ТРЕХКРАТНЫЙ ВОЗГЛАС «АГАЙ»
ТРЕХКРАТНЫЙ ВОЗГЛАС «АГАЙ»
В пору октябрьских морских бурь Креницын и Левашев с обоими Дудиными отправились из Охотска
Искателям Новоприобретенных островов не везло, Петр Креницын никак не мог подойти к берегу Камчатки: трюмы бригантины заполнялись водой. Кое-как корабль добрался до устья реки Большой. Но Креницыну не удалось войти в реку. «Святую Екатерину» выбросило волнами на мель.
Мокрый снег, дождь, ветер и «великое волнение» моря не дали возможности и М. Левашеву укрыться в заливах Камчатки. Гукор оказался на мели — тоже невдалеке от большерецкого устья.
Дудин-большой было изловчился и прошел на «Гаврииле» в реку Большую, но налетел шторм, и бот выскочил на берег. Меньшого Дудина унесло бог весть куда, и о судьбе его галиота не было слышно до августа следующего года.
Собрав пожитки, разбросанные на месте кораблекрушения, для перевозки их в Большерецк, поставив караул возле судов, Креницын и Левашев стали устраивать зимовку на Камчатке.
Еще на месте гибели судов они вскрыли пакет с «Секретным прибавлением» и только тогда узнали, что должны встретиться с тремя кораблями, видом своим схожими с бригантинами.
В пакете нашли и шесть рисунков этих двухмачтовых кораблей. При встрече те и другие обязаны были подать знаки особым движением парусов, а в шторме и тумане — пушечными и ружейными выстрелами, как было расписано в условии
При сближении кораблей люди Креницына и Левашева троекратно прокричат «Агай». Если в ответ, как эхо, донесется то же слово, то камчатский отряд трижды выкрикнет: «Боже, помоги!» И если услышит в ответ: «Да поможет и нам!», Креницын и Левашев должны кричать: «Остров Умнак», — и ждать ответа с чичаговских кораблей: «Остров Оннекотан!»
Совсем по-другому Креницын и Левашев должны вести себя, когда им встретятся корабли какой-либо иной державы.
В этом случае надо держать язык за зубами. Но если противник будет силен и опасен, то ему нужно объяснить, что российский корабль, шедший от Камчатки к Анадырю, отхвачен от камчатских берегов западным ветром. Только и всего!
Слово «Агай», если читатель помнит, раздавалось в июле 1741 года, когда после исчезновения спутников Алексея Чирикова с корабля «Святой Павел» были усмотрены индейские челны, вышедшие из залива, куда были посланы Абрам Дементьев и Сидор Савельев. Об этом призывном крике вспомнили при сборах камчатского и шпицбергенского отрядов удивительной по замыслу экспедиции.
Понятен и возглас «Остров Умнак».
Но почему чичаговцы должны были кричать «Остров Оннекотан»? (Оннекотан лежит за пятым проливом Курильской гряды, над этим островом возвышается пик Креницына.)
Оннекотан «Секретного прибавления» причудливо вторгается в географию Аляски. Но ведь возглас должен иметь свой смысл! Ломоносовская символика была на чем-то основана.
Возможно, это указание на направление остальных русских исканий в Восточном океане, одновременных с великой попыткой охвата Северной Америки со стороны Колы и от Камчатки
Во всяком случае, Иван Черный, пройдя в 1766 году Оннекотан и другие Курильские острова, неустанно исследуя их, помнил наставление, данное ему в Болыперецкой канцелярии. В предписании вполне научно были изложены цели похода.
Имеют под собой почву и предупреждения по поводу возможной встречи русских с кораблями, при виде которых никак нельзя кричать ни «Агай», ни «Остров Оннекотан».
В начале 1766 года в Сибирь был отправлен указ Екатерины Второй. Она возводила в чин сибирских дворян казаков-мореходов М. Лазарева и Б. Васютинского, прощала меховую «десятину» Андреяну Толстых. Вместе с тем царица желала им удачи в новом походе к Андреяновским островам. В заключение Екатерина осведомлялась, не встречали ли русские мореходы европейцев у новых островов и не видели ли там остатков какого-нибудь разбитого корабля.
Может быть, это имело какую-то связь с вестью о судовой кокоре, найденной в 1763 году? Помните, как тревожился Ломоносов, думая, что Умнак и Уналашка находятся не в очень дальнем расстоянии от Нью-Йорка?