Консолидация

Консолидация

Один из аспектов интенсивного освоения пространства заключается в развитии сети городов: это — решающий фактор стабилизации и консолидации населения. «Город» в основном определяется численностью населения, это — решающий критерий, хотя имеют немаловажное значение и другие факторы, такие как доля жителей, не занятых в сельском хозяйстве; наличие профессиональной специализации, плотность населения.

В таблице 2.1 урбанизация оценивается исходя из того, что городским считается население, проживающее в населенных пунктах с числом жителей более 10 тыс. чел.: это ограничение гарантирует наличие вышеупомянутых характеристик.

На рисунке же 2.4 городами считаются населенные пункты, превысившие порог в 12 тыс. жителей. Критерии равноценны, однако следует иметь в виду, что при чрезмерном занижении порога мы рискуем включить в число городов поселения с растущей численностью жителей, занятых в сельском хозяйстве, и низкой функциональной специализацией, а это может привести к чрезмерному размыванию понятия города и городского населения.

Рис. 2.4. Города с населением 12 тыс. жителей и более, 1500–1800 г.

Источник: Bairoch P., Batou J., Ch?vre P., La population des villes europ?ennes de 800 ? 1850, Droz, Gen?ve, 1988.

Примечание: Процент населения городов с 10 тыс. и более жителей по отношению ко всему населению.

Источник: De Vries J., European Urbanization, 1500–1800, Harvard University Press, Cambridge (Mass.), 1984.

Рост урбанизации — надежный показатель устойчивости системы расселения. Появление городской структуры связано с наличием густонаселенной сельской местности, производящей прибавочный продукт, достаточный для обмена с городом и позволяющий последнему перейти к производственной и профессиональной специализации. Городские центры, за редкими исключениями, не возникают в кочевых или полускотоводческих культурах или на слабозаселенных площадях. Города, в свою очередь, консолидируют население и способствуют освоению пространства еще и потому, что, раз возникнув, они могут прийти в упадок, но исчезают довольно редко: по крайней мере, об этом свидетельствует опыт последних столетий. Де Врис насчитывает в Европе (кроме России и Балкан) в 1800 г. 364 города с населением 10 тыс. жителей; еще 15 городов достигли этой цифры вскоре после 1500 г., но не попали в перечень, относящийся к 1800 г. В этих 15 городах уровень населения сократился; но такие города составляют очень малую часть от вошедших в список 1880 г. городов, чье население уменьшилось (примерно каждый 25-й), и немного более существенную, но все равно скромную долю (один из десяти) от тех 154 городов, в которых насчитывалось более 10 тыс. жителей в 1500 г. В таблице 2.1 представлено развитие урбанизации с 1500 по 1800 г. в Европе в тех ее пределах, какие были обозначены выше. Процент населения, живущего в городах с численностью более 10 тыс. чел., возрастает с 5,6 до 10 %, но различными темпами в зависимости от региона: медленнее в Средиземноморье (уже в 1500 г. более урбанизированном, чем остальная часть Европы), быстрее — в западных и северных областях. В 1500 г. урбанизация была очень слабой на кельтской окраине Британских островов, в Скандинавии, Польше, Австрии и Богемии (между 0 и 2 %); средней в Англии, Франции, Германии (3–4 %) и в Испании (6 %); высокой в Италии (12 %); максимальной в Нидерландах (18 %). В 1800 г. северо-запад Европы более урбанизирован (15 %), чем Средиземноморье (13 %); сильно отстают Скандинавия, Германия, Австрия-Богемия (5 %) и Польша. Однако рост урбанизации в этот период проходил неравномерно, с фазой ускорения между 1550 и 1650 гг. и фазой застоя в первой половине XVIII в.

Рисунок 2.4, на котором представлено распределение по европейской территории городов, в которых с 1500 по 1800 г. жили 12 тыс. и более жителей, дает ясное представление о том, насколько плотна была сеть городов: она явно разрежается к востоку от линии, образованной Адриатическим морем, направлением Венеция — Штеттин и проливами, отделяющими Скандинавский полуостров от континента. Со временем процесс урбанизации интенсифицировался по мере продвижения на север: если взять города, превышающие в течение каждого века предел в 50 тыс. жителей, то есть «большие города», можно увидеть, что к северу их становится все больше. В 1200 г. из семи городов, в которых число жителей предположительно превышало 50 тыс. чел., три находились в Испании (Кордова, Гранада и Севилья), два — в Италии (Палермо и Венеция); два оставшихся — это Париж и Кельн. Средняя широта их расположения 42°; в следующих столетиях города с численностью населения, превышающей 50 тыс. жителей, располагаются, в среднем, все дальше к северу, как показывает следующая таблица:

Средняя широта и долгота расположения городов с численностью населения более 50 тыс. жителей.

С 1200 по 1700 г. средняя широта, на которой располагаются крупные города, заметно увеличивается — примерно от параллели Рима до параллели Лондона, в то время как долгота остается прежней: это узкая полоса от меридиана Парижа до меридиана Гамбурга. Это смещение свидетельствует о продвижении большой урбанизации на север. Из 25 городов, население которых превышало 50 тыс. жителей, в 1500 г. только пять были расположены к северу от 50° широты; в 1800 г. их было 28 из 61. На атлантической и северной «периферии» Европы (Ирландия, Шотландия, Скандинавия) в 1500 г. было всего два центра с количеством жителей более 10 тыс. чел., в 1600 г. — три, в 1700 г. это число увеличивается до семи, а в 1800 г. — до 22.

В конце XVIII в. завершается великий процесс освоения и консолидации европейского пространства. Продвижение на восток закончилось; расселение на севере достигло естественных пределов; крайний юго-восток, граничащий с азиатскими степями, с укоренением там достаточного количества сельского населения приобрел четкие границы. Сформировалась густая развитая сеть городов. Ускоренный демографический рост XVIII в. вызвал повышенный спрос на продукты сельского хозяйства, и площади пашен и пастбищ повсеместно расширялись за счет лесов и пустошей. В Англии пахотные земли и пастбища увеличились с примерно 8 млн га в XVIII в. (Грегори Кинг, один из выдающихся политэкономов, оценивал количество пахотных земель в 4,45 млн га — Давенант уменьшил эту цифру до 3,6 млн — и пастбищ в 4,05 млн га) до 11 млн в 1800 г.; во Франции площадь обрабатываемых земель с середины XVIII до середины XIX в. увеличилась примерно на треть; аналогичный рост зафиксирован повсеместно. Но перед нами уже другой мир: технический прогресс и механизация позволяют обрабатывать земли, ранее целинные или залежные; появляются новые источники энергии; набирает силу индустриализация. Пространство перестает быть сдерживающим фактором: в следующем столетии оно будет колоссально расширено за счет колонизации огромных территорий на севере и юге Африки, в Сибири и в еще более дальних краях. Однако до конца XVIII в. демографический рост находил весьма ограниченные (хотя и значимые) возможности выхода за пределы континента, а значит, вынужден был почти полностью проходить в его рамках. В следующем столетии массовая эмиграция станет ответом на дисбаланс, порожденный демографическими и экономическими трансформациями.