Глава 1 Обзорная Школьные сочинения на тему «Каким должен быть российский парламент» (1993–2003 годы)
Глава 1
Обзорная
Школьные сочинения на тему «Каким должен быть российский парламент» (1993–2003 годы)
1993 год.
Ольга Б., 10 «а».
«Парламент должен быть органом, который заботится о простых людях, об избирателях. Депутаты не должны ссориться с президентом, а наоборот, помогать ему при проведении реформ».
Дмитрий К., 9 «а».
«Парламент, по-моему, должен быть маленьким. Туда нужно собрать только самых умных и знаменитых людей страны — ученых, писателей, художников, спортсменов, артистов, космонавтов, футболистов и другие таланты — и они будут придумывать такие законы, которые помогут России жить лучше».
Игорь М., 9 «в».
«Мне кажется, что парламент должен быть как царский. Он должен утверждать законы, которые придумывает глава государства. Тогда в стране будет порядок и никто не будет тянуть ее в разные стороны. А то, как с Верховным Советом, которому не нравилось, что реформы делают люди в розовых штанишках».
Денис С., 11 «а».
«Я считаю, что парламент России вообще не нужен. Это совершенно чуждое для нас учреждение. Учреждение парламентов в России всегда заканчивается катаклизмами и бедами. Собрал царь под влиянием народных масс в 1905–1907 годах Думу — и случилась война, а потом революция. И не стало Думы. Потом большевики попробовали собрать Учредительное собрание и тоже вынуждены были его разогнать. А потом Сталин расстрелял свой Верховный Совет и больше не собирал. А Горбачев снова собрал — и развалился Советский Союз. И Ельцину пришлось, как Сталину, расстреливать свой парламент. Потому что иначе Хасбулатов бы взял Кремль, почту и мосты, и развалилась бы Россия. Я думаю, что не надо никакой Думы собирать, одна уже была и кончилась революцией, а надо президенту самому управлять страной. Может быть, иногда спрашивать у людей, правильно ли он делает, собирать что-то вроде веча, как в древнем Новгороде. Это был единственный удачный парламент. Но недолго».
1994 год.
Ирина В., 11 «б».
«Не понимаю, зачем Ельцину нужно было разгонять Верховный Совет, новая Дума ничем не лучше».
Олеся Д., 11 «а».
«Я считаю, что в нашей стране, в отличие от западных, власть вообще не думает о людях. Я никому не доверяю — ни правительству, ни Думе».
1995 год.
Алексей Р., 11 «а».
«Дума ничего не может, она не смогла даже остановить войну в Чечне. Ее никто не слушает. Правительство проводит свою политику разорения людей. Я не знаю, зачем нужен орган, который бесполезен».
Екатерина H., 11 «а».
«Ельцин мог бы прекрасно обойтись без парламента. В Думе одна говорильня. Законов правильных они не принимают. Зато мешают правительству их принимать и довести до конца реформы. И даже хотели отправить Черномырдина в отставку. Даже два раза».
Сергей Р., 9 «б».
«Парламент должен быть сильным и вся власть должна быть у него. Потому там работают представители народа. Я считаю, что Дума должна быть как Конвент. Но без гильотины, конечно».
1996 год.
Варвара К., 10 «а».
«У нас несчастная страна. Президент больной по здоровью. А Дума — по уму».
1997 год.
Владимир В., 10 «б».
«Я недавно смотрел передачу. И там сказали, что 65 % граждан не доверяют Думе, доверяют только 10 %. Спрашивается: зачем народ таких выбирает?»
Ольга М., 11 «а».
«Важнейшими задачами депутатов является решение конкретных проблем избирателей. А в нашем доме уже три года течет крыша, а мы своего депутата ни разу не видели».
1998 год.
Андрей А., 9 «б».
«Мне кажется, что в парламенте должны работать честные, порядочные люди, которые понимают, какие проблемы волнуют их избирателей. И это — самое главное. Если бы в нашем парламенте таких было большинство, то Дума бы работала лучше и страна бы развивалась. А в Думе, к сожалению, очень много тех, кто любит только перед телекамерами позировать. И на митинги ходить».
Елена С., 10 «б».
«Дума должна отвечать за свои решения. А то утвердили Кириенко, он объявил дефолт. И никто не виноват».
1999 год.
Олег К., 11 «а».
«Если бы я мог голосовать, я бы все равно на выборы в Думу не пошел. Сколько их у нас уже сменилось, а жизнь лучше не становится. По-моему, даже хуже. И не думаю, что новые депутаты будут лучше работать».
Арина Б., 11 «а».
«Мне кажется, что Дума работает плохо, потому что депутаты должны в своей деятельности руководствоваться интересами народа и государства, а они думают на самом деле только о себе. Ну, может быть, о своих партиях или фирмах».
2000 год.
Алена Ш., 10 «а».
«И новая Дума опять решает какие-то свои внутренние вопросы между собой. Хотя Путин, кажется, заставляет их принимать полезные для страны решения».
Инна К., 11 «б».
«Хорошо, что в новой Думе больше стало демократических партий и меньше — коммунистов. Это — прошлое».
2001 год.
Сергей А., 9 «в».
«Я уверен, что для России было бы лучше, если бы Госдумы вообще бы не было. Законы принимать может и правительство. А президент — проверять, хорошие ли они законы приняли. Он же и сейчас депутатов контролирует. И расходов насколько было бы меньше: не нужно было бы платить им зарплату, покупать квартиры, содержать сотни машин. И тратить деньги на выборы тоже бы не пришлось».
2002 год.
Артем В., 11 «б».
«Депутаты очень долго раскачиваются, занимаются всякой ерундой, вместо того чтобы быстро принимать важные для страны законы. Поэтому у нас так долго, в отличие от других государств, даже от Китая, идут реформы».
Мария Ч., 10 «б».
«Депутаты действуют только в целях своего личного обогащения. О людях не думают. Мне кажется, им вообще все равно, что в стране творится. И таких большинство. А должно быть наоборот».
Егор Д., 10 «а».
«Дума — это говорильня. Как про дореволюционную так говорили, так и про современную можно сказать. Болтают только и на экранах красуются. Такая вот у них работа».
Вадим Ш., 9 «а».
«Возможно, Дума и делает много чего полезного, только мы мало об этом знаем. Мы ведь откуда про депутатов узнаем? Из телевизора. А там показывают только, как они дерутся, спят и чешутся. Министры, может, тоже в носу ковыряют, но ведь этого не показывают»[1].
Учитель истории московской школы №* Дмитрий Михайлович Дымов отложил тетрадный листочек в сторону, взглянул на настольный календарь, сдвинул маркер на текущую дату — 15 декабря 2003 года — и подошел к окну. В классе было тихо: ученики 11 «а» класса лениво чиркали гелиевыми ручками по небрежно вырванным из тетрадок и блокнотов листкам.
Из тридцати человек, находящихся в кабинете, увешанном историческими картами, планами знаменитых сражений, портретами выдающихся деятелей прошлого, тема сочинения «Каким должен быть российский парламент?» интересовала, наверное, только самого Дымова. Но дети, периодически взглядывая то на застывшего у окна учителя, то на портреты на стенах (председатель первой, еще дореволюционной Думы Муромцев[2] смотрел на школьников мягко и задумчиво, пламенный трибун революционного Конвента Дантон[3] казался свирепым), изо всех сил старались напрячь воображение и подумать о предмете, столь мало их интересующем. Во-первых, потому, что они искренне уважали своего преподавателя истории, благодаря которому даже самый косный ученик знал, кто такой Родзянко[4] и что случилось с Учредительным собранием[5]. А во-вторых, потому, что это было традиционное сочинение: вот уже одиннадцатый год его писали все старшеклассники школы №*. Поговаривали, что Дмитрий Михайлович, бережно собиравший опусы своих учеников (вот и сегодня он притащил пожелтевшую пачку), когда-нибудь их издаст. Тщеславное желание попасть в настоящую книгу заставляло выпускников чуть проворнее водить перьями по бумаге.
А Дмитрий Михайлович, глядя на застывшую Москву-реку, кусок которой вместе с набережной Тараса Шевченко был виден из школьного окна, вспоминал, как ему пришла в голову идея этого сочинения…
21 сентября 1993 года президент Борис Ельцин издал знаменитый указ 1400[6], в котором объявлял о досрочном роспуске Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета и назначении выборов в Государственную думу, нижнюю палату нового российского парламента — Федеральное собрание. 1 октября вышел еще один указ[7], определявший порядок выборов в Государственную думу. В понедельник, 4 октября, Дымов точно так же, как сейчас, стоял у окна учительской и смотрел, как над Москвой-рекой по ярко-голубому небу (редкий цвет для московской осени) ветер нес черные клубы дыма. Старенькие рамы стонали, стекла в окнах дребезжали от танковых залпов, эхом отражавшихся в маленьком телевизоре, по которому в прямом эфире шла трансляция Си-эн-эн штурма Верховного Совета.
«Сейчас этих красноперых и черно… поджарят как следует», — довольно загоготал учитель физкультуры, глядя, как Т-72 выпустил очередной залп по белой башне с часами. «Дмитрий Михайлович! Что же это?» — Губы железной директрисы, от одного взгляда которой замирали и хулиганы, и отличники, и заслуженные учителя, и высокомерные родители, дрожали. Дымов посмотрел на нее, снова перевел взгляд на окно и сказал как можно спокойнее и примирительнее: «Это — наша судьба, наша история. Первый русский парламент — Государственная дума — тоже рождался под аккомпанемент ружейных выстрелов. Вспомните, что предшествовало царскому манифесту 17 октября 1905 года[8]. 9 января народ с хоругвями[9] и…» — Красивую фразу, обычно произносимую Дымовым на уроках, накрыло раскатом танковых орудий. Когда стихло, директор сказала голосом сухим и официальным: «Вы думаете, что новый парламент будет более стоящим, чем тот, который сегодня отправляют в нашу историю? Выстрелы — ружейные ли, танковые ли — ничего, кроме ненависти, страха, рабства, не порождают. Хотя вы у нас знаток истории парламентаризма. Вам виднее».
И разговор этот, и неумная радость физкультурника, и главное — эти чудовищные октябрьские дни оставили у Дымова неприятный осадок, портивший ощущение обновления и окончательной победы над советским прошлым. Возможно, чтобы избавиться от тягостного чувства, учитель и придумал это блиц-сочинение.
Первый раз его воспитанники размышляли «об истоках и смысле» русского парламентаризма 11 октября 1993 года. Спустя несколько дней Дымов по приглашению своего бывшего ученика Леши Букашева начал работать в предвыборном штабе «Выбора России». Еще через три месяца он присутствовал на историческом открытии первой Государственной думы[10]. Тогда все, в том числе и Дмитрий Михайлович, называли ее пятой…
Через две недели, 29 декабря 2003 года, откроется первое заседание четвертой Государственной думы[11]. Уже давно никто не ведет сквозной исторической нумерации и не сравнивает дореволюционный и современный парламенты. И четвертая Дума — не восьмая, а просто четвертая. И никаких аналогий, никаких аллюзий.
Прозвенел звонок. Десятки свежих листочков, исписанных синими, черными, фиолетовыми, сиреневыми и даже розовыми чернилами, легли на учительский стол. Дети прощались и покидали класс, немедленно забыв о государственной важности темы, над которой они только что мучительно размышляли. Дымов сел за стол, взял верхний листок, испещренный мелкими и острыми буквами, и начал читать…