы, и турки, и албанцы къ намъ въ этотъ день на?зжаютъ; вотъ завтра увидите, сколько ихъ тамъ соберется!..

Я не отрываю глазъ отъ черногорцевъ, и т?хъ, что мы встр?чаемъ, и т?хъ, что ?дутъ съ нами въ лодк?. Они красивы, статны, живописны везд?; но зд?сь, на лодкахъ, въ своихъ разнообразныхъ позахъ, въ своихъ характерныхъ яркихъ одеждахъ, они такъ и просятся подъ талантливую кисть какого-нибудь Верещагина или Маковскаго. Могучія оголенныя руки этихъ богатырей, ихъ обнаженныя груди, вылитыя словно изъ м?ди, огненно-см?лый взглядъ дикаго орла, красивыя, сурово выразительныя черты смуглыхъ лицъ, сухихъ, какъ голова арабскаго коня, — и вм?ст? съ т?мъ какая-то непринужденная, дышащая спокойной силой и ув?ренностью естественная грація вс?хъ движеній ихъ, — приводитъ въ безмолвный восторгъ мое сердце художника. Вонъ одинъ изъ этихъ современныхъ вамъ Діомедовъ, рослый, широкоплечій, статный какъ олень, весь сверкающій нас?чками ятагановъ и пистолетовъ, яркими шелками пояса, золотыми позументами малиноваго «элена», уставъ грести, передалъ весло товарищу, а самъ раскинулся на дн? глубокой лодки, картинно подперши голову могучею рукою, точно молодой отдыхающій левъ, и вамъ не в?рится, чтобы этотъ гордый взглядъ, эта благородная осанка, эта тонкая красота — весь этотъ художественный аристократизмъ т?ла и духа принадлежалъ б?дняку-рыбаку, челов?ку черни, котораго мы привыкли у себя въ Россіи вид?ть совс?мъ съ иными привычками, инымъ характеромъ, иною вн?шностью… Свобода, защищенная собственною грудью солнце юга и вольный воздухъ горъ выковали черногорца такимъ, какимъ онъ есть, какимъ онъ невольно восхищаетъ не предуб?жденнаго путешественника, способнаго что-нибудь вид?ть и понимать…

* * *

Горы, провожающія съ двухъ сторонъ Р?ку, покрытыя скудными л?сками и кустарниками, д?лаются все мен?е интересными. Вонъ надъ одной изъ нихъ, какъ разъ надъ стадами пасущихся возъ, плаваетъ широкими кругами хищнически насторожившійся огромный орелъ, высматривая козлика. Возы тутъ везд?, и отъ возъ-то собственно и пропадаютъ зд?шніе л?са, которымъ они не даютъ подняться посл? поруба. Но на л?сныхъ вершинахъ видн?ются кое-гд? и кресты старыхъ часовенъ, которыя черногорцы, подобно грекамъ, любятъ устраивать на недоступныхъ и отовсюду зам?тныхъ м?стахъ.

Недалеко отъ устья, на л?вомъ берегу, за селеніями Превали и Жупою, б?л?етъ вдали на горахъ ц?лый старинный монастырекъ, гд? православный архіерей турецкой Албаніи, не р?шавшійся ?хать въ глубь Черногоріи, согласился посл? долгихъ просьбъ посвятить въ архимандриты посл?дняго духовнаго владыку, черногорца-поэта Петра II.

Но все это вдали, и даже въ большой дали. Берега же р?ки глухи и пустынны; ни одного хуторка, ни одной деревни не видно надъ водою. Безмолвіе такое, словно мы плывемъ по водамъ какого-нибудь д?вственнаго американскаго л?са, куда еще не проникалъ челов?къ. Вотъ, наконецъ, мы подходимъ и въ устью р?ки.

Въ не особенно давнее время, при этомъ усть? еще на памяти живущихъ, длинная ц?пь была перекинута турками съ одного берега широкой Р?ки до другого. Зд?сь была своего рода застава, гд? собирались пошлины съ провозимыхъ товаровъ и запирался проходъ въ турецкія воды т?мъ людямъ, которые казались опасными сонному турецкому стражу.