Необходимое вступление к концу XVII–XVIII столетию
Необходимое вступление к концу XVII–XVIII столетию
В XVII веке Индия прилагала значительные усилия для расширения сухопутной торговли со странами, расположенными к западу и северо-западу от нее, и это привело к образованию поселений индийских купцов, главным образом выходцев из Пенджаба (мультани) и Раджпутаны (марвари), на основных путях караванной торговли. Такие поселения появились сначала в Афганистане (Кабул, Кандагар, Герат) и Иране (Исфахан), затем в Средней Азии (Бухара), Закавказье (Баку, Шемаха) и, наконец, в Астрахани (о чем будет речь).
Развитие торговли подготовило еще в середине XVII века почву для установления между Россией и Индией дипломатических отношений. Однако два русских посольства ко двору Шах-Джахана (в 1646-м и 1654 годах) были задержаны в пути иранскими властями и не смогли достигнуть границ Индии.
В 1675 году правительство России предприняло новую попытку. Ко двору падишаха Аурангзеба был отправлен из Москвы посланец — татарин Мухаммед-Юсуф Касимов. Кроме царской грамоты, Касимову была вручена доверительная инструкция, где ему предлагалось выяснить в Дели отношение правящих кругов и купечества к установлению постоянных и непосредственных связей с Россией, а также добиться посылки ответного посольства. Наконец, Касимов имел поручение привлечь на царскую службу несколько индийских каменных дел мастеров, слава о которых распространилась далеко за пределами Индии.
Через Бухару и Балх Касимов благополучно прибыл в Кабул, входивший тогда в состав державы Великого Могола, но в Дели русское посольство не было допущено. Правитель Аурангзеб в ту пору был занят подавлением большого восстания афганских племен и в качестве меры предосторожности закрыл северо-западную границу своего государства.
20 лет спустя в Индию отправился русский купец Семен Маленький. Он вез грамоту на имя падишаха Аурангзеба с просьбой разрешить ему продажу царских и собственных товаров, а также закупку местных изделий. В 1696 году Аурангзеб принял Семена Маленького и разрешил ему беспошлинную торговлю.
1696 год. Грамота, выданная по распоряжению индийского падишаха Аурангзеба С. Маленькому на право беспошлинной торговли и свободного проезда в Индии.
ЦГАДА, ф. Посольский приказ, Сношения России с Индией, Грамоты, № 5, л. 1. Подлинник. (л. 3) 1696-го года. Копия с перевода.
В листе индейского государя пишет.
Во имя божие всемилостивейшаго. Слава господу Богу и здравие народам и закона правоверным.
(Халифа) нынешней владетель.
Великому владетелю и держателю к его Порте прошением доносил Семен Мартин Маленький, что де прислан с разными товары и оной товар задержан был для пошлин, и по всегдашной по прошению его ж, яко сонца возсияющему, чистый и явный к светлой их зрению, сиречьв аудиенциа будучи, оной купчина лобзал высокой Порты и честной почтенной стен увидел, и от безчисленного милосердия у государя стал просить, дабы его различный достальный товар, которой осталось за продажею, когда бы приняли у него в казну, то б ему зело честь учинена была. И потом за тот ево достальной товар ему платеж учинен, и высокой указ свободной ему дан, и отправлен с честию чрез наших многих государств и земель и городов: когда едучи будет покупать различные товары, то всякие дани и пошлины оному прощено, и свободно ему ехать без всякой (л. 3 об.) опасности с товарищем Юрнаги Хороф Ханолоринивичем и с людьми ево отпущен должною честию.
И божий стен дал универсал ближнему своему советнику.
И для явного свидетельства дан ему сей уверенной лист от державной Порты его хаканского, сиречь государского, по прошению оною купчины.
А в печате пишет: божиею милостию придворный Рух-хан его падишага Алем Гира Гария.
Лета от Магомета 1108-го, сиречь лета 1696-го от рож[дества христова].
Есть еще ж некоторыя слова, что не мог выразуметь.
На особливой цыдульке написано:
Лист владетеля индейского хана ево придворного, каков дан бывшему тамо купчине Семену Маленькому (которой посылан в 7203-м году в Перейду и в Индию).
Прислан сей лист ис приказу Большие казны 1716-го году.
Опубл. в статье: Малиновский А. Ф. Известие об отправлениях в Индию российских посланников, гонцов и купчин с товарами и о приездах в Россию индейцев с 1469 по 1751 год («Труды и летописи ОИДР», ч. VII, с. 166–167).
Фирман пааишаха Аурангзеба, данный С. Маленькому (док. № 256)
Халифскому дворцу — оплоту мира — было подано прошение, в котором содержалось [следующее]: Семен Мартын Маленький, посланец Руси…(?) привез товары, с которых, по его просьбе, не [следует] взимать пошлины(?).
Буде этот посланец удостоится чести встретиться с чиновниками (советниками) хакана халифата мира, да ведают они, что в итоге неоднократных просьб этот купчина предстал перед благолепными, пречистыми, светлыми взорами [падишаха], удостоился золотого облобызания и узрел на небесах благосклонности почет и честь (гордость) по безграничной милости падишаха.
После шести лет пребывания в Индии, посетив Сурат, Бурханпур, Агру, Дели и другие города, Семен Маленький и его спутники возвратились в Москву с ценным грузом индийских товаров.
Сцена при дворе Аурангзеба. Индийская миниатюра
Однако после завоевания Индии и ее превращения в британскую колонию эти начинавшиеся мирные и взаимовыгодные экономические и политические связи между Россией и Индией прервались.
Петру I фактически пришлось все начинать с нуля. В годы его правления определились важнейшие направления внешней политики русского правительства, в которой неизменно доминировали балтийская, черноморская и каспийская проблемы.
Занятая вопросами большой европейской политики, Россия в то же время значительное внимание уделяла дипломатическим и экономическим связям со странами Востока. Правящие круги России, заинтересованные в расширении торговли с Индией, предпринимали на протяжении XVII и в начале XVIII века ряд попыток завязать постоянные торговые и дипломатические отношения с этой страной.
Известно стремление Петра I найти прямые пути в Индию и установить дипломатические отношения с Великим Моголом. Об этом, в частности, свидетельствуют снаряжение специальных экспедиций и содержание инструкции главе одной из них князю Александру Бековичу, подписанной царем 14 января 1716 года (о ней рассказ впереди).
Все эти попытки окончились неудачей, но российское правительство продолжало направлять усилия на развитие торговли с Индией.
Отсутствие общих границ и значительная географическая отдаленность Индии от России затрудняли установление прочных политических и экономических контактов между обоими государствами. Основные пути из России в Индию пролегали через земли Персии и среднеазиатских ханств, правительства которых не были заинтересованы в содействии русской торговле. Установлению же непосредственного торгового контакта с Индией морским путем препятствовали другие европейские державы, в первую очередь Англия. Борясь с Францией за господство в Индии, Англия, естественно, враждебно встретила бы появление в Индии такого опасного конкурента, как Россия.
Фактически потребность России в индийских товарах удовлетворялась в первой половине XVIII века главным образом за счет деятельности предприимчивых индийских купцов, которые, как и в XVII веке, держали в своих руках торговлю России с Индией, а в значительной степени также и с Персией и частично со Средней Азией. Однако с середины XVIII века наметилось значительное сокращение торговли индийских купцов, вызванное обострением внутриполитической обстановки в Индии, распадом Могольской империи, начавшимся завоеванием этой страны Англией и постоянными мятежами и войнами в Персии и соседних с ней странах.
В XVIII веке Россия выросла в сильную мировую державу, стремившуюся догнать в хозяйственном, военном и культурном развитии передовые государства Европы. Индия в это время переживала период экономического упадка, крушения военной и политической мощи. Крупнейшее государство Индии — империя Великих Моголов — после смерти Аурангзеба стала ареной ожесточенной династической борьбы между многочисленными претендентами на престол и власть падишаха в Дели.
Положение Индии крайне осложнялось сепаратистскими стремлениями правителей и наместников окраинных областей, которые начали борьбу с центральной властью за отделение от империи и создание независимых государств.
Междоусобные войны и отпадение окраинных областей ослабили империю Великих Моголов. Индия стала заманчивой добычей для правителей соседних государств (нашествия Надир-шаха персидского в 1738–1739 годах и Ахмед-шаха Абдали в 1748–1767 годах).
Политической и военной слабостью Индии воспользовались в захватнических целях европейские державы — Англия и Франция, издавна имевшие на индийской земле крупные торговые фактории. Конкурентная торговая, а затем и военная борьба между английской и французской Ост-Индскими компаниями завершилась к 1761 году победой англичан.
Сокрушив основного соперника и используя противоречия между индийскими государствами, Англия приступила к утверждению своего господства в Индии. Преодолевая сопротивление индийского народа, английская Ост-Индская компания захватила Бенгалию, к концу XVIII века завоевала господствующие позиции и в Южной Индии, в остальных же частях страны многие ранее полузависимые государства и княжества к тому времени уже находились в вассальной зависимости от Компании.
Положение, сложившееся в Индии в конце XVIII века, привело к заметному сокращению дипломатических и торговых связей индийских государств и княжеств с соседними странами. Тем самым стало труднее и индийским купцам поддерживать торговые связи с Россией.
Петр I. Гравюра XIX в.
Торговая экспедиция купца Семена Маленького в Индию (1695–1699) открывала, казалось, для России широкие возможности в деле установления прямых и постоянных экономических связей с Могольской империей. В этом были заинтересованы правительство Петра I, купечество и деловые круги русского дворянства. Все они исходили из взгляда на внешнюю торговлю как на важный источник укрепления экономической базы и политического могущества феодально-крепостнического государства. В торговых связях с Индией они видели один из крупных источников дохода казны и купечества. В декабре 1714 года, беседуя с ганноверским резидентом в Петербурге Фридрихом-Христианом Вебером, Петр I говорил о больших выгодах для России от торговли с Индией, указывая на Астрахань как на отправной пункт для торговых поездок в Персию и Индию.
Тогда же он предписал русскому посланнику в Исфахане А. П. Волынскому собрать сведения о торговых путях в Индию из Персии, об индийско-персидской торговле, об ассортименте русских товаров, потребных для индийского рынка. Позднее, в дни Персидского похода, находясь в Астрахани, Петр I долго беседовал на эту тему со старейшиной Индийской торговой компании купцом Анбу-Рамом. В 1714 году он изучал проект дворянина Ф. С. Салтыкова, предлагавшего использовать для сношений с Индией и Китаем Северный морской путь. Два года спустя Сенат рассмотрел записку двух купцов об использовании системы судоходных рек Европейской России и Сибири для торговых поездок в Японию и Индию. Но Петр I решил использовать старые торговые пути в Индию через земли среднеазиатских ханств и Персию, отправив туда в 1716 году поручика А. И. Кожина (в составе экспедиции А. Бековича-Черкасского), а позднее — мурзу А. Тевкелева.
Неудачный исход этих начинаний не остановил Петра I. Отправляя в 1718 году посольство секретаря Ориентальной экспедиции Посольской канцелярии Флорию Беневени в Бухарское ханство, он обязал его собирать сведения о соседних с Бухарой государствах, имея в виду прежде всего Индию, и о торговых связях между ними.
Позднее у Петра I возникла идея морской экспедиция в Индию. 5 декабря 1723 года он предписал вице-адмиралу Даниилу Вильстеру отправиться на фрегатах «Амстердам-Гален» и «Де Кронделивде» к острову Мадагаскар, а оттуда — в Индию с грамотой к падишаху об установлении постоянных торговых связей между государствами. К великому неудовольствию Петра I, фрегаты Вильстера из-за больших повреждений не смогли выступить из гавани.
И после Петра I русское правительство неоднократно возвращалось к вопросу о русско-индийских связях. В середине 1730-х годов, после основания Оренбурга, снова возобновился интерес к установлению связей с Индией караванным путем через земли Средней Азии. Горячим поборником этой идеи выступил начальник Оренбургской экспедиции И. К. Кирилов, внесший на рассмотрение правительства два подробных проекта (в 1734-м и 1735 годах), которые были утверждены именными указами императрицы Анны Иоанновны.
Позднее идеи Кирилова развивал его преемник на посту оренбургского губернатора И. И. Неплюев, который в соавторстве с А. И. Тевкелевым и при участии известного русского ученого П. И. Рычкова разработал проект учреждения в Оренбурге компании по торговле с ханствами Средней Азии и с Индией, использовав опыт посылки небольших караванов с товарами «в восточные края» — в Балх, Бадахшан и Кабул.
В январе 1751 года проект был представлен правительству и в марте того же года утвержден Сенатом. Но практическая реализация проекта натолкнулась на ряд осложнений, поскольку русские уклонились от вложения крупных капиталов в необычное и рискованное предприятие. В феврале 1753 года Неплюев обратился за поддержкой в Главный магистрат, призывая его привлечь в торговую компанию состоятельных купцов из городов Европейской России. Главный магистрат оказал необходимое содействие Неплюеву, но купечество объявило, что оно «за дальностью расстояния тех в восточные края купечеств компаниями производить не желают».
Необходимость установления прямых торговых связей с Индией неоднократно признавалась руководящими деятелями Российской империи. Правительство императора Петра III, декларируя очередные задачи страны в развитии «земледельства и коммерции», указывало в манифесте от 28 марта 1762 года на торговлю с Востоком и, в частности, с Индией как на один из путей укрепления экономики России и подъема благосостояния ее народа. Последовательной продолжательницей дела Петра I объявила себя Екатерина II, желавшая, по ее словам, видеть Россию посредницей в торговле европейских стран с Индией и Китаем. «Направить торговлю Китая и Ост-Индии через Туркестан — это значило бы возвысить эту империю на степень могущества выше всех остальных империй Азии и Европы», — отметила она в своих записках.
В 1763–1764 годах правительство Екатерины II рассматривало и одобрило представление о расширении торговых связей с Индией через Сибирь. В эти же годы П. И. Рычков предложил установить караванную торговлю с Индией через Среднюю Азию, а М. В. Ломоносов выступил с проектом использования Северного морского пути для торговых сношений с Китаем, Индией и Америкой.
М. В. Ломоносов. Портрет неизвестного художника
В 1763 году Адмиралтейство отправило в Англию русских морских офицеров для прохождения мореходной практики на кораблях Ост-Индской компании. В инструкции, врученной офицерам в Лондоне русским послом графом С. Р. Воронцовым, указывалось на необходимость изучения природных особенностей Индии, состояния ее промышленности, земледелия и торговли. Все эти сведения необходимы были для налаживания русской торговли в Индии.
В 1792 году астраханский вице-губернатор П. Скарятин подал правительству проект учреждения компании по торговле с туркменскими племенами, Афганистаном и Индией. Главную базу компании предполагалось установить на берегу Астрабадского залива, на территории, арендованной у Персии. Дальнейшим развитием этого плана явился доклад генерал-прокурора Сената П. Х. Обольянинова Павлу I.
Таким образом, русское правительство, отдельные государственные деятели и ученые неоднократно ставили и пытались разрешить вопросы, связанные с установлением прямых деловых связей и дипломатических отношений с Индией. Однако разные причины внешнеполитического, географического и экономического характера воспрепятствовали осуществлению этих планов.
Интересно, что таможенная политика русского правительства по отношению к восточным и, в частности, к индийским купцам всегда носила поощрительный характер, коренным образом отличаясь от системы таможенного обложения западноевропейских товаров, поступавших в Россию. На западной границе России действовали таможенные тарифы, по которым европейские товары облагались большой, по существу, запретительной пошлиной.
Вводя эти тарифы, русское правительство исходило из интересов молодой промышленности страны, продукция которой на первых порах не могла конкурировать с дешевыми европейскими товарами. Восточные товары — дорогие ткани, красители, драгоценные камни и изделия художественного ремесла — не затрагивали интересов русской промышленности. Более того, России было выгоднее закупать восточные товары непосредственно у индийских и армянских купцов, не прибегая к посредничеству европейских коммерсантов, до которых товары доходили через вторые и третьи руки, намного удорожаясь в цене. Именно поэтому в Астрахани, а со второй половины 1730-х годов — в Оренбурге были установлены умеренные пошлины с восточных товаров (10–13 % стоимости товаров плюс специальные сборы). При таких размерах таможенного обложения торговля восточными товарами в России приносила крупную прибыль, привлекавшую ежегодно значительное число индийских купцов из Индии и Персии в Астрахань, Оренбург, Кизляр и другие порубежные города на юго-восточной окраине России.
1703 год. Из книги Корнелия де Бруина «Путешествие через Московию» — сведения об индийцах, живущих в Астрахани, и о состоянии их торговли.
…Всякого рода товары продаются по утрам на базаре или торжище татарском, где русские и армяне также могут выставлять на продажу свои произведения, но после обеда татарам торговать не дозволяется, так как время это предоставлено для торгу только русским, к чему, впрочем, допускаются и армяне. Но индейцы совершают свои торговые сделки в помещениях своего караван-сарая.
…В окрестностях этого города [Астрахани] проживают около 40 семейств армян, которые имеют здесь свои лавки, как я уже заметил об этом выше. Индейцы живут там в своем караван-сарае, где и совершают свои торговые дела. Число их не меньше армян, но жен или женщин у них нет.
Это место довольно обширно, обнесено четырехугольною каменною стеной, в которой есть несколько ворот. У двух главных находится постоянная стража, и вечером эти ворота запирают в известные часы. Армянские купцы, приезжающие и отъезжающие, берут себе здесь помещение, и я также остановился здесь с своими армянами. Есть и такие армяне, которые постоянно живут тут и имеют свои лавки. Они имеют там ханы или особые отделения. Отделение на время приезжающих — в два яруса, с галереями, а отделение индейцев, находящееся совсем у других ворот, — все деревянное. Недавно индейцы выстроили, впрочем, один каменный магазин из опасения огня, которому наиболее подвержены деревянные строения. Это новое строение довольно обширно и поместительно, в 40 квадратных футов. Армяне, следуя их примеру, также начали возводить себе подобное строение и вывели уже основание в вышину человека.
1716 год. Из книги Джона Белля «Путешествие из Санкт-Петербурга в переднюю часть Азии» — сведения об индийцах, живущих в Астрахани, и о состоянии их торговли.
Астрахань производит знатную торговлю с Персиею, Хивою, Бухариею и Индиею. Купцы сих различных народов имеют там общий караван-сарай, или гостиный двор, где они живут и продают товары.
Армяне производят величайшую часть персидския торговли, ибо персы весьма редко выезжают из своей земли. В Астрахани находится несколько индиян или баниан, которые красят себе лоб шафраном либо соком другого какого растения. Они весьма добрые люди, просты и человеколюбивы и питаются одними почти плодами.
1777 год. Из книги И. Г. Георги «Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей» — сведения об Индийской компании в Астрахани.
Народ индийский со времени данных ему от Петра Великаго преимуществ живет постоянно в Астрахани, да несколько семей в Кизляре на Тереке; переселился же туда из разных западных сторон Индии, и большею частью из провинции персидской Мултянской, и, следовательно, суть прежние подданные великого могола. Они составляют между собою как в Астрахани, так и Кизляре соединенное общество от двух до четырех сот человек, под судом и расправою губернского правления; судей же и начальников избирают они из между себя.
Вид индийцев сих весьма сходен с татарским. Они большею частью высоки, тонки, сухощавы; волосы имеют редкие, черные; глаза малые, черные; небольшие бороды, нос сухий, губы малые, зубы весьма белые, изжелта-бледный цвет лица и важную осанку. В походке и поступках своих оказывают ленивую важность, говорят тихо, с расстановкою, и всегда подумав. Они в слове своем устойчивы, учтивы, услужливы, терпеливы, весьма решительны, осторожны и любят уединение.
Язык их есть весьма сходное с монгольским наречие, а потому и легко научаются оному калмыки. Пишут на оном собственными своими буквами, с левой на правую сторону, тростником, очиненным и обмакиваемым в тушь или китайские чернила. Они считают, как и мы, до десяти. Один называется на их языке ик, два — ду, три — треи, четыре — чаас, пять — панш, шесть — тши, семь — затше, восемь — атш, девять — нау, десять — да, одинадсять — яра, двенадсять — бара, тринадцать — тера, двадсять до пятидесяти — пандша, сто — сан, тысяча — гасаар, бог — Такур, человек — аадми, жена — пар и т. д.
Российские наши индийцы все купечествуют, частию собственным капиталом, не выезжая из России во всю свою жизнь никуды, и частию бывая прикащиками товарищами индийских торговых домов, торгующих в разных местах. Торговля их весьма сходствует с армянскою. Они привозят в караванах своих разные белые и пестрые индийские материи из роду льняных, называемых ими мунгру, также бумажные, шелковые и полушелковые, индийские, персидские и бухарские материи, катуны, ситцы и тем подобные. В рассуждении цены, сии рукоделия их хороши; но, оставя цену, гораздо хуже европейских, добротою, красотою и прочностию; почему на место оных и отправляются в те стороны индийцами тонкие сукна, краски, всякий мелочный товар и тому подобное. Но торговля их имеет перевес великий. А как ныне запрещено им вывозить всякие необделанные вещи, покупать же на российские деньги в Индии для них убыточно, то и переторговывают они в России деньгами своими, что и составляет многих из них главное упражнение.
Они имеют все свойства добрых ростовщиков, добрый запас денег, осторожны, молчаливы, проценты берут не больше дозволенных законами, но берут оные вперед за год, не притесняют своих должников, и необходимость одна заставляет подавать жалобы. Людям, не от оплошности своей пришедшим в несчастие, не только ни малейшаго не оказывают презрения, но часто оказывают им знатную помощь; причем стараются сделать сие скрытно, поелику таковое доброе дело, по вере их, будет чрез то иметь больше своего достоинства. Они все зажиточны, а некоторые имеют знатные капиталы.
Во всех вещах презирают они пышную наружность. Астраханские индийцы все живут в выстроенном для них от казны каменном гостином дворе, который составляет четыреугольник, вокруг площади, дверями на двор. Лавка каждого составляет и горницу его и состоит из самой себя; в оной нет ни одного окна, кроме отверстия в плоском потолке, сквозь которое входит несколько света и которое зимою закрывается, а летом сеткою задергивается. Почему во весь день горят у них лампады. В лавке находится широкая, вышиною от земли на два фута скамья, как у татар, покрытая хорошими коврами, на которых они сидят, пишут, едят, и спят, да небольшая железная печь, в которой варят. Товары расположены по полкам, около стен лавки. При всей темноте в лавках всегда видна в оных чистота.
Они одеваются, по образу восточных народов, весьма сходно с татарами. Носят длинные и широкие штаны, чулки сафьянные, или суконные большею частью, туфли, узкие полусапоги, и те и другие остроконечные, рубахи шелковые или тонкие бумажные, и высокие, подобные кеглям, шапки, с узенькою опушкою, полукафтанье, до икр достающее, шелковое, и длинный, тонкаго сукна, кафтан, подпоясываясь по оному шелковым кушаком. Шея голая, на бороде немного волос, а голова обрита. Из набожности некоторые из них дают духовным своим сделать у них на челе знак, похожий на латинскую букву Н щафранною мазью, сверх которого кладут золотыя дощечки.
Веря преселению душ, не едят они ни животных четвероногих, ни птиц, ни рыб, а еще менее убивают или режут что-либо живущее.
Вседневная их приправа есть каша из сарацинскаго пшена (полов) с изюмом, маслом коровьим, тмином, а иногда и с шафраном. /ыни, арбузы и другие плоды, сырые или жареные, — также обыкновенные их кушанья. Напитки их: вода и кофе, а иногда, чтоб подвеселиться, и питье, делаемое из конопель с ассафетида; хмельных или крепких напитков они вовся не употребляют. Все курят табак, по-армянски, чрез калиан, но никогда многие чрез один и тот же не курят вместе, а всяк чрез свой собственный или поднесенный… В образе жизни, нравах и обычаях имеют они великое сходство с китайцами. Весьма любят чистоту в жилищах своих, одеянии и пище. Кушанье варят частию в общих котлах, но каждый держит собственные свои блюда и сосуды для питья. По целому дню просиживают одни в лавках своих на тюфяках, поджавши ноги, в каковом положении и едят. Ночью спят на скамьях, подложа одну только подушку под голову, и под тонким одеялом. Постороннему не дозволяют трогать их кушанья, дабы чрез то оные не были осквернены; после чего они уже есть оных не станут.
…Многие индийцы живут с татарами. К большей части увеселений они равнодушны. Отъевши, любят они поспать часа два, потом курят табак, играют в шашки по индийскому обычаю, забавляются музыкою на своих простых инструментах или смотрят на татарские пляски, шутовства в обмарачивании друг друга проворными обманами и другия скоморошничества.
Мертвецов своих сожигают вне города, в сделанной нарочно печи, и прах разсевают по воде.
В конце XVIII века с целью расширения торговых связей с Индией предполагалось коренным образом пересмотреть астраханский и оренбургский тарифы в сторону дальнейшего резкого сокращения пошлинных сборов с восточных товаров. Индийские купцы неоднократно заявляли, что в России они пользуются такими привилегиями в торговле, каких они никогда не имели в Персии и других странах Востока.
Широкому развитию индийского торга в России способствовала покровительственная политика русских властей по отношению к индийским и другим восточным купцам. Инструкцией Сената от 1720 года астраханскому губернатору А. П. Волынскому предписывалось оказывать восточным купцам, обосновавшимся в Астрахани, необходимое содействие в их торговле, охранять их имущество, «держать ласку и привет доброй… и оберегать, чтобы им ни от кого никаких обид не было».
Указом от 20 сентября 1723 года Сенат снял запрет для индийских и других восточных купцов на производство розничной торговли в Астрахани. В октябре 1722 года депутация индийских купцов во главе с Анбу-Рамом посетила находившегося в Астрахани Петра I и получила от него именной указ о предоставлении Индийской компании в Астрахани права разрешать имущественные споры по наследственным делам «самим им, индейцам, по их обыкновению и закону и правам». Этот указ стал общей законодательной нормой при разрешении имущественных споров подобного рода и в этом качестве применялся на протяжении всей последующей истории Индийской торговой компании, был внесен в «Свод законов Российской империи» и отменен лишь во второй половине XIX века, когда компания в Астрахани перестала существовать.
В XVIII веке индийцы, торгующие с Россией, получили ряд новых привилегий. Указ 1685 года, запретивший индийцам торговлю в «верховых городах» Российского государства, на практике не применялся, и уже с конца XVII века индийские купцы вели большую торговлю в разных городах России.
Анализ публикуемых ныне документов показывает, что в XVIII веке в Астрахани — этом крупном русском торговом центре — проживало от 50 до 100 индийских купцов, занимавшихся продажей в России восточных товаров и вывозом в Персию товаров, закупленных в России. Индийские купцы торговали и в других русских городах. По свидетельству астраханского купца-индийца Марвари Бараева, в Россию в XVIII веке «выезжало в год человек по 200 и меньши» индийских купцов, а ныне (в 1735 году) «зело мало выезжает: человек до 80 и меньши». В XVIII веке индийские купцы свободно ездили из Астрахани со своими товарами в Нижний Новгород на Макарьевскую ярмарку, в Москву, на Северный Кавказ, в Саратов, а с 1720 года — ив Петербург, когда этот город уже был столицей государства и туда перебрался двор и иностранные послы. Судя по челобитной, поданной в 1723 году Петру I компанией индийских купцов из Астрахани, индийцы добирались даже до Архангельска, закупая там европейские товары! В этой челобитной индийские купцы просили разрешения на свободный проезд в Европу, а также через Сибирь в Китай. Несомненно, что в это время компания индийских купцов располагала значительными средствами и торговыми связями.
И действительно, торговые обороты индийских купцов были тогда весьма крупными. Так, в следующем же, 1724 году, по записям астраханской таможни о взятии пошлин с товаров, вывозимых индийскими купцами в Москву, Нижний Новгород и на Терек, один из них, имя которого записано то как Жерам Мураров, то как Джерам Муратов, вывез в Москву и Нижний Новгород во время своих поездок товаров на 10 270 руб., другой, Адет Чинаев, — на 8852 руб., третий, Перу Джадамов, — на 8228 руб. и т. д. Стоимость товаров, вывезенных индийскими купцами из Астрахани во внутренние города России в 1724 году, превысила 104 тыс. руб.
В состав сбывавшихся индийскими купцами товаров входили в основном восточные ткани — большей частью персидские, реже — закавказские-или же среднеазиатские. Ткани из Индии особо не выделены, но на основании как более ранних, так и более поздних данных можно полагать, что какая-то часть «выбоек» и «фат» была индийского происхождения.
1720–1740-е годы были периодом расцвета индийской торговли в России. По данным астраханской таможни, за 8 лет — с 1737-го по 1744 год — индийские купцы вывезли в Персию товаров на 311,7 тыс. руб. и импортировали из Персии на 661,1 тыс. руб., что составляло 11,5 % всей астраханской внешней торговли в тот период (не считая сравнительно незначительной торговли с Хивой и Бухарой).
Вид на Астрахань. Гравюра конца XVII в.
В XVIII веке индийские купцы в России все больше стали заниматься не только торговлей, но и ростовщической деятельностью. В документах XVII века есть только одно дело о ростовщичестве (1669), но тогда речь шла о займе индийских купцов друг у друга. В материалах же XVIII века, начиная с 1720-х годов, попадается много заемных писем, дел о взыскании долгов и другой официальной переписки о ростовщической деятельности индийцев. Из этих документов видно, что ростовщичество стало широко распространенным занятием среди индийцев. Они ссужали деньги под весьма высокие проценты (по свидетельству астраханских властей, в среднем из 30–36 % годовых, а в отдельных случаях — и до 50 %) индийским и русским купцам, астраханским татарам и даже крепостным крестьянам.
Большое значение индийцы придавали праву на свободу вероисповедания, которым они пользовались в России. В XVIII веке на Индийском гостином дворе три комнаты были отведены под молельню. В документах неоднократно упоминаются «индийские попы», жившие в Астрахани на пожертвования своей паствы, или, как писали тогдашние канцеляристы, «пропитание имевшие мирским подаянием». В документах также говорится о том, что отдельные богатые индийцы возили с собой своего священнослужителя в Москву или Петербург. Лишь в 1751 году «полицымейстерская канцелярия» Астрахани запросила Правительствующий Сенат о разрешении вывести за город эти молельни, где индийцы, как надменно выразились тогдашние полицейские чины, «чинят поклонение зделанным наподобие собак болванам», но Сенат положил это дело в долгий ящик, и только в 1765 году, ввиду того что больше никто в Астрахани этого вопроса не поднимал, было вынесено решение сдать дело в архив.
Насколько же подробны и достоверны были знания русского общества и царского правительства об Индии на протяжении XVIII века? Обратимся к документам.
Познания русского правительства о географии и природе Индии были, видимо, менее точными, чем те, которыми оно располагало в XVII веке. Так, Петр I собирался послать Кожина с морскими судами по Амударье в Индию с приказом вернуться по возможности Каспийским морем. В данном Кожину наказе Петр I приказал ему закупить в Индии «довольное число птиц больших всяких, а именно струсов, казеариусов и протчих», а также разных зверей.
Политическое деление Индии Петр знал лучше. Перед посылкой Кожина он не только велел поднять все дела о торговой миссии Семена Маленького, но и допросить астраханских индийцев об имени государя, правившего в то время Индией. Однако, когда индийцы ответили, что «царь де ныне в Ындеи имянем Феркша (то есть Фаррухсияр), который тамо 4-й год», то Петр им не поверил и приказал дать Кожину с собой грамоту на имя Шаулема (то есть Шах-Алама), поскольку это имя было указано в одной немецкой книге, изданной в 1711 году. Между тем Фаррухсияр действительно воцарился в 1712 году, за 4 года до этого, как и указали индийцы, а грамота Петра была адресована покойнику. Сведения, полученные из вторых рук, то есть из книг, изданных в Западной Европе, оказались запоздалыми по сравнению с показаниями индийцев. В XVII веке отдавали предпочтение именно таким непосредственным свидетельским показаниям — «сказкам».
Сведения об Индии проникали в Россию различными путями, и одним из таких каналов информации в XVII и в XVIII веках было русское посольство в Персии. В конце 1730-х годов русский резидент в Персии Калушкин переслал в Россию рассказ одного из своих агентов, участника индийского похода Надир-шаха. Сведения о Надир-шахе и его индийском походе совершенно достоверны. Новым для историков является сообщение, что в битве при Карнале, по существу, победила индийская армия, и только смятение и несогласованность в действиях придворных и военачальников правителя Могольской империи помешали им воспользоваться победой и побудили их подчиниться Надир-шаху.
Как подлинные сведения об Индии была воспринята и написанная для русского двора «автобиография» человека, прибывшего в Петербург в 1734 году и выдававшего себя за «султана Гии-Ахмета», правнука Аурангзеба, правителя Могольской империи. В качестве достоверного сообщения «автобиография» Гин-Ахмета приведена и в работе А. Ф. Малиновского. Однако сейчас, при ближайшем рассмотрении, рассказ Гин-Ахмета оказывается вымыслом. В архиве сохранился кусок черновика этой «автобиографии», написанный типичным немецким почерком того времени, какого не могло быть у индийца, лишь около 3–4 лет прожившего, по его словам, в Европе. В его рассказе о своих родителях и своем пребывании в Индии многое не только сомнительно и неточно, но и просто невероятно. Так, Аурангзеб стал править не с 1660 года, как у Гин-Ахмета, а взошел на престол в 1658 году, официально же короновался в 1659 году; Рафи-уд-Дараджат (у Гин-Ахмета — «Рафиуел Туле») и Рафи-уд-Дауле (Дувербаг) правили один за другим в первой половине 1719 года, а не в 1720 году и т. д. Лишь европеец мог по традиции того времени считать синонимами слова «индус» и «баньян» и писать о том, что его якобы отправили в «монастырь баньянов», где обучали… учению Конфуция! О философии Конфуция в те времена не было, вероятно, известно ни одному индийцу.
Точно так же лишь европеец мог написать, что кого-то «выбрали Моголом» (в смысле: правителем Могольской империи), поскольку в Индии моголами называли вообще мусульман Индостана. Тем более не могли индусы призвать мусульманина Гин-Ахмета в брахманы, как он уверяет, потому что членом касты брахманов (как и любой другой) можно было только родиться. Вместе с тем значительная часть сообщенных самозванцем сведений о Великих Моголах, правивших в Дели в первой четверти XVIII века, и об их родственных взаимоотношениях оказывается верной. Это удивительно, потому что в то время европейцы не имели своих факторий в Северной Индии и были весьма плохо осведомлены о событиях в Дели. Правда, сам Гин-Ахмет считал столицей империи не Дели, а Агру. По-видимому, он все же побывал в Индии или хорошо знал какого-то европейца, прожившего в Индии много лет.
Если в России после Петра I были более осведомлены о природных условиях самой Индии, то о сухопутном пути в Индию, географических и политических трудностях, связанных с ним, в России не имели почти никакого представления. С 1640-х годов и вплоть до самого конца XVIII века русским казалось, до Индии рукой подать. Отсюда и жадный интерес в России ко всяким сообщениям о путешествиях в Индию из Средней Азии и принимаемым на веру фантастическим слухам, например, о том, что татарские купцы города Тары на Иртыше «приезживали из Тары в Индостан верхами в 16-й день», отсюда и многочисленные, уже упоминавшиеся выше проекты установления постоянной торговой связи с Индией через Оренбург.
Персидский правитель Надир-шах. Средневековая миниатюра
Надо добавить, что хотя английское завоевание Индии исключало с середины XVIII века возможность для России проникновения в Индию морским путем, но было бы ошибкой считать, что именно это было основным препятствием и для караванной торговли, поскольку англичане завоевали Делийскую область лишь в начале XIX века, а Пенджаб был ими захвачен только в 1846–1848 годах. Торговле через Среднюю Азию и Афганистан больше всего мешали феодальные распри, развал Могольской империи и общий упадок и разорение Северной Индии, подвергшейся нашествиям Надир-шаха из Персии и Ахмад-шаха из Афганистана, феодальные смуты в Персии, а также географические трудности, становившиеся непреодолимыми в условиях, когда караван мог продвигаться лишь под очень сильным военным эскортом.
Впервые обо всем этом было официально сказано оренбургским военным губернатором H.H. Бахметьевым лишь в конце 1800 года, однако и он поддерживал идею установления сухопутной индийской торговли, предлагая лишь выбрать традиционную дорогу индийских купцов — из Астрахани по Каспию и через Персию.
Важно, что все поиски путей в Индию, проводившиеся в течение полутора столетий, были вызваны стремлением к мирной торговле, но отнюдь не проектами военного завоевания страны. Когда, например, в 1723 году к Петру I, по донесению А. И. Остермана, собирался ехать какой-то голландец, чтобы представить ему проект завоевания части Индии, Петр отказался принять автора воинственного проекта.
Пример англо-французской борьбы за покорение Индии не изменил характера русской политики в этом отношении. Россия прочно стремилась установить с Индией дружественные отношения и, как мы видели, поставила индийцев в своем собственном государстве в чрезвычайно благоприятные условия…