Причина и смысл сущего

Причина и смысл сущего

Древнегреческий историк II в. н. э. Плутарх рассказывает, что Периклу с его загородного имения прислали голову однорогого барана. Пророк и толкователь Лампон, увидев единственный огромный рог на бараньей голове, интерпретировал этот факт таким образом, что, будто бы в борьбе за влияние на афинский народ из двоих соперников, Перикла и Фукидида (не путать с Фукидидом-историком), победителем выйдет Перикл.

Однако наставник Перикла, ученый Анаксагор (которым, кстати, однажды восхитился Сократ), ничего не хотел слышать об этой чепухе. Он рассек бараний череп, снял кожу и объяснил, что единственный рог вырос совершенно естественным образом вследствие родовой деформации черепной кости. Лампон замолчал, но ненадолго. Вскоре Фукидида подвергли остракизму, и Перикл, таким образом, стал самым влиятельным политиком в Древних Афинах. Лампон оказался прав.

Плутарх, продолжая свое повествование, утверждает, что правы были оба: Анаксагор — потому что сумел объяснить Периклу, почему вместо двух рогов вырос один; а Лампон — потому что понял, в чем смысл этого удивительного факта. Плутарх указывает, что простое объяснение какого-то феномена не означает автоматического объяснения самого смысла этого феномена. Он приводит параллель с солнечными часами. Вы можете объяснить причину возникновения тени, но если вы не поймете назначения отбрасываемой на часах тени, вы не поймете ни смысла, ни назначения самих часов.

Таким образом, заключает Плутарх, если вам не понятно, как функционирует окружающий мир, вас ужаснет и роль, и значение божественного. Если же вы знаете, как мир устроен, вы отбросите свои суеверные страхи, заменив их «благочестием, питаемым добрыми надеждами». Значит, божественное находится внутри природы, внутри универсума, а не вне его. По Плутарху, «природа» и «боги» — два понятия, живущие в нерушимой гармонии и по сути, две стороны одной медали. Вывод о том, что боги теснейшим образом связаны с материальным миром, и есть главная идея античной мысли.

Если бы мы спросили у древних: «Что есть окружающий мир — порождение природы или Божиего провидения?», мы услышали бы: «И то, и другое».