Фальшивые фанфары

Фальшивые фанфары

Каждый министр должен быть немножечко бароном Мюнгхаузеном. А военный и подавно. Грачев в своих заявлениях для прессы несколько раз раздраженно замечал: лгут те, кто говорит, что реформы в армии не идут. И рьяно утверждал обратное. И снова из уст его звучали утверждения, что «армия боеготова и управляема». В том же духе строились и регулярные доклады министра Верховному. По этому поводу начальник Службы безопасности президента генерал-лейтенант Александр Коржаков однажды язвительно заметил:

— Лучше всего Павлу Сергеевичу удаются рапорты и парады.

Но знал ли Ельцин реальное положение дел в армии? Верил ли президент министру обороны или пользовался и другими источниками?

Когда в начале 1994 года в Послании Президента РФ Федеральному собранию прозвучал лестный отзыв о боеготовности армии, а следом за ним произошел целый ряд серьезных ЧП в войсках и на флотах, бодрые рапорты руководства МО начали подвергаться в Кремле серьезному сомнению.

Об этом можно было судить уже по тому, что из администрации президента участились звонки в Минобороны и Генштаб с просьбами уточнить или развить какой-то тезис из очередного доклада министра, дать более точные данные по различным финансовым и материально-техническим вопросам. А некоторые кремлевские аналитики стали тайком приглашать к себе генштабовских офицеров для консультаций. Такого раньше не было.

Да и оценки, которые давал Ельцин реформе, стали более сдержанными. Мне особенно запомнилось его выступление на традиционном осеннем совещании высшего командного состава Российской армии в ноябре 1994 года.

Президент прошел в зал сквозь боковую дверь у сцены. За ним шел Грачев. Присутствующие в зале дружно встали и оглушили Верховного, как говаривали в советские времена, «долгими и несмолкающими» аплодисментами. Ельцин приложил руку к сердцу, давая понять залу, что он благодарит присутствующих за теплый прием и просит садиться. Но Грачев продолжал яростно аплодировать, а подчиненные поддерживали министра в этом ликовании.

Казалось, такая прелюдия должна была расположить президента к теплому «семейному» разговору. Но, отвесив руководству Минобороны и всему комсоставу пару приличиствующих случаю банальных комплиментов, Ельцин заговорил о серьезных просчетах в подготовке армии и о том, что у него вызывает большую тревогу способность войск решать «серьезные задачи».

Возможно, уже тогда Верховный держал в голове грядущий военный поход на Чечню (через десять дней на Совете безопасности будет специально обсуждаться этот вопрос, а в Надтеречном районе уже готовились к походу на Грозный отряды оппозиции, усиленные подразделениями «добровольцев», завербованных ФСК в подмосковных дивизиях).

На том совещании высшего комсостава из уст президента, пожалуй, впервые после октября 1993 года прозвучали столь резкие критические оценки состояния армии. И давая понять генералам, что о положении дел в войсках и ходе реформы он будет судить впредь не только по докладам министра, Ельцин приказал Грачеву, чтобы к нему на беседу в Кремль прибыли «по одному» все Главкомы видов Вооруженных сил.

Но беседы эти не состоялись — вскоре началась форсированная подготовка к войсковой операции в Чечне. Чем она закончилась — известно…

В аналитическом документе Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба об уроках Чечни на первом месте будет стоять вывод о том, что армия значительно утратила боеспособность, а ее реформирование малоэффективно. Но министр обороны снова твердил:

— Это ложь, что реформа не идет. Идет!

Вторил Грачеву и генерал Иванов:

— Военная реформа значительно продвинулась вперед.

Но Россия и ее армия слышали и иные слова.

Генерал-полковник Борис Громов:

— О военной реформе пока звучат одни разговоры. Армия не способна реформировать себя.

Генерал-полковник Валерий Миронов:

— Военная реформа пока буксует… Мы топчемся на месте и теряем время. Может даже случиться, что и реформировать будет фактически нечего.

Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Владимир Семенов:

— О какой реформе можно говорить, если боевая подготовка в наших частях финансируется всего на 8-9%?

Начальник Главного штаба ВМФ адмирал Валентин Селиванов:

— Вместо реформирования Военно-морского флота сейчас идет его неоправданное численное сокращение.

Командующий войсками Приволжского военного округа генерал-полковник Анатолий Сергеев:

— Надо прекращать все пустопорожние разговоры о несуществующей реформе.

Командующий 14-й армией генерал-лейтенант Александр Лебедь:

— Военной реформой и не пахнет.

Адмирал флота Владимир Чернавин:

— То, что делается с Вооруженными силами, реформой назвать нельзя. Это какие-то опасные игры.

Генерал-лейтенант Лев Рохлин, бывший командир 8-го армейского корпуса, председатель Комитета Госдумы по обороне:

— Много говорится о реформе в армии, которая то ли идет, то ли уже закончилась. Какая может быть реформа при таком огромном недостатке финансирования?

Мажорный голос Грачева о победной поступи реформы в армии тонул в громком генеральском хоре, уныло отпевающем эту реформу.

Во время пребывания в Екатеринбурге Ельцин решился уже на публичную пощечину своему фавориту:

— Реформы в армии не идут, хотя Грачев докладывает, что все нормально.

За месяц до освобождения от должности в интервью журналу «Огонек» Грачев все же признал:

— Реформа — в тупике…