4. Деятельность четников Д. Михаиловича в Сербии

4. Деятельность четников Д. Михаиловича в Сербии

С самого начала войны Д. Михаиловичем двигало стремление создать центр своей организации в Сербии, из-за чего он трижды, несмотря на все препятствия и трудности, возвращался туда (один раз весной 1941 г., один раз в 1943 г. и в третий раз — несколько неудачных попыток в конце войны, в результате которых сначала была разгромлена его армия, а потом захвачен титовцами в плен и сам Д. Михаилович). Эта приверженность к Шумадии как к земле предков делала организацию Д. Михаиловича в Сербии наиболее значимой и разветвленной.

В течение лета 1941 г. курьеры Д. Михаиловича в пропагандистских целях распространяли по деревням и маленьким городкам Сербии слухи о том, что «военно-четнические отряды королевской армии» уже находятся «в лесах» и представляют собой грозную силу, которая ждет своего часа, чтобы отомстить немцам за позор поражения. Особенно эта пропаганда была направлена на бывших сербских ветеранов Первой мировой войны, на состоятельных крестьян, на представителей местных полицейских и административных властей на местах. Упорные слухи о массовых убийствах сербов на территории Независимой Хорватии, что могли подтвердить многочисленные беженцы, дополнительно будоражили сердца жителей Сербии. Немаловажным фактором стало и нападение гитлеровской Германии на Советскую Россию, при этом рождалась надежда на то, что Гитлер повторит судьбу Наполеона. В конце июня в районе города Валево поручик Нешко Недич организовал первый четнический отряд, а в течение двух следующих летних месяцев были сформированы уже десятки отрядов на территории гористых удаленных районов Восточной и Западной Сербии.

В то же время, после того, как 22 июня 1941 г. Германия напала на СССР, руководство КПЮ получило радиограмму Исполкома Коминтерна (ИККИ), призывающую коммунистов к оружию и рекомендующую ориентироваться на единство со всеми силами, которые борются против фашизма и нацизма, невзирая на идеологическую основу этих сил[82]. ЦК КИЮ незамедлительно опубликовал свое обращение к народу, почти идентичное посланию ИККИ[83]. Первые акции саботажа на территории Сербии, проведенные коммунистическим подпольем в конце июня 1941 г., носили характер непрофессиональный и малозначительный. Однако после небольшого затишья в августе 1941 г. число актов саботажа, обстрелов немецких транспортных средств и нападений на чиновников сербской администрации и полиции в провинции возросло. Всего лишь за 10 дней августа немцы зафиксировали 30 случаев обстрела поездов, 9 случаев обстрела немецких войск, 14 нападений на станции сербской жандармерии, 16 повреждений телеграфных и телефонных кабелей, 3 диверсии на мостах и железных дорогах, 4 нападения на промышленные объекты, 53 случая нападения на сербские административные и общественные учреждения и 5 попыток нападений на индустриальные и рудные предприятия. При этом погиб 21 военнослужащий вермахта, 34 были ранены и 4 пропали без вести[84]. В связи с действиями на Восточном фронте в переброске дополнительных сил полиции в Сербию было отказано, в силу чего немцы, с одной стороны, решили применять меры устрашения (50 расстрелянных заложников за одного раненого немца, 100 — за убитого), а с другой — усилили местных коллаборационистов, сформировав правительство М. Недича, которому подчинили всю полицию и жандармерию[85]. Тем временем КПЮ взяла курс на вооруженное восстание с опорой на сформированную заранее сеть боевиков, подготовленных в спецшколах Коминтерна в СССР и в ходе Гражданской войны в Испании. Первым крупным актом коммунистов, от которого они впоследствии отсчитывали начало своего восстания, стало убийство 7 июля 1941 г. двух сербских полицейских (Милана Драговича и Богдана Лончара) на ярмарке в честь святого покровителя села. Убийцей был будущий народный герой Югославии Ж. Иованович, участник Гражданской войны в Испании.

В этой бурлящей атмосфере политика концентрации сил и ожидания подхода союзников (стратегически оправданная, подкрепленная довоенными наставлениями и опытом То-плицкого восстания 1917 г.), которой придерживался Д. Михаилович, не могла казаться приемлемой для молодых офицеров, стоявших во главе четнических отрядов. Уже 31 августа отряд четников под командованием В. Миситы напал на немецкий гарнизон в г. Лозница и освободил город, захватив часть немцев в плен. Это были первые немецкие пленные и первый освобожденный город в Югославии. Сам полковник В. Мисита погиб при штурме. Партизаны также начали восстание в Западной Сербии, причем первые их действия проводились совместно с отрядами четников. Большинство немецких войск покинуло территорию Сербии и отправилось на Восточный фронт, отряды коллаборационистов Д. Льотича и М. Недича только начали формироваться, поэтому восстание шло неожиданно успешно, удалось освободить несколько крупных городов в Центральной и Западной Сербии. На освобожденной территории в Западной Сербии и Шумадии были организованы коммунистические и четнические комитеты, ведавшие мобилизацией, а также сбором оружия и припасов. Но уже в конце сентября немцы начали зачистку равнинной части районов, охваченных восстанием. Перелом наступил 22 сентября, когда Церский четнический отряд под командованием Д. Рачича и отряд партизан Н. Ерковича напали на немецкий гарнизон в городе Шабац в 84 км к западу от Белграда. Вместо ставшего уже обычным бегства немцев из города гарнизон оказал усиленное сопротивление, а на следующий день на помощь гарнизону подошла 342-я немецкая пехотная дивизия, которую сопровождали части усташей. Четники и партизаны поспешно отступили на юго-восток, в ближайшие горы. А вот мирному населению предстояло заплатить кровавую цену за опрометчивое поведение повстанцев. Восстановившие в городе свою власть немцы собрали 24 сентября 1941 г. всех мужчин от 14 до 70 лет и после обыска согнали их в импровизированные концентрационные лагеря, охранявшиеся усташами. После нескольких недель мучений и издевательств, в ходе которых погибли не менее 200 человек, в октябре 1941 г. были расстреляны 2100 заложников, остальных распустили по домам. Так, Мачва и ее главный город Шабац (наиболее экономически развитый и богатый район недичевской Сербии), стали первыми жертвами осеннего восстания 1941 г. В дальнейшем немцы перебросили в Сербию еще две дивизии и общими силами в 80 тыс. человек начали возвращать отнятые у них города. При попытках сопротивления они расстреливали заложников из числа местного населения по формуле 100 сербских мужчин за 1 немецкого солдата. Особенно массовыми расстрелы были в городах Кралево (14 октября около 7000 человек) и Крагуевац (20–21 октября 1941 г. около 2800 человек)[86].

В это же время дошло до окончательного разрыва между руководством четников и партизан. Отношения четников и партизан в самом начале восстания в Сербии имели несколько фаз сближения и разрыва, закончившихся полным неприятием и взаимной враждой. В 20—30-е гг. основная доктрина Коминтерна, а значит и КПЮ, сводилась к тому, что «государство, называющееся Югославией, является продуктом империалистической войны и частью грабительской версальской системы… Югославия — это Сербия, которая оккупировала Македонию и Косово… Хорватию, Словению, Боснию, Далмацию, Воеводину… и Черногорию…», в которой царит «суровое национальное порабощение несербских народов и нацменьшинств»[87], а наиболее близкими коммунистической идеологии считали хорватов, причем с этой оценкой соглашались и сербские коммунисты. Однако после Апрельской войны 1941 г. хорват И.Б. Тито был вынужден переоценить происходившее; в своем донесении руководству Коминтерна от 28 июня 1941 г. он отмечал, что «.. пятая колонна имела своих представителей в самых чувствительных местах. В отделах по снабжению армии сидели белогвардейцы и хорваты, которые действовали так, что снабжение все время прерывалось», а в то же время «… моральный дух солдат, а особенно сербов, был очень высок»[88]. Значение сербов как главных противников немецкой оккупации Югославии понимали и в Москве. Уже 22 июня 1941 г. в своей речи о нападении Германии на СССР В.М. Молотов среди жертв немецкой экспансии из всех югославянских народов упомянул только сербов[89]. Неудивительно, что Тито решил перенести свой штаб в Сербию и переехал из Загреба в Белград, а в дальнейшем отбыл в Западную Сербию, где вызревало восстание против немцев. Уже по приезде в Белград, Тито, согласно его личным воспоминаниям, узнал о том, что в горах Западной Сербии скрывается группа офицеров и солдат королевской армии под командованием Д. Михаиловича. В июле — августе имели место неоднократные контакты между отдельными представителями коммунистов и четников Д. Михаиловича. В четвертом номере Бюллетеня партизанского Главного штаба было опубликовано совместное сообщение штабов Церского четнического отряда и партизанского отряда Подринья, подписанное их командирами — Д. Рачичем и Н. Ерковичем. Стоит привести его содержание: «Не имея возможности собственными силами расправиться с растущим народным движением, которое каждый день получает все больший объем, немецкий фашизм обатился к новому подлому и хитрому способу, потому что уже не помогают ежедневные писульки предательского Нового времени о якобы имеющих место конфликтах партизан и четников, которыми оккупанты стремятся обмануть неинформированные массы и, по возможности, спровоцировать этот для них желанный конфликт… Так как не помогают обманы через брехливую печать, то идут еще дальше. Формируется некое ополчение, которое должно принять бой и рассчитаться с народом, взявшимся за оружие, чтобы отвоевать свободу. Дерзость оккупантов и его слуг пошла еще дальше. Когда подкупом и посулами им удалось собрать горстку презренных предателей, продавшихся людей, они тут же распустили слух, что это и есть четники, которые пошли воевать против народа. Считая сегодня первой и важнейшей задачей национальноосвободительную борьбу, а необходимым условием для нее — единство всех честных и патриотических элементов, с полнейшим презрением отбрасываем все провокации неприятеля и заявляем, что это абсолютная ложь и что мы будем и впредь плечо к плечу со всеми, кто борется против неприятелей, шагать к национальному освобождению»[90].

Однако то, что для обычных бойцов представлялось столь ясным, их высокому командованию не казалось очень уж привлекательным. Вскоре после того, как Тито решил наконец уйти из городской виллы в горы, состоялась его встреча с

Д. Михаиловичем 19 сентября 1941 г. в с. Струганик, неподалеку от Равна-Горы. Эту первую встречу организовывал М. Минич, тогдашний представитель высокого партийного руководства в Западной Сербии, которому спустя пять лет довелось стать прокурором на титовском процессе против Д. Михаиловича. На встрече был достигнут лишь видимый компромисс — договор о ненападении и разделе трофеев, но объединения движений достичь не удалось. Цели участников переговоров были противоположны. Одна сторона стремилась защитить сербов от дальнейшего уничтожения и обеспечить восстановление королевства. Другая — стремилась использовать войну как трамплин для прихода к власти и не видела особой надобности в том, чтобы беречь жизни сербских «мещан», видя в немецких репрессиях лишь способ усилить массовость своего движения. Тито и его окружение видели в Д. Михаиловиче офицера армии, проигравшей войну без боя и настаивавшего на осторожном уклонении от боя. В свою очередь, Д. Михаилович и его штаб видели в Тито авантюристов, руководимых людьми непонятной национальности, далеких от военной науки[91].

Конфликты начались и на местах, в связи с разделом власти между партизанскими комитетами и четническими комендатурами, возникавшими параллельно в каждом освобожденном от немцев местечке. Спорными вопросами были раздел трофеев, мобилизационный контингент (каждый хотел перетянуть его на свою сторону), а также попытки партизан начать борьбу с местными «врагами народа». Росту напряженности способствовал и тот факт, что среди четнических офицеров было значительное число бывших полицейских. Эти бывшие «цепные псы режима» вызывали антипатию коммунистов; в свою очередь, у самих бывших защитников правопорядка вызывали неприязнь вчерашние «внутренние враги».

Местом яркой демонстрации возникших проблем стал город Ужице на юго-западе Сербии. Этот город был окружен совместными силами четников и партизан, но немцы сдались именно четникам в результате переговоров о капитуляции представителей Фельдкомендатуры № 816 и командира Златиборского четнического отряда подполковника Р. Дже-кича. Так что 21 сентября 1941 г. четники первыми вошли в город[92]. Однако в дальнейшем партизаны превратили Ужице в свой центр в Сербии, явочным порядком лишив четников всей власти в городе и создав так называемую Ужицкую республику. Партизаны стремились не только укрепить свою власть за счет мобилизации, но и вели активную пропаганду по переходу под их командование четнических отрядов. На сторону партизан перешли четнические отряды поручика Р. Мартиновича и священника В. Зечевича[93].

К концу октября 1941 г. наметился полный разлад во взаимоотношениях двух повстанческих движений. Не помогла даже еще одна встреча И. Тито с Д. Михаиловичем, состоявшаяся 27 октября в с. Браичи неподалеку от Равна-Горы. Разговор шел о том, что оба движения необходимо соединить, чтобы избежать разногласий и конфликтов, но ни одна сторона не желала подчиниться другой. Соглашения было сложно достичь еще и потому, что отдельные полевые командиры и с одной, и с другой стороны уже не хотели и не могли терпеть своих противников.

В то время когда шли переговоры между Д. Михаиловичем и И. Тито, командир Пожегского четнического отряда разоружил целый партизанский батальон из г. Драгачево, а его четники в ходе столкновения убили М. Благоевича, командира Первого шумадийского партизанского отряда. В свою очередь, партизаны нападали на четнические отряды в районе Карани, Рибашевина, Чаетина, причем захваченные в плен четники были незамедлительно казнены. После ряда подобных взаимных провокаций и мелких стычек 2 ноября 1941 г. подполковник Д. Павлович, занимавший пост начальника штаба у Д. Михаиловича, подписал приказ о нападении на г. Чачак. Однако командовавший всеми отрядами четников в бассейне реки Западная Морава майор Р. Джурич, которому было приказано осуществить нападение, в то время вместе с силами партизан вел осаду г. Кралево, где оборонялся немецкий гарнизон. Он отказался снять осаду Кралева и начать братоубийственную войну против партизан. Поэтому приказ о нападении на партизан в районе города Чачак пришлось дублировать через начальника штаба у Джурича — капитана Й. Дерока. В результате основные силы четников перешли в наступление на партизан лишь спустя три дня, которые партизаны использовали, чтобы основательно подготовиться к отражению атаки. В бою у с. Любич силы четников были разбиты, погибли несколько офицеров Д. Михаиловича, в том числе и сам капитан Й. Дерок[94]. Столкновения партизан и четников имели место в районе городов Иваница, Пожега, Арилье, Ужице, Ксьерич и других. Депеши из Москвы и Лондона, как и собственное сложное положение ввиду наступления немцев, заставили вождей повстанцев в последний раз обратиться к компромиссу. И. Тито 17 ноября 1941 г. обратился к Д. Михаиловичу с депешей о предложении о перемирии и создании специальной комиссии по выяснению причин столкновений. С партизанской стороны в переговорах участвовали А. Ранкович, оргсекретарь КПЮ, будущий «югославский Берия», И.Л. Рибар, секретарь югославского комсомола, и П. Стамболич, член Главного штаба по Сербии. Со стороны четников участвовали склонный к компромиссу с партизанами майор Р. Джурич и незадолго до этого заброшенные английской разведкой в Югославию капитан УСО Б. Хадсон и майор югославской армии М. Лалатович. В результате была достигнута договоренность о формировании совместной Следственной комиссии по рассмотрению всех случаев столкновений, Совместного суда для лиц, нарушивших перемирие, а также Главной комиссии по военным и политическим вопросам. Уже 18–20 ноября в городе Чачак состоялось совместное заседание Следственной комиссии, которая последний раз собралась 27–28 ноября 1941 г. в селе Праняны в районе города Горни-Милановац, но до реальных действий так и не дошло. Тем временем немцы выдвинулись в направлении главного штаба партизан, и И. Тито, позвонив по телефону, попросил о совместном выступлении против немцев, но Д. Михаилович отказался, мотивировав это бессмысленностью фронтального сопротивления немцам, имевшим бронетехнику, авиацию и артиллерию. Тогда Тито последний раз лично беседовал с Д. Михаиловичем…[95]

Дело было не только в нежелании Д. Михаиловича отказываться от партизанской тактики. Наступление немцев на районы Центральной Сербии, занятой четниками, и суровые репрессии против мирного населения вынудили Д. Михаиловича пойти на переговоры с немцами и М. Недичем. Были установлены связи отдельных командиров Д. Михаиловича с недичевским аппаратом. Речь, в первую очередь, шла о контактах четников с жандармерией, в структурах которой было слишком много недавних офицеров, вчерашних друзей и коллег. Однако помощь в поставках оружия могла быть получена только от главной оккупационной силы — немцев. Поэтому по инициативе командующего силами четников, были установлены контакты с сотрудником отделения абвера в Белграде, профессором славистики из Граца капитаном Йозефом Матлом[96].

В результате во второй половине ноября 1941 г. вс. Дивци произошла встреча Д. Михаиловича и его друга и соратника А. Мишича с представителями немецкого командования в Сербии. Михаилович обещал прекратить нападения на немцев и переключиться на борьбу с партизанами, а в обмен на это просил у немцев часть трофейного оружия югославской армии: 20 ООО винтовок, 200 станковых пулеметов, 2000 ручных пулеметов, 100 минометов, 100 000 гранат; по 500 патронов на винтовку, по 2000 патронов на пулемет, по 100 мин на миномет; 20 ООО комплектов югославской военной формы и 20 ООО пар югославских военных сапог. Конкретных договоренностей на этой встрече достигнуто, разумеется, не было. Здесь уместно вспомнить, что на подобное вооружение сербских отрядов полностью лояльного оккупантам М. Недича Гитлер согласился лишь в 1944 г. Осенью 1941 г. немцы были уверены в своих силах и настаивали на безоговорочной капитуляции, которой и потребовал глава немецкой делегации полковник Когарт[97]. Немецкие переговорщики пунктуально отметили в резюме переговоров с Д. Михаиловичем, что последнии является по своим мотивациям ярко выраженным сербским националистом, человеком большой психической силы, который полностью владел своими чувствами и никак не выразил своего волнения, даже услышав тяжелые для него известия[98].

Несомненно, что в то время как повстанцы обладали примерно одинаковыми силами, немцы имели значительный численный перевес. По немецким данным (наиболее объективным, подкрепленным сведениями агентурной разведки), на момент пика восстания 1 октября 1941 г. четники имели около 10 ООО вооруженных бойцов, в то время, как партизаны — около 12 700[99]. В то же время в распоряжении немцев вместе с отрядами Недича на тот момент были две полноценных пехотных дйвизии (переброшенная из Франции 342-я и переброшенная с Восточного фронта 113-я) и технически высокооснащенный, насыщенный механическими средствами передвижения 125-й пехотный полк для активных антипартизанских действий, а также 704, 714, 717, 718-я пехотные дивизии сокращенного двухполкового состава для оккупационных нужд. В сумме вместе с отрядами коллаборационистов Д. Льотича и М. Недича это давало около 80 000 человек[100].

Неудачные переговоры с немцами в с. Дивци стали серьезным грузом, который в дальнейшем не раз припоминали Д. Михаиловичу[101]. Справедливости ради стоит отметить, что сами по себе они еще не могли быть свидетельством окончательной склонности Д. Михаиловича к коллаборационизму[102]. Оказавшись в тяжелой ситуации, партизанское руководство также прибегало к переговорам с немцами. В 1942–1944 гг. имели место регулярные контакты между руководством партизан и немецкими властями в Боснии и Хорватии. Проходили встречи представителей вермахта и СС в НГХ с эмиссарами Тито: лидерами партизанского движения (М. Джилас, К. Попович, А. Хебранг) и другими лицами (В. Велибит, М. Стилинович, Й. Брнчич, Б. Бакрач). При этом представители КПЮ получали от немцев легальные документы и свободно посещали Загреб, а представители абвера и СС — партизанские документы для беспрепятственного проезда по занятой партизанами территории. Немцы соглашались на обмен военнопленных, на признание партизан «воюющей стороной», поставляли партизанам ряд важных медикаментов (для прививок от тифа, бешенства, столбняка и дефицитный в то время антибактериальный препарат прон-тозил). В обмен партизаны заключали одиночные соглашения локального характера о временном прекращении диверсий и враждебных действий против немцев. Зондировался также вопрос координации действий между вермахтом и партизанами в случае высадки англо-американцев на адриатическое побережье. Для переговоров с ноября 1943 г. по январь 1945 г. действовала признававшаяся и партизанами, и немцами нейтральная зона — Писаровина (25 км от Загреба)[103].

Речь в данном случае шла о другом — о том, что немецкую оккупацию воспринимали как временное явления, а противостояние с идеологическим противником (т. е, гражданскую войну) как самое главное. Утверждение Д. Михаиловича в селе Дивци о том, что его «акция должна рассматриваться исключительно как борьба против коммунистов», звучит крайне схоже с более поздней формулировкой И. Тито «Не существует причин для того, чтобы немцы нападали на НОАЮ… НОАЮ считает своим главным противником четников»[104].

Дело тут, разумеется, было не в личных антипатиях между командирами обоих повстанческих движений. Большинство полевых командиров четников не желали примирения с коммунистами, а некоторые из них даже присоединились к коллаборационистским частям М. Недича в наступлении на Ужицкую партизанскую республику. В этом наступлении участвовали отряды подполковника М. Корача, капитанов В. Игнятовича и М. Глишича, поручика Д. Раковича и др., пройдя так называемую «легализацию» — временный переход под управление М. Недича с целью сохранения отряда для дальнейшего возвращения под командование Д. Михаиловича. Основную ударную силу все же представляли немцы, разбившие 29 ноября 1941 г. в гористом районе Кадиняча Рабочий батальон Ужиц-кого партизанского отряда и занявшие территорию Ужицкой республики к 1 декабря 1941 г. Сражение на Кадинячи стало примером результативности и эффеткивности фронтального сопротивления немцам, вооруженных танками, артиллерией и авиацией: в сражении 29 ноября 1941 г. погибли 572 партизана, а немцы потеряли всего 2 человек убитыми и 2 ранеными[105]. Остатки разбитых партизан и их верховный командир И. Тито отступили в Боснию, а немцы перешли к решению проблемы четников. Противостояние между партизанами и четниками стало одной из важных причин того, что немцам сравнительно небольшими силами удалось ликвидировать восстание в Сербии осенью 1941 г. С тех пор противостояние между четниками и партизанами не прекращалось до конца войны, распространившись по директивам из центра на периферию обоих движений по всем районам Югославии, охваченным восстанием.

Командующий вермахтом в Сербии генерал артиллерии Пауль Бадер, разгромивший партизан, уже обладал точными данными о месте расположения командования четников и решил провести операцию «Михаилович» — молниеносное уничтожение штаба повстанцев силами 342-й пехотной дивизии, которая произвела окружение Равна-Горы.

Узнавший о приближении немцев Д. Михаилович принял решение рассредоточить имевшиеся силы (Рибничская бригада майора А. Мишича, Таковская бригада 3. Вучковича, Церская бригада Д. Рачича и др.) с целью избежать фронтального столкновения с неприятелем. В результате Д. Михаилович и его окружение (штаб и охранение — Горная королевская гвардия под командованием поручика Н. Калабича) составляли около 500 человек. Немцы начали свою операцию 4 декабря 1942 г. наступлением из г. Валево в направлении села Струганик. В это время готовый к отходу Д. Михаилович узнал, что А. Мишич, вопреки его приказу, готов оказать немцам сопротивление, которое неминуемо привело бы к расстрелу заложников, взятых немцами. Быстро взвесив ситуацию, Д. Михаилович приказал частям штаба во главе с подполковником Д. Павловичем и Горной гвардией Н. Калабича отступать в направлении к Овчарско-Кабларскому ущелью в соответствии с планом. А сам полковник Д. Михаилович вместе с майором 3. Остоичем и пятью сопровождающими на конях устремились к Струганику, чтобы уговорить А. Мишича отказаться от гибельного решения. В то время, как частям Д. Павловича и Н. Калабича удалось выполнить намеченный маневр, Д. Михаилович и часть подчиненных А. Мишича оказались в тисках немецкого окружения. Чтобы спасти своего командира и старого друга, майор А. Мишич и его боевой товарищ словенец майор И. Фрегл, вышли к немцам с поднятыми руками. Майор А. Мишич выдал себя за Д. Михаиловича, а И. Фрегл подтвердил это заявление, после чего немцы прекратили прочесывание леса. Обрадованные немцы повезли А. Мишича и И. Фрегла в Валево, где после нескольких дней допросов правда вскрылась, свое глубокое разочарование немцы выместили на пленных и расстреляли их обоих 17 декабря 1941 г. Но полковнику Д. Михаиловичу, майору 3. Остоичу и оставшимся четникам удалось спастись. Командование 342-й дивизии сочло операцию завершенной 9 декабря 1941 г., указав в отчете об операции о ее результатах: убиты 12 офицеров и солдат Д. Михаиловича, взяты в плен 482 подозрительных мужчины и 2 женщины, изъято 317 винтовок, 2 пистолета-пулемета, 21 ООО патронов, 37 коней, 3 автомобиля, 1100 телефонов, 2 телефонных станции, 2 походных мастерских для изготовления одежды и обуви, 1 коротковолновая рация, 488 ООО динаров и т. д. В то же время немецкое оккупационное командование в Сербии объявило распоряжение о том, что за голову «вождя разбойников и бунтовщика Д. Михаиловича» обещана награда в 200 ООО динаров^[106]. Самопожертвование А. Мишича имело еще одно важное последствие — немцы решили подойти к вопросу поимки Д. Михаиловича более основательно: в ходе следующей операции против четников в январе 1942 г. в Восточной Боснии, надеясь схватить там мятежного подполковника, они раздали своим солдатам фотографии Д. Михаиловича.

Узнавший об этом Д. Михаилович решил, как и многие его офицеры и солдаты, отпустить бороду. На самом деле он и не покидал Сербию. Свой штаб Д. Михаилович, так же как и отряды, разделил на несколько частей, чтобы не создавать слишком крупной цели, привлекавшей внимание немецких шпионов. Часть людей во главе с подполковником Д. Павловичем вернулись в район Равна-Горы, продолжавшей оставаться ориентационной точкой для курьеров, прибывавших со всех сторон Югославии в штаб четников.

Другая, более крупная группа под командованием майора 3. Остоича должна была разместиться в районе шумадийского города Горни-Милановац, для организации разведывательной 2-й равногорский корпус ЮВвО на марше службы и координации разлетевшихся от удара немцев отрядов четников. Эта вторая часть штаба также поддерживала связь между первой частью штаба, размещавшейся в районе Равна-Горы, и группой Д. Михаиловича, отделившегося от своего штаба и перемещавшегося инкогнито от села к селу по склонам занесенной снегом горы Вуян, гордо возвышающейся над Горни-Милановцем. Затаившись с пятеркой своих приближенных в небольшом домике у с. Ябланица, Д. Михаилович с удивлением узнал от своего радиста, что эмигрантское правительство поспешило присвоить ему звание армейского генерала и назначить министром армии, флота и воздухоплавания. После этого сообщения Д. Михаилович, сидевший с горсткой своих подчиненных на застланном соломой полу горной хижины, печально заметил: «Не знаю, зачем им нужно так над нами издеваться, но не исключено, что они все же знают, что делают». И тут же для поднятия духа бойцов поспешил пошутить: «Хорошо, что нам теперь пошлют лимузин, и можно будет больше не мучиться от пеших переходов». Его подчиненные подхватили шутку и написали углем на стене хижины — Министерство армии, флота и воздухоплавания. До весны 1942 г. скрывавшийся от немцев Д. Михаилович передвигался по горному массиву Рудник, не переставая активно руководить организацией четнического движения в Сербии и за ее пределами. В конце марта 1942 г. он дал одному из своих людей — 3. Вучковичу — задание оставаться в районе зимовки и дожидаться нового командира войск четников в Сербии — генерала М. Трифуновича, укрывавшегося в то время с небольшим отрядом в горах Ястребац-Копаоник, на границе с Косово. Сам Д. Михаилович всего с двумя сопровождавшими устремился на юг через Санджак к Черногории, где также развивалось четническое движение ЮВвО[107].

Организация четников в Сербии оказалась в крайне тяжелых условиях — восстание было ликвидировано, немцы с опорой на местных коллаборационистов развили мощную агентурную сеть, прибегая к расстрелам заложников в случае нападения на стратегические объекты, солдат вермахта и Русского охранного корпуса, сформированного из русских эмигрантов. В этих условиях организация Д. Михаиловича перешла к выжидательной тактике, наращивая в ожидании приближения союзников сеть агентов влияния в недичевском Группировка любичской бригады ЮВвО. Строй обходит П. Ракович аппарате, при этом не ликвидируя окончательно свои боевые части по всей Сербии.

Первое направление этих действий включало так называемую легализацию, которую мы уже упоминали выше. Процесс легализации можно рассмотреть на примере Лю-бичского четнического отряда под командованием поручика П. Раковича, на основании его донесения с отчетом на имя командира ЮВвО[108]. После получения 30 ноября 1941 г. инструкций на Равна-Горе активный участник восстания против немцев осенью 1941 г. П. Ракович вступил в координацию действий с отрядами сербских коллаборационистов, боровшихся против коммунистов. Это неформальное сотрудничество закончилось к концу февраля 1942 г., после того как части партизан покинули территорию действия отряда. В это время П. Ракович посетил Д. Михаиловича в горах в районе Горни-Милановца для получения от него дальнейших инструкций. Командующий ЮВвО не осудил факт сотрудничества с коллаборационистами и рекомендовал вырабатывать тактику поведения с местными сербскими коллаборационистскими властями самостоятельно. По возвращении в место постоянного базирования П. Ракович был арестован немцами и доставлен в Белград, где его в течение четырех часов допрашивал офицер гестапо. По просьбе генерала М. Недича П. Ракович был освобожден и вернулся в Чачак. Путем интриг П. Ракович добился ухода из Чачака частей сербских добровольцев, а их командир рекомендовал местным немецким властям П. Раковича в качестве «лучшей кандидатуры, чтобы принять город».

Несмотря на интриги местных льотичевских функционеров, П. Ракович нашел общий язык с недичевской администрацией после недели, проведенной им в Белграде, когда по «три раза в день» ходил к Недичу, командиру добровольцев и начальнику Сербской специальной полиции. В результате П. Раковичу удалось легализовать отряд в 150 четников, размещенных в г. Чачак, важнейшем сербском городе в долине реки Западная Морава. П. Ракович сумел также установить тесные отношения с местным руководителем немецкой оккупационной администрации майором Фрике. Согласно донесению П. Раковича на имя командующего ЮВвО, результаты легализации были следующими: на территории места размещения отряда (Любичской волости) бесперебойно функционировала курьерская служба ЮВвО; на территории волости не было акций преследования, которые бы проводили немцы или коллаборационисты (сербские добровольцы и полиция), что делало ее удобным местом для перегруппировки нелегализованных четников на ее территории; на территории волости было предотвращено развитие соперничающих с ЮВвО местных организаций (К. Печанца, Д. Льотича, И. Тито); удалось сохранить отряд и костяк офицеров от интернирования, что по первому приказу Д. Михаиловича могло бы быть использовано для продолжения акции. Д. Михаилович наложил на этот отчет свою резолюцию: «Отличная работа»…

Нельзя не сказать о дальнейшей судьбе этого легализованного существования. Отряд П. Раковича был официально признан недичевским правительством 1 мая 1942 г. под названием «Самостоятельный четнический Любичский отряд Танаско Раич» с местом базирования в г. Чачак. Летом 1942 г. командир ЮВвО присвоил поручику Рако-вичу звание капитана и назначил его командиром Второго равногорского корпуса в Сербии. Кроме того, по просьбе Д. Михаиловича, королевское правительство в Лондоне наградило П. Раковича орденом Звезды Карагеоргия и присвоило звание майора, а в 1943 г. И. Бирчанин присвоил ему почетное четническое звание воевода. В первой половине 1943 г. отряд П. Раковича был делегализован, а уже летом того же года немцы сожгли родной дом П. Раковича в с. Приевор под Чачаком. Его мать и младший брат чудом избежали гибели. Весной 1944 г., вновь вступив в тактическое соглашение с оккупантами, П. Ракович участвовал в отражении попыток партизан прорваться в Сербию[109], а летом 1944 г. был представителем Д. Михаиловича на переговорах с М. Недичем о получении оружия и боеприпасов для ЮВвО. После вхождения Красной армии на территорию Сербии «.. командующий Первого и Второго равногорского корпусов капитан Ракович вступил в бой с немцами у Чачака и Кралева. Когда подошли русские войска, Ракович продолжил эту борьбу в сотрудничестве с ними…», «22.Х. Ракович в окрестностях Чачака и под командованием русских участвует в наступлении на Чачак…»[110] Однако партизанское руководство настояло на разрыве договора, подписанного между П. Раковичем и представителями командира 93-й стрелковой дивизии полковника С.В. Саличева (начальником штаба 93-й дивизии Ю. Беловым и командиром 129-го полка 93-й дивизии М.Ш. Гаделыпиным)[111]. В результате 15 декабря 1944 г. в с. Миоковци в районе г. Чачка титов-ские Внутренние войска (КНОЮ) окружили П. Раковича в сельском доме. Чтобы не сдаваться противнику живым, он покончил жизнь самоубийством…

В качестве примера легализации можно привести и отрывки из боевого дневника 1-го полка Русского корпуса за 1941–1944 гг. Этот документ имеет высокую степень объективности по отношению к четникам (корпусники относились к ним критически, но без ненависти), и потому автор надеется, что читатель простит ему столь объемную цитату из редкодоступного издания, вышедшего полвека назад ограниченным тиражом в эмиграции[112].

«1941 год…

9.12 Взвод 5 сотни гауптмана (полковника) [здесь и далее перед скобками звание в РОК, а в скобках — старое звание в Российской армии. — А.Т.] Гранитова с четниками Райки Марковича^[113] у Стара Студеница и Кик отошли после сильного обстрела красными. Захвачен 1 пленный.

11.12 Окончательное очищение района Крупань от банд красных…

1942 год.

Январь месяц. Ежедневные разведки и мелкие операции с четниками Райки Марковича. Сильные холода до 30 градусов С°….

27.2. Операция 2 сотни гауптмана (полковника) Эйх-гольца в районе Бурок. Ранены полковник Эйхгольц и юнкер Завадский. Лейтенант (полковник) Котляр, приняв отряд, отогнал красных, которые к ночи оказались почти в окружении.

28.2 Продолжение операции лейтенанта Котляра. Майор Пантелич[114] под натиском красных оставил Кисела Вода, и красные вышли из окруж. на Каменица Вальевска. Четники их преследовали. Лейтенант Котляр прибыл в Мойкович.

1.3 Продолжение операции у Мойковичи 2 сотни, которая обратила красных в бегство. Бой законч. в 10 ч. утра…

До конца марта: ежедневные разведки, часто сопровождающиеся перестрелками в районе по линии р. Дрины и в районе Крупань-Столица. 19.3. По требованию германских властей был арестован четник Райка Маркович и доставлен в Шабац. По сведениям противник накапливается большими силами в Хорватии в районе Дрины. Они ведут бои с босанскими четниками и сербскими жандармами…

1943 год…

24.3 Арест конным взводом с чинами Гестапо в Бадош-нице — Кик сторонников Дражи Михаиловича, четники которого начали саботаж и произвели ряд убийств…

8.4 Начало операции по очистке района Пецка — Мед-ведник — Тисовик.

11.4 Окончание операции. Установлена мобилизация, проводимая частями генерала Дражи Михаиловича. Произведены аресты….

13.4 Разведка частями под руководством полполковника Змунчилло на Остружань. Арест чинами гестапо 35 человек в связи с убийством 11.4. в Миличевичи русского священника Новосельского и его семьи. (Убийца Миливой Симич из банды Будимира Церского)…[115]

24.4 11-я сотня и конный взвод в Текеригие арестовали 70 человек, мать и отца Еремича[116] и сожгли его усадьбу.

1 сот. произвела аресты в Сипуля и Цветулъя.

30.4 По просьбе гестапо арестованы в Крупань люди Начальника волости Райки Марковича, но его самого и сына не нашли. Разведка 3-й сотни.

2.5 Арестованы жандармы в д. Баданья в числе 1 офицер и 14 сербских жандармов. В Буковице арестован Радомир Пеич. Аресты по просьбе гестапо^[117].

4.5 Командир полка получил письмо от Райки Марковича с извещением, что он уходит в лес ввиду грозящего ему ареста. Он разочаровался в победе немцев и вошел с Дражей Михаиловичем в связь, но обещает не действовать против русских и немцев. Письмо его доставил директор фирмы «Антимон " в Заяча г. Дайзенберг..

19.5 В 15 часов на 11-м км от Валево по шоссе на Лозницу банда Калабича^[118] напала на автобус, открыв огонь двумя пулеметами из засады. Разрывными пулями автобус простреливался насквозь. Убито 7 человек, в том числе гауптман (полковник) Бузун, ранено 6 чел., уведено 3, в их числе германский обер-лейтенант Шольц Рудольф. Из гражданских лиц ранено 2, уведено 3, убит 1. Пять казаков, отстреливаясь, отошли. Захваченные были избиты бандитами и отпущены. Учебная команда и взвод 1-й сотни под командой командира полка отправилась на место нападения. После обысков были сожжены 3 двора и подобраны тела убитых.

20.5. 1-я сотня из села Осечина произвела поиск бандитов в селе Горне-Црнильево и на хребте Влашич. В Вуковице партизаны сожгли дом председ. общины, а учебная команда полка там же сожгла 2 подозрительных дома и вернулась в Валево^[119].

20—28.5 Усиленные разведки в погоне за бандитами.

29.5 По указанию в присланном Р. Марковичем письме, арестованы 13 коммунистов 2-й сотней в Кржава и 30 мая еще 11 чел. По указанию гестапо арестованы 3 серб, жандарма (в том числе кап.1 кл. Милош Драгичевич)…^[120]

1944 год…

18.2 Действия четников по селам. Мелкие стычки, разведка полком красных. Действия сербских добровольцев….

20.3 Бои в Грачанице и Узовице между четниками Рачича[121] и сербскими добровольцами.

30.3 Экспедиция 1 учеб. сотни в Кошево. В бою с четниками мы потеряли 1 убитым и 1 раненым. Взято в плен 4 четника.

3.4 Над районом полка пролетело на Будапешт 200 неприятельских бомбовозов.

4.4—30.6 Столкновения четников с сербскими национальными отрядами. Бои красных в Хорватии и Боснии. Английские аэропланы сбрасывают вооружение и обмундирование красным. Разведки с перестрелками. Четники бесчинствуют в селах..}[122]

Наряду с легализацией четники продолжали и нелегальную деятельность[123]. После завершения осенью 1941 г. операции «Михаилович» немцы не утратили интереса к территории Равна-Горы. Уже 16 декабря 1942 г. один из батальонов 342-й дивизии вновь в течение трех дней участвовал в обыске на территории «бывшего района Михаиловича» в районе Стру-ганик — Равна-Гора. Немцы заметили тенденцию четников к легализации и поэтому ужесточили контрразведывательные меры в рядах коллаборационистов — отрядах М. Недича и К. Печанца. На самом деле количество легализованных четников Д. Михаиловича было не так уж и велико — к августу 1942 г. их численность составляла, по немецким оценкам, менее 1600 человек[124]. Таким образом, сохранялась лишь часть костяка четнической армии, в то время как большинство четников — участников восстания были просто распущены по домам, как, например, отряд 3. Вучковича[125]. Но и в этих условиях немцы продолжали осуществлять операции против Д. Михаиловича и его офицеров, перемещавшихся в приграничных с Боснией, Черногорией и Косово районах. Так, 13–17 апреля 1942 г. в районе горы Голия силами 739-го полка 717-й дивизии немцы организовали операцию по захвату Д. Михаиловича, закончившуюся неудачей. В конце мая — начале июня немцы провели против руководства ЮВвО в Сербии операцию «Форстрат», в которой кроме частей 717-й дивизии участвовала также небольшая часть спецназовцев из «Бранденбурга» под командованием капитана Мюллера[126].

Параллельно с этим немецкая администрация предприняла и другие шаги — через коллаборационистскую печать был опубликован ультиматум об аресте членов семей руководства четнического движения в случае, если оно не сдастся.

После того как срок ультиматума истек, членов семей Д. Михаиловича, Д. Васича, В. Пильотича и некоторых других известных лидеров движения арестовали и отправили в лагеря[127]. Несмотря на то что сам Д. Михаилович был вынужден перейти на территорию Черногории в зону итальянской оккупации, весной 1942 г. на территории недичевской Сербии продолжали действовать ядра нелегальной четнической организации в горах. Один из таких центров, под командованием капитана В. Пильотича, находился в Восточной Сербии, у самой границы с Румынией в горах Хомолья. Другой — в районе гор Копаоник-Ястребац вблизи Косово и итальянской зоны оккупации (итальянцы избегали выдвижения своих войск вне крупных городов). На этом участке действовал полковник Д. Кесерович. Против штаба последнего в октябре 1942 г. была проведена специальная операция «Копаоник», осуществленная силами дивизии СС «Принц Евгений» и болгарских оккупационных войск. Хотя в результате операции и было задержано несколько сотен местных крестьян, сложно сказать, сколько из них были настоящими четниками в оперативных частях, на нелегальном положении. Во всяком случае, самому В. Пильотичу удалось ускользнуть. Более удачные операции против четников проводились в районе к югу от города Валево, где 5 декабря 1942 г., по сводке немецкого  командования на Юго-Востоке (Европы, т. е. на Балканах), в одной из операций были убиты 3 офицера ЮВвО и 17 рядовых бойцов, при этом 6 военнослужащих вермахта погибли, а 5 были ранены; в той же сводке было указано, что 23 декабря в результате удачного окружения был ликвидирован целый отряд четников в составе 28 человек.

При этом не прекращались и меры устрашения, немецкая оккупационная администрация согласилась на доводы коллаборационистов и расстреливала заложников в соответствии с тем, к какому из лагерей (партизаны или четники) относились силы, причинившие ущерб[128]. Вследствие этого диверсионная деятельность четников (как, впрочем, и партизан) приобретала крайне ухищренный характер. При совершении диверсий организаторы разными способами старались отвести подозрение от собственных сторонников, хотя это и не всегда удавалось. Немецкие донесения фиксировали множество случаев диверсий и других нападений «лесных», как называли неидентифицированных повстанцев. Более интересны в этом плане донесения, выделявшие отдельно нападения партизан и четников, составлявшиеся болгарскими оккупационными властями из Восточной и Юго-Восточной Сербии. Вот, к примеру, статистика нападения повстанцев только за 3 месяца 1943 г. в зоне болгарской оккупации в Сербии[129]:

июль  август сентябрь Нападения четнических банд 62 78 138 Нападения партизанских банд 178 205 235 Дезертиры из Сербской государственной стражи 20 54 68 Убитые четниками немцы и болгары 1 7 14 Убитые партизанами немцы и болгары 9 13 19 Убитые четниками сербы (коллаборационисты) 6 25 30 Убитые партизанами сербы (коллаборационисты) 60 70 88