IV

IV

Весть об открытии испанской экспедицией Колумба каких-то островов или материка на западе, за океаном, не могла не встревожить португальцев. По их мнению, были нарушены права, предоставленные португальским королям римскими папами (Николаем V и Каликстом III) в 1452-1456 гг. – права, признанные самой Кастилией Алькасовасским соглашением в 1479 г. и закрепленные еще раз папой Сикстом IV в 1481 г. (булла «Aeterni regis»), – владеть землями, открытыми к югу и востоку от западно-африканского мыса Боядор «вплоть до Индий». Но в результате колумбовой экспедиции, если не в самих «Индиях», то, возможно, на близких подходах к ним оказались испанцы.

Есть исторические свидетельства (впрочем, не вполне достоверные), что Португалия готовилась к военной экспедиции для захвата земель, открытых Колумбом. Два «христианнейших» государя – кастильская королева и португальский король – отстаивали свои права на земли за океаном: Кастилия опиралась на право первого открытия, Португалия – на предшествующие папские пожалования. Единственным судьей, который мог разрешить спор между королями мирным путем, был высший католический авторитет – сам римский папа. Первым обратилось к папскому престолу кастильское правительство.

Папой тогда был Александр VI Борджиа – одна из самых мрачных фигур на папском престоле, многократный убийца и развратник, по иронической характеристике Стендаля – «самое совершенное воплощение дьявола на земле». Это о нем сложилась в XVI веке поговорка: «Папа никогда не делает того, что говорит». Это о нем его современник Макиавелли писал: «Александр VI никогда ничего другого не делал, как только обманывал людей; никогда ни о чем другом не думал… Никогда не было человека, который убеждал бы с большей силой, утверждал бы что-нибудь с большими клятвами и меньше соблюдал…» (Макиавелли, «Князь», глава XVIII). Вряд ли португальцы считали этого Борджиа, испанца по происхождению (до избрания в папы он назывался Родриго Борха и был епископом Картахены), беспристрастным судьей в этом деле. Но они не могли не считаться с его решениями, «Чистыми» руками Александра VI, «раба рабов божьих», и был произведен в 1493 г. так называемый «первый раздел мира».

3 мая 1493 г., через два месяца после возвращения Колумба, папа Александр VI буллой «Inter caetera» («Между прочим») [13] предоставил кастильской короне права на земли, которые она открыла или откроет в будущем, – «земли, лежащие против западных частей и на океане», и не принадлежащие какому-либо христианскому государю. Иными словами, этот папа предоставил Кастилии на западе такие же права, какие один из его предшественников предоставил Португалии на юге и востоке.

Следующим же днем, 4 мая 1493 г., официально датирована новая папская булла (вторая «Inter caetera»), фактически составленная позднее (по-видимому, в июне 1493 г.). В этой булле папа пытался более точно определить права Кастилии. Он даровал в вечное владение, уступал и предоставлял кастильским королям и их потомкам «все острова и материки, найденные и те, которые будут найдены, открытые и те, которые будут открыты к западу и югу от линии, проведенной и установленной от арктического полюса… до антарктического полюса… Названная линия должна отстоять на расстоянии ста лиг к западу и к югу от любого из островов, обычно называемых Азорскими и Зеленого мыса».

Совершенно очевидно, что границу, установленную второй буллой «Inter caetera», ни на карте, ни на глобусе невозможно провести. Уже тогда твердо знали, что Азорские острова лежат гораздо западнее островов Зеленого мыса. Что же касается выражения «к югу от линии, проведенной от полюса… до полюса», т. е. К югу от меридиана, то оно – просто нелепо [14].

Тем не менее, папское решение позднее легло в основу испано-португальских дипломатических переговоров, которые закончились договором в Тордесильясе от 7 июня 1494 г.

Португальцы уже тогда сомневались в том, что Колумб достиг Азии [15], и поэтому уже не настаивали на том, чтобы испанцы совсем отказались от заокеанских плаваний, но добивались лишь того, чтобы демаркационная линия (так называемый «папский меридиан») была перенесена дальше к западу. После долгих споров обе стороны пришли к соглашению, чтобы линия была проведена в 370 лигах западнее островов Зеленого мыса. Так как Бразилия открыта была португальцами через шесть лет, в 1500 г., а огромное значение этого открытия выяснилось гораздо позднее, то никто еще не мог тогда думать, что Португалия из-за этого переноса демаркационной линии на запад получила от Кастилии формальное согласие на захват большей части заокеанского материка.

Вполне правдоподобно следующее предположение известного географа конца XIX – начала XX века, Александра Супана: «Вероятно, Португалия стремилась лишь к тому, чтобы обеспечить свои африканские морские пути. Прибрежное плавание было уже пройденным этапом открытий: должно быть, тогда уже знали, что при плавании в Южную Африку следует уклоняться к западу, чтобы избегать противного ветра – южного пассата (впрочем, впервые такой крюк сделал лишь Васко да Гама в 1498 г.). Португальцы не хотели, чтобы на этом пути они подвергались опасности перейти за демаркационную линию. Поэтому пограничный меридиан между португальской сферой интересов – как мы теперь выражаемся – на востоке и испанской на западе был установлен в 370 лигах западнее островов Зеленого мыса…».

При составлении договора в Тордесильясе была повторена прежняя ошибка: забыли указать, от которого из островов Зеленого мыса следовало считать указанные 370 лиг.

Кроме того, хоть расстояние в лигах и было точно указано (370), но до сих пор не выяснено, о каких лигах шла речь. Можно лишь предполагать, что расчет следовало производить в римских лигах [16], так как впервые эта мера упоминалась во второй булле «Inter caetera» римского папы.

Кроме того, для космографов эпохи великих открытий перевод 370 лиг в градусы долготы был очень затруднителен, так как в то время не было ясного представления о величине земного шара.

Но как ни велики были сами по себе расхождения по этим причинам (до 5¹/₂°), они ничтожны по сравнению с теми ошибками, какие происходили из-за того, что в то время не умели хотя бы с приблизительной точностью определять долготу. Например, даже в XVI веке при определении долготы места бывали ошибки более чем на 45°.

По мнению многих историков, в 1493-1494 гг. Португалия и Кастилия ставили перед собой ясную цель – действительно разделить между собой земной шар, несмотря на то, что в булле «Inter caetera» и в испано-португальском договоре 1494 г. указывалась только одна атлантическая демаркационная линия. Но уже в 1495 г. португалец Феррер высказывал противоположное мнение, вероятно более соответствующее подлинным намерениям «высоких договаривающихся сторон»: он считал, что демаркационная линия устанавливается лишь для того, чтобы кастильские суда имели право совершать открытия в западном направлении, а португальские – в восточном от «папского меридиана». В самом деле, вряд ли кто-либо из составителей папских булл или из экспертов, собравшихся в 1494 г. в Тордесильясе, могли предполагать до плаванья Васко да Гамы и до первой кругосветной экспедиции Магеллана, что испанцы и португальцы, двигаясь в противоположных направлениях, действительно встретятся у «антиподов». Ведь наличие объемлющего всю сушу единого Мирового океана было доказано только магеллановым кругосветным плаванием. Целью демаркации было лишь – указать соперничающим морским державам различные пути открытий различных новых земель.