Подкупленная Фемида

Подкупленная Фемида

1888 году в Лондоне за короткий срок было совершено несколько чудовищных по жестокости убийств молодых женщин; их садистски изуродованные, истерзанные, расчлененные на части трупы находили то в одном, то в другом районе столицы. «Почерк» преступника был всюду один и тот же. Это дало основание считать, что все убийства были совершены одним и тем же лицом. Молва уже тогда нарекла его кличкой Джек-потрошитель, ставшей нарицательным именем на многих языках. Полиция оказалась бессильной обнаружить преступника. С той поры опубликовано множество книг, авторы которых строили догадки насчет того, кто был убийцей и каким образом ему удалось скрыться от преследования детективов Скотленд-Ярда, брошенных по его следу.

Прошло более восьми десятилетий. Злодеяния Джека-потрошителя стали уже далекой историей. И вот в ноябре 1970 года в английском юридическом журнале «Криминоледжист» появилась статья известного медика Т. Стоуэла, в которой утверждается, что Скотленд-Ярду было отлично известно имя убийцы и его местонахождение. Стоуэл в молодости был учеником другого крупного представителя британской медицины, сэра Уильяма Гэлла, личного врача королевы Виктории, царствовавшей с 1837 по 1901 год. Пациентом Гэлла, по уверению Стоуэла, был и Джек-потрошитель. В статье не называется фамилия преступника. Он всюду обозначается буквой «С». Стоуэл, однако, сообщает достаточно сведений, которые позволяют людям, знакомым с английской историей конца XIX в., установить, кто имеется в виду.

По словам Стоуэла, «С» еще подростком погряз во всех мыслимых пороках, позднее он стал явно невменяемым и был помещен в сумасшедший дом. Оттуда «С» сбежал и совершил очередное, самое жуткое убийство некоей Джен Келли. Своему зловещему «искусству» преступник, по-видимому, обучился в одном из шотландских поместьев, где внимательно наблюдал за тем, как потрошили и разделывали туши оленей — трофеи великосветской охоты. Несколько оправившись от психического заболевания, «С» уехал на пять месяцев за границу. Возвратившись в Англию, он умер в доме своего отца от воспаления легких. Полиция отлично знала «С», но укрывала убийцу. Глава Скотленд-Ярда сэр Чарльз Уоррен, прибыв на место одного преступления, совершенного «потрошителем», приказал стереть сделанную на стене мелом надпись, возможно, оставленную полубезумным убийцей…

Как уже отмечалось, Стоуэл прямо не называет имени «С». Это, однако, сразу же бесцеремонно сделал американский журнал «Тайм», разъяснив, что речь идет об Альберте, герцоге Кларенсе, внуке королевы Виктории, старшем сыне ее сына Эдуарда (будущего короля Эдуарда VII). Альберт был, следовательно, наследником английского престола. Он умер в возрасте 28 лет от гриппа, который вызвал воспаление легких. (После этого наследником престола стал младший брат Альберта, впоследствии король Георг V, правивший с 1910 по 1935 год.) Таким образом, для укрывательства преступника Скотленд-Ярдом были веские политические причины. После появления статьи в «Тайм», конечно, посыпались опровержения. Газета «Таймс» напечатала письмо Стоуэла, где он осторожно замечал, что имел в виду лишь некоего «отпрыска одного знатного рода». В довершение сенсации это письмо было опубликовано на следующий день после скоропостижной кончины его автора. Учитывая преклонный возраст Стоуэла, известие о его смерти не могло быть совершенно неожиданным. Зато пишу для кривотолков дало заявление Э. Стоуэла — сына скончавшегося врача. Он поспешил сообщить, что уничтожил досье с материалами о деле Джека-потрошителя, найденное среди бумаг покойного. При этом Э. Стоуэл, с одной стороны, уверял, что не знакомился с этими документами, а с другой — добавил: «Я прочел достаточно, чтобы убедиться в отсутствии среди них чего-либо важного. Семья решила, что их следует уничтожить. Я не считаю нужным обсуждать мотивы, побудившие нас к такому шагу». Совершен ли этот поступок в обмен на какие-то посулы или под влиянием чьих-то угроз? Круг молчания пока — неизвестно, надолго ли, — был снова замкнут.

Как бы то ни было, сокрытие высокопоставленных преступников, становившееся вопросом большой политики, — нередкое явление в практике буржуазной юстиции. Политическая подоплека немалого числа нерасследованных, замятых уголовных дел и пристрастно проведенных уголовных процессов, несомненно, принадлежит к числу еще не прочитанных страниц истории буржуазного суда. Многие процессы были связаны с продажностью, принимавшей такие масштабы, что это приобретало политическое значение.