Война Перу с Колумбией (1932–1934)

Война Перу с Колумбией (1932–1934)

В 1922 г. Колумбия и Перу подписали соглашение о границе между двумя странами по реке Амазонка и свободной навигации по реке судов обеих стран (Соглашение Саломон-Лозано). За Колумбией признавалось право на часть провинции Байо Амазонас с речными портами Летисия и Лорето («Трапеция Летисии»).

Через десять лет президент Перу С. Серро с целью добиться народной поддержки своего режима взял курс на ревизию соглашения Саломон-Лозано, поставив целью вернуть Перу «трапецию Летисии». Предлогом для вторжения в Летисию должно было послужить «народное восстание» на колумбийской территории.

В ночь с 31 августа на 1 сентября 1932 г. перуанский отряд инженера О. Ордонеза (250 чел.) перешел перуано-колумбийскую границу и захватил город Летисия на Амазонке, изгнав колумбийский гарнизон (12 человек) и представителей колумбийских властей, нашедших убежище в соседнем бразильском портовом городке Табатинга. Война за приграничную территорию шла в течение года. В конечном итоге победа осталась за Колумбией, Которой комиссия Лиги Наций 16 июня 1934 г. официально передала власть над территорией «трапеции Летисии».

Не останавливаясь подробно на ходе конфликта, отметим, что с обеих сторон в нем значительную роль играли военно-морские силы. Флот Колумбии насчитывал 3 морских и 6 речных канонерских лодок, в его личном составе числилось 1,5 тысячи человек, включая 250 морских пехотинцев. Морские силы противоборствующей стороны выглядели значительно сильнее: 2 крейсера, 1 миноносец, 4 подводные лодки, 5 речных канонерских лодок, 5 вспомогательных судов — всего 2 тысячи человек. С началом конфликта стороны стремились усилить свои флоты. Так, Колумбия приобрела 2 миноносца у Португалии и 4 сторожевых катера у Германии. На перуанскую службу помимо двух речных канонерок американской постройки поступили 2 бывших русских корабля — эсминцы «Леннук» (в Перу — «Альмиранте Гайсс») и «Вамбола» («Альмиранте Вильяр»), проданные Эстонией. Оба они — бывшие русские эсминцы типа «Новик»: «Спартак» (так с 18 декабря 1918 г. назывался «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай») и «Автроил», которые на стороне Красного флота принимали участие в операции «Отряда судов особого назначения» на Балтике в 1918 г., где отряд должен был обстрелять Ревель и спровоцировать «пролетарскую революцию». «Спартак» 26 декабря, отстреливаясь от английских крейсеров, сел на банку Девельсей (ныне Курадимуна) и сдался в плен; «Автроил» сдался в плен английским кораблям после короткого боя на следующий день. Оба корабля англичане передали Эстонии, где они служили до 1933 г., а затем пополнили флот Перу.

Помимо русских кораблей в войне на далеком континенте приняли участие и русские моряки. По данным, опубликованным в эмиграции, приглашение поступить на колумбийскую службу получили шесть проживавших во Франции русских морских офицеров. Нам известны лишь четверо из них: капитаны 2-го ранга К.Г. Люби, Н.И. Бутковский, В.К. Пашкевич и лейтенант Е.А. Гирс. Различные эмигрантские газеты опубликовали очерк одного из участников экспедиции, скрывшегося под инициалами Н.П.В., озаглавленный «Как мы воевали с Перу». Приведем отрывок из очерка, рассказывающий о том, каким образом русские офицеры оказались на колумбийской службе.

«… Как я туда попал? Да очень просто. Отработал я свой день на такси, завел машину в гараж, помылся, поел, лег в постель и заснул. Вдруг, стук в дверь, крик зовут к телефону…Набросил я ситроеновскую шинель на голые плечи, сунул ноги в „скороходы“, покатился вниз по лестнице:

— Алло? Кто говорит?

— Говорит такой-то. Хочешь немедленно ехать в Колумбию?

— Хочу! Но зачем? Что там делать?

— Воевать с Перу!

Оказывается, адмиралу К[едрову?] звонил колумбийский посланник. Спрашивал, нельзя ли найти инструкторов среди бывших русских офицеров. В Англии и Франции спешно куплены военные корабли, а командовать ими некому. Никто в Колумбии не умеет. Адмирал согласился передать предложение знакомым морским офицерам.

Воевать с Перу?.. Чем же это хуже, чем ездить на такси в Париже? Если русские продают иностранцам умение строить мосты и лечить зубы, почему же мне не продать умение стрелять из пушки? Самого могут убить? Да сделайте милость!.. Разве не убивает людей при постройке моста свалившейся балкой? Разве парижскому шоферу уберечься от аксидана? Раздавят так, что хуже всякого ранения… А тут, по крайней мере, поплаваешь по морю, новые места увидишь и заработаешь».

Основной задачей русских инструкторов стало приведение в боевую готовность, вооружение и перегон из Франции в Перу транспорта «Москэра», купленного Колумбией в Англии в 1933 г., а также канонерских лодок «Кордоба» и «Богота». 21 декабря 1932 г. «Москэра» прибыл к берегам Южной Америки. Меньше чем через месяц вспомогательный крейсер в сопровождении транспорта «Бойака» и канонерской лодки «Пингвин» вышел в верховья Амазонки. «Москэра», участвуя в перевозке войск экспедиционного корпуса под командованием генерала А. Васкеса Кобо (который был также главнокомандующим вооруженными силами Колумбии), прошла по Амазонке более 4-х тысячи километров. Об этом удивительном походе Люби написал книгу, озаглавленную «Под Колумбийском флагом». Увы, из печати она так и не вышла (во всяком случае, достоверная информация об этом отсутствует), лишь отрывки из нее были опубликованы на страницах пражского «Морского журнала» и парижской газеты «Возрождение».

Участие в «заморской экспедиции» русские моряки описывали в юмористических тонах. Дело в том, что на колумбийском флоте царили такие порядки, которые не могли присниться им в период службы в Императорском флоте даже в страшном сне. Вот что пишет уже цитированный нами П.Н.В.: «…у меня на корабле было 14 языков. Мировой сброд, как на золотых приисках. Здоровые, крепкие, зубастые, мускулистые, в морском деле ничего не понимают». К.Г. Люби написал, что один из «новообращенных» флотских артиллеристов (бывший сухопутный солдат) почистил стекла прицела орудия наждачной бумагой, после чего в них не стало видно ничего; в другом случае «для солидности» стволы 88-мм орудий транспорта «Москэры» удлинили с помощью… вентиляционных труб, и о многих других необычных фактах.

Константин Григорьевич Люби помимо вышесказанного исполнял также должность главного морского советника верховного главнокомандующего вооруженными силами Колумбии. Как и у большинства русских военных, продолживших свою карьеру в иностранных армиях, жизнь Люби оказалась весьма необычной. В качестве гардемарина в 1908 г. он принял участие вместе с другими русскими моряками в спасении жителей итальянского города Мессина, разрушенного землетрясением и цунами. Выпуск Морского корпуса 1908 г. с тех пор получил неофициальное название «мессинский», а память о русских моряках жива в Италии до сих пор.

В 1913 г. Люби закончил Офицерский класс подводного плавания. Дальнейшая ею служба связана с подводными лодками Черноморского флота. Весной 1914 г. он был назначен старшим офицером и одновременно исполняющим обязанности командира первого в мире подводного минного заградителя «Краб». Также он входил в комиссию, созданную для наблюдения за перестройкой (фактически достройкой и исправлением недостатков) «Краба». Постройка подводного минного заградителя стала совершенно новым делом не только в России, но и в мире, и при ее осуществлении возникало немало трудностей. С началом войны с Германией мысли большинства офицеров были устремлены к театру военных действий, ожидание ввода их кораблей в строй казалось им невыносимым. Не составил исключение и К.Г. Люби. 24 июля 1914 г. он направил в штаб командующего Черноморским флотом рапорт с предложением о переделке «Краба» в «чисто подводную лодку». По мнению лейтенанта, это позволяло ускорить вступление ее в строй на один месяц, а также дало бы возможность осуществления залповой стрельбы из торпедных аппаратов. Предложение это начальство отклонило, а сам Люби, несмотря на просьбы, обращенные к командованию, «не убирать его с „Краба“», в феврале 1915 г. назначили командиром старой подводной лодки «Карп», некогда построенной в Германии. В декабре 1916 г. «Карпа» признали негодным к дальнейшей службе, и Люби назначили старшим офицером подводной лодки «Нерпа» (типа «Морж»).

В период Гражданской войны Люби продолжил службу в белом Черноморском флоте вплоть до эвакуации Крыма. Он занимал должность начальника оперативной части штаба флота и главного командира Севастопольского порта. 28 марта 1920 г. за отличие по службе был произведен в чин капитана 2-го ранга. С 21 ноября 1920 по октябрь следующего года он командует канонерской лодкой «Страж», которая во время эвакуации одна из последних покинула Керченский пролив. Известно также, что в период Гражданской войны (или сразу после ее окончания) Люби был инструктором подводного плавания в греческом флоте.

В эмиграции Люби активно занимался литературным творчеством. В 1939 г. в Риге под псевдонимом «Черномор» он опубликовал книгу «Волны Балтики», посвященную военным действиям Балтийского флота в 1914–1915 гг. Она сразу же получила высокую оценку в морских эмигрантских кругах. Скончался Люби во Франции 11 июня 1957 г.

Немало интересного о незаурядной и противоречивой личности Люби можно прочитать в некрологе, составленном по материалам контр-адмирала Н.Н. Машукова и опубликованном в «Бюллетене Общества офицеров Российского Императорского флота в Америке». «По свойству своего характера К.Г. Люби не был способен к усидчивой работе, но от рождения в нем таился литературный таланту и он много писал в различных журналах, календарях и газетах, русских, французских и итальянских. Он не работал над своими произведениями, а как у талантов, слова текли сами под его перо. Стиль его изложения и фабула повествования были всегда настолько благородно и интересно слажены, что читатели повременной печати всегда ждали дня, когда в газете появлялись его рассказы или статьи. (…) Недобрые советники, не всегда удачные знакомые привели его к тому, что „воля“ его не справилась с его „характером“; он подорвался на мине эмигрантских соблазнов и 10 последних лет он был жертвой своей судьбы, т. е. своих ошибок. 10 лет были для него теми страданиями, кот[орые] сделали его физическим и душевным инвалидом, и после третьего удара и кровоизлияния в мозг, он скончался в городе Melun, в 48 километрах от Парижа.

Те, кто будет посвящать себя службе на морях, те еще много десятков лет будут перечитывать его труды и статьи, а это значит, что он не совсем умер… он переживет еще большинство ныне здравствующих, ибо полностью умер тот, кто позабыт.

В анналах флота его имя занесено уже на 16-м году его жизни, т. е. с 1905 г., т. к. за четырехкратное участие нашего выпуска в парусных гонках, наша рота дважды выигрывала Императорский приз, и имя кадета 2-й роты Константина Люби выгравировано на великолепном серебряном кубке со всеми государственными регалиями, пожалованном Корпусу Государем Императором Николаем II, а значит и повторено в приказах и по Морск[ому] Корпусу и по Морск[ому] Ведомству, как рулевого 14-тивесельного катера с фрегата „Князь Пожарский“.

Константин Григорьевич Люби был морской спортсмен, боевой офицер и писатель маринист. Таких счастливых сочетаний во флоте было немного».