НАЧИНАЕТСЯ КНИГА III

НАЧИНАЕТСЯ КНИГА III

1. После смерти королевы Эдит 6 король перенес на единственного сына Людольфа 7 всю любовь, которую он питал к его матери, и, составив завещание, объявил, что последний будет королем после него. Сам [Людольф] к этому времени был еще нежным юношей, имея не больше 16 лет 8 .

2. 9 Король же отправился 10 в поход 11 в Галлию и после того, как войско было собрано у города Камбрэ 12 , поспешил вступить в королевство Карла под предлогом отмщения за обиду, нанесенную его тестем Людовику 13 . Гуго 14 , когда об этом услышал, выслал посольство и поклялся памятью своего отца, который в свое время погиб, что он будет сопротивляться богу и собственному королю 15 , так как располагает таким количеством оружия, которое король до этого никогда не видел, к этому он добавил слова презрения, лживо и надменно говоря о саксах и [заявляя], что те воинственны и что он легко может одним махом повергнуть семь копий саксов 16 . На это король дал достаточно бранный ответ, сказав, что он имеет

А 17

такое громадное количество соломенных шапок 18 , которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско [саксов] было и очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов 19 , однако не нашлось почти никого, кто не воспользовался бы соломенной шапкой.

В 20

такое громадное количество соломенных шапок, которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско [саксов] было очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов, однако не нашлось никого, кто не воспользовался бы соломенной шапкой), за исключением Корвейского аббата по имени Бово 21 с тремя его спутниками. Это был человек мудрый и известный, предназначенный, но не оставленный нам богом. Дед его отца, Бово 22 , стал знаменит тем, что читал 23 королю Конраду греческие грамоты; этот предок его носил такое же имя 24 , как и родитель, и превосходил всех доблестью и мудростью. А сам он был внуком Варина 25 , который стал монахом из воина и первым из всех был избран, согласно уставу, в Новой Корвее в аббаты. Он был человеком удивительной святости и в дополнение к своим добродетелям 26 и блаженной памяти принес в Саксонию драгоценное сокровище — останки дорогого мученика Вита.

С 27

такое количество соломенных шапок, которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско саксов было очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов, однако не нашлось никого, за исключением очень немногих, кто не воспользовался бы таким покрытием. А Гуго, уверенный в приходе короля, а также и побуждаемый страхом, отпустил Адальберта. [174]

[Завершающая фраза к редакциям А, В и С]:

Людовик, которого отпустили, пошел навстречу королю и присоединился со своими союзниками к его войску.

3. Король же с войском отправился в Лаон 28 и попытался взять его с помощью оружия; оттуда он пошел в Париж 29 и там осадил Гуго, но в то же время почтил должным образом память мученика Дионисия. Оттуда он повел войско против города Реймса 30 , где племянник его 31 Гуго, вопреки всякому закону и обычаю, был провозглашен епископом, в то время как законный епископ 32 продолжал здравствовать. С помощью оружия он взял город, изгнал незаконно возведенного епископа, а законного восстановил в его положении и в церкви.

4. Выбрав из всего войска отряд отборных воинов, [король] оттуда пошел на город датчан Роуен 33 , однако но причине трудностей этой местности и наступления суровой зимы воинов постигло большое бедствие; с уцелевшей [частью] войска, не завершив дела, через три месяца он вернулся в Саксонию 34 , а города Реймс и Лугдун вместе с другими городами, захваченными [ранее] с помощью оружия, были [теперь] уступлены королю Людовику.

5. Гуго, изведав силу короля и доблесть саксов 35 , не допустил, чтобы они враждебно вторглись в его пределы. Однако, когда на следующий год король предпринял опять такой же поход, он вышел навстречу ему к реке под названием Кар 36 , но на этот раз подчинился, заключил по повелению короля с ним договор и с тех пор сохранял верность.

6 37 . Король, видя, что его сын Людольф стал уже мужчиной, решил дать ему в жены дочь герцога Германа 38 , известную богатством и знатностью, по имени Ида 39 . Вскоре после того как тесть умер, [Людольф] получил ее 40 [в жены]; все герцогство, таким образом, осталось ему во владение. Обретя власть, он расстался со своим спокойствием, которое было присуще ему в детстве, повел войско 41 в Италию и, захватив там несколько городов и передав их под стражу, дернулся во Франконию.

7. В это время 42 , захватив власть, в Лангобардии правил Беренгар 43 человек 44 жестокий и алчный, который всю справедливость продавал за деньги. Опасаясь королевы 45 , отличавшейся исключительным умом, вдовы короля Людовика, [Беренгар] во многом ее преследовал, чтобы таким образом скорее затмить блеск ее благородства 46 .

8. В это время король отправился в военный поход 47 против Болеслава 48 , короля чехов, и так как необходимо было взять город под названием Новый 49 , в котором был осажден и {таким образом] заперт сын Болеслава 50 , то король, приняв благоразумное решение, прервал сражение, чтобы воины, предавшись грабежу, не подверглись какой - либо опасности. Учитывая доблесть короля и громадную численность его войска, Болеслав вышел из города и счел лучшим подчиниться [175] такому величию, чем подвергать себя крайней опасности 51 , стоя под знаменами, выслушал короля и, дав ему ответ, снискал, наконец, его милость. Король, овеянный славой полной победы, вернулся в Саксонию.

9 52 . Так как добродетель упомянутой ранее королевы не была тайной для короля, то он решил отправиться [к ней] под предлогом путешествия в Рим. Прибыв в Лангобардию, он попытался золотыми дарами завоевать себе любовь королевы. Когда он надежно убедился [в ее чувстве], то сочетался с ней браком и вместе с этим получил город Павию 53 , который являлся местом пребывания короля. Его сын Людольф, увидев это, огорченный, покинул короля, отправился в Саксонию, и на некоторое время задержался в Саалфельде, в месте, которое [некогда] было осквернено заговором.

10 54 . После того как в Италии с королевской пышностью была отпразднована свадьба, король выехал оттуда с вестью о новом брачном союзе, намереваясь провести ближайшую пасху в Саксонии, возбудив тем самым большую радость и признательность на родине 55 . Король Беренгар 56 под воздействием увещаний герцога Конрада, под защиту которого [вместе] с военной охраной была оставлена Павия, последовал за королем в Германию 57 , предполагая заключить с ним мир и подчиниться всему, что он прикажет. Когда он приближался к королевскому городу 58 , то на расстоянии мили от него навстречу ему вышли князья, графы, высшие должностные лица 59 , и, принятый по - королевски, он был проведен в город, где ему было предложено остановиться в подготовленном для него помещении. Однако в течение трех дней он не удостоился видеть короля. Это вызвало досаду у Конрада, одинаковое с ним чувство испытывал и сын короля, Людольф, и оба они считали виновниками этого дела Генриха, брата короля, которого могло побудить к этому старое чувство зависти, и поэтому они стали избегать его. Генрих, зная, что юноша [Людольф] лишен материнской опеки, стал обращаться с ним презрительно, и настолько, что не удержался даже от оскорблений. Между тем король [Беренгар] договорился с королем [Оттоном], и, снискав милость короля и королевы 60 , принес обещание сдаться и назначил срок и место у города Аугсбурга для заключения добровольного договора.

11 61 . Когда это собрание там происходило, Беренгар присоединил отряды своего сына Адальберта к своим и, хотя уже некогда бежал от Гуго 62 , подчинился королю 63 , однако теперь перед всем войском он вновь заявил о своей верности и [опять] вместе с сыном подтвердил свое подчинение королю. А когда его отпустили, он с благодарностью и миром вернулся в Италию. Там, при раскатах грома, во время неистовой погоды, с неба упал камень удивительной величины, и это великое чудо произошло на глазах многих очевидцев.

12 64 . Сиятельная королева подарила королю сыновей, первородным был Генрих 65 , вторым был Бруно 66 , а третий был наречен [176] великим отцовским именем 67 , и его весь мир надеялся увидеть господином, повелителем и императором 68 после отца. [Королева произвела на свет] также дочь 69 , получившую имя святой своей матери, и об этой [дочери] мы не собираемся что - либо говорить, ибо ее блистательность превосходит все, что мы могли бы оказать или написать 70 .

13. Когда 71 король объезжал области и города франков, он действительно прослышал, что сын и зять 72 готовят против него козни. Поэтому был призван архиепископ, который, согласно принятому обычаю, соблюдал в то время перед пасхой вместе с еремитами и отшельниками строгий образ жизни; [архиепископ] принял короля в Майнце, довольно долгое время оказывал ему там услуги. Сын и зять увидели, что [их] ужасные намерения раскрыты; по совету архиепископа, они стали упрашивать дать им возможность снять с себя вину и добились [этого], и хотя они были явно уличены в приписываемых им преступлениях, король тем не менее согласился с их предложением по причине неблагоприятности места и краткости времени.

14. А когда в Ахене должна была праздноваться пасха, [король] узнал, что там ничего достойного для него не подготовлено. С материнской радостью и должной заботой он был пристойно встречен [у себя] и таким образом вновь с величием обрел на родине королевскую власть, которую чуть было не потерял, находясь во Франконии.

15. Ибо, воодушевленный присутствием друзей и собственного народа, [король] объявил договор недействительным, заявив, что вступил в него по принуждению, а сыну и зятю было приказано выдать виновников преступления для наказания их, иначе они сами будут считаться врагами государства. Архиепископ 73 вступился за ранее [заключенный] договор, якобы заботясь о мире и согласии; вследствие этого он оказался под подозрением у короля; друзья и советники короля считали, что он достоин всяческого презрения. Мы полагаем, что никоим образом не следует судить о нем необдуманно 74 . Но то, что мы знаем о нем, достоверно, а именно: что он велик был в молитвам, читая их и днем, и ночью, велик щедростью при раздаче милостыни и особенно проповедью слова [божьего], — все это мы считаем недостойным замалчивать; впрочем, о делах, подлежащих наказанию, судит бог.

16. Таким образом 75 , конца этим делам положено не было, и тогда было приказано созвать общее собрание народа у селения под названием Фридислар 76 для обсуждения всех этих дел. Когда туда прибыл брат короля Генрих, он обвинил архиепископа во многих и тяжелых делах; поэтому он стал ненавистен королю и почти всему войску, так как они сочли его на основании сказанного о нем полностью виновным. Кроме того, проявляя еще большую суровость по причине нанесенного ему недавно оскорбления 77 , король осудил на изгнание некоторых [177] выдающихся людей, которые некогда были ему дороги н проявили верность еще в бритской войне, [но затем] перешли на сторону его брата, а когда им предъявили обвинение в этом, сознались и не смогли оправдаться. Такими оказались [два человека] — родом тюринги, занимавшие должность начальников имена их были Дадо 78 и Вильгельм 79 . После того как это произошло, многие из соучастников преступления 80 были достаточно устрашены. Когда собрание было закончено и народ распущен, король отправился в восточную часть [государства] 81 .

17. Когда лотаринги узнали, что король оскорблен герцогом Конрадом 82 , они подняли против последнего оружие, так как уже когда - то были настроены по отношению к нему враждебно, поскольку тот управлял герцогством против их воли. [Конрад], однако, был неустрашим и, проявляя храбрость льва 83 , направил знамена против их знамен и собственной рукой поразил невероятное множество из их числа, так как его, как свирепого зверя, воспламеняла кровь друга, которого он потерял в этом сражении, Конрада, сына Эберхарда 84 . И так как его, храбрейшего [Конрада], отряд храбрых воинов был достаточно [велик], а к вражескому войску постоянно подходили свежие силы, то битва протянулась от полудня до вечера, ночью сражение прекратилось, прячем никто не радовался победе.

18. Двинув войска в июльские календы, король сделал попытку с помощью оружия перетянуть на свою сторону сына 85 и зятя 86 ; города враждебной страны, попадавшиеся по пути, он или брал с помощью оружия, или они сами ему сдавались, пока, таким образом, он не дошел до Майнца 87 , в который [до этого уже] вступил с войском его сын и [где] последний, страшно [даже] сказать, с оружием ожидал отца. Там началась война 88 еще более суровая, чем внутренняя, и более страшная, чем любое несчастье: к стенам подвезли много [осадных] орудий, однако горожане сумели их разрушить или поджечь, частые схватки происходили перед воротами, сторожевые посты снаружи выставляли редко. Общее положение менялось ввиду колебания [защитников], поскольку за пределами [города] они боялись повелителя государства 89 , а внутри [его] наследника. Когда осада длилась уже около шестидесяти дней, начались переговоры о мире; в город был отправлен в качестве заложника двоюродный брат короля Экберт 90 , чтобы открыть каждому свободный путь в лагерь для снятия с себя обвинения и для переговоров о мире и согласии. Сын с зятем 91 пришли в лагерь и поклонились в ноги королю: [они заявили], что готовы принять на себя все за совершенное преступление, [но просят только], чтобы по крайней мере друзья [их], принятые под покровительство, ничего не испытали плохого. Король же не зная какому заслуженному наказанию следует подвергнуть сына, потребовал [выдачи] зачинщиков козней. Но те, связанные взаимной клятвой 92 и некоторым образом опутанные хитростью [178] прежнего врага, вообще все отрицали. Между тем о лагере поднялась большая радость, а от лагеря повсюду пошла молва, что никто не выйдет из города, пока не подчинятся повелению короля. Однако тщетно лелеяли [в лагере] эту надежду; ибо, когда [пришедшие из города] не подчинились приказам короля, Генрих 93 в возбуждении сказал юноше: «Напрасно ты утверждаешь, что ты не выступил против моего господина короля, а вот все войско знает тебя как захватчика и оскорбителя королевства ! Если тот, кому следует обвинять, кажется тебе виновником преступления, если я представляюсь [тебе] виновником, то почему же ты не ведешь войско против меня? Двигай же знамена против меня». И, подняв стебель с земли, он сказал: «Вот этой награды ты не сможешь отнять ни у меня, ни у моей власти. Что тебе пришло в голову тревожить своего отца делами подобного рода? Когда ты воюешь против господина и своего отца, ты выступаешь тем самым против бога 94 . Если же ты что - нибудь понимаешь и обладаешь силой, то излей свою ярость на меня, ибо я твоего гнева не боюсь». Юноша ничего не ответил на это, но, выслушав короля, вернулся в город со своими людьми.

19. Двоюродный же брат короля Экберт, отправленный в город в качестве заложника, обольщенный уговорами, стал враждебен по отношению к королю, [тем более что] и до этого он гневался [на него], так как его необоснованно обвиняли в неосторожном сражении, во время которого он лишился глаза.

20. В то время как это происходило, в ближайшую ночь, баварцы, сопровождавшие брата короля, покинув его, соединились с Людольфом: последний, отправившись с ними в поход, взял королевский город под названием Регенсбург с остальными укреплениями в этой области, разделил все достояние герцога между своими воинами, а супругу дяди с сыновьями и друзьями заставил уйти не только из города, но и из области. Мы уверены, что все это совершилось по воле господа, чтобы тот, кого он хотел поставить светлейшим государем над многими народами и племенами 95 , убедился, что сам [по себе] он мало может сделать, а с помощью господа — все 96 .

21. Был же еще Арнульф младший 97 с братьями, он составил такой заговор против Генриха, согласно которому [Арнульф] должен был быть избран па отцовское королевство, а [Генрих] должен был лишиться отцовского достоинства. Войско же, изнуренное длительным напряжением, попросило об увольнении и получило его, в то время как король с очень немногими последовал за сыном в Баварию.

22. Ибо он [король] привык к трудностям 98 [даже] больше, чем можно было ждать от человека, с детства воспитанного изнеженным. И в то же время как множество изменило, остались весьма немногие, которые поддерживали дело короля: среди них был некий Адальберт 99 и с ним другие весьма немногие. [179]

23 100 . В то время как король воевал против Майнца, Саксонией правил герцог Герман. Когда 101 в дополнение к прежнему [войску] нужно было послать из Саксонии новое, то во главе его стали Тиадорик 102 и молодой Вихман 103 . Как только войско достигло границы франков, его внезапно окружили Людольф и герцог Конрад и загнали в одну покинутую крепость. Во время попытки взять ее приступом знаменосец от толчка колесницы потерял у самых ее ворот руку; из - за этого случая сражение прекратилось, и было заключено соглашение о перемирии на три дня, чтобы [войско могло] вернуться в Саксонию.

24. Людольф пытался большими обещаниями склонить Тиадорика, Вихман же, полностью подкупленный, стал затем уличать своего дядю, говоря, что он — расхититель отцовского наследства 104 , называя его грабителем сокровищ 105 . Сам он при этом отнюдь не оставался несведущим в отношении заговора, и трудно передать 106 , с какой рассудительностью и благоразумием следил он за происками [некоторых] своих родственников и явных врагов.

25. Экберт, конечно, соединился с Вихманом, и они единодушно поднялись против герцога 107 , не давая ему пи отдыха, ни покоя. А тот, проявив благородное терпение, усмирил все же ярость юношей и стал заботиться затем о том, чтобы никакое волнение больше не смогло возникнуть в этих областях, когда король в них отсутствует.

26 108 . Неожиданный приход короля не побудил баварцев ни обратиться к миру, ни ожидать открытой войны, а укрывшись за стенами, они стали чинить большие трудности войску, готовясь удалить его из своей страны. Поскольку успеха [в делах] достигнуто не было, [прибывшее] войско ни перед чем не воздерживалось и все опустошило.

27. Между тем архиепископ, как он сам говорил, из страха перед королем отказался от архиепископского сана и стал вести с отшельниками жизнь иеремита. Немалое колебание проявилось также и у остальных епископов в Баварии, так как они [попеременно] склонялись к [различным] сторонам, то поддерживая короля и выступав на его стороне, то поддерживая враждебную [ему] сторону, ибо не могли без опасности для себя отдалиться от короля 109 и не в состоянии были без ущерба для себя сохранить ему преданность.

28. Проведя три целых месяца в этих областях, король только около январских календ ушел из Майнца и вернулся в Саксонию, завершив дела и потеряв двух мужей, занимавших выдающееся положение и обладавших большой властью, а именно Иммеда и Майнвера 110 , каждый из них погиб от стрел — один в Майнце, а другой — по пути, когда шли в Баварию.

29 111 . После того как Герман 112 и [его] племянники изложили королю дело, все те, кто стоял на защите права 113 , одобрили действия герцога, полагая, что юноши должны быть 114 наказаны. [180] Король же, расположенный к ним, пощадил их и перевел лишь Вихмана под военной стражей во дворец.

30. Между тем 115 [король] узнал, что в Баварию вошли авары, соединились с [его] противникам и предполагают испытать его силы в открытой войне. И он не устрашился 116 такого обстоятельства, никогда не забывая, что является божьей милостью господином и королем, но, собрав сильное войско, выступил навстречу чрезвычайно жестоким врагам. Однако последние уклонялись от встречи и, получив от Людольфа проводников, прошли по всей Франконии, нанося при этом, прежде всего друзьям [короля], такой ущерб, что у одного — по имени Эрнуст 117 , принадлежавшего к противной стороне, захватили в плен сначала более тысячи людей, а затем и всех остальных; таким образом, все эти [действия врага] превосходят то, что можно считать правдоподобным 118 . В воскресенье, перед пасхой, [все жители] Вормса 119 публично встретили авар и преподнесли им многочисленные дары из золота и серебра. Оттуда [авары] отправились в Галлию и другой дорогой вернулись к себе на родину.

31. Баварцы, утомленные как внутренней, так и внешней войной, ибо после ухода венгров они стали испытывать притеснения со стороны королевского войска, вынуждены были повести переговоры о мире, и получилось так, что дано было перемирие до 16 календ июля и определено место, под Цинной 120 , куда надо было представить предложения и дать на них ответ.

32. Когда весь народ собрался в условленном месте, король произнес такую речь: «Я бы еще, пожалуй, мог стерпеть, если бы недостойное поведение моего сына и [лиц], строящих козни, причиняло беспокойство только мне и не тревожило бы всего христианского народа, [этим людям] оказалось мало вторгаться наподобие разбойников в мои города и похищать области из - под моей власти, им понадобилось насытиться еще кровью моих родственников и самых дорогих моих сподвижников. И вот я сижу, лишенный детей и страдая между тем от того, что мой сын является [моим] сильнейшим врагом.

А тот, кого я любил больше всего, кого я вознес из ничтожества до высшего положения и одарил высшими почестями, подстрекает теперь против меня моего единственного сына. Именно [подобные люди] опустошают мое королевство, уводят в плен и убивают моих людей, разрушают города, поджигают храмы, убивают священнослужителей. До сих пор улицы обагрены кровью; недруги Христа, похитив мое золото и серебро, которыми я одарил сына и зятя, возвращаются нагруженными в свои места. Мне трудно представить, что же еще можно отнести к тому, что называется преступлением и вероломством?» Сказав так, король замолчал. Генрих, восхвалив суждение короля, добавил при этом, что враг, потерпев поражение во втором открытом сражении, вновь со злым умыслом начинает стягивать силы, чтобы открыть себе путь для нанесения вреда [181] [королевской власти], [что касается его, Генриха], то он считает более благоразумным разделить общее бедствие и все тяготы, чем когда - нибудь оказать покровительство общему врагу. После этих слов [Генриха] вперед выступил Людольф и сказал: «Я признаю, что людей, нанятых выступить против меня, я удерживал от этого с помощью денег; [я это делал], чтобы они не нанесли вреда мне и тем, кто мне подчинен; если сочтут, что я виновен, то пусть знает весь народ, что я делал это не по собственному побуждению, а вынужденный крайней необходимостью». Наконец выступил архиепископ, обещая перед любыми судьями, которых назначит король, показать, что он [архиепископ] никогда ничего против короля не чувствовал, не предпринимал и не собирался предпринимать. Он, [по его словам], оставил короля лишь из страха, так как понимал, что ему, невиновному, предъявят [необоснованные] тягчайшие обвинения, ибо королю было нанесено оскорбление. В любых условиях, [сказал архиепископ], он будет верен взятым на себя обязательствам. В ответ король сказал: «Я не требую от вас присяги [в сказанном], только содействуйте, сколько можете, миру и согласию». И, сказав это, король отпустил его с верой и миром.

33. Поскольку архиепископ 121 и Конрад 122 не смогли склонить юношу 123 к тому, чтобы тот подчинился отцу и, последовав его мнению, выполнил его решение, они отошли от него и связали себя с господом и королем.

34. В ближайшую ночь Людольф со своими людьми покинул короля и с войском вошел в Регенсбург. А король, следуя за сыном и встретив [на пути] город под названием Горсадал 124 , осадил его.

35. И когда произошла битва, [стало ясно, что] более жестокого сражения, чем у стен [этого города], никто из смертных никогда не видывал. Много там с обеих сторон было убито, а еще больше ранено; [и только] ночной мрак положил конец сражению. Войско, изнуренное битвой, исход которой к тому же оставался неверным, было оттуда выведено, так как становилось очевидным, что нельзя сражающимся задерживаться там дольше для еще более тяжелых испытаний.

36. Путь до Регенсбурга [длился] три дня. После того как место для лагеря было занято и окружено укреплениями, началась тщательно обдуманная осада города. Но так как толпа [осажденных] не допускала придвинуть орудия [осады] к стенам, то сражение у стен достигало иногда довольно большого ожесточения с обеих сторон. Долго длившаяся осада вынудила осажденных предпринять какие - либо военные действия. Хуже страдать от голода, полагали они, если до него их доведут, чем храбро умереть в строю. Итак, было приказано, чтобы конница предприняла вылазку через западные ворота, собираясь якобы напасть на лагерь, а другие [тем временем] пусть сядут на корабли и, [пройдя] по реке, протекающей по соседству с городом [182], пока будет идти конное сражение, вооруженными войдут в покинутый лагерь. Горожане, собранные ударом в колокол, исполнили приказ, а в лагере знали, когда такой знак дается. Поэтому и они немедля подготовились [к отражению нападения]. [Однако] с вылазкой конницы произошла задержка, а корабли прошли дальше от города, и когда высадившиеся напали на лагерь, то натолкнулись там на вооруженных людей; перепуганные, они стали спасаться бегством, но, окруженные со всех сторон, были уничтожены. Одни, стремясь войти на корабли, пораженные страхом, сбились с дороги и были поглощены рекой, другие успели сесть на корабли, но так как их было больше, чем следовало, то суда затонули [вместе с ними], и получилось так, что лишь немногие из большого числа остались в живых. Конница же, утомленная [вражеской] конницей, потерпев поражение и имея много раненых, была загнана обратно в город. Королевские воины, вернувшись победителями в лагерь, привели к воротам с собой лишь одного [воина], пораженного смертельной раной. Весь скот, принадлежавший городу, был [ранее] угнан на места, изобилующие травой, находившиеся между реками Регеном 125 и Дунаем, однако брат короля Генрих захватил [этот скот] и разделил его между союзниками. Горожане, изнуренные частыми сражениями, начали испытывать голод.

37. Людольф, уйдя из города с главными людьми, запросил мира, но не добился его, так как отказал в повиновении отцу 126 . Тогда, войдя [обратно] в город, он попытался совершить вооруженное нападение на Геро, осаждавшего восточные ворота, прославившегося как своими победами, так и сражениями. С трех часов до девяти длилось ожесточенное сражение; у ворот города всадник Арнульф 127 , лишившийся оружия, когда упал его конь, в тот же час был пронзен копьем и пал [мертвым]. Два дня спустя от женщины, бежавшей из города от голода, узнали о его смерти, раньше об этом ничего не было известно. Смерть [Арнульфа] привела в большое замешательство горожан, и они тотчас же начали переговоры о мире.

38. При посредничестве князей Людольф со своими союзниками ушел из города, в котором находился в осаде на протяжении целых полутора месяца; он получил мир до дня, установленного для решения всех этих дел. Местом совещания был назначен Фридислар. Оттуда король вернулся на родину.

39. Генрих 128 же завладел Новым городом 129 . В ближайшую ночь почти весь Регенсбург 130 был сожжен.

40. Когда король, занимаясь охотой, проводил время в местности под названием Сувельдун 131 , к нему пришел его сын, босой, и распростерся перед отцом, движимый глубоким раскаянием, его жалостливая речь исторгла слезы сначала у отца, а затем и у всех присутствующих. Благодаря любви отца [Генрих опять] снискал его милость и дал обещание, что впредь будет считаться с отцовской волей и будет повиноваться ей. [183]

41. Между тем пришли вести, что архиепископ 132 тяжко болен и надежды [на выздоровление] нет. Поэтому решение короля [по его делу] было, конечно, отложено. Находившиеся при архиепископе с достаточной похвалой рассказывали о его конце 133 . После его смерти состоялось общее собрание народа; через полтора года Майнц со всей Франконией подчинился королю; сын и зять были [королем] помилованы и до конца оставались ему верными.

42. В тот год 134 Геро 135 одержал славную победу над славянами, которые называются укры 136 . В помощь ему король послал герцога Конрада. Добыча была взята оттуда огромная; в Саксонии поднялось [по этому поводу] великое ликование.

43. Ближайшую пасху 137 король правел с братом, а после этого повел войско против Регенсбурга, вновь обрушив на город оружие и осадные сооружения. Так как [город] был лишен помощи caкcoв и страдал из - за голода, то горожане вышли из ворот и вместе со [всем] городом сдались королю. Последний осудил главарей [восстания] на изгнание, остальных же, [составлявших] множество, пощадил, а сам со славной победой вернулся на родину, возвратив брату всю область Баварию.

44. Вернувшись в июльские календы в Саксонию, [король] был встречен там венгерскими послами, которые посетили его якобы в подтверждение старой верности и дружбы, а в действительности, как казалось некоторым, они желали разузнать об исходе внутренней войны. Задержав на несколько дней их у себя и одарив дарами, он отпустил [их] с миром, но от послов брата, то есть баварского герцога, он услышал [такие слова]: «Венгры в большом числе вошли в твои пределы, они решили начать с тобой войну». Услышав это, король, будто он и не переносил тягот прошлой войны, выступил против врагов. При этом он смог взять с собой лишь немногих саксов, так как его уже отягощала война со славянами. Когда лагерь расположился в районе Аугсбурга, к [королю] подошло войско франков и баварцев, с сильной конницей прибыл в лагерь также герцог Конрад, с приходом которого воины воспрянули духом и не хотели уже больше откладывать сражения. Ибо [Конрад] отличался храбростью и, что редко бывает присуще храбрым людям, был весьма рассудителен, а когда шел на врага, на коне или пешком, был неутомимым воином, и соратники любили его и во время мира, и во время войны. Отрядами лазутчиков того и другого войска было установлено, что [одно] войско расположено недалеко от другого, После того как в лагере объявили пост, было приказано, чтобы на следующий день все были готовы к сражению. Поднявшись на рассвете, заверив друг друга в соблюдении [внутреннего] мира и в оказании помощи, прежде всего герцогу, а также друг другу, [воины], подняв знамена, вышли из лагеря, числом около восьми отрядов. Войско вели по суровой и трудной местности [184] для того, чтобы не дать врагам привести отряды в замешательство множеством стрел, которыми они ловко пользовались, чему благоприятствовали кустарники, [их скрывавшие]. Первый, второй и третий отряды составляли баварцы, во главе их стояли военачальники герцога Генриха; последний между тем в сражении отсутствовал, так как страдал телесным недугом, от которого и умер. Четвертым [отрядом] были франконцы, их руководителем и попечителем — герцог Конрад. В пятом, который был самым большим и назывался королевским, пребывал сам государь, окруженный воинами, отобранными из числа лучших, и отважной молодежью; перед ним [несли] знамя с изображением архангела 138 , от которого зависит победа, окруженное плотной толпой [воинов]. Шестой и седьмой [отряды] состояли из швабов 139 , во главе которых стоял Бурхард 140 , женатый на дочери 141 брата короля. Восьмой состоял из тысячи отборных чешских воинов, снабженных оружием лучше, чем [обеспеченных] счастьем; в этом [отряде] находилась вся поклажа и обоз, так как, будучи последним, он считался как бы наиболее безопасным. Однако все произошло иначе, чем предполагали; ибо венгры, отнюдь не мешкая, перешли реку Лех, окружили войско н стали забрасывать стрелами именно последний отряд, а затем с ужасным криком напали [на него], одних убили, других взяли в плен и, овладев всей поклажей, обратили в бегство остальных воинов этого отряда. Подобным же образом они напали на седьмой и шестой отряды и, когда многие из воинов были повергнуты, [остальных] тоже обратили в бегство. Когда король понял, что впереди происходит сражение, а сзади последние отряды подвергаются опасности, он послал туда герцога с четвертым его отрядом, тот отнял [захваченную врагами] добычу и опрокинул их разбойничьи ряды. А когда грабительские отряды противника были рассеяны, герцог Конрад с победоносными знаменами вернулся к королю; и достойно удивления, что в то время как старые воины, привыкшие к славе и победам, медлили, он [одержал победу], имея в распоряжении [только] молодых воинов 142 , почти не искушенных в военном деле.

45 143 . В то время как все это происходило в Баварии, Тиадорик 144 вел с переменным успехом борьбу против варваров. Пытаясь взять один их город, он преследовал врагов до входа в ворота и, загнав их внутрь города, захватил и сжег 145 пригород , все же находившиеся вне [городских] стен были им или перебиты, или взяты в плен. Когда [Тиадорик] после того, как пожар был погашен, возвращался обратно и половина [его] воинов уже успела перейти болото, расположенное возле города, славяне, заметив, что наши оказались в затруднительном положении и не имеют возможности ни сражаться, ни бежать, с громким криком обрушились сзади на них, повернувших обратно. И когда наши [воины] обратились в постыдное бегство, они [славяне] уничтожили до пятисот мужей из их числа. [185]

46 146 . Между тем великий страх и тревога охватили всю Саксонию по причине неудачи, постигшей короля н его войско. Нас повергли в 147 ужас , кроме того, необыкновенные знамения. Во многих местах сильной бурей были разрушены храмы, и это приводило в трепет тех, кто это видел и слышал; от удара молнии погибли некоторые духовные служители обоего пола, и еще многое происходило в то время такое, о чем страшно рассказывать и что поэтому нам следует опустить. [Король], предвидя 148 всю трудность приближающегося сражения, чтобы ободрить своих соратников, обратился к ним со следующей речью 149 : «Нам необходимо запастись мужеством в столь тяжелом испытании; это видно и вам самим, мои воины, ибо вы имеете дело с противником, стоящим не [где - то] вдали от вас, а [непосредственно] перед вами. До сих пор с помощью ваших неутомимых рук и вашего славного непобедимого оружия я одерживал победы везде за пределами моей страны и державы, так неужели же мне теперь в своей державе, своем королевстве 150 , надо показать [врагам] спину? Знаю, что противник превосходит нас числом, но не доблестью и не оружием; как нам известно, значительная часть [вражеского войска] совершенно лишена всякого оружия и почти лишена божьей помощи. Им служит оплотом лишь собственная смелость, нам же — надежда на бога и его помощь 151 , покровительство. Позорно было бы, если бы мы, ныне повелители почти всей Европы 152 , подали руку врагам. Уж лучше мы, мои воины, со славой умрем в бою, если близок конец, чем, поддавшись врагу, будем в рабстве влачить нашу жизнь или подобно несчастным животным, [идущим на убой], кончать ее на виселице. Я бы сказал больше, мои воины, если бы я знал, что с помощью слов можно увеличить доблесть и смелость в ваших душах. Лучше уж начнем беседу [с врагом] с помощью меча, чем с помощью языка». Сказав это, он поднял щит и священное копье и первым направил коня на врага, выполняя обязанность и храбрейшего воина, и выдающегося полководца 153 . Более смелые из врагов вначале оказывали сопротивление, но затем, увидев, что союзники [их] обратились в бегство, пришли в смятение, смешались с нашими и были уничтожены. Некоторые из оставшихся [в живых], поскольку лошади их устали, вошли в ближайшие деревни и, будучи окружены воинами, были сожжены вместе с домами; некоторые, переплыв через реку 154 , протекавшую поблизости, не смогли подняться на противоположный берег, были поглощены водой и погибли. В тот же день лагерь был захвачен и все пленные освобождены. На второй и третий день полчища оставшихся [в живых врагов] настолько были истреблены соседними городами, что почти никому не удалось спастись. Но победа над столь свирепым народом была достигнута не без кровопролития 155 .

47. Так как герцог Конрад 156 сражался весьма храбро, то он был крайне возбужден и разгорячен как [собственной] пылкостью [186], так и солнечным зноем, который в тот день был особенно сильным; он снял забрало и хотел глотнуть [свежего] воздуха, но тут [вражеская] стрела пронзила его горло, и он пал мертвым. Тело его по распоряжению короля было с почетом поднято и перенесено в Вормс, и здесь этот великий муж, славный всеми душевными и телесными доблестями 157 , был погребен, сопровождаемый плачем и рыданиями всех франков.

48. Три предводителя венгров были взяты в плен и приведены к герцогу Генриху и, как того и заслуживали, были приговорены к позорной смерти, а именно; были казнены через повешение.

49. Король снискал славу благодаря замечательной победе, и войско провозгласило 158 его отцом отечества и императором 159 . Приказав поэтому воздать почести и достойное почитание господу отдельно в каждой из церквей и поручив затем через послов сделать то же самое по отношению к святой матери 160 , победитель, при ликовании и великой радости саксов, вернулся [в Саксонию] и был весьма радушно принят своим народом; ведь до него никто из королей на протяжении двухсот лет не праздновал такой победы. (Сами [саксы], занятые на войне с венграми, не принимали участия в борьбе со славянами.)