Офицеры Российского флота

Офицеры Российского флота

Офицерский корпус Российского Императорского флота являлся истинной элитой Вооруженных сил России. Во-первых, в силу его естественной малочисленности по отношению к числу сухопутных офицеров; во-вторых, из-за более высокой общей и технической подготовки офицеров флота; в-третьих, в силу определенного рода «кастовости», поскольку практически абсолютное большинство выпускников Морского корпуса (учебного заведения, готовившего кадры для строевого состава флота) были потомственными дворянами (реже — детьми личных дворян). Кроме того, нельзя не отметить, что потери офицерского корпуса военно-морского флота в боевых действиях Первой мировой войны были значительно ниже, чем среди офицеров армии; соответственно, гораздо меньшим оказалось и число офицеров военного времени, то есть произведенных в чин из унтер-офицеров или по окончании краткосрочных школ во время войны.

Подготовка офицеров.

Учебные заведения, готовившие офицеров флота, можно разделить на две группы: те, которые давали своим выпускникам первый офицерский чин (или право на производство), и те, где офицеры повышали свое образование. К первой группе относились Морской корпус, Морское инженерное училище и учебные заведения с ускоренным сроком обучения, появившиеся с началом Первой мировой войны, ко второй — Николаевская морская академия и различные офицерские классы и школы.

Морской корпус.

Морской корпус являлся главным учебным заведением, готовившим кадры флотских офицеров. Он являлся преемником учрежденной в 1701 г. в Москве Школы математических и навигацких наук. Морской корпус неоднократно менял название: собственно Морским корпусом он назывался в 1762–1867 и в 1906–1915 гг.;в 1891–1906 гг. — Морским кадетским корпусом, в 1867–1891 и 1915–1918 гг. — Морским училищем 6 ноября 1914 г. корпусу было дано шефство Наследника Цесаревича. Мы же в дальнейшем будем придерживаться наименования «Морской корпус».

Основная масса кадет была потомственными дворянами или детьми личных дворян. Например, из принятых в корпус в 1910–1915 гг. 1128 человек 1033 (91,5 %) — потомственные дворяне, 17 (1,6 %) — дети личных дворян. Причем при наборе в корпус предпочтение отдавалось сыновьям и внукам морских офицеров.

Обучение в Морском корпусе состояло из двух частей: трех первых общих классов и трехлетней специальной морской подготовки. В план занятий с кадетами входили следующие предметы: навигация, электротехника, кораблестроение, морская съемка, физическая география, пароходная механика, минное дело, девиация компасов, морская артиллерия, теория корабля, фортификация, астрономия, морская тактика, морская администрация, история военно-морского искусства, законоведение, гигиена, русский, английский и французский языки, аналитическая геометрия, теоретическая механика, дифференциальное и интегральное исчисление и Закон Божий.

Согласно утвержденным штатам в корпусе числилось 740 человек До 1910 г. корпус ежегодно выпускал 80–90 человек, в 1911–1913 гг. — в среднем по 119, а в 1914 г. вместе с ускоренным выпуском дал 260 (в ноябре — декабре —144), в 1915 г. — 173, в 1916 и 1917 гг. — по 200 человек.

С 1906 г. корпус (как и в 1860–1882 гг.) выпускал воспитанников корабельными гардемаринами, а первый офицерский чин мичмана они получали только после практического плавания и сдачи экзаменов специальной комиссии. По своему статусу корабельные гардемарины пользовались «зауряд-правами» (то есть правами с рядом ограничений) подпоручиков по Адмиралтейству. По отношению к нижним чинам они имели дисциплинарные права младших офицеров.

В 1915 г. после переименования Морского корпуса в Морское училище его общие классы были выделены в Морской кадетский корпус в Севастополе (где еще до войны собирались открыть 2-й Морской корпус).

Морское училище в Петрограде было закрыто 7 марта 1918 г. Старшие гардемарины получили аттестаты об окончании училища, старшие кадеты — аттестаты об окончании общих классов также всем им выдали свидетельства «военных моряков Рабоче-Крестьянского Красного Флота».

Морской кадетский корпус в Севастополе.

Высочайшее положение об открытии корпуса было утверждено 26 октября 1915 г., но его открытие состоялось только в следующем году. В состав корпуса вошли общие классы, выделенные из петроградского Морского училища. По изначальному замыслу, корпус должен был «…доставлять малолетним, предназначенным к военно-морской службе в офицерском звании и, преимущественно сыновьям офицеров флота и морского ведомства, общее образование и соответствующее их предназначению воспитание». Предполагалось, что корпус будет состоять из четырех классов, каждый с годовым сроком обучения. К сожалению, он не успел произвести ни одного выпуска, так как был упразднен 22 июля 1917 г. постановлением Адмиралтейств-Совета. Корпус вновь открылся в октябре 1919 г., в ноябре следующего года ему пришлось эвакуироваться вместе с Черноморским флотом и продолжить свою деятельность уже в Бизерте (Тунис).

Морское инженерное училище.

В этом училище велась подготовка технических специалистов для флота. Первоначально подобное учебное заведение — Училище корабельной архитектуры — было создано в 1798 г. в Петербурге. До 1894 г. в него принимались представители практически всех сословий Российской империи — дворян, мещан, купцов, крестьян. Этим оно значительно отличалось от Морского корпуса. С 1894 г. в училище принимались только дети дворян, потомственных почетных граждан, офицеров и чиновников Морского ведомства. Сословные ограничения были введены с целью снизить возможные конфликтные ситуации выпускников при дальнейшей совместной службе с выпускниками Морского корпуса.

В 1897 г. Техническое училище преобразовано в Морское инженерное училище императора Николая I (это название оно носило до марта 1917 г., после чего стало именоваться просто Морским инженерным училищем) с двумя отделениями — механическим и кораблестроительным. На вступительном экзамене требовались знания в объеме реального училища.

На кораблестроительном отделении изучались прикладная механика, сопротивление материалов, технология металла и дерева, электричество и электротехника, минное дело, артиллерия, пароходная механика, теория мореходных качеств, кораблестроительная архитектура, черчение деталей судов, проектирование судов. На механическом — начала пароходоустройства, самодвижущиеся мины, механическая теория тела, описание главных судовых механизмов и котлов, трюмная гидравлика, черчение деталей судовых машин, проектирование машин, сопротивление материалов, технология металла и дерева, прикладная механика, электричество и электротехника.

Выпускники зачислялись в корпус корабельных инженеров (кораблестроительное отделение) и в корпус инженер-механиков флота (механическое отделение). Через 2 года они получали преимущественное право на поступление в Морскую академию. С 1877 по 1904 г. полный курс училища окончили 122 корабельных инженера и 495 инженеров-механиков. С 1905 по 1909 г. было выпущено 27 корабельных инженеров и 141 инженер-механик. В 1900–1905 гг. училище выпускало от 28 до 42 человек в год, в 1906–1912 гг. средний выпуск составлял 30 человек, в 1913 г. было выпущено 43 человека, в 1914 г. — 79 (в том числе 43 человека ускоренного выпуска), в 1915 г. — 45 человек. Корабельных инженеров в выпусках 1906–1915 гг. насчитывалось в среднем по 5 человек.

В марте 1918 г. вместе с Морским корпусом училище было ликвидировано.

Флотские учебные заведения с ускоренным сроком обучения.

В связи со значительной нехваткой офицерского состава флота (см. ниже) Морскому ведомству пришлось организовать ряд учебных заведений с ускоренным сроком обучения, выпускавших офицеров военного времени с чином прапорщика, мичмана или мичмана военного времени. К подобным учебным заведениям относились Отдельные гардемаринские классы, Курсы гардемарин флота, Школа прапорщиков по Адмиралтейству (мичманов военного времени).

5 августа 1913 г. в Санкт-Петербурге открылись Временные курсы юнкеров флота с учебным курсом по программе Морского корпуса. 1 июня 1914 г. они были преобразованы в Отдельные гардемаринские классы (ОГК), причем 60 ранее зачисленных туда юнкеров флота переименовали в гардемарины. Обучение в них было рассчитано на три года. В классы принимались на конкурсной основе дети офицеров, потомственных дворян, священнослужителей (в ранге не ниже иерея), гражданских чиновников (не ниже VII класса Табели о рангах), а также представители других сословий христианского вероисповедания, окончившие курс в каком-либо гражданском вузе. После зачисления в ОГК гардемарин сразу же приводили к присяге. Полный курс обучения рассчитывался на 3 года. Затем воспитанники производились в корабельные гардемарины и направлялись на корабли Учебно-артиллерийского и Учебного минного отрядов. После практики и сдачи экзаменов они получали первый чин мичмана. Классы произвели три выпуска мичманов — 30 января 1916 г.; 25 марта 1917 г. (первый выпуск офицеров флота Свободной России) и 20 февраля 1918 г. В отличие от гардемарин Морского корпуса, носивших белые погоны, гардемарины ОГК имели погоны черного цвета, за что они неофициально назывались «черными гардемаринами». Отдельные гардемаринские классы были упразднены постановлением Верховной морской коллегии (органом управления флотом, созданным после прихода к власти большевиков) от 28 ноября 1917 г. Курсы гардемарин флота были организованы в 1916 г. на базе сформированной при 2-м Балтийском флотском экипаже роты т. н. гардемарин флота, состоявшей из лиц с высшим образованием, пожелавших сдать экзамен на получение чина мичмана. Обучение на курсах должно было длиться в течение года, причем 3 месяца отводилось на практику. Экзамен на офицерский чин гардемаринам полагалось сдавать при Морском корпусе или Морском инженерном училище, в зависимости от специализации. Первое зачисление на курсы состоялось 17 декабря 1916 г. Помимо морского отделения на курсах также были открыты гидрографическое и кораблестроительное отделения. 5 мая 1917 г. состоялся первый выпуск курсов. После октябрьского переворота 1917 г. курсы в прежнем виде перестали существовать: гардемаринам по морской части предложили сдать оставшиеся экзамены до 28 апреля 1918 г., механическое и кораблестроительное отделения закрывались, а их гардемаринам разрешалось до 1 августа 1918 г. продолжить занятия на вновь организованных краткосрочных Курсах военного кораблестроения. Гидрографическому отделению, переименованному в Класс гидрографов военного флота, было разрешено заниматься до 1 июня 1918 г. Гардемарины, обучавшиеся на курсах, носили серые шинели, за что их неофициально прозвали «серыми гардемаринами».

Школа прапорщиков по Адмиралтейству (мичманов военного времени) открылась в июле 1916 г. в Ораниенбауме. В школу без экзамена принимались вольноопределяющиеся, охотники флота, строевые нижние чины и вообще «молодые люди христианского вероисповедания не моложе 17 лет, имеющие аттестаты или свидетельства об окончании одного из средних учебных заведений». Состоялось три выпуска прапорщиков по Адмиралтейству: 11 и 23 октября 1916 г. и 15 марта 1917 г. В мае 1917 г. школу перевели в Новый Петергоф и переименовали в Школу мичманов военного времени берегового состава Первый выпуск мичманов военного времени по механической части был произведен 11 сентября 1917 г. В том же году состоялось еще два выпуска: 20 сентября — мичманов военного времени берегового состава, а 23 сентября — просто мичманов военного времени.

Николаевская морская академия.

Николаевская морская академия ведет отсчет своей истории с 28 января 1827 г., когда при Морском корпусе по инициативе известного русского мореплавателя и морского педагога И.Ф. Крузенштерна начали действовать офицерские классы. К началу Первой мировой войны академия насчитывала три отделения: гидрографическое, кораблестроительное и механическое.

В академии помимо общих для некоторых отделений предметов (дифференциальное и интегральное исчисление, аналитическая и прикладная механика, аналитическая геометрия и высшая алгебра, физика, теория кораблестроения, теория мореходных качеств корабля, сопротивление материалов) на гидрографическом изучались астрономия и геодезия, гидрография и метеорология, девиация компасов и система маячного освещения; на кораблестроительном — проектирование судов и обзор усовершенствований в кораблестроении; на механическом — проектирование механизмов и технология.

За 25 лет академия выпустила 100 гидрографов, 47 кораблестроителей и 54 механика. В 1910 г. продолжительность курса военно-морских наук увеличили до 12 месяцев, реорганизовав его на правах отделения (впоследствии для части его слушателей был введен дополнительный курс). Выпуск технических отделений академии в 1906–1914 гг. составлял от 15 до 55 человек в год (всего 199), а военно-морского курса — от 7 до 18 человек в год (всего 113).

Помимо Николаевской морской академии офицеры флота могли проходить обучение и в некоторых сухопутных учебных заведениях. 6–7 человек ежегодно направлялись в Михайловскую артиллерийскую и Императорскую Николаевскую инженерную академии, 1–2 офицера прикомандировывались к Академии Генерального штаба. Также обучение могло проводиться в Александровской военно-юридической академии, Горном институте, Санкт-Петербургском политехническом Императора Петра Великого и Электротехническом институтах.

Офицерские классы и школы.

Офицерские классы и школы представляли собой краткосрочные «курсы повышения квалификации» по военно-морским специальностям. Для обучения принимались офицеры, прослужившие не менее 2-х лет.

Военно-морское гимнастическое заведение. Открыто в 1862 г., занималось строевой переподготовкой личного состава флота (офицеров и матросов). Каждые два года в него направлялись 12 офицеров.

Минный офицерский класс Создан в 1874 г. в Кронштадте. В годы войны вместо Минного класса были созданы краткие курсы на 36 офицеров, еще 51 человек прошел обучение при минных дивизиях и 22 — на электротехнических курсах. Минные курсы на 24 офицера действовали и в Севастополе. В 1913 г. при Минном классе сформирована школа радиотехников, действовавшая всю войну. В 1918 г. Минный офицерский класс вместе с другими подобными классами и офицерскими школами преобразовали в Соединенные классы для подготовки специального комсостава РККФ.

Водолазный класс. Входил в состав Водолазной школы, занимавшейся также подготовкой водолазов из нижних чинов. Основан в 1905 г. с ежегодным приемом 5–6 офицеров. Во время Первой мировой войны приема не проводилось. Всего до начала войны было подготовлено около 50 офицеров.

Офицерский класс подводного плавания. Сформирован в 1906 г. в составе Учебного отряда подводного плавания. Курс обучения составлял 10 месяцев. Сдавшие выпускной экзамен получали звание офицера подводного плавания. Выпущено до войны 120 человек: от 5 до 24 в год.

Морской артиллерийский класс. Действовал в 1905–1914 гг., выпуская до 1909 г. в среднем по 15 человек, затем — больше (в 1914 г. — 23). С 1915 г. на базе класса действовали краткосрочные артиллерийские курсы, которые в 1915 г. окончили 16 человек, а в 1916 г. — 35. Такие же курсы, открывшиеся в Севастополе в 1916 г., окончили 24 человека.

Штурманские классы. Созданы в 1910 г. В 1911 г. их окончили 12 офицеров, в 1912 г. — 14, в 1913 г. — 14, в 1914 г. — 23 офицера. В 1915 г. на временных курсах, созданных на базе и по программе этих классов, прошли обучение 13 офицеров[1].

Несколько слов необходимо добавить о подготовке кадров для морской авиации. Первоначально морских летчиков готовили на теоретических курсах авиации при Санкт-Петербургском политехническом институте Петра Великого и в Офицерской школе авиации Отдела воздушного флота в Севастополе (основана в 1910 г.). Но в то же время в Офицерской школе отсутствовала возможность обучения летчиков полетам на гидросамолетах. В связи с этим командование Черноморского флота предложило проводить подготовку пилотов непосредственно на флоте, что помимо прочего сокращало сроки обучения и снижало его стоимость. Чтобы продемонстрировать целесообразность такого способа подготовки авиаторов, 25 августа 1913 г. специальная комиссия, назначенная командующим ЧФ, приняла экзамен на звание летчика у мичмана Н.А. Рагозина (о нем см. главу 5). Впрочем, в дальнейшем подобная практика широкого распространения не получила из-за опасения, что различия в методическом уровне инструкторов приведут к недоученности летчиков. В 1915 г. была основана Офицерская школа морской авиации в Петрограде. С конца ноября того же года стал действовать филиал школы в Баку, вскоре преобразованный в Бакинскую школу морской авиации.

Чинопроизводство и прохождение службы. Численность офицерского корпуса флота.

В Российском императорском флоте существовали две основные категории офицеров — строевые офицеры (которые могли нести обязанности вахтенного начальника на корабле) и специалисты. Прежде всего необходимо сказать, что помимо строевых в состав флота входили офицеры, числящиеся по Адмиралтейству, офицеры специальных корпусов и Военно-морского судебного ведомства. Некоторые из этих категорий командного состава имели свою систему чинов и принципы чинопроизводства. Так, по Адмиралтейству производились те офицеры, которые по каким-либо причинам (отсутствие специального образования, плавательного ценза) не могли быть зачислены в строевой состав флота, в какой-либо из корпусов или в состав Военно-морского судебного ведомства. По Адмиралтейству числились и чины, перешедшие на флот из армии, а также произведенные из кондукторов. В ряде случаев офицеры данной категории могли переводиться в состав флота с переименованием во флотские чины. Офицеры, окончившие специальные классы и имеющие специальности летчика, водолаза и другие, могли иметь как чины строевого состава, так и по Адмиралтейству. Также в составе флота существовали следующие воинские части:

Корпус гидрографов. Учрежден в 1912 г. Основная цель — обеспечение общегосударственных нркд по безопасности мореплавания. В корпус зачислялись офицеры, занимающие должности в Главном гидрографическом управлении, соответствующих портовых учреждениях, а также «находящиеся при гидрографических, геодезических и лоцмейстерских работах».

Корпус корабельных инженеров. Основан в 1826 г. Являлся формированием офицеров-кораблестроителей, проходивших службу в соответствующих учреждениях Морского ведомства.

Корпус морской артиллерии. Образован в 1734 г. Главная задача — обучение морских артиллеристов и комплектование ими кораблей и береговых частей флота. Упразднен в 1885 г., после чего должности офицеров корпуса замещались офицерами флота. На 1917 г. в составе флота числилось 44 офицера корпуса морской артиллерии.

Корпус флотских штурманов. Создан в 1827 г. для подготовки штурманских специалистов и комплектования ими кораблей, частей и учебных заведений Морского ведомства Упразднен в 188 5 г. После упразднения должности офицеров корпуса замещались офицерами флота. На 1917 г. в составе флота находилось 3 офицера корпуса флотских штурманов.

Корпус морской строительной части. Появился на флоте в 1838 г. В него входили офицеры, инженеры и техники, занимавшиеся строительством различных береговых сооружений.

Корпус инженер-механиков флота. Образован в 1854 г. В корпусе состояли специалисты, обслуживающие судовые машины и трюмные системы. Упразднен в 1913 г., после чего инженер-механики стали входить в состав флота.

К 1914 г. все офицерские чины флота в дисциплинарном, строевом и служебном отношениях разделялись на следующие категории чинов: 1) адмиральские: адмирал, вице-адмирал и контр-адмирал; 2) штаб-офицерские: капитан 1-го ранга и капитан 2-го ранга: 3) обер-офицерские: старший лейтенант, лейтенант и мичман.

По традиции, заведенной еще с петровских времен, офицеры флота имели перед своими армейскими коллегами преимущество на одну ступень (первоначально на две), то есть флотские чины приравнивались к гвардейским. Таким образом, первый чин — мичман — соответствовал армейскому поручику. С 1884 г. для офицеров флота предусматривались следующие чины: мичман (этот чин соответствовал X классу Табели о рангах), лейтенант (IX класс), старший лейтенант (с 1907 по 1909 г. относился к тому же IX классу, в 1909 г. преобразован в чин IX класса, с 1911 г. — чин VIII класса вместо капитан-лейтенанта, существовавшего в 1909–1911 гг.), капитан 2-го ранга (VII класс), капитан 1-го ранга (VI класс), контр-адмирал и генерал-майор флота (IV класс, так как военного чина, соответствующего V классу, с начала XIX в. не существовало), вице-адмирал и генерал-лейтенант флота (III класс), адмирал и генерал флота (II класс) и генерал-адмирал (I класс, этот чин не присваивался с 1908 г.). Генеральские чины устанавливались для лиц берегового состава флота, а также лиц судового состава, не подлежащих производству в адмиральские чины в соответствии с положениями о прохождении службы.

Офицерам по Адмиралтейству, специальных корпусов и Военно-морского судебного ведомства с 1884 г. присваивались следующие чины: подпоручик (XII класс), поручик (X класс), штабс-капитан (IX класс), капитан (VIII класс), подполковник (VII класс), полковник (VI класс), генерал-майор (IV класс), генерал-лейтенант (III класс), генерал (II класс). Чины, соответствующие XI, V и I классам, для этих офицеров не предусматривались.

Состоящие в корпусе корабельных инженеров в 1885–1908 гг. и корпусе инженер-механиков флота в 1885–1904 гг. офицерских чинов не имели, а получали специальные звания: младший инженер-механик, младший судостроитель и т. д. С упразднением в 1913 г. корпуса инженер-механиков флота состоящие в нем получили чины, установленные для офицеров флота, с добавлением слов «инженер-механик»: инженер-механик лейтенант, инженер-механик генерал-майор и т. д. Адмиральские чины для инженер-механиков не предусматривались.

Для медиков и гражданских лиц Морского ведомства предусматривались следующие чины: коллежский регистратор (XIV, низший класс), губернский секретарь (XII класс), коллежский секретарь (X класс), титулярный советник (IX класс), коллежский асессор (VIII класс), надворный советник (VII класс), коллежский советник (VI класс), статский советник (V класс), действительный статский советник (IV класс), тайный советник (III класс) и действительный тайный советник (II класс). Чинов, соответствующих другим классам, не предусматривалось. 24 марта 1914 г., согласно высочайшему повелению, гражданские чины морского ведомства были переименованы в военно-морских чиновников[2].

Надводный флот

Помимо воинских чинов офицеры-моряки, входившие в состав Императорской свиты, могли получать свитские звания. В этом случае обер- и штаб-офицеры именовались флигель-адъютантами Свиты Его Императорского Величества, контр-адмиралы — Свиты Его Императорского Величества контр-адмиралами, а вице-адмиралы и адмиралы — генерал-адъютантами. В обязанности чинов Свиты входило несколько раз в год нести дежурство во дворце, а в остальное время они занимали свои обычные должности. При этом они имели ряд преимуществ при получении следующего чина. К 1914 г. в состав Свиты входило более 150 моряков.

Все российские чины и звания были упразднены большевистским декретом от 16 декабря 1917 г.

Чтобы более четко понять основы прохождения службы строевыми офицерами плавающего состава флота (надводного и подводного), обратимся к двум таблицам, составленным на основе сборника официальных законодательных материалов, относящихся к флоту — «Свода морских постановлений» издания 1910 г.[3]

Необходимо отметить, что предельный возраст пребывания в чине для офицеров береговой службы был выше. Инженер-механики флота и офицеры, окончившие авиационные школы и курсы, подчинялись особым правилам прохождения службы. Для производства по старшинству требовались наличие вакансии и представление начальства, за отличие — также наличие вакансии, выполнение указанного морского ценза и выслуга в предыдущем чине. За боевые отличия офицеры могли получать чины вне вышеуказанных правил, но исключительно на основании оценки их боевой службы собранием флагманов и командиров кораблей эскадры путем закрытой баллотировки, но не чаще одного раза в год.

В случае непрерывного пребывания в надводном флоте более трех лет для возвращения офицера на соответствующую должность подводного плавания требовалось повторное плавание вахтенным начальником подводной лодки не менее месяца.

Подводный флот

Одним из главных принципов прохождения службы всеми чинами флота считалась непрерывная служба на одном и том же корабле, поскольку длительная совместная служба сплачивала личный состав и повышала боевую эффективность флота. Перевод офицеров, врачей и гражданских чинов из одной команды или части в другую мог осуществляться раз в год, одновременно с увольнением в запас нижних чинов. Такое положение было установлено не случайно. Ранее, с 1855 по 1907 г., на флоте действовало положение о морском цензе. Согласно этому документу, для получения очередного чина следовало пробыть в море определенное время. Цензовая система, имевшая целью благое желание избавить флот от не ходивших в походы офицеров, в итоге сыграла весьма отрицательную роль в должностном производстве офицеров. Часто по службе наиболее успешно продвигались моряки, не выходившие в море дальше Финского залива, и, кроме того, через корабли, находящиеся в кампании, стремилось пройти наибольшее число офицеров, что порождало настоящую чехарду в командных кадрах. Корабль, на котором служил офицер, оказывался для него не «вторым домом», а только ступенью в служебной карьере. Поскольку цензовая система во многом сыграла отрицательную роль в период Русско-японской войны, от нее отказались, хотя последствия этой системы проявлялись вплоть до 1917 г.

Вернемся к чинопроизводству. Некоторые изменения в этом вопросе произошли во время войны. Срок обучения в Морском корпусе сократился, и по окончании его гардемарины сразу получали чин мичмана. Летом и осенью 1914 г. было произведено два (осенний — досрочный) выпуска, насчитывавших 259 человек. Учебные заведения военного времени (курсы и школы) также выпускали непосредственно мичманов и прапорщиков военного времени. Во время войны лицам, имеющим морские специальности и ранее не служившим на военном флоте, после сдачи соответствующих экзаменов присваивался чин прапорщика по морской, механической или авиационной частям и по Адмиралтейству (соответствовал XIII классу Табели о рангах). Этот офицерский чин присваивался лицам, имевшим «высшие звания судоводителей или механиков торгового флота или выдержавшим теоретические испытания на право получения этих званий». К высшим относились звания капитана и штурмана дальнего плавания и механика 1-го и 2-го разрядов. Для получения чина прапорщика по авиационной части (установлен 18 мая 1915 г.) следовало пройти соответствующую подготовку и удовлетворять по своему образованию требованиям, установленным для поступления вольноопределяющимися в сухопутные войска. В период правления Временного правительства часть прапорщиков переименовали в мичманы военного времени (мичманы военного времени берегового состава).

12 января 1915 г. было высочайше утверждено «Положение о зауряд-прапорщиках флота». Этот новый чин мог присваиваться по морской или механической частям. Получить его могли лица в возрасте до 50 лет, имеющие высшие звания судоводителей или механиков торгового флота или свидетельство на право управления паровыми машинами всех разрядов. Зауряд-прапорщики имели право занимать офицерские должности на небоевых судах и младшие офицерские должности на боевых кораблях. Правом принимать на службу зауряд-прапорщиков обладали командующие флотами. Время начала и прекращения их приема на службу определялось распоряжением морского министра. Зауряд-прапорщикам присваивались права офицеров по Адмиралтейству, но в отношении старшинства они считались младше прапорщиков. Практически не имелось отличий и в форме одежды, она была такая же, как у прапорщиков по морской и механической частям, но без эполет и контриков (поперечные погоны из желтой и белой нашивочной тесьмы. — Примеч. ред.) на них. Весной 1919 г. Морское министерство правительства Александра Васильевича Колчака «на время борьбы с советской властью» восстановило чин зауряд-прапорщика. Он присваивался лицам, имеющим звания судоводителя или механика речного флота, либо выдержавшим экзамен на получение этих званий, или имеющим непрерывный стаж плавания в течение десяти навигаций в должностях судоводителей, заведующих механизмами или помощников таковых на пароходах и теплоходах. Право присваивать чин имел командующий Речной боевой флотилией (подробнее об учреждениях колчаковского Морского министерства см 2-ю главу).

Существовала еще одна категория военнослужащих, которые могли стать офицерами, не оканчивая специальных учебных заведений. 8 октября 1914 г. было высочайше утверждено «Положение о вольноопределяющихся во флоте». Согласно документу, вольноопределяющимися могли стать лица следующих категорий: окончившие полный курс в гражданских вузах или выдержавшие испытания, соответствующие курсам этих учебных заведений; гардемарины Морского корпуса и Морского инженерного училища, отчисленные из этих учебных заведений; судоводители и механики торгового флота, имеющие высшие звания; лица, имеющие степень доктора медицины или лекаря, магистра фармации или провизора. Причем лица, окончившие полный курс высших учебных заведений, получали звание гардемарина флота сразу. Вольноопределяющиеся зачислялись на службу по морской, механической или кораблестроительной части. В конце первого года действительной службы, но не ранее выслуги девяти месяцев в звании вольноопределяющегося, лица с высшим образованием могли держать экзамен на право производства в корабельные гардемарины, а лица, имеющие звания судоводителей и механиков — в прапорщики запаса флота. По выслуге установленного срока службы вольноопределяющиеся увольнялись в запас флота. Вольноопределяющиеся проходили службу на льготных условиях (в частности, они проживали в отдельных помещениях казарм или на частных квартирах). К 1 января 1915 г. в составе флота числилось 75 вольноопределяющихся по морской части (из них 41 гардемарин), 35 — по механической части (25 гардемарин) и 11 гардемарин — вольноопределяющихся по кораблестроительной части.

Также за боевые отличия в чин подпоручика по Адмиралтейству могли производиться унтер-офицеры и кондукторы.

Однако отметим, что Морское ведомство считало службу в своих рядах значительного количества офицеров военного времени мерой вынужденной и относилось к данной категории офицеров с некоторым недоверием В частности, во «Всеподданнейшем докладе по Морскому министерству за 1915 г.» говорилось: «…проступки против дисциплины, совершенные офицерами [за истекший год. — Н. К.], носили единичный характер и имели место почти исключительно в среде прапорщиков, по своему образованию и воспитанию в большинстве случаев стоящих ниже офицеров флота, что, в общем, вынуждает признать эту категорию офицеров не вполне желательным элементом в кают-компаниях боевых судов флота и обращать их для службы предпочтительно на судах вспомогательного назначения».

Еще до Великой войны немаловажную роль в жизни флота стал играть фактор постоянной нехватки кадров. С развитием боевых действий дефицит кадровых офицеров проявлялся особенно остро. Прежде всего — из-за боевых потерь и со вступлением в строй новых боевых кораблей и мобилизацией в состав военного флота гражданских судов. Так, в начале 1915 г. некомплект штаб-офицеров на флоте составлял 32 %; обер-офицеров — 10 %; инженер-механиков —16 %. Морское ведомство старалось решать данную проблему разными способами: ускоренным выпуском из учебных заведений, созданием новых школ и курсов, активным производством в офицеры военного времени, приемом на службу офицеров из отставки и запаса. К 1915 г. на действительную службу призвали 354 офицера запаса флота (всего к 1 января 1917 г. из запаса и морского ополчения призвано 578 офицеров), произведено из нижних чинов в прапорщики — 300 человек по морской части, 73 — по механической и 13 человек — по авиационной. 124 человека были произведены по экзамену в прапорщики по морской и механическим частям.

Частично нехватку офицеров удалось преодолеть. На 1 января 1916 г. она составляла: 31 % штаб-офицеров; 8 % обер-офицеров и 2,5 % инженер-механиков. 16 декабря 1916 г. на совещании в Главном морском штабе определили потребность в дополнительном числе офицеров, требующихся флоту в следующем году — 1500 человек. Большую их часть для прохождения службы предполагалось направить в отдаленные и невоюющие флотилии, например, в Амурскую, Каспийскую, ряд флотилий, образованных в период войны (хотя офицеров на них служило значительно меньше, чем в составе воевавших флотов). В среднем нехватка офицерского состава составляла к 1917 г. примерно 24 %. Определенные надежды в области решения этой проблемы возлагались на вновь открытый в Севастополе Морской кадетский корпус, но Февральские и Октябрьские события 1917 г. перечеркнули все планы Морского ведомства, а в 1918 г. большевиками на его месте был создан наркомат по морским делам…

К 1 января 1917 г. офицерский корпус флота, согласно официальным материалам Морского министерства, насчитывал 6095 офицеров, среди которых — 179 адмиралов и генералов и 5916 штаб- и обер-офицеров. К 1 января следующего года офицерский состав флота несколько увеличился, в его составе числился 8371 человек (54 адмирала, 135 генералов, 1160 капитанов 1-го и 2-го ранга, полковников и подполковников, 4065 старших лейтенантов, лейтенантов, мичманов, капитанов, штабс-капитанов, поручиков и подпоручиков, 2957 мичманов военного времени и прапорщиков). Около 70 % морских офицеров служили в составе Балтийского флота. Потери офицерского корпуса флота состава за всю войну составили (по разным данным) от 208 до 245 человек.

Быт офицеров Русского флота.

Весьма интересным представляется вопрос о денежном содержании офицеров. Оно состояло из следующих видов: собственно жалованья, столовых денег и морского довольствия. При этом жалованье и столовые деньги выплачивались на протяжении всего времени нахождения в должности, а морское довольствие — только во время похода. При этом жалованье делилось на три разряда: первый — для всех чинов Балтийского и Черноморского флотов и портов (за исключением некоторых категорий, получавших жалованье по второму разряду); второй разряд полагался чинам Каспийской флотилии и портов, а также чинам некоторых учебных подразделений Балтийского и Черноморского флотов и слушателей ряда учебных заведений; жалованье по третьему разряду получали чины Сибирской флотилии и портов Восточного (Тихого) океана. Наиболее высоким был третий разряд жалованья, выплачивавшийся офицерам, несшим службу в отдаленных районах. Например, контр-адмирал по первому разряду получал 2300 руб. в год (здесь и далее указана сумма с учетом ряда вычетов — в пенсионный, инвалидный капитал, при награждении орденами и других); по второму — 2768 руб.; по третьему — 3236 руб. Столовые деньги при этом составляли от 2000 до 3000 руб. в зависимости от занимаемой должности.

Морское довольствие предусматривалось в размере от 500 до 576 руб., и его сумма также зависела от должности. Размер морского довольствия варьировался в зависимости от того, в каком — внутреннем или заграничном — плавании находился офицер. При получении морского довольствия сумма остальных выплат несколько уменьшалась. Мичман получал денежное довольствие в сумме от 920 до 1244 руб. в год. Пропорциональными этим суммам были и остальные выплаты.

Чтобы представить уровень жизни того времени, откроем «Прейскурант № 41 Гвардейского Экономического Общества», изданный перед Великой войной. Этот прейскурант является уникальным источником по отображению уровня жизни русского офицерства, так как Гвардейское экономическое общество снабжало офицеров, в том числе флотских, буквально всем: от предметов формы одежды, снаряжения и оружия до детских игрушек, лекарств, напитков и еды. Например, цены на некоторые продукты составляли: 1 пуд французской муки — 3 руб. 20 коп.; гречневая крупа 4 ? коп. за фунт; бутылка молока —10 коп.; зернистая осетровая икра, 1 фунт (0,409 кг) — 10 руб.; ветчина обыкновенная окороками, 1 фунт — 38 коп.; водка английская горькая № 20 белая завода П. Смирнова в Москве 1 бутылка (0,6 л) — 1 руб. 15 коп.; пиво завода «Бавария» столовое, 1 бутылка — 14 коп.

Несмотря на указанную здесь дешевизну продуктов питания, необходимо отметить, что офицерам приходилось за собственный счет полностью нести расходы по покупке достаточно недешевой формы одежды; кроме того, им предписывалось посещать только первоклассные рестораны и другие заведения (список которых определялся приказами морского министра), ездить в вагонах 1-го класса, то есть вести жизнь на уровне, достойном высокого звания офицера Русского флота. При этом, как мы можем заметить, государство стремилось обеспечить им такие возможности. Хотя, конечно, молодым мичманам и лейтенантам приходилось иной раз испытывать определенные затруднения. Как вспоминал Нестор Александрович Монастырев, «… 30 рублей… каждый из нас вносил ежемесячно на питание [в кают-компании корабля. — Н.К.]. Вино, постоянно попиваемое вечерами в кают-компании, конечно, в эти 30 рублей не входило, не считая „чарки“ водки по воскресеньям. Кроме того, вне службы можно было заказать кофе с коньяком, фрукты и пирожные в каюту, но за дополнительную плату. То же касалось пива и прохладительных напитков. В общем, когда приходила пора получать жалование, молодые мичмана после вычета за „стол“ почти ничего на руки не получали и залезали в долги. Почти все должны были портным и сапожникам. Конечно, надо признать, что наши кредиторы не были жестоки и часто ждали сколько придется, отлично зная, что морской офицep в конце концов долг погасит». В годы войны, в связи с инфляцией, денежное содержание чинов флота несколько увеличилось.

Офицеры флота пользовались некоторыми льготами. Они имели право на льготный проезд по железным дорогам, могли посещать императорские театры в Москве и Санкт-Петербурге с 50-процентной скидкой (кстати, данная льгота относилась и к нижним чинам флота). Некоторые «особые преимущества» в виде дополнительных денежных пособий и повышенных пенсий имели чины, проходящие службу в «отдаленных местностях империи» — на Дальнем Востоке, Закавказье, части Архангельской губернии и побережья Каспия.

В брак офицеры могли вступать только по разрешению начальства, но не ранее достижения 23-летнего возраста. В возрасте от 23 до 25 лет — только при наличии недвижимого имущества, приносящего в год не менее 250 рублей чистого дохода. Кроме того, командование в обязательном порядке рассматривало «пристойность» заключаемого брака.

Необходимо сказать и пару слов и о внешнем облике морских офицеров — о морской форме, которая являлась предметом гордости и одним из внешних символов чести и достоинства. Оставляя этот вопрос для отдельного исследования, рассмотрим, в частности, форму строевых офицеров флота.

3 августа 1911 г. приказом морского министра были введены новые правила ношения формы одежды. Впервые для удобства форма одежды разделялась на номера (это деление в несколько видоизмененном виде сохраняется и по сей день в современном российском флоте): парадную (№ 1 и 2), строевую парадную (№ 3 и 4), обыкновенную (№ 5 и 6), строевую обыкновенную (№ 7 и 8), служебную (№ 9 и 10), строевую служебную (№ 11 и 12) и повседневную (№ 13). Нечетные номера относились к зимней форме одежды, а четные — к летней.

Повседневную форму (№ 13) носили вне строя зимой и летом. Она состояла из сюртука или кителя синего (летом белого) с погонами и орденами. При сюртуке по желанию носили белый или черный жилет. При этой форме носились фуражка (летом с белым верхом), кортик, белые или серые перчатки, пальто или плащ-накидка (зимой шинель) и короткие сапоги. Основными предметами обмундирования адмиралов, штаб- и обер-офицеров русского флота накануне Первой мировой войны являлись: шинель, пальто, плащ-накидка, мундир, синий и белый китель, сюртук, шляпа и фуражка, белые и серые перчатки, короткие и высокие сапоги. При соответствующих формах одежды носили эполеты, погоны, аксельбанты, ордена, ленты, знаки, саблю или кортик. Всего предусматривалось около 100 вариантов ношения формы при различных случаях (от участия в крестинах до высадки десанта).

С началом Первой мировой войны для чинов действующих флотов и портов Балтийского и Черного морей была введена форма одежды военного времени, ношение которой, впрочем, не распространялась на Петроград и его окрестности. Форма одежды стала подразделяться на парадную (№ 1, № 2, № 3), строевую парадную и строевую обыкновенную (№ 4, № 5, № 6), обыкновенную (№ 7, № 8, № 9), служебную (№ 10, № И, № 12) и повседневную для ношения вне строя (№ 16, № 17, № 18). При зимней парадной форме одежды носился синий китель, погоны, старший орден, шарф, фуражка, сабля, короткие сапоги, коричневые лайковые перчатки, шинель, пальто или плащ-накидка. При летней парадной форме офицеры могли носить как синий, так и белый китель, вместо коричневых перчаток разрешалось носить белые замшевые, а из верхней одежды — пальто или плащ-накидку. Наиболее популярным видом формы одежды стал суконный китель темно-синего цвета со стоячим воротником. Удобство и практичность этого кителя подтверждается тем, что он с минимальными изменениями он использовался и в советском флоте, вплоть до начала 1990-х гг. Сюртук носили только при повседневной зимней форме одежды и только вне строя. Практически не носились мундир, эполеты, треуголка и брюки с галунами.

С болью в сердце восприняли многие офицеры флота приказ по Морскому ведомству № 125 от 16 апреля 1917 г., подписанный морским министром Временного правительства Александром Ивановичем Гучковым. Этим приказом отменялось употребление всех видов наплечных погон, а в качестве знаков различия вводились нарукавные знаки из галуна по образцу английского флота. Неудивительно, что в годы Гражданской войны во всех Белых флотах и флотилиях погоны были введены вновь; этому факту придавалось большое значение, как самому яркому признаку возрождения одного из главных символов офицерской чести, поруганному Февральской революцией. С 1943 г. погоны появились и у советских моряков.

Духовно-нравственный облик офицеров флота.

Как говорилось выше, морские офицеры являлись представителями элиты российского общества. Даже Великая война не очень повлияла на «кастовость» офицерского корпуса флота. Если в армии значительная часть кадровых офицеров погибла уже в первый год войны, а на смену им пришли офицеры военного времени, выходцы из самых разных слоев общества — иногда даже носители различных идей (в том числе либерального или революционного толка), — то флот подобного фактора не знал.

Большинство флотских офицеров военного времени имели достаточно высокий образовательный уровень и шли на флот вполне осознанно. Хотя исключения имелись и здесь. Например, видный деятель советского флота, впоследствии занимавший должность посла в разных странах и в 1938 г. ставший «невозвращенцем», Федор Федорович Раскольников (Ильин), по его собственным словам, в 1914 г. поступил в Отдельные гардемаринские классы только чтобы не попасть на сухопутный фронт. Думается, определенный процент подобных ему людей существовал и помимо него. Тем не менее вряд ли данное явление можно считать массовым, к тому же и офицеры военного времени никогда не играли доминирующей роли на флоте, ибо основная их масса влилась в его ряды ближе к концу войны.

Одним из основных моментов, характеризующих русское морское офицерство, являлось отрицательное отношение к т. н. общественной жизни. Офицеры оставались вне политики, они служили государству, а соответственно и престолу, и эти два понятия неразрывно связывались между собой в их глазах. Вопросы долга, службы, военной науки представлялись для них главными. Например, адмирал Колчак на допросе его членами Чрезвычайной следственной комиссии в 1920 г. о своих юношеских годах говорил: «О вопросах политического и социального порядка, сколько я припоминаю, у меня вообще никаких воспоминаний не осталось. В моей семье этими вопросами никто не интересовался и не занимался».