Демократия начинается

Демократия начинается

Заканчивая эту книгу, я не могу ответить на вопрос, вынесенный в ее заглавие, – приживется ли демократия в России. Не знаю. Но я пытался показать, какие условия необходимы, чтобы демократия у нас состоялась, и что б?льшая часть этих условий у нас уже есть. Есть и трудности, препятствия, весьма значительные, способные удержать Россию в русле традиционного для нее образа жизни и правления, а стало быть, законсервировать ее низкую конкурентоспособность, экономическую и культурную отсталость.

Мы рассматриваем достоинства демократии наряду с ее издержками. Лично я, пока писал, понял наконец глубину знаменитого высказывания У. Черчилля – «Демократия очень плохая система, но ничего лучше нее нет».

Мы сравнили типы демократических систем и пришли к выводу, что один из них, элитарная демократия, характерен для большинства развитых стран, вступивших в постиндустриальную эпоху. Она приемлема и для России на современном этапе ее развития, особенно учитывая опасения многих по поводу неподготовленности нашей страны к свободе и демократии. Но даже при достаточно жестком контроле, основанном на праве, неопределенность, свойственная свободным выборам, реальная многопартийность, политическая конкуренция, свобода печати, независимость суда, разделение властей и защита прав собственности изначально составляют тот минимум, при котором демократия, пусть не сразу, но со временем, станет органическим свойством российского государства. Минимум, благодаря которому она позволит нам воспользоваться выгодами, возникающими в результате сочетания стабильности и динамичности, свойственных современной демократии.

Я напомнил, что для всего мира современная демократия сравнительно молода. Мы не очень опоздали и можем наверстать упущенное.

Но надо иметь в виду, что тысячелетняя история России, кроме разве что вечевой демократии древних Новгорода, Пскова и Вятки, не дает примеров демократической организации Российского государства, в том числе и в Новое время. Б?льшую часть нашей истории в России сохранялось самодержавное иерархическое устройство: то абсолютная монархия, характерная для позднего аграрно-феодального общества, то советский тоталитарный режим. Мы насчитали в российской истории пять эпизодов, когда у демократии, хотя бы в форме сословного представительного органа, были какие-то шансы. Все они возникали в периоды ослабления государства и исчезали при его укреплении, всегда в деспотическом варианте. Разумеется, на Руси во все времена хватало вольнодумцев, либеральных мыслителей, поборников народной свободы. Но в целом о наличии укорененной российской демократической традиции говорить не приходится. По сути, задачу строительства демократии надо решать заново.

Однако, учитывая молодость демократии вообще и то, что ее устойчивое функционирование требует определенных предпосылок (в том числе достаточного развития рыночной экономики, частной собственности, определенного уровня благосостояния населения, более или менее устоявшейся социальной структуры общества), мы можем сделать следующий вывод: до сих пор в нашей истории этих предпосылок в достаточном объеме не было. Сейчас они сложились впервые. Объективно общество подготовлено к демократии.

Так что же, демократическая революция конца ХХ века в России – это начало новой эры в нашей истории, истории демократической страны, в которой путинская реставрация лишь эпизод, что-то вроде возвратного тифа? Или это только шестой эпизод, уже закончившийся? По логике вещей, если в России, как и в большинстве других стран, действует эволюционная парадигма – закономерность развития культуры от простого к сложному, которая в мире до сих пор работала безотказно, – для нас демократия только начинается.

Я постарался показать, что для демократии в России есть минимум необходимых условий. Уровень бедности высок, это неблагоприятное обстоятельство. Но он не является экстремальным и может быть достаточно быстро снижен за счет роста производительности и развития экономики. Уровень неравенства, социального расслоения резко вырос с советского времени, но это было неизбежно, и ныне он не превышает показатели стран, сходных с нами по уровню развития, да и многих более развитых стран. Я признаю, что для становления демократии это серьезные препятствия, но убежден, что преодолеть их возможно.

Национальный характер, национальный менталитет, укоренившаяся система ценностей и социальных институтов – куда более серьезная проблема, ибо у нас эти социальные характеристики носят по преимуществу архаический характер, доставшийся нам от феодально-советского строя. Они требуют изменения, и на это понадобится не менее 30—40 лет. Прошло еще мало времени, чтобы понять, могут ли они измениться в сторону большей продуктивности или же мы обречены жить с этим наследием, ограничивающим наше развитие. Вопрос в том, можно ли содействовать их изменению, и если можно, то как лучше: давлением «сверху», со стороны государства, или сделав ставку на свободу и демократию?

Здесь говорилось не только о возможностях, но и о необходимости демократических перемен, которые помогут России ответить на, возможно, самый существенный вызов конца ХХ века, – демографический кризис и ухудшение здоровья населения. Нельзя утверждать, что демократия – панацея для решения этой проблемы. Но ясно, что цена человеческой жизни должна радикально вырасти, а это неразрывно связано с уважением к человеку, к его достоинству, правам и свободам.

Колоссальная роль в этих переменах принадлежит элите российского общества, элите как совокупности лучших сил нации, а не просто верхушки, составленной из самых богатых и влиятельных. Элите, для которой служить стране – долг, призвание и привилегия.

Я пришел к выводу, что качества российской элиты, ныне весьма и весьма низко оцениваемые большинством специалистов, все же позволяют надеяться на то, что она способна найти в себе силы, чтобы выполнить свою историческую миссию. Дать ответ на вызовы эпохи, выработать долгосрочную национальную стратегию демократической модернизации России в постиндустриальную эпоху, достичь базового консенсуса по основным ее положениям; внушить обществу доверие к себе и здравое понимание необходимости и благотворности перемен; и затем, в течение того времени, которое потребуется, обеспечивать выполнение этой стратегии.

Прогноз развития России на ближайшее время не оптимистичен. Правящий режим пользуется поддержкой населения, но для модернизации и демократизации обстановка отнюдь не благоприятна. Более того, несмотря на высокие нефтяные цены и большие доходы от экспорта, механизм роста экономики стал давать сбои. Главная причина – падение деловой активности из-за давления государства на бизнес. Если эта тенденция подтвердится, всем станет ясно, что политика сочетания либеральных реформ и усиления государства бюрократическими методами себя не оправдывает.

Однако вряд ли руководители режима признают то, что будет ясно всем. Ведь это означает признать ответственность за драматические просчеты и ослабить собственную власть, причем как раз тогда, когда им больше всего будет необходимо сохранить ее, чтобы обеспечить преемственность для команды Путина, команды «силовиков». Если это так, то перспективы демократической модернизации могут оказаться весьма далекими.

И все же сегодня еще сохраняются определенные каналы влияния на общественные настроения, которые могут использовать демократические силы. Эти каналы будут расширяться по мере падения популярности режима, утраты им доверия избирателей. Нужно использовать все возможности, чтобы сохранить и нарастить эти каналы влияния, чтобы, оставаясь в правовом поле, противодействовать авторитарным поползновениям власти.

Понятно, что это можно делать только в случае преодоления нынешней удручающей разобщенности всех сторонников демократии. Я не знаю, как это сделать. Но выход должен быть найден.

В одном я твердо уверен: нужна, во-первых, широкая демократическая платформа, которая содержала бы минимум условий, которая сплотила бы самые разные общественные силы, готовые бороться за демократию, побеждать в конкурентной политической борьбе, предлагать избирателям свои программы и реализовывать их, находясь у власти.

Во-вторых, нужна сплоченная политическая сила, возможно, та самая массовая Народно-демократическая партия, которая предложила бы обществу программу демократической модернизации, выступила бы инициатором консолидации российской элиты с целью реализации этой программы.

Ниже в приложениях приводятся проекты широкой демократической платформы и программы демократической модернизации. Эти тексты не затрагивают деталей, они выделяют лишь то существенное, что должно привлечь внимание рядового гражданина, в чем его можно и нужно убеждать. Это не пропагандистский материал, а скорее материал для пропагандистов и пиарщиков, из которого они еще должны сделать продукт, привлекательный для избирателей. Самое главное – показать, что их конкретные проблемы можно решить только через борьбу за демократию, за гражданские права и свободы.

Реформаторов всегда упрекали в том, что они мало занимались разъяснением своих идей, а если и делали что-то в этом направлении, то в выражениях, непонятных избирателям, далеких от их повседневных забот и чаяний. Такие слова всегда содержат в себе опасность стать неисполненными обещаниями. Я старался наряду с общими положениями формулировать и раскрывающие их более конкретные предложения.

Впрочем, все мои предложения – только мое личное мнение.

В 2003 году я подготовил доклад о системе ценностей (Ясин 2004б: 332—393), в котором подробно рассматривал опыт Испании по модернизации системы институтов и ценностей после ухода Франко. Я обратил тогда внимание, что какой-то специальной работы по выращиванию институтов в этой стране не велось. Все меры, которые осуществлялись в Испании во второй половине ХХ века и которые привели эту страну к впечатляющим успехам, укладываются в трехчастную формулу: «демократизация – свободная экономика – гуманизация». Предлагаю программу демократической модернизации России построить по этой формуле.

В сущности, вся эта книга посвящена обоснованию этих предложений.

Верю, рано или поздно найдутся люди, которые смогут организовать их осуществление. Потому что демократия в России только начинается. А если будет демократия, будет и Россия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.