X

Кроме изложенных обрядов, совершаемых последователями хлыстовщины во время их обыкновенных и чрезвычайных радений, их больших и малых праздников, в некоторых «кораблях», но далеко не во всех, изредка (может быть, лет через десять и более) совершаются отвратительные обряды «христовой любви» и «причащения телу и крови». Повторяем, совершается это далеко не во всех кораблях и чрезвычайно редко.

«Христовою любовью» называется общий разврат корабля, происходящий после радения, когда и мужчины и женщины находятся в исступленном состоянии. Этот разврат, не разбирающий ни возраста, ни уз родства, объясняется двояко. Одни хлысты говорят, что они, поступая так, «грехом грех истребляют». Но есть, кроме того, сведения, что хлысты от времени до времени делают это с тем, чтоб иметь детей, рожденных, как они говорят, от духа свята (так называемых «христосиков»). Если какая женщина сделается беременною, она принимает сан богородицы и рожденный ею считается «не от крове, не от похоти плотския, не от похоти мужеския, но от бога родившимся».

Дикий обряд «христовой любви» в иных, немногих, конечно, хлыстовских кораблях соединяется с другими, еще более отвратительными, еще более ужасными обрядами: приобщения телу и крови.

Барон Гакстгаузен, путешествовавший по России в начале сороковых годов, которому нашим правительством предоставлены были все способы, как вещественные, так и невещественные, к собранию всевозможных сведений, так передает откровенный рассказ одного хлыста Ярославской губернии: «Во время моления, в чан, наполненный теплою водой, сажают пятнадцатилетнюю или шестнадцатилетнюю девушку, которую успели склонить к оскоплению. Когда она усядется в чане, к ней подходят старухи, делают глубокий надрез на ее груди, потом отрезывают один из сосцов, левый, и с удивительною ловкостью останавливают течение крови. Во время этой операции девушке дают в руки икону святого духа, чтоб она, углубившись в благоговейное созерцание, легче переносила страшную боль. Потом отрезывают часть тела, кладут на блюдо, разрезывают на мелкие куски и раздают присутствующим, которые и едят их. Когда кончается это людоедство, ту девушку сажают на возвышенное место, особо для нее устроенное, и все собрание начинает вокруг нее плясать, припевая:

Поплясахом, погорахом

На Сионскую гору.[41]

Барон Гакстгаузен не принадлежит к числу тех легковерных иностранных путешественников, которые, говоря о России, допускают в рассказах своих всевозможные нелепости. Его свидетельство достоверно. Мне самому случалось слышать от некоторых лиц, хорошо знавших хлыстовские корабли, рассказ о гнусном людоедстве, равно как и о заклании младенцев мужского пола, рождаемых богородицей. То же самое слышал г. Кельсиев за Дунаем от одной богородицы Авдотьи Ивановны, бежавшей из Курской губернии, у которой хлысты съели левую грудь и выпили кровь ее восьмидневного ребенка.

Вот рассказ, записанный мною лет пятнадцать тому назад со слов одного крестьянина, бывшего в хлыстовской ереси.

В христы, в богородицы, в пророки, как у хлыстов, так и у скопцов, поступают не по выбору, а, так сказать, по вдохновению. Привлекается в корабль молодая девушка чистой жизни. Если замечают, что на нее сильно действуют телодвижения, употребляемые при радениях, а еще лучше и без радений случаются с нею припадки, вроде истерики, причем она впадает в беспамятное исступление («кликуша», по народному названию), то на нее начинают смотреть с уважением, как на избранный сосуд. То же самое и относительно мужчин. Через несколько времени, когда молодая девушка участвует в «беседе», подходит к ней пророчица и начинает выпевать вроде следующего:

Молодая ты юница,

Богу милая певица,

Чистая отроковица,

Красная девица,

Полюбил тебя бог,

Сам господь Саваоф,

Благословенна ты в женах,

Родишь спаса в пеленах,

Во святых во знаменах,

В золотых во теремах.

Люди божьи тебе помолятся,

Все цари, короли поклонятся;

Будешь ты святая юродица,

Матушка пресвятая богородица,

От тебя христос народится,

Дай нам пречистым телом твоим причаститься.

Девушка сначала и сама не знает, что это означает, но через несколько времени начинает понимать, что ее возводят в величайший для женщины сан хлыстов, в сан богородицы.

Старые пророчицы снимают с нее одежды и раздетую сажают на возвышенное место под образа. Начинается обожание. Новой богородице с крестным знамением кланяются в землю и прикладываются кто к ноге, кто к руке, кто к груди и пр. Называют ее богородицей, царицей небесной, владычицей и т. п. Молятся ей и просят сподобить причаститься пречистого тела ее, а когда от духа свята от нее «христосик» родится, причаститься и его животворящей кровью…

Новая богородица на этой же «беседе», или через несколько времени, на другой, радеет (в белой полотняной рубашке), припевая:

Я люблю, люблю дружка,

Саваофа в небесах

Ей-ей, люблю!

Радение продолжается… Быстрей и быстрей все вертятся… Все оканчивается «христовой любовью»…

С той поры корабль, воздавая избранной девушке божеские почести, поет, обращаясь к ней, на радениях «похвалу богородицы»:

В чистом поле, при дорожке, стояла светлица,

Эта светлая светлица — девственное тело,

Красней солнца, светлей света, белей она снегу, и пр.

Ее дарят разными вещами, а когда прислуживающие ей «пророчицы» и «праведные» заметят, что она беременна, собирают корабль и совершают обряд причащения телом богородицы, о котором упоминает барон Гакстгаузен.

Для этого ставят среди горницы чан с теплою водой. Богородица сначала радеет, как и другие, потом ее раздевают и сажают на престол под иконы. После обожания пророчицы ведут ее к чану, сажают туда и дают в руки икону нерукотворенного спаса, которую она держит над головой. Вокруг чана весь корабль радеет при громких песнях, в которых величают богородицу и просят ее сподобить людей божьих причаститься ее пречистого тела. Наконец одна из старых богородиц или пророчица отрезывает у ней левую грудь и прижигает рану раскаленным железом. Отрезанную часть тела режут на деревянном кружке в кусочки и причащаются ими.

Делают это в иных случаях с девушками непорочными, но такие не называются богородицами, а только пророчицами или же богинями. Богинями зовут, впрочем, и богородиц.

Если от изуродованной таким образом девушки родится дочь, ее отдают матери, и эта девочка впоследствии обыкновенно сама делается богородицей или пророчицей. Но если родился мальчик, он считается сыном божьим и называется «христосиком». На восьмой день его закалают в левый бок таким же копием, какое употребляется в церквах, пронзают ему сердце и причащаются горячею кровью. Тело сушат и превращают в порошок, с которым после пекут калачи, коими и причащаются вместе с водою.

Об этом ужасном изуверстве рассказывает св. Дмитрий Ростовский в своем «Розыске». Он пишет, что между Вологдой и Каргополем жил в его время изувер, считавшийся святым и преподобным, и с ним жило много учеников и учениц, «учением бо его лестным и лицемерным житием влекомы бяху к нему, аки к великому угоднику божью. Учаше же той славимый мнимый святец тайно, еже всем жити блудно безо всякого зазора, глаголя яко несть грех плотское совокупление по согласию, но любовь есть». Однажды к нему пришли два человека и сказали, что такая-то девица родила мальчика: «Той же окаянный мнимый святой пустынник рече им: «Не рех ли вам прежде сего, да егда та девица родит отроча, абие у новорожденного младенца ножом, подняв груди, измете сердце и да принесете на блюде ко мне? Идите убо и сотворите якоже рех вам». Они же абие отшедше, по малом часце принесоша на блюде древяном оного новорожденного младенца сердце, еще живо сущее и движущееся, и вдадоша ему. Он же взем нож, своими руками разреза е на четыре части и рече им: «примите сие, и в печи иссушив, истолките». Скверные же тии слуги окаянного оного пустынника, шедще сотвориша повеленное им и паки принесоша к нему истолченное в муку младенческое сердце. Пустынник же взем лист писчия бумаги и на малыя бумажки раздробив, вложи по малой части истолченного сердца в те бумажки, и призвав некия послушники своя, рече им: «возьмите бумажки сии со святынею» и пр.

О таких детоубийцах в прошлом столетии говорил и Феофилакт Лопатинский в своем «Обличении неправды раскольнической». В нынешнем столетии, в составленном, по приказанию рязанского епископа Симона, «Наставлении состязаться с раскольниками», тоже о них упоминается.

Бумажки с порошком, в котором подозревался тот порошок, о котором здесь идет речь, находимы были при обысках у хлыстов и скопцов, но не было случая, чтоб изуверное преступление было вполне обнаружено и юридически доказано.

Изуверы, извращенно толкуя святое евангелие, полагают, что дева Мария также отдала на восьмой день обрезать Иисуса Христа, то есть заклать его для причащения верных его телом и кровью. Обрезание (то есть заклание) совершено было, говорят они, пророком Симеоном и пророчицею Анною. Через тридцать лет после того, продолжают они, дева Мария родила духовно, то есть обратила в веру людей божьих, Иисуса, сына плотника Иосифа, который и сделался Христом. Точно так же, говорят они, столетняя богородица Арина Нестеровна, в молодости отдавшая рожденного ею христосика в «снедь верным», духовно родила христа Ивана Тимофеевича; богородица Акулина Ивановна — христа Петра Федоровича, основателя скопчества, и т. д.