Марш начинается

Марш начинается

Главные силы крестоносцев вышли из Акры в четверг 22 августа 1191 года. Чтобы ликвидировать распутство в армии, Ричард приказал, чтобы все женщины были оставлены в Акре, хотя исключение было сделано для паломниц старшего возраста, «которые стирали белье и мыли волосы солдат и так же хорошо, как обезьяны, умели избавляться от вшей». Первые два дня Ричард ехал в арьергарде войск, обеспечивая поддержание порядка, но вопреки ожиданиям франки столкнулись лишь с незначительным сопротивлением. Саладин, не зная намерений Ричарда и, возможно, опасаясь лобового нападения на лагерь в Саффараме, развернул пока только разведывательные силы. Пройдя за два дня едва ли десять миль (16 км), крестоносцы пересекли реку Белус и разбили лагерь, где отдыхали весь день 24 августа, «ожидая тех Божьих людей, которым было трудно уйти из Акры».[294]

На рассвете следующего дня Ричард собрался преодолеть оставшееся расстояние до Хайфы. Армия была разбита на три части: король двигался в авангарде, в центре находились английские и нормандские крестоносцы, и замыкали процессию Гуго Бургундский и французы. Пока координация между группами была ограниченной, но они, по крайней мере, все видели королевский штандарт Ричарда в центре колонны. Крестоносцы продвигались в южном направлении и в самом сердце колонны везли знамя Ричарда, укрепленное на высоком шесте, который стоял на колесной деревянной платформе. Его защищали элитные стражи. Оно было видно всем, в том числе противнику (который сравнил его с огромным сигнальным огнем). Пока оно развевалось над колонной, этот тотем сообщал, что франки продолжают жить, помогал людям подавить свой страх перед нападением мусульман. В то воскресенье это было остро необходимо.

Чтобы добраться до Хайфы, Ричард повел армию крестоносцев на песчаный берег, тянувшийся к югу от Акры. Латиняне не знали, что утром 25 августа Саладин снялся с якоря, отправил обоз в безопасное место и приказал своему брату аль-Адилю испытать силу и сплоченность христиан на марше. День тянулся долго. Постепенно медленно двигавшихся в колонне крестоносцев охватило предчувствие беды. Слева от них среди песчаных дюн неожиданно появились мусульманские войска. Они наблюдали и выжидали. А потом на землю опустился туман и начала распространяться паника. Во всеобщей неразберихе французский арьергард, в котором находился легкий обоз, замедлил движение и утратил контакт с остальной армией. В этот момент аль-Адиль и нанес удар. Крестоносец описал атаку мусульман: «Сарацины ринулись на нас, особо выделяя наших возчиков, убивая людей и лошадей. Они захватили много имущества, обратили в бегство тех, кто вел обоз, загнали их в пенящееся море. Там они сражались и отрубили руку воину по имени Эварт [один из людей епископа Хуберта Уолтера], но мужчина не обратил на это особого внимания и взял меч в левую руку».

Арьергард был остановлен, надвигалась катастрофа, и новости о нападении были переданы Ричарду. Понимая, что необходимо прямое и немедленное вмешательство, чтобы избежать окружения французов, король поскакал обратно. Христианский очевидец описал, как «король ворвался в самую гущу турок быстрее, чем удар молнии». В конечном итоге атака была отбита и восстановлена связь арьергарда с основными силами армии. Противник отступил обратно в дюны, а крестоносцы остались потрясенные, но по большей части они уцелели. Пережив нападение, крестоносцы достигли Хайфы или той же ночью, или на следующее утро и остановились там на два дня — 26 и 27 августа.[295]

Было ясно, что крестоносной армии необходима перегруппировка. Современные ученые подчеркивают, с каким мастерством Ричард организовал и поддерживал походный порядок франков после выхода из Акры. Но при этом в значительной степени игнорируется тот факт, что английскому королю и его людям приходилось учиться на своих ошибках. Один крестоносец написал, что после опыта 25 августа франки «очень старались и вели себя намного разумнее». Продолжая ожидать, пока соберется вся армия — из Акры все еще прибывали войска, теперь в основном на кораблях, король приступил к реорганизации. Снаряжение было существенно облегчено. Особенно бедняки начали марш нагруженные «продовольствием и оружием» до такой степени, что многие отставали и умирали от перегрева и жажды. Был создан более систематизированный боевой порядок, который поддерживался весь оставшийся путь.

Крестоносцы продолжали, когда это было возможно, следовать вплотную к берегу, сохраняя еще более тесный контакт с флотом. Элитным, закаленным в боях рыцарям — тамплиерам и госпитальерам — была поручена самая сложная задача: поддерживать авангард и арьергард, а короля и основную массу конных рыцарей в центре прикрывала на уязвимом левом фланге хорошо вооруженная пехота. Мусульманский очевидец, видевший армию несколькими днями позже, написал, что при таком походном порядке армия — неприступная стена. Защищенные «длинными, отлично сделанными кольчугами» франки были почти неуязвимы для легких метательных снарядов. «Стрелы падали на них, не причиняя вреда». Он видел «франков с десятью стрелами, торчащими из спин, которые спокойно шли в колонне». Пехотинцы могли вести огонь из луков и арбалетов, чтобы не подпускать противника, но в основном они были заняты поддержанием строгого походного порядка. Осознав, что роль «щита» потребует от пехотинцев немалых физических и психологических жертв, Ричард разделил их на два отряда, чтобы они могли чередоваться. «Отдыхающий» отряд шел на защищенном правом фланге, у моря, вместе с армейским обозом.[296]

В таком походном порядке христиане 28 августа покинули Хайфу. Они хорошо понимали, что отныне и впредь будут подвергаться интенсивным и непрекращающимся нападениям со стороны войск Саладина. Теперь Ричард старался беречь энергию армии и после каждого этапа марша устраивал отдых на день или два. Мусульманские войска определенно шли по пятам, даже пикетировали латинские лагеря по ночам, постоянно ожидая возможности разрушить походный порядок. Остается только неясным, собирался ли султан вызвать крестоносцев на полномасштабное открытое сражение. Историки упорно придерживаются ошибочного мнения относительно намерений Саладина, предполагая, что он с самого начала выбрал удобную площадку — на юге, возле Арсуфа. Очень подробные записи Баха ад-Дина, который находился рядом с султаном весь этот период, дают нам совершенно иную картину. Представляется, что Саладин был сбит с толку тактикой Ричарда. Смущенный неожиданным решением короля регулярно выделять дни для отдыха, султан ошибочно подсчитал скорость продвижения франков вперед и время, которое его войскам придется провести в поле, в результате чего возникла нехватка продовольствия. Судя по всему, на данном этапе английский король переиграл султана. Мусульманские войска действительно были отправлены по следу христиан, но сам Саладин начал судорожно искать подходящее поле для сражения, лично объезжая берег на юге и прикидывая уязвимость вероятных мест для лагерей крестоносцев. Все это время он собирался остановить латинян.

Восемь дней крестоносцы медленно, но верно продвигались вперед. В пятницу 30 августа, следуя от разрушенных фортификационных сооружений Детруа к Кесарии, они почувствовали, что еще более страшным врагом, чем Саладин, является жара. Латинец, бывший среди них в тот день, писал: «Жара была настолько нестерпимой, что многие умирали от нее; их сразу хоронили. С теми, кто не мог идти дальше, каких было немало, с больными и изможденными, король поступал мудро: их до следующего привала везли на галерах и маленьких лодках».

На следующий день, по пути к реке с мрачным названием Мертвая, франки добились значительного успеха в продолжительном сражении. Среди противников в тот день был Айаз Длинный, один из самых прославленных и свирепых мамлюков султана. И только когда пал его конь, Айаз, рухнувший под тяжестью доспехов, был убит. Баха ад-Дин писал, что мусульмане сильно горевали о потере. А победа значительно укрепила моральный дух христиан. Аналогичное действие оказывал установившийся среди крестоносцев обычай каждый вечер перед отходом ко сну петь хором «Гроб Господень, помоги нам». Но, безусловно, ключом к столь невероятному самообладанию крестоносцев, подвергавшихся сильному давлению, было присутствие Ричарда Львиное Сердце. Король был мудр, непреклонен и готов в любую минуту броситься в бой. Ричард постоянно отслеживал настроение людей, желая быть уверенным, что они еще не достигли предела выносливости. К началу сентября, когда начались перебои с продовольствием, появились проблемы. Пехотинцы собирались вокруг павших в течение дня лошадей и принимались спорить, кому достанется лучший кусок. Зрелище было нестерпимым для рыцаря — хозяина павшего животного. Король даже был вынужден вмешаться и объявить, что он будет возмещать стоимость каждого павшего коня, если его мясо будет предлагаться «достойным воинам». Благодарные франки поглощали конину, словно это была нежная дичь. Приправленная голодом вместо соуса, она казалась им восхитительной.[297]

Конечно, получая выгоды от своего постоянного присутствия среди крестоносцев, Ричард немало рисковал. 3 сентября, по пути от Мертвой реки, «дикий» участок берега заставил крестоносцев свернуть в глубь территории. Саладин выбрал именно этот момент для нападения, лично возглавив три крупных отряда. Мусульмане провели «артподготовку», обстреляв крестоносцев стрелами, после чего бросились в атаку. Баха ад-Дин наблюдал, как разворачивались события: «Я видел Саладина, скачущего среди воинов, а вражеские стрелы летели мимо. Его сопровождали двое слуг с двумя конями. Султан скакал от одного отряда к другому, подгонял людей вперед, требовал, чтобы они решительнее теснили противника».

Султан остался невредимым, а Ричард оказался менее удачливым. Находясь, как всегда, в гуще сражения, он неожиданно почувствовал удар в бок. В него угодила стрела арбалета. К счастью, король сумел удержаться в седле. На этот раз ему повезло: основной удар приняли на себя доспехи, и он не получил серьезного ранения. Но этот эпизод показывает тот огромный, хотя и необходимый риск, которому Ричард подвергался как средневековый король-воин par excellence.[298] Если бы в тот день он погиб, весь Крестовый поход, скорее всего, потерпел бы крах. Но вместе с тем без его постоянного присутствия на передней линии сопротивление франков могло значительно уменьшиться. В общем, и Ричард, и Саладин уцелели в первом столкновении. К концу дня получившая немалую психологическую травму франкская армия добралась до Тростниковой реки. Разбивая лагерь, христиане, похоже, не знали, что всего лишь в миле (1,5 км) вверх по течению ставят палатки мусульмане. С некоторой иронией Баха ад-Дин заметил, что мусульмане пили воду в верховьях, а христиане ниже по течению.[299]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.