Глава 19 К вопросу о «хронологии» Бородинской битвы

Глава 19

К вопросу о «хронологии» Бородинской битвы

Один из современных биографов М. И. Кутузова Л. Л. Ивченко въедливо исследовала все как широко известные факты Бородинского побоища, так и его малоизвестные «нюансы». Она предлагает отнюдь не лишенный аргументов, уточненный «взгляд» на его «раскадровку», в частности, сдвигает его временную (часовую) хронологию, делая сражение более «компактным» (а не «растянутым» по патриотически-идеологическим причинам) и логически связанным. В адаптированном для широкого читателя варианте нового прочтения развития событий на Бородинском поле многое становится понятным.

Итак, еще на рассвете Багратион, увидев, какую массу войск Наполеон готов обрушить на его армию (ок. 96 тыс. против ок. 30 тыс. – тройное превосходство!), затребовал у Кутузова подкреплений. Его поддержали и Беннигсен с Толем, побывавшие на левом фланге.

Убедившись, что именно здесь будет нанесен главный удар по русской армии, и оценив всю его опасность, около 5.30 утра главнокомандующий дал команду на перегруппировку войск, направив к деревне Семеновское части из гвардейского корпуса генерала Лаврова. Две пехотные дивизии из корпуса Даву, стремясь избежать артиллерийского огня 110–120 орудий, выдвинутых Багратионом в переднюю линию, пока не подошли подкрепления, пошли через Утицкий лес, где их встретили плотным огнем русские егеря. Завязалась длительная перестрелка, в которой французы оказались лишены артиллерийской поддержки в лице отставшей на опушке леса 30-орудийной батареи генерала Ж. Пернети. Когда пехота Даву все же «вынырнула» из леса у южной флеши, то попала под плотный картечный огонь, выкашивавший ее плотные ряды словно косой.

И тем не менее давление неприятеля было столь сильно, что уже между 7.00 и 8.00 Багратион был вынужден еще раз потребовать от Кутузова подкреплений. Но именно в этот момент Наполеон послал Богарнэ захватить Бородино, чтобы отвлечь русских от их левого фланга, уже начавшего истекать кровью. Бой у Бородина продолжался около часа, и все это время передвижение справа на левый фланг 2-го и 4-го корпусов в помощь Багратиону задерживалось до выяснения истинных намерений французов на правом русском фланге. Тем временем у Багратиона уже царил сущий ад: 5–6 французских пехотных дивизий почти полностью смяли 2-ю сводно-гренадерскую дивизию генерал-майора графа М. С. Воронцова. Примерно такая же участь постигла и 27-ю пехотную дивизию генерал-майора Д. П. Неверовского.

Между 8.00 и 9.00 пехота Даву и поддержавшего его Нея все же взяла флеши и уже приготовилась прорваться через Семеновский овраг за деревню Семеновское. Пришлось Багратиону пускать в дело свой частный резерв – 2-ю гренадерскую дивизию, а тяжелой кавалерии генерал-лейтенанта князя Д. В. Голицына наносить фланговый удар по врагу, спешно закреплявшемуся на полуразрушенных флешах. В ходе этой ставшей легендарной контратаки осколок гранаты раздробил берцовую кость левой ноги Петра Ивановича и вскоре он выбыл из боя. Почти тут же вышел из строя и начальник штаба 2-й армии – генерал-лейтенант, граф Э. Ф. Сен-При. Левое крыло оказалось обезглавлено! Выдвинутая к флешам 3-я пехотная дивизия П. П. Коновницына «ложилась костьми» на пути пехотинцев Нея. Пришлось тому запросить у Бонапарта немедленных подкреплений, «если император не хочет, чтобы маршал был разбит». Нею перебросили VIII Вестфальский корпус генерала Жюно, чьи боевые качества (как солдат, так и их командира) оставляли желать лучшего. Им предстояло обойти русских со стороны Утицкого леса и поддержать войска Понятовского, замешкавшиеся на Старой Смоленской дороге. Но вестфальцев Жюно, вышедших из леса на простор, ожидал артиллерийский огонь такой плотности, что они тут же остановились и оказались под ударом голицынской тяжелой кавалерии. Понятовский никак не мог завладеть Старой Смоленской дорогой; Ней и Мюрат напрягали все свои силы, стремясь удержать захваченные у русских Семеновские флеши. Наполеон понял, что надо на ходу менять сценарий битвы, иначе он полностью истощит себя в бесплодных лобовых атаках на деревню Семеновское.

Между 8.00 и 9.00он прекращает навал на левый фланг русских и приказывает войскам Богарнэ взять батарею Раевского.

Около 8.30 бригада генерала Ш. Боннами выполняет эту задачу, но контратака 7-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Н. Н. Раевского и 6-го пехотного корпуса генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова возвращает Курганную высоту русским. В той яростной контратаке особо отличился начштаба 1-й армии генерал-майор А. П. Ермолов. Не исключено, что развитие событий на левом фланге было скорректировано неким «самоуправством» азартного маршала Нея.

Дело в том, что еще ок. 6.30 Наполеон, получив ошибочное известие о гибели маршала Даву (на самом деле того сильно контузило и он позднее вернулся в строй), передал командование войсками Нею, который по диспозиции обязан был наступать между деревней Семеновское и Курганной высотой. Бонапарт рассчитывал, что тот примкнет своим правым флангом к «осиротевшим» было войскам Даву для решительной атаки на Семеновское. Но излишне азартный Ней попытался одним ударом «убить сразу двух зайцев»: взять и флеши, и деревню Семеновское! С этой целью он свел все оказавшиеся у него под рукой войска в одну колонну и повернул ее вправо. Кутузов не успевал вовремя отреагировать на стремительный рывок Нея.

Севернее деревни Семеновское между 8.00 и 9.00 часами у русского главнокомандующего не хватало войск: там у него образовался некий разрыв фронта. Но и Ней, рванув со своей огромной колонной на самый край левого фланга русских, тоже отчасти разорвал фронт Великой армии.

Так около 9.00 между батареей Раевского и деревней Семеновское образовалось «открытое окно» – пустое пространство, которое никто не защищал, но и не атаковал! Маневр Нея не принес успеха: маршал со всеми своими внушительными силами продолжал ломиться в «закрытые ворота» (на самом краю левого фланга русских), не видя «распахнувшегося окна» ближе к центру их позиции. Так бывает даже с такими крупными военачальниками, как Мишель Ней – безусловно, «храбрейшим из храбрых», но в пятерку самых разносторонне одаренных маршалов Бонапарта не входящим. В результате наполеоновские атаки левого фланга и центра русских войск оказались не связаны между собой. Это, безусловно, было большой ошибкой, которая потом, по мнению как участников сражения, так и исследователей, сказалась на нерешительном («ничейном») исходе сражения.

Принято считать, что высланные на подкрепление Багратиона 2-й и 4-й корпуса (Багговута и Остермана-Толстого) поспели туда, куда их направили, только к 12.00. Скорее всего это случилось гораздо раньше.

Около 7.00 поляки из корпуса Понятовского столкнулись в Утицком лесу с 3-м пехотным корпусом генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова 1-го. «Скрытое войско» Тучкова оказалось неодолимой преградой для врага, и он не смог неожиданно обрушиться с фланга на Багратиона, изнемогавшего от фронтальных атак Даву, Нея и Мюрата. Угроза обхода левого фланга русских была предотвращена.

В 9.00 Ней получил сообщение, что рассчитывать на поддержку Понятовского ему не приходится и более того, между войсками Нея, Даву и Мюрата, фронтально навалившимися на армию Багратиона, образовалось некое пространство, занятое невесть откуда взявшимися русскими егерями. Стремясь обезопасить себя от этих егерей, Ней вынужден был направить против них вестфальцев из VIII корпуса Жюно.

Около 10.00 они наткнулись на этих егерей, которые оказались частью войск из 2-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта К. Ф. Багговута, т. е. частично, но 2-й корпус с крайней правой части русского фронта все же прибыл на крайнюю левую точку вовремя. Для «залатывания» «распахнувшегося окна» между деревней Семеновская и батареей Раевского 4-му корпусу, стоявшему на Новой Смоленской дороге, нужно было пройти менее двух верст. Их «демонстрационное» пребывание на правом фланге вынудило Бонапарта усилить войска Богарнэ двумя пехотными дивизиями из корпуса Даву, которых тому так не хватало, чтобы с ходу взять Багратионовы флеши. Более того, мощный вид выстроенных русских правофланговых войск заставлял Наполеона все время «держать в уме» эту грозную силу и сильно «не обнажать» свой левый фланг.

Получается, что один из критических моментов сражения случился в районе 9.00 и для русских закончился более или менее благополучно. Хотя они и потеряли Бородино и Багратионовы флеши, но пока в центре они отражали вражеский натиск на Курганную батарею, а корпус Тучкова 1-го сражался с поляками и вестфальцами, Коновницын успел-таки обустроить из остатков многострадальной 2-й армии на высотах за Семеновским оврагом «новый» левый фланг и передать его вполне боеспособным прибывшему взамен смертельно раненного Багратиона Дохтурову.

После 10.00 на Бородинское поле вылетела кавалерия Великой армии, до того в основном стоявшая в резерве под выстрелами русских пушек. Все это время артиллерия с обеих сторон не прекращала канонады.

Между 10.00 и 11.00 4-й кавкорпус генерала Латур-Мобура обрушился на Семеновское. Захватив эту деревню, войска Нея и Даву при поддержке кавалерии Мюрата «обратили свой взор» на батарею Раевского, вокруг которой накапливал свои силы для решающего броска уже побывавший там, но выбитый оттуда Эжен де Богарнэ. И тут неожиданно пасынку Наполеона сообщают тревожную весть: русская конница обходит его левый фланг и угрожает тылам.

Оказывается, еще в 9.00 – в момент кризиса на левом фланге русских – Кутузов принял предложение полковника Толя совершить диверсию силами кавалерийских корпусов Ф. П. Уварова и донского атамана М. И. Платова против наиболее слабого правого фланга неприятеля.

И вот между 12.00 и 13.00 регулярная кавалерия Уварова вместе с казаками Платова, переправившись через Колочу и Войну, стали обходить занятое врагом Бородино с севера. Пришлось Богарнэ прекратить приготовления к новому штурму Курганной батареи, вернуть часть своих сил обратно на левый берег Колочи. Конечно, всадников Уварова и Платова было мало для реального изменения хода сражения, но оттянуть часть сил, готовых к атаке батареи Раевского, они все же смогли. Левый фланг русских смог перевести «сбившееся» дыхание: подвести резервы, перегруппировать войска.

Только в 15.00 пехота Богарнэ при поддержке 10 тыс. кавалеристов, в основном тяжелых, атаковала Курганную батарею. Основной удар наносила именно многочисленная кавалерия, и она выполнила свою задачу: задавив-завалив своими телами-трупами батарею Раевского, захватила ее. После этого еще примерно пару часов вокруг шла грандиозная кавалерийская сшибка примерно 20 тыс. всадников, причем без особого успеха для обеих сторон.

Только в 17.00 артиллерийская канонада стала затухать. Русские войска, отойдя на своем левом фланге назад на 1,5–2 км, заняли новую линию обороны: Горки – Псарево – Утицкий лес. «Осажденные назад», они не потеряли способности к жесткой обороне, а вот противник, хоть и смог овладеть выгодными позициями для продолжения наступления, явно к вечеру увял, утратил агрессивность – главная цель сражения им так и не была выполнена: русские не были разгромлены и уничтожены. Их многочисленная артиллерия была готова вести столь плотный огонь, что даже ввод в бой последнего резерва Наполеона – его прославленной Старой гвардии – вряд ли был бы целесообразен…

…Впрочем, отнюдь не все могут согласиться с такой трактовкой событий на Бородинском поле, но, как говорится, «на вкус и цвет – товарищей нет». Тем более что «белых пятен» и «черных дыр» в ходе этого побоища еще предостаточно, и оно в угоду тем или иным (привходящим) обстоятельствам будет повергаться как научной, так и околонаучной «корректировке»… бесконечно…