«Военное успокоение» Маньчжурии
«Военное успокоение» Маньчжурии
Оккупация русскими войсками практически всей территории Маньчжурии, и прежде всего крупных китайских городов, а также установление полного контроля над всей линией КВЖД означали окончание военной стадии операции русских войск в Маньчжурии. Теперь на первый план выдвигалась задача так называемого «успокоения» края — разоружение китайской армии, установление порядка на оккупированной территории и последующая передача ее в управление местным китайским властям.
Однако решение этой задачи требовало скорейшего уничтожения остатков продолжавших сопротивление китайских войск и « боксеров ». Военный министр в связи с этим требовал от русских войск «наносить бунтовщикам возможно тяжелые удары». Генерал А.Н. Куропаткин считал, что только быстрыми и решительными военными действиями возможно было достичь политического успеха всей военной кампании. В указаниях Военного министра в адрес вице-адмирала Е.И. Алексеева от 27 октября 1900 года отмечалось: «Воля государя, дабы в Маньчжурии не осталось ни одной организованной военной китайской части, ни одного китайского орудия и был восстановлен порядок, должна быть выполнена неуклонно. Потери наших войск не должны приостанавливать выполнение Высочайшей воли. Больными и умершими от болезней потеряем более»{380}.
Далее в том же документе А.Н. Куропаткин ориентировал командование русских войск в Маньчжурии на то, чтобы «не разбрасывать силы», не оставлять гарнизоны в занятых китайских городах и деревнях. Русское военное присутствие в регионе должно было ограничиваться только трассой КВЖД.
К осени 1900 года русские войска в Маньчжурии были разведены по зимним квартирам. Наступившая уже с конца ноября зима вынудила русское командование прекратить военные операции против хунхузов, хотя незначительные столкновения с укрывшимися бандитами продолжались.
Собранные русским военным командованием сведения из разных источников говорили о том, что разбитые нашими войсками китайские формирования отошли от городов и больших дорог в глубь Маньчжурии, где обосновались в труднодоступных районах. В служебной записке командира 2-го Сибирского корпуса генерал-лейтенанта А.В. Каульбарса от 6 ноября 1900 года на имя командующего войсками Приамурского округа говорилось о существовании трех больших группировок хунхузов (каждая численностью от 10 до 30 тысяч человек) и нескольких малых групп, общей численностью 10 тысяч человек.
Крупные группировки противника действовали в районах:
1. К юго-востоку и востоку от Мукдена. Численность группировки составляла до 15 тысяч человек. Руководство группировки поддерживало отношения с японцами.
2. В запретных лесах императорской охоты, которые покрывают горы Сахалян и Куле, к востоку от императорской дороги, против городов Каиюаньсянь и Итун. Силы этой группировки достигают 10—15 тысяч человек.
3. В восточной Монголии, куда ушли китайские войска, отступившие от Мукдена, Цицикара и Бодунэ и, возможно, Гирина. Численность группировки составляла, по оценкам, 30 тысяч человек.
Далее в своей записке генерал Каульбарс дает военно-политическую оценку противостоящих сил противника и района военных действий как такового:
«…Нашими действиями мы лишили китайцев только артиллерии: бежавшие перед нами отряды сохранили ручное оружие, тайные склады которого помогали образованию новых шаек. Китайцы организуют отряды быстро; например, в городе Итунджоу была сформирована, вооружена хорошими ружьями и обмундирована команда полицейской стражи в 100 человек через 4,5 часа по получении на то фудутуном разрешения.
Вообще китайские войска, хотя и являются главным источником образования разбойничьих шаек, продолжают подчиняться одному общему руководству свыше: последнее выражается в систематическом уклонении от борьбы на менее пересеченной местности и упорном сопротивлении в горах.
Жители Маньчжурии относятся к нам в городах благожелательно (непритворно — когда боятся хунхузов, и притворно — когда хунхузы им не угрожают), в деревнях — со страхом.
Сторона вообще густо населена и богата продовольствием: сведения наши в этом отношении, по мнению барона Каульбарса, были ниже действительности.
Полное успокоение края совершенным уничтожением шаек, то рассеивающихся, то вновь появляющихся, является делом трудным»{381}.
Ликвидация остатков сопротивления китайских повстанцев в различных местностях Маньчжурии действительно была делом крайне тяжелым для русских войск. Анализ тактики действий противника, проведенный русскими специалистами, позволил выделить сильные стороны китайских отрядов, действовавших по принципам партизанской войны.
Генерал-майор Овсяный в своем обзоре пишет: «Основной прием китайской тактики заключался в борьбе издалека, из-за закрытий, благодаря чему потери их от огня были невелики. Малейший признак обходного движения заставлял их оставлять свои крепкие позиции, так что, несмотря на широкое применение обходов, как, например, в Аньсаньчжане или под Ляояном, никогда не удавалось достигнуть окружения и пленения китайских отрядов, отличительным свойством которых являлась легкость снаряжения, отсутствие обозов и способность к быстрому отступлению врассыпную. Притом же китайский солдат, сбросив форменную куртку и спрятав свое ружье и снаряжение, легко обращается, как это постоянно и практиковалось при наседании неприятеля, в обыкновенного простолюдина, ничем не отличающегося от массы мирных жителей. Одна конница могла нагонять китайцев и причинять им более или менее значительные потери, но как раз на маньчжурском театре у нас оказалось мало конницы»{382}.
С тем, что «окончательное успокоение» Маньчжурии является делом трудным, было полностью согласно военно-политическое руководство России.
В начале ноября 1900 года от Военного министра в адрес генерал-лейтенанта Н.И. Гродекова и вице-адмирала Е.И. Алексеева поступили подробные указания и инструкции по организации службы и быта русских войск в оккупированной Маньчжурии на период приближающейся зимы. Генерал А.Н. Куропаткин признавал, что «нашим войскам еще не менее года предстоит боевая деятельность по отысканию, преследованию, разбитию и уничтожению вооруженных шаек китайцев»{383}. В связи с этим ставилась задача экономить силы, беречь войска и, по возможности, проводить плановые занятия и давать им отдых.
«Военная деятельность» в форме рейдов (генерал А.Н. Куропаткин называл их «движениями») должна была проводиться непрерывно, но только частью сил и средств. В пехотных и артиллерийских частях и подразделениях 3/4, а в коннице 2/3 сил должны быть в пунктах постоянной дислокации. Таким образом, от пехотного полка в постоянных рейдах участвовали две роты, от артиллерийской батареи — 2 орудия, а от казачьего полка — две сотни. Особое внимание Военный министр уделял полному и всестороннему тыловому обеспечению подразделений, выделенных для проведения «движений».
По мнению Военного министра, выполнение задач, поставленных перед русскими войсками в Маньчжурии, было невозможно без опоры на лояльные русской власти местные органы китайской администрации: «Движение наших войск с целью уничтожения шаек беглых солдат, хунхузов, боксеров … производится при содействии цзянцзюней непрерывно, впредь до восстановления китайских властей, китайской полицейской стражи и полного порядка».
Вместе с тем успех рейдовых действий, как отмечал генерал Куропаткин, мог быть обеспечен только высочайшей дисциплиной русских войск, их гуманным и доброжелательным отношением к местному населению: «Надо добиться, чтобы китайское население встречало наши войска с радостью».
В одной из телеграмм войскам Военный министр подчеркивал значимость работы с местным населением: «Действия наших войск… должны укреплять в сознании местного населения, что мы сильны, непобедимы, но в то же время справедливы и человечны. Мы должны тотчас после боя внушать самое полное доверие со стороны не только мирных жителей, но и побежденных врагов… Этим путем можно и должно облегчить нам, после пролитой крови, возвращение к мирным соседским отношениям между нами и китайцами»{384}.
Работа с местным населением и органами власти на местах предполагала и проведение специальных операций разведывательного и иного характера: «Так как уничтожение при этих движениях шаек беглых солдат, боксеров и хунхузов во многом зависит от своевременного извещения о шайке и скрытного окружения ее, то для найма хороших лазутчиков из местных жителей, их содержание и вознаграждение доносителям, проводникам, расходы на переводчиков … назначается аванс в 10 тысяч рублей из военного фонда»{385}.
И ноября 1900 года было опубликовано официальное российское Правительственное сообщение о ситуации в Маньчжурии. В нем, в частности, говорилось: «Несмотря на то, что китайские войска разбиты, рассеяны, орудия у них отобраны, еще не скоро удастся водворить в Маньчжурии полный порядок. Боксеры продолжают свою пропаганду и беспорядки. Рассеявшиеся по всей стране многочисленные китайские солдаты занялись разбойничеством и составляют тяжкое бремя для населения, встречающего ныне приход наших войск с искреннею радостью. Мелкие и крупные шайки китайских солдат, хунхузов и боксеров продолжают борьбу с нашими войсками: избегая боя со сколько-нибудь значительными силами, они нападают на разъезды и на небольшие партии наших казаков и солдат.
Волею государя Императора генералу Гродекову и адмиралу Алексееву предложено принятие мер к скорейшему восстановлению в занятых нами провинциях власти цзянцзюней. Гиринский цзянцзюнь не бежал при приближении наших войск, а остался во главе управляемой им провинции и оказывает полное содействие к скорейшему успокоению Гиринской провинции.
Не признавая возможным допустить существование в Маньчжурии китайских войск, мы предоставляем цзянцзюням организовать пешую и конную хорошо вооруженную полицию (состав китайских полицейских войск определен: в Гиринской области в 1900 человек; в Цицикарской — в 1670 человек), при помощи которой они и должны вести вне линии железной дороги борьбу с боксерами, мелкими шайками беглых китайских солдат и хунхузами, обращаясь к содействию наших войск, лишь когда то потребуется.
Поддержание же полного спокойствия на линии дороги ляжет на заботу войск и чинов охранной стражи.
По полученному донесению от 9 октября, гиринский цзянцзюнь действует успешно. По его требованию уже сдано нам до 2000 ружей и 25 орудий.
Мукденский цзянцзюнь бежал при приближении наших войск к стороне Монголии. Адмиралу Алексееву разрешено вступить с ним в переговоры о возвращении его в Мукден. Условие для сего неизменно ставится: выдача оружия, орудий, роспуск войск.
Труднее решается вопрос о цицикарском цзянцзюне, который обнаруживает особую неприязнь и враждебность к нам и похвалялся явиться в Харбин. При приближении наших войск он бежал и, по одним сведениям, лишил себя жизни, а по другим — спасся.
При настоящем тревожном положении Маньчжурии одной охранной страже даже и после значительного ее усиления поддерживать спокойствие и порядок на линии в 2000 верст, главное, обеспечивать эту линию от нового разрушения, не по силам. Поэтому временно в Маньчжурии останется часть введенных туда наших войск. Первоначально, в течение настоящей зимы, будут расквартированы в Маньчжурии 1-я, 4-я и 5-я Восточно-Сибирские стрелковые бригады с соответствующим числом частей других родов оружия. Затем, по мере успокоения страны, силы эти будут уменьшаться. Есть надежда, что уже в первой половине будущего года окажется возможным еще одну из бригад, оставляемых в Маньчжурии, возвратить в пределы Приамурского военного округа.
Вследствие окончания военных действий в Печилийской провинции повелено приступить к обратной перевозке наших расположенных там войск в Квантунскую область и Приамурский военный округ.
Что касается обратной перевозки частей войск, прибывших на Дальний Восток из Европейской России, то можно надеяться, что и все эти части в первой половине будущего года уже будут находиться в пунктах своего постоянного квартирования»{386}.
В официальном Правительственном сообщении приводились также наличные силы русских войск в Китае по состоянию на 1 октября 1900 года. Общая численность войск составляла 3900 офицеров и 173 000 нижних чинов, сведенных в 126 батальонов, 118 эскадронов (сотен) и 4 крепостных артиллерийских батальона. На их вооружении имелось 336 орудий разных систем и 8 пулеметов. Этими силами и средствами достигалось выполнение боевых задач в Маньчжурии.
Конец «китайской вольницы»
Осенью 1900 года русскими войсками в рамках борьбы с хунхузами было проведено несколько крупных операций, наиболее известной из которых стала операция против «разбойничьей республики Цзяпигоу», находившейся к югу от Гирина в верховьях реки Сунгари.
Эта «республика» существовала задолго до описываемых событий и де-факто признавалась даже гиринскими властями. Экономической основой этого образования была нелегальная золотодобыча, начавшаяся еще в середине XVIII века. В 1900 году во главе «хунхузской республики» стоял Хань Дэнцзюй, известный русским как Хандегю, который полностью контролировал территорию своей «республики». Под его командованием имелись вооруженные отряды — своеобразная армия и полиция.
Именно на территории этой «хунхузской республики» в труднодостижимых районах Маньчжурии нашли укрытие многочисленные отряды регулярных вооруженных сил Китая и шайки «боксеров», разгромленные русскими войсками летом 1900 года.
В ночь на 20 сентября русским стало известно, что в Гирин приехали два сына Хандегю, которые остановились в доме отца. Подполковник Дуров с тремя сотнями казаков оцепил усадьбу и захватил одного сына, секретаря, оружие, боеприпасы и два ящика серебра. От имени русского военного командования Хандегю было направлено требование явиться в Гирин и сдаться на милость победителя. Параллельно с этим русские войска готовились к походу в горы, в «хунхузскую республику».
Для уничтожения противника в Цзяпигоу командир 2-го Сибирского армейского корпуса барон генерал А.В. Каульбарс сформировал два отряда. Отряд под командованием генерал-майора А.В. Фока выступил из Гирина 16 октября, с упорными боями прошел по верховьям реки Сунгари и через десять дней вернулся в Гирин.
Второй отряд под командованием генерал-майора П.К. Ренненкампфа состоял из пяти сотен казаков без артиллерии и выступил в поход 15 октября. Эта экспедиция была кратковременной — всего 4 дня: русские войска попали в окружение и под ударами превосходящих сил противника вынуждены были отступить в Гирин. Отряд потерял 5 казаков убитыми, два офицера и 19 казаков были ранены{387}.
11 ноября неожиданно для русского командования в Гирин явился и сдался сам Хандегю. Это послужило своеобразным сигналом для новой операции русских войск против Цзяпигоу.
Операция началась 13 ноября. Уже через два дня отряды П.К. Ренненкампфа и А.В. Фока под общим командованием самого А.В. Каульбарса соединились в городке Янтушань. Общая численность русских войск составила 15 пехотных рот, 10 эскадронов и сотен, 20 орудий. 21 ноября русские войска разгромили в ожесточенном бою 6-тысячный отряд противника под командованием заместителя Хандегю — Лю Данцзы, известного в России под именем Люданзыр или Лиутацзы. После занятия города Куантай основные силы барона Каульбарса выступили обратно, а летучий отряд А.В. Фока продолжил преследование китайцев вплоть до имения самого Хандегю. Остатки разбитых китайских войск и шаек хунхузов ушли дальше в горы, а генерал Фок 7 декабря вернулся в Гирин.
С этого времени главным организатором хунхузского сопротивления в Северной Маньчурии стал Люданзыр. Именно с ним и верными ему формированиями русские войска вели военные действия вплоть до осени 1901 года.
В Южной Маньчжурии для борьбы с немногочисленными шайками и бандами хунхузов привлекались конные отряды генерала барона Штакельберга и полковника Мищенко, а также небольшие отряды есаула Денисова, капитана Кушакова, подполковника Кушлянского и войскового старшины Кабылкина.
В ноябре 1900 года успешную операцию против 3-тысячного китайского гарнизона в Синцзинтине провел отряд полковника Мищенко в составе двух рот, конной охотничьей команды, сотни казаков, 35 конных стражников и 4 орудий. Китайцы до прихода нашего отряда успели разграбить и сжечь город и ранили фудутуна, а затем рассеялись на мелкие отряды. Город был занят русскими 26 ноября, а 5 декабря отряд Мищенко вернулся в Мукден. Занятием Синцзинтина «была достигнута задача умиротворения района к востоку от Мукдена и положен конец существованию в этом районе строевых китайских войсковых частей»{388}.
В целом проводившиеся осенью 1900 года операции против остатков китайских войск и хунхузов показали, что опасения русского военного командования о больших силах и возможностях противника в Маньчжурии были сильно преувеличенными. Не случайно в ходе проведенных в 1901 году экспедиций против повстанцев выяснилось, что «противник оказался слабее численностью и очень малостойким. Перечисленные выше группы после этих поисков растаяли и рассеялись в небольших шайках по всему краю, без определенной группировки»{389}.
Фактически уже к середине июля 1901 года все более или менее крупные и значимые группы и отряды хунхузов были разгромлены или разогнаны русскими войсками в ходе проведенных экспедиций. После этого имели место лишь незначительные столкновения и стычки с остатками бродячих шаек.
18 февраля из поездки по гарнизонам Южноманьчжурского района возвратился в Порт-Артур вице-адмирал Е.И. Алексеев. В ходе своей инспекции он сделал вывод, что вверенные ему войска «в полном порядке, вид людей был здоровый и добрый, конский состав содержался хорошо». Определенные проблемы были с размещением воинских частей, так как удобные для этих целей помещения отсутствовали. Адмирал Е.И. Алексеев донес императору: «Отношения местных жителей к войскам везде были дружественны и миролюбивы. Гражданское управление было введено везде, кроме г. Инкоу. Благодаря энергичной деятельности инженера Гиршмана на всей линии железной дороги от Порт-Артура до Телина было восстановлено движение поездов с перевозкой грузов»{390}.
В конце лета — начале осени 1901 года русскими войсками в Северной Маньчжурии были организованы и проведены операции по пленению последних остававшихся на свободе руководителей движения хунхузов — Люданзыра и Сышеявана. Общее руководство этими операциями еще в мае было возложено на командира 2-го Сибирского корпуса генерал-лейтенанта А.В. Каульбарса с подчинением ему на время военных действий генерал-лейтенанта Церпицкого с войсками Южноманьчжурского отряда{391}.
Еще до указанных операций против главарей китайского повстанческого движения генералом Церпицким были проведены несколько частных операций против хунхузов в Южной Маньчжурии. Итогом этих действий явилось пленение китайского генерала Шеу, который по согласованию с министерством иностранных дел был выслан в Приамурский край, и сдача в плен еще одного предводителя хунхузов Фуланго{392}.
Вместе с тем проведенные в конце марта — начале апреля 1901 года войсками Северной и Южной Маньчжурии операции против отрядов Люданзыра и Сышеявана закончились неудачно. 8 мая Военный министр поставил задачу вице-адмиралу Е.И. Алексееву: «По сведениям, полученным от генерала Волкова, Люданцза с отрядом в 4000 человек находится в горах Люншань, к северо-востоку от Синцзинтина, другой его отряд в 4000 человек укрепляется близ деревни Тайшань, Люданцза предполагает снова напасть на Синцзинтин, для чего приглашает к совместным действиям Сышеявана, находящегося близ Чифу. С этими двумя прославившимися предводителями больших и опасных скопищ необходимо во что бы то ни стало покончить»{393}.
Люданзыр (Люданцзыр, Лиутайцзы, Люданцза или Лю Данцзы) был одним из самых известных и популярных предводителей китайской вольницы. Для его пленения был послан отряд под командованием командира 6-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковника Манаева. Когда русский отряд выследил предводителя хунхузов, к нему был послан китаец по имени Танжи, служивший переводчиком в отряде у Манаева. Танжи вошел в доверие к Лю-данзыру, расположил его к себе, однако сдаваться китайский генерал не собирался.
Полковник Манаев попытался организовать встречу с Люданзыром с глазу на глаз, однако из этого намерения ничего не получилось. 25 августа Люданзыр в сопровождении нескольких своих приближенных явился сам к Манаеву для переговоров. В ходе беседы Люданзыр отказался признавать себя предводителем хунхузов и доказывал, что он действовал как патриот для спасения отечества{394}.
Гарантировав китайскому авторитету полную безопасность и покровительство главного начальника Приамурского края, полковник Манаев в конце концов склонил его к сдаче и поездке в Хабаровск, и уже 2 сентября Люданзыр был представлен генералу Н.И. Гродекову.
4 сентября в Гирине с отрядом из 6 офицеров и 327 солдат сдался русским войскам Сышеяван.
Оба предводителя китайской «вольницы» были пленены с соблюдением всех норм и почестей, которые были положены военачальникам капитулирующей стороны. Российским императором им было определено место пребывания — территория России. Люданзыр был отправлен в Хабаровск, а Сышеяван — в Читу. Каждому из них было положено денежное содержание генерала.
Судьба Люданзыра долго находилась в поле зрения политического руководства России. По дальнейшей его судьбе долго никак не могли принять однозначного решения. Так, 4 октября 1901 года генерал Н.И. Гродеков получил указания от начальника Главного штаба: «Государь император 29 сентября повелел отправить Лиутайцзы военнопленным на жительство в Тамбов ».
13 декабря Военный министр направил новую депешу генералу Гродекову: «Прошу возможно заботливо обставить отправление и содержание в пути генерала Лиутайцзы и обеспечить его переводчиком в Тамбове за счет кредита на непредвиденные надобности, находящегося в вашем распоряжении».
Но уже 24 декабря начальник Главного штаба послал Гродекову новые указания: «Государь император в 22-й день декабря Высочайше повелел китайского предводителя Лиутайцзы не отправлять в Тамбов, оставив на жительство в Хабаровске. Если Лиутайцзы находится в пути, немедленно вернуть его в Хабаровск. Вместе с сим, Высочайше повелено выслать в пособие Лиутайцзы 1200 руб., отнеся расход на запасной кредит»{395}.
Через неделю, 30 декабря 1901 года, генерал Н.И. Гродеков получил от начальника Главного штаба более подробную телеграмму о дальнейшей судьбе пленного китайского генерала: «Военный министр приказал сообщить, что, в виду достигнутого замирения края и происходящих ныне переговоров об очищении Маньчжурии, государь император не изволили признать необходимым отправлять Люданзыра в Россию, находя, что в распоряжении местного начальства имеются достаточные средства для установления бдительного за ним надзора.
Вместе с тем Военный министр просит вас сообщить, не считаете ли вы нужным, в виду дороговизны жизни в Хабаровске, еще более увеличить назначенное Люданзыру содержание»{396}.
Со сдачей в плен последних авторитетных руководителей китайских повстанцев в Маньчжурии началась массовая сдача в плен всех верных им отрядов. Первая крупная партия китайских солдат численностью 4000 человек была взята в плен войсками генерала А.В. Каульбарса еще в июле—августе 1901 года. Под свою ответственность он приказал разоружить пленных и передать их местным китайским органам власти для организации из них отрядов полиции. Эта инициатива была одобрена российским императором, который повелел: «…принять на службу в полицию с сохранением оружия 4000 сдавшихся с тем, чтобы обезоружение их проводить постепенно, как возможно по местным условиям, с выдачей пособия от 2 до 5 лан каждому»{397}.
В период с 8 сентября по 22 октября 1901 года в Северной Маньчжурии сдалось в общей сложности 2216 бывших китайских солдат. Из них 1324 человека были переданы для зачисления в полицейскую стражу, 121 отправлен на родину в Застенный Китай[10], 615 человек отправлены по местам жительства в пределах Маньчжурии, а 156 человек разошлись. С конца октября и до декабря 1901 года сдалось еще 263 бывших китайских солдата»{398}.
Наиболее сложной операцией осени 1901 года стало уничтожение крупных отрядов хунхузов численностью в 2000 человек, которыми командовал бывший подручный Люданзыра — Ванлоуху. Его уничтожение было поручено отряду в составе 320 стрелков, 200 конных охотников, 143 аргунских казаков с шестью орудиями под общим командованием полковника Ирмана, командира Забайкальского артиллерийского дивизиона.
В начале 1902 года русским командованием в Северной Маньчжурии были организованы и проведены две последние крупномасштабные военные экспедиции в бассейне реки Сунгари и на Чанбошаньском нагорье. Эти операции «подтвердили окончательно, что китайские войска и крупные скопища хунхузов в Северной Маньчжурии были искоренены»{399}.
В Южной Маньчжурии экспедиционными отрядами русских войск руководили генерал Мищенко и полковник Добронравов. Однако отряды и шайки противника были немногочисленны и при приближении русских войск сразу разбегались. В ходе военных операций нашим войскам сдалось в плен свыше 3000 бывших китайских солдат и один из их предводителей — Линчи, который был выслан на жительство в Читу{400}.
В соответствии с Высочайшим повелением российского императора сроком окончания военных действий в Маньчжурии было приказано считать 26 марта 1902 года. Таким образом, вооруженная стадия российско-китайского конфликта в Маньчжурии продолжалась почти два года. Однако и после марта 1902 года некоторые русские войска и военные учреждения оставались в Маньчжурии и продолжали эвакуацию на родину. Постепенно функция обеспечения русского военного контроля в этом регионе Китая полностью переходила в ведение корпуса Охранной стражи КВЖД.