Курская битва

Курская битва

После захвата Харькова немцы начали развивать удар на белгородском направлении. Однако их многократные попытки в конце марта 1943 года прорвать оборону наших войск в районе Белгорода и на Северском Донце не дали результатов. Понеся большие потери, противник закрепился на достигнутом рубеже.

С этого момента положение на Курской дуге стабилизировалось. Обе стороны готовились к решающей схватке летом 1943 года.

Советскому Главнокомандованию надо было готовить предварительные соображения по плану Курской битвы.

Было дано задание Разведывательному управлению, Центральному штабу партизанского движения выяснить наличие и расположение резервов в глубине войск противника, ход перегруппировок и сосредоточения войск, перебрасываемых из Франции, Германии и других стран. Велась усиленная авиационная и войсковая разведка.

От источника нашей лондонской резидентуры Джона Кёрнкросса, работавшего в английской шифровальной службе и имевшего прямой доступ к материалам «Ультра» — перехватам немецких шифровок, — поступило сообщение о том, что после разгрома немецких войск под Сталинградом руководство нацистской Германии предпринимало отчаянные попытки к возвращению стратегической инициативы. С Запада были переброшены на Восток наиболее боеспособные нацистские войска. Военная промышленность Германии и ее сателлитов, работая круглосуточно, спешила произвести тяжелые танки «Тигр» и «Пантера», мощные самоходные орудия «Фердинанд». Военно-воздушные силы Германии получили новые самолеты «Фокке-Вульф-190-А» и «Хейнкель-129».

Далее в донесении источника сообщалось: к середине апреля немецким командованием был разработан план наступления на советско-германском фронте. Немцы избрали для этого Курский выступ, образовавшийся к концу марта 1943 года и глубоко вдававшийся в расположение немецких армий. Главные удары предполагалось нанести: первый — из района южнее Орла силами группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Г. Клюге и второй — из района севернее Харькова силами группы армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Э. Манштейна. Направление обоих ударов немецких войск было нацелено на Курск.

Джон Кёрнкросс был награжден орденом Красного Знамени. Другой советский агент, пока еще не рассекреченный, немец «Вертер», весной 1943 года передал советской разведке документы фашистской операции «Цитадель» и чертежи танка «Пантера».

Глава оперативного руководства Верховного командования Вермахта генерал-полковник Альфред Йодль заявил на Нюрнбергском процессе: «Сталин получил документы о нашем наступлении под Курском раньше, чем они оказались у меня на столе».

В начале апреля у советского Верховного командования уже имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова. В результате этого появился план действий наших войск, который Жуков направил Сталину на утверждение 8 апреля 1943 года:

«…Докладываю свое мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 года и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.

1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 1942/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы

…Исходя из наличия в данный момент группировок против наших… фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих… фронтов с тем, чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.

… 5. Следует ожидать, что противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям, чем в прошлом году.

…Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника.

№ 256 Константинов» (псевдоним Г.К. Жукова).

Следует отметить, что прогнозы Жукова не разошлись в основном с тем, что в действительности замышляло немецко-фашистское командование, если их сравнить с приказом Гитлера от 15 апреля 1943 года:

«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление „Цитадель“ — первое наступление в этом году.

Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие. Лучшие командиры и большое количество боеприпасов… Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира.

Я приказываю:

1. Целью наступления является сосредоточенным ударом… силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска и уничтожить их.

2 Необходимо:

а) широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления.

…7. В целях соблюдения тайны в замысел операции должны быть посвящены только те лица, привлечение которых абсолютно необходимо».

(Дашичев В.И. «Банкротство стратегии германского фашизма». «Наука», 1973. Т. 2. С. 41–43.)

12 апреля Жуков и Василевский доложили Сталину план действий фронтов в районе Курской дуги.

Сталин согласился с тем, чтобы главные усилия сосредоточить в районе Курска, но по-прежнему опасался за московское направление. Было принято предварительное решение о преднамеренной обороне. Окончательно решение было принято Ставкой в начале июня.

К этому времени уже стало известно о намерении немцев нанести по Воронежскому и Центральному фронтам мощный удар с привлечением для этого крупных танковых группировок с использованием новых танков «Тигр» и «Пантера» и самоходных орудий «Фердинанд».

Выбор момента для перехода в наступление был поставлен в зависимость от обстановки. Не торопиться с ним, но и не затягивать его.

К июлю 1943 года в составе нашей действующей армии было свыше 6,6 млн человек, 105 тысяч орудий и минометов, около 2200 боевых установок полевой реактивной артиллерии, более 10 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок, почти 10 300 боевых самолетов.

Противник на советско-германском фронте имел 232 дивизии Германии и ее союзников, свыше 5,3 млн человек, свыше 54 тысяч орудий и минометов, 5850 танков и штурмовых орудий, около 3 тысяч боевых самолетов.

На Курском выступе немцы сосредоточили 50 лучших дивизий, до 2700 танков и штурмовых орудий, свыше 2000 самолетов, свыше 900 тысяч человек.

Войска Центрального и Воронежского фронтов в битве под Курском по силам и средствам превосходили противника в людях — в 1,4, орудиях и минометах — в 1,9, в танках — в 1,2 и в самолетах — в 1,4 раза.

«Гитлер на этот раз особенно надеялся на танки „Тигр“ и „Пантера“ и штурмовые орудия „Фердинанд“. Ему казалось, что наши войска не выдержат их таранного удара. Но, к его величайшему разочарованию и огорчению, этого не произошло». (Г.К. Жуков. «Воспоминания и размышления». 1982. Т. 3. С. 25, 57.)

Почему немцы решили провести генеральное наступление летом 1943 года именно в районе Курска?

Оперативное расположение советских войск на Курском выступе, вогнутом в сторону противника, сулило большие перспективы немецкому командованию. Там могли быть окружены сразу два крупных фронта, в результате этого образовалась бы серьезная брешь для осуществления противником крупной операции в южном и северо-восточном направлениях.

В 2 часа 20 минут 5 июля 1943 года по согласованию со Ставкой маршал Рокоссовский отдал приказ о начале контр-подготовки. Слились воедино удары тяжелой артиллерии, разрывы авиационных бомб, реактивных снарядов М-31, «катюш» и непрерывный гул авиационных моторов.

Трудно было тогда сразу определить результаты контр-подготовки, но начатое противником в 5 часов 30 минут недостаточно организованное наступление говорило о серьезных потерях противника.

Захваченные в ходе сражения немецкие пленные рассказали, что удар был для них неожиданным. Сильно пострадала артиллерия, была нарушена связь, система управления.

Однако необходимо отметить, что план контрподготовки не был еще полностью завершен, не были точно выявлены места сосредоточения в исходном положении войск. В результате пришлось вести огонь не по конкретным целям, а по площадям, что позволило противнику избежать массовых жертв и даже продвинуться на 3–6 км. Следует отметить, что наше командование ждало от нее больших результатов. Оба фронта начали контрартподготовку минут на 30–40 раньше, когда немецкие солдаты еще спали в окопах, а танки были укрыты в выжидательных районах.

Ударные силы немцев состояли из двух крупных групп армий. К северу от выступа находилась группа армий «Центр», ядром которой являлась 9-я армия генерал-полковника Вальтера Моделя. С юга от выступа стояла группа армий «Юг», главной силой которой была 4-я армия генерал-полковника Германа Гота, а также оперативная группа Кемпфа.

5 июля 1943 года, в первый день реализации операции «Цитадель», наши рубежи на выступе устояли почти всюду. В дальнейшем немцы, преодолевая упорное сопротивление советских войск, незначительно продвинулись вперед.

Операция с нашей стороны планировалась на большую глубину. Она требовала тщательной подготовки и всестороннего обеспечения, иначе наши войска могла постичь неудача. Однако Сталин торопил Жукова и Василевского с началом сражения. Им стоило большого труда доказать Верховному главнокомандующему, что начинать операцию можно только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. В конечном счете Сталин был вынужден согласиться с их доводами.

12 июля перешли в наступление войска Брянского и Западного фронтов, а 15 июля — Центрального фронта.

Теперь хорошо известно, что 12 июля в районе Прохоровки произошла величайшая в истории танковая битва, в которой с обеих сторон участвовало около 1500 танков. К вечеру того дня поле боя осталось за нами, хотя наши потери в технике и живой силе были выше, чем у немцев. Немцы откатились назад, чтобы избежать полного уничтожения.

Войска Воронежского и Степного фронтов 23 июля подошли к переднему краю обороны противника, таким образом советские войска оттеснили немцев на исходные позиции. Войска обеих сторон были чрезвычайно измотаны и ослаблены в ходе военных действий. Тем не менее наступление советских войск развивалось успешно. 5 августа были освобождены Орел и Белгород. В Москве прогремел первый за войну артиллерийский салют — 12 залпов из 124 орудий в честь освобождения этих городов.

Трудно шли бои на подступах и за освобождение Харькова. Немцы сосредоточили там большое количество танков, артиллерии, самолетов и вели встречное сражение. Находившийся в войсках Воронежского фронта в качестве представителя Ставки маршал А.М.Василевский не спал четвертые сутки подряд, голова раскалывалась от боли. И в это время, ранним утром 17 августа, он получил гневную шифрограмму от Сталина только за то, что он, находясь непосредственно на передовой, не смог вовремя направить донесение в Ставку о проведенной операции накануне. Понятно, что послание Верховного главнокомандующего буквально сразило маршала.

«Маршалу Василевскому.

Сейчас уже 3 часа 30 минут 17 августа, а Вы еще не изволили прислать в Ставку донесение об итогах операции за 16 августа и о Вашей оценке обстановки. Я давно уже обязал Вас как уполномоченного Ставки обязательно присылать в Ставку к исходу каждого дня операции специальное донесение. Вы почти каждый раз забывали об этой своей обязанности и не присылали в Ставку донесений.

16 августа является первым днем важной операции на Юго-Западном фронте, где Вы состоите уполномоченным Ставки. И вот Вы опять изволили забыть о своем долге перед Ставкой и не присылаете в Ставку донесений.

Последний раз предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз еще изволите забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и будете отозваны с фронта…

И. Сталин».

На самом деле Василевский уже послал донесение, но в Ставке его получили после отправки телеграммы Сталина. Сталину сразу же доложили донесение, и он будто бы успокоился.

Василевского поразил не сам тон телеграммы. Он не исключал, что когда-нибудь свою благорасположенность Сталин сменит на недовольство, а то и на неприязнь. Василевский знал, что не было в окружении Верховного человека, который бы не испытал на себе сталинское недовольство и гнев. Сие было неизбежно. Просто одни обходились временным остракизмом, другие навсегда исчезали из поля зрения Хозяина, а то и лишались жизни. Обиднее всего было то, что за долгие годы военной службы он, Василевский, ни разу не получал даже малейшего замечания. (Сергей Куличкин. «Генштаб полагает», 1995. С. 395–396.)

Между тем наступление советских войск продолжалось, и 23 августа соединения Степного фронта овладели Харьковом, успешно завершив операцию «Полководец Румянцев», а с ней и Курскую битву.

Нацистская операция «Цитадель» была явной попыткой Гитлера взять реванш за тяжелое поражение Вермахта под Сталинградом, а получилось так, что она закончилась новым поражением Германии, которое определило ход дальнейшего течения событий на Востоке. Курская битва стала крупнейшей сухопутной битвой в истории. Победой в районе Курска были созданы важные предпосылки для перехода Красной Армии в общее наступление с целью освобождения Левобережной Украины и выхода к Днепру.

Катастрофические потери немцев в ходе битвы под Курском привели к окончательному изменению баланса сил в пользу СССР. Общие потери немецких войск составили около 500 тысяч человек, 1500 танков, в том числе большое количество «тигров» и «пантер», 3 тысячи орудий и свыше 3700 самолетов. (Г.К. Жуков. «Воспоминания и размышления». Т 3. С. 72.)

По некоторым оценкам, потери Красной Армии в Курской битве составили до миллиона человек.

В Курской оборонительной операции среднесуточные потери наших войск составили 9360 человек. При наступательных операциях «Румянцев» и «Суворов» — 12 170 и 7920 соответственно. (Алексей Исаев. «Георгий Жуков». С. 442.)

По свидетельству известного публициста Эрнста Генри в статье «Ответ неответившему», опубликованной в журнале «Дружба народов», 1988 г., № 3, Сталин учился военному делу в Гражданскую войну, когда Красная Армия состояла из сравнительно небольших, слабо обученных, плохо вооруженных отрядов.

Не случайно, что на важные военные посты Сталин в начале войны назначил деятелей времен Гражданской войны Ворошилова, Буденного и Тимошенко, отставших, как и он сам, на 20 лет от военной действительности. Для войны с Германией, победившей Францию и выбившей англичан с континента, ни один из них не годился, и вскоре всех троих пришлось отставить. (В октябре 1941 года в телефонном разговоре с генералом И.С.Коневым Сталин с горечью признал, что его вина состоит в том, что он «сильно доверился кавалеристам».)

Пришлось заменить их другими военачальниками, в том числе прямо из лагерей, как, например, Рокоссовским, Мерецковым.

Маршал Г.К. Жуков неоднократно отмечал, что в первые годы войны со Сталиным было очень трудно работать из-за его упрямства и неумения управлять боевыми действиями. Но он упорно учился военному искусству, прежде всего у Жукова, Василевского, Ватутина, постоянно вызывал к себе операторов из Генштаба для консультаций и получения информации о положении на фронтах Отечественной войны.

После битвы на Курской дуге Сталин в целом уже неплохо разбирался в военных вопросах. Однако, когда проведение крупных операций удавалось, Сталин старался отвести в тень их организаторов, лично же себя выставить на первое место, прибегая для этого к соответствующим приемам. Например, когда становилось ясно о благоприятном ходе операции, он начинал обзванивать по телефону командование и штабы фронтов, командование армий, добирался иногда до командования корпусов и даже дивизий. Пользуясь последними данными об обстановке, составленными аппаратом Генштаба, расспрашивал их о развитии операции, подавал советы, интересовался нуждами, давал обещания и тем самым создавал видимость, что их Верховный главнокомандующий зорко стоит на своем посту, крепко держит в своих руках управление проводимой операцией. Он действовал через голову Жукова и Василевского, которые потом узнавали об этом от соответствующих командующих фронтами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.