1. В конце долгого десятилетия
1. В конце долгого десятилетия
а) Прекращение террора
В январе 1938 г. пленум ЦК принял постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии», где заявлялось, что многих исключали неправильно в результате «провокационной работы» замаскированных врагов. Конечно, подчеркивал «Вестник инженеров и техников», перепечатавший постановление, в 1937 г. врагу был нанесен серьезный удар: «Но вслед за разоблаченными методами враг пытался применять другой, еще более скрытый, утонченный, которого очень многие партийные руководители не разглядели. Это — метод фальшивой бдительности, направления удара по мнимым врагам, клеветы на честных людей, чтобы посеять неуверенность и излишнюю подозрительность в партийных рядах…»{1624}Отныне признавалось, что к массовым исключениям коммунистов из партии зачастую приводили «ложные доносы, сплетни, шепотки и слухи», и все парторганизации, которые проявляли «преступно-легкомысленное отношение» к исключению своих членов, несмотря на «предупреждающие указания» ЦК, подвергались резкой критике: «Известно немало фактов, когда партийные организации без всякой проверки и, следовательно, необоснованно исключают коммунистов из партии, лишают их работы, нередко даже объявляют, без всяких к тому оснований, врагами народа, чинят беззакония и произвол над членами партии»{1625}. «Карьеристы» и «перестраховщики», писали газеты, очерняли других коммунистов и ничем не запятнанных инженеров, желая выслужиться и обезопасить себя. «Вестник инженеров и техников» привел два примера, когда инженеров увольняли за некачественную работу или аварию именно те, кто, собственно, и нес основную ответственность за случившееся и желал таким образом избежать наказания. ВМБИТ разобралось в этих делах и содействовало восстановлению пострадавших ИТР. Летом 1938 г. начальник юридического отдела ВМБИТ Л.К. Гильдебрандт обратился ко всем ИТС с призывом не бояться отстаивать права своих членов и добиваться справедливости для необоснованно уволенных и осужденных. Ссылаясь на постановление ЦК, он требовал «беспощадно изобличать карьеристов и клеветников, бюрократов, мешающих работать честному работнику»{1626}. На исходе 1938 г. Сталин и Политбюро положили террору конец. Наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова (1895-1940) ЦК обвинил в «перегибах», в декабре 1938 г. его сняли с должности и вскоре расстреляли{1627}. Его преемником стал Лаврентий Павлович Берия (1899-1953). Он, правда, действовал против советского населения не менее беззастенчивыми методами, однако вначале его приход в НКВД обозначил некую передышку
В это время выходили повести и ставились пьесы, где поднималась тема террора, а в конце всегда показывалось торжество справедливости и наказание «клеветников»{1628}. Тогда же были сняты два фильма, убеждавшие, что никакого террора не было, и представлявшие недоверие к инженерам и техникам результатом вражеских провокаций. НКВД здесь оказывался другом и помощником инженеров, спасавшим их от происков врага. Среди главных героев картин «Высокая награда» и «Ошибка инженера Кочина», шедших в кинотеатрах страны в августе и декабре 1938 г., — именитые авиаконструкторы, гордость партии и народа, широко известные за пределами СССР. Если вспомнить, что к тому моменту виднейшие советские авиаконструкторы сидели в лагерях, фильмы кажутся просто циничными{1629}. В «Высокой награде» враг в лице студента консерватории Толи убеждает любимую девушку Надю, дочь профессора авиастроения Боголюбова: «Доверять нельзя никому, даже собственному отцу. Недаром инженеров преследуют как вредителей». Надя выдерживает тяжкую борьбу с собственной совестью и в конце концов заявляет на своего друга в НКВД как на подозрительный элемент. Когда все враги разоблачены и арестованы, она узнает, что самая «высокая награда» для офицера НКВД — доверие партии и народа. Девушка влюбляется в красивого лейтенанта и поет:
Слава вам, железные чекисты,
Слава вам, и доблесть, и почет —
От озер и до тайги смолистой,
От степей до северных широт!
Фильм не только подчеркивает, что инженеры пользуются доверием партии, но и призывает доносить на тех, кто сомневается в их безупречности.
Угроза в этих фильмах приходит уже не изнутри, а извне. В «Высокой награде» ее олицетворяют военный атташе «зарубежной страны», корреспондент «иностранной газеты», переодетый цирковым клоуном шпион, напоминающий Чарли Чаплина, официант и студент консерватории Толя, которые сообща хотят украсть у Боголюбова чертежи самолета. Все они — развращенные декаденты, жаждущие только развлечений. Местом встречи заговорщиков служит шикарный ресторан. В лице профессора Боголюбова показан инженер, в котором нет ничего революционного, он воплощает тот образ ученого, какой сложился еще при царизме, подвергался нападкам в эпоху культурной революции, а в «золотые годы», с 1934-го по 1936-й, наоборот, пропагандировался. Это элегантный пожилой господин, он держит домработницу, живет в просторной, обставленной с буржуазной роскошью квартире в Москве, ездит на автомобиле, имеет большую дачу. В своем изысканном костюме, шляпе и плаще профессор выглядит как аристократ; его речь и манеры благородно сдержанны. Элегантность, роскошь, интеллект снова стали атрибутами, отличающими инженеров как элиту страны{1630}
Молодой авиаконструктор Кочин в «Ошибке инженера Кочина» — тоже элегантный, ухоженный интеллектуал, больше похожий на американца, чем на революционера. Подвижный молодой человек с густыми каштановыми волосами и сияющими карими глазами, всегда аккуратно одетый, в костюме, широком галстуке и шляпе, в противоположность величаво-сдержанному Боголюбову буквально брызжет весельем и энтузиазмом, правда, последний чуть не доводит его до беды. Мачерет, которого за этот фильм упрекали в «низкопоклонстве» перед советской властью, опять-таки изображает сотрудников НКВД спасителями инженера, помешавшими врагам похитить у него чертежи самолета. Как и в «Высокой награде», здесь содержится угрожающий подтекст, говорящий, что доверять теперь нельзя даже самому любимому человеку: именно возлюбленная Кочина Ксения, которую играет кинозвезда 1930-х гг. Любовь Орлова, открывает врагу доступ к заветным чертежам. «Ошибка инженера Кочина» также рекламирует сотрудничество инженеров с НКВД, уверяя, что это ведомство никому не даст безнаказанно чернить их. Кочин сам предает себя в руки НКВД, после того как враги обвиняют его в том, что он, нарушая строжайший запрет, забирал секретные чертежи самолета к себе домой. Инженер-энтузиаст действительно работал над ними дома, где их и смог сфотографировать шпион, которого впустила Ксения. Кочин заявляет офицерам НКВД Ларцеву и Лавренко: «Я в любом случае виноват». Но те возражают: «Таких людей, как Кочин, мы в обиду не даем, даже если они оступаются». В этом фильме в роли заговорщика снова выступает старый инженер, Галкин. Его жена и дочь эмигрировали в Париж, сам он заботится только о своем благополучии и личном счастье, хотя утверждает, что всегда честно трудился. На самом же деле он стал иностранным шпионом. В отличие от профессора и двоих его детей в «Высокой награде», отделавшихся испугом, инженер Кочин получает горький урок: шпионы убивают его возлюбленную{1631}.
Хотя в «Ошибке инженера Кочина» старый инженер опять представлен врагом народа, и эта лента, и «Высокая награда» говорят одно и то же: инженер, будь то старый профессор, как Боголюбов, или молодой энтузиаст вроде Кочина, является членом единой советской семьи. Заявлять, будто партия когда-то не доверяла своим инженерам, — государственное преступление, ибо инженер делает неоценимую работу и вместе с НКВД борется с врагами и шпионами.