4. Прибалтика как объект политического торга Вашингтона

4. Прибалтика как объект политического торга Вашингтона

Рузвельт заметил, что мы могли бы согласиться на поглощение [Прибалтики], но при этом использовать его как инструмент при заключении сделки с Советским Союзом

— из записи переговоров Идена с Рузвельтом, состоявшихся в Белом доме в марте 1943 года.

20 мая 2005 года сенат США принял очередную провокационную резолюцию с требованием к правительству России признать и принести извинения за якобы незаконную оккупацию и аннексию Прибалтики:

«Правительство Российской Федерации должно сделать ясное и недвусмысленное заявление о признании и осуждении незаконной оккупации и аннексии Советским Союзом с 1940 по 1991 годы прибалтийских стран — Эстонии, Латвии и Литвы».

При чтении этой резолюции, прежде всего, поражает степень невежества американских законодателей. Ведь в сенате США не нашлось ни одного человека, который вспомнил бы, что с 1941 по 1944 годы Прибалтика была оккупирована не Советским Союзом, а нацистской Германией, и что в то время США были союзниками СССР в борьбе с фашистами.

Впрочем, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не плакало. Однако коль скоро американское дитятко решило таки потешиться над Россией, то резонно принять эту игру и поставить встречный не мене занимательный вопрос. Ведь если уж США так ревностно относится к осуждению агрессии со стороны СССР, то почему бы для начала американским сенаторам не осудить агрессию, которую в 1846 году их собственное правительство развязало против независимой Мексики, аннексировав при этом более половины территории этой страны.

Современным американским законодателям было бы неплохо вспомнить, что в декабре 1847 года большинство палаты представителей Конгресса приняло резолюцию, объявившую войну против Мексики несправедливой и противоречащей американской Конституции. Впрочем, официальный Вашингтон в то время не только не скрывал захватнического характера ведущейся им войны, но и даже публично бахвалился своей агрессивностью. Так, например, президент Полк в своем послании Конгрессу от 5 декабря 1848 года прямо заявил:

«Одним их наиболее важных результатов войны, которую мы вынуждены были вести с соседней страной, является демонстрация военной силы нашей страны. Перед последней войной с Мексикой европейские и другие страны имели несовершенное представление о нашей мощи как нации и нашей способности вести войну, и особенно войну, завоевательную, развязанную нами самими… События последней войны с Мексикой вывели их из этого заблуждения».

Теперь же США на границе с Мексикой строит очередную «берлинскую» стену, делая все, для того чтобы воспрепятствовать возможности проникновения мексиканцев на их исконные, оккупированные Америкой земли, и одновременно поучая, как дурно поступил СССР вернув себе Прибалтику, ранее насильственно отогнутую от России во время Гражданской и Первой мировой войн:

«…Включение в 1940 году прибалтийских стран — Латвии, Литвы и Эстонии — в состав СССР был актом агрессии, осуществленным против воли суверенных народов, которая принесла неисчислимые страдания прибалтийским народам через террор, убийства и депортацию в сибирские концентрационные лагеря».

Так как же Прибалтика обрела независимость? До 1917 года латышский и эстонский народы вообще никогда не имели даже каких-либо признаков собственной государственности. Двумя столетиями ранее, в 1721 году, Петр I по условиям Ништадтского мирного договора купил эти территории у владевшей ими тогда Швеции за 2 миллиона талеров. И до ПМВ ни одно из государств мира не оспаривало законность вхождения Прибалтики в состав Российской империи.

Независимые же государства на территории Русской Прибалтики стали искусственно учреждаться немцами, после оккупации этих земель германскими войсками в конце ПМВ. Стремясь сформировать на захваченной территории послушные им режимы, немецкие оккупанты в срочном порядке сколачивали марионеточные правительства из числа разных отщепенцев и политических авантюристов, находившихся на содержании их секретных служб.

В сентябре 1917 года под жестким немецким контролем был создан самозваный литовский совет — Тариба, который без какого-либо на то согласия литовского народа провозгласил «вечные, твердые союзные связи с Германией», а в июне 1918 года принял решение объявить Литву монархией, предложив корону вюртембергскому герцогу Вильгельму фон Ураху. В феврале 1918 года, накануне оккупации Эстонии германскими войсками, с помощью немецких спецслужб была провозглашена «независимая» Эстония. Под патронажем оккупационных властей в ноябре 1918 года создается и так называемый Народный совет — правительство Латвии. Как позднее признавался в своих воспоминаниях немецкий генерал Людендорф, Германия стремилась:

«К объединению эстонцев и латышей, которые были воспитаны в германской культуре, в одно государство, которым бы руководили немцы».

Однако как только стал очевидным скорый крах кайзеровской Германии, в Лондоне начали разрабатывать собственные агрессивные планы по отношению к России, причем безотносительно к тому кто: белые или красные победят в гражданской воне. В этой связи 18 октября 1918 года в Форин офисе совместно с имперским генеральным штабом был подготовлен доклад «О настоящей и будущей военной политике в России». Суть содержащихся в этом докладе предложений сводилась к необходимости расчленения бывшей Российской империи и образования на ее территории новых, зависимых от Англии государств-сателлитов. Для этого, в частности, планировалось:

«Поставить на ноги национальные правительства в каждом из балтийских государств и, если нам это удастся, в Польше тоже… Использовать наши войска максимальным образом; там, где у нас нет войск, — начать снабжение вооружениями и деньгами; в случае с балтийскими провинциями при помощи нашего флота».

В начале 1919 года английские крейсеры вошли в гавани Мемеля, Либавы, Риги и Ревеля и приступили к оказанию военной поддержки самопровозглашенным правительствам, и таким образом с помощью силы предрешили раздел бывшей Российской империи и образование на ее территории новых зависимых от Великобритании государств. Англия в то время ну очень сильно была озабочена вопросом предоставления независимости именно Прибалтике, хотя в упор не желала говорить о предоставлении независимости, скажем, Индии…

А насколько сильно англичанам хотелось добиться отделения Прибалтики от России видно на примере их поведения в Эстонии. После того как 5 августа 1919 года в Ревель прибыл первый пароход с оружием и материалами, предназначенными для русской добровольческой армии, английский генерал Марш вызвал членов политического совещания при Юдениче и группу промышленников из Комитета по делам русских в Финляндии и выдвинул им ультимативное требование немедленно создать «демократическое» русское правительство, которое должно было бы признать независимость Эстонии. При этом Марш пригрозил, что если русские откажутся это сделать, то армия Юденича ничего из привезенного для нее груза не получит.

В результате разыгранного английским командованием фарса было образовано еще одно «правительство» России во главе с неким господином Лианозовым, который и подписал акт признания Россией независимости Эстонии.

Военная помощь и материальная поддержка Эстонии и Северо-Западной армии Юденича вскоре принесли свои плоды, и в конце сентября белые устремились к Петрограду. В соответствии с заключенным между правительством «независимой» Эстонии, командованием английскими оккупационными силами и командованием русской Северо-западной армии левый фланг белых армий, наступавших на бывшую столицу Российской империи, должны были прикрывать эстонские войска и английский флот. Дни существования советской власти в Петрограде были сочтены.

Но в этот момент происходит на первый взгляд совершенно необъяснимая метаморфоза. Английский флот на поддержку Юденича так и не пришел, а эстонских войск на приморском фланге белогвардейцев в нужный момент времени просто не оказалось. Кроме того, Таллин вдруг запретил снабжение Северо-Западной армии с эстонской территории. В результате этого красные беспрепятственно обошли белых и ударили им в спину, после чего положение Северо-Западной армии стало катастрофическим.

Причина этого предательства заключалась в том, что во время наступления белых на Петроград правительство Ленина сделало эстонцам предложение о заключении мирного договора и признании независимости Эстонии, который вскоре после разгрома армии Юденича и был подписан в Тарту. При этом РСФСР был вынужден отдать Эстонии даже часть российской территории, которая вообще никакого отношения к Эстонии никогда не имела, но была ею в тот момент оккупирована.

Таким образом, обретение Эстонией независимости явилось результатом оккупации немецкими войсками части территории Российской империи и созданием там марионеточных государств, а так же последовавшей вслед за этим интервенцией Великобритании в Прибалтику, вынудившей правительство Ленина заключить мир с Эстонией и признать ее независимость.

Существенным является то, что со стороны РСФСР признание это было вынужденным, сделанным им в условиях угрозы применения силы со стороны коалиции Эстонии, армии Юденича и Англии. Поэтому неслучайно Статья 1 советско-эстонского договора гласила:

«Со дня вступления в силу настоящего мирного договора состояние войны между договаривающимися сторонами прекращается».

Мир правительству Ленина был нужен любой ценой, а Эстония казалась большевикам не самой большой платой за их власть над Россией. При аналогичных же обстоятельствах РСФСР были заключены договоры с Латвией и Литвой. В этой связи весьма симптоматично, что когда 28 июля 1922 года правительство США выступило с заявлением о своем признании трех Балтийских государств, то в этом заявлении содержались известные оговорки, осуждающие факт отчуждения этих стран от территории России.

События 1939-40 годов. Картина, которую обычно живописуют сторонники версии о советской агрессии в Прибалтике, как правило, начинается с того, что до 1939 года у Литвы, Латвии и Эстонии развивались нормальные взаимоотношения с СССР, которые регулировались целой системой взаимных договоров. Однако в результате сговора Сталина с Гитлером эти отношения были коварно нарушены. Причем юридическим основанием этого якобы стал секретный протокол пакта Молотова — Риббентропа, который противоправно поделил территорию Восточной Европы на сферы интересов Германии и СССР, отнеся Прибалтику к сфере интересов Советского Союза.

Заметим, что такое одностороннее и тенденциозное освещение событий предвоенного времени полностью игнорирует имевшее место активное сотрудничество прибалтийских республик с фашистской Германией, представлявшее реальную угрозу для СССР. А факты здесь таковы.

В связи с агрессивными действиями Германии весной 1939 года и захватом гитлеровцами Клайпедского края у Литвы, а так же с учетом того, что Латвия и Эстония имели тесные военно-политические и экономические связи с рейхом, правительство СССР 28 марта вручило правительствам Эстонии и Латвии ноту, в которой заявило, что оно не может и далее оставаться безучастным зрителем установления господства фашистов в Прибалтике. Одновременно Москва предупредила Ригу и Таллин об опасности подобных соглашений с Германией для прибалтийских государств и их несовместимости с договорами Эстонии и Латвии с Советским Союзом.

В апреле между Англией, Францией и СССР начались переговоры о заключении соглашения о взаимной помощи в случае начала фашистской агрессии. Одним из условий такого договора, выдвинутым с советской стороны, явилось предложение распространить англо-франко-советские гарантии на Литву, Латвию и Эстонию. Однако по требованию из Берлина прибалтийские республики от этих гарантий категорически отказались. А Эстония даже заявила, что будет рассматривать их как акт агрессии против своей страны. Тем не менее, 7 июня Латвия и Эстония, несмотря на предупреждение Москвы, подписали договоры с Германией, которые фактически превращали эти страны в сателлиты Третьего рейха.

Уже 26 июня начальник генерального штаба Германии генерал Гальдер и начальник военной разведки адмирал Канарис, начали свой инспекционный визит в Эстонию и Латвию. Вместе с ними приехала группа военных специалистов, которые составили карты пограничных с СССР районов этих стран и сфотографировали ряд участков полосы прохождения границы, а в начале августа ранее подписанные соглашения были дополнены секретными приложениями о гарантиях границ. Государственные и общественные учреждения оказались наводнены гитлеровскими агентами. В любую минуту можно было ожидать вступления в Прибалтику германских войск с фактического согласия их правительств.

О том насколько доверительными были связи между вермахтом и командованием эстонской армии прекрасно видно, например, из сообщения германского посланника в Эстонии Фровайна, о его беседе с начальником штаба эстонской армии генералом Рэком. Фровайн писал в своем донесении в Берлин:

«Генерал Рэк заявил, что Эстония также может оказать содействие в этом деле. Например, Финский залив очень легко заминировать против советских военных кораблей, не привлекая никакого внимания. Имеются и другие возможности».

Впрочем, относительно тайных договоренностей фашистов с прибалтийскими правительствами можно судить по утвержденной Гитлером 11 апреля директиве, в которой не без основания говорилось, что позиция прибалтийских государств будет полностью определяться в Берлине:

«Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».

Таким образом, в первой половине 1939 года правительства прибалтийских государств пошли на тайный сговор с фашистами, а их действия представляли прямую угрозу существованию СССР.

В этой обстановке Москва предприняла энергичные политические шаги по нейтрализации германской экспансии, в том числе и в Прибалтике. Однако из-за неконструктивной позиции Запада англо-франко-советские переговоры зашли в тупик, и в этой ситуации Сталину ничего не оставалось, как принять предложение Гитлера о заключении советско-германского пакта о ненападении.

Одним из практических последствий этого пакта являлся отказ Берлина от планов оккупации территории Прибалтики, предусмотренных директивой Гитлера от 11 апреля 1939 года. Добившись от Берлина признания Прибалтики сферой своего влияния, СССР заключает договора о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, и размещает на территориях этих стран свои военные и военно-морские базы.

Однако после катастрофического поражения Запада в мае-июне 1940 года международная ситуация изменилась кардинальным образом. На европейском континенте СССР остался один на один с фашистской Германией. В этой ситуации Москва была вынуждена предпринять превентивные шаги по укреплению своих западных рубежей, предъявив Литве, Латвии и Эстонии ультиматум о замене их правительств на правительства лояльные по отношению к Советскому Союзу и о вводе советских войск на их территорию. А вскоре после этого, разумеется, не без давления из Кремля, прибалтийские парламенты приняли постановления с просьбой о приеме этих республик в состав СССР, которые вскоре были удовлетворены.

Присоединение Прибалтики к СССР в 1940 году, бесспорно, было произведено в условиях угрозы применения силы с советской стороны и с некоторыми нарушениями конституций и законов этих стран. С современных позиций это можно было бы квалифицировать, как косвенную агрессию. Однако в то время понятие косвенной агрессии еще не было принято и запрещено международным правом.

Но самое главное состоит в том, что в данном конкретном случае факт угрозы применения силы никоем образом не может служить основанием для признания недействительным вхождение Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР. Ведь с одной стороны признание независимости Прибалтики в 1920 году в свою очередь так же было сделано в условиях угрозы применения силы по отношению к РСФСР, а с другой стороны договора, заключенные под угрозой применения силы, в соответствии с международным правом считаются юридически ничтожными лишь с момента принятия Венской конвенции 1969 года, которая обратной силы не имеет. Так что с точки же зрения международного права эпохи 1940 года вхождение прибалтийских стран в состав СССР является не оккупацией, а вполне законным возвратом Литвы, Латвии и Эстонии в состав страны, являвшейся правопреемницей Российской империи.

Здесь надо сказать, что во время Второй мировой войны политическая практика превентивных ультиматумов и оккупации суверенных государств была достаточно распространенным явлением. Так, например, 8 апреля 1940 года Великобритания с целью пресечения германского судоходства в районе побережья Норвегии без какого-либо предупреждения начала минировать норвежские территориальные воды.

В августе 1941 года Англия и СССР предъявили совместный ультиматум к Ирану под весьма надуманным предлогом о высылке оттуда немецких технических специалистов. Когда же шах промедлил с ответом, обе державы силой подавили сопротивление иранской армии, оккупировали Иран и вынудили Реза-шаха отречься от престола, после чего он был выслан в Южно-Африканский Союз под надзор английских властей. А на освободившийся трон был посажен его сын. Далее союзники принудительно мобилизовали местную дешевую рабочую силу, чтобы построить дорогу между Шатт-эль-Араб и Каспийским морем для содействия американскому экспорту. В целом же оккупация Ирана продолжалась до 1946 года.

В мае 1942 года Великобритания оккупировала остров Мадагаскар, лишь на том основании, что это якобы было необходимо для обеспечения безопасности коммуникаций Англии в Индийском океане, хотя Мадагаскар принадлежал соблюдавшей в этой войне нейтралитет вишистской Франции, и никакой реальной опасности для Великобритании не представлял.

Так что советский ультиматум 1940 года и последовавшая косвенная агрессия в отношении Прибалтики не являлись каким-то экстраординарным событием, а вполне соответствовали политическим реалиям того времени. Особо нужно подчеркнуть, что этот ультиматум имел своей целью не допустить возможности использования Германией территории Прибалтики для подготовки войны против СССР. И это прекрасно понимали как в Берлине, так и в Лондоне. Вот, например, что по этому поводу заявил Галифакс на заседании правительства 17 июня:

«Не может быть сомнений, что за действиями России скрывается стремление усилить ее позиции против Германии, чьи военные успехи ей совершенно не нравятся».

Не говоря уже о том, что значительная часть населения Прибалтики восторженно встречала советские войска и приветствовала вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР. Это можно видеть на примере сообщения посланника Великобритании в Латвии Орда от 18 июня:

«Вчера вечером в Риге имели место серьезные беспорядки, когда население, значительная часть которого встречала советские войска приветственными возгласами и цветами, вступило в столкновение с полицией. Сегодня утром все спокойно»,

а 21 июня он же информировал Лондон:

«Братание между населением и советскими войсками достигло значительных размеров».

Другое дело, что после добровольно-принудительного вхождения трех прибалтийских республик в состав СССР английская позиция в этом вопросе резко изменилась, и из Лондона стали слышны недовольные возгласы. Но это было вполне объяснимо, ведь Англия приложила столько сил, для того чтобы отколоть Прибалтику от России, а тут Сталин одним махом уничтожил все плоды английской политики в этом стратегически важном районе земли. В результате британское правительство наложило арест на авуары и золотые фонды прибалтийских государств и задержало их суда в британских портах.

Тем не менее, реакция английской общественности на присоединение Прибалтики Москвой далеко не всегда следовала официальной линии. Так 26 июля лондонская «Таймс» писала:

«Единодушное решение о присоединении к Советской России отражает… не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу».

Прибалтийский вопрос как американская разменная монета. Так называемый прибалтийский вопрос возник во время самых первых переговоров Москвы с Западом. Уже на встрече министра иностранных дел Великобритании Идена со Сталиным, состоявшейся в Москве 16 декабря 1941 года, Иден сформулировал позицию Лондона:

«Если бы советские войска завтра заняли балтийские государства, это доставило бы ему величайшее удовлетворение». Однако при этом он отметил, что «юридическая позиция такова: в настоящий момент для британского правительства три балтийских государства не существуют. Они не имеют дипломатического статуса… Однако исполнить желание тов. Сталина и официально признать границу СССР 1941 года Иден сейчас не может».

Объясняя причину этого отказа, Иден заявил, что в настоящее время он:

«связан заявлениями британского премьера по вопросу о границах, а также своим обещанием Рузвельту не принимать на себя каких-либо обязательств в данной сфере без предварительной консультации с Соединенными Штатами».

В результате Иден пообещал Сталину, что Лондон проведет соответствующие консультации с Вашингтоном и вскоре сдержал свое слово. 7 марта 1942 года Черчилль направил Рузвельту предложения английской стороны по прибалтийскому вопросу:

«Возрастающая серьезность войны привела меня к убеждению в том, что принципы Атлантической хартии не следует истолковывать как отрицание границ, которые Советская Россия имела перед нападением Германии. Это было тем основанием, на котором Советская Россия примкнула к хартии, и я полагаю, что жестокое уничтожение враждебных элементов в Балтийских государствах и т. д., было предпринято русскими тогда, когда в начале войны они завладели этими регионами. Поэтому я надеюсь, что Вы предоставите нам свободу как можно скорее подписать договор, нужный Сталину. Все говорит о том, что весной Германия предпримет новое огромных размеров наступление на Советский Союз, и это то немногое, чем мы можем помочь единственной стране, принявшей на себя тяготы войны с немецкими армиями».

А 9 марта Черчилль в своем письме сообщил Сталину, что просит Рузвельта одобрить включение в обсуждаемый договор признание новых советских предвоенных границ. Тем не менее, хотя американский президент, в принципе, и согласился с английской точкой зрения в этом вопросе, однако, во время переговоров с Иденом, состоявшихся в Белом доме в марте 1943 года предложил не спешить с его решением, а по мере необходимости использовать его в качестве рычага для давления на Сталина.

Следующий этап переговоров о признании Западом законности вхождения Прибалтики в состав СССР происходил на Тегеранской конференции. Вот стенограмма этих переговоров:

«РУЗВЕЛЬТ: В Соединенных Штатах может быть поднят вопрос о включении прибалтийских республик в Советский Союз, и я полагаю, что мировое общественное мнение сочтет желательным, чтобы когда-нибудь в будущем каким-то образом было выражено мнение народов этих республик по этому вопросу. Поэтому я надеюсь, что маршал Сталин примет во внимание это пожелание. У меня лично нет никаких сомнений в том, что народы этих стран будут голосовать за присоединение к Советскому Союзу так же дружно, как они сделали это в 1940 г.

СТАЛИН: Литва, Эстония и Латвия не имели автономии до революции в России. Царь был тогда в союзе с Соединенными Штатами и с Англией, и никто не ставил вопроса о выводе этих стран из состава России. Почему этот вопрос ставится теперь?

РУЗВЕЛЬТ: Дело в том, что общественное мнение не знает истории… Я знаю, что Литва, Латвия и Эстония и в прошлом, и совсем недавно составляли часть Советского Союза, и, когда русские армии вновь войдут в эти республики, я не стану воевать из-за этого с Советским Союзом. Но общественное мнение может потребовать проведения там плебисцита.

СТАЛИН: Что касается волеизъявления народов Литвы, Латвии и Эстонии, то у нас будет немало случаев дать народам этих республик возможность выразить свою волю.

РУЗВЕЛЬТ: Это будет мне полезно.

СТАЛИН: Это, конечно, не означает, что плебисцит в этих республиках должен проходит под какой-либо формой международного контроля.

РУЗВЕЛЬТ: Конечно нет. Было бы полезно заявить в соответствующий момент о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы.

СТАЛИН: Конечно, это можно будет сделать».

Таким образом, в конечном итоге Рузвельт согласился, что прибалтийский вопрос может быть улажен, после того как в Литве, Латвии и Эстонии состоятся выборы. В послевоенное время это условие Советским Союзом было реализовано неоднократно. Тем не менее, со своей стороны США не спешило выполнять тегеранские договоренности.

В процессе подготовки к Ялтинской конференции заместитель заведующего европейским отделом государственного департамента США Хикерсон писал в своем меморандуме от 8 января 1945 года на имя государственного секретаря США:

«Нам известно, что три Балтийских государства вновь инкорпорированы в Советский Союз, и мы не можем сделать ничего, чтобы помешать этому… Я бы использовал любые методы, чтобы заполучить у русских наилучшие условия для наиболее приемлемой для нас Организации Объединенных Наций… В данном случае я бы выступил за наше признание этих районов в качестве советской территории».

Так что американцев всегда мало волновала независимость Литвы, Латвии и Эстонии, янки желали лишь, чтобы за американское признание Прибалтики частью СССР Москва заплатила бы как можно большую цену.

Однако после того как закончилась Вторая мировая и началась холодная война позиция Вашингтона в этом вопросе кардинально изменилась, что хорошо видно на примере резолюции сената Конгресса США от 29 апреля 1954 года:

«Сенат осуждает общеизвестное пренебрежение основными правами человека и основными гражданскими и религиозными правами во всех странах, находящихся под советским доминионом. Сенат подтверждает отказ президентов Рузвельта, Трумэна и Эйзенхауэра признать советский захват Литвы, Эстонии и Латвии».

Казалось бы, окончательной вехой на пути советско-американской торга по прибалтийскому вопросу должно было стать хельсинское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, где СССР, в обмен на безусловное признание своей территориальной целостности:

«Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе… В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий… против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника»,

согласился подписать Заключительный акт, содержавший определенные обязательства по расширительной трактовке прав человека.

Таким образом, на хельсинском совещании 1975 года страны-участники однозначно обязались воздерживаться от любых действий, направленных против территориальной целостности и единства всех государств-участников совещания, включая территориальную целостность СССР, в состав которого входили Литва, Латвия и Эстония. Дальнейшее же отрицание законности нахождения Прибалтики в составе СССР, безусловно, являлось бы действием, направленным против признания территориальной целостности и единства Советского Союза, и нарушало бы принцип нерушимости послевоенных границ. Следовательно, в 1975 году мировое сообщество окончательно узаконило инкорпорацию Прибалтики в состав СССР. Причем сделано это было вне зависимости от того, была ли Прибалтика ранее незаконно оккупирована советскими войсками или же вполне законно возвращена в состав СССР, как правопреемницы Российской империи.

Тем не менее, уже через четыре месяца после подписания хельсинского соглашения палата представителей конгресса США приняла резолюцию № 864, в которой цинично объявила, что США не собираются признавать целостность и единство Советского Союза:

«В связи с тем, что Советский Союз склонен интерпретировать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в Хельсинки, как признание незаконной аннексии Эстонии, Латвии и Литвы, а также в связи с тем, что ни Президент, ни Государственный департамент не издали соответствующего опровержения по случаю подписания Заключительного акта в Хельсинки с объяснением того, что Соединенные Штаты все еще не признают насильственного захвата Советским Союзом этих стран…

Палата заявляет, что несмотря на какую бы то ни было трактовку как Советским Союзом так и любой другой страной Заключительного акта СБСБ, подписанного в Хельсинки,

(1) в многолетней политике США по непризнанию незаконного захвата и аннексии Советским Союзом трех Балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — не произошло никаких изменений и

(2) США будут и впредь продолжать политику непризнания в какой бы то ни было форме аннексии Балтийских государств Советским Союзом».

Однако, поскольку при подписании Заключительного акта СБСЕ Вашингтон так и не заявил особого мнения по прибалтийскому вопросу и не денонсировал этот договор впоследствии, то, как эта, так и ряд последующих аналогичных резолюций конгресса и сената США, с точки зрения международного права, являются юридически ничтожными, поскольку они противоречат международным обязательствам, принятым на себя Соединенными Штатами. Тем не менее, похоже, что американские законодатели просто уже не могут остановиться в своем полувековом рвении хоть что-нибудь еще выторговать у России за счет Прибалтики и по инерции продолжают принимать новые все более бессмысленные резолюции по этому вопросу. Впрочем, как ни печально, но в природе всегда существуют определенные категории людей, для которых закон не писан….