Странные события на сталинской даче

Странные события на сталинской даче

Согласно официальной версии, жизнь одного из самых жестоких диктаторов в мировой истории — Иосифа Сталина — оборвалась 5 марта 1953 года. За четыре дня до этого у него случился апоплексический удар, и все усилия врачей, пытавшихся спасти «отца народов», были тщетны… Но вот что интересно: историки до сих пор не могут сказать, что же именно произошло на Ближней даче в начале марта 1953-го, отчего крепкий физически человек внезапно оказался на пороге смерти и кто же именно умер в ту ночь — сам Иосиф Виссарионович или один из его многочисленных двойников. Интересно, что круг источников в данном случае весьма скромный. Хрущев и дочь Сталина Светлана Аллилуева оставили свои мемуары, сохранились воспоминания некоторых врачей, якобы пытавшихся спасти вождя с период с 1-го по 5 марта 1953 года. Кроме того, остались воспоминания нескольких охранников Сталина. Вот, пожалуй, и все…

Смерть вождя СССР до сих пор не дает покоя исследователям. И это не удивительно: уж слишком много обнаружилось несоответствий в свидетельствах очевидцев тех событий.

В 2002 году газета «АиФ» опубликовала рассказ Геннадия Коломейцева, одного из сотрудников Ближней дачи, который работал там вплоть до кончины вождя. Если верить его словам, Сталина обнаружили уже мертвым. Но внезапная смерть «отца народов» была очень неудобна тем, кто сам планировал стать у руля государства, так что в течение следующих четырех дней на даче под контролем врачей находился один из двойников Иосифа Виссарионовича.

Воспоминания еще одного человека — Павла Ивановича Егорова — тоже никак не совпадают с данными официальных документов. И к его словам как раз стоит прислушаться, поскольку Егоров работал в охране Сталина с весны 1951 года, а с осени 1952-го по март 1953-го вообще входил в число 24 ближайших «выездных охранников» вождя.

Согласно рассказу Егорова, 1 марта 1953 года он заступил на пост № 6 на даче в Волынском в 12.00. Охранники вне дома менялись каждые два часа, т. е. Егоров дежурил с 12.00 до 14.00, с 16.00 до 18.00, с 20.00 до

22.00 и с 24.00 до двух часов ночи 2 марта и был непосредственным свидетелем трагедии, произошедшей на правительственной даче. Пост охранника находился как раз напротив Большой столовой, где, по официальной версии, Сталина и хватил удар. С поста помещение прекрасно просматривалось, поскольку в столовой никогда не зашторивали окна и свет в ней горел почти постоянно. Между 01.00 и 02.00 2 марта к Егорову подошел первый заместитель «выездной охраны» Старостин и поинтересовался, не видел ли тот движения в Большой столовой. Егоров сказал, что нет. Тогда Старостин приказал сразу же сообщить ему, если Сталин появится в помещении. Еще минут через 2 °Cтаростин снова появился и посетовал, что не знает, как поступить: в это время вождю обычно подавали чай с лимоном, но в тот день хозяин дачи никого не звал. А заявиться к Сталину без его личного распоряжения никто не рисковал.

Егоров сменился утром 2 марта, а затем отдежурил еще сутки с 3-го на 4 марта. И только снова сменившись, дома по радио услышал, что у Сталина в ночь с 1-го на 2 марта был удар и его состояние оценивается медиками как крайне тяжелое.

5 марта Егоров был назначен в состав почетного караула у тела якобы только что умершего Сталина. Охранникам и их непосредственному начальнику И. В. Хрусталеву предстояло отвезти покойного на вскрытие и бальзамирование в специнститут. В институте тело на носилках подняли на второй этаж и передали медикам.

Пока охранники ожидали в вестибюле, Хрусталев упомянул, что в последнее время у Сталина начала нарастать какая-то нервозность. Он даже двери начал запирать на замок, чего раньше не делал.

После вскрытия тело Сталина перевезли в Колонный зал Дома союзов. Охранники находились там до самого конца похорон. 9 марта Хозяина Кремля положили в Мавзолей, а охрану собрали на Ближней даче, где был организован поминальный стол. Интересно, что из начальства Егорова там не было только Хрусталева, который словно испарился. Вскоре после этого всех членов «выездной охраны» вызвали на Лубянку и быстро выпроводили из Москвы (в Ленинград и Киев путь им тоже был заказан). Лишь после ареста Берии личную охрану Хозяина стали потихоньку возвращать в столицу.

Если верить словам Хрусталева о том, что Сталин стал закрывать двери на замок, выходит, что дверь в его апартаменты пришлось взламывать. Об этом же говорил и комендант дачи, И. Орлов. Но, согласно официальной версии, обслуживающий персонал просто рискнул войти в столовую без вызова…

Как утверждают источники, последним, кто видел Сталина живым, был Хрустал ев. После смерти вождя судьба этого человека внезапно изменилась (и далеко не в лучшую сторону!). Сразу же после смерти вождя Хрусталев был арестован и провел за решеткой 10 дней. Затем его выпустили, но через 10 дней он внезапно и по неизвестной причине умер. До сих пор неясно, за что арестовали начальника охраны, почему так быстро выпустили (совершенно нетипично для того времени!), где его потом похоронили. Неизвестно даже, был ли он предан земле либо кремирован. Вывод напрашивается один: Хрусталев знал нечто такое, что не предполагало продолжения его жизни…

Судя по словам Егорова, Старостин мог звонить Берии, Маленкову и Хрущеву только после 02.00 2 марта. Именно в это время он вместе с заместителем коменданта дачи Лозгачевым принял решение проникнуть в покои вождя и обнаружил, что с тем случилась беда. А официальная версия гласит, что Старостин предупредил Берию еще в начале 11-го ночи 1 марта! Однако Берия, Маленков и, возможно, Хрущев и Булганин приехали на дачу между 02.00 и 04.00 2 марта.

Сталина обнаружили на полу Малой столовой. Его перенесли в Большую столовую и уложили на диван. Только вот Сталин ли это был? Или Берия еще до приезда Хрущева и Булганина успел уложить в Большой столовой одного из двойников вождя? Кстати, Берия, когда ему позвонил Старостин, сразу же предупредил: никому ничего о случившемся не говорить.

Обратите внимание: до 02.00 2 марта находившийся на посту № 6 Егоров ничего необычного в окнах Большой столовой не видел. С 04.00 до 06.00 утра в помещении тоже никого не было. Получается, что никто Сталина ни на какой диван в столовой не укладывал? Может, просто не успели подготовить двойника, а Сталина и в самом деле нашли мертвым, как упоминал комендант дачи Орлов? Но если ночью на дачу привезли двойника, то об этом могли знать лишь Берия да Хрустал ев. Может, поэтому начальника охраны и поспешили убрать?

Но вернемся к событиям, предшествовавшим происшедшему на Ближней даче. Хрущев писал, что 28 февраля Сталин в Кремле смотрел фильм вместе с членами президиума ЦК Берией, Маленковым, Хрущевым и Булганиным. Однако после 17 февраля, согласно документам, Хозяин Кремля ни разу на рабочем месте не появлялся. Что это, просто халатность в ведении журнала посещений? Идем далее. После фильма Сталин, прихватив членов президиума, поехал ужинать на Ближнюю дачу. За столом было распито несколько бутылок молодого вина «Маджари». Утром 1 марта, около 05.00, Берия, Маленков и Булганин уехали. А Хрущев задержался еще на час. Вечером следующего дня Маленков сообщил Хрущеву, что на даче со Сталиным «что-то произошло»…

В те дни на даче находились «сотрудники для поручений» Хозяина И. Хрустал ев, А. Рыбин, В. Туков, помощник коменданта П. Лозгачев и кастелянша М. Бутусова. После завершения приема Сталин внезапно… отпустил всех своих порученцев отдыхать! Такого раньше не случалось никогда, поэтому сотрудники были, мягко говоря, очень удивлены. Но Хозяин на то и Хозяин: как считает нужным, так и поступает.

Вполне возможно, что именно так все и было. Но некоторые исследователи предполагают, что на самом деле распоряжение Сталина «отправляться всем спать» передал порученцам Хрустал ев. Сделал он это для того, чтобы иметь возможность… уничтожить вождя, вколов ему во время сна какой-то препарат, вызвавший мгновенный паралич. Согласно этой версии, начальник охраны выполнял распоряжение Берии. По другим предположениям, убийство Сталина организовал Хрущев, попутно очень удачно подставив своего влиятельного конкурента…

Известный сталинист Ю. Мухин считает, что Хрущев просто подсыпал яд вождю во время его последнего ужина с членами Президиума. Скорее всего, указывает Мухин, отравой было «приправлено» то самое молодое сухое вино, которое Сталин пил за ужином. А вот Авторханов и Радзинский уверены: убийцей вождя стал либо сам Хрусталев, либо какой-то неизвестный, которого Хрусталев провел на дачу, воспользовавшись незапланированным отдыхом порученцев. Причем в этой версии развития событий снова всплывает зловещий шприц с каким-то сильнодействующим препаратом.

Известно, что М. Старостин сменил Хрусталева в 10.00 1 марта. Работники дачи уже проснулись, но в покоях Хозяина было тихо. Около 17.00 порученцы начали заметно нервничать, но беспокоить Сталина не решались. Хотя, честно говоря, это выглядит несколько странно. Ведь раньше в подозрительных ситуациях охрана не стеснялась тревожить вождя (к нему даже в баню вламывались, боясь, что глава государства может угореть). Но вот в 18.00 постовой, находившийся снаружи дома, сообщил, что в Малой столовой у Сталина зажегся свет. Это могло означать, что вождь с постели поднялся, но почему-то решил никого из порученцев не вызывать. Посудите сами, может ли в данном случае выглядеть правдоподобно версия с инъекцией, которую якобы сделали Сталину, когда тот спал!

Наиболее вероятно, что Сталин просто неважно себя чувствовал с утра и поэтому долго оставался в постели. Около 18.00 он все же встал, зажег свет в Малой столовой и… тут-то его и хватил удар. В течение нескольких часов оказавшийся полностью беспомощным вождь валялся на холодном полу, не в силах даже позвать на помощь. Наконец охранники решили нарушить инструкцию и войти в покои вождя без вызова. Формальный повод для этого появился в 11-м часу вечера, когда на дачу привезли почту. По одной из версий, к Сталину отправился Лозгачев и обнаружил его лежащим на полу столовой без сознания.

А вот Хрущев писал, что Сталина обнаружила Матрена Бутусова, Лозгачев же появился позже, вместе со Старостиным. Втроем они положили вождя на диван. Старостин кинулся звонить Маленкову и министру госбезопасности Игнатьеву. Хрущева же, Булганина и Берию Маленков информировал о происшедшем еще через час.

И снова несуразность: почему-то члены Президиума, приехав на дачу, быстренько оттуда отбыли под предлогом того, что вождь при падении… обмочился и потому «неудобно появляться у него <…> раз он находится в таком неблаговидном положении». Но врачей к Сталину почему-то сразу не вызвали. Выходит, его сознательно оставили без помощи?

Хрущев же заявил, что вообще не входил к вождю, поскольку Бутусова сказала: тот «спокойно спит» и тревожить его не стоит. В общем, отговорку каждый изобретал, как мог. А порученцы тем временем продолжали звонить Маленкову. Наконец они убедили его, что «сон» заболевшего вождя — далеко не обычный и чреват катастрофой. В итоге Маленков вызвал на дачу членов Президиума и наконец-то врачей. Лозгачев сообщал, что Маленков и Берия объявились на даче около трех часов ночи, выслушали порученцев, после чего Берия от души выругался, приказал не поднимать панику, их не беспокоить, Сталина не трогать. После чего оба посетителя просто уехали.

При изучении различных источников сразу же бросаются в глаза заметные нестыковки и расхождения во времени. Они как раз отлично вписываются в версию «оставления без помощи». Соратники Сталина, узнав о том, что с ним случился удар, просто сознательно могли тянуть время. Позже тот же Хрущев решил сгладить все несуразности. Он описал свой приезд на дачу, говоря, что ситуация со Сталиным была обрисована как штатная, посему посетители спокойно удалились. Однако в Москве они засомневались в правильности своих действий и вызвали на дачу врачей. А вот охранники указывали совсем иные временные промежутки…

Соратники вождя действительно могли тянуть время, пытаясь в спешном порядке переделить власть в стране. Но так же вероятно, что охрана и порученцы могли довольно сбивчиво описать ситуацию приехавшим «высоким лицам», а те… просто решили, что вождь основательно перебрал накануне, так что соваться к нему пред ясные очи — себе дороже. И потому поспешили убраться подальше.

Лозгачев упоминал, что Хрущев снова появился на даче в 8.00, а еще через час там были врачи. С 9.00 2 марта и до 21.50 5 марта, когда врачи констатировали смерть «отца народов», у Сталина толпились медики, члены партийного и государственного руководства. Было ясно, что медицина тут бессильна и смерть вождя — всего лишь вопрос времени. Даже если бы врачи занялись лечением Сталина уже вечером 1 марта, шансов выжить у него было немного. А с учетом того, что он в течение полусуток находился в тяжелейшем состоянии без оказания квалифицированной помощи, надеяться не приходилось даже на чудо…

Светлане Аллилуевой сообщили, что ее отца нашли в 3 часа ночи 2 марта. Но врач А. Мясников утверждает, что это неправда, поскольку в это время один из порученцев заглядывал в замочную скважину и видел Сталина работающим. Однако это тоже ложь. Ведь 1 марта Сталин все еще ужинал со своими гостями, а в три ночи 2 марта его уже давно обнаружили в беспомощном состоянии. Значит, охранник мог видеть Хозяина только в ночь на 28 февраля…

Поскольку члены Президиума прибыли на дачу около трех часов, чтобы не возникло подозрений в их преступной халатности, они договорились с порученцами: Сталина, мол, нашли именно в три ночи… То есть, первого визита соратников вождя как бы вообще не было и никто не оставлял больного на полсуток без медицинской помощи. Вот только со временем наспех сработанное изложение событий стало забываться и участники событий стали говорить о том, что же на самом деле происходило на сталинской даче. Причем старались хоть немного приукрасить собственные действия. Так, Лозгачев вспоминал, как обнаружил Сталина, хотя на самом деле это сделала Бутусова. Хрущев доказывал, что все сделал своевременно. А охранники называли время, не совпадавшее с тем, которое указывали соратники «отца народов».

Соратники Сталина очень боялись возникновения слухов. Чтобы никто не докопался, что со смертью вождя далеко не все чисто, стране и миру официально заявили: глава государства получил кровоизлияние в мозг в ночь на 2 марта, когда он находился… в своей московской квартире!

Ближайшее окружение Сталина имело все основания желать его смерти. Тем более, что он готовил новую массовую «чистку» партийных рядов. Берия, Маленков, Хрущев и Булганин прекрасно знали о судьбе своих предшественников. Она сводилась к короткой фразе: «Сегодня фаворит, завтра — расстреляли». Реформа, предпринятая на ХТХ съезде КПСС, повысила авторитет и возможности более широкого круга руководителей. Так что «четверка» понимала: в перспективе Сталин легко может найти себе в Президиуме новых фаворитов.

Но неоспоримых фактов, свидетельствующих о том, что вождь был убит, на самом деле не существует. Ну не было у «четверки» срочной необходимости рисковать своими головами, организуя убийство Сталина! К смерти его, скорее всего, действительно привело отсутствие медицинской помощи. Да и к тому времени среди кремлевских специалистов уже не было тех, кто действительно имел хоть какие-то шансы выиграть этот бой со смертью. Дело в том, что большинство медиков, следивших за здоровьем Сталина и его окружения, были обвинены в сознательном вредительстве и уничтожены. Так что «четверка» вполне могла потянуть время. Если уж вождю самому стало плохо, может, он успеет тихо уйти в мир иной? А если вдруг и выживет, к полноценной активной жизни уже никогда не вернется, останется инвалидом.

Кстати, вполне реально и более прозаическое объяснение: соратники вождя действительно сразу не поняли всей серьезности ситуации и упустили тот момент, когда Сталина еще можно было спасти. А когда поняли, что все более чем серьезно, постарались обставить дело так, словно они действовали более оперативно и правильно, чем было на самом деле. Из-за этого и время, когда несчастье произошло, «откорректировали», а о первом своем визите к Сталину умолчали. Сообщение же о болезни вождя «четверка» задержала не зря. Его ближайшие соратники за время, прошедшее между кровоизлиянием у Сталина 1 марта и до вызова к нему врачей утром 2 марта, успели ликвидировать новый расширенный Президиум ЦК КПСС и взять на себя управление страной (фактически, узурпировали власть).

Кстати, по поводу состояния здоровья Сталина правда в те дни тоже не прозвучала. Советский народ был поставлен в известность, что кровоизлияние в мозг у его любимого вождя случилось из-за величайшего нервного и физического перенапряжения, приведшего «отца народов» к болезни. Как дело обстояло на самом деле, сегодня хорошо известно. Еще в 1926 году Сталин начал жаловаться на мышечные боли в руках и ногах. Врачи Кремлевской больницы осенью того же года отправили его на лечение в санаторий. Вождь направился в Старую Мацесту, в санаторий, которым руководил известный врач-курортолог И. В. Валединский. который впоследствии опубликовал краткие записки, которые дают ясную картину состояния здоровья «отца народов» вплоть до 1940 года.

Врачебный осмотр показал, что у вождя отклонений от нормы в организме нет совершенно, однако курс сероводородных ванн он все же прошел. Через год, в конце осени, вождь снова явился в Старую Мацесту и пробыл там до конца декабря. Кардиограмма, рентгеновские снимки, кровяное давление главы государства, которому уже исполнилось 48 лет, оказалось в норме. В очередной раз в санаторий он приехал уже только в 1930 году. Валединского назначили личным врачом вождя. Сталин удлинил себе отпуск, и в 1930-м и 1931 годах проводил на юге август и сентябрь, оставляя в столице вместо себя Молотова. В то же время он писал, что совершенно здоров. Пожалуй, вплоть до 1940 года самыми серьезными болезнями, которые перенес «отец народов», были… две ангины!

В 1944 году Валединский занял должность главврача подмосковного правительственного санатория «Барвиха». А личным врачом главы государства назначили В. Виноградова. Это было обусловлено тем, что у Сталина появились первые признаки начальной стадии гипертонии и атеросклероза. Так что Виноградов, как специалист по сердечно-сосудистым заболеваниям, теперь был более «в тему» на этом ответственном посту. Хотя гипертония пока мало проявлялась: даже в 72 года давление у Сталина в среднем составляло 140/80, пульс равнялся 68–70 ударам в минуту.

Во многом возникшие проблемы были результатом нарушения нормального режима жизнедеятельности. В 1920-х годах Сталин начинал прием в Кремле в 11–13 часов, соблюдал обеденный перерыв, во время которого даже успевал немного поспать в квартире этажом ниже кабинета. Заканчивал он работу в 19–20 часов, после чего отправлялся к семье, чтобы поужинать со своими тремя детьми. Но в 1932 году, после самоубийства жены, Сталин начал появляться в Кремле только в 16–18 часов и работать до 21–23 часов. Ночевать он чаще всего ехал в Кунцево, на дачу, прихватывая с собой соратников и друзей. Там он крепко выпивал и очень поздно уходил спать. Алкоголь для него стал своеобразным снотворным и спасением от бессонницы. В 1941–1945 годах режим был таким же, вот только периоды сна у Сталина стали еще короче, отпусков и выходных он себе больше не позволял, работая в Кремле по 13–15 часов в сутки.

Естественно, что такой режим не мог не привести к нервному истощению и возникновению проблем в сердечно-сосудистой системе. Именно недостаток сна и богатая животными жирами «кавказская» диета и привели к развитию гипертонии и атеросклероза. Интересно, что инсульт, уложивший Сталина в могилу, был для него далеко не первым. Еще между 10 и 15 октября 1945 года у него произошло первое кровоизлияние, однако никаких медицинских деталей о течении заболевания не сохранилось: после ареста В. Виноградова в 1952 году все медицинские документы Сталина по его личному распоряжению были уничтожены. Известно только, что после инсульта вождь долго и тяжело болел, к нему даже не пускали его дочь, запрещали ей звонить отцу. В течение месяца «отец народов» ни с кем не общался даже по телефону. Скорее всего, инсульт вызвал у него временную потерю речи.

Позднее патологоанатомы, проводившие вскрытие тела Сталина, обнаружили, что первый инсульт вождя кровоизлиянием на самом деле не сопровождался. Видимо, закупорка произошла в мелком сосуде и кровообращение нарушилось на небольшом участке мозга. После таких поражений больной обычно выздоравливает с частичным восстановлением работоспособности, но изменить режим и уменьшить объем работы ему приходится. В противном случае инсульт повторится, и уже в куда более серьезном виде. Сталин, видимо, об этом знал и потому с 1946 года стал появляться в Кремле реже. Прием он мог начать часов в 20–22 и завершить работу часа через 2–3. Дольше трех часов он уже не работал, да и в свою официальную резиденцию приезжал далеко не каждый день. Если же у кого-то возникали текущие проблемы, Сталин чаще всего приглашал его к себе на дачу. Гости там бывали днем или после полуночи, когда вождь ужинал. А большую часть времени он проводил в большом парке, в беседках.

В 1946 году Сталин уехал отдыхать на юг и пробыл в отпуске три месяца. В том же году специально для главы государства был выстроен большой санаторный комплекс на берегу горного озера Рица (Абхазия), так что несколько месяцев в году Сталин жил в горах, на высоте почти 1000 м над уровнем моря.

21 декабря 1952 года Светлана Аллилуева последний раз была у своего отца на даче в Кунцево. Сталину в тот день исполнилось 73 года. Он похвастался, что бросил курить (хотя до этого дымил более полувека). Светлана заметила, что отец неважно выглядел, а цвет его лица изменился. Обычно очень бледное, теперь оно было красным. Видимо, у вождя начались гипертонические кризы, но осмотров его уже никто не проводил: личный врач Сталина был в тюрьме, а других к нему просто не допускали. В то время вождь порой жаловался на нехватку воздуха и боли в легком. Скорее всего, это свидетельствовало о начинавшейся эмфиземе легких. Конечно, в такой ситуации продолжать курить было бы самоубийством. Однако и резкий отказ от курения у ставшего никотинозависимым человека ведет к физиологическим и психологическим изменениям, которые затягиваются на несколько месяцев. У таких больных отмечается нарушение обмена веществ, ожирение, раздражительность, проблемы с концентрацией внимания. Сталин не стал исключением из правил. Всегда худощавый, он резко поправился, что, в свою очередь, привело к повышению кровяного давления. В этот момент вождю были необходимы полный покой и санаторный режим. Но в 1952–1953 годах Сталин отказался от отпуска, поскольку занимался знаменитым «делом врачей».

Генерал Павел Судоплатов, в то время заместитель начальника Первого (разведывательного) управления МГБ, в первой половине февраля 1952 года встречался со Сталиным и отметил, что тот очень сильно постарел и говорил словно через силу, с большими паузами.

Среди документов, связанных со смертью Сталина, один представляется особенно загадочным. Он касается последних уколов, которые делала медсестра Моисеева вождю. Согласно этому документу, в 20 час. 45 мин. она ввела Сталину глюконат кальция. До этого такой инъекции за все время болезни вождю не делали ни разу. В 21 час. 48 мин. она же подпишет, что ввела 20-процентное камфорное масло. И наконец в 21 час. 50 мин. Моисеева расписывается, что впервые за все лечение осуществила инъекцию адреналина, после чего Сталин И. В. тут же скончался.

Кстати, медикам известно, что при состоянии, которое наблюдалось у Сталина в последние часы жизни, уколы адреналина категорически противопоказаны, так как вызывают спазмы сосудов большого круга кровообращения.

Примечательно и то, что патологоанатомы, производившие посмертное вскрытие тела вождя, оценок увиденному не дают, но вместе с тем достаточно добросовестно описывают все, что обнаружили. Возможно, врачи предполагали, что когда-нибудь к их акту обязательно вернутся и сделают на его основании выводы об истинных причинах смерти Сталина…

И все-таки даже в те смутные времена среди медиков нашелся человек, которому эта явно «преднамеренная смерть» не давала покоя. И именно ему, профессору Лукомскому, задним числом было поручено оформить «Историю болезни И. В. Сталина, составленную на основе журнальных записей течения болезни со 2 по 5 марта 1953 года». Важно отметить, что ее Лукомский и другие переделывали не менее четырех раз. Последняя правка сделана в июле 1953 года. Почему? Да потому, что в конце июня был арестован Берия, который во время майских праздников прямо сказал Молотову, что это он спас всех от Сталина!..

Все исследователи болезни и смерти вождя берут за основу воспоминания помощника коменданта дачи, где умер Сталин, — Петра Лозгачева, который якобы первым увидел смертельно больного вождя. Лозгачев утверждает: «Сталин лежал на ковре около стола… Я быстро по домофону вызвал Старостина, Тукова и Бутусову. Видно было, что он уже озяб в одной нижней солдатской рубашке… Бутусова отвернула ему завернутые рукава сорочки… Сталина положили на диван и укрыли пледом… В 9 часов 2 марта прибыли врачи… Начали осматривать Сталина…»

А о том, как все было в действительности, свидетельствуют записи в журнале врачей:

«Первый осмотр больного был произведен в 7 часов утра 2 марта профессорами… в присутствии начальника лечсанупра Кремля тов. Куперина… Больной лежал на диване в бессознательном состоянии в костюме».

Значит, во-первых, врачи были вызваны до 7 часов утра. Во-вторых, Лозгачев нигде не говорит, что Сталина к приезду врачей одели. Почему? Не потому ли, что его сразу нашли мертвым, а потом полураздетого покойного вождя заменили «срочно заболевшим» двойником, одетым в костюм? Кстати, о том, что Сталина сразу нашли мертвым, говорил, со слов коменданта дачи Орлова, и Геннадий Коломейцев, отвечавший за кремлевское питание.

Куда дели мертвого Сталина — неизвестно. Не исключено, что вначале спрятали на даче в огромную имевшуюся там холодильную камеру. Потом тайно захоронили. Или замуровали в подвале. Так могло быть и с самим Сталиным, и с его двойником. А вот то, что на патологоанатомическую экспертизу доставили не Сталина (если верить акту исследования), сомнений не вызывает. Чтобы прийти к такому выводу, достаточно сравнить акт патологоанатомического исследования тела Сталина с врачебными описаниями живого вождя.

Например, при наружном осмотре покойного не обнаружено, что 2-й и 3-й пальцы на левой ноге срослись, хотя при жизни Сталина (при аресте в 1904 году и медобследованиях в 1920-е годы) специально отмечалось наличие такого срастания. Так, в «Амбулаторной истории болезни» в 1925-м и 1926 году врачи Крауз, Ферстер, Розанов, Обросов и Елистратов отмечают «сращение пальцев на левой ступне» у Сталина И. В., 46 лет от роду.

Тело патологоанатомы описывают очень подробно: пятна, порезы, шрамы, углубления, рябины, цвет… Возникает вопрос: почему при столь тщательном осмотре 19 светил медицинской науки не заметили, что левая неразгибавшаяся рука явно отличается от правой, о чем свидетельствуют многие прижизненные обследования Сталина?! В частности, 11 августа 1926 года консультанты Тарасевич, ГЦуровский и Обросов записали в «Истории болезни»: «Левая рука с периартикулярной атрофией плечевого и локтевого сустава, вследствие ушиба в шестилетнем возрасте, с последующим длительным нагноением в области локтевого сустава, которое, однако, не повлекло за собой заращения сустава…» Или: «Неполные движения в левом плечевом суставе и атрофические явления в мышцах левой руки вокруг локтевого и плечевого сустава». На всех кадрах кинофотохроники Сталин одинаково характерно держит поврежденную левую руку.

Окончательно же наталкивает на мысль о двойнике то, что ведущие патологоанатомы страны не обнаружили явное, определяемое даже на глаз различие ног Сталина по толщине, описанное в медкарте профессорами Валединским и Версиловым еще 2 сентября 1929 года: «Правая голень, измерена на расстоянии 20 см от колена, — 33 см, левая — 31, бедро на таком же расстоянии от колена — 51 пр., лев. — 48 см». Известно, что разница в толщине ног даже в 1 см бросается в глаза, не говоря уже об имевшей место у вождя разнице в 2 и 3 см. Такую разницу тем более не могли не заметить медики. Разумеется, если бы она имела место. Все это может означать только одно: вскрываемое тело не было телом умершего Сталина!

Итак, вполне возможно, что в течение нескольких дней последнюю отчаянную схватку жизни со смертью старательно изображал двойник Сталина. В пользу этой гипотезы говорит то, что официально смерть вождя наступила почти сразу после того, как было принято решение о назначении нового руководства страной.